Нулевой пациент лихорадки эбола
Обновлено: 24.04.2024
Комиссия ВОЗ, которая ездила в Китай искать источник нового коронавируса, обещала на этой неделе опубликовать отчет о своих успехах. Но, судя по их пресс-конференции в феврале, никакой конкретики в этом отчете нас не ждет. Нам не покажут ту самую мышь и не назовут имя нулевого пациента. Стоит ли расстраиваться или даже грустить о несостоявшемся возмездии?
Яички с Эболой
14 февраля 2021 года власти Гвинеи отчитались ВОЗ о том, что они снова нашли в стране Эболу. Причем спохватились они не сразу: первая предполагаемая жертва, 51-летняя медсестра из Гуэке, заболела еще в январе. Первый врач, к которому она обратилась, принял головную боль, лихорадку и рвоту за симптомы тифа. Второй заменил диагноз на малярию. В конце января медсестра умерла и ее похоронили без особенных предосторожностей. После этого заболели ее врач и пятеро членов семьи — и получили правильный диагноз.
К середине марта врачи обнаружили не меньше 18 пациентов с лихорадкой Эбола. Это первая вспышка в Гвинее за пять лет. С прошлой эпидемией страна боролась три года и потеряла больше двух с половиной тысяч человек.
На этот раз ответ оказался неожиданным. Вирусологи выяснили, что геном гвинейского эболавируса-2021 гораздо ближе к гвинейским же образцам 2014 года, чем к образцам из всех более поздних вспышек. Значит, новый вирус — не новый, а тот же самый. При этом он несет в себе мутации, характерные для человеческих эболавирусов — а значит, это не беглец из организма летучей мыши, а постоянный обитатель человеческого организма. Из этого должно бы следовать, что затишье в пять лет было ложным — и на самом деле какие-то случаи Эболы в Гвинее все-таки остались незамеченными.
Родословная 16 эболавирусов, вызвавших вспышки Эболы в Африке за последние двадцать лет
Такое, по мнению исследователей, возможно только в одном случае: когда после официального выздоровления вирус остается в организме бывшего пациента, прячась в каком-нибудь иммунопривилегированном органе — скорее всего, в семенниках (или, например, глазе). Известны случаи, когда люди заражали своих половых партнеров и после выписки из больницы — а один гвинеец продержал внутри себя вирус около 500 дней, прежде чем тот нашел себе новую жертву. Неизвестный герой новой вспышки, судя по всему, этот рекорд побил с лихвой.
Неправильный ноль
Хрис просит Агамемнона вернуть ему дочь
Jastrow / Geslin Collection, 1888 / wikimedia commons
В гнев античного бога в XXI веке верится с трудом, но не берутся же эпидемии из ниоткуда? Поэтому нам, конечно, очень интересно, кто во всем виноват — будь то гвинейский герой-любовник, сотрудник вирусологической лаборатории, пренебрегший техникой безопасности, или гурман, решивший отведать блюдо из летучей мыши с уханьского рынка.
David M. Auerbach et al. / The American Journal of Medicine, 1984
Случай на охоте
Впрочем, иногда нам везет и настоящего, бесспорного нулевого пациента мы находим. Так было с предыдущей эпидемией Эболы.
В 2014 году она началась сразу в трех граничащих друг с другом странах: Гвинее, Либерии и Сьерра-Леоне. Выстроив цепочку контактов и сравнив свои образцы вируса с соседскими, гвинейцы заподозрили, что их эпидемия началась независимо. Все следы вели к двухлетнему мальчику из деревни Мельянду — а значит, он должен был заразиться от дикого животного напрямую.
В 2015-м году команда ученых отправилась в Мельянду проверять эту гипотезу. Они опросили местных жителей и выяснили, что мясо диких животных обычно привозят в деревню из других областей Гвинеи, причем в копченом виде. Значит, жители Мельянду не могли подцепить инфекцию от сырого мяса. Кроме того, среди первых заболевших были только женщины и дети — значит, вирус не мог перескочить на гвинейца во время охоты на крупную добычу вроде обезьян.
Таким образом, расследование в гвинейской деревне помогло практически наверняка выяснить, как и с кого началась эпидемия. Но смотреть в глаза виновнику было уже поздно, мальчик к тому моменту был уже давно мертв. Да и что бы мы ему сказали? Что он сделал не так?
(А) деревня Мельянду, (B-D) сгоревшее дерево, в дупле которого, скорее всего, произошла передача эболавируса от летучей мыши двухлетнему ребенку
Almudena Marí Saéz et al. / EMBO Molecular Medicine, 2015
Другой такой мальчик стоит у истоков вспышки свиного гриппа H1N1 2009 года в Мексике. Мы даже знаем его имя — Эдгар Эрнандес. Он стал самым первым больным, в чьей мокроте нашли геном нового вируса.
Не ищите человека
Но тот факт, что обывателю, заключенному в цепи карантинных ограничений, обнаружение источника эпидемии не приносит никакого утешения, не означает, что нулевых пациентов не стоит искать. Каждый такой случай — это не просто роковая случайность, а брешь в нашей общей противовирусной обороне.
И если бы современные эпидемиологи взялись за расследование ахейской чумы, то наверняка бы пришли к выводу, что в эпидемии виноват не только Агамемнон, но и те, кто вовремя не рассказал ему, на чью дочь царь положил глаз, а заодно сам жрец, который недостаточно ясно обрисовал условия выкупа. Ровно так же, как в новой вспышке гвинейской Эболы виноватыми можно считать всех подряд: и врачей, которые не смогли поставить пациентке верный диагноз, и родственников, которые хоронили ее так, как будто она не может быть заразна, и систему здравоохранения, которая не отреагировала вовремя на подозрительную цепочку заражений.
Но даже если так и произойдет, это не будет означать, что расследование закончилось ничем. В этом эпидемиологическом детективе имеет смысл искать не самого преступника, а окно, через которое он проник в здание. Тогда мы сможем укрепить на нем решетку. Конкретное же имя не даст нам никакого ответа, не остановит пандемию и не восстановит справедливость. Нулевые пациенты — когда их все-таки удается найти — редко оказываются злодеями. Чаще это обычный деревенский мальчик или мужчина, победивший смертельную болезнь. Они живут своей жизнью, ищут приключений и спешат любить.
Приветствуем вас на страницах блога iCover . Тема нашей сегодняшней дискуссии – т. н. нулевые пациенты — люди, с которых начинаются эпидемии. Проблема точной и ранней идентификации ”нулевого пациента” чрезвычайно важна для мировой медицины. Владея информацией о первом вирусоносителе можно проследить путь распространения инфекции, выяснить ее происхождение, разработать наиболее эффективные методы борьбы с заболеванием. Первый в истории программный алгоритм, позволяющий обнаружить нулевого пациента с высокой степенью точности был разработан в Хорватии в 2015 году. На феномене нулевого пациента, сильных и слабых сторонах предложенного метода мы остановимся в этой статье.
Нулевые пациенты, которые вошли в историю
Для того, чтобы получить некоторое представление о рассматриваемом феномене на некоторое время обратимся к истории, сохранившей для нас ряд классических примеров.
Брюшной тиф
Если можно говорить о рейтинге нулевых пациентов, печально прославившихся благодаря своему заболеванию, то, пожалуй, место лидера в истории можно присудить Мэри Маллон из штата Нью-Йорк, больше известной в свое время под псевдонимом Тифозная Мэри (Typhoid Mary). Будучи первым на американском континенте выявленным позже здоровым носителем брюшного тифа первой половины XX века, Мэри полностью отрицала свое отношение к быстро распространяющейся болезни.
Ирландка по происхождению, Мэри Маллон перебралась в США в 1884 году. “Путь Мэри” – первоклассной поварихи, работавшей с 1900 по 1907 год в организациях и частных домовладениях отмечен чередой случаев заболевания брюшным тифом практически во всех местах ее временного пребывания. При этом в ряде случаев “по долгу службы” в обязанности Мэри вменялся уход за больными, которых она же заразила. Трем пациентам из 47 зараженных Мэри выжить не удалось.
Первым, кто установил логическую связь между Мэри и следовавшими за ней периодическими вспышками тифа стал Джордж Сопер, специализирующийся на санитарной профилактике. После очередной такой вспышки 1906 года Сопер, отличающийся скрупулезностью и маниакальной дотошностью взялся исследовать “послужной список” мисс Маллон и пришел к выводу, что именно она является источником проблем, обрушившихся на штат Нью-Йорк с момента ее появления. Сама Мэри яростно отрицала любую причастность к болезни и решительно отказывалась от настойчивых предложений Сопера пройти полное медицинское обследование.
Возможно Мэри Маллон продолжила бы свой путь, если бы не настойчивость Сопера, сумевшего привлечь к делу полицию. Принудительное обследование в клинике позволило обнаружить возбудитель заболевания в организме тифозной Мэри, что подтвердило догадки Джорджа Сопера. По результатам обследования пациентку определили в больницу на островке Норт-Бразер, где ей суждено было провести три года в карантине. По результатам анализов, сданных через отмеченный срок, Мэри Маллон была признана здоровой и отпущена под клятвенное обещание нигде и ни при каких обстоятельствах впредь не работать на кухне.
Перебравшись на континент Typhoid Mary устроилась прачкой за мизерную плату, чем и занималась вплоть до 1915 года. Следующей должностью, как нетрудно догадаться, стала должность поварихи в женской больнице Слоан, куда Мэри приняли, но уже под другой фамилией. Там за время своего присутствия наша нулевая пациентка пополнила свой послужной список еще 25 заболевшими, один из которых скончался.
После того, как обман вскрылся, Тифозную Мэри вновь сопроводили на остров Норт-Бразер на пожизненный карантин, где она и почила в возрасте 69 лет от роду в 1938 году. Вскрытие показало, что возбудителем заболевания были бактерии Salmonella typhi, обнаруженные в желчном пузыре Маллон.
P.S. Мэри Маллон родилась совершенно здоровой, несмотря на то, что мать во время беременности была больна брюшным тифом.
SARS, ТОРС, тяжелый острый респираторный синдром, атипичная пневмония
Эти названия один из выживших и выздоровевших нулевых пациентов Хуан Синчу (Huan Xingchu) – уроженец городка Фошань из провинции Гуандун. Как и Маллон, Синчу работал поваром и после инфицирования вирусом. С того момента, как Хуан ощутил первые явные признаки атипичной пневмонии, пандемия успела охватить территорию 29 стран и унести жизни 750 человек.
Мнения специалистов о том, каким путем передается SARS разделились. Часто из них настаивает на контактном способе передачи вируса, часть приводит аргументы в пользу того, что ТОРС, как и знакомый нам грипп, передается воздушно-капельным путем, что во многом объясняет скорость распространения заболевания. Источником заражения нулевого пациента по авторитетному мнению большинства стало мясо циветты – хищного млекопитающего, относящегося к семейству вивверовых – традиционная пища жителей южного Китая.
В то время, как в Гонконге и Сингапуре цепочки передачи заболевания удалось восстановить, то на территории Китая, где основная масса заболевших сосредоточена в Пекине и провинции Гундун отследить пути распространения инфекции специалисты не смогли.
Лихорадка Эбола
Нулевым пациентом, невольно открывшим ящик Пандоры – лихорадки Эбола, унесшей жизни 7800 человек стал двухлетний Эмиль Оуамоуно из небольшой деревушки Мельянду в юго-восточной Гвинее. Как выяснила группа исследователей, 2 декабря 2013 года малыш играл с дуплом дерева, где гнездились летучие мыши. Придя домой ребенок почувствовал сильнейший жар и через четыре дня скончался. Следующими жертвами и носителями Эбола стали три женщины, готовившие тело к погребению. Не избежала печальной участи и Филомена – родная сестра Эмиля. В итоге из всех членов семьи, включая мать, бабушку и отца на сегодняшний день выжить удалось только главе семейства Этьену Оуамоуно.
Экспедиция из Института Роберта Коха (Берлин) установила, что причиной инфицирования стала насекомоядная летучая мышь, живущая в злосчастном дупле. Характерно, что большое дупло в дереве, сгоревшем от удара молнии сразу после начала эпидемии – любимое место игр малышей всей деревни, но нулевым пациентом суждено было стать именно Эмилю.
Современные исследования доказали, что лихорадка Эбола имеет животное происхождение (зооноз). В частности, к категории опасных для человека попадают летучие мыши, свиньи, обезьяны. Крупнейшая вспышка лихорадки Эбола была зафиксирована в Западной Африке в 2014 году и продолжается по сей день.
Найти нулевого пациента поможет программа
Исследования, направленные на поиск и точную идентификацию нулевого пациента давно в зоне особого внимания ученых ведущих лабораторий мира. Алгоритм, позволяющий достичь такой цели с высокой степенью точности был разработан в Хорватии группой специалистов различных направлений. В связи с минимальным набором имеющихся в распоряжении исследовательской группы теоретических инструментов, для разработки эффективной модели поиска потребовалось собрать и после подвергнуть аналитической программной обработке колоссальный массив статистических данных. В результате ученым удалось выявить закономерности, которые легли в основу модели предложенного алгоритма поиска нулевого пациента.
Проверка эффективности алгоритма на реальных статистических данных продемонстрировала высокую степень точности определения начальной точки эпидемии в большинстве рассмотренных случаев.
Для определения цели алгоритм строит сеть узлов, идентифицирующих зараженных и здоровых людей в области эпидемии. Полученная сеть подвергается цифровой обработке при помощи аналитических методов и методов оценки Монте-Карло. Результат вычислений позволяет получить “карту вероятностей” с точностью до каждого человеко-узла. После отыскания узла с вероятностью, близкой к 100% программный поиск нулевого пациента завершается. Задача признается решенной.
Ограничения метода
Несмотря на убедительность результатов поиска для большинства проанализированных случаев, разработанный алгоритм имеет свои ограничения. Так, например, возможна идентификация сразу нескольких нулевых пациентов. В таких случаях для принятия окончательного решения требуется привлечение потенциала дополнительных аналитических инструментов и личного участия специалиста группы.
В процессе оценки эффективности алгоритма на реальных данных было замечено, что его точность тем выше, чем больше скорость и площадь распространения эпидемии. И, напротив, применение метода на небольшой площади при относительно небольшом количестве проживающих на территории охваченной эпидемией спустя достаточно продолжительное время после ее начала часто давало результат, близкий к 100% для каждого ее жителя.
Несмотря на рассмотренные ограничения, метод, предложенный хорватскими учеными, на сегодняшний день является единственным, позволяющим в большинстве случаев достаточно точно идентифицировать нулевого пациента и определить локализацию возникновения эпидемии. Ученые убеждены, что рассмотренный алгоритм может оказаться эффективен и в виртуальном пространстве, где эпидемии компьютерных вирусов развиваются по схожему сценарию.
Погибли тысячи людей, были потрачены миллиарды долларов, ВОЗ неоднократно предупреждала мир о возможности глобальной пандемии. Невероятными усилиями вспышки останавливали каждый раз, привлекали военных, врачей со всего земного шара. Разворачивались операции по спасению мира с десантом и оцеплением в десятки километров. Сегодня в разработке вакцины участвует весь мир. А слово “Эбола” знает каждый. Но с чего всё началось? Откуда появилось одно из самых опасных и широко разрекламированных заболеваний на планете? Кто он - самый первый нулевой пациент болезни четвертого уровня биологической угрозы?
В палате было душно, окон не было, а облупившаяся краска сползала со стен, оставляя мерзкие пятна желтоватой штукатурки. На старой железной кровати лежал мужчина. Он обильно потел, у него был жар, его взор был направлен туда, откуда уже нельзя вернуться. Мабала Локела был очень болен, и это было очевидно. Шел сентябрь 1976 года, и Заир, расположенный в самом сердце африканских джунглей, был не лучшим местом для того, чтобы заболеть чем-то новеньким и неизученным. Помимо жары и влажности, не хватало больниц, медперсонала, большинство инъекций в больнице делали пациентам разве что насекомые. Процветали паразитарные болезни, характерные для беднейших стран. Глобальная антисанитария и быстрорастущее число жителей были идеальной почвой для любой эпидемии, будь то дизентерия, чума или глисты.
Деревня Ямбуку, откуда Мабала был родом, расположена в отдаленной экваториальной провинции Заира. Вокруг нее были настолько глухие и непролазные джунгли, что до любого подобия города нужно добираться по ужасной проселочной дороге. Если бы у глобуса была геометрическая жопа, и её можно было бы найти по какой-то формуле, то вполне возможно, что решение уравнения привело бы нас именно сюда. Тем не менее в деревне была небольшая клиника, принадлежащая ордену католических монахинь из Бельгии: именно в ней и находился Мабала. Название “клиника” не является правильным, хотя она так и называлась. Сестры не имели медицинского образования, а из доступных процедур были вакцины от самых распространенных в регионе заболеваний, витамины и физраствор. Весь этот арсенал использовался широко и без каких-либо диагностических средств, что впоследствии сыграет свою роль.
Мабала был 42-летним директором школы и одновременно учителем, и он только что вернулся из своего отпуска. Отдыхал он вполне понятно для нас и приятно для себя и своего сердца: навестил родителей, съездил в соседний город, провел пару дней на охоте. Съездил в другой конец страны с двухнедельной автомобильной экскурсией. Из сувениров по пути домой он купил тушку антилопы и копченое мясо обезьяны. Но вместо свежести и хорошего настроения из отпуска он привез с собой легкую лихорадку, сопровождающуюся сильной головной болью. К вечеру к жару добавились судороги. В местной провинции множество кофейных плантаций, а поля в низинах содержат огромное число влаги, которую так любят малярийные москиты. Местное население жило достаточно бедно. Настолько бедно, что большинство не имело ни тогда, ни сейчас даже антимоскитных сеток над кроватями и на окнах (вентиляционные отверстия в стене). Симптомы, которые были у школьного учителя, совпадали с малярией на 90%. Лихорадка, озноб, боль в суставах… Но для точного диагноза необходимо было сделать анализы и сдать кровь, чтобы затем под микроскопом найти возбудителя - малярийных плазмодиев. Это весьма простой анализ для 1976 года, для него бы хватило даже базовых знаний и микроскопа, но Заирская деревня и монахини не имели даже этого. Малярийный плазмодий:
А так содержали пациентов.
А так сегодня выглядят медсестры, чья деятельность соприкасается с вирусом Эболы и требует мер 4 уровня биозащиты.
Мария сделала ему укол хлорохина и оставила в палате. Это старое и надежное лекарство, уничтожающее эритроцитарные плазмодии. Больница в Ямбуку была рассчитана на 120 пациентов, и особенно без необходимости в ней никто подолгу не задерживался. Мабале также дали жаропонижающее, продержав в палате в общей сложности 2 дня. При госпитализации в карту вписали - лихорадка. Затем, за Мабалой зашла его жена Мубузу и забрала его домой.
Сегодня достоверно известно, что на всю поликлинику, где содержались в то время пациенты с беременностью, инфекциями, обезвоживанием, было 5 стеклянных шприцев и многоразовые металлические иглы. При простых инъекциях стерилизация не проводилась. Общие инструменты, которыми оказывали помощь Мабале, были повторно использованы для инъекций нескольким десяткам пациентов с совсем другими проблемами. Знаете, откуда это стало известно? Эти пациенты и те, кто с ними будет контактировать через 1 неделю после выписки Мабалы, или вернутся в клинику, или умрут дома.
Коллектив одного из госпиталей:
Первые тревожные сигналы стали раздаваться в сентябре. 30 августа в больницу поступил сосед Мабалы Локелы, но, так как в его клинической картине не увидели знакомых заболеваний и не смогли предложить лечение, он вернулся домой. В тот же день из больницы выписалась Йомбе Нгонго, которая лечилась от анемии, а пока она была в больнице, за ней ухаживала младшая сестра - Юза. 7 сентября умирает Йомбе, 8 - Мабала, 9 - Юза.
За окном стоит невыносимая жара, родственники собираются на похороны, в больнице остаются пациенты, а шприцы все ещё не стерилизуют. Перед похоронами тело Мабалы обмывают, собирается вся его семья, они проводят ночь с покойником, а на утро состоятся похороны. После похорон Локелы 21 из его родственников заболевают, и приходят в сестринскую клинику с лихорадкой, головной болью, рвотой и диареей. Монахини пытаются помочь и успокоить больных, но быстро присоединяются к ним. Сестра Беата - одной из первых.
12 сентября на отчаянные просьбы о помощи в деревню прибывает первый врач из города - Нгой Мушола. Увидев, что здесь происходит, он первым делом направляет отчет в столицу - Киншасу. Перед врачом стоит задача глобального масштаба. Из 30 случаев заболевания 22 уже привели к смерти (более поздние исследования показали, что к этому моменту заболевших было уже 120). Больные, находящиеся в больнице, разбегаются в прямом смысле и отказываются от лечения и содержания в стационаре. Неизвестная болезнь. Индекс смертности, по предварительным оценкам, доходит до 100 процентов. У Мушолы единственная попытка - его письмо должно помочь остановить эпидемию и обратить на себя внимание коррумпированного аппарата, заставив вращаться звенья администрации в нужном направлении.
Запись о поступлении Мабалы в клинику:
Ему это удается, но лишь отчасти. Отчет привлек внимание. 23 сентября по поручению министра здравоохранения в поселок прибывает команда из столицы. В неё входят микробиолог Жан Жак Муембе Тамфун и полковник Омомбо. Первичный диагноз звучит как подозрение на тиф или желтую лихорадку. 24 сентября у 3 умерших сестер берут образцы ткани для анализов. Омомбо - военный врач-эпидемиолог. Начинаются мероприятия по борьбе с тифом и желтой лихорадкой. Последняя живая бельгийская монахиня выполняла обязанности акушерки, принимая роды и ставя капельницы беременным до того момента, как заболела сама. В рамках борьбы с эпидемией ей также сделали прививку от брюшного тифа и желтой лихорадки. Прививку сделали инъекцией в том же госпитале, теми же средствами. В рамках борьбы с тифом/желтой лихорадкой инъекции прописывают всему населению, а полковник говорит, что нет повода для беспокойства, и улетает. При отбытии команда забирает с собой больную монашку и священника в Киншасу.
Редкий набор полного комплекта защиты 1976 г.:
По счастью, слухи о погибших представителях бельгийской миссии доходят до Жан-Франсуа Рупполя, руководителя бельгийского Фонда Тропической Медицины, Жерара Рафье, главы французской медицинской миссии, доктора Крубвы из Национального университета Заира. В отличие от официальной делегации, их не устроил простой ответ: брюшной тиф и/или желтая лихорадка. В Европе к этому времени уже знали про вырвавшийся на свободу вирус Марбурга в 1967 году в Германии. Тогда, 10 лет назад, медицинские эксперименты над африканскими мартышками вида Гривет вывели в свет один из самых опасных вирусов, состоящий в том же семействе Filoviridae, что и новый штамм пока неизвестной болезни. Симптомы кровотечений говорили о том, что вирус больше похож на желтую лихорадку, а не тиф. Но излишняя образованность сыграла на руку, и ученые решили подстраховаться, ведь это могла быть и лихорадка Ласса, также вызывающая геморрагические симптомы, и желтая лихорадка. А мог быть и новый вирус, как внезапно разбуженный Марбург. В любом случае, нужен был точный ответ.
Трое ученых формируют новую команду и отправляются на военных вертолетах в очаг эпидемии. У двух переживших заболевание берут образцы крови и улетают. Ещё не имея результатов проб, они советуют правительству немедленно изолировать район. Действующий комиссар провинции соглашается. Область с населением в 275 000 человек закрывается на строгий карантин. Внутри провинции Бумба запрещается полет частных самолет, въезд и выезд любого транспорта, остановка речных судов, католическая миссия и госпиталь в Ямбуке закрываются. На этот момент 80% персонала больницы уже умерли.
28 сентября 1976 года у монахини, которую привезли из Ямбуки в Киншасу, в больницу Нгалиема, берут анализы крови. Она попадает под ответственность бельгийского врача Жака Куртеля. Жак заподозрил у неё геморрагическую болезнь и изолировал. Взятые образцы крови отправили в Институт тропической медицины в Антверпене, в Бельгии. Пробирку с образцами при доставке разбили, и в конечном счете отдел микробиологии не смог дать ответ на вопрос - что это?
Фото в левом верхнем углу оригинал 1976 г., оцените развитие э.микроскопии за 50 лет:
В тот же день была уведомлена штаб-квартира ВОЗ в Женеве. Из-за отсутствия должной защиты в лаборатории, где из защиты были только стандартные средства (маска и перчатки), образцы немедленно перенаправили в Микробиологический научно-исследовательский институт в Великобритании, часть образцов - в Центр Контроля и профилактики заболеваний в Антланте, Джорджия, США. По инициативе ВОЗ карантин в Заире был ужесточен.
В последующие несколько месяцев заболеют 318 человек - все они контактировали с сестрами, Мабалой или его семьей - а 280 из них умрут в муках в этой далекой деревне. Во многом активность ВОЗ была обусловлена ещё и тем, что немного севернее они уже участвовали в создании карантина при аналогичной вспышке неизвестной болезни. Говоря строго, случай в Ямбуку был вторым в истории, просто об этом ещё не знали. Но именно после Ямбуку вирус попал в руки ученых, которые сопоставили его с Марбургом и поняли, что дела обстоят весьма серьезно. Именно расследование в Заире в конечном счете привело в Южный Судан. Где была зафиксирована аналогичная вспышка чуть раньше, с июня по ноябрь 1976 года. Произошло это в Нзаре, а нулевой пациент был идентифицирован как ныне неизвестный кладовщик на хлопчатобумажной фабрике, откуда через персонал 27 июня 1976 года заболевание попало в соседний город - Мариди. К моменту, когда власти узнали о произошедшем, в госпитале находилось 30 пациентов, а образцы были также собраны и отправлены в ВОЗ напрямую.
Первым предположением было то, что эпидемии связаны между собой, и распространение вируса произошло через торговые маршруты, по которым перевозили пальмовое масло. В Судан отправилась пара эпидемиологов-добровольцев из США и Европы: Джозэф МакКормик и Саймон ван Ньювенхов. Но в это время в стране шла гражданская война и следы Эболы оборвались спустя три недели поисков. Позднее в лаборатории установят, что штаммы Эболы отличались друг от друга, хотя и возникли в относительной близости. На хлопковом заводе и его окрестностях от заболевания погиб 151 человек из 284 заболевших.
Один из трех видов крыланов, являющихся природным резервуаром вируса:
Каждая пандемия, уносившая сотни жизней, имела отправную точку. Сегодня известны имена тех, с кого начиналось распространение брюшного тифа, холеры, лихорадки Эбола и других инфекций.
Холера: Маленький лондонец
Холера, которая разразилась в середине XIX века в Англии, имела крайне тяжёлые последствия. Лондон был перенаселён, что существенно ускорило распространение болезни. В итоге только за 10 дней здесь погибло полтысячи человек. Достаточно было ещё 2 недель, чтобы количество смертей перевалило за 10 000. Источник заражения был неизвестен. Врачи потратили много времени на поиски — и в итоге установили, что начало тотальной эпидемии положил… полугодовалый малыш Френсис Льюис. Его мать стирала пелёнки непосредственно возле водопровода, откуда вода поступала на весь город. А ребёнок был носителем бактерий.
Брюшной тиф: Повариха Мэри
Молодая девушка Мэри Маллон в свои 15 решила переехать в США из Ирландии. После переезда она работала поварихой, сменив за 7 лет несколько семей-работодателей. Девушка знала, что её мать болела какой-то инфекцией во время беременности, но так как сама не испытывала никаких симптомов, даже и не задумывалась, что она может быть носителем страшной инфекции. По факту, она оказалась первым в мире здоровым носителем тифа. За все годы она успела оставить за собой целый шлейф заболевших. Причём в одной из семей она даже принимала участие в уходе за больными, что только ухудшило ситуацию.
Правда раскрылась при помощи целой детективной истории. Специалист в области санитарной профилактики Джордж Сопер в 1906 году обратил внимание на то, что в одной семье произошла вспышка смертельной болезни. Исследователь отличался дотошностью — он сопоставил все факты, провёл целое расследование и смог установить, что там, где раньше работала повариха, также отмечались вспышки тифа. Он смог заставить девушку сдать анализы, и оказалось, что дело именно в ней.
Мэри была отправлена в больницу на острове Норт-Бразер на долгих 3 года в карантин. Затем она повторно сдала анализы, которые оказались чистыми. Её выпустили, обязав больше никогда не устраиваться на работу поварихой. Однако обещание своё она нарушила — отправилась готовить в женскую больницу. После этого там заразились тифом 25 человек, причём один из них скончался. Тифозную Мэри нашли и снова отправили на остров, поместив её в пожизненный карантин. Там она и умерла в возрасте 69 лет. После вскрытия было выяснено, что в её желчном пузыре находились бактерии, которые вызывают брюшной тиф.
СПИД: Канадский стюард
Вирус Эболы: Малыш из Гвинеи
Нулевым пациентом эпидемии Эболы, которая прогремела на весь мир в 2014 году, стал… двухлетний малыш из деревни Мельянду (Гвинея). Он скончался от болезни в начале декабря 2013 года. Перед смертью его мучали характерные для патологии симптомы: высокая температура, стул с кровью, тошнота. Жители села, где жил ребёнок, имеют определённые традиции погребения, которые предполагают объятия и прикосновения к телу усопшего. И именно так заразилось много народа. Первыми пострадали 3 женщины, пришедшие на похороны, а далее они начали распространять инфекцию вокруг себя.
Природа Эболы, как выяснилось, кроется в животных — инфекция передаётся человеку через них. Вирус могут передавать летучие мыши, обезьяны, свиньи и другие животные. Специалисты выяснили, что погибший ребёнок заразился Эболой, когда играл с летучими мышами, гнездо которых было в дупле дерева рядом с его домом.
После малыша от вируса умерли его сестра, мать и многие остальные члены семьи. При этом они успели заразить многих вокруг.
Сегодня учёные работают над задачей создания специальных программ и машин, которые помогут выявлять источник распространения серьёзных инфекций. Это позволит предупреждать эпидемии и поможет сохранять жизни.
Вспышку лихорадки Эбола в Гвинее в начале 2021 года вызвал вирус, пересидевший пять лет в организме человека, заключили генетики, отсеквенировав 12 свежих гвинейских образцов эболавируса. Это своего рода рекорд — до сих пор вирус у переболевших людей обнаруживали только спустя год или два после выздоровления. Однако кто именно спровоцировал новую вспышку и как вирус попал в организм первой пациентки, все еще неизвестно. Результаты исследования опубликованы в журнале Nature.
Лихорадка Эбола появляется в разных странах Африки начиная с 1970-х годов и примерно раз в несколько лет. Самая крупная из вспышек развернулась в Гвинее, Либерии и Сьерра-Леоне в 2014-2016 годах, тогда погибли более двух с половиной тысяч человек. В начале 2021 года в Гвинее зафиксировали новую вспышку. Она оказалась короче: с февраля по апрель власти страны выявили 16 подтвержденных случаев заболевания (из них 12 человек умерли), а уже летом объявили об окончании вспышки.
Тогда группа африканских и европейских ученых отсеквенировала геномы двух эболавирусов из свежих образцов, взятых у заболевших людей. Они обнаружили, что в этих геномах подозрительно мало отличий от геномов 2016 года — как будто все это время вирус не эволюционировал в организме летучей мыши-носителя, а пребывал в покоящемся состоянии и не размножался. Исследователи предположили, что вирус мог пережить эти пять лет в теле кого-нибудь из переболевших в ходе предыдущей вспышки. По крайней мере, известны случаи, когда люди оставались заразными в течение года или даже двух после болезни.
Исследователи подтвердили, что все 12 эболавирусов от новых пациентов ближе всего к геномам 2016 года и родственны друг другу, а значит, у вспышки был единый источник. При этом ближайший общий предок всех этих геномов, по оценкам ученых, существовал примерно 22 января — за несколько дней до появления симптомов у медсестры из Гуэке. Это означает, что, скорее всего, она действительно была первым пациентом в этой вспышке, и никакой другой цепочки заражений не было.
Филогенетическое древо эболавирусов, на котором обозначены вызванные ими вспышки
Читайте также: