Лечение вич берлинский пациент
Обновлено: 18.04.2024
1. Кто же эти счастливчики, которых вылечили от ВИЧ?
В этом гайде мы разберем все три случая подробно.
Попадая в кровь, вирус иммунодефицита человека (ВИЧ) стремится проникнуть в лимфоциты (подробнее об этих процессах читайте в нашем большом гайде здесь ). Для того чтобы это сделать, ему необходимо связаться с белковыми рецепторами на поверхности лимфоцита.
В этом процессе важную роль играет ген CCR5, который синтезирует белок-рецептор. Если свойства этого белка меняются, то ВИЧ не сможет попасть в клетку.
Ученым известна природная мутация CCR5 delta 32. Если говорить точнее, то это подвид мутации, который называется делецией. При ней в гене-мутанте отсутствует некоторые участки. Мутация приводит к нарушению синтеза белка CCR5 и либо сильно тормозит развитие ВИЧ в организме человека, при гетерозиготном наследовании мутации (когда носитель гена только один из родителей), либо делает человека практически неуязвимым для вируса, в случае гомозиготного наследования мутации (носители гена – мать и отец одновременно).
3. Получается, ВИЧ можно вылечить с помощью генетической мутации? Как так?
Во всех трех случаях исцеления от ВИЧ речь идет фактически о побочном эффекте от сложной процедуры, применяемой при заболеваниях крови – трансплантации костного мозга (часто это происходит при лечении разновидностей рака). Если донор будет с мутацией CCR5 delta 32, то этот ген можно передать пациенту и таким образом сделать его невосприимчивым к вирусу.
В настоящее время чаще всего используют не пересадку самого костного мозга, а трансплантацию стволовых клеток периферической крови – с тем же эффектом.
Найти донора для данной процедуры сложно: группа крови здесь не имеет никакого значения, главное, – это тканевая совместимость.
Да, причем до этого он долго и тяжело боролся с ВИЧ и раком одновременно . Это мрачное сочетание ему и помогло.
Пациента зовут Тимоти Рэй Браун. Когда у него диагностировали рак – острый миелоидный лейкоз, – американцу было 40 лет. За 10 лет до этого у него обнаружили ВИЧ. К моменту диагностики рака Браун уже более четырех лет принимал антиретровирусную терапию. Она позволяет сдерживать вирус в крови и жить нормально.
Первоначальное лечение острого миелоидного лейкоза состояло из двух курсов индукционной химиотерапии (она нацелена на выведение больного в ремиссию) и одного курса консолидационной химиотерапии (она должна закрепить ремиссию и провести профилактику рецидивов).
В течение первого индукционного курса у Брауна развились тяжелые печеночные токсические эффекты и почечная недостаточность. Так что антиретровирусную терапию ВИЧ пришлось отменить. Это привело к росту вирусной нагрузки до 6.9×106 копий на миллилитр крови.
После первой химиотерапии Браун вновь начал принимать препараты от ВИЧ и уже через три месяца снизил присутствие вируса в крови до минимальных значений. Но через семь месяцев произошел рецидив лейкоза, так что пациенту пересадили стволовые клетки периферической крови.
Острый миелоидный лейкоз вернулся через 332 дня после первой трансплантации. В связи с этим был проведен еще один курс терапии, облучение всего тела и вторая трансплантация. Вторая трансплантация привела к полной ремиссии рака. Берлинский пациент уже более 10 лет не принимает антиретровирусную терапию и в его крови не обнаруживается РНК ВИЧ.
5. А что мы знаем о Лондонском пациенте?
Мы не знаем его имени. Зато знаем, что ВИЧ-инфекцию у него нашли в 2003 году. Пациент использовал антиретровирусную терапию с 2012 года и таким образом удерживал вирус в крови на неопределяемом уровне.
Но в 2012 году ему тоже диагностировали рак – Ходжкинскую лимфому. В 2016-м дополнительно к химиотерапии пациенту пересадили стволовые клетки периферической крови (они, как и в случае Берлинского пациента, содержали мутировавшую версию гена CCR5 delta 32).
6. Говорят, есть еще Дюссельдорфский пациент. Он тоже вылечился?
Врачи не уверены. Речь о 49-летнем человеке с ВИЧ (имя его тоже неизвестно). Он перенес пересадку стволовых клеток периферической крови в феврале 2013 года после достижения полной ремиссии острого миелоидного лейкоза. Пациент принимал антиретровирусную терапию до 18 ноября 2018 года, когда по решению пациента и врачей ее прием был прекращен.
На данный момент в крови пациента на протяжении 3 месяцев не определяется РНК ВИЧ. Поскольку срок небольшой, громких заявлений врачебная группа Дюссельдорфского пациента пока не делает.
7. Вы хотите сказать, больные раком и ВИЧ могут излечиться и от того, и от другого?
Очевидно, шансы есть, и эту схему лечения можно успешно применять. Случаи Лондонского и Дюссельдорфского пациента наконец-то доказали, что Берлинский пациент выздоровел не случайно. Добиться ремиссии ВИЧ-инфекции даже при проведении трансплантации костного мозга без предварительного полного облучения организма и с применением облегченной химиотерапии возможно. И это отличная новость для пациентов с ВИЧ и онкологическими заболеваниями крови.
8. А можно вылечиться от ВИЧ, если у больного нет рака крови?
Говорить о том, что в ближайшее время от ВИЧ можно будет излечить любого, – очень рано.
На данный момент лечение (точнее, подавление) ВИЧ антиретровирусными препаратами намного безопаснее и позволяет жить ВИЧ-положительным людям столько же, сколько и здоровым.
Так или иначе, изучение случаев длительной ремиссии ВИЧ-инфекции после трансплантации костного мозга позволит ученым вплотную приступить к разработке генной терапии, которая в перспективе станет лекарством от этого вируса. Главное, найти безопасный способ модифицировать клетки таким образом, чтобы собственные лимфоциты человека получили чужую мутацию гена CCR5 delta 32.
Спустя год с тех пор, как мир узнал о лондонском пациенте — втором человеке в истории, излечившемся от ВИЧ, — он вышел из тени, чтобы раскрыть свою идентичность. Это Адам Кастильехо.
Его рост метр восемьдесят, это крепкий длинноволосый мужчина с приятной улыбкой. Адаму Кастильехо 40, он излучает жизнерадостность и здоровье. Но его путь к исцелению был изнурительным и мучительным, он включал почти десять лет лечения и полного отчаяния.
В прошлом марте ученые объявили, что мистер Кастильехо, которого тогда называли исключительно лондонским пациентом, вылечился от ВИЧ после пересадки костного мозга. У донора была редкая мутация — неспособность инфицироваться ВИЧ, и, по сути, иммунную систему Кастильехо заменили устойчивой к вирусу. Метод, оказавшийся настолько эффективным, использовался для лечения рака и не подходит для повсеместного лечения ВИЧ из-за связанных с ним высоких рисков.
Кастильехо готовился открыться шаг за шагом: создал отдельную электронную почту и телефонный номер для жизни в роли лондонского пациента, или, как он сам себя называет, ЛП, завел аккаунт в Твиттере. Кроме того, стал еженедельно общаться с мистером Брауном, единственным человеком в мире, который мог полностью понять, что ему пришлось пережить. В декабре Кастильехо подготовил заявление, которое прочитал продюсер на Радио 4 BBC.
Кастильехо вырос в Каракасе. Его отец был испанско-голландского происхождения (что оказалось крайне важным для лечения) и работал пилотом в экотуристической компании. Мужчина с почтением отзывается об отце, который умер 20 лет назад, и на которого он очень похож. Но родители развелись, когда он был еще ребенком, так что в основном его воспитывала мать (она и сейчас живет с ним в Лондоне).
За этим последовали годы жесткой химиотерапии. Ситуацию усугублял ВИЧ-статус мужчины. Каждый раз, когда онкологи налаживали его лечение, инфекционистам приходилось менять препараты антиретровирусной терапии, рассказал доктор Саймон Эдвардс, который был посредником между двумя командами врачей.
В то же время от очередного варианта лечения, которое должно было помочь, но не помогало, Кастильехо становилось все хуже. Он видел, как другие пациенты в клинике умирают или поправляются, а он возвращался снова и снова. При этом его тело слабело с каждым раундом.
В конце 2014 года многолетняя невыносимая физическая и эмоциональная нагрузка сделала свое дело, и за две недели до Рождества Кастильехо исчез. Друзья и семья подали заявление о пропаже, а через четыре дня его нашли в пригороде Лондона с провалом в памяти: он не помнил, как туда попал и что делал перед этим.
Весной 2015 года врачи сказали, что он не доживет до Рождества. Последний вариант, когда не остается никаких других, который предлагают людям с лимфомой, — трансплантация донорского костного мозга. Но у его врачей не было такого опыта, тем более с ВИЧ-положительными людьми.
Тогда он вместе с близким другом Питером стал искать альтернативы, к кому обратиться. И нашел. В одной лондонской больнице работает доктор Йен Гэбриел, эксперт по пересадке донорского костного мозга для лечения рака, в том числе людям с ВИЧ.
Уже через неделю он встретился с доктором Гэбриелом, который попытался в третий и последний раз использовать собственные стволовые клетки пациента для пересадки. Когда это не сработало, врач объяснил, что латиноамериканское происхождение Кастильехо может усложнить поиск донора костного мозга с полностью совпадающим генетическим профилем иммунной системы. Но совпадения с несколькими донорами нашлись на удивление быстро, включая одного из Германии — видимо, благодаря наследственности отца, наполовину голландца, — и у этого донора была крайне редкая генетическая мутация CCR5 Дельта 32. Из-за нее ВИЧ не может проникнуть в CD4+ клетки, и, соответственно, люди становятся устойчивы к вирусу иммунодефицита. Трансплантация костного мозга этого донора давала надежду вылечить как рак, так и ВИЧ.
Кастильехо до сих пор настойчиво называет себя ЛП, а не Адамом. Он намерен насладиться своей личной жизнью по полной программе. Фото: Эндрю Теста для The New York Times.
Эдвардс привлек доктора Гупту, своего бывшего коллегу, одного из немногих вирусологов в Лондоне, занимавшихся исследованиями ВИЧ. Изначально Гупта был настроен скептически, ведь такой метод сработал лишь однажды, 12 лет назад, с берлинским пациентом Брауном.
Доктор Гупта стал очень пристально наблюдать за Кастильехо. В конце 2015 года, когда он готовился к трансплантации, возникла новая серьезная проблема — подскочила вирусная нагрузка, так как вирус оказался устойчив к препаратам, которые он принимал. Операцию отложили на несколько месяцев, пока не подобрали необходимую терапию. Наконец, пересадку провели 13 мая 2016 года.
Доктор Саймон Эдвардс, который занимался Адамом Кастильехо с 2012 года, служил посредником между командой онкологов и специалистами по инфекционным заболеваниям, которые занимались терапией ВИЧ.
Фото: Эндрю Теста для The New York Times.
Даже когда он вышел из больницы, из всех занятий врачи разрешили ему только прогулки. Поэтому он часами гулял по своему фешенебельному району Шордич. Каждое воскресенье он заходил на цветочный рынок и награждал себя бейглом с солониной, чтобы отметить очередную маленькую победу и полюбоваться яркими росписями на стенах и винтажными нарядами.
Через год, окрепнув, он стал задумываться, не прекратить ли ему принимать терапию от ВИЧ, чтобы узнать, избавился ли он от вируса. Он принял последнюю дозу антиретровирусных препаратов в октябре 2017 года. Семнадцать месяцев спустя, в марте 2019 года, доктор Гупта объявил о его исцелении.
Ни врач, ни сам Кастильехо не были готовы к тому, что произошло после. Доклад доктора Гупты на конференции встречали стоячей овацией, ему пожимали руки дюжины врачей. А лондонского пациента завалили 150 запросами СМИ, которые просили открыть лицо и имя. Только тогда Кастильехо начал понимать, какую роль может сыграть в просвещении людей в области лечения рака, ВИЧ и пересадки костного мозга.
Меня зовут Тимоти Рэй Браун, и я первый человек в мире, излечившийся от ВИЧ. Во время учебы в Берлинском университете в 1995 году мне диагностировали ВИЧ. Я начал принимать низкие дозы зидовудина (AZT), но в следующем году на рынок вышли ингибиторы протеазы, и я, как и многие ВИЧ-инфицированные люди в то время, жил довольно нормальной жизнью и должен был прожить столько же, сколько здоровый человек. Это продолжалось в течение следующих десяти лет. Побывав на свадьбе в Нью-Йорке и все это время чувствуя себя измотанным, я улетел обратно в Берлин, проехал на велосипеде около десяти миль до работы (обычно я так делал, если позволяла погода) и почувствовал себя опустошенным, когда приехал. В обед я поехал в ресторан, расположенный примерно в миле оттуда, и на полпути мне пришлось сойти с велосипеда. Я позвонил своему парню Майклу. Он не смог записать меня на прием к моему врачу на следующий день, но записал к своему врачу по ВИЧ.
Многие пациенты не находят совпадений, у меня же их было много — 267. Тогда у доктора Хюттера появилась идея найти донора, у которого была бы мутация CCR5 Delta 32 на клетках CD4, делающая их почти невосприимчивыми к ВИЧ. CCR5 — это белок на поверхности клетки CD4, который действует как дверной проем для проникновения вируса ВИЧ в клетку. Уберите этот вход — и клетки CD4 не будут инфицированы, человек не получит ВИЧ. Его команда нашла донора с этой мутацией с 61-й попытки. Донор согласился сдать костный мозг, если это будет необходимо.
После поездки в Италию у меня произошла ремиссия лейкемии. Профессор из отделения трансплантологии настаивал на том, чтобы мне сделали пересадку, хотя он и не знал о возможном прорыве с ВИЧ. Я разговаривал с друзьями, семьей и профессором трансплантологии в Дрездене. Я отказался от трансплантации, думая, что в ней не будет необходимости, если лейкемия останется в ремиссии, а я смогу и дальше принимать антиретровирусные препараты всю оставшуюся жизнь. Мне не нужно было становиться подопытным кроликом и рисковать своей жизнью, получая пересадку, которая могла бы убить меня. Выживаемость при трансплантации стволовых клеток невелика — обычно это примерно 50/50.
Мои врачи в Берлине решили сделать вторую пересадку с использованием того же донора. Я получил стволовые клетки во второй раз в феврале 2008 года. Восстановление после этого прошло не очень хорошо. Я стал бредить, практически ослеп и был почти парализован. В конце концов я снова научился ходить в центре для пациентов с тяжелыми черепно-мозговыми травмами. Я почти полностью выздоровел примерно через шесть лет. Меня продолжают проверять на наличие ВИЧ в организме с помощью чрезвычайно точных тестов.
Во время моего выздоровления среди ученых-медиков было много разговоров о моем случае. Я не был готов к публичности, но в конце 2010 года решил, что обнародую свои имя и фотографию в СМИ. От берлинского пациента я вернулся к своему настоящему имени — Тимоти Рэй Браун. Я не хотел быть единственным человеком в мире, вылеченным от ВИЧ; я хотел, чтобы другие ВИЧ-положительные пациенты присоединились к моему клубу. Я хочу посвятить свою жизнь поддержке исследований в поисках лекарства или лекарств от ВИЧ!
Вскоре после этого, в 2010 году, я решил вернуться в Соединенные Штаты. Риган Хофманн из журнала POZ взяла у меня интервью. Лауреат Пулитцеровской премии Тина Розенберг взяла у меня интервью для журнала New York Magazine. Джон Коэн из журнала Science в числе прочих последовал их примеру. Я согласился встретиться с доктором Стивеном Диксом и принять участие в его исследовании в больнице Сан-Франциско. Доктор Дикс отправил большую часть моей крови и биопсийных образцов в Национальный институт здравоохранения США (NIH). Я также участвовал в исследовании доктора Джея Леви, чтобы найти лекарство от ВИЧ.
В июле 2012 года, во время Всемирной конференции по СПИДу в Вашингтоне, я основал Фонд Тимоти Рэя Брауна при Всемирном институте СПИДа. Мы сотрудничали с медицинскими учеными, учреждениями и университетами, работавшими над лекарством или лекарствами и вакцинами против ВИЧ. Фонд Тимоти Рэя Брауна и Всемирный институт СПИДа приступили к подготовке Доклада о лечении — руководства по испытаниям, направленным на лечение ВИЧ, вакцинацию против ВИЧ и предоставление новой информации об исследованиях по лечению ВИЧ. Я не остановлюсь, пока ВИЧ не будет излечен!
Сегодня у нас с вами удивительная история Тимоти Рэя Брауна более известного под прозвищем берлинский пациент. Это первый человек, которому удалось победить признанное неизлечимым заболевание ВИЧ. Расскажу как ему это удалось и что стало с ним дальше.
Многие, если не все, знают, что ВИЧ долгое время считался и до сих пор считается неизлечимым. Медицина, конечно, достигла определенных успехов в борьбе с этим заболеванием. Пациенты могут жить полноценной жизнью, благодаря терапии, подавляющей вирус и даже вступать в близкие отношения со здоровыми людьми, соблюдая определенные меры предосторожности. Вот только полное излечение пока не удается поставить на поток, хотя несколько случаев уже есть и сегодня я расскажу о самом первом.
Мужчина получал необходимые лекарства, подавляющие вирус. Это называется антиретровирусная терапия. Но однажды врачи обнаружили у него лейкемию — ещё одно потенциально смертельное заболевание. С этим недугом современная медицина бороться, к счастью, умеет и в 2007 году Тимоти стал проходить лечение.
Процедуры были связаны с пересадкой ему особого вида стволовых клеток. Берлинскими врачами были выбраны не совсем обычные доноры, люди с редкой генетической мутацией. Дело в том, что примерно 10% от всего населения Европы унаследовали клеточные рецепторы, устойчивые к прикреплению ВИЧ-клеток. В других местностях таких людей встречается гораздо меньше.
Впрочем для лечения берлинского пациента были выбраны ещё более редкие доноры, всего нашлось 60 человек. В их генах был заложен гомозиготный вариант мутации, создающий условия, в которых вирусу просто некуда прикрепляться, грубо говоря, при попадании в организм он бесцельно болтается и, не найдя клетку-жертву, погибает. Людей с такой мутацией в Европе встречается всего около 1%. Напоминаю, что лечение было связано, в первую очередь, с борьбой с раком, но результат оказался крайне необычным.
Через три года после лечения, когда Тимоти уже прекратил приём антиретровирусных препаратов, врачи взяли у него анализ крови и обнаружили, что ВИЧ в ней обнаружен не был. Судя по найденной мной информации, специалисты утверждают, что случаи, когда ВИЧ отступает являются крайне редкими и неизученными. Именно поэтому такую процедуру не проводят для других пациентов, даже если находится достаточное количество доноров.
Он также проходил лечение от одной из форм рака, будучи ВИЧ-инфицированным. Его лечили также, как и Брауна — пересадкой стволовых клеток костного мозга от человека, имеющего так называемую мутацию дельта 32, дающую устойчивость к ВИЧ. В его случае удалось успешно избавиться от обоих заболеваний.
Кроме этого известно несколько случаев успешной терапии детей, проявляющих стойкую ремиссию ВИЧ.
Процедуры, которые прошли Браун и Кастильехо крайне сложны и рискованны, поэтому к остальным пациентам их не применяют. Эти два мужчины стали исключением благодаря тому, что изначально трансплантация костного мозга проводилась для лечения других смертельно опасных болезней. Грубо говоря — им уже было нечего терять, то есть либо пан, либо пропал.
История этих людей даёт надежду многим миллионам пациентов, живущих с ВИЧ-инфекцией. Их успех в лечении означает, что данную болезнь в будущем уже перестанут считать непобедимой и долгожданное лекарство обязательно будет найдено.
Следите за своим здоровьем и берегите себя. До новых встреч на канале Я знаю правду.
ВИЧ — медленно прогрессирующее заболевание, от которого нет лекарства. Этот вирус поражает клетки иммунной системы, работа иммунитета ухудшается, и в какой-то момент у пациента развивается синдром приобретенного иммунодефицита человека (СПИД). Организм больного СПИДом не может защищаться от инфекций и без должного медицинского сопровождения рискует вскоре умереть. В 2017 году число официально зараженных ВИЧ/СПИД, по данным ВОЗ, насчитывало более 35 миллионов; в том же году от этого умерло около миллиона человек.
В 2007 году берлинские медики лечили американца Тимоти Рэя Брауна от лейкемии и ВИЧ. Они трансплантировали Брауну гемопоэтические стволовые клетки (они же стволовые кроветворные клетки костного мозга, или же просто костный мозг). В геноме донора была мутация CCR5Δ32, то есть на участке гена CCR5 у этого человека не было 32 пар нуклеотидов.
Благодаря этой мутации ВИЧ не может взаимодействовать с рецептором на поверхности клеток, которые он заражает, — CD4+ лимфоцитов. Поэтому гомозиготы по этой мутации (а донор был именно гомозиготным) устойчивы к вирусу иммунодефицита человека: они могут его переносить, но не болеют им. Сам Браун был гетерозиготен по гену CCR5.
Через год лейкемия вернулась, и операцию провели вновь. В 2009 году в крови Брауна уже нельзя было найти следов вируса. Случай Брауна был единственным в медицинской практике, и сообщество не было полностью уверено в том, что его исцеление было результатом только лишь операции, крайне дорогой и сложной.
Теперь же скепсис тех, кто прежде имел основания сомневаться в эффективности подобного способа лечения ВИЧ, должен убавиться. Второй пример успешного исцеления от ВИЧ при помощи трансплантации костного мозга служит весомым аргументом в пользу того, чтобы признать этот метод эффективным. Хотя все еще слишком дорогим и сложным, чтобы говорить о грядущей победе человечества над ВИЧ: большая часть заболевания вирусом, две трети от глобального числа, сегодня приходится на страны Африки.
Опубликованная в журнале Nature статья принадлежит перу исследователей из Великобритании, Испании, Нидерландов и Сингапура. Ведущий автор исследования — британский медик индийского происхождения Равиндра Гупта.
Science также напоминает, что и другим пациентам с ВИЧ пробовали пересаживать костный мозг доноров, но до сегодняшнего дня полного очищения от ВИЧ их крови добиться медикам — помимо случая Брауна — не удавалось. Гупта признался журналистам, что и сам не был уверен в успехе.
Читайте также: