1983 вспышка холеры в ташкенте

Обновлено: 22.04.2024

Действительно, летом в Каракалпакии вспыхнула холера. Начиналась она, как и теперешняя эпидемия, тихо и незаметно. Из разных концов автономной республики, в основном с севера, стали поступать сводки о смертях старых и пожилых людей. Казалось, случаи не были связаны между собой. Но настораживало, что число смертей постоянно росло.

Наконец, в Республиканской санэпидстанции, где я работала врачом, стало известно, что в Чимбае заболел известный врач Юрий Любовицкий, очень популярный в этих местах. За несколько дней до этого, он посещал дом старика, который потом скончался. И меня направили в Чимбай разобраться, в чем дело.

Когда я приехала, доктору уже оказывала помощь группа врачей, прибывших из республиканской больницы. Заболевание протекало по типу пищевого отравления – рвота, понос, поэтому они тщательно промывали желудок. При мне эти признаки прекратились, но начались судороги из-за потери жидкости.

Не успели врачи отойти от кровати, чтобы перекусить, как началась агония. И Любовицкий умер.

Клиника походила на холеру, но сказать об этом вслух было страшно. Нас учили в институте, что холера ликвидирована. Мы же не Индия!

Все-таки я попыталась по телефону доложить о своих соображениях. Но меня срочно отправили в Тахтакупырский район, там у девушки наблюдались похожие симптомы.

Госпитализировали больную сначала в терапевтическое отделение, потом перевели в инфекционное.

Я возвращалась в Нукус, чтобы донести опасную правду. После моего отчета главврачу, а потом министру здравоохранения, перед руководством встал нелегкий выбор-докладывать наверх или нет. За это можно было поплатиться должностью и партбилетом. Но Ташкент и Москва все правильно поняли, не медлили ни минуты.

В Нукус прилетел замминистра здравоохранения, знаменитый генерал-лейтенант медицинской службы Аветик Бурназян, который докладывал непосредственно главе союзного правительства Алексею Косыгину. Я уж не говорю уж о важных чинах, видных медиках из столицы Узбекистана.

В частности, авторитетный профессор И. Мусабаев поставил точку в окончательном диагнозе, установил, что эпидемия перебросилась на соседний Хорезм.

Безотлагательно начались противоэпидемические мероприятия. В республике объявили жестокий карантин. Открывались холерные госпитали и изоляторы. Началась вакцинация. Милиция и военные взяли в железное кольцо все опасные районы – каждый поселок, каждый аул. Благодаря чему инфекция не переметнулась дальше, по всей Средней Азии, ведь в ту пору не было никаких границ.

Впрочем, такая картина наблюдалась по всему Узбекистану. На подворные обходы городов, поселков и кишлаков были брошены все медики, вплоть студентов-старшекурсников.

Весь Советский Союз спешил на помощь. На вспышке работал академик Николай Жуков-Вережников, приезжала создатель советского пенициллина академик Зинаида Ермолова. Было установлено, что холера попала из соседнего Афганистана довольно извилистым путем.

Центром госпитализации в Нукусе стала инфекционная больница. Медики себя не жалели. Врач В.А.Безменова заразилась холерой, переболела и выздоровела. За свой самоотверженный труд она была награждена орденом Ленина.

Большой вклад внесли эпидемиологи Ф.Х.Гольдберг, Э.А.Гончарова, чумологи Л.Ф.Алексеева, Н.П.Максименко, А.Чурбакова, бактериологи И.А.Хван, Я.А.Шахмаев, клиницисты О.С.Сапаров, Ю.И.Пославская и многие другие.

Была создана группа для выявления заразы на мелких островах Аральского моря, где не было медпунктов. Был выделен вертолет. Вместе со мной над морем кружили терапевт К.А.Енгалычева и два врача из Днепропетровска.

Случаи заражения были самые разные. Один дервиш, например, колесил по всей республике. Везде его принимали, угощали. Затем хозяев косил жесточайший понос, а гость ехал дальше…

Многие заболевали после похорон, поминок, свадеб. Другие мешали вскрытию тел и сбивали тем самым медиков с толка.

Считаю, Узбекистан и отечественные медики достойно справляются с коронавирусом, действуют грамотно, на опережение. Только так и можно победить эпидемию. Но расслабляться еще рано, враг слишком коварен.

Римма Смирнова,

врач высшей категории, ветеран труда, г. Нукус

Подписывайтесь на канал Вести.UZ в Telegram

По данным ряда исследований (Заиров с соавт 1972; Заиров, Шарипов, 1973; Болкунов, 1974) территория нынешнего Узбекистана бывала ареной холерных эпидемий в каждую из известных пандемий в XIX веке и в начале XX века.

Значительные материалы по эпидемиологии холеры того периода собраны В.Ф.Болкуновым (1974), изучившим фонды канцелярии Туркестанского генерал-губернатора и областных правлений, ежегодные отчеты по медицинской части гражданского управления Туркестанского края, отчеты окружного военно-медицинского инспектора, уездных и городских врачей, фонды Центрального государственного архива УзССР и другие документы.

События, пришедшиеся на первые шесть пандемий, следует разделить на два периода: 1817-1883гг. (I-IV и начало V пандемии) до открытия Р.Кохом возбудителя холеры и 1892-1923 (V-VI пандемии), когда диагноз холеры подтверждался бактериологически.

В первый период холера по клиническим описаниям регистрировалась в Туркестанском крае в конце I пандемии (1823 г.), в начале II - (1827-1828 г.г.), в III - (1844-1848 г.г.),в середине IV- (1871-1872 г.г.) пандемий. Вспышки происходили в наиболее населенных оазисах: Хивинском, Бухарском, Джизакском, Самаркандском, Ташкентском, Ферганском - т.е. практически на всей территории современного Узбекистана.

Широкое распространение холера получила в IV пандемию, когда в 1872 г. по официальным данным ею заболело около 133 тысяч жителей г. Ташкента, Сыр дарвинской, Ферганской, Самаркандской областей, из которых более половины умерло.

Проникновение холеры в регион связывали с заносом по караванным путям из Афганистана (1823, 1827, 1844 г.г.) и Персии (1871 г.). Эпидемия 1872 г., возможно, была следствием вспышек в Бухаре и Джизаке в предшествующий год.

Спустя 20 лет, в 1892 г., холера вновь охватила указанные выше области, где заболело более 47 тыс. человек. И на этот раз предполагался ее занос из Персии.

По данным К.С.Заирова с соавт. (1972) эпидемические события в тот период в Ташкенте начались 7 июня. К середине месяца заболело 30 человек, спустя пять дней - уже 59, к 25 июня - 199, а к 5 июля - 602 человека.

Следует оговориться, что приведенные официальные данные, с учетом крайне низкого уровня медицинского обслуживания населения, вряд ли отражают истинную картину эпидемиологических ситуаций. Скорее всего, регистрировались в основном лишь случаи тяжелых заболеваний, о чем свидетельствует смертность среди больных. Заболевания средней тяжести, тем более незначительные кишечные расстройства и случаи субклинического течения инфекции, безусловно, оставались вне поля зрения медицинских работников.

До 1883г. не было и речи о бактериологической диагностике холеры, да и после открытия холерного вибриона лабораторно могли подтверждаться лишь отдельные случаи заболеваний. В связи с этим нельзя исключить гипердиагностику холеры за счет острых желудочно-кишечных расстройств другой этиологии.

В этом отношении весьма показательны материалы В.Ф. Болкунова (1974), обработанные по архивам о заболеваемости острыми кишечными заболеваниями в Туркестанском крае (включавшем также Семиреченскую и Закаспийскую области, в пределах современного Казахстана). В 1872 и 1892 г.г. показатели этой патологии на 100 тыс. населения составляли 40,2 - 138,9, в то время как заболеваемость холерой в те годы достигала соответственно 5712,2 - 1575,7. Все это свидетельствует о явной недостоверности статистических показателей тех лет, излишней драматизации (по разным причинам) создавшихся ситуаций, в том числе из-за желания местныхадминистраций представить более значимыми результаты противоэпидемических мероприятий.

Несколько иная эпидемиологическая обстановка сложилась в первой четверти XX века. В течение 20 лет (1904—1923 г.г.) холера в виде единичных случаев и эпидемические вспышки регулярно регистрировались в тех же регионах, но заболеваемость ею заметно снизилась.

Это обстоятельство, несомненно, обусловлено улучшением медицинского обслуживания населения и упорядочением медицинской статистики. Так, показатели заболеваемости ОКИ в 1901-1916 г.г. колебались в пределах 169,7-1447,8 на 100 тыс. человек, увеличиваясь из года в год, а заболеваемость холерой в те же годы - 0,16-182,9, что более логично.

Причинами вспышек по-прежнему считались заносы холеры со стороны: в 1904 г. из Персии; в 1908, 1915, 1918, 1920 г.г. из Оренбургской губернии; в 1907, 1910, 1921 г.г. из Астрахани и Закавказья (Болкунов, 1974).

Однако, оценка скорости распространения холеры вряд ли соответствовала действительности. Например, сообщалось, что в конце мая 1891 г. на железнодорожной станции Джизак (в то время относившейся к Сырдарьинской области) в пассажирском поезде обнаружили два трупа людей, погибших от холеры (конечно же, без лабораторного подтверждения диагноза), а уже в июле болезнью были охвачены Сыр- дарьинская, Самаркандская, Ферганская области. В 1921 г. первый холерный больной был снят с поезда на станции Арысь 20 июня, а буквально через несколько дней эпидемия уже вспыхнула в г.г. Ташкенте и Полторацке (в 60 км севернее Ташкента), в двух уездах Сыр дарвинской области. К концу лета холера охватила Голодностепский уезд к юго-западу от Ташкента, города Катта-Курган, Самарканд в пойме За- рафшана, Коканд и Андижан в Ферганской долине.

Эпидемии в 1922г. продолжались в г.Ташкенте и Сырдарьинской области, единичные заболевания отмечались в Ферганской и Сырдарьинской областях.

Последние случаи холеры относятся к 1923 г., когда в Ташкенте и Сырдарьинской области были выявлены и вылечены четверо больных.

Имеющиеся материалы, при всей их фрагментарности, позволяют все жеотметить ряд особенностей эпидемиологии холеры в Узбекистане в течение шести пандемий.

Наиболее пораженными оказывались густонаселенные районы оазисов в поймахСырдарьи, Зарафшана и Амударьи. Развитию эпидемий холеры способствовал ряд факторов, характерных для Узбекистана того периода.

В расположенном в Ташкентской области Узбекистана небольшом городке Янгиюль вот уже более двадцати дней свирепствует эпидемия неизвестной болезни с явными симптомами холеры.

Практически на дверях всех кафе и магазинов расклеены объявления, призывающие жителей тщательно мыть руки перед употреблением пищи, фруктов и овощей, пить только кипяченую воду.

Главная больница города представляет собою несколько двухэтажных зданий, огороженных забором. Во дворе прогуливались родственники заболевших, ожидая, когда можно будет посетить больных в палатах. Пожилая женщина держала на руках маленькую девочку, рядом были отец и мать ребенка.

Согласно медицинским справочникам, инфекция холеры распространяется в наиболее жаркие периоды года. Источником инфекции чаще всего является человек - больной холерой, выделяющий в окружающую среду холерные вибрионы с фекалиями и рвотными массами. Заражение происходит главным образом при питье необеззараженной воды, заглатывании воды при купании в загрязненных водоёмах, во время умывания.

В стационарном покое инфекционного отделения было множество посетителей и на нашего корреспондента никто не обратил внимания. В палатах и коридорах, словно призраки шествовали пациенты с впавшими глазами. Они были очень худые и передвигались медленно. В палатах все кровати были заняты такими же истощенными людьми, среди них были и взрослые, и дети.

По ее словам, всё началось с жидкого стула и повышения температуры. Она обратилась в медицинский пункт, перед которым уже толпилась большая очередь. Медработники, едва услыхав о симптомах, без осмотра больной немедленно выписали ей направление в главную инфекционную больницу. Так она и попала сюда.

Что за кишечное заболевание поразило так много людей и как оно называется, врачи янгиюльской больницы комментировать не стали. Однако один из сотрудников медперсонала на условиях анонимности рассказал, что, начиная с 15 августа с симптомами этой болезни в медучреждение поступало по нескольку десятков человек в день.

По рассказам самих пациентов, в медицинских пунктах по месту жительства им не оказывали первую помощь. Сразу выписывали направления в инфекционную больницу.

Сегодня, по словам медработника, заболевших уже меньше. Возможно, это связано с принятыми профилактическими мерами, хлорированием питьевой воды, а также развешанными повсюду объявлениями о правилах гигиены…

Местный эксперт в области здравоохранения объяснил, что при холере вместе с жидкостью из организма выходят калий и натрий, и необходимо немедленное их восполнение. Оба препарата содержат эти компоненты.

Александр Бенуа (Ташкент)

С половины июня 1872 года до половины августа существовала в Ташкенте холера. По официальным данным, заболело 3978, из них 2515 умерло, в том числе было 254 смертных случая в русской части города. Эти цифры, разумеется, много ниже действительного числа заболевших и действительного количества смертных случаев, так как сарты больных от русских властей скрывали, да и врачебный персонал был настолько мал, что следить за всеми случаями заболеваний не мог.

Следующая холерная эпидемия была в 1892 году. В конце мая этого года в Ташкенте были получены сведения о появлении холеры в Джизаке, вследствие чего 1 июня был открыт у Чиназской паромной переправы на левом берегу реки Сырдарьи обсервационный пункт для ограждения Сырдарьинской области от внесения в нее этой эпидемии.

Вскоре после открытия пункта, в Ташкенте среди сартов появились толки, что на пункте всех проезжающих задерживают, осматривают и оказавшимся больным холерой (ваба) доктор дает белый порошок, от которого больные немедленно умирают. Первые заболевания появились в Ташкенте 7 июня в окрестностях бывшего Зимнего театра среди приезжих туземцев, а с 14 июня стали обнаруживаться заболевания в обеих частях города. Среди сартовского населения стал распространяться говор, что начальство приказывает хоронить умерших от холеры на особом кладбище без соблюдения религиозных обрядов, а с открытием 19 июня в туземной части приемного покоя для холерных больных, появился слух, что вода в арыке Боз-су отравлена и что врачи, назначенные в приемный покой, также отравляют, как в Чиназе, больных холерой. К порождению таких слухов, между прочим, содействовало следующее обстоятельство: старший аксакал туземного города Иногам-ходжа Умурья-Ходжинов месяца за два до появления холеры был устранен от должности по личному усмотрению Н. И. Гродекова и временно его обязанности было поручено исполнять аксакалу Шейхантаурской части Магомет-Якубу Карим-Бердыбаеву, злейшему врагу Иногам-ходжи. Последний и его сторонники, разумеется, воспользовались холерой, чтобы повредить по службе Магомет-Якубу, распуская разные нелепые слухи, а Магомет-Якуб с своей стороны, как власть имеющий, старался теснить противников. Заметим, что Иногам-ходжа — тот самый, который завладел вакуфными землями и их продавал русским чиновникам, да и, кроме того, был, по-видимому, большой артист по части обделывания разных темных дел, так что еще К. П. фон Кауфманом было запрещено его допускать до каких-либо должностей, но вскоре он нашел возможным обойти это распоряжение и служил по выборам, а затем был назначен младшим помощником начальника города, и наконец и старшим аксакалом. Как бы там ни было, но Иногам-ходжа был человек большого ума и пользовался большим уважением среди своих сородичей, с чем не считаться было нельзя.

По окончании следствия /. / было предано суду 60 человек. Дело слушалось в Ташкенте в военно-окружном суде в декабре того же, 1892, года и резолюция вынесена 10 декабря в 11 часов вечера. Было приговорено: 8 человек к смертной казни, 2 к ссылке в разные места, в том числе Иногам-ходжа в Иркутскую губернию, 15 в арестантские роты на два года и 2 на полугода, остальные оправданы. Этот приговор значительно смягчен начальником края: смертная казнь заменена каторгой на разные сроки, Иногам-ходже ссылка заменена арестантскими ротами на четыре года, и некоторым другим уменьшено наказание. Так кончилась одна из печальных страниц в истории города Ташкента.

Теперь возвратимся к холерной эпидемии, которая до половины июля усиливалась, а затем стала ослабевать и в конце августа совершенно прекратилась. По официальным данным, за все время эпидемии:

Из приведенных сведений ясно видно, что сарты заявляли полиции только о безнадежно больных или о смертных случаях, иначе ничем нельзя объяснить такой малый процент выздоравливающих в туземной части города.

В 1904 году холера в Ташкенте существовала с 8 ноября до 31 декабря. Заболело 68, умерло 36 человек.

В 1907 году ожидалось появление холеры в Ташкенте, почему городским самоуправлением на улучшение санитарного состояния города израсходовано 676 руб. 10 коп.

Больные холерою первоначально помешались в городской больнице, а 14 сентября были переведены в здание Зимнего театра, приспособленное для этой цели, а подозреваемые находились при больнице. При мужской амбулатории в туземной части города было устроено холерное отделение на 5 кроватей. Врачей по холере работало 5, фельдшеров 4, сестер милосердия 5, служителей и служанок 17. Во всех случаях извержения больных подвергались бактериологическому исследованию, и соответственно результатам исследования размещались в том или другом отделении. Лечение было общепринятое: горячие ванны, клизмы, подкожные вспрыскивания камфоры и кофеина, внутрь давались возбуждения (чай, кофе, коньяк, шампанское), широко применялись подкожные вливания физиологического раствора и, наконец, симптоматические (противорвотные и противопоносные) и укрепляющие средства.

Расход по холере 1908 г. выразился в сумме 17230 р. 46 копеек.

В 1909 году городом израсходовано по мероприятиям в ожидании появления холеры 7088 руб. 61 коп.

Вспышки смертельных болезней не однажды угрожали СССР страшными эпидемиями. Но каждый раз режим действовал жестко и решительно, преграждая дорогу заразе.

Чума

Опасную болезнь в Москву привез в 1939 году врач-микробиолог Абрам Берлин из Саратова. Проводя опыты на животных, он использовал живой возбудитель чумы и был обязан соблюдать жесткий карантин.

Почувствовав себя очень плохо, нулевой пациент был госпитализирован с ошибочным диагнозом крупозной пневмонии. Немалая заслуга в том, что эпидемию удалось вовремя остановить, принадлежит дежурному врачу клиники 1-го Московского медицинского института Симону Горелику.

Определив у больного легочную чуму, Горелик незамедлительно сообщил об опасности начальству и изолировался вместе с Берлиным. Он знал, что они оба обречены - чуму тогда лечить не умели.

В результате эпидемию чумы удалось остановить в зародыше. От смертельной болезни погибли только трое: Горелик, Берлин, а также стригший его парикмахер.

Черная оспа

Виктор Чернов/Sputnik, Григорий Веил/TAСС

Натуральная, или черная, оспа прибыла в столицу СССР в декабре 1959 года вместе с художником Алексеем Кокорекиным, вернувшимся из Индии. Во время своей поездки он подцепил опасную болезнь, когда присутствовал на церемонии сожжения брахмана.

Страдая от лихорадки, сильного кашля и боли по всему телу, Кокорекин обратился за медицинской помощью. Врачи ошибочно поставили ему диагноз грипп, хотя больной покрылся несвойственной для этого заболевания сыпью.

О том, что в Советский Союз попала черная оспа, стало известно спустя две недели после смерти художника. Несколько контактировавших с ним человек начали испытывать схожие симптомы.

Когда диагноз подтвердился, все московские медицинские службы, отделения милиции и КГБ были подняты на борьбу со смертельной опасностью. Сотрудники правопорядка отлавливали и помещали в карантин всех, с кем контактировал Кокорекин, с кем общались члены его семьи, кто получил сувениры из Индии.

Больница, где находился зараженный, попала в карантин. Для тысяч запертых сотрудников и больных даже вскрыли неприкасаемый государственный запас постельного белья, предназначавшийся на случай войны.

Однако главной мерой стала поголовная вакцинация всех жителей Москвы и Московской области, не имеющая аналогов в истории. Работая круглые сутки, врачи привили более 9 миллионов человек всего за неделю.

Всего опасное заболевание в Москве было обнаружено у 45 человек, трое из которых скончались. Через 19 дней после ее обнаружения и начала слаженной работы столичных служб больных чумой в городе не осталось.

Холера

Проникшая на территорию СССР из Ирана, холера охватила в 1970 году все советское черноморское побережье. Эпидемия пришлась на пик курортного сезона, когда в приморских городах было полно отдыхающих.

Постепенно болезнь распространялась по всей территории страны, включая Москву и Ленинград. Этому способствовали ошибочные действия местных властей, которые в первые дни на пляжах объявляли по громкоговорителям, что в городе холера и людям следует в спешном порядке его покинуть.

Центральная власть в свою очередь действовала быстро и решительно. К борьбе с распространением болезни подключили не только тысячи врачей, но также армию и флот.

Крупные очаги распространения инфекции, такие как Одесса, Батуми и Керчь, попали в карантин. Выезд из них разрешался только после тщательного бактериологического обследования. К городам подошли десятки кораблей и поездов, превращенных в передвижные лаборатории.

Среди тысяч туристов, запертых в городах, началась паника. Многие пытались обойти или даже прорваться через военные кордоны. Ситуация успокоилась только когда Совет Министров СССР распорядился продлить командировки и отпуска с сохранением заработной платы всем вынужденно находящимся в зоне карантина.

К ноябрю 1970 года эпидемия холеры в СССР была окончательно ликвидирована. Власть сделала правильные выводы из произошедшего - на черноморском побережье, в бассейнах рек Поволжья и Урала началось массовое строительство водоочистных сооружений.

Сибирская язва

Вспышка сибирской язвы на Урале в апреле 1979 года остается самой загадочной эпидемией в истории Советского Союза. По разным данным, она унесла жизни от 60 до 100 человек.

Ежедневно в инфекционные отделения города Свердловск (современный Екатеринбург) поступали по 5-10 человек в состоянии мощного инфекционно-токсического шока.

Когда выяснилось, что причиной смерти людей стала сибирская язва, в городе организовали спецотделение для больных, началась масштабная вакцинация жителей, а также дезинфекция территорий города, по неподтвержденным данным, даже с помощью вертолетов. К июню эпидемия была остановлена.

Согласно официальной советской версии, причиной вспышки опасного заболевания стало мясо зараженного скота. Однако существует иная версия событий - эпидемия могла быть вызвана случайным выбросом спор сибирской язвы из военно-биологической лаборатории военного городка № 19, расположенного в одном из районов города. Рассматривался даже вариант диверсии западных спецслужб, стремившихся дискредитировать СССР накануне московской олимпиады 1980 года.

На данный момент сведения о трагедии остаются засекреченными и могут быть обнародованы только спустя 75 лет после инцидента - в 2054 году.

Читайте также: