Чем лечат вич в индии

Обновлено: 19.04.2024

История антиретровирусной (АРВ) терапии едва разменяла третий десяток, но это был колоссальный путь. Если в 1996 году пациентам были доступны только токсичные и малоэффективные лекарства, которые нужно было пить каждый день и горстями, то уже сейчас вовсю испытывают инъекции, способные подавлять размножение вируса на несколько месяцев. Но это на западе.

Если вы живете в России, то таблетки все еще нужно пить каждый день и (часто) горстями. Тем временем, весь мир стремительно переходит на комбинированные препараты. Сейчас их нельзя назвать революцией в терапии ВИЧ-инфекции, но комбинированные формы - их еще называют таблетками “все в одном” – определенно гораздо лучше обычной АРВ-терапиии.

Во-первых, они берут количеством: для подавления вирусной нагрузки человек принимает всего одну таблетку в день вместо четырех – восьми. Благодаря этому людям, живущим с ВИЧ, не приходится подчинять свое расписание приёму лекарств, не приходится таскать с собой мешок таблеток на случай, если ночуешь не дома, не приходится испытывать столько дискомфорта при проглатывании таблеток (да, для некоторых людей это стресс), не приходится ловить на себе косые взгляды и объяснять случайным людям особенности своего диагноза.

Приверженность к лечению – аккуратный и ежедневный прием лекарств –главное условие успешной терапии ВИЧ-инфекции. Чтобы ее достичь, таблеток в схеме должно быть меньше.

Плохая новость: в России пока недоступны все комбинированные формы, которые есть в мире. Но нужно подготовиться к тому, что когда-то они будут и у нас. Поэтому мы решили вспомнить историю таблеток “все в одном” с момента их появления.

Все больше исследований доказывают, что терапия ВИЧ-инфекции таблетками “все в одном” показывает лучшие результаты, чем схемы с несколькими таблетками, прежде всего, благодаря большей приверженности: у таких пациентов меньше случаев прерываний терапии и достоверно чаще отмечается неопределяемая вирусная нагрузка. Широкое внедрение “монорежимов” – это не прихоть, а необходимость.

Атрипла

Препарат одобрен Управлением по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (FDA) США 12 июля 2006 года.

Ветеран монорежима представляет собой комбинацию из 200 мг эмтрицитабина, 300 мг тенофовира дизопроксила фумарата (TDF) и 600 мг эфавиренза. Препарат имеет ряд побочных эффектов. Среди них головокружение, головная боль, боли в животе. Длительный прием TDF может негативно влиять на состояние костей и почек. Препарат рекомендуют принимать на пустой желудок или с пищей (нежирной) – в зависимости от реакции организма. Лекарство также может взаимодействовать с другими препаратами.

Несмотря на все недостатки, Атрипла остается одним из двух препаратов “все в одном”, которые доступны в России.

Эвиплера/ Комплера

Препарат одобрен FDA в августе 2011 года.

Содержит 200 мг эмтрицитабина, 300 мг TDF и 25 мг рилпивирина. Принимают с едой. Препарат подходит как для новичков, которые раньше не принимали терапию, так и для тех, кто хочет перейти на него с другой схемы лекарств.

Побочные эффекты (повышенный уровень холестерина, потеря аппетита, депрессия, слишком яркие сны, тошнота, рвота, головные боли) выражены меньше, чем у Атриплы, за счет содержания рилпивирина вместо эфавиренза.

Эвиплеру стоит с осторожностью принимать с препаратами против эпилепсии (карбамазепин, окскарбазепин, фенобарбитал), антибиотиками для лечения туберкулеза (рифампицин, рифабутин) и со зверобоем. Действие препарата также могут блокировать лекарства от изжоги (Гевискон, Ренни), препараты из группы омепразола. Поэтому пациентов настоятельно просят сообщать врачу, принимают ли они лекарства для желудка, даже если это происходит не ежедневно.

Второй и пока последний в списке препарат, доступный в России.

Стрибилд (Стрибильд)

Препарат одобрен FDA в августе 2012 года.

Комбинация 200 мг эмтрицитабина, 300 мг TDF, 150 мг элвитегравира и 150 мг кобицистата (препарат-бустер). Принимают один раз в день с едой.

Побочные эффекты схожи с Эвиплерой. Противопоказано пить препарат одновременно с добавками, содержащими кальций, железо, магний, алюминий или цинк. Промежуток между приемом должен составлять не менее 4 часов. Совместный прием гормональных препаратов требует консультации специалиста.

Триумек (Трайомек)

Препарат одобрен FDA в августе 2014 года.

Объединяет 50 мг долутегравира, 600 мг абакавира и 300 мг ламивудина. Лекарство нужно принимать с едой или без еды, но лучше утром, поскольку вечерний прием долутегравира может вызвать бессонницу.

Помимо стандартных побочных эффектов (сонливость, депрессия, головная боль) выделяют боли в суставах, ринит, кашель, желудочный рефлюкс и потерю аппетита. Как и Стрибилд, Триумек плохо сочетается с препаратами кальция и железа. Кроме того, абакавир и долутегравир могу вызывать аллергическую реакцию.

Генвойя

Препарат одобрен FDA в ноябре 2015 года.

Генвойя – это 200 мг эмтрицитабина, 10 мг тенофовира алафенамида (TAF), 150 мг эльвитрагравира и 150 мг кобицистата. Принимается с едой.

Побочные эффекты фактически аналогичны тем, что наблюдаются у Стрибилда, но с небольшой разницей. В составе Генвойи содержится так называемый “новый” тенофовир. При равном противовирусном эффекте и практически одинаковой цене, схема с TAF имеет значительно меньше побочных эффектов. Благодаря этому FDA исключило из аннотации к препарату предупреждение о негативном воздействии на костную ткань. Стоит отметить, что в США уже обновляют рекомендации по лечению ВИЧ-инфекции, где Стрибилд отходит на второй план как устаревший, а предпочтение отдают Генвойе.

Одефси

Препарат одобрен в марте 2016 года.

Состоит из 25 мг рилпивирина, 200 мг эмтрицитабина и 25 мг TAF. Аналог Эвиплеры/Комплеры, но с “новым” тенофовиром вместо “старого”.

Принимают один раз в день с пищей. Побочные эффекты и рекомендации по лекарственной сочетаемости аналогичны Эвиплере. Одефси, как и Генвойя, гораздо меньше влияет на состояние почек и костей за счет содержания TAF.

Не рекомендуется применять совместно с омепразолом (препарат для лечения гастрита и язвы). Кроме того, некоторые антибиотики для лечения туберкулеза могут снижать уровень TAF.

Юлука (Джулука)

Препарат одобрен FDA в ноябре 2017 года.

Первый полный безнуклеозидный режим терапии, в котором содержится только два препарата вместо трёх и более, как в стандартных схемах лечения ВИЧ-инфекции. Содержит 50 мг долутегравира и 25 мг рилпивирина. Подходит для продолжения терапии пациентов, чья вирусная нагрузка стабильно подавлена последние полгода или дольше.
Побочные эффекты те же, что и у долутегравира и рилпивирина. Но уже сейчас специалисты FDA отмечают, что токсичность препарата ниже, чем у классических схем из трех-четырех препаратов. Это связано с меньших количеством действующих веществ и отсутствием в схеме нуклеозидных (нуклеотидных) аналогов.

Перед началом приёма стоит исключить мутации вируса, которые ведут к резистентности к рилпивирину.

Биктарви

Препарат одобрен FDA в феврале 2018 года.

Содержит 200 мг эмтрицитабина и 25 мг TAF и 50 мг нового препарата под названием биктегравир. Известно, что производитель биктегравира пока не собирается выпускать его в форме отдельной таблетки – только в составе комбинированной формы.

Новый препарат считается одним из самых минимальных по количеству действующего вещества. При приеме "Биктарви" рекомендуют контролировать функцию почек.

Symfi и Symfi Lo

Препарат одобрен FDA в марте 2018 года.

Symfi включает 600 мг эфавиренза, 300 мг ламивудина и (внезапно) 300 мг TDF. Symfi Lo содержит 400 (а не 600) мг эфавиренца, 300 мг ламивудина и 300 мг TDF. Принимать рекомендуют натощак.

За счёт содержания TDF препарат может вызывать проблемы с почками и костями. У некоторые пациентов на фоне приёма препарата развивается депрессия.

У Symfi Lo лучше переносимость, благодаря меньшей дозе эфавиренза.

Symtuza

Препарат одобрен FDA в июле 2018 года.

Новейший препарат включает 800 мг дарунавира, 150 мг кобицистата, 200 мг эмтрицитабина и 10 мг TAF.

Противопоказания и побочные эффекты аналогичны препаратам с теми же действующими веществами. Однако токсичное влияние на почки и скелет ниже, благодаря малому содержанию тенофовира.

При этом, кобицистат может усиливать действие других препаратов, потенциально увеличивая риск серьезных побочных эффектов.

Есть немало лекарств, которые применяются для борьбы с ВИЧ. Но такого, чтобы позволяло излечиться от вируса иммунодефицита человека, пока, увы, не изобретено.

Чем сегодня лечат ВИЧ? Какие результаты дает лечение? Об этом мы побеседовали с Наталией Сизовой, кандидатом медицинских наук, заведующей поликлиническим инфекционным отделением городского Центра по профилактике и борьбе со СПИДом и инфекционными заболеваниями.

– Наталия Владимировна, многие годы ученые ищут препарат, который полностью излечит от ВИЧ, от СПИДа. Почему до сих пор не удалось придумать такое лекарство?

– Это связано с тем, что вирус встраивается в геном человеческой клетки, и выбить эту информацию о нем, записанную в геноме клетки, чрезвычайно сложно. Поэтому до сих пор такого радикального средства, которое бы полностью убрало вирус, к сожалению, нет.

– Чудо-вакцины нет, но, тем не менее, ВИЧ-положительные люди могут вести нормальный образ жизни. Благодаря каким лекарствам, какому лечению?

У нас в Санкт-Петербурге есть пациенты, диагноз которым поставили в 1987 году. Столько лет эти люди прожили с ВИЧ-инфекцией, и надо учесть, что в самом начале не было антриретровирусных препаратов. А когда они появились, то были более тяжелые, более токсичные, чем сегодня… Тем не менее, люди живут. На моей памяти много пациентов, которые вырастили своих детей, стали бабушками, дедушками.

– Чтобы так долго жить, какие правила надо соблюдать?

– Есть люди, которым поставили диагноз, к примеру, в 2000 году, а они после этого не наблюдались у врачей. И сегодня они обращаются к нам уже в очень тяжелом состоянии, некоторым мы даже не успеваем помочь. Чудес не бывает. Самое главное для человека, которому поставлен диагноз ВИЧ — обязательно наблюдаться и своевременно лечиться, принимать антиретровирусную терапию. Сейчас большинство медиков склоняются к тому, что терапию надо начинать как можно раньше. Потому что мы знаем и на собственном опыте, и по зарубежной научной информации, что чем дольше человек ходит с иммунодефицитом (хотя он себя, может, неплохо чувствует), тем быстрее у него развивается ВИЧ-инфекция, и не исключено, что у него впоследствии появятся другие болячки, например, онкология…

– Очень важно, чтобы человек обследовался на ВИЧ, особенно если у него есть какие-то к тому показания: клинические или эпидемиологические. Например, если у него были не защищенные половые контакты. Иллюзия, что вирус поражает группу риска.

К нам всё чаще становятся на учет социально адаптированные люди, вполне благополучные. Потому что сейчас начинает превалировать половой путь передачи ВИЧ-инфекции.

Когда мы принимаем решение о начале антиретровирусной терапии, мы смотрим прежде всего на самочувствие пациента. Если человек начинает себя плохо чувствовать, у него есть какие-то клинические проявления (даже если анализы хорошие), то мы ему предлагаем начать терапию. Другой вариант: пациент чувствует себя хорошо. Главными маркерами прогрессирования заболевания являются два анализа: анализ на иммунитет (начинаем предлагать терапию, когда CD-лимфоциты в клетках снижаются ниже 350; раньше планка была 200) и такой показатель, как вирусная нагрузка (это количество вирусов в миллилитре крови). Чем выше вирусная нагрузка, тем быстрее заболевание прогрессирует. И чем выше вирусная нагрузка, тем более человек заразен. Мы предлагаем пациенту начать терапию, если вирусная нагрузка превышает 100 тысяч. Это помогает остановить быстрое прогрессирование заболевания и снизить заразность человека. Как бы там ни было, если у человека есть постоянный половой партнер и высокая вирусная нагрузка, ему обязательно нужно начинать терапию. Это не только сохранит здоровье ВИЧ-положительному, но и убережет от ВИЧ его партнера.

– Говорят, что у антиретровирусных препаратов немало побочных эффектов. Насколько они опасны и в каких случаях?

– Конечно, антиретровирусные препараты — не карамельки. Побочные эффекты можно разделить на ранние и поздние. Ранние возникают в течение первых шести недель приема препаратов. Эти побочные эффекты, как правило, тоже делятся на два вида: те, которые надо переждать, и они пройдут (например, тошнота — первый месяц тошнит, потом проходит; бывает аллергическая сыпь, которая тоже со временем проходит), и тяжелые — когда препарат не подходит человеку. Причем, зачастую побочные эффекты генетически запрограммированы. Например, у некоторых пациентов есть реакция гиперчувствительности на абакавир… Это ранние побочные эффекты. Здесь правило такое: ни в коем случае в начале терапии не отрываться от доктора, никуда не уезжать, чтобы доктор держал, что называется, руку на пульсе. Он сразу определит, не угрожают ли эти побочные эффекты жизни. Тогда можно будет успокоить больного, переждать эти эффекты.

Если же побочные эффекты жизнеугрожающие (например, у пациента резко снижается гемоглобин в крови), то тогда надо менять препараты.

Что касается поздних побочных действий… Здесь тоже самое главное — хорошо наблюдаться. Человек должен вовремя сдавать анализы, инструментально обследоваться. Доктор увидит и предупредит эти побочные действия, поменяет схему приема препаратов.

В любом случае, когда мне люди говорят, что лекарства вредны… Понимаете, мы из двух зол выбираем меньшее. Ничего страшнее вируса нет.

– Наталия Владимировна, а если не принимать терапию, пустить болезнь, как говорится, на самотек…

К сожалению, наши люди… Они полечились немного, у них стало все хорошо (то есть им кажется, что все хорошо) — и они бросают терапию. А в результате все моментально скатывается на прежние позиции. Поэтому мы постоянно объясняет нашим пациентам: надо лечиться, от этого никуда не денешься. И только тогда вы будете жить долго, активно, практически так, как живут здоровые люди.

Оригинал статьи на сайте "Курьер-Медиа"

Вы имеете возможность дать независимую оценку качества оказания медицинских услуг в нашем учреждении, заполнив АНКЕТУ на сайте Министерства здравоохранения Российской Федерации.

- Наталья Владимировна, как обстоят дела в Петербурге по заболеванию СПИДом?

- Ситуация в Петербурге довольно неблагополучная. К сожалению, мы входим в число пяти неблагополучных регионов России. На сегодняшний день выявлено более 41 тысячи инфицированных. Но по расчетам экспертов, это 100 -150 тысяч ВИЧ-инфицированных.

- Скажите, пожалуйста, эти 41 тысяча инфицированных – это люди, которые принадлежат к группам риска? Раньше нам говорили, что в группы риска входят гомосексуалисты, наркоманы. Кто входит в группу риска сейчас?

- На самом деле вы правы. Все дело в том, что в самом начале эпидемии, это был 2000-2001 год, инфицировалось большое количество людей, употребляющих наркотики. Так случалось во всех странах. Как только вирус попадал в среду наркозависимых, эпидемия вспыхивала. Потому что в компании, где молодые люди употребляли наркотики, можно было заразить через иглу сразу 10 человек, если среди них был ВИЧ-инфицированный. И получилось так, что в городе выявилось за 2000-1001 год 20 тысяч инфицированных. После вирус стал ползти, передаваясь половым путем. Если тогда мы говорили, что 90% передачи вируса происходит среди наркоманов, то сейчас вирус больше распространяется через половой путь передачи. Мы можем говорить о том, что 20% - а это каждый пятый человек, инфицировался половым путем. Сейчас тенденция такая: увеличивается половой путь передачи, увеличивается доля женщин. Раньше количество инфицированных женщин составлял 30%. При половой передачи в силу анатомических особенностей женщина более уязвима. На самом деле при половом контакте женщины инфицируются в 3 раза чаще, чем мужчины. Самая уязвимая группа – это женщины. Сейчас доля инфицированных женщин приближается к 45% в нашем городе. И это ужасно, потому что, если инфицирована женщина, то могут быть инфицированные дети. Они, кстати, уже есть в Петербурге. И, кроме того, если в начале 2000-х годов это были в основном молодые люди, употребляющие наркотики, то сейчас возрастная группа - за 30; и все более часто выявляются люди 40-50-летнего возраста. То есть люди, которые никогда в жизни не думали, что могут попасть в эту ситуацию.

- Как эти люди выявляются? Анонимно сдают кровь?

- По-разному. Да, сдают анонимно. Но это люди, которые сомневаются. Либо у них есть подозрения на счет полового партнера, либо они употребляют наркотики. В основном выявляется в лечебных учреждениях. Например, у женщин выявляется во время беременности. Вы знаете, что женщина во время беременности обследуется два раза. Также выявляется в стационарах. Допустим, в наркологических диспансерах, в кожно-венерологических. Как я уже говорила, много людей было инфицировано в 2000-х годах. А ВИЧ-инфекция протекает обычно 10-11 лет. И сейчас очень много выявляется людей на поздних стадиях ВИЧ, которые инфицировались как раз в 2000-х годах. То есть они уже выявляются по клиническим показателям. То есть они заболели, попали в стационар, обследовались… и там уже выявляется их ВИЧ-статус.

- У меня вопрос такой, по поводу анонимности обследования. Мне рассказывали такую историю: один человек захотел сдать анализ и у него потребовали паспортные данные, и из-за этого он анализ не сдал. Существует ли возможность сдать кровь анонимно?

- Я буду говорить про анонимный кабинет центра СПИДа. Любой человек с улицы, который приходит к нам в центр, вначале попадает к психологу. Психолог должен выяснить, какие у этого человека есть риски инфицирования, по необходимости подготовить его к положительному результату. После этого уже можно сдавать кровь. Паспортные данные не обязательны. В журнал записывают номер и обычно ещё пишут район города. На следующий день человек приходит, и ему психолог сообщает результат. Это уже посттестовое консультирование. Если результат положительный, то психолог сразу же пытается снизить этот стресс. Если анализ отрицательный, то все равно проводится это посттестовое консультирование, то есть психолог пытается так поговорить с человеком, чтобы он попытался изменить свое поведение. Положим, если у человека рискованное социальное положение, тогда он должен как-то изменить ситуацию. Иногда нужна справка официальная, тогда уже требуются паспортные данные. Есть нюанс: когда человек обследуется анонимно, ему делают иммуно-ферментный анализ, это анализ скрининговый, то есть отборочный, то есть определяются антитела к вирусу. Если анализ положительный, то это 99% гарантии. Тем не менее, окончательный анализ, то есть иммуно-блот, когда выявляются антитела к каждому белку, это тот анализ дает 100% гарантию, и делают его только по паспорту. Это связанно с тем, что анализ этот довольно дорогостоящий.

Мифы и реальность

- В последнее время появляется информация, что СПИД – это инфекционная проблема, что СПИД всегда был у людей. И его появление или не появление зависит лишь от иммунной системы человека.

- Я в ужасе от этих передач. И я рада, что могу это высказать, и, возможно, люди меня услышат. Нет ни одного вируса лучше изученного. Я практик. Я с 1993 года работаю в Центре. Мы работаем с людьми, которые знать не знают, что они заражены. Мы обследуем их и можем установить, когда они инфицировались, когда появились первые синдромы. Эти передачи, так называемые СПИД-диссиденты, вы даже не представляете, сколько вреда они приводят. Передача Гордона, которая вышла этим летом, нанесла страшный вред. Ведь, люди, которые участвовали в этой передаче, говорят намного убедительнее наших профессоров. И вот что получилось: некоторые пациенты бросили терапию.

Я вам расскажу: молодая женщина, красивая, умная, работающая… мы назначили ей противовирусную терапию. Пока она лечилась, все было нормально. Посмотрев эту передачу, она решает, что у неё все хорошо, что мы все выдумали. Она бросает эту терапию. В результате у неё снижается иммунитет до таких показателей, что развивается токсоплазмоз головного мозга. Это очень серьезное заболевание. И вот она ко мне приходит, уже полежав в стационаре. Она парализована. У неё паралич правой руки и правой ноги, она плохо говорит, плохо соображается. Она глубокий инвалид. Вот к чему приводят эти передачи. И кто за это ответит? Я, когда говорю это, у меня мурашки… Потому что, когда ты видишь молодого человека, которому 29 лет, и у которого молодой муж, а через полгода перед тобой глубокий инвалид. И мама, и муж разводят руками… - вот кто за это ответит?

Телевидение обладает огромной силой. Некоторые пациенты спохватились и через месяц прибежали, сказав, что им стало хуже. На сегодняшний день, как бы мы не хотели, у нас есть только эта противовирусная терапия, чтобы сохранить жизнь этим больным. Может быть, будет вакцина через два, десять лет, но на сегодняшний день, спасает и продлевает жизнь только эта терапия.

- Говорили о разработке петербургских ученых, но на сегодня противоядия ещё нет?

- Вирус сидит в геноме клетки. Для того чтобы вирусу развиваться, ему нужна клетка и ферменты. Вот эта терапия блокирует ферменты, и вирус в организме не размножается. СПИД в организме не размножается и не поражает иммунную систему. То есть, вирус находится в подавленном состоянии, а иммунитет начинает расти. На самом деле в человеческом теле каждый день появляются новые клетки. Поэтому иммунитет можно восстановить. У меня есть пациент, которого мы начинали лечить, у него было 0%, 0 клеток иммунитет, то сейчас, через 5 лет, у него нормальное количество иммунитета. Если раньше считалось, что ВИЧ – это смертельное заболевание, то сейчас Всемирная Организация Здравоохранения говорит, что ВИЧ- инфекция – это хроническая, управляемая инфекция. Если человек вовремя обращается к нам, то мы можем сделать так, что стадия СПИД никогда не наступит. Конечно, ничего хорошего нет в приеме таблеток, это понятно. Но когда мы взвешиваем на весах вирус, который может привести к смерти, и терапию, то, конечно, мы выбираем терапию. Конечно, среди пациентов ходит много баек. Говорят, что это химия.

- А побочные эффекты от терапии есть?

- Конечно, есть. Их можно разделить на ранние, когда мы только назначаем препарат, тогда мы подбираем другой препарат, который будет человеку подходить. И так называемые – поздние, когда человек принимает 5-7 лет и так далее. Да, конечно, побочные действия есть, и их надо лечить, либо человек погибнет без этой терапии.

- На сколько лет можно продлить жизнь человеку терапией?

- Сейчас говорят о том, что ВИЧ-инфицированный, лечащийся, может прожить такую же долгую жизнь, как и здоровый человек. Сейчас говорят и о 35 годах жизни. Могу рассказать о своих пациентах. У меня есть пациент, инфицированный в 87 году. 23 прожили. Это люди, которые лечатся. На моей груди в середине 90-х рыдало много молодых женщин. Но вот сейчас они живы, родили детей. Сейчас я смотрю на своих пациентов, которые мне рассказывают про своих внуков, и я помню, в каком они были ужасе, ведь в 93-м, 94-м лекарств не было. И все думали, что они вот завтра умрут. Ничего подобного. Это не приговор. На сегодняшний день это лечатся.

- Эти лекарства человек принимает на протяжении всей своей жизни?

Выход есть

- Эти лекарства, терапия – платная вещь?

- Пациентам все это предоставляется бесплатно. При этом это колоссальные деньги. Мы и представить не могли, что на это будут выделены средства. Терапия предоставляется бесплатно. В принципе, у нас не так много людей, способных её покупать. Это ведь достаточно большие деньги.

- Я думаю, что всегда можно найти выход. Всегда можно выйти на фармакологическую компанию, на представителей. Я думаю, что смогут достать препараты. Все решаемо. Фармакологические компании идут на встречу. В отношении поставок: в последнее время мы достаточно живем хорошо. В этом году были какие-то замены, но меняли на лучшее препараты-то. На самом деле у пациентов в голове полная каша по поводу терапии. Есть такое понятие как резистентность вируса, когда вирус привыкает к препарату. Сначала мы применяем первую схему. Если она работает – это хорошо. Мы смотрим вирусную нагрузку – это количество вируса в крови. За 4-6 месяцев терапии мы добиваемся того, что вирус в крови не обнаруживается. Это говорит о том, что система работает: вирус не будет размножаться, мутаций не будет, то есть не выработается резистентность. Самое плохое бывает, когда люди плохо принимают эти таблетки, нерегулярно, не ту дозу. Получается, что лекарство в крови есть, но таким способом можно выработать резистентность, то есть терапия перестанет работать, и понадобится переходить на вторую схему. Если была первая схема, и вирус был подавлен, и мы меняем препарат в силу отсутствия нужного, то все хорошо будет. Если, предположим, выработалась резистентность, и препараты первой схемы не работают, тогда мы уже должны подбирать вторую схему, и тогда, действительно, менее эффективно. Если мы меняем препарат в силу того, что другого нет, то ничего страшного не происходит.

- Все-таки перебои с поставками существуют?

- А от чего это зависит?

- Вообще, конечно, от поставок. Мы работаем с тем, что нам привезут. Дело в том, что иногда нам привозят поздно. Мы ждем препарат в мае, а нам привозят его в августе. Нам надо эти месяцы как-то продержаться, пережить. В этом году ничего страшного не было, абсолютно.

- Вопрос очень хитрый, но противовирусная терапия должна быть в полном объеме. У нас сложилась парадоксальная ситуация. Мы готовы лечить и у нас есть препараты даже большее количество, чем мы лечим. Противовирусная терапия во многом зависит от пациента. Он принимать лекарства регулярно. Как показывает практика, таких пациентов сознательных немного. Особенно ребята, наркозависимые, они не могут часто принимать хорошие препараты. Они их бросают. Загулял и бросил терапию. Такой парадокс: с одной стороны государство тратит деньги, мы готовы лечить, а за человеком приходит бегать.

- Я так поняла, здесь людей беспокоит другой вопрос. Вот если сократится программа государственного финансирования или вообще закончится, что делать?

- Если честно, я себе это мало представляю. Слишком большое количество ВИЧ-инфицированных. Вот, представьте: у нас инфицированных 41 тысяча; границы все открыты, мы свободно путешествуем; в Финляндии инфицированных – 5 тысяч… Европа очень боится нашей эпидемии. На наше правительство давят. Чтобы остановить эпидемию должна быть информация, то есть человек должен знать, как себя защитить – это один момент. Второй – мы все заинтересованы, чтобы инфицированные лечились, потому что степень заразности пропорциональна вирусной нагрузке, о которой я вам рассказывала. Если вирусная нагрузка подавлена, то человек практически не заразен.

- То есть он может спокойно жениться, рожать детей?

- Тут 100% гарантии никто не даст, как говорится: в медицине все бывает. Но американцы провели исследование на большом количестве дискордантных пар, когда один инфицирован, другой –нет. И вот у них был подавлен вирус. И никто не заболел. Поэтому мы должны быть заинтересованными, чтобы как можно больше людей проходили лечение.

- На самом деле, если сдавать анализы CD4 и на вирусную нагрузку, то это где-то 5 тысяч

- Анализ на резистентсноть стоит порядка 9 тысяч. Стигма все-таки существует

- Наталья Васильевна, в Петербурге сейчас ВИЧ-инфекция очень быстро распространяется может стоит всех проверить в обязательном порядке?

- У нас есть такой закон, в котором написано, что на ВИЧ можно обследовать только добровольно. Я должна предложить обследоваться, но человек вправе отказаться. Обязательно обследованию подвергаются только доноры и медицинские работники, которые непосредственно работают с этим вирусом. Если работодатель требует, то это противозаконно. Человек имеет право отказаться. Я ещё понимаю, когда обследуют оперирующих хирургов, но если это торговый работник… При выявлении ВИЧ-инфекции у человека меняется вся жизнь. Это по сути, больше психологическое влияние. Эта стигма, она существует. Возможно, сейчас общество стало мягче, чем раньше, но стигма все-таки существует. Человек ужасно боится потерять работу. И если работодатель узнает о его ВИЧ-статусе, он может какими-то способами уволить работника. Поэтому люди, которым есть что терять, какая-то хорошая работа, как правило, конечно, стараются скрывать это.

- А в Центре существует адаптационная помощь. Есть ли, кроме психолога, например, адвокат?

- Нет, но очень нужно, чтобы были такие люди. Как раз сегодня обсуждали с заведующей… например, беременная женщина отказывается принимать лекарства, то есть она ставит в риск заболевания своего ребенка. Как правило, это зависимые от наркотиков женщины. Если она будет принимать таблетки, то риск заражения ребенка – 1%, если не будет – 25-30%. Я уверена, что на Западе её просто заставили бы принимать эти таблетки. Мы не знаем, как подействовать на эту женщину. Конечно, юристы нам очень нужны. И у пациентов тоже много вопросов.

- Скажите, пожалуйста, что с вашей точки зрения нужно сделать, чтобы люди поняли, что болезнь такая существует, и может коснуться и их?

- Мне кажется, что нужно, чтобы было как можно больше позитивных передач. Люди живут полноценной жизнью, выходят замуж, заканчивают институт… А у нас в передачах либо говорят, что такого вообще нет и все дураки, и врачи в этом заинтересованы, либо начинают пугать. По жизненному прогнозу говорю, что ВИЧ-инфекция намного доброкачественнее, чем какие-то другие заболевания, например онкология, заболевания крови… У меня есть девочка, которая наблюдается с 2000 года. Она закончила институт, вышла замуж. И до сих пор не получает терапию. Она пришла ко мне с квадратными глазами. У неё ещё мальчик в группе умер от лейкоза буквально за 2 месяца. А у неё ВИЧ-инфекция уже на протяжении 5 лет. Да, действительно, это пожизненно. Но если лечиться и наблюдаться, можно прожить нормальную жизнь. А у нас столько страха… Человек боится прийти. И самое ужасное, когда человек узнает свой статус и никуда не идет. Но от себя-то не уйдешь. Он начинает читать Интернет, негатив всякий, осматривать свою кожу, лимфо узлы… Все негативные мысли, они только усугубляют ситуацию. Приходит такой человек к нам уже изнеможенный. А спрашивается: где ты раньше был?

- Что касается иммуномодуляторов – это очень тонкий вопрос. Вмешиваться в иммунную систему – это очень опасно. И существует довольно мало врачей, которые в этом разбираются хорошо. Потому что расшатать иммунную систему мы можем, а как её восстановить потом. Что касается иммуностимуляторов и иммуномодуляторов, то я их боюсь как огня у ВИЧ-инфицированных. Все дело в том, что если человек не получает нашу противовирусную терапию, вирус у него не подавлен, а мы начинаем стимулировать его иммунную систему. Грубо говоря, у него появляется все больше и больше лимфоцитов – это пища для вируса. Иммуностимуляторами и иммуномодуляторами мы можем просто подстегнуть инфекцию. Поэтому мы никогда их не рекомендуем и не рекомендуют клиницисты по всему миру. У нас на рынке, к сожалению, очень много препаратов под маркой иммуностимуляторов и иммуномодуляторов, клинических исследований должных у которых вообще не проводилось.

Оригинал статьи на сайте "АИФ"

Какую только информацию о ВИЧ и СПИДе не встретишь в Интернете! Бывает, люди пишут чушь без злого умысла, просто от незнания. Но зачастую появляются статьи или комментарии, авторы которых на полном серьезе пытаются убедить аудиторию, что СПИДа на самом деле нет, что никакие лекарства, на приеме которых настаивают врачи, принимать не нужно — от них только хуже будет. Однако практика показывает, что хуже бывает именно от подобных статей, а не от лекарств.

Сегодня наш собеседник — Аза Рахманова, профессор, главный инфекционист комитета по здравоохранению Санкт-Петербурга, заместитель главного врача по лечебно-диагностической и научной работе Центра по профилактике и борьбе со СПИДом и инфекционными заболеваниями. Более 30 лет она работает с ВИЧ-положительными людьми.

– Аза Гасановна, а почему СПИД-диссиденты так настойчиво опровергают то, что ВИЧ существует?

– На ВИЧ денег выделяется больше, чем на онкологию, на другие лечебные программы. И это многих задевает… Весь мир выделяет огромные деньги на ВИЧ. Потому что все давно поняли, что если мы не будем лечить больных с ВИЧ-инфекцией, лечить рано, когда вирус только внедрился в организм, то иммунная система будет разрушаться, будет очень много неприятных заболеваний. В результате человечество если не погибнет, то, по крайней мере, уйдет самая ценная, работоспособная его часть — молодежь, подростки. Кто будет работать? Кто будет платить налоги? И когда я читаю, что СПИДа нет, я возмущена всей душой. Потому что как специалист, который занимается СПИДом с 1988 года, я знаю, что от таких заявлений ничего, кроме вреда, нет.

– Расползлись слухи, что вируса ВИЧ в природе не существует…

В Петербурге в прошлом году родилось 500 детей от ВИЧ-инфицированных женщин. Из них зараженными оказались только 10 малышей. Женщины, которые получали антиретровирусную терапию, практически все рожали здоровых детей. А если ты не принимаешь терапию, то в 50% случаев рожаешь ребенка, зараженного вирусом. И поэтому сомневаться в том, что ВИЧ есть, нелепо.

А скольких людей нам не удалось убедить? А сколько больных, прочитав книжки СПИД-диссидентов, не идут лечиться? У нас выявлено 50 тысяч ВИЧ-инфицированных, а приходят в Центр СПИД только 22 тысячи. А где остальные? Мы даже их найти не можем. Ищем, предлагаем лечение, просим, чтобы они принимали терапию, выдаем лекарства бесплатно. Потому что хотим защитить от ВИЧ прежде всего окружающих.

История первая

В конце 80-х я работала советником мэра Ленинграда Анатолия Собчака по вопросам СПИДа. СПИД тогда как раз набирал силу, наркоманы разнесли эпидемию по городу. В 1989 году ко мне на прием в больницу имени Боткина привели девочку 5 лет. У нее диагностировали СПИД. Мама ее заразилась от африканца, а ребенка заразила во время родов… Когда она пришла ко мне с бабушкой, мне стало нехорошо. У девочки был дважды опоясывающий герпес. У нее в годовалом возрасте была тяжелейшая ветрянка, от которой она чуть не умерла. Тяжелейшее воспаление легких и стафилококковый сепсис. Как она выжила? Я не знаю… Она не могла глотать твердую пищу, только жидкую принимала. Все органы были поражены СПИДом и другими вирусами.

Нужно было срочно начинать ее лечение. А у нас в стране в то время только-только зарегистрировали препараты, а детских форм еще не было. В 1989 году вспышка инфекции случилась в Элисте, и тогда элистинских детей привезли в Петербург — в больницу в Усть-Ижоре.

Владимир Путин действительно сразу решил проблему. Его помощник позвонил в консульство Великобритании объяснил необходимость моего скорейшего вылета в Лондон и решил все организационные вопросы. Помню, как я прилетела и выступала на благотворительном концерте в британской столице, говорила, как важно помочь нашим детям, что у нас сейчас очень мало лекарств. И в конце концов привезла лекарства.

История вторая

Еще один пример. Мама-наркоманка родила и бросила девочку Лизу на корабле. Где эта мама — никто не знает… Девочка попала в больницу. А так как она была брошенная, да еще мама-наркоманка, ее решили проверить на СПИД. И обнаружили вирус СПИДа. И сразу начали лечить.

Адрес Центра СПИД: наб. Обводного канала, 179. Информацию о приеме врачей, психологов и социальных работников можно получить в регистратуре по телефону: 575-44-81.

Оригинал статьи на сайте "Курьер-Медиа"

В стационарном и амбулаторном отделениях Центра есть возможность заполнить печатную
форму анкеты (распечатывайте самостоятельно или обращайтесь в регистратуру)

Читайте также: