Борьба с малярией на кавказе

Обновлено: 28.03.2024

25 апреля – Всемирный день борьбы с малярией. В этот день Всемирная организация здравоохранения подводит итоги и ставит новые цели, но происходит это не каждый год, потому что борьба с этим непростым заболеванием идет далеко не так быстро, как хотелось бы прогрессивному человечеству.

Нам, людям переступившим рубеж веков, пользующимся сложнейшими технологиями и гаджетами, победившим чуму и оспу и укротившим СПИД, кажется, что эрадикация давно известных инфекционных болезней – задача вполне посильная. Но это, увы, не совсем так. Живая природа очень часто оказывается сложнее наших, казалось бы, построенных на достоверном знании представлений.

Достижения и цели

Малярия – это острая лихорадочная болезнь. У человека, не имеющего иммунитета, обычно симптомы появляются через 10-15 дней после укуса инфицированного комара. Первые симптомы – лихорадка, головная боль и озноб – могут быть слабовыраженными, и это затрудняет диагностику. Если не начать лечение в течение первых 24 часов, инфекция может развиться в тяжелую болезнь, часто заканчивающуюся летальным исходом.

Хотя малярия и считается тропической болезнью, в начале прошлого века не было практически ни одной страны, жители которой не страдали бы от нее. Прогресс налицо: сегодня их более ста, и еще 34 близки к эрадикации.

С 2000 года распространенность малярии сократилась в мире на 17%, а смертность – на 26%.

Эксперт ВОЗ биолог Эльхан Гасимов считает, что произошло это благодаря сочетанию сразу нескольких факторов. Во-первых, эта задача стала одной из приоритетных для европейских политиков, во-вторых, на ее решение были брошены значительные финансовые ресурсы, в-третьих, была отлично налажена система отслеживания новых случаев.

Огромную роль сыграло осушение болот – кормовой базы разносчика инфекции, малярийного комара.

Не менее важную – создание приличной медицинской инфраструктуры, которая позволила даже не в самых богатых странах на границе Европы и Азии оперативно диагностировать и лечить заболевание.

И тем не менее, дальнейшие планы Всемирной организации здравоохранения по эрадикации малярии никак не назовешь амбициозными. К 2030 году от этой инфекции намечено избавиться еще в 35 странах, однако эксперты признают, что победить ее в Африке, на которую приходится сегодня 90% от сотен тысяч ежегодных малярийных смертей, в ближайшее десятилетие не представляется возможным.

Препятствия и сложности

Профессор эпидемиологии университета Джона Хопкинса (Балтимор, США) Кенрад Нельсон считает, что сегодня у человечества нет в руках инструментов, необходимых для полной победы над заболеванием. Для их создания нужны обширные исследования и, к счастью, помимо правительств, находятся богатые филантропы, готовые помочь этому важному делу.

Фонд Гейтсов финансирует разработку препарата, который был бы способен уничтожить паразита в организме человека, создание методов диагностики бессимптомных носителей и более совершенных инсектицидов для борьбы с малярийным комаром.

Между тем, инфекция бросает человечеству сразу несколько вызовов.

Во-первых, возбудитель заболевания – одноклеточный организм Plasmodium – разносится самками 30-40 видов комаров рода Anopheles, которых невозможно ограничить рамками одного региона, так как они размножаются и живут в ряде экосистем.

ВОЗ рекомендует защищать всех людей, подвергающихся риску малярии, с помощью двух самых эффективных мер борьбы с переносчиками. Это обработанные инсектицидом противомоскитные сетки и распыление инсектицидов остаточного действия внутри помещений.

Сложность состоит в том, что насекомое обладает способностью приобретать резистентность к инсектициду, а потому исследователям приходится разрабатывать все новые и новые активные вещества для борьбы с малярийным комаром. Вдобавок к этим проблемам, возникают угрозы влияния химикатов на других обитателей тех же экосистем и нарушения пищевой цепочки.

Во-вторых, сам паразит Plasmodium неоднороден. Существуют 5 видов этого рода, патогенных для человека, причем некоторые из них живут в организме годами.

Ученые пришли к выводу, что плазмодии, попадая в жертву, стимулируют ее выделять определенные вещества, привлекающие малярийного комара.

Таким образом, несмотря на то, что инфекция не передается от человека человеку непосредственно, чем больше больных в популяции, тем выше потенциал ее распространения.

Огромной проблемой является способность паразита достаточно быстро развивать резистентность к медицинским препаратам. Пока что ученым не удалось создать лекарственную терапию, которая бы победила в соревновании с плазмодием.

В-третьих, до настоящего времени ученым не удавалось создать эффективной вакцины от малярии. Эксперты использовали генно-инженерные белки, соответствующие белкам плазмодия, но они вызывали недостаточно сильную иммунную реакцию.

Здесь, однако, наметился прорыв. Американская биоинженерная компания Sanaria неделю назад объявила о создании антималярийной вакцины на основе спорозоита (SPZ). Это та стадия развития паразита, на которой он попадает в ток крови человека с укусом комара.

Для производства вакцины эксперты компании изолируют миллиарды спорозоитов у насекомых, которых они разводят на специальных комариных фермах. По предварительным данным, эффективность вакцины близка к 100%.

Первые клинические испытания препарата пройдут в 2020 году на острове Биоко (Экваториальная Гвинея), его участниками станут 2 100 местных жителей в возрасте от 2 до 50 лет.

Если они увенчаются успехом, вакцина будет испытана на выборке в 10 000, причем на второй стадии исследователи сравнят эффект различных профилактических мер по отдельности и в сочетании друг с другом.

Есть и еще одна сложность, причем не медицинского и не научного характера. К сожалению, в ряде африканских стран очень нестабильна политическая, а значит, и социальная ситуация, в которой борьба с болезнями оттесняется на второй план по сравнению с проблемой выживания в условиях вооруженных конфликтов, нехваткой воды и продовольствия.

А как дела в России?

В общем и целом – хорошо, количество случаев малярии неуклонно снижается, причем все они в последние годы исключительно завозные. Малярию привозят к нам жители дальнего зарубежья и наши соотечественники из командировок и отпусков.

Источники:


Издревле благословенная земля Восточного Причерноморья славилась мягким тёплым климатом, но ложкой дёгтя всегда была малярия — тропическая лихорадка, косившая местное и пришлое население тысячелетиями.

История вопроса

В трудах античных, арабских, турецких историков и географов можно встретить множество упоминаний, что местное население Восточного Причерноморья выглядело болезненно, лица были опухшими и пожелтевшими, селезёнки были большими, и аборигены жили, как правило, недолго, не доживая до глубокой старости.

Этот факт всегда был связан с наличием заболоченных местностей в прибрежных низинах и долинах рек. До конца XIX века практически никто не ассоциировал заболевание малярией с комарами. Причиной чаще всего называли ядовитые испарения болот, реже — папоротники, летучих мышей, пауков. С началом освоения Российской империей Абхазии (с 1804 года), а затем Западной Черкесии (с 1828 года) познакомились с малярией и русские.


Считается, что коренное население хоть и не сумело полностью избавиться от малярии, но умело снизить её губительное воздействие. Черкесы предпочитали селиться в предгорьях, а самые болотистые места, в том числе пересыхающие русла горных речек, они забрасывали мешками с песком. Земли в заболоченных участках они обрабатывали ранней весной, чтобы собрать урожай только осенью, либо нанимали наивных землепахарей из других регионов. Среди же приморских черкесов существовала практика строительства домов на сваях. Интересно, что у абхазов, живших в Колхидской низменности, как показывали исследования начала XX века, сформировался определённый иммунитет к малярии. Неоднократно переболев в детстве всеми видами малярии, они переставали быть восприимчивыми в последующем возрасте. Так, у жителей Гальского района в Абхазии (где не было депортаций и переселенцев) самый высокий процент заболеваемости приходился на детей до 5 лет, самый низкий — на взрослых старше 40.

С 1864 года в Западной Черкесии, чуть позже в Абхазии начались процессы, которые позже назовут махаджирство — насильственное переселение коренных народов на новые для них земли, преимущественно в Турцию или Закубанье. На освободившиеся земли хлынули крестьяне из многочисленных губерний Российской империи, не знавшие лихорадки и не умевшие с ней бороться. В результате погибли десятки тысяч людей. Часть, отчаявшись из-за лишений и болезней, вернулась на родину. Те же, кто выжил и остался, со временем адаптировались.

С развитием курорта и ростом необходимости избавить людей от страшной напасти в Черноморскую губернию в 1904 году была направлена малярийная комиссия медицинского общества им. Пирогова во главе с доктором В. Берестневым. Комиссия работала несколько лет, обследовала жителей сёл Пиленково (ныне Цандрипш в Абхазии), Гагра, Весёлое, Отрадное (ныне в черте города Гагра). Количество заболевших малярией составляло до 90 %.


В том же 1904 году сочинский врач Аркадий Гордон обследовал селения по течению Мзымты — Молдавка (ныне Молдовка), Дзирхи (ныне Монастырь), Медовейская (ныне Медовеевка) и Красная Поляна. Результаты были интересными: количество заболевших уменьшалось по мере удаления от русла Мзымты и берега Чёрного моря. Так, в Красной Поляне не было выявлено ни единого заболевания. Тот же Аркадий Гордон впоследствии констатировал, что основной очаг заболевания в центральном Сочи был на улицах вдоль реки, в частности Большой Приреченской (ныне Роз).

Последствия малярии были губительны: жители выглядели измождённо, у подавляющего числа инфицированных наблюдалось разбухание селезёнки (что визуально выражалось в опухшем животе), у беременных часто случались выкидыши, умственное и физическое развитие селян было на низком уровне — взрослые мужчины выглядели юношами. В связи с этим в ряде районов Черноморской губернии не происходила вербовка молодёжи в армию. У детей на лице было написано безразличие. Из-за малярии всю первую половину XX века дети в Абхазии и частично в Сочи начинали учебный год только в октябре.

В последующие годы пироговская комиссия обследовала и другие районы Черноморской губернии: в Очамчире было выявлено 60 % заражённых, в Гали — 69,2 %, в Тамыше — 73,1 %, в Сухумском районе — 60,5 %, в Гудаутском районе — 74,9 %, в Сочи — 49,8 %. Результатом работы экспедиций было создание в Сухуме и Сочи малярийных комиссий. Помимо просветительской работы эти комиссии бесплатно раздавали дешёвый хинин.

Кто виноват

Как уже писалось выше, в прибрежной части Сочи и Абхазии существовала масса заболоченных участков, вызванных весенними разливами рек в приустьевой части. Такие участки зачастую располагаются ниже уровня моря и защищены от него наносами гальки. В Сочи такими участками были прежде всего Имеретинская низменность, устья рек Хоста, Сочи, Шахе и Псезуапсе. Мелкие речки, склонные к образованию затонов вследствие пересыхания русел, также таили в себе угрозу размножения комара. Ещё одним источником малярии были родники, свободно разливающиеся по лугам и провоцирующие рост болотной растительности. Не будем забывать и об обилии осадков, которые выливаются дождями в весенний период. Важным фактором распространения комаров учёные называли также дуплистость кавказских деревьев — особенно грабов, каштанов и дубов.


Что такое малярия

Малярия — инфекционное заболевание, характерное для жарких регионов. В 1880 году французский врач Шарль Лаверан, работавший в Алжире, нашёл истинную причину заболеваний малярией — одноклеточный организм-паразит Plasmodium. Позже учёные доказали, что основным разносчиком паразитов являются комары рода Anopheles.

Из 10 видов анофелеса в Восточном Причерноморье водилось пять. Комары начинали окрыляться в конце февраля – начале апреля (в зависимости от установления тёплой погоды), а сами паразиты формировались к маю и продолжали заражать вплоть до октября. Пик заражений приходился на конец августа — начало сентября, когда в комарах количество паразитов достигало максимума. В зависимости от вида малярийного паразита поражённые жители заболевали трёхдневной малярией (лёгкая форма, повышение температуры на каждый третий день), четырёхдневной малярией (лёгкая форма, повышение температуры на каждый четвёртый день) либо тропической малярией (тяжёлая форма с летальным исходом или серьёзными осложнениями).

Тропическая малярия фиксировалась в основном только в самые жаркие месяцы и в прибрежной части Сочи и Абхазии. В зависимости от типа малярия могла протекать у больного от года до полутора лет, после чего он выздоравливал, если не заражался повторно (то есть никаких антител изначально не возникало). Если лето было жарким (1933, 1936, 1943 годы, например), то эпидемия малярии происходила неизменно, если холодным — количество заболеваний снижалось.


Борьба за жизнь

Самым эффективным способом борьбы на первом этапе был отказ от всех водосборных водоёмов. В Сочи, Адлере, Гагре и других городах домовладельцев насильственно заставляли сливать воду из колодцев, бочек, прудов. В 1920-е годы бонификаторы стали бороться и с дуплами — те либо вырубались вместе с деревьями, либо цементировались. Убедившись в эффективности мер, местные курупры стали периодически проводить подобные мероприятия. Но стоило чуть расслабиться, как мелкие очаги малярии вспыхивали снова и снова.

Начиная с 1930-х годов в низинах стали рыть каналы, выводящие избыток влаги из заболоченных участков, а также нагорные каналы, собиравшие воду, которая стекала с высот. Такие мелиоративные каналы до сих пор остались в Имеретинской долине. Дренаж позволил снизить горизонт воды в приустьевых озёрах. Практиковалось и тотальное осушение городских луж, в частности знаменитого пустыря в центре Сочи, где сейчас разбит Комсомольский парк, или болота на месте Маяцкого района Сухума. Сажались водосборные деревья (эвкалипты, болотные кипарисы, платаны), строились канализации и водопровод.


Примерно с 1934 года в бой против малярии была брошена нефть. Берега мелких речушек и озерца подвергли нефтеванию — покрытию поверхности тонким слоем нефти. Впрочем, нефтевание было запрещено в городах, поскольку могло отравить грунтовые воды. К тому же нефть была дорогостоящим продуктом, а на 100 гектаров требовалось 400 тонн нефти.

Среди самых забавных способов профилактики малярии можно назвать разведение скота. Бонификаторы объезжали курорты и вынуждали местных жителей или руководство селений заводить кроликов или крупный рогатый скот (как, например, в отдельных сёлах Адлерского района или абхазской Мюссере). Дело в том, что малярийный комар кусает всех теплокровных, но особенно любит кровь рогатого скота. Поэтому для него человек — только запасной вариант, если он не найдёт себе на ужин коровку. Примечательно, что плазмодии гибнут в крови скота, и тот не болеет малярией. Из-за этого в некоторых районах запрещали отгонное скотоводство (отгон скота на субальпийские луга в летний период), заставляя оставлять животных в стойлах. Говорят даже, что появление молочных хозяйств на Ареде и организация свиноферм на гнилых болотах в Новой Гагре — это тоже способ борьбы с малярией.

При советской власти в лечебных целях стали использовать вместо хинина сильные синтетические препараты советского производства — акрихин и плазмоцид. Они позволили снизить заболеваемость малярией (особенно четырёхдневной) в разы.


Малярийные станции были созданы в Сочи ещё в 1920-м году, в Сухуме — годом позже. Сочинскую станцию в 1923-м году возглавил замечательный врач Сергей Юрьевич Соколов, именем которого названа одна из улиц Сочи. Сочинская антималярийная станция работает и по сей день, расположена она на площади Искусств. В соседней Абхазии с 1922 года работал Николай Павлович Рухадзе. В 1923-м году ему полностью удалось избавить Гагру от малярии, за что он был отправлен за рубеж изучать заграничный опыт. В 1925 году он привёз в Абхазию из Италии североамериканскую рыбку гамбузию. Её стали выпускать в лужи и пруды в окрестностях Сухума, затем дальше, в частности в озеро Инкит рядом с Пицундой, в водоёмы Гантиади (ныне Цандрипш), в пруды в Новом Афоне.

Гамбузия оказалась чрезвычайно прожорливой: за сутки средневозрастная рыбка в лабораторных условиях поедала до 145 личинок комаров. Оказалась она и плодовитой, поэтому её популяции хватило и на местных змей, и на лягушек, и на свиней, которые любили лакомиться новой рыбкой. И осталось на то, чтобы гамбузия уничтожала личинки комаров. Бонификаторы развозили рыбок по районам, раздавали школьникам, которые не без озорства расселяли рыбок по всем водоёмам и лужам вокруг домов. Гамбузия с помощью разлива рек произвольно распространилась по территории всего Западного Кавказа. В результате гамбузирования заболеваемость снизилась в несколько раз.


В статье использованы труды П. Джапаридзе, С. Соколова, Н. Рухадзе, С. Хотко, К. Гордона, А. Гусевой


Но главный вопрос состоит лишь в том, какие внутренние (на данный момент незаметные) процессы проходят в мире. И с какими потерями из вирусного ажиотажа выйдут все игроки геополитики. А так как история – это политика, опрокинутая в прошлое, то следует зафиксировать некоторые события, связанные с эпидемиями, уже имевшие место. Тяжело найти более пёстрое по населению место, нежели Кавказ, а также более политически разомкнутый регион.

Чума на все ваши горы


В настоящее время на территории Северного Кавказа находятся пять относительно активных очагов чумы: Центрально-Кавказский высокогорный, Терско-Сунженский, Дагестанский равнинно-предгорный, Прикаспийский песчаный и Восточно-Кавказский высокогорный. Все эти очаги различны по активности и болезнетворности инфекции.

Война и её подруга — эпидемия

Примечателен тот факт, что вспышки эпидемий были одновременно и результатом активизации боевых действий, и причиной начала этих самых боевых действий. Так, генерал-лейтенант и директор Военно-топографического депо Иван Фёдорович Бларамберг считал, что несколько последовательных чумных вспышек на Северном Кавказе в 1736-1737 годах являются прямым следствием Русско-турецкой войны 1735-1739 годов, когда турки активно сотрудничали с некоторыми народами Кавказа. Именно поэтому периодически возникали вполне обоснованные подозрения, что турки намеренно заносили болезнь на территории близкие к Российской империи, ведь эпидемия легко могла перекинуться на казачьи станицы.

Чума, тиф, малярия и холера: союзники смерти в кавказских войнах

А вот крупная эпидемия, пронёсшаяся над Кавказом в 1790 году, сама стала допингом для активизации военных действий. Копившиеся долгие годы противоречия между тфокотлями (крестьяне-земледельцы, одна из самых бесправных и бедных каст черкесского общества) абадзехов и шапсугов и их собственной аристократией после пронёсшейся чумы только усилились. Крестьяне, испытавшие на себе удар эпидемии, не смогли более терпеть тяготы поборов знати.

В итоге черкесскую аристократию с территории абадзехов и шапсугов тфокотли изгнали, лишив земель и имущества. В это же время бжедуги (бжедухи), соседи абадзехов и шапсугов, остались верны старинным обычаям и своим князьям, сохранив феодальный строй. Более того, бжедугская аристократия гостеприимно отнеслась к эмиграции на свои земли шапсугской и абадзехской знати. Назревала новая война, апогеем которой стала Бзиюкская битва.

Порой эпидемии в союзе с войной полностью стирали с исторической и культурной сцены некогда жизнеспособные субэтносы, занимающие плодородные почвы. Так, окончательно ослабли и были полностью ассимилированы соседними народами хегайки и даже жанеевцы, которые в период своего расцвета могли выставить до 10 тысяч воинов, включая кавалерию.

Во-вторых, даже во время активных боевых действий чума сковывала передвижение русских войск. К примеру, генерал Алексей Александрович Вельяминов, ведя долгие кровопролитные походы для прокладки дорог империи, был порой вынужден из-за чумы отказаться от традиционной покупки провианта у местного населения и фуражировок вблизи зачумлённых аулов. Это тормозило войска и уносило множество солдатских и офицерских жизней. А если инфекция проникала в ряды войск, то обременённые распухшим лазаретом отряды и вовсе переходили к обороне или были вынуждены отступить.


Так что, если чума и была чьей-то союзницей на Кавказской войне, то только самой смерти.

Не одной чумой единой


Всё это приводило к страшным последствиям. Лекарей, которые сами быстро становились жертвой инфекций, не хватало, а функции фельдшеров ложились на всех, кто мог стоять на ногах. Здоровые же бойцы вынуждены были брать на себя все обязанности больных, поэтому они порой просто не успевали соблюдать гигиенические требования и вскоре, естественно, пополняли компанию в лазарете.

Дисциплина и карантин: все рецепты стары как мир

Что же сделал профессиональный военный без медицинских навыков почти две сотни лет назад? Для начала он разбил отдельно от всего остального гарнизона лазарет, который немедленно взяли под строгую охрану караула со всех направлений. Воспрещалось потребление каких-либо сырых овощей или фруктов. В лазарете поддерживалась идеальная чистота. Если у больного ослабевал пульс и падала температура, то его немедля клали в горячую ванну, а после этого растирали суконными полотенцами и водкой с уксусом. При этом общаться с больными могла только особая команда, чью одежду сразу же отправляли в кипяток.


Больным каждые пять минут давали настойку из половины чайной ложки соды, столовой ложки лимонного сока или уксуса и кипячёной воды. Здоровому же гарнизону утром перед выходом на работу полагалось горячее питание, вне зависимости от желания едока, и порция водки, настоянной на различных лекарственных травах. Особняком был издан особый приказ для всех офицеров по полку Тихона Тихоновича, который гласил:


Итогом нечеловеческих усилий Лисаневича стало спасение свыше 50% заболевших гарнизона при полном отсутствии медперсонала и приведение полка в боеспособное состояние. С тех времён прошло почти двести лет.

40 лет войны с комарами: как в СССР победили малярию

Из-за прохладной зимы в Сочи сократилось поголовье рыб гамбузий, завезенных в советские времена для борьбы с личинками малярийных комаров. Из-за этого может вырасти популяция переносчиков опасного заболевания, которое чуть более полувека назад было настоящим кошмаром Черноморского побережья и ряда других регионов СССР. Советское здравоохранение имело определенные недостатки. Но у него было одно неоспоримое достижение, сейчас известное не всем: Советский Союз полностью искоренил малярию, которая еще 100 лет назад была самым распространенным инфекционным заболеванием в стране. Евгений Антонюк — об одном из главных успехов советской медицины и эпиднадзора.

Откуда малярия в России


Группа врачей города Мурома, Владимирская область, 1920-е | Фото: МАММ

Малярия до сих пор остается одним из самых распространенных и опасных заболеваний в мире, ежегодно ей заболевает несколько сотен миллионов человек, а умирают от нее сотни тысяч (а в отдельные годы даже миллионы) человек. Но эта болезнь сегодня ассоциируется с жаркими тропическими странами. Откуда ей взяться в достаточно прохладной России?

Однако еще 70-80 лет назад малярия в СССР была не экзотической болезнью, а обычной повседневностью. Болезнью настолько же привычной, как ОРВИ или грипп, только значительно более опасной. В просторечии ее именовали "трясухой" . Главные переносчики инфекции — малярийные комары — обитали на всей территории Российской империи, а затем и Советского Союза.

В поздние советские времена Черноморское побережье было кусочком тропического рая и самым популярным местом отдыха в стране. Но еще в середине XIX века эти края были страшным и гиблым местом. Служившие в местных гарнизонах солдаты имели гораздо больше шансов погибнуть от укуса комара, нежели от вражеской пули. Дьячков-Тарасов, имевший опыт службы на Кубани и Кавказе, вспоминал о Черноморском побережье:

Служба и жизнь на береговой линии были не красны: там, кроме Анапы, свирепствовала летом малярия; в пять лет менялся состав нижних чинов в батальонах, вызванный маляриею. Укрепления эти служили еще "не столь отдаленным меcтoм" ссылки для провинившихся офицеров в других частях Poccии и Кавказа.


Больница на юге Урала | Фото: МАММ

Но малярия была распространена не только в Черноморье и других теплых регионах. Болезнь лютовала повсюду — от западных губерний до Дальнего Востока, за исключением приполярных территорий. Самыми неблагополучными регионами по малярии, не считая жарких южных, были Астраханская, Пензенская, Самарская, Симбирская, Саратовская, Казанская и Оренбургская губернии.

В средней полосе России типичные формы малярии (наиболее распространенной формой была т.н. трехдневная малярия) были не такими тяжелыми, как тропическая. Тем не менее и они могли приводить к летальному исходу. Учитывая высокий уровень заболеваемости, речь шла о тысячах, а в случае серьезных эпидемий — о десятках тысяч человек ежегодно.

Разруха, дефицит, катастрофа


Нефтевание водоема для уничтожения комариных гнезд

После Октябрьской революции большевики были полны решимости покончить с малярией. Однако на первых порах все свелось только к декларациям, а полный развал прежней системы здравоохранения и резкое снижение уровня жизни, вызванное разрухой всех сфер, ухудшил и без того неблагополучную ситуацию. В 20-е годы в стране была развернута сеть малярийных станций в наиболее неблагополучных регионах.

Однако фактически их деятельность ничем не отличалась от дореволюционных земских больниц и фельдшерских пунктов. Борьба с малярией по-прежнему сводилась к выдаче хинина больным . На другие противомалярийные мероприятия денег просто не было. Они если и планировались, чаще всего оставались на бумаге или реализовывались в ничтожном масштабе от запланированного. Из-за развала хозяйства и пертурбаций в экономике сам по себе хинин стал дефицитом в СССР и выдавался только тяжелым больным.

20-е и 30-е годы стали периодом, когда малярия царствовала в СССР. Например, в 1923 году в одной только Москве, которая всегда считалась весьма благополучной в малярийном отношении, было зафиксировано около 150 тысяч больных. Реальное число заболевших, судя по всему, было значительно выше. Был популярен слух, что малярией заразился и лежит при смерти сам Троцкий, на тот момент наиболее вероятный преемник Ленина во главе государства.

В Барнауле после жаркого лета 1929 года малярию выявили у каждого десятого жителя города. Эпидемии буквально захлестывали страну, их масштаб увеличился по сравнению с прежними временами в несколько раз. Так, в эпидемию 1923 года малярией переболело по меньшей мере 10 млн человек. В начале 30-х годов одна за другой последовали несколько очень серьезных эпидемий. Во время пиковой 1934 года заболели 9 миллионов человек.

"Геноцид" комаров


Советские эпидемиологи | Фото: МАММ

После нескольких серьезных эпидемий начала 30-х годов в СССР наконец начались комплексные мероприятия по борьбе с опасным заболеванием. Правда, они были прерваны "на взлете" из-за начавшейся войны. Вновь вернуться к борьбе с малярией удалось только после войны в конце 40-х годов. Переломными стали 1947-1949 годы, когда в СССР начали массово внедряться инсектициды типа ДДТ, а на борьбу с болезнью стали выделять гораздо больше средства. Это довольно быстро дало свои плоды.

С начала 50-х в СССР повсеместно началось серьезное сокращение числа заболевших. В 1956 году было объявлено, что малярия полностью побеждена в Сочи и на Черноморском побережье, которые исторически были главными горячими точками на карте. С 1957 года в Москве перестали фиксироваться случаи местной малярии. А в 1960 году СССР официально объявил о полной победе над одной из самых распространенных инфекционных болезней.











С тех пор в СССР и России по-прежнему выявляется небольшое число случаев малярии в год (на уровне нескольких десятков — нескольких сотен), но все они, за редчайшими исключениями, являются завозными из неблагополучных стран.

Одолеть коварную болезнь удалось благодаря комплексным мерам. На вооружение были приняты как новейшие достижения науки и техники, так и достаточно экзотичные, но действенные методы.

Одной из важнейших мер в борьбе с малярией было осушение болот, рассадников болезни. В самых "малярийных" регионах были развернуты масштабные программы. Заболоченные местности на юге засаживались эвкалиптами и платанами. Эти деревья препятствовали повторному заболачиванию местности, осушая почву.


Газетная выреза 1970-х годов с изображением гусеничного транспортера ядохимикатов

Анофелогенные водоемы (те, где были обнаружены личинки комаров рода Anopheles, которые и являются переносчиками заболевания) обрабатывались специальными химикатами или подвергались "нефтеванию" (добавлению керосина). В конце 40-х с появлением ДДТ, ставшего самым популярным инсектицидом в мире, началось его массовое применение в Советском Союзе.

Инсектицидами обрабатывались проблемные в малярийном отношении места. С появлением сельхозавиации, при помощи которой можно было опылять большие участки при минимуме затрат, борьба с комарами вышла на новый уровень. Разумеется, полностью истребить их было просто не под силу, зато сократить их численность оказалось возможно. Одно только сокращение популяции малярийных комаров благотворно сказалось на заболеваемости.

Были и более экзотичные, но при этом эффективные методы борьбы. Например, заселение опасных в малярийном отношении водоемов гамбузией Хольбрука . Эта маленькая рыбка, прежде жившая только в Северной Америке, оказалась самым беспощадным уничтожителем малярийных комаров — личинки этих насекомых являются основой ее рациона. После Первой мировой войны гамбузию начали завозить в европейские страны в рамках борьбы с малярией. В СССР первых рыб завезли во второй половине 20-х годов, но масштабное заселение южных водоемов этой рыбой началось уже в 40-50-е годы.

Контроль за заболевшими


Обработка улиц | Фото: МАММ

Все эти мероприятия позволили значительно сократить поголовье малярийных комаров в СССР. Однако полностью истребить их не под силу никому. Поэтому и по сей день малярийные комары живут почти во всех регионах страны. Однако, несмотря на наличие комаров-переносчиков, эпидемий малярии в СССР и России не было со времен ВОВ.

Этого удалось достигнуть благодаря тщательному контролю за завозными случаями, то есть за людьми, которые заболели малярией за пределами страны. Сам по себе укус малярийного комара для человека безвреден, если комар не инфицирован паразитами-плазмодиями. Но если такой комар укусит инфицированного человека, он сам станет переносчиком инфекции. Поэтому, помимо сокращения количества комаров, необходимо было полностью излечить всех заболевших.

В послевоенное время в СССР удалось наладить производство лекарств от малярии, благодаря чему дефицита больше не было. Для предотвращения эпидемий в опасные регионы регулярно выезжали специальные врачебно-санитарные экспедиции, которые на местах раздавали средства для профилактики и лечили уже заболевших. Благодаря этому с начала 50-х годов количество заболевших малярией неизменно сокращалось.


Эпидемиологи за разработкой | Фото: Александр Стешанов

В результате всех этих мероприятий к 1960 году удалось сократить число местных случаев малярии до нуля. С этого момента основные усилия были направлены на максимально быстрое выявление завозных случаев малярии, которые теперь представляли основную опасность.

Искоренение малярии заняло 40 лет . Тем не менее эта цель была достигнута. Со второй половины ХХ века малярия в СССР превратилась из самого распространенного инфекционного заболевания в стране в болезнь далеких и экзотических стран.

Читайте также: