Чем лечили тиф в 19 веке
Обновлено: 22.04.2024
Сегодня мы поговорим о брюшном тифе, которым чаще всего болеют подростки и взрослые. Некоторые люди считают, что это заболевание редко встречается, однако это не так. Брюшным тифом в мире ежегодно переболевает более 20 млн человек и не менее 200 тысяч из них умирает.
Немного истории
Брюшной тиф вызывается бактериями Salmonella typhi, ежегодно в мире им болеет более 20 миллионов человек и не менее 200 тысяч из них умирает, болеют в основном подростки и взрослые. Как и сто лет назад заболевание встречается преимущественно в развивающихся странах с неудовлетворительным водоснабжением и канализацией, однако брюшной тиф встречается и в России, а также в странах Европы, в основном за счет завозных случаев.
В настоящий момент к неблагополучным по брюшному тифу территориям относятся страны Африки, Азии (Пакистан, Индия, Непал и др.), а также Центральная и Южная Америка, Вест-Индия, острова Тихого океана.
Как можно заразиться?
Заразиться брюшным тифом можно через:
- инфицированные продукты
- предметы (белье, посуда)
- воду (для питья, при купании в загрязненных водоемах)
Salmonella typhi достаточно устойчива во внешней среде – в воде она сохраняется до 90 суток, в почве — около 2 недель, на овощах и фруктах — 5–10 суток, в мясе, сыре, хлебе, молоке, масле — 1–3 месяца, во льду — до 60 суток. Однако при кипячении (100 °С) брюшнотифозная палочка погибает мгновенно, а обычные дезинфицирующие растворы убивают микроорганизм за несколько секунд.
Что происходит, если человек заразился?
После проглатывания инфицированной пищи или воды возбудитель брюшного тифа попадает в кишечник, где он накапливается и размножается в лимфатических узлах, после чего с током лимфы проникает в кровь. Палочка разносится по всем органам и тканям, затем начинает выделяться из организма с мочой и калом. В кишечнике на месте внедрения палочки развивается резкий аллергический воспалительный процесс с некрозом и образованием язв.
Как проявляется болезнь?
Для брюшного тифа характерно появление розеолезной сыпи на груди и животе, которая представляет собой бледно-розовые пятнышки круглой формы диаметром 2-4 мм.
Увеличиваются печень и селезенка. Стул становится жидким, обильным, непереваренным, с примесью прозрачной слизи и зелени, частотой до 10–15 раз в сутки и более. Развивается обезвоживание организма, что утяжеляет состояние больного.
Наряду с тяжелым течением брюшного тифа встречаются и легкие формы, которые чаще отмечаются у привитых против брюшного тифа. Проявляются в виде незначительных недомоганий, слабости, повышении температуры до субфебрильных цифр.
Что помогает поставить диагноз брюшного тифа?
В настоящее время широко используется метод ПЦР на определение ДНК возбудителя в крови больного. Кроме того, методом ИФА определяют специфические антитела класса IgМ и IgG. Выявление специфических брюшнотифозных антител класса IgМ указывает на острый инфекционный процесс, а класса IgG — на перенесенный ранее брюшной тиф.
В начале прошлого века, когда использовали бактериологические исследования крови, кала, мочи, желчи (посев материала на специальные питательные среды), у Мэри взяли более 150 анализов за три года во время её первого принудительного лечения!
Как лечить больного брюшным тифом?
Заболевшего брюшным тифом необходимо госпитализировать в инфекционный стационар.
Как, когда и кому профилактировать брюшной тиф?
Вакцинацию против брюшного тифа рекомендуется провести за 2 недели до выезда в Индию, Таиланд, Таджикистан, Узбекистан и другие страны Средней и Юго-Восточной Азии. Невосприимчивость к инфекции сохраняется в течение трех лет.
- Тифивак (вакцина брюшнотифозная спиртовая) (вакцина брюшнотифозная Ви-полисахаридная)
Вианвак применяется у взрослых и детей старше 3-х лет. Вводится однократно подкожно. Ревакцинация проводится каждые 3 года.
Данная публикация подготовлена специалистами в области иммунопрофилактики, сотрудниками Кафедры инфекционных болезней у детей (Ассоциация педиатров-инфекционистов) ГБОУ ВПО РНИМУ имени Н.И. Пирогова Минздравсоцразвития России с использованием материалов Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека, Территориального управления Роспотребнадзора по городу Москве, данных и рекомендаций Всемирной организации здравоохранения, а также других международных организаций.
Составить индивидуальный график вакцинации или получить грамотную консультацию специалиста теперь можно не выходя из дома, потому что мы заботимся о Вас, снижая количество контактов и экономя Ваше время!
А еще мы отвечаем на интересующие вас вопросы в специальном разделе! Чаще всего это вопросы индивидуального характера в отношении вакцинации, иммунитета и тому подобного.
Картинка заставляет поверить в то, что всё тогда было на уровне. В том числе и медицина. Подтверждением тому – строгий аккуратный доктор Ватсон. Белый воротничок, невозмутимость, диплом врача – весь олицетворение надёжности…
Тиф и холера
Автор этих строк – знаменитый писатель Артур Конан Дойл – сам был врачом, и неплохим. В диагностике разбирался блестяще. Однако именно здесь явно дал маху. Больной, перенёсший брюшной тиф, имеет бледный, синюшный цвет лица. В то время как жёлтый – верный признак гепатита. Подцепить который в Афганистане – а ведь именно там воевал доктор Ватсон – как нечего делать.
Другое дело, что гепатит тогда вообще не рассматривали как отдельную болезнь, сваливая все последствия на тиф. Пациентам, впрочем, от этого легче не становилось. Тот же Ватсон, судя по всему, переболел тифом на фоне гепатита. И, исходя из уровня медицины того времени, обречён маяться до конца своих дней.
«– Что вы там едите, Ватсон? Омлет? Какая гадость! Бросайте это и одевайтесь.
– Да? А что случилось?
И поделом. Основным, а тогда и вовсе единственным лечением выздоравливающих от тифа больных являлась довольно строгая диета. Омлет ещё допустим и даже желателен, равно как и пюре из шпината, которое миссис Хадсон подала доктору. А вот жареные перепела и вино смерти подобны.
Здесь стоит отдать должное Конан Дойлу как медику. Понять прямую связь между аховым состоянием канализации и эпидемией брюшного тифа на пару с холерой в Англии смогли не сразу и не все. Впервые это обнаружил доктор Джон Сноу в 1854 году, когда за один только день и на одной только улице в Сохо заразились 56 человек. Беглый опрос среди жителей показал, что не заразились лишь явные алкоголики. Зато в зоне риска оказались все те, кто пил воду. По счастливой случайности из всех водоразборных колонок района работала только одна. Когда её наконец-то додумались закрыть, эпидемия сошла на нет. Оказалось, что именно здесь канализация дала течь и фекальные массы попали в питьевую воду. Однако на выяснение обстоятельств ушло две недели. За это время холера унесла 500 жизней.
Лечим-калечим?
Особенно любопытно, что эти методы считались действительно передовыми. А некоторые другие – вынужденными, изобретёнными лишь под давлением груза общественных приличий. Или вообще побочными, не имеющими к медицине как таковой очень опосредованного отношения.
Среди первых с большим отрывом лидирует изобретение стетоскопа, а впоследствии и фонендоскопа. Без строжайшей и весьма специфической викторианской морали их появление было бы проблематичным. А так – всё просто. Доктора в подавляющем большинстве мужчины. Согласно статистике, в те времена гораздо чаще болели женщины. Больному же необходимо прежде всего прослушать лёгкие и сердце. В общем, это можно сделать и прижав ухо к грудной клетке. Можно, но нельзя – не велят общественные приличия. В качестве компромиссного устройства как раз и появляется стетоскоп.
«– Что сегодня, – спросил я. – Морфий или кокаин?
– Кокаин, – ответил Холмс. – Семипроцентный. Хотите попробовать?
Писатель, возможно, оставил бы этот пассаж без ответа. Но Конан Дойл был верен ещё и врачебному долгу. И потому – редчайший случай – в продолжении диалога он примеряет на себя личину не Холмса, а Ватсона – недалёкого, но честного армейского доктора:
Золотые слова. И то, что сказаны они в эпоху табачных клизм и бессилия перед холерой, мало что меняет.
Человечество на своём веку успело пережить массу самых разных эпидемий – и все они, какими бы страшными ни были, рано или поздно оказывались побеждены. Вместе с историками разбираемся, благодаря чему заканчивались нашествия болезней.
Холера
В наше время. Холера ещё раз подняла голову в 1970 г. Из Батуми она перекинулась на Кавказ, в Крым, на юг Украины. Самые крупные вспышки в Херсоне, Керчи, Одессе. Больных изолировали, для борьбы с болезнью создали Всесоюзную чрезвычайную противоэпидемическую комиссию. В очаги холеры отгрузили 7093 л холерной вакцины, миллионы упаковок тетрациклина и тонны хлорной извести. Количество погибших власти скрыли, но известно, их было менее 1% среди заболевших.
В истории. Победа над чёрной оспой, унёсшей рекордное количество жизней во всём мире (350 млн), была одержана благодаря вакцинации. Английский врач Э. Дженнер спас человечество, создав прививку от убийцы № 1. До сих пор победа над этим страшным заболеванием считается главным достижением вакцинации. В России последовательницей Дженнера была сама Екатерина Великая. Императрица сделала прививку и себе, и своему сыну, будущему императору Павлу, после чего её подданные начали активно прививаться. В начале XIX в. в Российской империи от оспы стали массово прививать детей, и со временем угроза отступила. Спустя 200 лет оспа вновь дала о себе знать.
В наше время. В 1959 г. от инфекции, привезённой из Индии, скончался известный художник, лауреат Сталинских премий Алексей Кокорекин. Лечившие его врачи думали, что художник загрипповал, поэтому он успел заразить смертельной инфекцией несколько десятков человек (трое из них скончались). Верный диагноз был поставлен после смерти. И только благодаря оперативным и слаженным действиям советских эпидемиологов удалось предотвратить дальнейшее распространение чёрной оспы. Москвичам сделали прививки, и эпидемия не случилась.
В истории. Эпидемия сыпного тифа, переносчиком которого были вши, бушевала в России в Гражданскую войну – заболело почти 30 млн человек, 3 млн умерли.
В борьбе с болезнью принимали участие специальные санитарные и военно-санитарные комиссии, была создана сеть карантинов, изоляционно-пропускных пунктов и фронтовых госпиталей. В Красной армии была проведена масштабная вакцинация, которая помогла остановить распространение инфекции.
В наше время. В 1942 г. в СССР появилась эффективная вакцина от тифа. Полностью победить его удалось благодаря антибиотикам.
Бубонная чума
В наше время. В 1920-е гг. в СССР чуму нашли в Приморье, позже – в природных резервуарах инфекции: в Средней Азии, Казахстане, Закавказье. Но очаги подавили.
Кстати
Конечно, коронавирус стал тяжёлым испытанием. Но в трудную минуту можно вспомнить, что наши предки переживали эпидемии и похуже. При этом немногие врачи-энтузиасты, рисковавшие лечить народ от смертельно опасных инфекций, сталкивались с равнодушием власти и непониманием суеверного населения.
В больницу ни ногой
Сегодня большинство россиян справедливо уверены, что забота о здоровье граждан - одна из главных обязанностей государства. Но ещё чуть больше ста лет назад это было вовсе не очевидно. Первые попытки сформировать у нас что-то похожее на систему здравоохранение начались только после 1865 года - тогда когда в Воронежской и многих других губерниях прошла земская реформа. До этого почти все лечились исключительно у знахарей и бабок или спасались молитвой.
Между тем здоровью грозило множество опасностей. Так, в 1879 году вспыхнула эпидемия дифтерии.
Губернское земство открыло в Воронеже особую дефтеритную больницу, но она пустовала: люди ни за что не хотели туда ложиться. В слободе Бутурлиновке попробовали создать приют для здоровых детей, но родители их не отпустили. Даже дезинфицировать избы, где были случаи болезни, удавалось с трудом: иногда несколько часов приходилось уговаривать крестьян на время покинуть жилище.
Просвещение требовалось едва ли не больше, чем лечение: у большинства населения не было ни малейших представлений о гигиене. Врачи неустанно били тревогу, но вместо того, чтобы усилить работу, Земское Собрание вовсе прекратило любые расходы на борьбу с эпидемиями. В 1881 году дифтерией заболело 6400 человек – 2364 из них умерло, а к 1883 году болезнь охватила всю губернию. При этом в губернской управе не было создано даже отдельного органа, который бы следил за распространением эпидемий.
Какие-то меры возобновились только в 1894 году – управа начала вести переговоры о доставке дефтеритной сыворотки, а Собрание выделило 25 тысяч рублей. Деньги разрешалось тратить только на борьбу с дифтерией – свирепствовавшие в разных уездах коклюш, корь, малярия, скарлатина, сыпной тиф не считались чем-то необыкновенным.
И всё же именно эти события положили начало созданию первой в регионе санитарной организации, у истоков которой стоял городской санитарный врач Михаил Капустин.
В позапрошлом веке россиянам постоянно угрожала оспа. Так, в 1880 году она распространилась по многим губерниям. В Воронежской болезнь особенно свирепствовала в Бирюченском, Воронежском, Задонском, Нижнедевицком, Коротоякском, Павловском и особенно в Бобровском, Богучарском, Валуйском уездах. Как правило, эпидемии бушевали в холодное время года, затухали летом, а осенью вспыхивали снова.
После земской реформы прививки постепенно начали делать студенты и средний медперсонал – к 1890 году этим занимались пять человек. Тем временем люди продолжали умирать – с 1880 по 1896 годы только в Воронежской губернии от оспы скончались 6936 жителей. За тот же период были привиты 1,4 миллиона новорождённых.
Смерть из Азии
Засуха 1891 года погубила урожай. Разразился голод, а следом за ним пришла холера. Она и раньше опустошала страну: самыми страшными были эпидемии 1831, 1847, 1848, 1866, 1871 годов, были также вспышки в 1830, 1853, 1855, 1865, 1870, 1872 годах.
Обязанности по борьбе с эпидемиями в деревне власть возлагала на тех же неграмотных оспенников. Впрочем, эта болезнь не признавала социальных границ: не щадила ни крестьян, ни чиновников, ни врачей, ни городских обывателей.
В 1891 году, чтобы хоть как-то прокормиться, почти 200 тысяч воронежских крестьян отправилось на заработки в южные губернии и на Кавказ, где в это время появилась занесённая из Азии холера.
Власти сознавали опасность и постарались предотвратить беду: чистили дворы, площади и улицы, осматривали трактиры, гостиницы, ночлежки и все заведения, где собирались массы людей, устраивали противохолерные бараки в городах, на линии железной дороги и некоторых сёлах. На борьбу с болезнью направили 58 врачей, 23 студента, 34 дезинфектора, 170 фельдшеров и 66 сестёр милосердия.
Эпидемия вспыхнула 2 июля 1892 года. По свидетельству известного врача и политика Андрея Шингарёва, две недели власти бездействовали. Только 12 июля было созвано Чрезвычайное Земское Собрание, и губернская управа получила кредит на борьбу с холерой – 200 тысяч рублей.
В августе эпидемия достигла пика и завершилась только в декабре. Только в Воронежской губернии заболели более 28 тысяч человек, 11931 из них умер. Тем не менее, жителям снова пришлось ездить на юг, и в следующем году эпидемия повторилась, правда, уже в меньших масштабах.
Медицина лучше знахарок
Страна серьёзно страдала и от сифилиса, который в те времена был неизлечим. При этом каждый третий больной был ребёнком.
Много сил на борьбу с напастью положил врач-хирург Павел Хижин, который работал в бесплатной рамонской больнице, построенной на деньги принцессы Евгении Ольденбургской. Пожалуй, важнее всего было доказать больным, что медицина помогает лучше знахарок. И Павлу Павловичу многое удалось – с 1880 по 1890 годы. в его лечебницу обратились 70559 человек.
Равнодушие и героизм
Этот безрадостный фон ещё сильнее подчёркивает героизм врачей той эпохи.
1 января 1897 в губернии было создано санитарное отделение, которое стало вести систематическую работу. А настоящий перелом наступил после того, как в 1918 году в Воронеж переехал Юрьевский университет – выпускники медицинского факультета начали создавать в регионе новую, советскую систему здравоохранения.
Туберкулез известен человечеству с древнейших времен. Археологи часто находят останки наших далеких предков, чьи кости были поражены этой болезнью.
До открытия возбудителя туберкулеза, палочки Коха в 1882 году, медики и просто обыватели, имели весьма туманные представления о причинах и лечении этой болезни. Да и называли туберкулез по-разному: золотухой, сухоткой, наконец, чахоткой.
Почему же в средние века на Руси туберкулёзом болели реже?
Деревянные терема
В нашем непростом климате деревянное жилище считается более здоровым. Дерево легче просушить печным отоплением, чем камень. А Санкт – Петербург - сырой и промозглый город, построенный среди болот, с самого начала был каменным. Воздух в плохо протапливаемых дворцах был сырым и не способствовал здоровью дыхательной системы.
Русская баня
С её помощью издревле выгоняли из организма разную хворь, но у высшего света Северной Пальмиры она не пользовалась популярностью.
Традиционная кухня
Богатая витаминами, сбалансированная русская пища уступила в столице место европейским блюдам. Квашеную капусту, например, считали пищей простонародья и воротили от неё нос.
Урбанизация
На Руси люди жили просторно, а в городе на смену простору пришла скученность.
Мода
Корсет, особенно среди высшего сословия считался обязательным элементом не только женского, но и мужского костюма. Постоянное ношение корсета деформировало грудную клетку. Нижние отделы лёгких сдавливались, дыхание становилось поверхностным, и кислорода из воздуха организм получал меньше.
Аристократическая болезнь
Чахотка не считалась непристойной болезнью, следствием нищеты и обездоленности. Наоборот, в XIX веке полагали, что туберкулёзом заболевают люди, обладающие особо тонкой и ранимой душевной организацией. Это много думающие, творческие, умные и чувствительные люди. Считалось, что чахотку вызывают нервные потрясения, несчастная любовь, ипохондрия и сердечные раны.
Высший свет буквально грезил этим нездоровым образом: дамы закапывали в глаза белладонну, чтобы получить вожделенный горящий чахоточный взгляд.
Рекомендации докторов заключались в ведении правильного образа жизни, моционе, свежем воздухе и отдыхе. Разумеется, подобные советы до появления лекарств помогали немногим. Лишь в конце ХIХ века больных стали изолировать от здоровых, так как было установлено, что болезнь очень заразна.
Высокопоставленных жертв чахотки было великое множество. Не обошла стороной болезнь и представителей царской фамилии. Они даже не скрывали свой диагноз. Он не был причиной отказа другой стороны в период помолвки. Некоторые из членов царской семьи не смогли противостоять инфекции в раннем возрасте. Другие прожили с туберкулезом лёгких много лет.
Фото: умершие от туберкулеза в императорской семье Романовых:
Слева - Александра Николаевна – старшая дочь Николая I (1825 – 1844)
справа, сверху вниз:
1. Императрица Мария Александровна (1824 – 1880)
2. Цесаревич Николай Александрович (1843 – 1865)
3. Великий Князь Георгий Александрович Романов (1871 – 1899)
Александра Николаевна старшая дочь Николая I (1825 – 1844)
Умерла от туберкулеза в 19 лет
Туберкулез легких у старшей дочери царя Николая I обнаружили незадолго до её свадьбы. Течение болезни усугубилось во время беременности Александры. Преждевременные роды, смерть сына Вильгельма вскоре после рождения. В день родов скончалась и сама Александра Николаевна.
Смерть дочери Николай I считал своим наказанием свыше за кровь, пролитую в год её рождения – год подавления восстания декабристов.
Вместе с сыном Вильгельмом Александру похоронили в Петропавловском соборе Петропавловской крепости. Впоследствии её захоронение перенесли в построенную в 1908 году великокняжескую усыпальницу.
В Петергофском парке есть мемориальная скамья памяти Александры Николаевны.
В Санкт – Петербурге после смерти Александры Николаевны был открыт детский приют её имени и Александрийская женская клиника. В 1850 году в Царском Селе, где Александра Николаевна ушла из жизни, был возведен памятник: часовня со статуей великой княгини с ребёнком на руках (работы И.П. Витали).
Императрица Мария Александровна (1824 – 1880)
Умерла от туберкулеза в 55 лет
Мария Александровна – супруга российского императора Александра II и мать будущего императора Александра III. Она известна в России как инициатор открытия всесословных женских гимназий, епархиальных училищ и учреждений Красного Креста. Много времени посвящала благотворительности.
Современникам она запомнилась своей общительностью, в том числе дружбой с русским педагогом и писателем К.Ф. Ушинским, которого спасла от ссылки.
О слабом здоровье Марии Александровны было всем известно. После восьми родов – к 36 годам – врачи запретили ей продолжать супружеские отношения. Можно только поражаться, что больная туберкулезом женщина смогла родить такое количество детей и шестеро из них достигли взрослого возраста. В 1849 году в 6 лет умерла её старшая дочь Александра (1842 – 1849), о природе менингита которой в первоисточниках не говорится: можно только предположить. А в 1865 году, когда императрице ещё не было и сорока, от туберкулезного менингита умер её старший сын Цесаревич Николай Александрович (1843 – 1865).
Последние годы Императрица Мария Александровна жила в постоянном стрессе, переживая измену супруга императора Александра II с княгиней Екатериной Долгоруковой и страхе за жизнь мужа, особенно после покушения на него в 1879 году. К тому же, её здоровье значительно ухудшилось после смерти 21-летнего любимого сына Николая.
Цесаревич Николай Александрович (1843 – 1865)
Умер от туберкулеза в 21 год.
В 1864 году к датскому двору прибыл наследник российского престола Николай Александрович. Состоялась помолвка Николая Александровича с дочерью датского короля принцессой Дагмар. Юную принцессу стали готовить к свадьбе.
Однако в конце 1864 года Россия и Дания получают известия об ухудшении здоровья Николая. В апреле 1865 года его состояние значительно ухудшилось.
23 апреля принцесса Дагмар приехала проститься с женихом в Ниццу; всем было понятно, что он умирает. А 24 апреля великий князь Николай Александрович скончался от туберкулезного менингита. Кстати говоря, принцесса Дагмар впоследствии стала супругой его брата – будущего императора Александра III. . Третий сын Александра III и Марии Федоровны (так звали Дагмар в России) Георгий – младший брат Николая II – также умер от чахотки.
Великий Князь Георгий Александрович Романов (1871 – 1899)
Заболел Великий князь впервые в 19 лет: до этого он рос здоровым и крепким. К впервые возникшей лихорадке серьёзно не отнесся. Врач назначил травы, но не отменил длительного путешествия, начавшегося в августе 1890 года. В путешествии, в октябре 1890 года, Георгий простудился в Триесте (Италия), сидя на катере во время холодной ночи в одном сюртуке: началась лихорадка, которая долго не проходила. В декабре, проезжая по египетской пустыне на поезде с открытым окном, он добавил к не прошедшей октябрьской простуде ещё одну. Теперь лихорадка стала постоянной. Кроме того, в декабре Георгий ушиб грудную клетку.
Лечили Великого князя немецкие врачи и русский профессор Г.А. Захарьин изменением климата, считая, что сухой горный климат целебен в случае туберкулеза органов дыхания, а также креозотом (жидкостью, которая получается из древесного и каменноугольного дёгтя), тресковым жиром, кумысом. В 1895 году в Дании он пережил легочное кровотечение. Весил принц тогда 59 кг при росте 170 см.
Спустя годы, особо не придерживаясь врачебных рекомендаций, Георгий ушёл из жизни в грузинском местечке Абастумани, на велопрогулке (катался на велосипеде с мотором) от легочного кровотечения из каверны.
Еще жертвами чахотки стали: Наполеон Бонапарт, писатели Н.А. Добролюбов, А.П.Чехов, В.Г.Белинский.
Каждый 10-й житель городов в ХIХ веке погибал от туберкулеза. При этом болезнь совершенно не считалась опасной. Благородная, романтическая, аристократическая чахотка была своеобразной чумой ХIХ века.
Читайте также: