Ла вуазен во время знаменитого дела об отравлениях во франции
Обновлено: 26.04.2024
Мы не будем следить за всеми успешными и неудачными фазами продолжительных войн Луи XIV в Голландии и Германии, в которых Конде и Тюренн поддержали свою славу, а принц Оранский приобрел громкое имя. Мы ограничимся только рассуждениями о результатах этих войн.
Луи XIV начал войну против Голландии в союзе со всей Европой, но мало-помалу союзники, беспокойно взирая на страшное могущество французского государя, отстала от него. Испания первой встала против Франции, затем вооружилась Австрия, наконец, и Англия, объявив поначалу, что будет сохранять строгий нейтралитет, перешла к прямой вражде. Война, объявленная Соединенным провинциям, постепенно сделалась общеевропейской войной. Франция взялась за оружие, чтобы уничтожить небольшую республику, собственно ей не угрожавшую, но в конце концов ей пришлось иметь дело не только с ней, вовсе не уничтоженной, но и с тремя сильными державами.
Только Швеция осталась верной Франции. Луи XIV знал, что ежели начать переговоры со всеми союзниками одновременно, то требования одних возбудят требования других и таким образом переговорам не будет конца, поэтому король приказал своим уполномоченным вступить в переговоры с каждым государством по отдельности. Начали с Голландии, которая пострадала наиболее и была изнурена войной; кроме того, голландские Штаты опасались того, кто спас республику — Вильгельм Оранский возвысился в этой борьбе, а с ним поднялась и феодальная партия. Ожидалась его женитьба на старшей дочери герцогини Йоркской, и если бы это произошло, не сделалось бы достоинство штатгальтера опасным для Соединенных провинций? Что касается мира, то его теперь равно желали и в Гааге, и в Версале, поэтому поспешили приступить к составлению мирного договора, по которому Луи XIV обязывался вывести свои войска из Голландии и возвратить Маастрихт; принцу Оранскому возвращались все имения, принадлежавшие ему во Франции по праву завоевания или наследования; расходы на войну оставались на счету тех, кто их израсходовал.
После Голландии наступила очередь Испании, условия мира для которой оказались не столь выгодными — она уступила Франции графство Бургундское, Валансьен, Бу-шен, Камбре, Эр, Сент-Омер, Мобеж, Динан и Шарлемон. Договор с императором был последним — Луи XIV возвратил Филиппсбург, получив Фрейбург; наконец, герцог Лотарингский вступил во владение своим герцогством, за исключением Нанси, который был присоединен к Франции.
Надо сказать, что к Корнелю публика относилась не особенно справедливо, оспаривая в течение двадцати лет великий успех. Луи XIV решил отомстить за Корнеля и велел осенью 1676 года играть на сцене его лучшие произведения.
К упомянутым сценическим трагедиям, весьма на наших предков действовавшим, присоединилась действительная, оставившая после себя глубокое впечатление не только в Париже, но и по всей Франции. Мы говорим о смертной казни де Рогана.
Кавалер де Роган был родом из Бретани. Красивый молодой человек, служивший при дворе и пользовавшийся у женщин большим успехом, он будто бы покорил двух сестер — г-жу Тианж и г-жу де Монтеспан. Однако, по каким-то причинам де Роган удалился от двора, и на него обратила внимание Испания. На Кольбера, без конца придумывавшего новые налоги и множащего число недовольных, начали писать такие же памфлеты, какие сочинялись в свое время на его учителя Мазарини. Дворянство Бретани и Гиени, провинций, долгое время считавшихся независимыми, находилось в постоянных сношениях с Испанией, имевшей привычку золотом поддерживать междоусобицы во Франции. Кавалер де Роган получил определенные предложения и принял их как человек, искавший более громкой славы, нежели званий и почестей. Голландия присоединилась к Испании и удвоила субсидии, а также направила к де Рогану слывшего тогда большим философом Афинуса ван Эндена. В то время как де Роган готовил бунт, ван Энден составлял проект учреждения республики; таким образом, преступники готовили не только измену королю, но и изменение образа государственного устройства.
Нормандия должна была взбунтоваться; Голландии за помощь предполагалось отдать Гавр и Гонфлер; испанцы должны были вступить в Гиень, еще помнившую Фронду, еще уставленную феодальными замками и с досадой смотревшую на усиление монархической власти. Однако Луи XIV глубоко изучил дипломатию, и заговор был открыт вовремя. Только в Бретани произошло небольшое возмущение, вызванное увеличением пошлины на табак, и арестованного де Рогана привезли в Париж как недостойного помилования преступника. Де Рогана и ван Эндена приговорили к смертной казни, назначив одному отрубить голову, другого — повесить; местом казни определили площадь перед Бастилией. Луи XIV не колебался, и оба государственных преступника заплатили жизнями за злые замыслы.
Много говорили, будто два итальянца, Екзили и Дестинелли, отыскивая философский камень, нашли секрет яда, который не оставляет после себя никаких следов. Ла Бренвильер первой сделала опыт с этим ядом над генералом д'Обре; генерал умер, его похоронили, ничего не подозревая. В скором времени ла Вуазен, известная в высшем обществе Парижа гадалка на картах, решила извлечь всю возможную пользу из этого порошка, и теперь она не только предсказывала наследникам близкую смерть их богатых родственников, но и бралась на деле исполнять свои предсказания. К гадалке присоединились ла Вигуре, тоже что-то вроде колдуньи, и два священника, отцы Лесаж и д'Аво. Следствием такого союза стало увеличение числа преступлений определенного свойства, что весьма обеспокоило Луи XIV, который приказал учредить особую уголовную палату для проведения следствия и осуждения виновных. Учреждение нового суда дало парламенту, уже впадавшему в полную бездеятельность, повод жаловаться на посягательство на его права, однако в ответ парламентарии получили разъяснение, что поскольку в рассматриваемых преступлениях могут быть изобличены знатнейшие особы, необходимо судилище тайное, вроде тех, какие существуют в Венеции или Мадриде. Ла Рейни, заведовавший полицией, был назначен председателем этой уголовной салаты.
Ла Вуазен, ла Вигуре и оба священника были арестованы и секретно допрошены. Несмотря на секретность, вскоре стало известным кое-что о высоких особах. Во-первых, что брат короля, герцог Орлеанский, в сопровождении рыцаря де Лоррена, графа Беврона и маркиза д'Эффиа два раза посещал ла Вуазен. В первый раз он пришел, чтобы узнать о судьбе мальчика, которого принцесса Генриетта родила в 1668 году и которого он не признавал своим. По мнению герцога, принцесса разрешилась от бремени в Англии, а ребенок как будто умер, и ему хотелось узнать, так ли все это. В сущности, сей вопрос не относился к магии, почему ла Вуазен предложила его высочеству узнать обо всем более естественным способом и с согласия герцога послала в Лондон своего двоюродного брата Бовильяра, в делах подобного рода достаточно опытного.
Примерно через месяц Бовильяр возвратился с историей, может быть выдуманной, что принцесса действительно в 1668 году в Англии разрешилась от бремени сыном, который вовсе не умер, но был ззят под опеку дядей, королем Карлом II, очень к нему привязавшимся; отцом ребенка называют самого Луи XIV. Герцог Орлеанский заплатил ла Вуазен за это открытие 4000 пистолей и подарил большой бриллиант; Бовильяр получил 250 пистолей.
Королева также видела знаменитую гадалку. Ла Вуазен погадала ей на картах и предложила приготовить любовный напиток, который заставит короля любить только ее. Но королева отказалась, говоря, что лучше она будет облизаться слезами, как и делала прежде, чем даст мужу питье, которое может повредить его здоровью. Королева виделась с отравительницей только раз, возненавидела ее и более не желает с ней встречаться.
Даже Фуке до своего ареста несколько раз посещал гадальщицу и платил ей пенсион, пока не лишился милостей короля; впрочем, этот пенсион продолжали выдавать его родственники. Бюсси-Рабютен приходил к ла Вуазен за талисманом, который должен был влюбить в него г-жу де Севинье, его двоюродную сестру, и сделать его единственным любимцем короля. Де Лозен также бывал у колдуньи и просил вернуть ему любовь той, что стала любовницей короля; кроме того, он хотел иметь точные сведения насчет своей женитьбы на де Монпансье и знать, будет ли он пожалован кавалером какого-нибудь ордена. На последний вопрос ла Вуазен ответила, что де Лозен будет носить голубую ленту, и это предсказание исполнилось с перебором, поскольку кавалер получил не только орден Св. Духа, но и орден Подвязки, так что носил и голубую, и синюю ленты.
Ла Вуазен посещала также герцогиня Буйонская, просившая помаду, чтобы пополнеть, поскольку она была очень худощава. Герцог Люксембургский среди прочего просил у колдуньи явить ему дьявола, которого он хотел попросить о том, чтобы пожалование его в герцоги Пиринейские считалось со дня возведения соответствующего поместья в герцогство и пэрство, то есть с 1576 года.
Любопытным было обращение к колдунье аббата Эмма-нуила-Феодосия де ла Тура, принца и кардинала Буйонского, наследника маршала Тюренна. К несчастью, маршал не оставил никакого наследства, во что оверньский аббат никак не мог поверить, и уверил себя, что маршал зарыл где-нибудь несметное богатство, а по причине внезапной смерти не успел указать место. Переодевшись савояром, аббат приехал к ла Вуазен и попросил указать место, где Тюренн зарыл свои сокровища. Выслушав просьбу, гадалка поинтересовалась у аббата, не сошел ли он с ума.
Однако наследник маршала настаивал на своем, смеялся над ничтожеством искусства колдуньи и предлагал 50 000 ливров, если она вызовет тень Тюренна, и обещал прибавить еще 20 000, если тень укажет место клада. Ла Вуазен была непрочь приобрести 50 000 и мало-помалу смягчилась, сказав, что дело отнюдь не невозможно и она берется вызвать тень Тюренна, если аббат выдаст вперед половину суммы, а другую половину отдаст в руки третьего лица, которое выдаст деньги после того, как тень явится. Аббат согласился на предложение, и ла Вуазен потребовала 15 дней на подготовку.
Кроме того, колдунья потребовала сохранения полной тайны; при заклинании должны были присутствовать только трое — священник Лесаж, аббат ла Тур и сама ла Вуазен. Однако аббат настаивал, чтобы с ним были двое преданных дворян — некий капитан Шампанского полка, племянник маршала Гассиона и другой, состоявший при кардинале Буйонском чем-то вроде де Лоррена при принце Орлеанском. Ла Вуазен согласилась на их присутствие при вызывании тени Тюренна.
Ла Вуазен сама выбрала место для произведения колдовства, назвав собор Сен-Дени, ибо, как она объяснила, нигде колдовство не может быть таким успешным, как в этой церкви. Другому такое требование могло показаться не исполнимым, но занимающий высокие должности ла Тур не счел это затруднением — 100 пистолей и хорошее место в аббатстве показались достаточным пономарю, который взялся ввести аббата и его свиту ночью в собор. В назначенный день кардинал со своими дворянами, Лесаж, ла Вуазен, ее горничная Роза, от которой мы узнали все эти подробности, и негр, который нес магические снаряды, отправились в дорогу в 4 часа пополудни; им необходимо было прийти в Сен-Дени до того времени, как запрут ворота. Пономарь их ожидал, спрятал в колокольне и в 11 вечера святотатцы пробрались в церковь, где собирались отслужить обедню не Богу, но сатане.
Было ли все это комедией, умело поставленной колдуньей, или Бог действительно изменил порядок природы, чтобы остановить богохульство? Нам неизвестно, но в действительности происходившего нас уверяет сохранившееся показание горничной Розы.
В суд были призваны только три высокие особы: герцогиня Буйонская, графиня Суассонская и маршал Люксембург. Герцогиня Буйонская обвинялась в желании, на которое, впрочем, правосудие не могло простираться, однако, получив приглашение от ла Рейни, она явилась.
— Милостивая государыня, — обратился к ней ла Рейни, — видели ли вы черта? Если вы его видели, то скажите мне, каков он на вид?
— Нет, сударь, — ответила герцогиня, — не видела, но я вижу его теперь! Он противен, безобразен. и нарядился в платье государственного советника!
Ла Рейни знал все, что ему нужно было знать, и более не предлагал герцогине вопросов. Что касается графини де Суассон, то ее дело кончилось не так просто. Король, который сохранял к ней привязанность, ласково предложил ей, если она чувствует себя виновной в том, в чем ее обвиняют, оставить Францию.
Вследствие этого она удалилась в Брюссель, где и умерла в конце 1707 года.
Что касается Франсуа-Анри де Монморанси-Бутвиля, герцога, пэра и маршала Франции, который соединил имя герцогов Монморанси с именем императорского Люксембургского дома, то он отправился в Бастилию, где Лувуа, его старинный враг, запер герцога и маршала в темнице, которая не имела в длину и шести шагов. Когда маршал явился перед судом, то его спросили, не имеет ли он договора с чертом относительно женитьбы сына на дочери маркиза Лувуа. Маршал презрительно усмехнулся и, обратившись к ла Рейни, ответил:
— Милостивый государь! Когда Матье де Монморанси женился на вдове Луи Толстого, то он обратился не к дьяволу, а к Генеральным штатам, которые постановили, что если необходимо найти малолетнему королю защиту со стороны дома Монморанси, то этот брак должен состояться.
То было единственным ответом маршала, после этих слов допрос закончился и его отпустили.
Ла Вуазен и ее соучастников приговорили к смертной казни. Сначала судили ла Вигуре, которая ни на какие вопросы не отвечала, все отрицала и утверждала, что ни в чем не виновата. Узнав, что ее приговорили к смерти, она велела передать Лувуа, что откроет ему несколько важных тайн, если он пообещает спасти ей жизнь. Лувуа не принял предложения.
— Пытка сумеет развязать ей язык! Ответ передали осужденной.
— Хорошо! — заявила она. — Теперь он ни о чем не узнает!
Подвергнутая ужасным пыткам, ла Вигуре не сказала ничего. Мучения были ужасными, вмешался врач и объявил, что если пытку не прекратить, осужденная умрет. Отправленная на другой день на место казни, ла Вигуре попросила вызвать судей; те поспешили прийти, полагая, что осужденная хочет что-то открыть, но она только прокричала:
— Господа, будьте так добры, скажите г-ну Лувуа, что я его покорнейшая слуга и сдержала слово! Будь он на моем месте, быть может, он того бы не исполнил!
Затем, обратившись к палачу, прибавила:
— Ну, любезный, делай свое дело! — И встала под виселицей.
Ла Вуазен пересказали в деталях, что случилось с ее подругой.
— Да! — воскликнула она. — Ла Вигуре была хорошей девушкой, с твердым характером, но приняла она не правильное решение — я обо всем расскажу!
Хотя признаться во всем показалось ла Вуазен лучшим средством спасения, она, как и ла Вигуре, была подвергнута самым ужасным пыткам, а потом сожжена на костре.
Г-жа де Севикье в одном из своих писем описывает со всеми подробностями смерть этой несчастной.
С 1660-х годов во Франции стали массово и без видимых причин умирать обеспеченные люди. Ширились слухи о страшном яде, который не оставляет следов в теле человека.
Габриэль Николя де ла Рени, гравюра Пьера Миньяра.
Полиция появилась в Париже при Людовике XIV. Ее первым главой был бывший начальник канцелярии просьб и жалоб при Королевском совете Габриэль Николя де ла Рени. Он занимал должность в течение 30 лет (1667—1697), боролся с преступлениями, наводнениями, пожарами и выступал в роли судьи.
Опасаясь отравления, дворяне сами покупали продукты и готовили еду в пригородных харчевнях. Но это не гарантировало им жизнь. Отравители обрабатывали раствором мышьяка одежду жертв. Она вызывала на теле сыпь, похожую на сифилис. Тогда родственники под видом лечебной мази втирали больным в раны яд.
Официальное расследование началось лишь в середине 1670-х, когда в одном только Париже скоропостижно скончались шесть сотен глав богатых семейств и их наследников. Такая же участь ждала короля Людовика XIV .
Первая ласточка
В 1672 году в доме капитана де Сент-Круа взорвалась лабораторная посуда. Он погиб. При обыске места происшествия нашли бутылочки с ядами и письма любовницы, маркизы де Бренвилье.
Отец маркизы, судья д’Обрей, был против ее отношений с офицером и на три месяца засадил его в Бастилию . Там Сент-Круа стал учеником итальянского алхимика Экзили, оказавшегося в тюрьме по подозрению в отравлении сестры папы римского Иннокентия Х.
Освободившись, Сент-Круа уговорил любовницу отравить отца. Капитан раздобыл или приготовил яды сам. В 1666 году маркиза убила отца, а после и двух своих братьев, чтобы остаться единственной наследницей состояния.
Маркиза де Бренвилье под пытками призналась в отравлениях, но имен поставщиков яда не раскрыла. Преступницу обезглавили, а тело сожгли на костре.
Крепость, место заключения государственных преступников, была построена еще в 1370—1381 годах. Разрушили ее только в конце 18 века.
Маркиза де Бренвилье в тюрьме. Источник: Bibliothèque nationale de France / Wikipedia
Новая зацепка
Гадалка Магдалена де Ла Грандж летом 1676 года пришла к нотариусу с мужчиной, назвавшимся адвокатом Жаном Фурье. Он оформил завещание на имя своей супруги Магдалены, а через несколько дней умер. Родственники покойного обратились в полицию: наследство адвоката переходило к супруге, но адвокат никогда не был женат.
Магдалену и ее сообщника, изобразившего перед нотариусом Жана Фурье, арестовали по обвинению в подлоге и убийстве. Спасая свою жизнь, Ла Грандж рассказала, как совершались отравления в богатых семействах Франции.
По ее наводке в 1676—1677 годах были арестованы знаменитые гадалки и предсказатели будущего Босс, Лессаж, Вигоре, Лепер, Филастр и Ванен. Их обвиняли в распространении ядов. Под пытками те сообщили имена своих клиентов, покупателей ядов, и производивших их химиков.
Предсказатель Адам Лессаж сдал священников по фамилии Гвибур, Даво, Мариетт, Жерар, Котто, Дешайе и Турне. Им предъявили обвинение в колдовстве. Лессаж утверждал, что аббаты служили черные мессы над обнаженными девушками и изготавливали приворотные зелья на основе шпанских мушек, менструальной крови, крови летучих мышей, спермы и железных опилок.
Список заказчиков магических эликсиров и ядов пестрел именами аристократов и придворных Людовика.
Король в опасности!
Исполнительница заказного отравления, гадалка и акушерка мадам Ла Вуазен, пропитала ядом прошение, которое 5 марта 1679 года планировала вручить лично королю. В тот день на прием к монарху выстроилась длинная очередь, и отравительница не успела с ним встретиться.
Пиковые дамы Ла Вуазен и де Монтеспан
Ла Вуазен обвиняли в распространении ядов, проведении абортов и совершении ритуальных убийств. В записях главы французской полиции Николя де ла Рени имеется, по крайней мере, 12 имен фрейлин, которые покупали у Ла Вуазен любовные эликсиры, предназначенные для Людовика XIV. Ее заказчиками были маршал Люксембург, две родственницы кардинала Мазарини (герцогиня де Бульон и графиня Суассон) и самое главное — официальная фаворитка короля, мадам де Монтеспан.
Гадалка и фаворитка впервые встретились в 1667 году. Монтеспан заказала черную мессу, чтобы вымолить у дьявола помощь в любовных делах с Людовиком. Вскоре Монтеспан стала официальной фавориткой короля и с тех пор всегда нанимала Ла Вуазен, если возникали проблемы в отношениях. В 1678 году Монтеспан заказала гадалке отравление короля и его новой пассии — герцогини Фонтанж. Герцогиня умерла через два года по невыясненным причинам.
Примечательно, что Ла Вуазен никогда не пытали и не ставили прямых вопросов о ее знатных клиентах — слишком опасались услышать страшные обвинения в их адрес.
Портреты Франсуазы-Атенаис де Монтеспан и Людовика XIV. Источники: Версаль / Лувр Ла Вуазен и священник Этьен Гвибур совершают черную мессу для любовницы короля Людовика XIV, мадам де Монтеспан (на алтаре). Гравюра: Henry de Malvost / Le Satanisme et la Magie, Jules Bois, Paris, 1903
Огненная палата
Людовик с министрами лично допрашивал подозреваемых и свидетелей о деятельности мадам де Монтеспан. Все, кто обвинял фаворитку, были казнены или заточены в самые отдаленные крепости, где провели остаток жизни в одиночных камерах, не имея права разговаривать даже с тюремщиками. Мадам де Монтеспан отбилась от обвинений в попытках отравить короля, но потеряла его расположение навсегда.
За время расследования полиция раскрыла подпольную сеть алхимиков, гадалок и священников, которые проводили демонические мессы, изготавливали приворотные зелья и смертельные яды. Были арестованы 319 человек, 36 приговорены к смерти, 4 — к галерам, 34 — к изгнанию, 30 оправданы.
По завершении деятельности трибунала в 1682 году Людовик XIV издал указ о государственной монополии на производство и продажу ядов, а также объявил мошенниками всех магов, колдунов и гадалок.
Считалось, что начало новой моде решать проблемы с помощью яда положили два итальянца — Екзили и Дестинелли. В попытках отыскать философский камень они нашли формулу порошка,, имеющего свойство не оставлять после применения никаких следов. Какие возможности таило в себе это случайное открытие!
За короткий период только во Франции по неизвестным причинам скончалось около 500 человек из знатных родов. Париж буквально парализовало страхом. Множество глав семейств, доверяя теперь только себе, вынуждены были лично закупать продукты и самостоятельно готовить пищу, опасаясь предательства со стороны близких.
ТЕНИ ПОД СОЛНЦЕМ
Великий век короля-Солнца Людовика XIV (1638 - 1715) был не только периодом расцвета Франции, превращения ее в могущественное европейское государство, но и временем оккультизма, черных месс, колдовства. В моду вошли яды как средство улаживать конфликты внутри семей и в ссорах кланов.
Знать утопала в роскоши, плясала на балах Версаля, тратила целые состояния на великолепные туалеты и экипажи, подобострастно прислуживала королю и мечтала о блестящей карьере при дворе. Все это не мешало травить постылых мужей, неверных жен, братьев-конкурентов в борьбе за наследство или просто недругов.
Техника отравления ядами была настолько изощренной, что никто не чувствовал себя в безопасности. Засыпая по ночам, дамы видели кошмары о том, как, надев любимые бархатные перчатки, они умирают, задыхаясь от страшного отека легких. Кавалеры боялись облачаться в ночные батистовые сорочки, расшитые кружевами, потому что шанс скончаться в муках в собственной постели был велик. О, сколько их отправилось на тот свет, покрывшись отвратительными кровоточащими язвами!
ПРИБЫЛЬНОЕ РЕМЕСЛО
Именно тогда король-Солнце создал так называемую Огненную палату, в задачи которой входило расследование преступлений, связанных с отравлениями. Долгое время полиция отлавливала лишь мелких сошек, заполняя тюрьмы проститутками и мошенниками, цыганами и шарлатанами-фармацевтами. Эти отравляли своих клиентов с целью наживы. И только спустя годы сыщикам повезло поймать крупную рыбу. То есть тех, кто убивал со вкусом, для удовольствия! Хотя они тоже делали на смерти деньги.
На следующее утро мэтр Перрен побежал к знакомому сыщику — господину Дегре — и выложил все, что слышал предыдущей ночью в доме мадам Вигуре. В начале января 1679 года Мари Босс была арестована в собственном доме, а скоро глава полиции Парижа Ла-Рени повелел собрать компромат против мадам Вигуре. И материал собрали, причем в нем фигурировали уже десятки человек, в том числе некая мадам Ла-Вуазен, которая могла поведать много интересного.
СТРАШНАЯ ТАЙНА ЧЕРНОЙ МЕССЫ
Знаменитая Ла-Вуазен (Катрин Дезе) была дочерью обедневшего дворянина. Брак ее был не вполне удачен: она состояла замужем за галантерейщиком-ювелиром, дела которого были расстроены. Ла-Вуазен довольно быстро поняла, что зарабатывать на жизнь лучше самой. Родила дочь и подозрительно быстро овдовела. Дамочка увлекалась психологией, физиогномикой и хиромантией, гаданиями на картах Таро, а еще умела проводить черные мессы. С такими талантами уж точно не пропадешь!
Она распространила слух о захватывающих представлениях, гарантирующих неизгладимые впечатления. В ее доме на улице Борегар устроили специальную комнату для магических шоу: роскошная и пугающая своей мистической атрибутикой, она вмещала несколько десятков ищущих острых ощущений богачей. Когда хозяйка дома выходила в великолепном платье из кроваво-красного бархата, украшенном золотом, по залу проносился возглас восхищения.
Колдунья была хороша, к тому же ее персона была окутана мрачными тайнами, что придавало ей еще больше очарования. Например, говорили, что для изготовления свечей она обычно использует человеческий жир, который покупает у городского палача. А уж скольких ей приписывали любовников! Впрочем, мадам Ла-Вуазен работала над своим имиджем не одна.
Когда в ходе расследования были проведены обыски в саду Ла-Вуазен, то полиция обнаружила более тысячи крошечных трупиков, закопанных в землю. Это были останки принесенных в жертву Сатане детей. Обычно обряд проходил следующим образом: над телом женщины, лежащей обнаженной на алтаре, один из помощников колдуньи совершал черную мессу и перерезал горло пищащему младенцу, чтобы заполнить кровью чашу. Потом обескровленное тельце сжигали, а иногда просто закапывали в саду.
БОГАТЫЕ ТОЖЕ ПЛАЧУТ
В ходе работы Огненной палаты открылись связи Ла-Вуазен со столь знатными персонами, что полиция усомнилась — вправе ли она проводить следствие дальше. Ведь ниточки тянутся во дворец короля! Что же творится там темными ночами?! Закутавшись в черные плащи из дорогой ткани, закрыв лица бархатными масками, вельможи в сопровождении верных слуг проскальзывают в ворота и разбредаются по притонам. Некоторые из них едут к особняку Ла-Вуазен, чтобы просить у колдуньи помощи в самых отвратительных делах.
Когда Людовик XIV узнал о подноготной своего двора, он засекретил следствие: не дай бог, народ узнает, что тут творится! Поди потом объясни, что монарх ни сном ни духом не ведал о творящихся прямо под его носом безобразиях! Людовик испугался мятежа. И не зря. Его авторитет серьезно пострадал даже от минимальной утечки информации с процессов, прокатившихся по стране. А уж знай народ всю правду. Трон закачался бы. Множество подозреваемых в участии в черных мессах вовремя укатили за границу.
Десятки были схвачены. Самых близких к трону греховодников отправили в ссылку, а тех, что знатностью рода не могли похвастать, — кинули в тюрьму. Лишь несколько десятков обвиняемых были казнены. Среди тех, к кому Фемида была особенно милостива, оказалась мадам Ле-Дре, влюбленная до беспамятства в кардинала Ришелье. Эта особа была обвинена в попытке избавиться при помощи яда от юных соперниц и даже от собственного супруга. Но суд счел обвинения недоказанными и вынес ей лишь строгое предупреждение.
КРОВЬ КОРОЛЯ
Одна из самых захватывающих подробностей из процесса о версальских ведьмах — история с Олимпией Манчини, племянницей кардинала Мазарини. Ее привезли из Италии совсем девочкой, и она стала для молодого короля сначала подругой по играм, а потом и первой фавориткой. Юный Людовик в порыве страсти чуть было не женился на ней, что вызвало бурный протест матери — Анны Австрийской. Кардинал Мазарини поспешил найти пылкой племяннице супруга и выдал ее замуж за графа де Суассона. В этом браке, кстати, на свет появились восемь детей.
Впрочем, поговаривали, что первый ребенок был плодом любви Олимпии и Людовика. Ни замужество, ни рождение малышей не развеяло тоски графини де Суассон по солнцеликому монарху. Она мечтала снова оказаться в объятиях Людовика, а потому вновь и вновь встречалась с мадам Ла-Вуазен, чтобы просить ее о помощи. Желая заново распалить страсть Людовика, Олимпия приносила колдунье волосы, ногти, галстуки, рубашки, даже чулки монарха, требуя приготовить любовное зелье.
ДОЧЬ САТАНЫ
Да что племянница Мазарини! Достоверно известно, что к Ла-Вуазен по меньшей мере дважды обращался сам герцог Орлеанский, брат короля! Сначала он хотел узнать, что стало с мальчиком, которого родила его супруга — принцесса Генриетта. Дело в том, что герцог отказался признать ребенка своим. Но, видно, что-то человеческое в сердце шевелилось. Второй раз — и кто знает, последний ли? — брат короля пришел к колдунье с просьбой изготовить ему некий талисман, который позволил бы влиять на Людовика XIV.
Тут мадам Ла-Вуазен почувствовала подвох, а потому заявила, что у короля-Солнца имеется столь мощная защита, что никакая сила не сможет побороть ее. Мол, у монарха уже есть талисман, да такой, что повлиять на него невозможно. Между прочим, юная супруга герцога также умерла от загадочной болезни, так что напрашивается вывод о его третьем визите к Ла-Вуазен.
На черных мессах у колдуньи была не раз замечена и новая фаворитка короля — Атенаис де Мон-теспан, о которой ходили зловещие слухи: мол, эта дочь Сатаны своими руками режет младенцев! Ей дозволялось многое — например, произносить такие вещи, за которые кого угодно тут же отправили бы в Бастилию. Придворные опасались ее и ненавидели. Ходили слухи, что она отправила к праотцам множество соперниц, мечтающих о ложе короля.
Монарх отказал ей в своей милости, изъял все бумаги, в которых упоминалось имя его первой фаворитки, и лично сжег их в камине. Похоже, для маркизы де Монтеспан отлучение от монаршего ложа оказалось самым страшным наказанием. Во всяком случае, более серьезного не последовало.
ПИР НА ПЛАХЕ
А что же главная фигурантка дела мадам Ла-Вуазен? Она была подвергнута пыткам и, чтобы избавить себя от новых мучений, выдала всех своих сообщников.
Но руководивший процессом военный министр Лувуа все же ее не помиловал — по приговору суда она была сожжена на костре. Вот как описывает ее казнь французская писательница баронесса де Севинье:
Мифология народов мира — у нас вся мифология, магия, история — мифические существа, боги, богини, духи, фейри — герои мифов и легенд. Мифология и мифические существа собраны из самых разных источников. Подробная информация практически о всех персонажах мифологии - о богах (асах и ванах), богинях, демонах, чудовищах, боги Скандинавии и Древней Греции. Правда заключается в том, что таких существ тысячи и мы каждый день встречаемся с ними в обычной жизни.
Вуазен — История
Вуазен
Вуазен (Voisin, Ла-Вуазен) Катерина — французская колдунья XVII столетия; дочь дворянина де Гэ, Вуазен выучилась на акушерку, вышла замуж за Монвуазена и рано овдовела. Плохой заработок и страсть к кутежам заставили её, в компании с любовником Адамом Керэ-Лесажем и священником Даво, стать "колдуньей". Вуазен гадала, предсказывала будущее, продавала волшебные средства, вызывала чертей и покойников, устраивала выкидыши и убивала новорожденных. Однако, попавшие в руки судебных агентов, дневники знаменитой отравительницы маркизы Марии-Маделены Бренвиллье раскрыли закулисную деятельность её знакомой Катерины Вуазен. В 1679 году Вуазен была арестована по предписанию особого королевского Чрезвычайного трибунала (Chambre ardente) и осуждена. Во время пытки, Катерина Вуазен разоблачила целый ряд фамильных секретов высшей аристократии и была сожжена на костре в 1680 году. Тайным приказом короля скандальный процесс был замят.
Примечание 1. Маркиза Мария-Маделена де Бренвиллье (de Brinvilliers) — известная отравительница. Мария-Маделена, урожденная д'Обре, в 1631 году вышла замуж за маркиза де Бренвиллье. Оба супруга владели большим состоянием, жили весьма расточительно и были в дружбе с ротмистром Жаном-Батистом де Годеном, синьором де Сен-Круа, который вскоре вступил в любовную связь с молодой женщиной. По жалобе фамилии д'Обре, Сен-Круа был вследствие этого заключен в Бастилию, но освобожден по прошествии года. Во время своего тюремного заключения он познакомился с итальянцем, по имени Экзили, который сообщил ему тайну приготовления и употребления одного страшного яда. Сен-Круа, после выхода из тюрьмы, возобновил сношения с маркизой Бренвиллье и открыл ей свою ужасную тайну. При помощи слуги, Жана Амелена, по прозванию Шоссе, маркиза отравила своего отца, двух своих братьев и своих сестер, чтобы присвоить себе все их состояние.
В 1672 году Сен-Круа внезапно умер от последствий приготовления своего яда. Перед смертью он приказал вручить маркизе письма, которые она ему писала, и запечатанную шкатулку. Эти предметы были, однако, подвергнуты освидетельствованию, и в шкатулке найдено было большое количество яда, а письма указывали на его преступные взаимоотношения с маркизой. Почти в то же самое время был привлечен к следствию Шоссе, который сознался в своем участии в преступлениях, обнаружил всю виновность маркизы и был казнен в 1673 году. Маркиза де Бренвиллье бежала в Англию, оттуда в Германию и потом в Люттих. Еще во время побега из Франции она была приговорена к смерти, затем ее схватили в Люттихе и привезли в Париж. Между найденными у нее бумагами оказалась одна, содержавшая в себе исповедь всей ее жизни и подтверждавшая как упомянутые, так и многие другие ее отравления. Сначала маркиза де Бренвиллье ото всего отреклась и показала, что найденная у нее исповедь написана в припадке белой горячки; но была подвергнута пытке и созналась во всех своих злодеяниях. Она была обезглавлена 16 июля 1676 года. Так как употребление ее яда, которому дано было название "Порошок Наследства", стало, по-видимому, распространяться во Франции, то Людовик XIV учредил особый суд — Чрезвычайный трибунал (Chambre ardente), которому поручено было заняться преимущественно раскрытием и наказанием этого рода преступлений.
Примечание 2. Чрезвычайный трибунал (Chambre ardente) — в старинном французском судоустройстве так назывались многие чрезвычайные суды:
2) при Генрихе II — особые суды при каждом парламенте для дел об еретиках-протестантах, которых наказывали сожжением;
3) трибунал, учрежденный в 1680 году специально для дел об отравлениях, ввиду участившихся случаев подобных преступлений (знаменитое дело маркизы де Бренвиллье и другие); заседая в арсенале, этот трибунал получил название Chambre de l'Arsenal. Он осудил на сожжение известную отравительницу Катерину Вуазен; перед ним появлялись многие из знати, например маршал Люксембург, две родственницы кардинала Мазарини, герцогиня Бульонская, графиня Суассонская;
4) трибунал, судивший дела о контрабанде, фальсификации соли и табака и других обманнных действиях в торговле.
Читайте также: