Что говорят святые о вич

Обновлено: 18.04.2024

В соцсетях активно обсуждают ролик, где священник Димитрий Смирнов говорит, что ВИЧ не существует. По его словам, он побывал на конференции, куда "с четырёх континентов приехали врачи". Речь шла о том, что "ВИЧа нет", "нет на свете ни одного человека, который бы видел вирус иммунодефицита".

— Если у человека обнаружат маркер этого псевдо-ВИЧ, то ему предлагают лечение, — говорит священник. — Лечение такими препаратами, которые окончательно убивают его иммунную систему, а в результате этого лечения человек может заболеть СПИДом. Поэтому самый простой способ — это вообще об этом забыть и никогда не сдавать на ВИЧ и СПИД анализы.

Это интервью было показано на телеканале "Спас" ещё в 2008 году. Но запись нашла, посмотрела и разместила у себя на странице в социальной сети жительница Тюмени, трёхлетняя дочь которой имеет ВИЧ-положительный статус. Мать решила отказаться от лечения дочери. В результате девочка с тяжелейшими осложнениями сейчас находится на грани смерти от СПИДа. Об этом ранее рассказывал Лайф.

За ребёнка уже вступились общественные активисты. Чтобы спасти девочку, фонд "СПИД. Центр" направил обращение уполномоченному по правам ребёнка в России Анне Кузнецовой. Но, успеет ли прийти помощь, пока не известно.

Лайф запросил официальную позицию Церкви по вопросу ВИЧ.

— Церковь признаёт существование ВИЧ/СПИДа, — сказал Лайфу Василий Рулинский, пресс-секретарь отдела по церковной благотворительности и социальному служению РПЦ. — В 2009 году была принята Концепция участия Русской православной церкви в борьбе с распространением ВИЧ/СПИДа и работе с людьми, живущими с ВИЧ/СПИДом. В мае 2016 года Святейший Патриарх Кирилл выступил со специальным посланием по случаю Дня памяти людей, умерших от СПИДа. В этом послании Святейший Патриарх призвал не осуждать людей, живущих с ВИЧ.

Он также уточнил, что на сегодняшний день действует более 70 церковных центров реабилитации, где получают помощь более 100 ВИЧ-инфицированных.

Позицию Дмитрия Смирнова по вопросу ВИЧ в РПЦ комментировать не стали.

"Презерватив — это мужской аборт!"

Священники, да и просто верующие, по другим вопросам, связанным с медициной и здоровьем, также порой высказываются резко.

В ноябре 2016 года российская компания "Бергус", которая производит презервативы Torex и "Гладиатор", заявила о расширении производства. Новый завод планировалось разместить на базе бывшего кирпичного завода в посёлке Боголюбово во Владимирской области. Кроме презервативов там должны были производиться детские подгузники, лейкопластыри и резиновые перчатки.

Но такая идея не понравилась прихожанам женского монастыря, расположенного в Боголюбове. Они назвали планы компании "позорным начинанием", а сами презервативы — средством для мужского аборта. Верующие написали письмо патриарху Кириллу, губернатору Владимирской области Светлане Орловой, генеральному прокурору с требованием остановить строительство.

Мнение по поводу конфликта выразили и представители Церкви. В частности, духовник общественного движения "За веру и Отечество" иеромонах Никон (Левачев-Белавенец), как сообщают СМИ, заявил, что фабрики по производству "таких специфических предметов размещать вблизи каких-то храмовых или монастырских объектов, мягко говоря, очень неуместно".

Протесты верующих сыграли свою роль. Производственная линия презервативов из Боголюбова будет переведена во Владимир к 2018 году. Впрочем, в компании "Бергус" никто не чувствует себя в проигрыше. Как сказал представитель компании Павел Спичаков, протесты верующих оказались отличной рекламой.

Протоиерей Всеволод Чаплин, который ранее был председателем Синодального совета по взаимоотношениям Церкви и общества, так высказался об официальной позиции РПЦ по поводу презервативов.

— К использованию презервативов Церковь относится более мягко, чем к абортивным контрацептивам, которые разрушают уже зачатый эмбрион, но тем не менее их использование не приветствуется, даже супругами, — сказал он. — В любом случае отказ супругов от зачатия детей воспринимается как явление печальное. Презерватив очень часто воспринимается в обществе как символ разврата и нежелания иметь детей и заключать брак. Конечно, верующие воспринимают презервативы и сам их вид как нечто противоречащее идеалу крепкой семьи. Общим лекарством от венерических болезней является целомудрие и верность.

Директор федерального центра СПИД Вадим Покровский считает такую позицию опасной для здоровья.

— Конечно, мы приветствуем культ моногамной семьи и отсутствие добрачных связей как один из методов профилактики ВИЧ-инфекции, но, к сожалению, он далёк от реальности, — сказал он. — Здесь сталкиваются догматические и гуманистические понятия. Есть много женщин, которые заражаются ВИЧ от своего мужа, первого партнёра, в том числе если они венчаны в церкви. К сожалению, сложно узнать, какой образ жизни человек вёл до тех пор, пока не пришёл к Богу.

Дети из пробирки — это не Божий промысел

Представители Церкви негативно высказываются и по поводу ЭКО (экстракорпорального оплодотворения).

— Корень проблемы в том, что современные люди пытаются взять под контроль все стороны своей жизни и подчинить её своим эгоистическим желаниям: если хочу ребёнка, то пойду на всё — на ЭКО, на суррогатное материнство… Не хочу — сделаю, чтоб ребёнка не было: либо с помощью средств предохранения, либо с помощью аборта. Но ведь ясно, что есть некий Божий промысел о человеке и он узнаётся из обстоятельств нашей жизни. Нужно быть самим собой и принимать тот крест, который Бог нам даёт, — говорил ранее епископ Пантелеимон.

По мнению епископа, если Бог не послал женщине детей, то можно усыновить сироту и окружить его любовью.

Как пояснил Всеволод Чаплин, официальная позиция РПЦ мягче, чем мнение эпископа. ЭКО считается приемлемым, если используются половые клетки мужа, а не неизвестного донора спермы. И если при этом не заготавливаются избыточные эмбрионы, которые потом уничтожаются.

Вскрытие не под запретом

Как рассказывал Лайф, многие верующие, если умирает близкий человек, отказываются дать согласие на вскрытие тела — и потом не могут даже получить свидетельство о смерти, потому что в медицине свои правила и вскрытие в некоторых случаях является обязательным.

— К вскрытию Церковь относится достаточно спокойно, — сказал Всеволод Чаплин. — Есть религии, где вскрытие не допускается в принципе. В православии такого запрета нет. Особенно если это важно для установления правды в сложных случаях, когда есть подозрения на неестественную смерть или врачебную ошибку.

Он уточнил, что производиться вскрытие должно так, чтобы врачи с почтением относились к телу усопшего, которое является "объектом благоговейного отношения в православной традиции".

Социологи считают, что большинство россиян не слишком внимательно прислушиваются к словам церковных деятелей.

— У нас вера очень слабая на Руси, — говорит старший научный сотрудник Института социологии Р АН Леонтий Бызов. — В основном люди обращаются в церковь для совершения ритуала, то есть потому что так принято. Им кажется, что они сделали какое-то важное для себя дело. Они не слишком прислушиваются к тому, что говорит священник. И в принципе им всё равно — один священник, другой священник. Исключения составляют приходы, где постоянные прихожане, особенно в маленьких городах по углам нашей страны. Батюшка пользуется авторитетом, он в центре общества, вокруг него собираются люди.

Впрочем, врачей настораживают любые противоречащие науке высказывания по поводу их дела.

— Я, к счастью, не встречала таких пациентов, которые были бы так подвержены влиянию Церкви. И вообще, такие люди в принципе редко обращаются к врачу. Но если бы я столкнулась с отказом от лечения по каким-то религиозным соображениям, то я бы постаралась максимально подробно объяснить, какие могут быть последствия. Те священники, которые делают какие-то заявления относительно болезней, тем более ВИЧ, они далеки и от медицины, и от народа. ВИЧ — давно доказанное заболевание, и люди, которые принимают лечение, могут жить долго и успешно. Убеждать людей отказываться от лечения и не сдавать анализы — это просто преступление.

Церковь может многое предложить для решения проблемы реабилитации наркозависимых, инфицированных ВИЧ/СПИДом. Отдельно взятый приход может принять небольшое количество пациентов на длительную реабилитацию, человек 10-15, максимум 20 в год. Но в Русской Православной Церкви сотни приходов, которые могли бы успешно заниматься этой деятельностью, а занимаются ею, к сожалению, едва ли несколько десятков по всей стране.

Молебны о здравии больных ВИЧ/СПИДом и борьба с одиночеством

Храм расположен в удивительно живописном месте: на обрыве над Москвой-рекой, где вдали виднеются причудливые мосты. Парк за церковной оградой выглядит одним из любимых мест отдыха жителей района – во дворе прогуливаются мамы с колясками, дети постарше подбирают последнюю осеннюю листву, старушки беседуют на лавочках под деревьями… Райский уголок тишины среди грохочущих кругом строек.

Храм, как и любая церковь в спальном районе Москвы, в воскресенье полон народом. Литургия давно закончилась, но к свечному ящику стоит длинная очередь: кто за свечами, кто – подать записку на молебен или панихиду, кого-то заинтересовала выставленная на прилавке книга…

В большинстве записок, передаваемых на молебен – одно-два имени. Начинается богослужение, молитвы о недужных чередуются с покаянными. Евангелие читают по-русски – чтобы было всем понятно, ведь на молебен может зайти любой человек, в том числе и не имеющий опыта церковной жизни. В руках у нескольких человек – помянники с длинными списками на сотни имен.

Атмосфера на молебне и за столом поражает своей теплотой. Не покидает чувство, будто в каждую фразу молитвы, в каждое крестное знамение, поклон, в каждую дружескую улыбку и переданное соседу печенье ребята вкладывают весь накал своих душевных сил. И это легко понять – ведь никто не знает, сколько еще подобных общих богослужений и чашек чая в кругу друзей каждому из них отпущено. ВИЧ-отрицательному большинству есть чему у них поучиться – если бы все мы умели столь же трепетно, как с драгоценным сосудом обращаться с каждым, кто к нам приходит, то каждый день проводили бы как в раю. В каждом действии сквозит желание подарить своим ближним радость. Одна участница достает целый пакет нательных медальонов с изображением святителя Николая, привезенных из Бари, и дарит каждому присутствующему по одному. А если кто-то просит, то по два. Или по три, чтобы хватило всем друзьям и знакомым.

Молебны в Троицком храме в Хорошеве совершаются ежемесячно с 2001 года. В общем помяннике сегодня около 1000 имен, и у многих больных было замечено серьезное улучшение состояния после того, как о них возносилась церковная молитва.

После чаепития желающие идут в храм на исповедь. Перед этим батюшка еще раз напоминает о важности церковной жизни, о том, что благодать Божия помогает преодолеть многие страхи, отчаяние, подавленность.

Когда-то каждый из этих людей получил страшное известие об инфицировании – перечеркнувшее многие планы, оборвавшее социальные связи, вынуждающее жить в совсем других условиях. Сегодня они жадно слушают другое известие – Благую Весть о Христе, которая дает надежду. Честно могу признаться, что давно не встречала людей, даже православных, которым был настолько интересен Господь и отношения с Ним. Конечно, кто-то скажет, что причиной тому – постоянные мысли о смерти, интерес к участи души за гробом. Но разве всем остальным, ВИЧ-отрицательным людям, смерть не предстоит?

Комментирует игумен МЕФОДИЙ (Кондратьев), настоятель храма великомученика Георгия Иваново-Вознесенской епархии, руководитель общины, занимающейся реабилитацией наркозависимых, в том числе ВИЧ-инфицированных:

– Этот упрощенный и однобокий взгляд на болезнь присущ тем, кто не имеет достаточно сведений о самой болезни и не знаком с ситуацией со СПИДом за пределами Европы, в странах Азии и особенно Африки (где в некоторых государствах ВИЧ заражено до четверти населения). Представление о карающем, одержимым жаждой справедливого воздаяния за грехи Боге абсолютно чуждо Восточной Церкви. Для нас Бог, даже в гневе Своем, всегда любящий Бог Отец. Но мы так же приучены думать, что на земле ничто не может происходить помимо Его воли и ведения. Появление ВИЧ — не исключение. Не получается ли тогда, что, выступая на борьбу со СПИДом, мы противимся воле Божией?

Центр реабилитации наркозависимых (где проживают и ВИЧ-инфицированные) Свято-Георгиевского прихода. ВИЧ-инфицированные живут общей жизнью со всеми, не отделяясь от прочих насельников ни на работе, ни на молитве, ни на отдыхе

Когда кто-либо ищет нашей помощи, например ВИЧ-инфицированный молодой человек, вместо того чтобы вдаваться в изыскания, насколько он грешен, давайте лучше подумаем, что мы можем сделать для его спасения и благополучия. Благоразумие подсказывает рекомендовать ему посвятить в тайну о своем ВИЧ-статусе ограниченное число прихожан, может быть, одного только духовника. Правда в том, что и не всякий священник способен правильно отреагировать на выказанное ему доверие — большинство пастырей еще никогда не сталкивались с ВИЧ-инфицированными людьми. Некоторым утешением в случае неверной реакции духовника является то, что духовники обязаны хранить тайну исповеди. Когда благоразумный священник услышит такое признание в таинстве покаяния, он осознает, что пришло время для него лично ознакомиться с проблемой и создать атмосферу благожелательного отношения к ВИЧ-положительным людям на вверенном ему приходе. Если на каком-то приходе появятся двое или трое ВИЧ-инфицированных, с их согласия неплохо было бы духовнику познакомить их друг с другом, сохраняя тайну для остальных членов прихода. По мере улучшения отношения к ВИЧ-инфицированным, круг посвященных в тайну может быть увеличен.

игумен МЕФОДИЙ (Кондратьев), настоятель храма великомученика Георгия Иваново-Вознесенской епархии, руководитель общины, занимающейся реабилитацией наркозависимых, в том числе ВИЧ-инфицированных

Мы убедились, что среди попавших в наркотическую зависимость немало талантливых ребят, многие серьезно относятся к своему воцерковлению, поскольку понимают, что в их случае это вопрос жизни и смерти. Ребята умеют ценить доброе и доверительное к ним отношение. За все годы, пока на приходе проводилась реабилитация, никто из пациентов не позволил себе подлого поступка по отношению к приходу (хотя мы понимаем, что у некоторых приходов в этом отношении может быть иной опыт). Когда становишься свидетелем того, как эти ребята буквально на глазах воскресают к жизни, понимаешь, что Богу дороги эти люди, видишь, что Он принимает их.

Свято-Георгиевский приход занимается реабилитацией наркозависимых с 1998 года. Одновременно здесь проходят реабилитацию семь-восемь молодых людей. В 2002 году братия прихода дала согласие на реабилитацию ВИЧ-инфицированных, в последнее время они составляют половину пациентов. Всего реабилитацию прошли около 80 ВИЧ-инфицированных. На приходе соблюдаются необходимые правила гигиены, ВИЧ-инфицированные живут общей жизнью со всеми, никак не отделяются от прочих насельников . Приход посещают специалисты, профессионально занимающиеся помощью наркозависимым. Реабилитация пациентов бесплатна.

Посещение больных СПИДом

Наместник Донского ставропигиального мужского монастыря епископ Павлово-Посадский Кирилл регулярно посещает СПИД-центр при инфекционной больнице No. 2. Последний визит прошел на Пасху 2010 года. От имени Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла епископ Кирилл поздравил всех с праздником Светлого Христова Воскресения и вручил персоналу и пациентам, находящимся на лечении в СПИД-центре, пасхальные подарки.

Архипастырь пожелал всем сотрудникам и пациентам больницы помощи Божией и доброго настроения, помогающего без уныния нести свои труды и свой жизненный крест.

Кровь Христова смывает все

— Она приходила ко мне в храм, исповедовалась, причащалась, даже работала при храме, помогала, а потом решила выйти замуж. Я ее благословил на брак. А потом она приходит и говорит, что у нее ВИЧ, спрашивает, как причащаться.

Я тогда сказал: идите, конечно, вставайте в конец. Потому что она смущалась сама. Люди мало знают про ВИЧ. А вдруг она кому-то скажет, и это распространится. У нас же тоже суеверных полно. Поставил для чистоты ее совести и чтобы шороха не возникло, разговоров. Не потому, что я боялся.

У меня в Америке были случаи, когда я причащал очень заразных больных. Кровь Христова смывает все, и медицинских свидетельств, которые говорят, что ВИЧ передается таким образом, нет.

— Я читала историю, как вы туберкулезного больного причащали.

— Ну это сплошь и рядом. Больной был в беспамятстве и выплюнул частичку. Я взял и потребил, а что здесь можно сделать. Когда вы пускаетесь в море на очень утлом корабле — или вы пускаетесь, или нет. Возникает человеческое чувство брезгливости, когда человек выплевывает со слюной, ну что делать, приходится потреблять. Если мы читаем Евангелие, молимся и знаем, что такое причастие, бояться нечего.

— То есть после прихожанки вы потребили Причастие без страха?

— Да, конечно. И сейчас по ее стопам приходят больные ВИЧ, причащаются. Я стараюсь относиться ко всем внимательно, потому что человеческая жизнь полна передряг и искушений. Ну болеет, тяжелая болезнь, но чума или холера пострашнее.

Для меня это не было знаковым моментом, потому что я сталкиваюсь с серьезными болезнями, как и всякий священник. Например, в Америке я был в госпитале Стэнфордского университета, там были тяжелые больные, которые лежали в коме по нескольку лет. Три или четыре года я приезжал к одной женщине в коме. Какого-то мистического ужаса у меня перед болезнями нет.

— После того, как ваша прихожанка заболела ВИЧ, это подтолкнуло вас больше читать про эту болезнь?

— Ну, концепцию РПЦ (Концепция участия Русской Православной Церкви в борьбе с распространением ВИЧ/СПИДа. — Прим. ред.) я прочитал внимательно, хотя я и раньше ее читал. Конечно, детали, связанные с тем, как передается и как нет — это все тоже прочитал. Это чисто технический момент. Я должен знать, если вдруг люди спросят.

Как мне жить дальше?

— Почему вы решили, что священник должен об этом знать?

— Священник должен знать как можно больше. И не только о болезнях. Чем больше он читает и знает, тем легче ему общаться с паствой. Все-таки Москва, мегаполис, наполнена отрицательными моментами жития, много соблазнов, особенно для молодых. Они попадаются в сети ранних отношений и так далее.

— Что вам важно было знать? Как передается вирус или что-то еще?

— Например, самая страшная ситуация — 90% людей уверены, что ВИЧ передается как грипп. Что, конечно, неправда. И далеко не все знают о своей болезни, особенно в начальной стадии. Очень важно, чтобы человек понимал, знал и умел правильно себя вести в этой ситуации.

Чаще всего наступает отчаяние. Были такие случаи. Жить не хочется, попытки самоубийства. Это еще хуже, чем ВИЧ. Даже с ним вы живете, каетесь, у вас есть возможность прожить по-христиански жизнь, а вот так покончили — у вас все закрыто.

— И что священнику важно понимать про ВИЧ, кроме того, как он передается?

— Что больные ВИЧ — это особая категория людей. Они очень ранимы, подвержены эмоциональным стрессам. Тяжело знать, что тебе всю жизнь пить таблетки. Человек лишен возможности создать семью. Точнее, у него гораздо меньше шансов.

Надо объяснить, что все-таки может. Что если тебя любят и хотят с тобой семью, то ВИЧ — это не препятствие. Когда человек болен и при этом один, это всегда грань отчаяния. Кажется, что жизнь закончена и не имеет смысла. Поэтому очень важно священнику, зная об этом, утешить, дать не только духовную перспективу, но и жизненную, особенно для молодых ребят. И даже небольших знаний о ВИЧ для этого достаточно.

— Вы рассказываете о необходимости терапии?

— Безусловно. Что есть возможность лечиться и минимизировать все риски, связанные с ВИЧ. И те, кто заболевает, должны это знать. Это нужно объяснять, чтобы люди не отчаивались. Болезнь — страшная история, тем более такая, но они имеют возможность жить полноценной жизнью и лекарства помогают им.

— Многие ли семьи выдерживают такое испытание?

— У меня статистики нет, но я знаю, что это тяжелый крест. Как любая болезнь.

— Анна Петровна, ваша прихожанка, приводит к вам людей с положительным ВИЧ-статусом. Какие вопросы эти люди задают?

Если хотите милости для себя, то по крайней мере не желайте зла другому и беды ему. Даже если он источник ваших бед.

— Удается в этом убедить людей?

— Конечно. От злобы человек лишается всего: мира, покоя, сна, нормальных отношений с людьми и нормального течения жизни. Человек при жизни почти в аду.

Ни в коем случае никому об этом не говорите

— Это опять же Анна Петровна привела. Они зашли в храм, оглядываются, смотрят, я им все рассказал, походили, посмотрели. Хорошие дети такие, активные, веселые, в храме убрались к Рождеству. Один попросился в алтарь, я сказал: приходи, конечно.

Мы предоставили помещение для курса профориентации, к ним приходят представители разных профессий. И я тоже с ними как священник беседовал.

— Что знаете про их жизнь?

— Родители и дети, вероятно, сталкиваются с проблемами в школе, отношением сверстников, что вы в таких случаях советуете?

— Просто они таблетки пьют, в школе же могут увидеть.

— Ну и что. Витамины! Человек, живущий в греховном мире, слаб. Зачем создавать для него повод?

— Вам не тяжело говорить с подростками на сложные темы?

— Как дети отреагировали на ваш рассказ?

Чего ты от Бога хочешь? Иди к врачу и смиряйся

— Какие еще темы всплывают в беседах с ВИЧ-положительными детьми и взрослыми?

Люди, болея, сами себя загоняют в угол. Потому что считают: все плохо, ничего не изменится, ничего сделать нельзя, врачи ничего не понимают.

— Я просто говорю: вы должны это делать. Убеждаю. Для того, чтобы были силы, физически существовать и не быть обузой ближнему своему, нужно лечиться.

— А человек говорит: не хочу лечиться.

— Тогда зачем вы пришли?

— Допустим, человек готов духовно расти, за тем и пришел, а лечиться не готов. Что вы делаете? Хочу умереть, говорит.

— Хочу умереть — ну вот кладбище рядышком. Идите, умирайте, отпою.

— То есть вы можете так сказать?

— Запросто. Да нет, конечно. На самом деле человек приходит в церковь всегда, за редчайшим исключением, когда он созревает. Через что? Через испытания и болезнь.

Ты что, апостол? Так они себя смиряли так, что тебе не снилось.

— А что, только апостола Бог может исцелить?

— Нет, ну кто ты такой? Высшая степень человека — апостол.

— Да, я не апостол, допустим, но, если Бог меня любит, пусть исцелит. Он же всех любит, независимо от звания. Почему нет?

— Ну ладно, апостол Павел. Почему он ходил с апостолом Лукой вместе? В темнице они вместе были, потому что у апостола Павла была незаживающая язва в боку, свищ гнойный, который он лечил всю жизнь. Вот апостол Павел лечился, а ты — апостол? Ты — учитель?

— А, вы в этом смысле.

— Ты чего-то достиг в жизни? Ты хоть раз правильно исповедь свою построил, покаялся? Чего ты от Бога хочешь? Иди к врачу и смиряйся. Вот за смирение Господь поможет. А гордым Он противится, это известно.

И это очень просто объяснить людям, а если человек упорствует, он не физически, а душевно болен. Тогда ему к психиатру.

Ненавижу того человека и не хочу жить

— А на чудо можно надеяться человеку?

— Да пожалуйста. Езди по святым мощам, местам. Можно. Но. Апостол Павел не ездил. Он сам был святостью, потому что жил в глубочайшем смирении и терпении. Хочешь быть апостолом? Вот подражай. А хочешь по-своему — ну тогда что ты пришел?

Упование только на чудо — это отсутствие глубокой религиозности.

— А может, это глубокая вера как раз?

— Если человек глубоко верующий, то ему все равно — болезни, не болезни, он живет в тишине и спокойствии. Как многие святые жили. Например, один наш батюшка тяжело болен, но он не ездит по святым местам, он молится и все. Достиг святости. Ну это мое личное мнение. Для него главное — не чудо, он живет с Богом.

А если чуда ищет человек, так в Евангелии же сказано: мертвые воскреснут, а если ты веры не имеешь, то ничего у тебя не будет. Есть люди, которые считают, что Бог обязан их жизнь обеспечить. Исцелить. Это у многих верующих есть. Но это не значит, что мы воистину не уповаем. Уповаем, конечно. И ходим к святым мощам. Но мы должны понимать, что спасение в том числе и в жизни — это труд человека и помощь Божья. Если уповать на себя, тоже ничего не получится. Когда соединяются воля Божественная и человеческая, тогда происходит чудо.

— Вам приходилось людей с ВИЧ отговаривать от суицида?

— У меня были люди, которые признавались, что есть такие мысли, и мы на эту тему говорили. Я всегда говорю простую вещь. Ты родил себя сам? Нет. У тебя есть родители, их Господь избрал. А почему ты решил, что твоя жизнь должна закончиться? Жизнь — это дар Божий.

Как правило, люди в таком тяжелом состоянии, конечно, плачут. Это естественная реакция, когда сил нет, человек падает и рыдает. И все эмоции так выходят.

— А пример можете привести, когда кто-то с ВИЧ пришел и сказал, что не хочет жить?

— Пришла женщина со стандартным набором: ненавижу того человека и не хочу жить. Я отчаялась, не верю никому, ни врачам, ни Богу. Я сказал, что нельзя прекращать свою жизнь. Молодая женщина, слегка за 30, может жить еще очень-очень долго, достичь хорошего и для себя, и для других. Стала ходить в храм, полы вот у нас моет.

Я же говорю: когда человек приходит в храм и к священнику, он внутренне готов к тому, что другого пути нет. И готов принять то, что есть.

— Ну, понятно, что люди не с веревкой и мылом приходят. А с надеждой.

— А хирург, когда отрезает ногу с гангреной — это жестко?

— Не знаю, но вы ее напугали. А если она придет теперь к Богу из страха?

— Она не испугалась, а просто ждала, что я буду с ней спорить и доказывать что-то. Конечно, надо смотреть на человека и по его голосу и тону понимать, что можно ему сказать, а что нет. Иногда приходится говорить именно так. Да, это кажется жестким, но на самом деле уколы — тоже больно. Это же не жестоко. Если человек не научится эту боль переносить и правильно не посмотрит на все, что произошло с ним, тогда и будет всю жизнь больно. Человек сам себе источник боли. А не Бог источник зла.

Живем практически в Ветхом Завете

— Мир живет во грехе, начиная с Адама и Евы. Поэтому говорить, что кто-то правильный и поэтому не болеет, это неверно. Человеческая природа в своем существе искажена, повреждена. Болезнь — естественное состояние человека. Я в детстве так сильно болел, не знаю, как выжил, и ничего. Это за грехи или нет? Какие у ребенка в нашем понимании грехи?

Говорить о том, что кто-то заболел, совершив конкретный грех, а этот здоровый, потому что не грешил, нет, так нельзя.

— А как можно? Приходит к вам человек и спрашивает: я вот болею, это, наверное, за грехи? Вы что отвечаете?

— За грехи, не за грехи, иди в храм, и Господь тебе поможет. Человеческая жизнь — дилемма.

— То есть нет четкого ответа?

— Четкого нет. Но основное понятно: человеческая природа искажена, мир во грехе и в болезни. Любая болезнь может быть или к смерти, или к воскрешению. Было воскрешение Лазаря, и что Господь сказал? Эта болезнь не к смерти, а к славе Божией. Если человек правильно воспримет тот же ВИЧ, он может вести долгую жизнь.

— А правильно воспринять ВИЧ — это как?

— Таких людей достаточно много.

— Ну правильно. Потому и живем практически в Ветхом Завете. Будто Христос не пришел на эту землю.

Понести этот крест или отчаяться

— А если к вам приходит человек с ВИЧ и просит благословить народное лечение, что вы отвечаете?

— Я хорошо учился в школе. И биологию учил. И понимаю, что, если бы медицинская наука была неэффективной, ее бы люди не использовали.

Когда тебе говорят, что нужно принимать антибиотики, а ты отказываешься и пытаешься их заменить святым маслом — искушаешь Господа Бога твоего. А в случае ВИЧ — просто самоубийство.

Я вообще не считаю, что человек так уж должен заниматься своим здоровьем. Есть врачи, лекарства — иди и лечись. Не надо сидеть в интернете сутками, искать нетрадиционные способы, сидеть на форумах, обсуждать статьи. Цель человека — не здоровая жизнь, а христианская.

— Когда вы слышите от людей, что ВИЧ — это только наркоманы и проститутки, что вам в голову прежде всего приходит, как возможный ответ?

— Не осуждай ближнего своего, чтобы не согрешить самому в том же самом. Надо иметь понимание и сострадание. И твои дочь или сын могут попасться на это. Все мы были подростками, кучковались, играли на гитарах, курили сигареты и что-то распивали. Подростку море по колено, и это любого подстерегает.

Пришел из школы, пошел погулять, а там друзья: а кольнуться не хочешь? Ты что, трус, что ли? И чтобы что-то доказать, он возьмет себя и уколет. И, возможно, заразится ВИЧ. Христианин от нехристианина отличается только одним — он имеет сострадание. К бомжам, пьяницам, больным и кому угодно. Если вы говорите так, то вы от Христа довольно далеко.

— А если человек просто так считает, и все? Искренне верит, что ВИЧ — это в антисоциальных слоях населения. Мы правильные, у нас такого быть не может. А они — неправильные, вот и болеют.

— Все может быть везде. Не стоит осуждать. Если вы выносите какой-то приговор даже косвенно — это осуждение. Давайте вообще не думать о том, что нас не касается. Очень часто люди думают о чем угодно, только не о своей жизни. Не надо о других людях, давайте о себе. Лучше не сказать, чем сказать.

— Болезнь — это часть креста?

— Болезнь — часть страдания. И два пути есть: понести этот крест или отчаяться и пытаться его сбросить.

В первом случае человек приобщается Богу, и в душе у него мир и покой. А во втором теряет веру. Если она у него была, конечно.

— Да мы все время отчаиваемся и пытаемся крест сбросить, разве нет?

— Я говорю о крайних случаях, между ними гигантский спектр. Никогда нельзя отчаиваться. Что совершил Иуда? Предал Христа, отчаялся и удавился. Если бы он не отчаялся, Господь бы его принял. Мы же не Иуды.

— Да?

— Да. Мы же не предаем Христа. Грех — это, конечно, против Христа, но не предательство. Это некое отступничество.

Если с нами такого не случилось, это не значит, что мы должны кидать камни

— Вы предполагали когда-то, что вообще будете темой ВИЧ заниматься?

— Я этому не удивляюсь. Деятельность священника включает все. От рождения до смерти. Все, что угодно, может быть между крещением и отпеванием. ВИЧ так ВИЧ. Я уже 20 лет занимаюсь всем, чем угодно. Когда пахарь выходит в поле, он же не удивляется, что солнце и птички поют. Ладно, удивляется, но пашет! И не оглядывается. Будешь оглядываться — борозда будет неровная.

Удивляться можно только одному — милости Божией. Послал Господь таких людей — вот их и окормляйте.

— Но не все священники готовы заниматься людьми с ВИЧ.

— Это специфическая тема, и далеко не все батюшки к этому готовы, я не могу их осуждать. У них, как правило, столько забот и послушаний, они физически не могут все охватить. Священник как шахтер. По 14 часов в сутки минимум работаем.

— Вам приходилось отпевать людей, умерших от СПИДа?

— Один случай был, в Америке. Я просто знал, от чего умер. Ну что, умер и умер. От других тяжелых болезней люди тоже умирают. Просто жалко было, достаточно молодой, лет под 50. Все болезни равны, и у Господа все равны.

— Когда вы думаете о людях с ВИЧ, что вам на ум из Евангелия приходит?

— История с прокаженными. Это по степени страха окружающих перед ВИЧ. Напоминает то, как боялись прокаженных.

— Что самое главное, по-вашему, люди должны знать о том, как жить с ВИЧ?

— Не искушай Бога, лечись, ходи в храм, Господь тебе поможет. Все остальное — как получится. А что касается общества, то хотелось бы, чтобы оно было сострадательно к таким людям. И не должно быть страха. Если общество, конечно, считает себя христианским. Не осуждать, сострадать, понимать, что с каждым может случиться. Если с нами такого не случилось, это не значит, что мы должны кидать камни.

— Или убегать в страхе.

— Это уже вопрос личной отваги. Здесь я тоже не могу говорить, что нужно делать так или так. Осуждать точно нельзя. И уж тем более высмеивать. Это тоже проявление страха, попытка защитить себя.

— А там, где страх, места нет любви.

Фото Ирины Арбузовой

Сейчас, когда закрыто огромное количество СМИ, Правмир продолжает свою работу. Мы работаем, чтобы поддерживать людей, и чтобы знали: ВЫ НЕ ОДНИ.

18 лет Правмир работает для вас и ТОЛЬКО благодаря вам. Все наши тексты, фото и видео созданы только благодаря вашей поддержке.

Поддержите Правмир сейчас, подпишитесь на регулярное пожертвование. 50, 100, 200 рублей - чтобы Правмир продолжался. Мы остаемся. Оставайтесь с нами!

14 мая пройдет Всероссийская акция по борьбе со СПИДом.
Ее организует Фонд социально-культурных инициатив, который возглавляет Светлана Медведева. Накануне акции мы собрали воедино цифры, показывающие масштаб проблемы с распространением ВИЧ-инфекции
у нас в стране и в мире.

Важно знать

Вирус иммунодефицита человека (ВИЧ) никогда не диагностируется только по симптомам. Чтобы узнать, есть ли в организме ВИЧ, нужно сдать несколько анализов и пройти тестирования. Без лечения период от инфицирования до развития СПИДа длится в среднем 9–11 лет. СПИД (синдром приобретенного иммунодефицита) является неизлечимой терминальной стадией ВИЧ-инфекции. Продолжительность жизни после постановки диагноза СПИД в отсутствие терапии составляет от 6 до 19 месяцев. Сегодня в медицине нет препаратов, позволяющих полностью вылечиться от ВИЧ-инфекции, но если своевременно установить диагноз и начать терапию, можно прожить еще несколько десятков лет.

В России

За период эпидемиологической ситуации с 1987 по 2015 гг. из числа инфицированных ВИЧ от различных причин умерли 273790 человек.

Более 13% новых случаев выявляются на поздних стадиях, с наличием сочетанных инфекций, таких как активные формы туберкулеза, гепатиты В и С, инфекции, передающиеся половым путем.

Среди путей передачи инфекции в течение последних лет в России преобладает парентеральный (через кровь) путь заражения (57,3 % случаев в 2014 г.). При этом на протяжении последних 10 лет наблюдается тенденция к увеличению доли гетеросексуального пути передачи, составившего 40,3 % (в 2014 г.), то есть в эпидемиологическую ситуацию вовлекаются социально благополучные слои населения.

Мы стоим на пороге настоящей эпидемии ВИЧ. При этом СПИД сегодня ошибочно считать болезнью неблагополучных групп населения. Среди инфицированных становится все больше людей, у которых есть нормальная работа, семья, дети.

По материалам Министерства здравоохранения России и Фонда социально-культурных инициатив

В мире

На сегодняшний день ВИЧ унес более 34 000 000 человеческих жизней.

В конце 2014 года в мире насчитывалось примерно 37 миллионов людей с ВИЧ-инфекцией. Наиболее пораженным регионом является Африка к югу от Сахары — здесь в 2014 году проживало 25,8 миллиона человек с ВИЧ.

По оценкам, в настоящее время лишь 53 % людей с ВИЧ знают о своем статусе. ВИЧ-инфекцию часто диагностируют с помощью диагностических экспресс-тестов (ДЭТ), которые выявляют наличие или отсутствие антител к ВИЧ. В большинстве случаев результаты тестов можно получить в тот же день; это важно для постановки диагноза в тот же день и предоставления раннего лечения и ухода.

За период с 2000 по 2015 гг. число новых случаев ВИЧ-инфекций уменьшилось на 35 %, уровни смертности, связанной со СПИДом, снизились на 24 %, то есть в результате международных усилий было спасено около 7,8 миллиона человеческих жизней. Лекарства, излечивающего от ВИЧ-инфекции, нет. Однако благодаря эффективному лечению антиретровирусными препаратами (АРВ) вирус можно контролировать и предотвращать его передачу, что позволяет людям с ВИЧ и тем, кто подвергается значительному риску, вести здоровую и полноценную жизнь.

По данным Всемирной организации здравоохранения

Что делает Церковь

Наркозависимые

Сегодня действует более 70 церковных центров реабилитации нарко зависимых, в которых сейчас проходят реабилитацию более 100 ВИЧинфицированных.

Помощь церковных добровольцев и сестер милосердия

Программы профилактики, созданные при участии Церкви

По данным Отдела по церковной благотворительности и социальному служению Русской Православной Церкви

Тель-Авив. Вид с моря.

— Что в Израиле можно назвать сильными сторонами, а что — очевидно слабыми?

В принципе, в контексте ВИЧ-политики Израиль — достаточно сильная страна. Людям, у которых есть медицинская страховка, все доступно. Это новые прогрессивные препараты, такие как Тивикай, Триумек, Джендевра (Генвойя), Исентресс, Эвиплера, Трувада. Причем основная группа — это ингибиторы интегразы. Старые схемы мы почти не используем для таких пациентов. Их прописывают только тем, у кого нет страховки.

— Почему?

— То есть для них специально закупаются более старые препараты, чтобы тратить меньше денег?

Да, именно так. Если у вас нет страховки — вы получите старые. Но зато абсолютно бесплатно. За счет государства.

— А как выглядит эта процедура?

Если у человека нет страховки, мы должны обратиться в Министерство здравоохранения, чтобы получить специальное разрешение, прежде чем поставить его на терапию.

— Но ставите сразу?

Нет. Несколько лет назад в Израиле был принят стандарт, по которому человека, как только у него диагностируется ВИЧ, вне зависимости от уровня клеток и вирусной нагрузки необходимо ставить на терапию. Так можно сократить вероятность онкологических заболеваний, инфекционных. Но если у вас нет страховки, придется подождать.

Госпожа Тау на рабочем месте. Фото: Алена Сасина

— И часто так бывает?

Это нередкий случай. Первым лекарства получит человек с более низкими показателями CD4, и только потом вы. Оперативно без страховки терапию назначают только тем, у кого клеток меньше 300, если диагностируется СПИД или если у пациента уже есть какое-то оппортунистическое заболевание. И да, как я уже сказала, это будут более старые препараты.

Впрочем, по достижении неопределяемого уровня таких пациентов мы не бросаем, терапию они будут получать пожизненно, так же как и все — приходя за лекарствами раз в три месяца.

— А сколько стоит набор на месяц, если покупать самостоятельно? Дорого?

Около 1 200 долларов в месяц.

— В этом вопросе есть разница между арабами и евреями?

Для нас никакой разницы нет. Арабы получают такую же помощь, как и все, но только если они являются гражданами государства Израиль и у них есть та самая страховка. Что касается палестинских территорий, то это уже другой вопрос. Есть пациенты, которые приезжают оттуда к нам. Но в Тель-Авиве таких немного.

Госпиталь в Тель-Авиве,тут расположен крупнейшиц в тране центр СПИД. Фото: Алена Сасина

В Иерусалиме и Хайфе израильские центры СПИД поддерживают связь с палестинскими врачами, которые в случае необходимости запрашивают разрешение у наших клиник и передают им своих пациентов. И не только по ВИЧ. То же самое и по онкологии, по любому нестабильному состоянию, когда нужна квалифицированная помощь.

— В целом популяция людей с ВИЧ в стране растет?

К сожалению, растет. Цифры я не могу назвать, этот год еще не закончился. Но могу сказать про наш центр: с начала года около сорока новых случаев.

— А какие причины?

Причины разные: есть люди, которые приезжают из бывшего Союза уже со статусом, есть беженцы из Африки, есть представители групп риска, например, гомосексуалы, которые, кстати, стали намного меньше бояться ВИЧ-инфекции с появлением PrEP.

В Израиле он уже около года доступен в рамках больничных касс (то есть в рамках медицинского страхования — прим. ред.), впрочем, большинство людей все равно заказывают его в интернете. Последние принимают его как умеют, бывает, что и неправильно, без предварительного тестирования. Поскольку оно обязательно лишь на официальной программе. Но так дешевле.

Тель-Авив. Площадь Маген Давид в центре города.

— А ситуация с наркопотребителями?

Наркопотребителей не очень много. Была вспышка несколько лет назад, многие поступали с острой ВИЧ-инфекцией, но на данный момент все тихо. Основная группа риска — это все-таки гомосексуалы.

— С гомофобией есть проблемы?

В Тель-Авиве в меньшей степени, потому что это достаточно открытый город. А вот на севере, на юге, в области Иерусалима — там да.

— Какие проблемы можно назвать в системе профилактики?

Люди без страховки попадают, как правило, слишком поздно к врачу. Многие уже в очень тяжелом состоянии, имея оппортунистические заболевания. Программ по выявлению для них нет.

Более того, в целом в стране отсутствует политика по выявлению ВИЧ среди беременных женщин, им не делают рутинный анализ. Все зависит от гинеколога, от семейного врача, который может послать сдать кровь, а может и не посчитать нужным.

Ресепшен Тель-Авивского центра СПИД. Фото: Алена Сасина

Не все из них в достаточной мере компетентны, не все знают, что сделать тест на ВИЧ во время беременности намного важнее, чем на цитомегаловирус. Бывает, очень редко, но бывает, что рождаются дети с плюсом. И каждый такой случай — трагедия.

Могу сказать, что у нас самая большая проблема как раз с людьми, которые не принадлежат к группам риска. Их тестируют меньше всего. И поэтому велика вероятность, что они придут на более поздней стадии за лечением, потому что семейный врач просто так не отправит на анализ. Просто не догадается, пока не пойдут пневмонии одна за другой, не появится лишай или непонятная сыпь.

— А стигма по отношению к ВИЧ-положительным?

Стигма есть. Организации, которые борются с ней, тоже есть. Социальные работники, активисты, юристы. Однако люди все равно боятся, были случаи у меня, когда пары разводились, если один из партнеров оказывался ВИЧ-положительным.

Бывали случаи, когда родственники пациенту не давали прикасаться к ребенку, не давали с ребенком на одном диване сидеть — ни обнимать, ничего. То есть вообще без понимания, что это за состояние, что это такое. Был случай, когда МВД не хотело давать гражданство, постоянно откладывало и откладывало вопрос, зная, что у человека статус. Вмешалась организация, и вопрос был решен.

Нередко отказывают в страховке. Кроме того, люди с ВИЧ-инфекцией теперь стареют, и были случаи, когда им отказывали в домах престарелых. Впрочем, вы можете и не объявлять о своем диагнозе. Мы никому не сообщаем, кроме Минздрава и армии. Это медицинская тайна.

Если вам необходимо самому кого-то поставить в известность, вы можете прийти, взять у нас справку, подписав письменное разрешение на передачу информации, но и тогда мы отправляем документ по почте. Выписку вы можете получить только лично в руки, и уже потом отнести туда, куда пожелаете. К адвокату или в социальную службу.

— А зачем сообщать в армию?

В армии это важно, чтобы вас не направлять в боевые части. Если у вас ВИЧ, это будет служба в офисе или что-то на добровольной основе. Впрочем, если вы военный врач, вам могут от министерства здравоохранения дать разрешение на боевую службу на основании того, что вы принимаете лекарства и у вас нет вирусной нагрузки.

Гей-парад в Тель-Авиве

— Хорошо, а если я пациент, то на приеме к стоматологу мне могут отказать или перед операцией?

Страх перед ВИЧ существует, к сожалению, не только у людей, не связанных с медициной, но и у врачей. Есть врачи, которые, скажем так, предпочтут не оперировать людей с ВИЧ, не проводить стоматологическое лечение. Или делать это в конце дня. К сожалению, эти вещи еще есть.

Но часть пациентов, как я уже сказала, просто не говорят, что у них ВИЧ. Особенно те, кто получают лекарства, у которых нет нагрузки. Мы их такому не учим и даже, наоборот, говорим, что надо обязательно ставить в известность врача, потому что могут быть противопоказания, есть препараты, которые могут не совмещаться с теми, что будут получены во время анестезии. Да и в целом врач должен знать твою медицинскую историю.

А на отказ можно подать в суд. Правда, я не знаю такой практики, то есть сама не сталкивалась с такими случаями. Обычно люди часто просто стыдятся бороться и не хотят афишировать, легче найти другого врача.

Читайте также: