Холера в дагестане 1994
Обновлено: 18.04.2024
Роспотребнадзор предупреждает об ухудшении эпидемиологической ситуации по холере в мире, число стран где отмечены случаи холеры в 2016 году достигло 24,число заболевших составляет свыше 69 тыс.человек.
Республика Дагестан, согласно районированию субъектов Российской Федерации по типам эпидемиологических проявлений холеры, относится к территории I типа с высоким риском завоза и распространения инфекции.
Остроту проблемы определяет то, что территория своеобразна в различных отношениях. Она граничит с рядом государств, с которыми осуществляются различного рода связи и в которых регистрируются случаи инфекции. Она своеобразна в плане риска появления и дальнейшего распространения холеры в связи с особенностями климата, наличия разного характера многочисленных открытых водоемов. На территории нашей Республики насчитывается 4374 реки. В Каспийское море впадает 18 рек. Реки служат источником водоснабжения городов и источником оросительной системы.
Конечно, все семь пандемий холеры не обошли Дагестан.
Последняя эпидемия холеры в Дагестане была в 1994 году. Заболело более 1200 человек, 18 летальных исходов. В эпидемию были вовлечены практически все города и 23 района республики.
Из объектов внешней среды в 1994 году было выделено 30 штаммов холерных вибрионов: из открытых водоемов – 5, стоки – 11, смывы – 11, питьевая вода – 3. Все штаммы были отнесены к вирулентным.
1996 году было выделено из объектов внешней среды 14 штаммов холерных вибрионов. 4 вирулентных штамма в г. Кизляре и 10 авирулентных в г. Махачкала.
1998 г. выделено 7 авирулентных штаммов из открытых водоемов в г. Махачкала.
Районы нашей Республики наиболее густо заселены по побережьям водоемов и они крайне неравнозначны в плане санитарного благоустройства. Особенности быта, традиций и привычек местного населения определяют возможность широкой диссеминации холерной инфекции при ее появлении.
Постоянный мониторинг за контаминацией объектов окружающей среды холерными вибрионами как О1 так и не О1 групп является составляющей эпидемиологического надзора за холерой.
Мониторинг за контаминацией холерными вибрионами открытых водоемов осуществляется с мая по сентябрь один раз в 7 дней при достижении температуры внешней среды +16° С.
В структуре исследованных проб в среднем до 41,7% составляет вода открытых рекреационных водоемов, 35,6% вода питьевых водоемов, 22,7% сточная вода.
При выборе точек забора проб воды особое внимание обращается на небольшие, хорошо прогреваемые, малой глубины водоемы с иловыми отложениями, а также водоемы с непроточной водой и содержащих большое количество органических соединений, где создаются благоприятные условия для размножения холерных вибрионов, а также учитывается характер использования водного объекта, количества и места сброса в водоем сточных вод.
В работе были использованы результаты исследований проб водных объектов окружающей среды (поверхностные водоемы, хозяйственно-бытовые стоки, питьевая вода, ил) из 30 – 20 - 10 стационарных точек.
Так в 1994г. Было выделено 683 штамма (22%), в 2015-41 (5%). Т.о. видно, что пик высеваемости неагглютинирующих вибрионов приходится на 1994 г. - год эпидемии холеры в Дагестане, когда изолировали 30 культур холерных вибрионов О1 из объектов внешней среды. Попутно отметим, что в тот год было увеличено по объективным причинам количество точек забора и проб воды (более 3000). Дальнейшая картина высеваемости не О1 группы вплоть до прошлого 2015 г. представлена ниже.
Заключение.
Общеизвестно, что экономические и социально-гигиенические особенности Дагестана, нарушение процессов самоочищения водоемов являются благоприятными факторами для выживаемости и размножения патогенной вибриофлоры. Систематический мониторинг окружающей среды, изучение спектра выделенных вибрионов и их биологических свойств и в дальнейшем позволит контролировать эпидемиологическую ситуацию в республике.
Прогноз для нашей республике, где обстановка оценивается как неустойчивая, остается неблагоприятной как в плане возможного завоза инфекции, так и в плане возможного инфицирования населения республики в результате контаминации объектов окружающей среды холерными вибрионами.
Две недели карантина
Откуда зараза?
Это было первое ЧП такого рода в СССР после 40-х годов - в 1942-1943 годах холера поразила территории Восточной Украины, Поволжья, Кавказа и Средней Азии.
Люди страдали от того, что их организм быстро обезвоживался, на почве быстроразвивающегося упадка сил обострялись хронические заболевания.
Инфекция начала распространяться по другим регионам СССР — до десятка и более случаев холеры было зафиксировано более чем в 20 городах Советского Союза, включая Москву и Ленинград. Медики при выявлении холеры старались изолировать как самого больного, так и всех, кто с ним контактировал, что позволило быстро локализовать очаги заражения.
Ни слова про холеру!
Больше всего подвержены панике были приезжие. Их, к слову, в Керчи на тот момент было около 30 тысяч. По некоторым данным, было зафиксировано около 200 попыток прорыва карантинной линии, пресеченных силовиками.
Планомерная эвакуация гостей Керчи началась в сентябре, когда из города стали ежедневно выпускать до 1500 иногородних.
Известно, в частности, что 19 августа 1970 года был задержан шофер местной птицефабрики, который на служебном автотранспорте пытался тайно вывезти из карантинной зоны девять человек, причем исключительно иногородних. Впоследствии суд приговорил его к шести месяцам исправительных работ. Для бегства из карантина также пробовали использовать рыбацкие лодки и другие маломерные плавсредства.
Ситуация с иногородними несколько успокоилась только после того, как стало известно о принятии 23 августа 1970 года распоряжения Совета Министров СССР, по которому всем вынужденно находящимся в зоне карантина были продлены командировки или отпуска с сохранением заработной платы. Планомерная эвакуация успешно прошедших обсервацию гостей Керчи началась в сентябре, когда из города стали ежедневно выпускать до 1500 иногородних.
Кстати, карантин в связи с эпидемией холеры был тогда введен в Астрахани и Одессе. В сентябре 1970 года он был снят.
Никто и не заметил
Для борьбы с эпидемией при Минздраве СССР была создана Всесоюзная чрезвычайная противоэпидемическая комиссия (ВЧПК), имевшая очень широкие полномочия. К разработке мероприятий по борьбе с эпидемией были привлечены ведущие ученые-медики. Повсеместно создавались оперативные штабы из представителей местных властей, усиленные прикомандированными специалистами из других городов. Несмотря на то что эпидемия не предавалась огласке, в борьбу с ней в той или иной степени включился весь Советский Союз.
Количество смертельных случаев составило менее 1 % от общего количества заболевших. Возможно, именно поэтому для многих она прошла совершенно незаметно и не запомнилась.
В ладье по реке забвения
Нина Тедеева: Это типичное для средневековой Осетии захоронение. Обычно места для погребения располагались на участках, которые были непригодны для пахоты. В Даргавском некрополе находятся склепы трёх типов: наземные с пирамидальной или двускатной крышей, полуподземные и подземные. По тому, как были устроены усыпальницы, можно определить знатность и богатство рода, которому они принадлежали. Склепы с пирамидально-ступенчатыми перекрытиями возводились представителями знатных фамилий, полуподземные и подземные были местом захоронений менее знатных родов. Они становились усыпальницами для нескольких поколений одной фамилии. Часть сооружений имеют два-три яруса. Когда свободного пространства внутри не оставалось, горцы пробивали в стенах пазы для балок, на которые затем укладывали доски в виде настила.
В некрополе захоронено несколько тысяч человек. Самые древние мумии уложены в ладьи с веслами. Это связано с верованиями о том, что попасть в загробную жизнь можно, только переплыв реку забвения.
- К самоизоляции человечество прибегало не раз, когда сталкивалось с той или иной эпидемией, это зачастую оказывалось эффективнее лекарств и прочих мер борьбы с распространением заразы. В конце XVIII и начале XIX веков в период эпидемий холеры и чумы, чтобы не заразить окружающих, больные целыми семьями, с детьми на руках уходили в склепы умирать, давая таким образом шанс выжить ещё не заразившимся. Брали пищу, воду и в погребальных одеждах ждали смерти. Их тела до сих пор остаются в склепах.
Если случалось чудо и человек выживал, то он возвращался домой.
– Самоизоляция помогла остановить чуму?
Самые страшные клятвы – у могил предков
- Склепы города мёртвых хорошо сохранились. В чём причина?
- В самом месте расположения: сухой климат, горная местность, отсутствие застоя воды, продуваемость. Наземные склепы с двускатными многоступенчатыми крышами позволяют воде стекать, а не проникать внутрь усыпальниц. Эти же факторы способствовали мумификации останков.
А после эпидемии чумы держаться подальше от мест массовых захоронений заражённых помогал и страх перед новой вспышкой эпидемии. Ведь, как известно, чумная палочка живёт более 300 лет. Перед началом исследования Даргавского некрополя, в середине XX века, учёными были сделаны специальные пробы, которые не подтвердили наличия чумного возбудителя, но даже это не давало полной гарантии безопасности, и участники экспедиции предпочитали работать в резиновых перчатках.
– Продолжаются. В ущелье археологами Института гуманитарных исследований им. В. И. Абаева ведётся исследование Даргавского катакомбного могильника, случайно обнаруженного в 1993 году и связанного с проживанием на этой территории аланов в VI-XII веках.
Ключевые слова
Об авторах
Список литературы
2. Водопьянов А.С., Водопьянов С.О., Мишанькин М.Б., Сучков И.Ю., Мишанькин Б.Н. Вариабельные тандемные повто- ры, выявленные при компьютерном анализе генома Vibrio chol- erae. Биотехнология. 2001; 6:85–8.
3. Водопьянов А.С. Холера. Штаммы–VNTR. Свидетель¬ ство о государственной регистрации базы данных. 2007620389 РФ.
4. Использование метода времяпролетной масс- спектрометрии с матрично-активированной лазерной десорбци- ей/ионизацией (MALDI-ToF MS) для индикации и идентифика- ции возбудителей I–II групп патогенности. МР 4.2.0089-14.
5. Миронова Л.В., Балахонов С.В., Урбанович Л.Я., Кожевникова А.С. Молекулярно-генетический анализ эпидеми- чески опасных штаммов Vibrio cholerae El Tor, изолированных в Сибирском и Дальневосточном регионах России. Мол. генет., микробиол. и вирусол. 2012;2:13–20.
6. Онищенко Г.Г., Беляев Е.Н., Москвитина Э.А., Резайкин В.И., Ломов Ю.М., Мединский К.М. Холера в Дагестане: про- шлое и настоящее. Ростов/нД; 1995. 120 с.
7. Онищенко Г.Г., Ефременко В.И., Грижебовский Г.М. Противоэпидемическое обеспечение населения в условиях вооруженного конфликта в Чеченской Республике. Ставрополь: Ставрополье; 1996. 256 с.
8. Онищенко Г.Г., Ломов Ю.М., Мишанькин Б.Н., Мазрухо Б.Л., Подосинникова Л.С., Кудрякова Т.А., Москвитина Э.А., Водопьянов С.О., Рыжко И.В., Казакова Е.С., Шарова И.Н., Плотникова Е.А., Давыдова Н.А., Абрамова Е.Г., Королев Ю.С., Шестиалтынова И.С., Шарифулина Д.М., Куряева Н.Ю., Юмангулова Е.Ф., Чернышева А.В., Бугоркова Т.В., Русакова Т.Г., Масленикова А.Л., Милова М.В., Захарова Л.И., Билалов Т.Г., Шутько А.Г., Качкина Г.В. Характеристика холерных вибрионов, выделенных в Казани в 2001 году. Журн. микробиол., эпидемиол. и иммунобиол. 2002; 2:3–6.
9. Онищенко Г.Г., Москвитина Э.А., Кругликов В.Д., Титова С.В., Адаменко О.Л., Водопьянов А.С., Водопьянов С.О. Эпидемиологический надзор за холерой в России в период седьмой пандемии. Вестник РАМН. 2015; 70(2):249–56.
10. Писанов Р.В., Ежова М.И., Монахова Е.В., Черкасов А.В., Краснов Я.М., Водопьянов А.С., Кульшань Т.А., Ливанова Л.Ф., Портенко С.А., Абдрашитова А.С., Кругликов В.Д., Титова С.В. Особенности структуры генома токсигенного штамма Vibrio cholerae El Tor Инаба, выделенного в 2014 г. из открытого водоема в Ростове-на-Дону. Пробл. особо опасных инф. 2015; 2:63–7.
11. Савельев В.Н., Савельева И.В., Бабенышев Б.В., Куличенко А.Н. Эволюция возбудителя и клинико- эпидемиологические особенности современной холеры Эль- Тор. Эпидемиол. и инф. бол. 2012; 5:31–5.
12. Смирнова Н.И., Горяев А.А., Заднова С.П., Краснов Я.М., Лозовский Ю.В., Кутырев В.В. Генетическая характе- ристика штаммов Vibrio cholerae, завезенных на территорию Российской Федерации в разные периоды 7 пандемии холеры. Журн. микробиол., эпидемиол и иммунобиол. 2011; 3:3–10.
13. Черкасский Б.Л., Сергиев В.П., Ладный И.Д. Эпидемиологические аспекты международной миграции насе- ления. М.; 1984. 208 с.
14. Bhuiyan N.A., Nusrin S., Ansaruzzaman M., Islam A., Sultana M., Alam M., Islam M.A., Cravioto A., Mukhopadhyay A.K., Nair G.B., Mwasna J.C., Endtz H.P. Genetic characterization of Vibrio cholerae O1 strains isolated in Zambia during 1996–2004 possessing the unique VSP-II region of El Tor variant. Epidemiol. Infect. 2012; 140(3):510–8. DOI: 10.1017/S0950268811000926.
15. Borkakoty B., Biswas D., Devi U., Yadav K., Mahanta J. Emergence of classical ctxB genotype 1 and tetracycline resis- tant strains of Vibrio cholerae O1 El Tor in Assam, India. Trans. R. Soc. Trop. Med. Hyg. 2012; 106(6):382–6. DOI: 10.1016/j. trstmh.2012.03.005.
16. Chin C.S., Sorenson J., Harris J.B., Robins W.P., Charles R.C., Jean-Charles R.R., Bullard J., Webster D.R., Kasarskis A., Peluso P., Paxinos E.E., Yamaichi Y., Calderwood S.B., Mekalanos J.J., Schadt E.E., Waldor M.K. The Origin of the Haitian Cholera Outbreak Strain. N. Engl. J. Med. 2011; 364(1):33–42. DOI: 10.1056/ NEJMoa1012928.
17. Dixit S.M., Johura F.T., Manandhar S., Sadique A., Rajbhandari R.M., Mannan S.B., Rashid M.U., Islam S., Karmacharya D., Watanabe H., Sack R.B., Cravioto A., Alam M. Cholera outbreaks (2012) in three districts of Nepal reveal clonal transmission of multidrug resistant Vibrio cholerae O1. BMC Infect. Dis. 2014; 14(1):392. DOI: 10.1186/1471-2334-14-392.
18. Dolores J., Satchell K.J. Analysis of Vibrio cholerae ge- nome sequences re-veals unique rtxA variants in environmental strains and an rtxA-null mutation in recent altered El-Tor isolates. mBio. 2013; 4(2):e00624. DOI: 10.1128/mBio.00624-12.
19. Goel A.K., Jain M., Kumar P., Bhadauria S., Kmboj D.V., Singh L. A new variant of Vibrio cholerae O1 El Tor caus- ing cholera in India. J. Infect. 2008; 57(3):280–1. DOI: 10.1016/j. jinf.2008.06.015.
21. Klinzing D.C., Choi S.Y., Hasan N.A., Matias R.R., Tayag E., Geronimo J., Skowronski E., Rashed S.M., Kawashima K., Rosenzweig C.N., Gibbons H.S., Torres B.C., Liles V., Alfon A.C., Juan M.L., Natividad F.F., Cebula T.A., Colwell R.R. Hybrid V. chol- erae El Tor lacking SXT identified as the cause of a cholera outbreak in the Philippines. mBio. 2015; 6(2):e00047-15. DOI: 10.1128/ mBio.00047-15.
22. Kumar P., Mishra D.K., Deshmukh D.G., Jain M., Zade A.M., Ingole K.V., Goel A.K., Yadava P.K. Vibrio cholerae O1 Ogawa El Tor strains with the ctxB7 allele driving cholera outbreaks in south-western India in 2012. Infect. Genet. Evol. 2014; 25:93–6. DOI: 10.1016/j.meegid.2014.03.020.
23. Mutreja A., Kim D.W., Thomson N.R., Connor T.R., Lee J.H., Kariuki S., Croucher N.J., Choi S.Y., Harris S.R., Lebens M., Niyogi S.K., Kim E.J., Ramamurthy T., Chun J., Wood J.L., Clemens J.D., Czerkinsky C., Nair G.B., Holmgren J., Parkhill J., Dougan G. Evidence for several waves of global transmission in the sev- enth cholera pandemic. Nature. 2011; 477:462–5. DOI: 10.1038/ nature10392.
24. Naha A., Pazhani G.P., Ganguly M., Ghosh S., Ramamurthy T., Nandy R.K., Nair G.B., Takeda Y., Mukhopadhyay A.K. Development and evaluation of a PCR assay for tracking the emer- gence and dissemination of Haitian variant ctxB in Vibrio cholerae O1 strains isolated from Kolkata, India. J. Clin. Microbiol. 2012; 50 (5):1733–6. DOI: 10.1128/JCM.00387-12.
25. Na-Ubol M., Srimanote P., Chongsa-Nguan M., Indrawattana N., Sookrung N., Tapchaisri P., Yamazaki S., Bodhidatta L., Eampokalap B., Kurazono H., Hayashi H., Nair G.B., Takeda Y., Chaicumpa W. Hybrid & El Tor variant biotypes of Vibrio chol- erae O1 in Thailand. Indian J. Med. Res. 2011; 133:387–94.
26. Pal B.B., Khuntia H.K., Samal S.K., Kar S.K., Patnaik B. Epidemics of severe cholera cause by El Tor Vibrio cholerae O1 Ogawa possessing the ctxB gene of the classical biotype in Orissa, India. Int. J. Infect. Dis. 2010; 14(5):е384–9. DOI: 10.1016/j. ijid.2009.06.020.
27. Ramamurthy T., Sharma N.C. Cholera outbreaks in India. Curr. Top. Microbiol. Immunol. 2014; 379:49–85. DOI: 10.1007/82_2014_368.
28. Reimer A.R., Van Domselaar G., Stroika S., Walker M., Kent H., Tarr C., Talkington D., Rowe L., Olsen-Rasmussen M., Frace M., Sammons S., Dahourou G.A., Boncy J., Smith A.M., Mabon P., Petkau A., Graham M., Gilmour M.W., Gerner-Smidt P. Comparative genomics of Vibrio cholerae from Haiti, Asia, and Africa. Emerg. Infect. Dis. 2011; 17(11):2113–21. DOI: 10.3201/eid1711.110794.
29. Robins W.P., Mekalanos J.J. Genomic science in under- standing cholera outbreaks and evolution of Vibrio cholerae as a hu- man pathogen. Curr. Top. Microbiol. Immunol. 2014; 379:211–29. DOI: 10.1007/82_2014_366.
31. Talkington D., Bopp C., Tarr C., Parsons M.B., Dahourou G., Freeman M., Joyce K., Turnsek M., Garrett N., Humphrys M., Gomez G., Stroika S., Boncy J., Ochieng B., Oundo J., Klena J., Smith A., Keddy K., Gerner-Smidt P. Characterization of toxigenic Vibrio cholerae from Haiti, 2010–2011. Emerg. Infect. Dis. 2011; 17(11):2122–9. DOI: 10.3201/eid1711.110805.
Читайте также: