Холера в одесской области

Обновлено: 25.04.2024

Николай (имя изменено по просьбе героя), 73 года

Я учился на шестом курсе в Краснодаре на врача-терапевта. В первый день занятий декан объявил нам, что завтра вечером мы отправляемся в Новороссийск из-за вспышки холеры.

Для нас это стало почти каникулами. В начале учебного года приезжаешь и думаешь, что сейчас опять будем учиться, времени ни на что не хватит, и вдруг бах — поехали: у тебя появляется масса свободного времени.

Нас отвезли на Малую землю — так назывался район Новороссийска, который находился на западном берегу реки Цемес. Поселили в пионерский лагерь. В городе никакой паники не было, он жил своей обычной жизнью: люди пили пиво, ели мороженое, ходили в кино. Мы по вечерам ходили на танцы. Единственное — нельзя было купаться, пляжи были закрыты.

Прибывших студентов распределили по бригадам. Сначала я попал в группу для дезобработки. Мне выдали резиновый костюм, сапоги и респиратор. Мы обрабатывали дезраствором из пульверизаторов машины на въезде в Новороссийск. Дорога была перегорожена, метрах в 50 от нас стояла группа милиционеров, затем военные. Бригадиры занимались обработкой машин по 12 часов в день. Водители возмущались, не хотели разгружать машины для обработки. К ним подходили милиционеры и подчеркнуто строго требовали возвращаться туда, откуда они приехали.

Новороссийск быстро закрыли — въезд и выезд из города был запрещен. В городе был первый случай заражения, но его быстро выявили. На дорогах от Новороссийска поставили посты военных. Они ловили жителей окрестных горных поселков, которые пытались убежать из закрытого на карантин города.

Потом начались обходы дворов. Работа тоже скучная, но терпимая: бригад было много, мы ходили по улицам, брали анализы у каждого строго по списку, нельзя было пропускать ни одного дома. В Новороссийске было много кавказцев, так что во время обходов некоторые мужья ревновали своих женщин, зубами скрипели. Поэтому с нами ходили милиционеры — они объясняли, что мы берем анализы у каждого местного жителя в связи с эпидемией.

Людмила Тарасова, 59 лет

Когда мне было десять лет, мама отправила меня с друзьями семьи в круиз на теплоходе Москва — Астрахань — Москва. Мы должны были стоять в Астрахани три дня, но простояли неделю из-за того, что в городе началась эпидемия холеры.

Еще на подходе к городу взрослые стали волноваться: они ходили толпой к капитану, а потом рассказывали, что в Астрахани бушует страшная болезнь, из-за которой люди становятся черными, распухают и умирают. Взрослые просили развернуть теплоход, но у капитана не было разрешения. Как я поняла, в области вспышка холеры была каждый год, но только в селах и маленькая, а тут она началась в самом городе.

Выйти в город нам разрешили только один раз — за продуктами. Я помню, как мы шли по пыльным мостовым. Мужчины в грязных пиджаках и женщины в цветочных платьях торопливо бегали из магазина в магазин. Мы тоже заглянули в одну из лавок и сразу вышли — полки были пустыми, и мы отправились на рынок. Рынок оказался шумным, несмотря на эпидемию. Мы купили копченую рыбу.

Когда мы вернулись к теплоходу, у трапа стояли матросы и капитан. Они проверяли по спискам, в какой каюте живут пассажиры. Потом трап убрали, а теплоход отбуксировали на рейд. К нему только причаливали лодки с провизией. К еде из-за эпидемии пассажиры относились осторожно: нельзя было есть овощи и фрукты, даже мытые. Мы питались только кашами, макаронами и консервами.

Заразиться холерой можно, если пить зараженную воду или заглотить ее во время купания. Поэтому взрослые запретили детям пить холодную воду из-под крана. Мы ели купленную на рынке рыбу, пить хотелось жутко, а вода была только горячая и хлорированная. Ее кипятили и остужали — она становилась горькой.

Стояла жуткая жара +45. Купаться нам не разрешали, а корабль раскалился так, что нельзя было притронуться к перилам. Мы залезали на них босиком: пятки горели от металла, краска трескалась и прилипала к ногам. Сидели в душных каютах, набирали холодную воду и обливались ею прямо там, стоя на полотенцах, потом закутывались в мокрые простыни, которые на теле становились горячими.

В последний день стоянки в 11 часов вечера наш корабль зажег все огни и сильно загудел, на палубе грянула музыка. Было так громко, что я зажала уши. Мы тронулись с места и поплыли. Наши пассажиры кричали, что мы возвращаемся домой. С двух ближайших кораблей в воду бросились несколько одетых мужчин, я испугалась и заплакала. Потом я увидела спасательные шлюпки — их подобрали. Взрослые говорили, что они хотели уплыть с нами, потому что боялись заболеть.

Мы быстро вернулись в Москву, потому что на нашем теплоходе не оказалось заболевших. Всем пассажирам сделали анализы.

Когда я повзрослела, отучилась на медсестру — возможно, это путешествие на теплоходе и стала причиной выбора профессии.

Екатерина Сташуль-Носова, 67 лет

В 17 лет я впервые поехала одна к родственникам из Карелии в Одессу. Я отдыхала в семье моего дяди. В один из августовских дней он вдруг сказал, что мне срочно нужно возвращаться домой. В городе началась вспышка холеры, но от него я это слово не слышала. Наверное, он просто не хотел меня пугать.

Мы приехали на вокзал, люди суетились у поезда: перешептывались и много плакали, ожидая посадки. Мой дядя волновался из-за того, что я возвращаюсь домой одна. Потом вышел проводник, и все ринулись в поезд. Меня занесло в вагон людским потоком, из-за чего я не успела попрощаться с дядей, а только помахала ему рукой из окна. Я чувствовала, что произошло что-то страшное, и начала плакать.

За чистотой следили строго: вагоны дезинфицировали, стоял сильный запах хлорки. Медики брали анализы, измеряли температуру, напоминали, что надо мыть руки. Все пассажиры профилактически пили тетрациклин. Приезжала машина с водой и полевой кухней на прицепе, кормили всех бесплатно. Гулять разрешали только у своего вагона. За нашим здоровьем строго следили медики. Мы могли бы простоять и дольше, но зараженных пассажиров не выявили.

В поезде я подружилась с семьей из Ленинграда — родителями и их сыном Леней. Они поддерживали и успокаивали меня. С Леней мы стали друзьями и после карантина еще долго переписывались: он присылал мне открытки с артистами и марки для моей коллекции. Теперь это знакомство из памяти не вырвать.

Владимир Беспоясный, 70 лет

В конце августа я возвращался домой из строительного отряда. Мне нужно было добраться до села Васильевка, которое находится в 28 километрах от Одессы. Руководители отряда и рабочие-студенты не знали, что в городе начался карантин — никто нас не предупредил, что там эпидемия, я даже не знал, о какой именно болезни идет речь.

Я добрался автостопом до блокпоста в районе села Каменка. С собой у меня был только студенческий билет. Я сказал пограничникам, что возвращаюсь с подработки, но они меня не пустили. Как оказалось, нельзя было пересекать карантинную зону.

Я узнал, что дорога оцеплена, но есть другая, и о ней знают только местные жители. В оцеплении стояли солдатики, метрах в 50 друг от друга. Между ними был натянут провод — если к нему прикоснуться, сигнал поступал на ближайший блокпост. Также дорогу освещали прожекторы.

Местные парни подсказали мне, как можно перебежать через оцепление. Но никто из них не захотел меня сопровождать, и я решил пройти кордон самостоятельно ночью. Выглядело это как побег из концлагеря. Я бежал, а прожектор разворачивался в мою сторону три раза — все эти разы я падал и прятался за свой чемодан.

Я знал, что сигнальный провод уже рядом, поэтому стал продвигаться медленнее, но все же напоролся на него. Меня сразу же заметил и остановил рядовой. Он сказал, что нужно идти к прапорщику и выяснять, что делать со мной дальше. При этом меня никто к прапорщику не сопроводил. Я сразу прикинул, что между часовыми где-то 50 метров, пошел вдоль провода, через 20 метров нащупал его, переступил и побежал. Я знал, что у них есть собаки, и молился, чтобы их не спустили на меня.

Я добрался до села Щербанка, а нужно было добраться до Васильевки — там был мой дом. Помощников не нашлось, и я решил пойти домой пешком. Пришел в четыре часа ночи, мама была в шоке: худой, обросший, с длинными волосами. Она рассказала, что началась эпидемия холеры и что все пьют тетрациклин.

Город был в двойном окружении. Одессу полностью оцепили, было привлечено огромное количество войск. Наружный кордон был огромной длины — это я точно знаю. Кому сильно пекло выехать из Одессы — уезжали на такси, таксисты брали за это большие деньги. Водители знали, в каких местах можно проехать, чтобы не заметили военные. Лазейки находили: внутренний кордон находился на территории предприятия, но не все выходы были закрыты.

По телевизору говорили, что в Одессе от холеры умерло где-то 50–60 человек (по официальным данным, их было всего семь. — Прим. ред.). Тогда же появился анекдот — одесситы такой народ, что не может без анекдотов:

Никто тогда не мог предположить, что всего несколько дней спустя пляжи крымских курортных городов опустеют. И виной тому окажется холера – смертельно опасное заболевание, которое на рубеже 1960–1970-х годов большинству советских граждан казалось давно изжитым призраком прошлого.

В 1970 году значительную часть территории СССР охватила эпидемия холеры биотипа Эль-Тор. По наиболее распространенной версии, она была занесена на территорию Каспийского региона из Ирана, а затем распространилась на Черноморское побережье Кавказа, Крым и юг Украины. Впрочем, некоторые специалисты высказывали предположение о внутренних источниках эпидемии, поскольку в водоемах и сточных водах указанных регионов холерные вибрионы биотипа Эль-Тор выявлялись на протяжении нескольких предыдущих лет.

Однако теперь речь шла не просто о лабораторных пробах, а о десятках, затем сотнях, позже тысячах заболевших и так называемых вибриононосителей. Сопоставимая по масштабам эпидемия холеры за весь советский период была зафиксирована только в 1942–1943 годах, когда в зоне поражения оказались Восточная Украина, Поволжье, Кавказ и Средняя Азия.

Первые заболевшие и жертвы холеры появились в середине июля 1970 года в Батуми, где страшный диагноз был поставлен 17 жителям, один из которых скончался на следующий день после госпитализации. Несколько позже сформировался крупнейший очаг эпидемии в Астраханской области, где в общей сложности заболело свыше 1270 человек. В Одессе за период с 2 августа по 9 сентября заболело 126 человек, из которых 7 умерло. Главной причиной смертей было стремительное обезвоживание организма (за сутки больной теряет более 30 литров жидкости), а также внезапное обострение хронических заболеваний на фоне общего истощения физических сил.

7 августа 1970 года первый случай смерти от холеры был зафиксирован в Керчи – умер 73-летний сторож морского причала. В последующие дни в городе было выявлено еще свыше 150 заболевших, а число погибших здесь достигло 6 человек. Именно Астрахань, Одесса и Керчь, где ситуация оказалась наиболее угрожающей, были закрыты на полный карантин. Однако, несмотря на попытки блокировать очаги эпидемии, инфекция стремительно распространялась по стране.

Так, в Волгограде было выявлено 30 заболевших, в Умани – 14, Новороссийске – 13, Махачкале – 12, Тирасполе – 8, Саратове и Кирове – по 6, Куйбышеве – 5, Кишинёве – 4. Единичные случаи заболевания фиксировались в Москве, Ленинграде, Перми и десятке других городов. В таких случаях медики ограничивались полной изоляцией заболевшего и его окружения, что впоследствии сыграло свою положительную роль.

Для борьбы с эпидемией при Минздраве СССР была создана Всесоюзная чрезвычайная противоэпидемическая комиссия (ВЧПК), имевшая очень широкие полномочия. К разработке мероприятий по борьбе с эпидемией были привлечены ведущие ученые-медики. Повсеместно создавались оперативные штабы из представителей местных властей, усиленные прикомандированными специалистами из других городов. Несмотря на то что эпидемия не предавалась огласке, в борьбу с ней в той или иной степени включился весь Советский Союз.

Как только в Керчи были зафиксированы первые смертельные случаи, вызванные холерой, город и его окрестности были объявлены карантинной зоной. Теперь въехать сюда могли только те лица, которые участвовали в противоэпидемических мероприятиях и имели специальный пропуск. Выезд из города стал возможен также только по пропускам, которые выдавали после так называемой обсервации – не менее чем 5-дневного пребывания в специально созданных медицинских учреждениях (обсерваторах) под строгим контролем со стороны врачей.

Обсерваторы не заменяли стационарные медицинские учреждения, а дополняли их – служили для временной изоляции тех, кто не имел явных признаков заболевания, но гипотетически мог являться носителем холерного вибриона вследствие нахождения на зараженной территории. Во время эпидемии 1970 года в масштабах всего СССР через обсервацию прошло около 180 тысяч человек.

Непосредственно в Керчи оказалось временно заблокировано около 130 тысяч местных жителей и 30 тысяч приезжих, по разным причинам оказавшихся здесь на момент начала эпидемии. Охрана границ карантинной зоны осуществлялась не только правоохранительными органами, но и армейскими подразделениями.

Для обеспечения карантинных мероприятий на территории Крымского полуострова было привлечено более 9,4 тысячи военнослужащих, 26 вертолетов и 22 сторожевых катера. По периметру керченской карантинной зоны сначала было создано 28 сторожевых постов, но затем их количество пришлось увеличить до 96.

Также военные и правоохранители в случае необходимости обеспечивали принудительную госпитализацию или обсервацию тех лиц, которые по каким-то причинам отказывались следовать указаниям медицинских работников.

Особое упоминание приезжих в тексте не случайно. Судя по всему, именно они были наиболее подвержены панике и проявлениям негатива (похожая ситуация наблюдалась, например, и во время знаменитого крымского землетрясения 1927 года). На этом фоне было зафиксировано около 200 попыток прорыва керченской карантинной линии, пресеченных силовиками.

Известно, в частности, что 19 августа 1970 года был задержан шофер местной птицефабрики Т., который на служебном автотранспорте пытался тайно вывезти из карантинной зоны 9 человек, причем исключительно иногородних. Впоследствии суд приговорил его к 6 месяцам исправительных работ. Для бегства из карантинной зоны также пробовали использовать рыбацкие лодки и другие маломерные плавсредства.

Ситуация с иногородними несколько успокоилась только после того, как стало известно о принятии 23 августа 1970 года распоряжения Совета Министров СССР, по которому всем вынужденно находящимся в зоне карантина были продлены командировки или отпуска с сохранением заработной платы. Планомерная эвакуация успешно прошедших обсервацию гостей Керчи началась в сентябре, когда из города стали ежедневно выпускать до 1500 иногородних. К концу сентября карантин в Керчи, также как в Астрахани и Одессе, был снят.

ВЕЛИКИЙ КУРОРТНЫЙ ИСХОД

После получения информации о начале эпидемии вопрос с организованными туристами решился довольно быстро. Специальным решением были отменены заходы в крымские порты всех круизных судов, в том числе с интуристами на борту, а также аннулированы новые заезды по путевкам в крымские здравницы, турбазы и пионерские лагеря. Для отсечения новых потоков неорганизованных рекреантов на всех въездах в Крым были созданы специальные посты ГАИ, разворачивавшие восвояси пытавшихся въехать на полуостров автотуристов, а железнодорожные и авиационные билеты в крымском направлении на всей территории страны стали продавать только при наличии крымской прописки.

На пути их следования создавались многочисленные кордоны, где колеса автомобилей обрабатывались специальным дезинфицирующим раствором, а имеющиеся у пассажиров скоропортящиеся продукты, овощи и фрукты безжалостно изымались. Для эвакуации отдыхающих, не имеющих собственного автотранспорта, было дополнительно привлечено не менее 10 железнодорожных составов, 16 пассажирских самолетов и десятки автобусов.

С технической точки зрения эвакуация приезжих была проведена достаточно успешно. Однако, учитывая масштабы происходящего, совершенно невозможно было сохранить в тайне истинную причину данных мероприятий. По воспоминаниям ялтинской журналистки С. Сухановой, в августе 1970 года все местные функционеры во главе с первым секретарем горкома партии и председателем горисполкома лично ходили по общественным пляжам Ялты и в громкоговоритель объявляли неорганизованным отдыхающим об обнаружении в Чёрном море холерного вибриона и необходимости срочно покинуть город.

Один из старожилов даже утверждал, что видел, как в Ялте пляжи очищали от нежелающих покидать их туристов с помощью пожарных брандспойтов. Впрочем, другими источниками и устными свидетельствами эта информация не подтверждается.

ДАЕШЬ ВЫСОКУЮ САНИТАРНУЮ КУЛЬТУРУ!

Важная роль в проведении операции по борьбе с коварным холерным вибрионом отводилась советской прессе. В целом на раннем этапе была очевидна попытка скрыть сам факт эпидемии, однако со временем информация о существующей угрозе все же стала появляться в официальных СМИ, хотя и с явным опозданием. Так, только к концу августа 1970 года в советских газетах сообщили о выявлении очага холеры в Астраханской области, который описывался как локальный и абсолютно изолированный. Другие регионы юга СССР назывались лишь в контексте возможного проникновения туда холерного вибриона в будущем.

Часть статей санитарно-гигиенической направленности имела более узкую тематику. Например, в них рассказывалось, как уберечься от желудочно-кишечных заболеваний в многодневном туристическом походе или обезопасить от этой угрозы детей.

В этой ситуации как настоящие герои воспринимались не только медицинские работники, но и дворники, которые ходили чуть ли не в белых халатах и, не жалея хлорки, тщательно драили асфальт. В то же время жестокому преследованию подвергались нарушители санитарного порядка, особенно те, кто прежде продавал отдыхающим вареную кукурузу и вяленую рыбу к пиву.

Не покупают никакой еды –
Все экономят вынужденно деньги:
Холера косит стройные ряды,
Но люди вновь смыкаются в шеренги.

Однако, благодаря консолидированным действиям властей, ученых и медицинских работников, потенциальная опасность не переросла в широкомасштабное бедствие. Принятые административные, санитарно-гигиенические, информационно-разъяснительные меры способствовали тому, что число жертв осталось минимальным, а распространение эпидемии удалось успешно локализовать.

Количество смертельных случаев составило менее 1 % от общего количества заболевших. Возможно, именно поэтому для очень большого количества бывших граждан СССР старшего поколения эпидемия холеры 1970 года прошла совершенно незаметно, никак не отложившись в памяти.

Зеленский, Геращенко, Арестович сразу же заявили, что Россия обстреляла "Калибрами" жилые дома украинцев.

А вот что было на самом деле.

Высокоточными ракетами Х-101 ВКС России сегодня днем выведен из строя логистический терминал на военном аэродроме "Школьный" в районе Одессы, на котором хранилась крупная партия поступившего от США и европейских стран иностранного вооружения, сообщает МО РФ.

Пять ракет попали в цель, а одна была сбита украинскими ПВО. Фотографии попадания сразу же украинцы выложили в соцсетях:

Обломки ракеты попали в жилой дом.

Если посмотреть на карте военные объекты, которые находятся рядом с ЖК "Тирас", рядом с которым произошел удар, можно увидеть, что до ближайшего военного аэродрома всего 6,5 километров. Такие объекты обычно прикрыты системами ПВО.

Судя по всему, зенитчики ВСУ сработали по одной из ракет, однако либо промахнулись, либо попали, но осколки упали рядом в жилой дом.

Обратите внимание на повреждения. Если бы в этот дом попала ракета Х-101 с боевой частью в 400 кг взрывчатки, то половины дома не стало бы, он сложился бы как администрация в Николаеве например. Вот так:

Посмотрите, в результате взрывной волны выбиты все стекла в здании, чего явно не наблюдается в Одессе. Это означает, что в Одессе детонации боекомплекта и взрыва не было. Был прилет массивных частей с остатками топлива.

А вот расположение одесского аэродрома, куда украинцы стягивали вооружение и боеприпасы, полученные от западных "партнеров".

Наверное они думали, что МО РФ будут смотреть на то, как танки, гаубицы, гранатометы, ПЗРК и т.п. горами поставляется на Украину и едет на Донбасс?

П.С. Ровно такая же ситуация была в Киеве, когда украинская ракета ПВО сбилась с курса и попала в жилой дом, а украинские власти изначально рассказывали всем, что это российская ракета

Posts from This Journal by “ЛДНР” Tag

Сколько оружия Запад и США отправили на Украину?

Вторая фаза специальной операции

Громом среди ясного неба стало выступление и.о. командующего войсками Центрального военного округа России генерал-майора Рустама Миннекаева,…

Программа "танки Украине в обмен на газ из России"

В сети появились фото танков Т-72М1, поставленных на Украину из Словакии. При этом Словакия уже поставила дивизион С-300 и и 16 артиллерийских…

Информация об этом журнале

Цена размещения 200 жетонов
Социальный капитал 45 501
В друзьях у 2 500+
Длительность 3 часа
Минимальная ставка 200 жетонов

Российские СМИ сообщили, будто бомбили военный аэродром.
Спасибо за снимок! На нём хорошо видно, что бомбили.

А можно не только картинки смотреть, но ещё и мозг включать. Попробуйте, это не больно.

МИЛО. Сука, проклинаю, до седьмого колена, проклинаю! Не знала, что могу так ненавидеть, но, теперь, могу!

вЪебали очередную нефтебазу пишуть средства массовой дезенформации

Edited at 2022-04-23 09:19 pm (UTC)

Боевые петухи дурнета (а в жизни вас вообще не найти, вы водитесь только в дурнете) читают родные отечественные сводки?
Или вы все поголовно вакцинировались от ковида, отчего у вас пропали последние мозги?
Вот ваш "обстрел Одессы".

Edited at 2022-04-24 05:48 am (UTC)

лютый бред написан. То место прилично окружено высотками - это Таирова, там везде девятиэтажная застройка минимум. Попадание на уровне 4-5 этажа, никакая ракета ПВО так низко не полетит и набрать высоту, а потом "нырнуть" в застройку не сможет. Да и ракеты ПВО при потере цели уходят в небо и подрываются на безопасной высоте.
Дом чудом не разнесло - взорвалось только топливо, боевая часть не сдетонировала.

Стреляли из двора

Пиздеж. Фотки бы сразу появились. А так мастерам фотошопа надо время, да. Привезти из Львова хвостовики отработавших калибров, поднять краном в дом, присыпать цементом и пылью, время надо. Так что может и послезавтра. Вон в Буче неделя ушла, чтобы трупов из Киевских моргов навезти.

Edited at 2022-04-23 11:11 pm (UTC)

Да уж, диванный палковводец в своем репертуаре - что там какие-то погибшие людишки? Стратегически надо мыслить!

Украинские военные самые чистые военные в мире!
Месяца проведённые в грязных окопах никак не повлияли на свежесть сценических костюмов !
ВотЪ какие нужно иметь уши, что б них так ссали ?
До Голивудов вам в вашем Укрфильме исчо далеко . далеко . А вот пиZдить пулемёты — получается лучше.

Хохловоины пиZдят такую лажу аж самим смешно в этам кено

Edited at 2022-04-24 01:39 am (UTC)

Вот видео ракеты. Никто не сбивал.

Edited at 2022-04-23 11:05 pm (UTC)

У знакомой отец живет на Шишкина, шел по улице видел как влетела. 5 чел + ребенок погибли, куча скорых 10+ раненных.

Зато хуй изо рта

В середине июля 1970 года в батумскую больницу попала группа студентов, приехавших в Грузию из Средней Азии. Через несколько дней к ним присоединилось еще 14 местных жителей. Всем был поставлен пугающий диагноз — холера. Давно забытая болезнь вернулась, чтобы пройтись по целому ряду южных регионов СССР

И вот в благополучном 1970 году холерой заболевают почти 2 десятка человек в цветущей Грузинской ССР. Один из них умирает.

На место выезжает разбираться заместитель министра здравоохранения Бургасов. Но едва он прибыл на место, как поступил новый тревожный сигнал. В Астрахани заболели шесть человек, двое из которых скончались. Не успев разобраться с Батуми, Бургасов выехал в Астрахань.

Но буквально через 3-4 дня о страшном диагнозе сообщили уже из Одессы. Там первый случай был отмечен 3 августа 1970 года. Рабочего местного совхоза привезли в больницу с подозрением на отравление. Однако помочь ему не успели. Мужчина умер, а в результате вскрытия у него была обнаружена холера.

Стало понятно, что СССР зацепила т.н. 7-я пандемия холеры, бушевавшая в юго-восточной Азии начиная с 60-х годов. Чума в Херсоне, или Как адмирал Ушаков свой первый орден заслужил

О ситуации сообщили главе УССР Шелесту, который распорядился предпринять максимальные меры предосторожности. Несколько десятков человек — родственников, соседей и знакомых умершего — посадили на карантин.

В первые несколько дней в Одессе и Астрахани были выявлены лишь единичные случаи заболеваний. Но на второй неделе произошел настоящий взрыв. В Астрахани и области было выявлено более 800 заболевших.

В Одессе с 6 августа действовал мягкий режим карантина. Город не был закрыт, однако выехать разрешалось только после обсервации. В городе начались первые признаки паники, тем более что 7 августа заболело 5 человек, а еще один больной умер. В тот же день первый случай холеры был выявлен в Керчи.

СССР вынужден был официально проинформировать ВОЗ о начавшейся эпидемии холеры. Для борьбы с болезнью была создана Всесоюзная чрезвычайная противоэпидемическая комиссия (ВЧПК).

Ситуация осложнялась еще и тем, что эпидемия вспыхнула в самый разгар курортного сезона. Поэтому помимо местных жителей под угрозой заражения оказались еще и сотни тысяч отдыхающих, тем более что вспышка холеры затронула самые популярные у туристов места. Чумной бунт. Как малороссы спасали Москву от страшной эпидемии

С середины августа ни приехать, ни выехать из зараженных местностей стало невозможно. Сотни тысяч застряли на юге, еще тысячи не могли вернуться домой в зараженные города из командировок или других поездок.

Из отпусков были экстренно отозваны все врачи и медсестры. К противоэпидемическим мероприятиям привлекли даже студентов и сознательных граждан. Они проводили подворные обходы в пораженных местностях и опрашивали жителей, попутно выясняя их контакты и связи.

Хотя самой сильной эпидемия была в Астраханской области, наиболее тяжелой ситуация была в Одессе и Керчи. Там, помимо местных жителей, находилось несколько сотен тысяч отдыхающих, которые оказались заперты в городах.

У многих заканчивались деньги на проживание. Люди начинали паниковать, пытались прорваться через оцепление вокруг зараженных районов, заваливали ВЧПК ходатайствами с просьбами выпустить их из пораженной зоны.

В холерных городах был установлен строгий карантин. В первые дни поезда и самолеты по инерции еще ходили, но затем движение было прекращено. Кораблям также запрещалось заходить в холерные порты.

Однако предприимчивые одесситы наладили нелегальный бизнес. За 25 рублей туристов вывозили на лодке за пределы карантинной зоны. Нашлись и знавшие тайные тропы, которые на своих двоих выводили туристов через оцепление незамеченными. Из Керчи тоже пытались бежать на лодках. Отдельные граждане под видом матросов пытались проникнуть на корабли торгового флота.

Несколько таких случаев стали известны ВЧПК, после чего было решено усилить карантин.

В Одессу дополнительно перебросили более 5 тысяч солдат, а также 9 катеров и пять вертолетов для патрулирования местности. В Крыму разместили 9,5 тысячи солдат и более 20 катеров и вертолетов. В Астрахани из-за отсутствия туристов, стремившихся уехать домой, ситуация была попроще. Поэтому там ограничились размещением дополнительной партии из 3 тысяч солдат.

Также улучшилось положение туристов. С разрешения Совмина им оформили больничные листы или продлили отпуска в массовом порядке. Для их размещения были выделены речные суда и круизные лайнеры, находившиеся в Крыму и Одесской области. Эпидемии – шаг до скотства. Холерный бунт 1892 года в Юзовке

В очаги заражения было направлено несколько миллионов противохолерных вакцин, организована раздача тетрациклина. Однако сразу остановить эпидемию не удалось, во второй половине августа случаи заражения холерой были зафиксированы в Черкасской и Херсонской областях УССР, Тирасполе, Саратове и Волгограде. Тогда же по решению патриарха Московского Пимена были отменены все массовые религиозные мероприятия.

В астраханских, керченских и одесских газетах напрямую не сообщалось о холере. Постоянные напоминания о необходимости мер предосторожности публиковались, но речь в них шла только о неких острых желудочно-кишечных заболеваниях.

Однако и при этой недосказанности все всё понимали.

«Вот из-за этой неразборчивости женской
Холера прёт уже по всей Преображенской.
Заговорили о холерном вубриёне
На Мясоедовской, в порту, на Ланжероне.

Холеру упомянул и Владимир Высоцкий:

«Не покупают никакой еды —
Все экономят вынужденно деньги:
Холера косит стройные ряды,
Но люди вновь смыкаются в шеренги.

Закрыт Кавказ, "горит" Аэрофлот,
И в Астрахани лихо жгут арбузы.
Но от станка рабочий не уйдёт,
И крепнут всё равно здоровья узы.

Эпидемию удалось побороть только к концу сентября.

Одним из наиболее характерных признаков стало то, что в газетах болезнь наконец стали открыто называть по имени. Маркус-Вольф Хавкин: борец со смертельными эпидемиями и поборник духовных скреп

Наиболее сильной вспышка оказалась в Астраханской области. Там заболели 927 человек. Умерли 35 из них. В Керчи было выявлено 158 случаев болезни. В Одессе 126 человек, из которых скончались 7.

Небольшие вспышки болезни фиксировались в Саратове, Кирове, Волгограде, Самаре, Дагестане, Грузии, Херсонской и Черкасской областях. Однако там обошлось без тотального карантина и привлечения военных. Помогла простая изоляция заболевших и контактировавших с ними.

Вспышка холеры 1970 года оказалась куда более серьезным испытанием, чем вспышка завозной оспы в Москве в 1959-1960 годах.

Если тогда оказалось достаточно провести массовую вакцинацию и на время изолировать чуть более тысячи человек, то в случае с холерой пришлось решать ряд сопутствующих проблем.

Во-первых, проблему сотен тысяч туристов, которых надо было где-то разместить, позаботиться об их содержании и еще следить, чтобы они не сбежали из закрытой зоны. На карантине оказались не тысячи, а миллионы человек, для чего пришлось задействовать армию. Кроме того, вспышка не была локализована одной небольшой местностью, приходилось распылять силы и внимание сразу на несколько регионов.

Если учесть, что на заграничные пляжи в те времена не выезжали, можно примерно представить, каких средств стоило появление позабытого холерного вибриона на советском юге.

Читайте также: