Что путин думает о вич
Обновлено: 19.04.2024
Власти избегают использовать термин "эпидемия". Отвечая на вопрос, "Что вы думаете о проблеме эпидемии ВИЧ-инфекции в России?" в ходе "Прямой линии с президентом" в 2005 году, Владимир Путин заявил, что данная проблема не носит характера эпидемии.
Единственное выступление Президента России о ВИЧ состоялось 21 апреля 2006 года перед встречей G8 в Санкт-Петербурге, одной из тем которой был СПИД. Выступление Путина включало в себя типичную для него стратегию "натурализации", которая предполагает представление ситуации как естественной и неизбежной. Владимир Путин, в случае критических вопросов о терроризме, коррупции, отсутствии свободы прессы в России, начинает свои ответы с представления этих ситуаций не как российских, а как глобальных проблем. Такое расширение очевидным образом снимает часть ответственности за них с федеральных властей.
"Сегодня мы рассматриваем проблему, которая носит глобальный характер и является актуальной не только для России, но и для всего мира", – с таких слов Путин начал своё выступление. При этом, он допускал ошибки: "люди, заражённые СПИДом", "рождение заражённых СПИДом детей" и т.д.
В октябре 2016 года правительство России утвердило Госстратегию противодействия распространению ВИЧ-инфекции на период до 2020 года, в которой по-прежнему используется традиционалистская риторика ("укреплять традиционные семейные и морально-нравственные ценности"), которая не имеет положений о сексуальном образовании, программах снижения вреда, заместительной терапии.
Риторика властей в отношении ситуации с ВИЧ с позиций "традиционных моральных ценностей" поддерживает отношение к людям, живущим с ВИЧ, как к девиантам, способствует их дискриминации и стремлению не раскрывать свой статус.
Отсутствие заявлений Владимира Путина о ВИЧ/СПИДе можно интерпретировать как отсутствие сигнала властным элитам о том, что ситуация является критической и ею необходимо заниматься.
Властная риторика традиционных ценностей блокирует осуществление сексуального образования в российских школах. О низком уровне знаний школьников о безопасном сексе свидетельствует вопрос ученицы одной из казанских гимназий, заданный ВИЧ-активистке: "А если принимать противозачаточные таблетки, но без презерватива, то заразиться можно?".
"Больна вся система"
В интервью ВИЧ-активисты проблематизируют бездействие властей, указывая на целый ряд нерешаемых или неверно решаемых вопросов, связанных с ВИЧ/СПИДом. В частности, они указывают на низкое качество антиретровирусной терапии, назначаемой в России:
"Для них [властей] мы как мышки: сегодня жили, завтра нас не будет… Им выделили столько-то денег, они закупили столько-то лекарств. Им сказали сократить, минимизировать. Они закупили дешёвое лекарство. Они поняли, что мы будем страдать, у нас будут побочки от этого. Но им же, не им же это пить", – рассказала одна из опрошенных пациенток, Алёна.
Молодые активисты, недавно окончившие школу, отмечают, что на уроках не обсуждаются темы сексуальных отношений, презервативов и очень поверхностно затрагивается тема ВИЧ:
"У нас в школе тоже об этом не говорили. Нам говорили вкратце: "Вот ВИЧ, он есть". Но про презервативы с нами открыто ни один педагог, ни родители, никто не разговаривал", – рассказала активистка Анастасия.
Профилактика ВИЧ-инфекции требует гораздо меньших ресурсов по сравнению с лечением ВИЧ-позитивных. Но она фактически не ведётся.
"Нужно не так много денег, чтобы проводить ВИЧ-профилактику. Она отсутствует, вот и вся проблема", – считает активист Руслан.
Кроме того, ВИЧ-активисты указывают на неадекватность нынешней наркополитики властей.
"Парень купил спайс с другом. В результате их там оперативники "разматывают" на то, что один купил, другой переправил, доставил, и всё, у них чуть ли не преступная группа. Им 18 лет, они там трясутся, запуганные мальчишки. И они уезжают – от 3 лет минимум – в тюрьму. Потом они будут болеть туберкулёзом. Нафига это нам всем надо как обществу? В чём логика вот этих людей закрывать. Больна вся система", – говорит Руслан.
В некоторых интервью активисты прямо говорят о бездействии властей по отношению к эпидемии ВИЧ. Вместе с тем, ВИЧ-активисты не занимаются открытой жёсткой критикой. Объясняться это может сотрудничеством со СПИД-центрами и органами власти, а также пониманием того, что в результате ухода из России Глобального фонда зависимость общественных организаций от государственных органов может возрасти.
"В закрытые двери стучаться не вижу смысла. Я в эту тему пришёл людям помогать, а не политикой заниматься", – говорит Руслан.
Таким образом, российские власти способствуют эпидемии ВИЧ, во-первых, тем, что не определяют ВИЧ в качестве значимой социальной проблемы, исключают эту тему из своей "повестки дня". Во-вторых, блокируют сексуальное образование в средних учебных заведениях, проводят репрессивную наркополитику, отказываются от заместительной терапии. В-третьих, антиретровирусной терапией обеспечена лишь меньшая часть людей, живущих с ВИЧ.
Доклад Искандера Ясавеева будет представлен 10 апреля, на ежегодной конференции "Высшей школы экономики в Москве". Имена респондентов изменены.
В перечне говорится, что правительство до 1 июля должно разработать и утвердить новую госстратегию по борьбе с инфекцией до 2030 года (действующая истекает в 2020 году). При этом, как пишет газета, кабмин должен учитывать рекомендации Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Среди них — лечение антиретровирусными препаратами сразу после постановки диагноза.
Кроме того, правительству поручено разработать программу по профилактике ВИЧ, уделив приоритетное внимание ключевым группам риска — наркопотребителям, секс-работникам, мужчинам, практикующим однополый секс, и другим.
Также, пишет газета, в поручениях говорится об обследовании на ВИЧ с помощью диспансеризации при условии, что граждане согласятся на нее и будет соблюдена конфиденциальность.
По официальным данным Роспотребнадзора, в России живет более 1 млн людей с ВИЧ. По состоянию на конец 2018 года в стране умерли более 318 тыс. инфицированных с момента начала регистрации заболевания в 1987 году.
Глава Счетной палаты Алексей Кудрин пообещал проверить эффективность принятых с 2018 года мер по организации медицинской помощи ВИЧ-инфицированным гражданам. Он также привел статистику, согласно которой в 2018 году в стране от СПИДа скончались 37 тыс. Его заявление было сделано после публикации фильма журналиста Юрия Дудя о ситуации с ВИЧ в России (видео посмотрели 14,9 млн человек).
Полиграф и тест на наркотики: как кандидата проверяют при трудоустройстве
Лучший маркетинг — бесплатный: как Mailchimp нашла идею развития в кризис
Брендинг под копирку: зачем компании выпускают продукты-клоны
Переждать не получится: как за два-три года изменится российский бизнес
Европейское небо закрыто для России. Кто выиграет от этой авиаблокады
Ресурсы ограничены. Как в таких условиях создавать новые продукты
Что на самом деле мешает сетям и производителям обмениваться данными
21 февраля стало известно, что первый замминистра здравоохранения Сергей Краевой подготовил для главы думского комитета по охране здоровья Дмитрия Морозова письмо, в котором говорилось о снижении темпов заражения вирусом иммунодефицита. Так, по информации ведомства, в 2016 году в России зафиксировали 86,86 тыс. новых случаев инфицирования, а в 2019-м — 80,12 тыс. С этими данными не согласился глава Федерального научно-методического центра по борьбе и профилактике ВИЧ-инфекции ЦНИИ эпидемиологии Роспотребнадзора, академик РАН Вадим Покровский. По его словам, за последние три года произошло 300 тыс. новых случаев заражения, 80 тыс. человек погибли.
Как в России сложилась особая ситуация
Фото: © Reuters
На данный момент никто не собирается с этим ничего делать. И проблема здесь отчасти в том, что Минздрав не является компетентным органом в этом вопросе. Глобально, это ведомство и не должно быть компетентным органом. Ведь в любой стране его формируют чиновники, которые должны доверять экспертным оценкам. Но в распоряжении Минздрава практически нет экспертов, мнению которых можно было бы доверять. А те профессионалы, с которыми можно было бы согласиться (например, Вадим Покровский) находятся в жесткой оппозиции Минздраву. И это традиционная оппозиционная ситуация. Ведь Покровский — сотрудник конкурирующего учреждения, а точнее, Роспотребнадзора. При этом он много лет возглавляет Федеральный Центр СПИД при этом ведомстве. К Роспотребнадзору тоже накопилось огромное количество вопросов, как и к Минздраву: они касаются как методики лечения ВИЧ, так и методики подсчета распространения эпидемии.
Какие проблемы существуют с лекарствами
Инфицированных людей становится все больше и больше, а вот хорошей ситуации с лекарствами в РФ не было никогда. В большинстве регионов РФ людей просто не лечат, а если и лечат, то говном.
Но помимо чудовищно устаревших методов лечения, есть еще одна проблема: в нашей стране основная масса врачей чудовищно необразованна в плане ВИЧ. Они просто не умеют лечить вирус. Поэтому в лучшем случае, пациентов доводят до чудовищных побочек, а в худшем — люди умирают от СПИДа. И такая ситуация наблюдается в большинстве регионов РФ.
Что могло бы сделать государство
Я полагаю, что для того, чтобы победить эпидемию ВИЧ в России, нужно сделать следующее:
1) Государство должно признать мировые нормы в отношении наркопотребителя, а также признать, что наркозависимость — это болезнь, а не преступление. Соотвественно, необходимо лечить наркоманов, а не приковывать их к батарее или сажать в тюрьму по ст.228 УК РФ ( «незаконное приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов);
3) Государству необходимо декриминализировать наркопотребление. Наркоман должен перестать быть уголовником, он должен быть признан человеком, также как и курильщик;
6) И наконец: президент Владимир Путин должен лично сказать, что в России эпидемия ВИЧ, и тем самым легитимизировать борьбу нашей страны с ВИЧ-инфекцией. Если президент лично этого не скажет, ничего не изменится.
Во-вторых, мы продолжим бороться за строительство нового большого федерального центра по борьбе со СПИДОМ на базе Подмосковья. И главная задача фонда в 2017 году — найти деньги и получить место под стройку, чтобы как минимум 100 тыс. человек смогли получить высококачественную медицинскую помощь.
Кроме того в 2017 году мы переделаем наш сайт. На эту работу фонд выделяет порядка 4-4,5 млн. рублей. Цель — сделать из нашего сайта полноценное большое СМИ. Надеюсь, нам удастся достичь этих целей.
AZT КАК ЛЕДЕНЦЫ, А СЕРДЦЕ КАК ТРЯПКА. Или КАК ЗА ПОЛГОДА ЗАГНУТЬСЯ от ВААРТ?
(пост содержит ненормативную лексику и представлен в обрезанном варианте из-за ограничений VK. Для ознакомления с полной версией можно посмотреть видео или скачать прикреплённый файл word)
Показать полностью.
Ещё меньше двух лет назад 2 лучшие подруги - Наталья и Вера – вместе отдыхали на море и отмечали праздники. Но одной из них – Веры — в 2016 году не стало. Она умерла.
Умерла от острой сердечной недостаточности на фоне приёма ВААРТ.
Интервью записано посредством VK, текстом и голосом.
Анксунамун (далее по тесту сокращённо Анкс): Наталья, привет! Расскажешь нам историю Веры?
Наталья: Привет, Анкс. Что знаю, расскажу. Спрашивай.
Анкс: Кем была Вера?
Наталья: Медицинским работником, как и я. Трудолюбива, дружелюбна, хохотушка. Мы дружили не только на работе, но и за её пределами.
Анкс: Когда Вере поставили диагноз ВИЧ?
Наталья: В конце 90-х, в 21 год.
Анкс: Её история постановки диагноза?
Наталья: Диагноз получила как контактная с ВИЧ+, через половой путь. Главный пассажир Спид-Центра – её первый гражданский муж, а она пошла прицепом.
Анкс: Расскажи подробней, пожалуйста.
Наталья: В 16лет у Верки появилась первая любовь. Это был мой сосед - Серёга. Через него и подружились. У нас оказалось много общего. Оба медики, имели схожие взгляды. В общем, легко сошлись. Дружба с годами окрепла.
Теперь по поводу соседа и Веры. К Серёге у неё была умопомрачительная любовь, от которой сносило крышу. Это были 90-е. Модно было употреблять наркотики.
Короче стал наш домашний Сережа потихонечку наркоманить. Нюхал, курил, колол в вену всё, от чего только можно кайфануть! В 90-е это были порошки (кокаин, героин) и трава.
Серёжа хоть и был любителем наркотиков, но не настолько конченным, чтобы колоться каждый день, непонятно где и с кем, и не соблюдать эти правила. До ломок и выкручивания суставов, выноса техники из квартиры ради дозы не скатился.
Анкс: Наташ, а как сама Вера относилась к наркотикам?
Наталья: Плохо. Сама никогда не употребляла.
Анкс: Как Вера отреагировала на новость?
Наталья: Ушла в глубокую депрессию. Она боялась, что если мы узнаем, то все отвернёмся от неё.
Анкс: На тот момент Вера всё ещё была с Сергеем?
Наталья: Нет. С Серёжей они расстались. Вера просто устала от него и бросила.
Анкс: Были ли у Веры другие мужчины после Сергея?
Наталья: Да, были. После расставания с Сергеем Вера встретила Витю. Опять у неё крышу снесло, любовь бешеная.
Анкс: Она поставила Виктора в известность о своём статусе?
Наталья: Конечно.
Анкс: Как Виктор отреагировал на это?
Наталья: Спокойно. Влюбился мужик и на всё закрыл глаза.
Анкс: Они поженились? Знаешь ли ты что-нибудь об их предохранении?
Наталья: Поженились. Она взяла его фамилию и переехала к нему. От предохранения он отказался.
Анкс: Виктор с Верой был до последних дней?
Наталья: Нет. Душа в душу они прожили 10 лет, но потом развелись. Она вернулась к себе. За 10 лет с ним она не смогла забеременеть. Сказались последствия внематочной беременности. А он очень хотел детей. Вера его не стала держать.
Анкс: КАК.
Наталья: Вот так! Анкс, не тупи, а?! Я же тебе писала, что Вера вышла замуж, взяла фамилию мужа, переехала к нему и прописалась в его квартире. На работу она устраивалась с новой фамилией и пропиской. Спид-цент её на 10 лет из вида потерял. А когда развелась, ей пришлось выписываться из Витькиной квартиры и прописываться к себе. Вернулась к девичьей фамилии. Она была уверена, что после 10 лет минуса на 11-й они уже плюс не поставят. И ошиблась. Недооценила возможности и наглость спид-центра. Они ей на 11 год не только плюс влепили, но и оборвали все телефоны.
Анкс: Наташ, как она себя чувствовала во время приема терапии?
Наталья: Ху*во. Понос, рвота, слабость. До туалета не шла, а ползла. Живот крутило так, словно ей внутри кишки резали ножом. Моментально похудела на 10 кг.
Пришло понимание, что с этого момента Вере опасно оставаться дома одной. Попросили одноклассницу Веры нам помочь. Отвезли их в загородный дом, на свежий воздух. Начали мы Веру откармливать, выхаживать.
Напрягли мы ещё пару человек, чтобы Вере организовать длительный больничный, в котором ни словом о ВИЧ.
Загородный отдых пошёл на пользу, и на несколько дней Вера оклемалась. Я по-быстрому, пока она снова не слегла в кровать, сажаю в машину и везу в Спид-Центр. Объясняю инфекционисту, что от выписанной схемы ей *уёво, что просто писец.
Инфекционист смотрит в её анализы и говорит: «Что вы врёте? Прекрасные анализы! Прекрасно Вера выглядит! Нормальную схему я вам прописала, как своим! Неблагодарные! Ну, хорошо. Давайте я вам из схемы одни таблетки уберу, а вместо них будете пить новые.
Анкс: Как Вера себя чувствовала на новой схеме?
Наталья: Если сравнивать с предыдущей, то переносилась новая схема легче. Вроде ощущения, что ножом кишечник режут, прошли, но боль в животе всё равно осталась; голова не раскалывалась на 4 части, но по-прежнему болела; соляная кислота не разъедала стенки желудка, но по-прежнему оставалась изжога; упадка сил, который валил в кровать сразу по пробуждению, уже не было, но по-прежнему оставалась слабость и ощущение, что нужно поспать; абсолютное недержание кишечника сменилось дискомфортом, что всё время хочется жижей срать.
В общем, жить с этим стало терпимо. После перенесённых первых побочек для Веры такое состояние было в радость, хотя для обычного человека – это ад. Но Вера нашла в себе силы вернуться к работе. Больничный был закрыт.
Первое время мы Веру прикрывали как могли. Пока начальство на работе – Вера на работе. Как только начальство домой – и мы Верку отпускали домой, дежурили за неё. Когда совсем становилось плохо, и начальство было на работе, придумывали истории, что съела что-то испорченное, или давление резко скакнуло (упало), температура поднялась, ногу подвернула, ухо продуло, спину сорвала, переутомилась. С горем пополам прокатывало, хотя в последнее время некоторые коллеги косо посматривали в сторону Веры.
Меня это озадачило, и я включила свет. Смотрю на неё и понимаю, что ни хрена это не желудок, а самый настоящий сердечный приступ.
Вызываю скорую. Пока отвечаю на вопросы по телефону, Верка в сознании лежит, корчится от боли и смотрит на меня. Только меня начинают спрашивать точный адрес (куда ехать), Верка в этот момент глаза закатывает, а её адрес не знаю (зрительно всегда ходила к ней). Прошу диспетчера скорой соединить с нашей больницей, в которой мы работали, чтобы там узнать адрес. Диспетчер соединила, трубку подняла наша коллега Валя, и я в панике всё рассказала. Валя вызвала бригаду скорой помощи на наш адрес, а сама начала консультировать меня по реанимации.
Пригодилась ложка, которую Верка мне для сметаны принесла. Пока скорая ехала, я качала ей сердце (сердечный массаж), ложкой помогала, чтобы язык не западал. Скорая не могла добраться из-за плохого загородного подъезда.
Я качала минут 20. Устала. В итоге Вера сама убрала мою руку с груди, после чего резко начала задыхаться, хрипеть, вцепилась в мою руку обратно. Закатила глаза. Я опять собралась качать, но не успела. Она сделала последний громкий вдох-выдох и. всё. Умерла.
Дальнейшая моя реанимация до приезда скорой помощи не помогла. Сердце больше не билось. Приехала скорая через несколько минут, попытались сделать ещё одну реанимацию. Бесполезно.
Осознание, что это конец, пришло не сразу. А когда пришло, хотелось разрыдаться, но нужно было делать дела.
Начали мы думать, что делать дальше. Город у нас маленький, не хотелось слухов и сплетен про ВИЧ.
Стали вспоминать, кто и где из знакомых у нас работает, чтобы можно было заехать к патологоанатому, договориться и тихо закрыть вопрос. Пока думали, звонили, бегали, Верку уже вскрыли, поэтому нам ничего не осталось, как пойти к патологоанатому на поклон, и попытаться договориться напрямую.
Хороший мужик нам попался, поэтому с документами о смерти вопрос был решен.
Анкс: Виктор (муж) был последним мужчиной в жизни Веры?
Наталья: Нет, после Вити был ещё один минусовой.
Анкс: Предохранялись? Вылез плюс?
Наталья: Нет, не предохранялись. Вера всё надеялась, что сможет забеременеть. И он минус до сих пор, как и бывший муж Виктор.
Анкс: Наташ, а что с её первой любовью – Серёжей? Что-то мы вообще про него забыли.
Наталья: Анкс, не поверишь. Живёт как ни в чём не бывало. До сих пор курит как паровоз, пьёт всё, что наливают на халяву.
За всю свою жизнь не выпил ни одной таблетки от ВИЧа, в спид-цент не ходит. Какое-то время работал в автосервисе автомехаником, потом ковырялся в гараже (скупал/перепродавал битые машины), потом открыл 2 небольших магазинчика с автозапчастями. По его внешнему виду и не скажешь, что у него с 96 года ВИЧ. Хотя с его зависимостями он уже давно должен был крякнуть.
Руководитель Российского Федерального центра СПИД Вадим Покровский выступает на Первой российской национальной конференции ВИЧ-сервисных организаций и ЛГБТ-сообщества (2017)
Думаю, у тех, кто занимается составлением статистических отчётов, нет задачи погружаться в вопрос, в чём разница между ЛЖВ и истинными свежими случаями ВИЧ-инфекции.
Почему же их не ищут региональные центры СПИД, если в вашем регистре имеются персональные данные всех ВИЧ инфицированных?
Исходя из всего сказанного выше, полностью доверять статистике по ВИЧ-инфекции в России нельзя, а за 2020 г. особенно. А какие-то качественные особенности эпидемиологической ситуации вы отметили?
Резюмируем: мы не занимаемся профилактикой ВИЧ инфекции вообще и лечение проводим не в полной мере. Что ждёт нашу страну в перспективе?
Вы знаете более успешные примеры профилактической работы в борьбе с ВИЧ?
– Конечно, такие примеры есть в других странах, и их надо взять на вооружение. Например, в России камнем преткновения является половое просвещение в школах. Обскуранты трубят, что за рубежом на таких уроках пропагандируют гомосексуализм и педофилию, и многие обыватели в это верят, хотя программы для российских школ будут писать наши специалисты, учитывая особенности отечественного законодательства, ментальности, культурных традиций.
В то же время Минпросвещения, снимая с себя нагрузку, утверждает, что половым воспитанием детей должны заниматься не школа, а родители. При этом неизвестно, где обучаются сами родители, и чему они научат детей. Между тем в Германии, где половое просвещение в школах является обязательным, общее число ЛЖВ в 2020 г. оценивают всего в 93 тыс., а число новых случаев за год – в 2600. Сравните с нашими цифрами. В Великобритании, где ситуация с ВИЧ ненамного хуже, чем в ФРГ, с этого года половое обучение в школах тоже станет обязательным.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Читайте также: