Патриотизм это великое бешенство оскар уайльд
Обновлено: 24.04.2024
Патриотизм — нравственный и политический принцип, социальное чувство, содержанием которого является любовь к отечеству и готовность подчинить его интересам свои частные интересы.
Представления о патриотизме связываются с трепетным отношением к своей Родине, но представление о сущности патриотизма у разных людей разное. По этой причине, одни люди считают себя патриотами, а другие их таковыми не считают.
Содержание
Болея за свою страну, не чихай на другие. [1]
Теперь рассудите сами: преодолей я себя, пробудь я в Берлине не день, а неделю, в Дрездене столько же, на Кёльн положите хоть три дня, ну хоть два, и я наверно в другой, в третий раз взглянул бы на те же предметы другими глазами и составил бы об них более приличное понятие. Даже луч солнца, простой какой-нибудь луч солнца тут много значил: сияй он над собором, как и сиял он во второй мой приезд в город Кельн, и зданье наверно бы мне показалось в настоящем своем свете, а не так, как в то пасмурное и даже несколько дождливое утро, которое способно было вызвать во мне одну только вспышку уязвленного патриотизма. Хотя из этого, впрочем, вовсе не следует, что патриотизм рождается только при дурной погоде. [2]
The soul and substance of what customarily ranks as patriotism is moral cowardice — and always has been.
Интеллект, патриотизм, христианство и твёрдое доверие к Нему, кто никогда не оставлял эту благословенную землю, по-прежнему в состоянии наилучшим образом уладить все существующие у нас сегодня трудности… Тайные струны памяти, протянувшиеся от каждого поля битвы и могилы патриота к каждому живому сердцу и домашнему очагу через всю нашу широкую страну, все же зазвучат единым хором Союза, когда к ним снова прикоснутся лучшие ангелы нашего естества, и это непременно произойдёт. — Инаугурационная речь 4 марта 1861
Combustible rubbish ready to the torch of any one ambitious to illuminate his name. In Dr. Johnson’s famous dictionary patriotism is defined as the last resort of a scoundrel. With all due respect to an enlightened but inferior lexicographer I beg to submit that it is the first.
. любовь к родине несовместима с бездарным почвенническим консерватизмом.
Мне кажется ужасным унижением иметь душу, контролируемую географией. — Из письма к Mary Williams Winslow от 16 августа 1914 года
To me, it seems a dreadful indignity to have a soul controlled by geography.
Мой друг, Отчизне посвятим
Души прекрасные порывы! — К Чедаеву
Patriotism is not necessarily included in rebellion. A man may hate his king, yet not love his country.
Не спрашивайте, что может предложить вам ваша страна, — спросите, что вы можете сделать для своей страны.
Патриотизм — добродетель порочного. — Эпиграмма указана в сборнике
Patriotism is the virtue of the vicious.
Патриотизм — означает поддержку своей страны. Это не означает, что патриотично поддерживать президента или иных должностных лиц. Только в той степени, в какой они служат интересам страны.
Patriotism means to stand by the country. It does not mean to stand by the President or any other public official save exactly to the degree in which he himself stands by the country. It is patriotic to support him insofar as he efficiently serves the country. It is unpatriotic not to oppose him to the exact extent that by inefficiency or otherwise he fails in his duty to stand by the country.
Патриотизм — это последнее прибежище негодяя. — Афоризм, произнесённый Джонсоном в Литературном клубе 7 апреля 1775 г. и опубликованный Джеймсом Босуэллом в жизнеописании Джонсона в 1791 году
Patriotism is the last refuge of a scoundrel.
Пусть Ирландия умрёт за меня. — На вопрос о том, готов ли он умереть за Ирландию (во время Пасхального восстания 1916 года)
Let Ireland die for me.
Что, если истинный патриотизм — всего лишь дикая чушь?
Я, конечно, презираю отечество моё с головы до ног — но мне досадно, если иностранец разделяет со мною это чувство. — Из письма П. А. Вяземскому от 27 мая 1826 г. Из Пскова в Петербург
Даже мальчишки в школах и гимназиях, не говоря уже о кадетиках, все заделались бравыми, на всякое геройство готовыми вояками. Меня же это только смущало. Почему-то мне казалось, что все ломают какую-то комедию и стараются друг друга обмануть. Директриса нашего киндергартена, еще до объявления войны, пыталась вызвать в нас коллективное слезоточение и добилась-таки, что девочки и мальчики рыдали перед принесенной ею лубочной картиной, на которой были изображены злодейства турок. Но к собственному удивлению, мне тогда не удалось выдавить из себя ни одной слезинки, а чтобы скрыть от других такую свою непростительную черствость, я закрыл лицо платком и вздрагиванием и аханием старался передать то, чего не испытывал. [18]
Nationalism is our form of incest, is our idolatry, is our insanity. “Patriotism” is its cult. It should hardly be necessary to say, that by “patriotism” I mean that attitude which puts the own nation above humanity, above the principles of truth and justice; not the loving interest in one's own nation, which is the concern with the nation's spiritual as much as with its material welfare—never with its power over other nations. Just as love for one individual which excludes the love for others is not love, love for one's country which is not part of one's love for humanity is not love, but idolatrous worship.
Нет патриотов там, где речь идёт о налогах. [20]
No one is patriotic about taxes.
Не может быть ни патриотического искусства, ни патриотической науки. — There is no [such thing as] patriotic art and [no] patriotic science. [23] [24] [25]
Es gibt keine patriotische Kunst und keine patriotische Wissenschaft. Beide gehören, wie alles hohe Gute, der ganzen Welt an und können nur durch allgemeine freie Wechselwirkung aller zugleich Lebenden, in steter Rücksicht auf das, was uns vom Vergangenen übrig und bekannt ist, gefördert werden. [21] [22]
Несмотря на все уроки XX в., мы не научились по-настоящему различать патриотизм и национализм. Зло маскируется под добро. Патриотизм ― это благороднейшее из чувств. Это даже не чувство ― это важнейшая сторона и личной, и общественной культуры духа, когда человек и весь народ как бы поднимаются над самими собой, ставят себе сверхличные цели. Национализм же ― это самое тяжелое из несчастий человеческого рода. Как и всякое зло, оно скрывается, живет во тьме и только делает вид, что порождено любовью к своей стране. А порождено оно на самом деле злобой, ненавистью к другим народам и к той части своего собственного народа, которая не разделяет националистических взглядов. [26]
В первом своем проявлении патриотизм даже и не имеет другой формы, кроме пристрастия к полям, холмам родным, златым играм первых лет и пр. Но довольно скоро он формируется более определенным образом, заключая в себе все понятия исторические и гражданственные, какие только успевает приобрести ребенок. Патриотизм этот отличается, до известной поры, полною и безграничною преданностью всему своему,-- будет ли это хорошее или дурное, все равно. Причина такого безразличия заключается в том, что дитя еще и не понимает хорошенько разницы между дурным и хорошим, потому что мало имеет или не имеет вовсе предметов для сравнения. … Таким образом, от идеи своего народа и государства человек, не останавливающийся: в своем развитии, возвышается посредством изучения чужих народностей до идеи народа и государства вообще и, наконец, постигает отвлеченную идею человечества, так что в каждом человеке, представляющемся ему, видит прежде всего человека, а не немца, поляка, жида, русского и пр. На этой степени развития в человеке необходимо должно исчезнуть то, что было детского, мечтательного в его патриотизме, что возбуждало только ребяческие фантазии, несообразные с действительностью и здравым смыслом. … Получив понятие об общем, то есть о постоянных законах, по которым идет история народов, расширив свое миросозерцание до понимания общих нужд и потребностей человечества, образованный человек чувствует непременное желание перенести свои теоретические взгляды и убеждения в сферу практической деятельности. Но вдруг деятельности человека, равно как и его силы и самые желания, не могут простираться на весь мир одинаково, и потому он должен избрать себе какой-нибудь частный, ограниченный круг и в нем прилагать свои общие убеждения. Этот круг всего скорее, всего естественнее будет -- отечество. Мы больше сроднились с ним, больше его знаем и вследствие того более ему сочувствуем. И сочувствие это вовсе не является в ущерб любви и уважению к другим народностям; нет, оно есть простое следствие ближайшего знакомства с одним, чем с другим. Мы читаем преспокойно в газетах, что в такой-то сшибке убито столько-то; но то же известие производит на нас сильнейшее впечатление, если нам знакомы некоторые из убитых; и оно же может повергнуть нас в глубокую горесть, ежели в числе убитых находится наш лучший друг. Мы горюем о нем, вовсе, однако же, не думая, что другие были хуже его и недостойны нашей горести. Если бы мы сошлись с ними, то, может быть, плакали бы о них еще больше; но судьба не свела нас с ними, а всех чужих покойников не оплачешь. То же самое и с патриотизмом: мы более сочувствуем своему отечеству, потому что более знаем его нужды, лучше можем судить о его положении, сильнее связаны с ним воспоминаниями общих интересов и стремлений и, наконец,-- чувствуем себя более способными быть полезными для него, нежели для другой страны. Таким образом, в человеке порядочном патриотизм есть не что иное, как желание трудиться на пользу своей страны, и происходит не от чего другого, как от желания делать добро,-- сколько возможно больше и сколько возможно лучше.
Патриотизм живой, деятельный именно и отличается тем, что он исключает всякую международную вражду, и человек, одушевлённый таким патриотизмом, готов трудиться для всего человечества, если только может быть ему полезен. … Настоящий патриотизм, как частное проявление любви к человечеству, не уживается с неприязнью к отдельным народностям.
Подумать можно: протекло лет со сто,
Так повернулось старое вверх дном.
А в сущности, всё совершилось просто,
Так просто, что ― но дело не о том!
У самого Аничковского моста
Большой тогда мы занимали дом:
Он был ― никто не усумнится в этом, ―
Как прочие, окрашен желтым цветом.
Заметил я, что желтый этот цвет
Особенно льстит сердцу патриота;
Обмазать вохрой дом иль лазарет
Неодолима русского охота;
Начальство также в этом с давних лет
Благонамеренное видит что-то,
И вохрятся в губерниях сплеча
Палаты, храм, острог и каланча. [28]
Я не верю в Бога. Мой Бог — это патриотизм. Научите человека быть хорошим гражданином, и вы решите проблему жизни.
Патриотизм определяется мерой стыда, который человек испытывает за преступления, совершённые от имени его народа.
Каждый гражданин обязан умереть за отечество, но никто не обязан лгать ради него.
Долг патриота — защищать свою страну от её правительства.
Нападки […] на недостатки и пороки народности есть не преступление, а заслуга, есть истинный патриотизм.
В недавнее время патриотизм состоял в восхвалении всего хорошего, что есть в отечестве; ныне уже этого недостаточно, чтобы быть патриотом.
Важно, чтобы ты был готов умереть за свою страну; но ещё важнее, чтобы ты был готов прожить жизнь ради неё.
Истинный патриот — это человек, который, заплатив штраф за неправильную парковку, радуется, что система действует эффективно. [источник?]
Любовь к собственному благу производит в нас любовь к отечеству, а личное самолюбие — гордость народную, которая служит опорою патриотизма.
Мой патриотизм — это не замыкание на одной нации; он всеобъемлющ, и я готов отказаться от такого патриотизма, который строит благополучие одной нации на эксплуатации других.
Мы прежде всего джентльмены, а уж потом — патриоты.
Не спрашивай, что ты можешь сделать для своей родины — тебе и так об этом напомнят. [источник?]
Патриот — это человек, служащий родине, а родина — это прежде всего народ.
Патриотизм — одно из наиболее глубоких чувств, закреплённых веками и тысячелетиями обособленных отечеств. К числу особенно больших, можно сказать, исключительных трудностей нашей пролетарской революции принадлежало то обстоятельство, что ей пришлось пройти полосу самого резкого расхождения с патриотизмом, полосу Брестского мира. Горечь, озлобление, бешеное негодование, вызванные этим миром, понятны, и, само собою разумеется, что мы, марксисты, могли ждать только от сознательного авангарда пролетариата понимания той истины, что мы приносим и должны принести величайшие национальные жертвы ради высшего интереса всемирной пролетарской революции.
Патриотизм — это не взрыв эмоций, а спокойная и прочная преданность, длящаяся на протяжении всей жизни человека.
Патриотизм — это великое бешенство.
Патриотизм – это не значит только одна любовь к своей Родине. Это гораздо больше. Это — сознание своей неотъемлемости от Родины и неотъемлемое переживание вместе с ней её счастливых и её несчастных дней.
Патриотизм по сути своей агрессивен, а патриоты, как правило — люди злые.
Патриот — человек, которому интересы части представляются выше интересов целого; игрушка в руках государственных мужей и орудие в руках завоевателей.
Патриотизм — легковоспламеняемый мусор, готовый вспыхнуть от факела честолюбца, идущего прославить своё имя.
Патриот сражается за народ, а не за государство. [источник?]
Патриот — это мужик, живущий в избе с соломенной крышей, но истово гордящийся тем, что у его барина самый высокий дом во всей волости.
Патриотизм – это не только любовь к Родине. Ведь, любовь – это чувство. А патриотизм – это ежеминутное действие, направленное на защиту интересов своей страны в любой точке мира.
В абсолютных монархиях патриотизм в уже заготовленном виде поставляется подданным властью монарха; в Англии и Америке патриотизм в заготовленном виде поставляется гражданам газетами и политиками. Такой газетами и политиками сфабрикованный патриот, втихомолку отплёвываясь от того, что ему подсовывают, тем не менее это проглатывает и изо всех сил старается удержать в желудке.
Патриотизм — разрушительная, психопатическая форма идиотизма.
He who joyfully marches to music in rank and file […] has been given a large brain by mistake, since for him the spinal cord would fully suffice. This disgrace to civilization should be done away with at once. Heroism at command, senseless brutality, and all the loathsome nonsense that goes by the name of patriotism, how violently I hate all this, how despicable and ignoble war is; I would rather be torn to shreds than be part of so base an action! It is my conviction that killing under the cloak of war is nothing but an act of murder.
Я никогда не критикую правительство своей страны, находясь за границей, но с лихвой возмещаю это по возвращении.
When I am abroad, I always make it a rule never to criticize or attack the government of my own country. I make up for lost time when I come home.
Патриотизм портит мировую историю.
Время от времени дерево свободы нужно поливать кровью тиранов и патриотов.
The tree of liberty must be refreshed from time to time with the blood of patriots and tyrants.
Патриотизм – готовность убивать и быть убитым ради заурядных причин.
Patriotism is the willingness to kill and be killed for trivial reasons.
Патриотизм — это когда вы считаете, что эта страна лучше всех остальных оттого, что вы здесь родились.
Patriotism is your conviction that this country is superior to all other countries because you were born in it.
Настоящий патриот ненавидит несправедливость на своей земле больше, чем где-либо ещё.
True patriotism hates injustice in its own land more than anywhere else.
А. А. Наумова была вообще восторженная патриотка и свой патриотизм распространяла и на обитаемый ею край. У нее в девичьей сидело до тридцати девушек, которые плели великолепные кружева, производили разного рода вышивания, ткали ковры и вообще занимались изящными рукоделиями. Однажды она вздумала воспользоваться крапивой, которая росла в то время в Казанской губернии в страшном изобилии потому, что тогда позёмом не дорожили и разбрасывали его куда ни попало. Крапива достигала более двух аршин высоты, и из нее Анна Александровна приказала выделывать волокна, как из пеньки, затем пряли, ткали полотна и даже платки, не уступающие но тонкости своей батисту. Эти-то изделия, а равно изящные рукоделия своих сенных девушек, Анна Александровна поднесла государю Николаю Павловичу во время приезда его в Казань, а потом и государю-наследнику Александру Николаевичу в 1837 г., во время его путешествия по России. [30]
Итак. Недавно заместитель председателя областной общественной палаты, доктор исторических наук, автор и соавтор монографий, учебных пособий, академик академии военных наук, почетный работник высшего профессионального образования, кавалер Почетного знака Губернатора Саратовской области (тогда еще Дмитрия Аяцкова) и медали "200 лет МВД России" Юрий Голуб на заседании круглого стола в юридической академии высказал интересную идею: ввести в школах оценки за патриотизм. В качестве примера для подражания он выбрал Японию. Чем мы хуже самураев?
Хотя некоторые довольно известные исторические личности не считают патриотизм таким уж безусловно положительным явлением природы и даже напротив (см. эпиграфы), будем исходить из того, что так называемые мировые классики дружно ошибаются, а вот наш современник Голуб Ю. Г., наоборот, безошибочен и безупречен. Для удобства избавим этот термин от милитаристских и иных неприятных смысловых оттенков, приняв за аксиому наиболее простой вариант перевода указанного слова. Поскольку греческое "patris" означает "родина", то "патриотизм" часто переводят как "любовь к родине". Таким образом, зампред облОПы, доктор наук, академик и кавалер предлагает ставить школьникам оценки за любовь. Неплохо.
Догадываюсь, что отдельные злопыхатели, не готовые оценить всю масштабность и широту идеи Юрия Григорьевича, выразят удивление как минимум. Дескать, прежде чем ставить кому-нибудь оценки за патриотизм, надлежит для начала как-то зафиксировать параметры любви к родине, вписать ее в рамки официальной педагогической науки, позаботиться о юридическом оформлении этой дисциплины, разработать соответствующие учебники ("Введение в патриотизм" и "Патриотизм. Краткий курс"), добавить к числу традиционных вузовских специальностей "патриотоведение", выучить достаточное количество специалистов, торжественно вручить им дипломы и уж только потом направлять свежеиспеченных учителей-патриотоведов во все школы страны. Причем еще до прихода новых специалистов надо будет перекроить учебные планы, освобождая для ОГП — основ государственного патриотизма — побольше места в расписании. Понятно, что из-за этой бюрократии реализация идеи господина Голуба грозит затянуться на годы. Между тем дело не терпит отлагательств.
Раз так, не будем тянуть резину. К черту формальности! Время нынче непростое, так что справимся без волокиты. Доверим новый курс трудовику, военруку или физруку — они будут только рады получить лишние часы. Перечисленные выше специалисты вполне обойдутся без учебных пособий, используя смекалку, интуицию и гордость. Контрольный вопрос очевиден: "Родину любишь, сынок (дочка)?" Ответ просто "люблю" — троечка. "Очень люблю!" — твердая четверка. Ну а уж "так люблю, так люблю, что прямо кушать не могу!" — пять баллов.
Как известно, всякий учебный предмет состоит из теории и практики, а всякий учебный час состоит из 45 минут. Поэтому у новых учителей патриотизма хватит времени и для практических занятий, на которых всегдашняя отмазка "учил, но забыл" не сработает. Если занятие проводит трудовик, то доказательством любви учащегося будет сколоченная табуретка. Если за патриотизм в школе отвечает физрук, то школьникам придется доказывать свою любовь к родной стране, прыгая через "козла" или отжимаясь на счет. Там же, где часы патриотоведения отдадут военруку, любовь будет измеряться в секундах, необходимых для сборки-разборки автомата Калашникова или для натягивания противогаза на юную голову. Ясно, что слабосильные неумехи тут же перейдут в разряд предателей родины. Сколотил кривую табуретку — вредитель. Упал с турника — саботажник. Замешкался с разборкой АКМ — пацифист. Дети, скажем им дружно: "По-зор! Вон из класса, классовые враги!"
В конце учебного года школьникам, разумеется, придется сдавать отдельный патриотический экзамен. К этому времени кое-кто из самых смышленых малолетних предателей уже наверняка сообразит, как отвечать на главный вопрос, чтобы закосить под пламенного любителя Отечества. Чтобы отсеять этих хитрых притворщиков и наградить высшими оценками лишь настоящих патриотов, надо будет использовать тест посложнее. Пускай каждый (каждая) попробует объяснить, за что конкретно он (она) любит Родину. Если за Пушкина и Гоголя, Левитана и Серова, Менделеева и Капицу, то получай, умник-ботаник, свою троечку и радуйся еще, что не "пара". Если за гармошку-матрешку, березку-калинку-малинку и в поле каждый колосок, то молодец, честно заслужил свои четыре балла. Ну а те, кто вместо ответа отбарабанит без запинки газетную передовицу, придумает смешную рифму к имени президента США и нарисует в соответствующих местах на карте мира пару красных стрелочек, могут претендовать на высший балл. Для того чтобы окончательно испытать крепость патриотических чувств претендента, будет заготовлен внезапный каверзный вопрос: ду ю спик инглиш? Если кандидат на пятерку удивленно вылупится в ответ и переспросит: "Че?" — то перед вами стопроцентный отличник и он заслуживает письменной благодарности директора школы.
Конечно, в семье не без урода. Когда идея доктора наук Голуба будет реализована, среди учащихся могут найтись отдельные смутьяны. Они начнут изводить преподавателей своими дурацкими замечаниями о том, что-де любовь, к родине или к человеку, есть чувство интимное, которое нельзя выставлять напоказ и тем более измерять в баллах. С выродками надо будет поступать по всей строгости педагогического закона: единицу в экзаменационную ведомость — и будь ты хоть сверхгением по математике или по химии, переход в следующий класс тебе не светит по-любому. А когда, узнав о единице, в школу явятся качать права родители маленького негодяйчика, их тоже следует проэкзаменовать. Пускай они правильно ответят, кто лучше — Леннон или Лепс, а затем вывернут карманы и сумочки: если найдется хоть одна импортная вещица, можно начинать процедуру лишения родительских прав.
А? Чего ж вы молчите, Юрий Григорьевич? В глаза мне смотреть, в глаза, я кому говорю?! Вы патриот или где?!
Ахмед Ластов
Израэль, Патриотизм – это религия бешеных. Патриотизм по сути своей агрессивен, а патриоты, как правило, люди злые. Родина требует себе служения настолько жертвенно чистого, что малейшая мысль о личной выгоде омрачает душу и парализует работу.
Захар Темирханов ответил Ахмеду
Довольные мне здесь не нужны
Патриотизм и то, что власть за него выдает разные вещи. Патриот страны скорее всегда недоволен: он хочет чтоб в его родной стране становилось лучше каждый день, а для этого нужно бороться с недостатками.
Это лжепатриоты. Не может ни один патриот радоваться тому, что его родная земля обрастает свалками, лес вырубается и вывозится в Китай, реки и воздух отравляют заводы, где бизнесмены в погоне за наживой и с молчаливого согласия коррумпированных чиновников забили болт на фильтрацию выбросов и модернизацию очистных сооружений. Для адекватного патриота Родина - это родная земля, культура, для умственно-отсталых - это власть и ее решения, какими бы преступными они не были
Настенька, вот-вот
Комерады, в последнее время многие из нас, часто не по своей воле, общались с Истинными Патриотами России.
Я умышленно, вопреки обычаю, не коверкаю этот лютый термин, пытаясь максимально непредъвзято судить об этих странных людях.
Для начала узнаем, что говорили о патриотах Общепризнанные Велики Люди (все цитаты можно проверить через гугл, чтоб меня не обвиняли в необъективности):
Сэмюэл Джонсон:
Патриотизм — это последнее прибежище негодяя.
Лев Николаевич Толстой:
Патриотизм в самом простом, ясном и несомненном значении своем есть не что иное для правителей, как орудие для достижения властолюбивых и корыстных целей, а для управляемых — отречение от человеческого достоинства, разума, совести и рабское подчинение себя тем, кто во власти. Так он и проповедуется везде, где проповедуется патриотизм. Патриотизм есть рабство.
Игорь Миронович Губерман:
Патриотизм — это изумительное чувство, которого не существует у людей, которые вслух произносят это слово.
Джордж Сантаяна:
Мне кажется ужасным унижением иметь душу, контролируемую географией.
Оскар Уайльд:
Патриотизм — добродетель порочного.
Джеймс Джойс:
Пусть Ирландия умрёт за меня.
(На вопрос о том, готов ли он умереть за Ирландию?)
Оскар Уайльд:
Патриотизм — это великое бешенство.
Патриотизм по сути своей агрессивен, а патриоты, как правило — люди злые.
(Золотые слова, приминительно к ЖЖ поцреотам)
Иоганн Вольфганг Гёте:
Патриотизм портит мировую историю.
Бертран Рассел:
Патриотизм – готовность убивать и быть убитым ради заурядных причин.
Джордж Бернард Шоу:
Патриотизм — разрушительная, психопатическая форма идиотизма.
От себя добавлю: Изучая интернет-поцреотов "этой страны" с недовольством подметила, что они и вправду жестоки, злы, завистливы, неудачливы и скудоумны. Возникает мысль о какой-то недоразвитости и озлобленности на мир ввиду собственной ихней неполноценности.
Не понятно только, что первично - человек становится злым и тупым неудачником ввиду своих патриотических убеждений, или убеждения есть следствие процессов в недоразвитом мозге озлобленного неудачника?
Читайте также: