Кокорекин художник биография оспа
Обновлено: 24.04.2024
Советский живописец, художник-график, иллюстратор; выдающийся плакатист. Член Союза художников СССР. Заслуженный деятель искусств РСФСР (1956). Лауреат двух Сталинских премий (1946, 1949). Известен главным образом, как автор многочисленных агитационных плакатов на различные темы. Лучшие работы Кокорекина, несомненно, входят в золотой фонд советского агитационно-пропагандистского искусства.
Алексей Кокорекин родился 17 марта 1906 года в городе Сарыкамыш (ныне в Турции). Учился в гимназии в городе Краснодаре, затем в Полтаве. Окончил Краснодарскую художественную школу (1927). В 1927–1929 годах учился в Кубанском художественно-педагогическом техникуме у И. Ф. Жильцова и А. Д. Небосклонова. Писал тематические картины и пейзажи. Работал помощником декоратора в Краснодарском театре, рисовал рекламные плакаты к кинофильмам. С 1929 года жил в Москве, занимался живописью и работал оформителем.
В начале тридцатых плакат был очень популярен в СССР, практически не было художников которые бы не попробовали себя в агитации. Например, ведущие художники ОСТа много работали в этом направлении. Их острая, выразительная манера оказала ключевое влияние на творчество многих художников-плакатистов, в том числе и на Алексея Кокорекина, формально не входившего в это объединение. В эти годы художник явно увлечён новыми техническими возможностями, которые так эффектно и убедительно демонстрировали А. А. Дейнека, Ю. И. Пименов и другие художники объединения Общество станковистов.
С Виктором Корецким и Николаем Долгоруковым шефствовал над одним из авиационных полков, действовавших на Смоленщине. Часто выезжал туда и оформлял альбомы, стенгазеты эскадрилий, рисовал портреты летчиков, бортмехаников, радистов. В 1941–1943 годах Алексей Кокорекин работает художником Военного издательства при ПУ РККА, в 1943 году вступает в Студию военных художников имени М. Б. Грекова. С 1946 года – председатель плакатной секции Московского отделения Союза советских художников (МОССХ).
В своих политических плакатах художник воплощал мужественные, волевые характеры советских людей, обращался к крупномасштабным изображениям и живописным, близким к станковым, цветовым и тоновым решениям. Талантливый колорист и рисовальщик, прекрасно владел техническими навыками. В женских образах Алексея Кокорекина явно угадываются лирические черты, его модели красивы, женственны и эстетически привлекательны. За сравнительно короткую творческую жизнь выполнил большое количество плакатов на различные темы, в том числе и спортивные; посвященные футболу, легкой и тяжелой атлетике, велосипедному и паращютному спорту. Наиболее известные из них вощли в собрания многих музеев страны.
Сознательный, но неосторожный советский художник и даже лауреат сталинской премии Алексей Кокорекин перед новым, 1960 годом, вернулся из Индии в Москву. В Индии он набрался новых впечатлений, в том числе посетил церемонию сожжения на погребальном костре брамина, погибшего от черной оспы. Но советский человек, убежденный в том, что в современном прогрессивном мире все буржуазные болезни уже побеждены советской медициной, даже заподозрить не мог, что заразился оспой, и через две недели бомбанет. Кстати, что стало с остальными посетителями погребального процесса, история умалчивает.
Кокорекин вернулся в столицу и отправился сначала к любовнице, затем, через сутки, домой к жене. А еще через сутки умер. Кстати, лечили его от гриппа, потому что никому даже в голову не приходило, что можно умереть от болезни, считавшейся побежденной. Это уже потом выяснилось, что положенных прививок перед посещением Индии Кокорекин не сделал - боялся, что они отрицательно повлияют на его потенцию (в наличии были как молодая жена, так и молодая любовница). Поступил, как говорится, как настоящий мужчина, рискнул самым дорогим, что у него было. Но проиграл. Прививок он не сделал, но купил поддельную справку о них. Что дает и по сей день возможность антипрививочникам вспоминать имя Кокорекина всуе - дескать, ему же прививки не помогли!
Уже после смерти больного ему поставили правильный диагноз, причем препятствовало этому еще и неверие в то, что такая болезнь может вернуться хоть в каком-то виде. История гласит, что из-за того, что позаражались все, кто с ним контактировал в больнице. Но есть версия, что, все-таки додумались взять на анализ содержимое пятен, покрывающих кожу умершего. В любом случае, всем стало страшно, потому что черная оспа - не лечится. Когда начали выявлять потенциальный круг зараженных, то в него попали тысячи человек. Например, встречался художник с первой женой, а она живет с новой семьей, мужем и сыном. А с кем успели за это время пообщаться они? В карантин тогда попало около 9000 человек, а прививки от черной оспы сделали всем жителям города. Причем интенсивность операции и скорость реагирования поражает - уложились в срок около трех недель, если считать время с момента прибытия художника в Москву. Умерло всего три человека, за пределы страны вирус тоже не успел попасть.
Еще и потом помогали странам третьего мира с ним бороться, посылая туда своих эпидемиологов. Когда выявили заразившихся от Кокорекина, то оказалось, что даже непосредственного контакта не надо было. Например, врач, контактировавший с Кокорекиным, просто позвонил домой из ординаторской. А потом вслед за ним телефоном воспользовался другой человек. И т.д., и т.п. А такую скоропалительную и спасительную реакцию властей обеспечивал еще и страх потери репутации в глазах международной общественности. Вот и справились. Сейчас черная оспа считается побежденным заболеванием.
Тайная операция КГБ, милиции и медиков спасла людей от ужаса, который под Новый год привёз в столицу известный художник спортивных плакатов.
Конец декабря 1959-го. В Москве вовсю идёт подготовка к встрече Нового года. Жители и гости советской столицы в приподнятом настроении спешат по своим делам, не подозревая, что могут быть заражены страшной болезнью. Не просто страшной – смертельной.
Встреча 1960 года прошла без происшествий. Но пока москвичи ещё праздновали, высшее руководство страны в обстановке строгой секретности дало санкцию на проведение специальной операции. Задействованы КГБ, милиция, медики. Невидимая, но судьбоносная работа шла круглосуточно. Опрашивались и проверялись тысячи людей. Кто-то исчезал средь бела дня.
Все усилия были направлены на то, чтобы незамедлительно остановить распространение чёрной оспы, не посеяв при этом панику в пятимиллионном городе.
Сталинский лауреат
Страшная болезнь, которую в Советском Союзе, казалось, полностью победили в 1936-м, попала в Москву вместе с одним любопытным художником. За любопытство он поплатился жизнью.
Алексей Кокорекин был известным автором агитационных плакатов, в том числе и спортивных, дважды получал Сталинскую премию – он умело пропагандировал то, что было нужно советской власти. Агитационные плакаты в СССР ведь были отдельным жанром искусства, и в нём Кокорекин был одним из лучших. Любил футбол и лёгкую атлетику, по возможности ходил на стадион поболеть за спортсменов.
В 1959 году Кокорекин был награждён поездкой в Африку, прошёл все профилактические процедуры, включая необходимые прививки. Но запланированная на февраль поездка была перенесена на следующий год. А в том же 1959-м художнику предложили вместе с туристической группой из творческой интеллигенции посетить Индию.
На одном из таких обрядов присутствовал и Кокорекин. Вполне возможно, что там он и подхватил оспу, поскольку трогал вещи умершего. По другой версии инфекция попала в организм художника из-за любви к коллекционированию спичечных коробков – в Индии он собирал их на улицах.
21 декабря 1959 года Кокорекин прилетел в Москву с подарками.
Точную дату прилёта, правда, устанавливало уже КГБ. После смерти туриста.
Происходит что-то страшное
Жена и дочь почти сразу обратили внимание на болезнь главы семейства. У него поднялась температура, усилился кашель, а тело покрылось странной сыпью.
Пациенту были назначены антибиотики, но вместо улучшения наступило ухудшение. Его тело покрылось тёмными высыпаниями. Об оспе и тогда не подумали, поскольку в медицинской карте Кокорекина значилась прививка от этой болезни, датированная январём 1959 года.
Позже следствие выдвинуло две версии: первая – прививка была сделана с нарушением технологии и оказалась неэффективной, вторая – Кокорекин подкупил врача и медсестру в январе и отметку о прививке ему поставили в карту без вакцинации.
А в ночь на 30 декабря – спустя всего трое суток в больнице – 53-летний художник скончался. И никто не мог понять причину, но все уже догадывались, что происходит что-то страшное.
Диагноз от Деда Мороза
Жуткий диагноз поставил крупнейший в стране специалист в области эпидемиологии Михаил Акимович Морозов, которого коллеги прозвали Дед Мороз. Он стал известен в области изучения инфекций и борьбы с ними ещё до революции 1917 года. Рассмотрев в микроскоп образцы проб с высыпаний Кокорекина, опытнейший врач поставил диагноз – чёрная оспа.
31 декабря Кокорекина кремировали. Никого из родных к автобусу с гробом не подпустили.
А болезнь тем временем стала распространяться. Симптомы были выявлены у нескольких человек в Боткинской больнице: лечащего врача, кастелянши, истопника, больных, которые находились рядом с Кокорекиным. Медлить в сложившейся ситуации было нельзя.
Казарменное положение
Информация была срочно доведена до Политбюро ЦК КПСС, после чего последовали все необходимые распоряжения, направленные на локализацию возможной вспышки эпидемии.
Никто ничего не должен был знать. Боткинскую больницу с тысячами пациентов и персоналом полностью закрыли, объявив казарменное положение. Были вскрыты неприкосновенные запасы постельного белья и медикаментов, которые всегда хранились на случай войны.
Милиция и КГБ старались едва ли не поминутно смоделировать жизнь погибшего Кокорекина в последние дни. И неожиданно выяснилось, что на самом деле он прилетел в Москву на день раньше, чем появился дома, и успел посетить любовницу, подарить ей сувениры.
В итоге круг общения Кокорекина был выявлен полностью. А потом был выявлен и круг общения этих людей. Только представьте, какая это была работа!
Заводы с вакциной от оспы перешли на круглосуточное производство. Тысячи медицинских бригад проводили принудительную вакцинацию. А Москва продолжала праздновать Новый год…
3 февраля 1960 года высшему руководству страны было доложено, что принятые меры позволили избежать вспышки оспы. Скончались три человека (по другим данным – пять).
53-летний художник-плакатист, дважды лауреат Сталинской премии Алексей Алексеевич Кокорекин в 1959 году готовился к поездке в Индию. Поскольку в СССР опасные инфекции были побеждены, но в других странах мира, особенно в Азии и Африке, дело обстояло не так, советским гражданам при выезде за границу в эпидемически опасные регионы в обязательном порядке проводили вакцинацию. По какой-то причине Кокорекину прививку от оспы не сделали, однако в документах на выезд соответствующая отметка все же стояла. Поэтому Алексей Алексеевич спокойно выехал в турне по Индии, в ходе которого ему довелось присутствовать на сожжении умершего брамина, а затем поучаствовать в распродаже вещей покойного, на которой Кокорекин приобрел ковер. За 10 дней до Нового 1960 года художник прилетел в Москву.
На вторые сутки после смерти художника вирус был диагностирован у сотрудницы приёмного покоя, принимавшей Кокорекина, его лечащего врача и даже подростка, лечившегося в той же больнице этажом ниже: его койка стояла прямо у вентиляционного отверстия, связанного с палатой Кокорекина. Больничный истопник подхватил оспу, просто проходя мимо этой палаты. Материал, взятый с кожи одного из больных, отправили в НИИ вакцин и сывороток. 15 января 1960 года академик М. А. Морозов выявил в биоматериале частицы вируса натуральной оспы.
Когда о ЧП было доложено руководству страны, для локализации вспышки были задействованы силы КГБ, МВД, Советской армии, Минздрава и других ведомств. Расследование контактов Кокорекина показало, что до госпитализации он успел пообщаться с массой людей. Каждый из них мог стать источником распространения инфекции.
Одна из знакомых Кокорекина преподавала в институте и принимала экзамены у студентов, из этого вуза в карантин сразу отправили сотни человек. Подарки, привезенные из Индии для жены и любовницы, были реализованы через комиссионки на Шаболовке и Ленинском проспекте. Уже через сутки все посетители магазинов и покупатели экзотики были установлены, помещены в карантин, а проданные индийские сувениры сожжены.
Боткинская больница закрывается на карантин вместе со всеми больными и медработниками. Для её снабжения из мобилизационных хранилищ Госрезерва направляются грузовики с необходимыми продуктами и материалами.
Круглосуточно медицинские бригады ездили по адресам выявленных контактов больного, забирая в инфекционные больницы вероятных носителей оспы.
Правительство распорядилось в экстренном порядке доставить оспенную вакцину для тотального прививания населения Москвы и Московской области. В течение трех дней в распоряжение Московской городской санитарно-эпидемиологической станции было доставлено самолётами 10 млн доз противооспенной вакцины из Томского, Ташкентского институтов вакцин и сывороток и Краснодарской краевой санэпидстанции.
Для вакцинации были мобилизованы 26 963 медработника, был открыт 3391 прививочный пункт и организованы 8522 прививочные бригады для работы в организациях и ЖЭКах.
К 25 января 1960 года были вакцинированы 5 559 670 москвичей и более 4 000 000 жителей Подмосковья. Это стало беспрецедентной в мире акцией по вакцинированию населения как по масштабам, так и по срокам.
С момента заноса инфекции в Москву до устранения вспышки прошло 44 дня, причем с начала организованной борьбы со вспышкой инфекции до её полной остановки — только 19 дней.
По итогам вспышки заболели оспой 45 человек, из которых скончались трое.
Противооспенные прививки сохранялись в советском здравоохранении до начала 1980-х годов (у меня она есть :))
В 1959 году 53-летний художник-график Алексей Алексеевич Кокорекин, мастер агитплаката, лауреат двух Сталинских премий, готовился к поездке в Африку. Как и положено, ему необходимо было сделать прививку против оспы. Существует несколько версий того, почему положенные медицинские процедуры не были проведены: по одной из них, об этом просил сам Кокорекин, по другой — что-то пошло не так у врачей.и из столицы людей, намеривавшихся весело встретить в сердце советской страны Новый год и новое десятилетие.
Как бы то ни было, роковым обстоятельством стало то, что отметка о проведении вакцинации ему была проставлена.
Поездка в Африку не состоялась, но спустя несколько месяцев художник уехал в Индию, где в ту пору черная оспа была распространена, словно гречка в России.
Путешествие Кокорекина получилось насыщенным. В частности, он побывал на кремации местного брамина и даже приобрел ковер, продававшийся среди других вещей покойного. По какой причине индиец расстался с жизнью, местные не говорили, а сам художник не счел нужным выяснять.
За десять дней до нового, 1960 года Алексей Алексеевич прибыл в Москву и сразу же щедро одарил родных и знакомых сувенирами из Индии. Появившееся по возвращении недомогание он списал на усталость от путешествия и длительного перелета.
Через два дня он был госпитализирован в Боткинскую больницу. Врачи продолжали его лечить от тяжелой формы гриппа, списывая появление странной сыпи на аллергию от антибиотиков.
Ситуация становилась все хуже, и отчаянные попытки медиков что-либо изменить результата не давали. 29 декабря 1959 года Алексей Кокорекин скончался.
Бывает, что в подобных случаях доктора быстро оформляют документы о смерти, но тут ситуация была несколько иной. Умер не кто-нибудь, а заслуженный деятель искусств РСФСР, человек влиятельный и известный, а врачи не могли дать внятный ответ на вопрос о том, что именно его погубило.
Разные свидетели по-разному описывают момент истины. Хирург Юрий Шапиро в своих воспоминаниях утверждал, что патологанатом Николай Краевский, поставленный в тупик странными результатами исследований, пригласил для консультации своего коллегу из Ленинграда, гостившего в Москве.
Что было в этот момент с Краевским, а также со всем руководством Боткинской больницы, история умалчивает. В оправдание им можно сказать, что к тому моменту в СССР врачи уже почти четверть века не встречались с оспой, поэтому неудивительно, что они ее не распознали.
Наперегонки со смертью
Положение было катастрофическим. Сразу у нескольких человек из персонала больницы, а также у пациентов обнаружили признаки заболевания, которое они успели подхватить у Кокорекина.
А ведь до попадания в стационар художник успел пообщаться с массой людей. Это означало, что уже через несколько дней Москве мог начаться оспенный мор.
О ЧП государственного масштаба было доложено на самый верх. По приказу партии и правительства для пресечения развития эпидемии задействовали силы КГБ, МВД, Советской армии, Минздрава и целого ряда других ведомств.
Лучшие оперативники страны в течение считаных часов отработали все связи Кокоренина и отследили каждый его шаг после возвращения в СССР: где был, с кем общался, кому что дарил. Установили не только друзей и знакомых, но и членов смены таможенного контроля, встречавших рейс художника, таксиста, который вез его домой, участкового врача и работников поликлиники и т. д.
К 15 января 1960 года оспа была выявлена у 19 человек. Это был настоящий бег наперегонки со смертью, в котором цена отставания равнялась жизням тысяч людей.
Всей мощью советской власти
В общей сложности было установлено 9342 контактера, из которых к первичным относилось около 1500 человек. Последние были помещены на карантин в стационары Москвы и Московской области, остальные находились под наблюдением на дому. В течение 14 дней их дважды в день обследовали врачи.
К 25 января 1960 года были вакцинированы 5 559 670 москвичей и более 4 000 000 жителей Подмосковья. Нигде и никогда не проводилась столь масштабная операция по вакцинированию населения в такие короткие сроки.
Последний случай заболевания оспой в Москве было зафиксирован 3 февраля 1960 года. Таким образом, с момента заноса инфекции до прекращения вспышки эпидемии прошло 44 дня. С момента начала мероприятий по ликвидации ЧП до полной остановки эпидемии понадобилось всего 19 (. ) дней.
Окончательный итог вспышки черной оспы в Москве — 45 заболевших, из них трое умерших.
Прививки против оспы советским детям делали вплоть до начала 1980-х. Лишь убедившись, что враг разбит окончательно, без шансов на возвращение, от этой процедуры отказались.
В Советском Союзе о подобных ЧП писать было не принято. С одной стороны, это помогало избежать паники. А с другой — в тени оставался настоящий подвиг тысяч людей, спасших Москву от страшной беды.
Читайте также: