Немецким врачам удалось вылечить вич
Обновлено: 22.04.2024
Врачи предупреждают, что этот успех достигнут фактически случайно - в качестве побочного эффекта от борьбы с другой страшной болезнью.
Но трезвые слова медиков не разрушают надежд тысяч ВИЧ-инфицированных, которые в эти дни буквально обрывают телефоны больницы.
Репортаж Дмитрия Сошина.
В науке, как и в жизни, удача приходит случайно. Геро Хютнер, врач берлинской клиники "Шарите" лечил своего пациента от лейкемии, но, как выяснилось, остановил у него развитие другой страшной болезни - СПИДА. После пересадки костного мозга анализ крови на ВИЧ дал отрицательный результат.
Геро Хютнер, врач клиники "Шаритэ": "Эта пересадка клеток костного мозга была сделана исключительно для лечения рака крови, а не ВИЧ-инфекции. То, что произошло, можно назвать удачным побочным эффектом".
Донорские клетки, пересаженные больному, обладают редкой генетической мутацией, специалисты придумали для нее красивое определение - "Дельта-32".
Еще в середине девяностых Хютнер, будучи студентом, узнал, что они блокируют развитие ВИЧ-инфекции. Сейчас вокруг больного из отделения гематологии собрались лучшие специалисты Германии.
Томас Шнайдер, врач-инфекционист: "Мы поражены, что вирус не был выявлен - ведь пациент перестал принимать свои обычные препараты, замедляющие развитие СПИДА. Мы не только проверяли кровь, но и те внутренние органы, где обычно находится вирус".
Уникальный случай в "Шарите" медики оценивают как "важную маленькую" победу в долгой, и пока не слишком удачной битве с главной "чумой современности"
Наука еще не доказала, что донорские "чудо-клетки" - панацея от СПИДА. Врачи не исключают, что вирус до сих пор в организме, просто он себя не проявляет.
Геро Хютнер, врач клиники "Шарите": "Мы твердо заявляем, что подобные пересадки нельзя рассматривать как клинически опробованное средство лечения от СПИДА. Не надо забывать, что это тяжелая операция, крайне рискованная для пациента. Я говорю это, чтобы у людей не было иллюзий на этот счет".
Иллюзий нет и у самого пациента - его имя клиника не сообщает. Известно только, что он американец, ему 42 года, и в Берлине он живет почти десять лет. От лейкемии он сначала хотел лечиться в Америке, но друзья посоветовали обратиться к немецким врачам.
Таблоиды поспешили назвать этот редкий медицинский случай эффектом "Хютнера", по имени лечащего врача.
В Германии, уставшей о плохих новостях с биржи и финансовых рынках, это по-настоящему хорошая новость. Главное, чтобы о ней быстро не забыли, а это с сенсациями случается часто.
Лаборатория центра заболеваний крови "Шарите" связана с крупнейшей в Европе базой данных образцов костного мозга.
Имея под рукой такой материал, врачи надеются идти дальше. Исследования продолжаются каждый день.
Женщина из Аргентины стала вторым человеком, избавившимся от ВИЧ без вмешательства врачей. Пациентка относилась к нонпрогрессорам — небольшой группе людей, которые заражены ВИЧ, но у них в течение многих лет не проявляются признаки болезни. Ее организм смог не просто подавить вирус, а полностью от него избавиться. Специалисты рассчитывают, что изучение подобных случаев позволит найти способ лечения и других пациентов.
При заражении ВИЧ в клетках пациента оказываются копии генома вируса, создавая вирусный резервуар. В таком виде вирус успешно скрывается от лекарств и иммунного ответа организма. У большинства людей из этого резервуара образуются новые вирусные частицы. Антиретровирусная терапия может остановить этот процесс, но не способна уничтожить вирусный резервуар, поэтому для подавления ВИЧ необходим ежедневный прием препаратов.
Но у некоторых людей, нонпрогрессоров, вирус в организме практически не размножается на протяжении 15-20 лет.
К этой категории относятся 0,2-5% носителей ВИЧ. В борьбе с инфекцией им на руку играют заражение ослабленными штаммами вируса, определенные генетические варианты, связанные с иммунной системой, и агрессивные Т-лимфоциты, которые помогают обнаруживать и уничтожать чужеродные клетки. Все это позволяет нонпрогрессорам годами обходиться без лечения.
Исследователи изучали резервуары ВИЧ у нонпрогрессоров. Они обнаружили, что в организме одной из пациенток повреждены все вирусные последовательности ВИЧ, что могло указывать на гибель вирусного резервуара. Такая картина называется стерилизующим излечением (а ремиссия, достигнутая с помощью антиретровирусной терапии — функциональным).
До сих пор был известен только один случай стерилизующего излечения без медицинского вмешательства — 67-летняя жительница Сан-Франциско избавилась от ВИЧ, прожив с ним 30 лет.
30-летняя аргентинка из города Эсперанса узнала о своем диагнозе в 2013 году. Все это время она не принимала никаких антиретровирусных препаратов, за исключением периода беременности. Ее организм успешно справлялся с вирусом самостоятельно. Бывшему молодому человеку пациентки повезло меньше — он умер от СПИДа.
Ученые проанализировали 1,5 млрд образцов клеток крови и тканей женщины, но нигде не обнаружили жизнеспособных вирусных частиц. Признаков каких-либо заболеваний, сопутствующих ВИЧ, у пациентки тоже не было.
О пациентке исследователи рассказали в статье в журнале Annals of Internal Medicine.
«Эти результаты, особенно с учетом выявления второго случая, указывают, что может существовать действенный путь к стерилизующему лечению у пациентов, чей организм не может избавиться от ВИЧ самостоятельно, — говорит доктор Суй Юй, одна из авторов исследования. —
Результаты могут свидетельствовать о наличии специфического ответа Т-лимфоцитов, общего для обоих пациентов, поясняют ученые. Возможно, есть и другие люди с ВИЧ, чей организм избавился от инфекции самостоятельно — просто они не попали в поле зрения врачей. Если удастся понять иммунные механизмы, лежащие в основе этой реакции, ученые смогут разработать методы лечения, которые научат иммунную систему других людей имитировать эту реакцию в случае ВИЧ-инфекции.
Кроме этих женщин, известны еще два пациента, вылечившихся от ВИЧ, но при помощи врачей.
В 2016 году после пересадки костного мозга от вируса избавился британец Адами Кастильехо. А стволовые клетки, пересаженные для борьбы с лейкемией, позволили вылечиться от ВИЧ американцу Тимоти Рею Брауну. Он перенес операцию в 2007 году, а в 2010 вирус окончательно перестал обнаруживаться в организме. Лейкемия вернулась спустя 10 лет и привела к смерти мужчины, но признаков ВИЧ у него по-прежнему не было.
— Почему в 80-е вы решили посвятить себя именно этому заболеванию?
— К этому времени я уже 21 год потратил на учебу, окончил мединститут, занимался разработкой вакцинных препаратов, защитил диссертацию по иммунологии, потом еще занимался эпидемиологией. Я был достаточно широко образованным специалистом в области инфекционных болезней. И в это время как раз появилась новая болезнь, которую сначала рассматривали, как чисто иммунологическую — ее и назвали синдромом приобретенного иммунодефицита.
Только где-то в конце 1983 года для специалистов стало очевидным, что это инфекционное заболевание. И я по своему образованию как раз наиболее подходил.
Задание было выяснить: есть ли ВИЧ/СПИД в России? Насколько он угрожает стране? Институты иммунологии, вирусологии и наш эпидемиологии — все мы занялись этой проблемой. Иммунологи искали людей с иммунодефицитом, вирусологи пытались вирус выделить.
Руководитель центра по борьбе со СПИДом Вадим Покровский во время пресс-конференции, 26 февраля 1997 год
— Была ли возможность обмениваться научными разработками с западными учеными?
— Тогда же не было электронных средств, поэтому все распространялось по почте, в журналах. Можно было все журналы найти только в Медицинской и Ленинской библиотеках. Там тоже пришлось довольно серьезно поработать.
Работать мы начали в конце 1984 года. Обследовали на иммунитет 200 тыс. подозрительных пациентов с иммунодефицитом, нашли несколько детей, вроде бы похожих на СПИД, но ВИЧ у них не было. В Институте Гамалеи был очень большой архив сывороток — они стали их проверять на антитела, 200-300 тыс. анализов сделали, и нигде не нашли присутствия вируса. Поэтому была удивительная ситуация, что вроде бы во всем мире есть, а в России пока нет ВИЧ.
Потом пошли заявления, что СПИД — болезнь американских гомосексуалов. А поскольку у нас гомосексуализм уголовно наказуем и запрещен, нам эта болезнь не грозит, примерно так заявляли некоторые.
Здесь неожиданно, как это всегда бывает, в соседнюю лабораторию вдруг принесли материал от одного больного африканца — и оказалось, что у него вирус иммунодефицита и клиника СПИДа. Это был конец 1985 года.
Он приехал из Южной Африки, чтобы учиться в Школе профсоюзного движения. Здоровый такой парень — воевал в Южной Африке против белых. У него было очень много половых контактов в разных странах. Но на гомосексуала он никак не подходил. После этого наша группа обследовала всех иностранных студентов в Москве — обнаружили еще около 50 человек из разных стран, инфицированных ВИЧ, но не больных СПИДом.
И только в конце 1987 года, когда я читал лекцию в одном медучреждении, одна совсем молодая ординатор вдруг решила, что под мое описание больных как раз подходит пациент из ее клиники. Хотя начальство посмеялось, ей все-таки удалось убедить показать этого больного нашим специалистам. Оказалось, что он действительно болен ВИЧ-инфекцией, у него была саркома Капоши – одно из проявлений СПИДа. Он и считается нашим первым пациентом. Он был гомосексуален и тоже оказался связан с Африкой.
Старший научный сотрудник лаборатории, кандидат медицинских наук Вадим Покровский (справа) и младший научный сотрудник Алексей Плецитный отвечают на анонимные звонки в ЦНИИ эпидемиологии, 1 июня 1987 года
Роман Подэрни/ТАСС
Пять лет назад у него были симптомы ОРЗ и краснухи – это была острая стадия ВИЧ-инфекции. Она проходит через несколько месяцев или даже несколько дней. Но вирус никуда не уходит — в течение многих лет развивается иммунодефицит.
За это время у него было порядка 25-27 половых партнеров. Мне пришлось тогда их всех искать по России.
Из них пять оказались инфицированными, один был донором, от него перелили кровь пяти людям — они тоже заразились. От одной из заразившихся женщин заразился муж. От одного ребенка из-за нарушений противоэпидемического режима в больнице заразился подросток. Потом этот ребенок, заразившийся в больнице, вырос, заразил трех девушек. В общем, образовалась целая цепочка.
Показали начальству — все поняли, что наша страна подвергается риску. Причем в цепочке оказались не только гомосексуальные, но и гетеросексуальные пары, и даже внутрибольничный случай передачи ВИЧ зафиксирован.
Вот после этого в стране началась действительно массовая работа по борьбе с ВИЧ. Начали проверять всю донорскую кровь.
В конце 1988 года мы выявили женщину-донора в Элисте, в Калмыкии. Что было очень удивительно, у нее не было никаких актов риска. Муж был не инфицирован. Единственное: она лежала в больнице еще со своим ребенком, и недавно он умер от какого-то септического заболевания.
И тут же выявили ребенка, который тоже лежал в этой больнице в одной палате с умершим ребенком вот этой женщины-донора. Здесь я уже опять все раскручивал, проводил эпидемиологическое расследование. Это почти такое детективное действие. Но поскольку пути передачи ограничены, вряд ли ребенок мог половым путем заразиться. Кровь чуть ли не всех доноров в Калмыкии обследовали – никто не заражен оказался.
Значит что? Наверное, больница. Я запросил материалы от всех детей, которые лежали в одно время с этими двумя, и к ужасу оказалось, что из 13 сывороток 4 оказались положительными — стало ясно, что это внутрибольничный очаг передачи. То есть надо срочно ехать в Элисту, поднимать документы, выявлять всех детей, которые лежали в этой больнице в течение года, всех их обследовать, устанавливать кто с кем лежал в одной палате. Заражено оказалось порядка 70 человек, которые побывали в этой больнице.
Медработники выезжают к жителям города, чьи дети могли контактировать с зараженными ВИЧ в стенах больницы, Элиста, 4 февраля 1989 года
Константин Тарусов/ТАСС
Позже выяснилось, что в мае 1988 года там умер ребенок тоже от СПИДа, у него оказался инфицированный отец и мать. То есть вирус передался от отца матери, а мать передала ребенку. Сам этот мужчина еще в 1981 году служил во флоте, и они несколько месяцев стояли в Конго в порту. Страна была бедная, женщины могли заработать только проституцией. И стоимость услуг сексуальных была очень низкой, так что наши солдаты могли себе позволить. Так и заразились.
Получилось, что не только иностранцы, но и наши граждане, которые работали за рубежом, привезли вирус в СССР.
Но мы не можем сказать, что этот мужчина был нулевым пациентом — по-видимому, их было несколько.
— И какая была реакция руководства на все это?
— Мы все начальству доложили. И тогда глава Минздрава Евгений Чазов объявил о создании системы центров по борьбе со СПИДом. Теперь уж точно было ясно, что заболеть могут не только гомосексуалы американские, а все.
Недолгое ощущение успеха
— С того момента, как началась информационная кампания, как стремительно развивалась эпидемия в России?
Если в 1989 году было 30 тыс. наркопотребителей в России, то к середине 90-х уже стали говорить о 2-4 млн потребителей. И вот в эту группу попал вирус. А если они пользуются одним шприцем, то крови, остающейся в шприце, достаточно, чтобы заразить следующего, кто этим шприцем воспользуется. То же происходило в Элисте, только в меньших масштабах: сестры иногда пользовались одним шприцем, чтобы быстрее сделать работу.
— Но ведь тогда люди уже понимали, что вирус через кровь передается?
— Да, но только не наркоманы. Как только вирус попал в их среду, он стал моментально распространяться. И где-то в 2001 году был пик – 87 тыс. случаев за год. Началась страшная эпидемия.
И ведь если человек заразился ВИЧ, он так и останется зараженным всю жизнь. Коронавирус – кто-то выздоровел, кто-то умер, но заболевание проходит, вирус исчезает. А ВИЧ нет. Человек может чувствовать себя хорошо до 20 лет и больше, но быть инфицированным, заражать своих партнеров.
Люди безответственные, у них очень много половых партнеров, поэтому у нас где-то в середине 2010-х стала преобладать половая передача: причем не гомосексуальная, а гетеросексуальная.
И вот по последним данным, у нас примерно 60% новых случаев – передача половым путем от мужчины к женщине, от женщины к мужчине. Наркоманы — 35%-40%, а вот мужской однополый секс — примерно 1-2% новых случаев.
— Но в обществе сохраняется представление о том, что это все-таки болезнь геев, наркоманов?
— К сожалению, да. При этом опасность для всех намного выросла. Причем у нас есть другие неправильные представления: например, о том, что ВИЧ передается при случайных половых контактах.
Выяснилось, что он не так часто передается в принципе, поэтому бывает, что одного контакта как раз и недостаточно. А вот если люди живут год-два вместе — как раз в таких случаях происходит передача вируса.
Когда появится препарат, полностью уничтожающий вирус
— Как с 80-х развивалась терапия: как лечили людей тогда и как сейчас?
— Первого больного мы лечили противовирусным препаратом отечественного производства — азидотимидином. Он показал довольно выраженную эффективность. Наш пациент первый со СПИДом прожил еще 5-6 лет после диагноза — это довольно много.
Отделение ВИЧ-инфицированных в московском роддоме, 1 января 1990 года
Валерий Христофоров/ТАСС
— Чем еще лечили?
— В основном, разными противовирусными препаратами, потому что очень скоро выяснилось, что все эти хваленые иммуностимуляторы, иммуномодуляторы никакого влияния на состояние больных СПИДом не оказывают. Даже ухудшают часто.
Оказалось, что эффективны только противовирусные препараты. Они сначала подавляют вирус, он перестает воздействовать на иммунную систему, и даже она восстанавливается. Даже больные СПИДом люди восстанавливают свои трудовые возможности.
Но этого вот достигли только в конце 90-х годов, когда догадались лечить не одним противовирусным препаратом, а тремя-четырьмя. И сейчас это основной метод терапии. Потому что если брать препарат один, он пару месяцев оказывает эффект, но потом развивается устойчивость вируса. А если давать три-четыре препарата — сейчас, правда, иногда и двух достаточно — то они подавляют размножение вируса полностью.
Он не размножается, поэтому не формируются резистентные формы. И человек может прожить до глубокой старости.
У нас один пациент, очень известный артист, заразился в конце 80-х, а в 1997-м у него развился СПИД. Мы его начали лечить одного из первых этим методом, как мы называли его, высокоактивной терапией. Он прожил еще 20 лет, и умер не от СПИДа, а от инфаркта. И это сейчас совершенно обычное дело.
— Лечат сейчас отечественными препаратами?
— Большая часть препаратов разработана за рубежом, но копии этих препаратов, дженерики, производятся и в России. Но я должен сказать, что это уже не очень перспективный путь, потому что эти препараты блокируют ферменты вируса, но не убивают его.
Сейчас на подходе совершенно другая группа препаратов – это генотерапия. Почему не удается вылечить ВИЧ-инфекцию? Потому что вирус внедряется в геном клетки человека. Препараты не дают ему выйти. Но как только они отменяются, вирус опять начинает продуцировать новые свои частицы, они атакуют опять иммунные клетки, и начинается развитие иммунодефицита. Поэтому главное сейчас – это найти способ полного излечения. Задавить вирус, который находится внутри генома клетки.
— Близки ученые к этому?
— Да, разработок очень много — их тестируют на животных.
Некоторые препараты из этой группы уже испытывают на пациентах, но, конечно, еще понадобится 5-10 лет, прежде чем они будут доступны всем пациентам по всему миру. Но не раньше, к сожалению.
— Как эпидемия ВИЧ развивалась в России в год пандемии коронавируса?
— Гораздо меньше людей приходило на обследования — лаборатории, которые обычно на СПИД проводили анализы, работали на коронавирус. Врачей тоже сняли всех на борьбу с коронавирусом. В прошлом году только 60 тыс. новых случаев выявили, годом ранее 80 тыс., а еще два года назад даже до 100 тыс. новых случаев доходило. Поэтому я не исключаю, что в следующем году может небольшой подъем быть. Будут выявлять тех, кого не выявили в 2020, 2021 году.
Но как бы то ни было, цифры очень большие — в Германии только 1,5 тыс. случаев за год, а у нас 60 тыс.
Мне кажется, проблема в том, что у нас нет активной кампании по предупреждению новых случаев. Да, 99,3% бюджета — а мы тратим на борьбу со СПИДом порядка 65 млрд в год — расходуется на диагностику и лечение. В то время как на предупреждение новых случаев — буквально копейки, несколько сот миллионов на Россию. И большую часть тратят на профилактику — призывы пойти на тестирование. То есть получается замкнутый круг: мы не предупреждаем новые случаи ВИЧ, а только их диагностируем и лечим.
Где-то лет пять назад такая агрессивная была риторика, что телевидение даже отказывалось давать рекламу презервативов, потому что боялось общественного осуждения. Сейчас уже появилась реклама вечером, немножко удалось переломить ситуацию. Поэтому приходится вот даже за такие простые вещи бороться.
— Помимо защищенного секса, в каких еще вопросах надо быть бдительными?
— При тех же медицинских процедурах. Понятно, что пациент не всегда может уследить, какими инструментами пользуются медработники. Проследите, вскрывают ли при вас одноразовые расходники. То же касается всех косметических и стоматологических процедур.
Все эти организации коммерческие, они в целях сокращения расходов могут и дезинфекцию не провести, и воспользоваться одной иглой повторно.
Использованный метод довольно специфичен, и неясно, получится ли его повторить массово. Исследователи надеются, что им удастся лечить так по полсотни человек в год.
Вирус ВИЧ (выделен зеленым отделяется от пораженной ВИЧ ранее клетки иммунной системы человека). Исходный снимок электронного микроскопа был черно-белым, цвета добавлены для наглядности / ©Wikimedia Commons
Вирус иммунодефицита человека — в норме неизлечимое заболевание. Так получается потому, что он специализируется на размножении внутри клеток иммунной системы, которая обычно и сражается с вирусом. В результате у организма не остается средств для борьбы с патогеном.
Есть небольшое число коренных европейцев (примерно 1% от их количества), которые практически не инфицируются ВИЧ — за счет того, что из-за редкой мутации у этого 1% он не может прикрепиться к их клеткам. Но если у человека этой мутации нет и он заразился, в норме он уже не вылечится: придется всю жизнь принимать лекарства, снижающие число единиц вируса в крови до значений, когда не развивается СПИД.
Медики рассказали о 30-летней пациентке из Аргентины — втором человеке, которому удалось победить страшную болезнь без какой-либо терапии.
Но изредка ситуацию удается повернуть вспять. Во-первых, два человека излечились от ВИЧ самопроизвольно, без лекарств. Как именно — до сих пор не ясно, но медики подозревают наличие у них каких-то необычных мутаций.
Во-вторых, в трех случаях от ВИЧ избавились люди, которых лечили совсем не от него. У них была лейкемия (при ней в организме дефицит лейкоцитов, белых кровяных телец), и, чтобы побороть ее, врачи пересадили пациентам стволовые клетки костного мозга, отвечающие за выработку белых кровяных телец.
Донорами стволовых клеток выступили люди с мутацией одного из рецепторов на поверхности человеческих клеток — CCR5-Δ32. Именно она защищает 1% коренных европейцев от заражения ВИЧ. Лейкоциты — часть иммунной системы, и, по всей видимости, будучи не в силах их поразить, ВИЧ исчезал из организма человека.
Теперь американские врачи заявили о четвертом случае излечения от вируса. В этот раз речь идет об американке, которая получила не только пересадку стволовых клеток костного мозга, но и пуповинную кровь донора с подобной мутацией. Пуповинная кровь, как можно догадаться, остается в плаценте и пуповинной вене после рождения ребенка. В ней содержатся стволовые клетки, причем отбор на совместимость донора в случае пуповинной крови менее строгий, чем при выборе другого источника стволовых клеток: риск их отторжения в случае пуповинной крови ниже.
Саму операцию по пересадке стволовых клеток взрослого донора (а равно и переливание пуповинной крови) провели еще в 2017 году. Однако доктора сперва дождались исчезновения признаков лейкемии (при дефиците лейкоцитов отменять прием лекарств, подавляющих ВИЧ, опасно). Затем они отменили антиВИЧ-терапию и 14 месяцев ждали, чтобы удостовериться, что вирус не начал размножаться вновь. Лишь теперь они более или менее уверены в полном излечении женщины.
Это также первый случай избавления от вируса иммунодефицита человека, при котором удалось обойтись без пересадки стволовых клеток.
Читайте также: