Перспектива вич на 20 лет

Обновлено: 28.03.2024

Испытания лекарств от ВИЧ часто включает в себя аналитическое прерывание лечения, когда пациенты с ВИЧ прекращают прием антиретровирусной терапии (АРТ), чтобы ученые могли понаблюдать, как неконтролируемый вирус реагирует на исследуемые препараты.

Участие в такого рода клинических испытаниях может вызвать страх у человека с ВИЧ, который привык поддерживать неопределяемую вирусную нагрузку. Кроме того, предыдущее исследование, проведенное доктором Лау, показало, что многие люди с ВИЧ не были уверены в том, как работают эти испытания, и многие из них не были готовы к длительным периодам определяемой вирусной нагрузки.

Ученые работают над различными стратегиями излечения ВИЧ-инфекции. Некоторые методы нацелены на сокращение латентных резервуаров ВИЧ — инфицированных иммунных клеток, которые не производят новые вирионы в течение многих месяцев или лет. Другие виды терапии пытаются повысить способность иммунной системы контролировать вирус.

Существуют два типа исследований, основанных на прерывании лечения, которые используются для оценки потенциальной терапии: изучение времени до восстановления вирусной активности (TVR) и изучение контрольных точек. В исследованиях TVR после того, как участники прекращают АРТ, ученые измеряют время, необходимое, чтобы вирусная нагрузка сначала достигла обнаруживаемого уровня (50 копий/мл), а затем время, необходимое для достижения более высокого порога (часто 10 000 копий/мл), после чего участники возобновляют прием АРТ. Если тем, кто получает лечение, требуется больше времени для достижения этих пороговых значений по сравнению с контрольной группой, это указывает на то, что терапия замедляет восстановление вирусной активности. Исследования TVR часто используются для оценки методов терапии, нацеленной на резервуары, обычно они длятся всего несколько недель.

Исследования контрольных точек демонстрируют, насколько эффективно иммунная система участников контролирует ВИЧ самостоятельно. В этих гораздо более длительных исследованиях (до нескольких месяцев) исследователи позволяют вирусным нагрузкам участников достигать высоких уровней, имитируя острую фазу ВИЧ, чтобы проследить, сможет ли их иммунная система в дальнейшем снизить эту нагрузку. Порог для возобновления АРТ обычно устанавливается на высоком уровне (часто 100 000 копий/мл). Когда участники, получающие лечение, способны контролировать ВИЧ при более низких уровнях вирусной нагрузки и в течение более длительного времени, чем участники контрольной группы, это говорит о том, что терапия повышает их иммунитет против вируса.

Несмотря на то, что нет конкретных рекомендаций, определяющих, как планировать исследования с прерыванием лечения, группа ученых, занимающихся исследованием ВИЧ, встретилась в 2018 году, чтобы обсудить этические стороны и выработать методы для снижения риска. Прекращение АРТ во время этих исследований не просто подвергает участников риску длительных периодов определяемой, а в некоторых случаях и высокой вирусной нагрузки. Более высокие вирусные нагрузки также могут подвергать опасности и ВИЧ-отрицательных половых партнеров участников.

До сих пор в большинстве исследований риск снижался за счет небольшого числа участников и отсутствия контрольной группы, которая вместо лечения принимала неактивное плацебо. Включение контрольной группы важно, потому что это позволяет ученым сравнивать тех, кто принимает лекарства, с теми, кто находится на плацебо. Тем не менее научное сообщество обсуждало этичность использования контрольных групп в подобных испытаниях лекарств, потому что они подвергаются длительным периодам повышенной вирусной нагрузки в отсутствие каких-либо препаратов, даже экспериментальных.

Исследование

Доктор Лау и ее коллеги использовали данные предыдущих клинических испытаний для создания математических моделей, позволяющих оценить, как различные их параметры влияют на статистическую мощность испытания.

Статистическая мощность аналогична чувствительности. Например, тест на ВИЧ с чувствительностью 80% успешно идентифицирует вирус у 80% людей, которые на самом деле ВИЧ-положительны, но не выявит у остальных 20% ВИЧ-положительных людей. Когда клиническое испытание, оценивающее лечебную терапию, должно достигнуть статистической мощности в 80% (при условии, что терапия имеет реальную пользу для тех, кто ее принимает), в испытании будет 80-процентная вероятность обнаружить пользу и 20-процентная вероятность ее упустить.

Проще говоря, чем больше данных задействовано в испытании, тем большей статистической мощностью оно будет обладать. Такие факторы, как количество участников, число контрольных параметров, продолжительность испытания и частота анализов крови, влияют на статистическую мощность испытания.

Результаты пробного моделирования TVR

В отношении недавнего исследования TVR с участием 13 человек такая модель показала, что при мощности 80% исследование выявило бы только лечение со значительным снижением реактивации (от 70 до 80%). Чтобы исследование TVR выявило снижение реактивации на 30%, потребуется уже по 120 участников в группе терапии и в контрольной группе. Поскольку в большинстве исследований TVR задействовано малое число участников, они, вероятно, не устанавливают умеренных результатов терапии.

Может показаться нелогичным планирование исследования для выявления меньшего эффекта от лечения, когда конечной целью является поиск максимальной пользы (т. е. терапия, приводящая к 100% снижению реактивации). Тем не менее на начальных этапах поиска лекарства необходимо фиксировать даже умеренные результаты, чтобы решить, требует ли этот метод дальнейшего изучения.

Помимо рекомендации увеличить количество участников, команда предлагает использовать ретроспективные контрольные данные в дополнение к контрольным группам. Данные из предыдущих испытаний, в которых люди прерывали АРТ, могли бы повысить потенциал выявления умеренной пользы от лечения. Они смоделировали гипотетическое исследование TVR, в которое вошли 50 участников и 50 человек из контрольной группы. При мощности 80% эта конструкция может обнаруживать снижение реактивации до 43%. Добавление ретроспективных данных еще 150 участников позволило бы в том же испытании выявить снижение до 36%.

Такое моделирование также не показало практически никакого улучшения способности обнаруживать снижение реактивации при увеличении продолжительности испытаний TVR свыше пяти недель. После этого срока модель предсказала улучшение обнаружения не более чем на 1%. Точно так же они не обнаружили практически никакой пользы от проведения лабораторного мониторинга чаще, чем раз в неделю. Наблюдение за людьми два раза в неделю почти не помогло обнаружить снижение реактивации.

Ученые провели отдельный анализ для оценки максимального риска передачи ВИЧ во время исследований TVR на основе предыдущих данных. Они оценили максимальный риск передачи, предполагая, что участники занимались незащищенным сексом и что доконтактная или другие методы профилактики не использовались. Кроме того, если во время еженедельного мониторинга не сообщать пациенту показатель вирусной нагрузки сразу же, то участник, которому необходимо возобновить АРТ (если его вирусная нагрузка превысила 1000), скорее всего, отложит это до следующего еженедельного визита.

Было подсчитано, что в этом случае во время пятинедельного исследования TVR с порогом вирусной нагрузки 1000 для повторного начала АРТ максимальный риск передачи ВИЧ составил 3,6 на 1000 участников, занимающихся вагинальным сексом. При анальном сексе для вводящих партнеров максимальный риск составлял около 7 на 1000, а для принимающих партнеров — около 70 из 1000. Изменение схемы исследования, включающее экспресс-тестирование на вирусную нагрузку и возобновление АРТ в тот же день, снижает предполагаемый максимальный риск до 0,9, 1,8 и 18 на 1000 соответственно.

Результаты моделирования исследования по контрольным величинам

Исследования контрольных точек должны иметь достаточную статистическую мощность, чтобы отделять преимущества предлагаемой лечебной терапии от контроля после лечения. Используя результаты исследования CHAMP, ученые предположили, что исходный уровень контроллеров после лечения ниже 4%. Если целью исследования было определить увеличение количества контролеров до 20% (это означает, что терапия помогла людям, которые не являются естественными контроллерами, подавить вирус), их модель показала, что 24-недельное исследование со статистической мощностью 80% потребует участия 60 пациентов.

Из-за чрезвычайно высоких вирусных нагрузок в типичных исследованиях контрольных величин (до 100 000) авторы сравнили, как использование более консервативного порогового значения (1000) для возобновления АРТ повлияет на способность этих исследований обнаруживать увеличение числа контроллеров после лечения. CHAMP показало, что у 55% ​​контроллеров после лечения первоначальные всплески вирусной нагрузки не превышали 1000 копий/мл, и в дальнейшем они сохраняли вирусную нагрузку ниже этого порога.

Используя эти данные, Лау и Кромер предположили, что использование порога в 1000 копий маскирует 45% естественных контроллеров после лечения, что может помешать обнаружить, когда терапия усиливает иммунный контроль участников над ВИЧ. Чтобы восстановить статистическую мощность, потребуется больше участников. Как и в приведенном выше примере, при мощности 80% и цели выявления 20-процентного повышение числа контроллеров после лечения свыше базового уровня 4%, более низкий порог вирусной нагрузки потребует увеличить количество участников с 60 до 120 как в лечебных, так и контрольных группах.

Как и в случае исследований TVR, ученые также оценили максимальный риск передачи ВИЧ во время определения контрольных величин, используя те же предположения, что и описанные выше (отсутствие стратегий профилактики и экспресс-тестирования на вирусную нагрузку, незащищенный секс, недельная задержка перед возобновлением АРТ). Из-за гораздо большей продолжительности испытаний и высоких пороговых значений вирусной нагрузки (для этого они сослались на исследование контрольных величин, в котором использовали данные 50 000 человек) они оценили максимальный риск передачи ВИЧ как 13 случаев на 1000 при вагинальных половых контактах, около 25 на 1000 — для вводящего партнера при анальном сексе, 214 на 1000 — крайне высокий — для принимающего партнера при анальном сексе.

Предлагаемая гибридная схема испытаний

Основываясь на собственном моделировании и оценках максимального риска передачи, ученые предлагают использовать гибридную модель для анализа прерывания лечения. В озвученной ими схеме прерывания будут начинаться с пятинедельного исследования TVR. Хотя оно, как правило, применяется, когда терапия нацелена на резервуары ВИЧ, у людей, отвечающих на терапию, направленную на усиление иммунитета, также будет наблюдаться более медленное восстановление вируса (если лечение было эффективным).

Начало испытания для оценки потенциального лечения с помощью исследования TVR подвергнет участников гораздо более коротким перерывам в лечении, что позволит исследователям определить, имела ли эта терапия достаточную эффективность, чтобы перейти к более длительному изучению заданных значений. Если медики согласятся с необходимостью дальнейшего исследования, а пациенты с вирусной нагрузкой ниже 1000 согласятся перейти к следующей фазе, они продолжат тщательное наблюдение в течение 24 недель или до тех пор, пока вирусная нагрузка участников не превысит 1000 копий/мл, после чего они возобновят АРТ.

Ученые рекомендуют провести экспресс-тестирование на вирусную нагрузку и возобновить АРТ в тот же день, чтобы свести к минимуму риск передачи инфекции. По их оценке, ограничение контрольной точки теми, кто уже демонстрирует контроль за вирусом, до вирусной нагрузки ниже 1000, снижение порога вирусной нагрузки для возобновления АРТ до 1000, ограничение продолжительности до 24 недель, а также включение тестирования по месту оказания медицинской помощи и возобновление АРТ в тот же день снижают максимальный риск передачи до 0,2 на 1000 при вагинальном сексе, до 0,35 на 1000 — для вводящего партнера при анальном сексе и до 3,1 на 1000 — для принимающего партнера при анальном сексе. И это значительное улучшение показателей по сравнению с оценкой, полученной в ходе традиционных исследований контрольных величин.

Если первоначальное исследование TVR показывает, что лечение не требует дальнейшего изучения (например, если не обнаружено позитивного эффекта), то ученые смогут избежать затрат на проведение длительного исследования контрольных величин.

Выводы

Ученые пришли к выводу, что в испытаниях лекарств недостаточно участников для обеспечения знаковой статистической мощности при умеренных результатах лечения. Поскольку чаще всего при испытаниях терапии также не используются контрольные группы, количественная оценка пользы лечения чрезвычайно сложна. Специалисты рекомендуют сотрудничать всем заинтересованным структурам для создания ретроспективной контрольной базы данных, которая позволила бы разработать схему испытаний, не полностью полагающуюся на контрольные группы плацебо. Тем не менее они отмечают, что задействование ретроспективных контрольных данных означает включение людей, которые с большей вероятностью начали АРТ во время хронической ВИЧ-инфекции, и тех, кто использует более старые схемы АРТ, которые могут действовать как искажающие факторы.

Тем не менее сокращение числа участников, получающих плацебо, снижение пороговых значений вирусной нагрузки, продолжительности испытаний и рисков передачи ВИЧ могут побудить большее число людей с ВИЧ участвовать в исследованиях с прерыванием лечения.

Российская вакцина

Конструкция вакцины КомбиВИЧвак и ее электронная фотография, полученная с помощью электронного просвечивающего микроскопа (перекрашено)Карпенко Л.И. и др. / Биоорганическая химия 2016

Конструкция вакцины КомбиВИЧвак и ее электронная фотография, полученная с помощью электронного просвечивающего микроскопа (перекрашено)
Карпенко Л.И. и др. / Биоорганическая химия 2016

Что за вакцина?

Что в результате?

Первое, что проверяют в ходе клинических испытаний вакцины — это безопасность. В своей статье организаторы эксперимента сообщают, что не заметили у добровольцев ни патологических изменений, ни даже местных реакций.

Второе, что нужно измерить — это иммуногенность, то есть способность вызвать иммунный ответ, направленный против нужного вируса. По словам авторов работы, у всех добровольцев нашлись антитела хотя бы к одному из стандартного набора белков ВИЧ. Кроме того, у 100 процентов участников нашлись ВИЧ-специфические Т-лимфоциты, которые при встрече с вирусом начинали производить антивирусный белок интерферон гамма.

Также у многих нашлись нейтрализующие антитела — то есть такие, которые не просто налипают на поверхность вирусной частицы (это как раз вирус не останавливает), но еще и мешают ей проникнуть внутрь клетки, предотвращая заражение. Поэтому можно считать, что у большинства испытуемых иммунная система на прививку отреагировала.

Можно ли уже радоваться?

Радоваться, конечно, можно — хотя бы за участников испытания, которые получили подтверждение, что их иммунная система в порядке, а еще — возможно — какую-то степень защиты от ВИЧ.

Вторая фаза испытаний стартовала еще в 2013 году и должна завершиться в декабре 2021-го. В ней принимают участие уже 240 человек — но мы пока не знаем ничего ни о дизайне эксперимента (например, есть ли в нем группа плацебо и какое вещество играет его роль), ни о составе выборки добровольцев. А проверять эффективность, которая, собственно, и служит мерилом ценности вакцины — это задача третьей фазы, о которой пока речи не идет.

Поэтому, если вам не терпится запастись надеждой на появление вакцины от ВИЧ, можно обратить внимание на две другие вакцины, которые давно уже пробираются через третью фазу испытаний — в США и ЮАР. А если хочется свежих и хороших новостей — можно порадоваться за Уганду: там буквально пару дней назад стартовали третьи фазы клинических испытаний сразу двух вакцин.

If you have found a spelling error, please, notify us by selecting that text and tap on selected text.

смертный приговор

Из окна моей нынешней квартиры были видны башни-близнецы, но место в Ист-Виллидж, где я тогда жил, находилось достаточно далеко, так что утром 26 февраля 1993 года мне совершенно ничего не угрожало. Я заверил маму, что у меня все прекрасно, и повесил трубку.

Но театральное сообщество, в которое я входил, было уже практически уничтожено болезнью, и все больше и больше людей умирало с поистине удручающей регулярностью. Дошло до того, что я боялся ответить на звонок. С горьким чувством я шутил со своими больными друзьями, что они должны заранее сообщить мне, когда собираются скончаться, потому что мои услуги панегириста пользуются большим спросом. В те времена если вы несколько месяцев ничего не слышали о своем друге, то естественно было предположить, что он… пфф. Сложно было вести даже общие разговоры; ты не спрашивал, как поживает такой-то или каков уровень Т-клеток такого-то, просто потому что боялся ответа.

В целом, мы не обсуждали свои личные дела больше, чем нужно, веря, что если о чем-то не говорить, то это что-то просто растворится само собой.

Во второй половине того дня, когда я узнал свой диагноз, мы с Брюсом отправились на выходные к его родителям на Род-Айленд. Всю субботу я много размышлял, надеясь удостовериться в том, что мои представления о жизни и смерти ничуть не изменились. Останусь ли я неверующим перед лицом того, что, несомненно, приведет к преждевременной и вероятно ужасной смерти? В воскресенье утром мы с Брюсом отправились покупать рогалики к завтраку и на пути к магазину проезжали мимо кладбища, на котором есть захоронения, сделанные еще до американской революции. Прислонившись лбом к холодному стеклу и глядя на эти свидетельства древности, я подумал, что большинство лежащих в этой земле людей, наверное, переживали точно такие же экзистенциальные кризисы. Как и я, они размышляли о неопределенности оставшихся им дней. Я представил, как они лежат, неспособные сомкнуть глаз, мучительно прокручивая в голове мысли о своей судьбе.

И все же они все умерли.

Бууум! Именно такой толчок мне и был нужен. Да, я действительно верил во все то же, что и раньше. Конечно, я не хотел умирать молодым, но зачем тратить бесценное время свой жизни на бесконечные волнения по этому поводу? Нет, вероятнее всего, я не доживу до 2000 года, хотя этого события я с нетерпением ждал его с самого детства. Хорошо, но главное, что там у нас на обед?

Брюс умер три года спустя, весной 1996 года. Наша стратегия отрицания очевидного провалилась. В том же году в ноябре уровень Т-клеток у меня упал настолько, что доктор предложил мне начать принимать лекарства. Я отказался; все мои планы и надежды на новое тысячелетие умерли вместе с мужем. К счастью, подобно лучу солнца, который неизменно находит дорогу через тротуарную решетку и освещает находящуюся ниже платформу метро, туман моего горя пронзил момент ясности, и я понял, что может наступить день, когда я захочу жить, и что если я умру, потому что когда-то отказался от предлагаемых мне лекарств, то буду самым настоящим дураком.

Так как же обстоит дело сегодня, когда я отмечаю 20-летний юбилей своего диагноза? Я здоров как никогда; все показатели, которые должны быть высокими, у меня высокие, а которые должны быть низкими – низкие. И оказывается, что быть живым – потрясающе здорово; в моей жизни было столько всего хорошего с тех пор, как я стал принимать лекарства.

Том Джадсон – актер, музыкант, композитор и писатель.

Источник: The Huffington Post.

If you have found a spelling error, please, notify us by selecting that text and tap on selected text.

С 2010 года ситуация с ВИЧ в мире существенно изменилась. Диагностику теперь можно провести за 15 минут, антиретровирусная терапия не означает, что человеку придется принимать десятки таблеток ежедневно. Ну и, конечно, доказательство, что при неопределяемой вирусной нагрузке нельзя передать вирус партнеру. Более того, мировые ученые разработали несколько разных методов, которые, предположительно, могут привести к полному излечению заболевания. Российские эксперты в сфере ВИЧ рассказали СПИД.ЦЕНТРу, что еще изменилось за 10 лет и чего нам ожидать в дальнейшем.


Вадим Покровский, академик РАН, руководитель Федерального научно-методического центра по профилактике и борьбе со СПИДом.

За прошедшее десятилетие человечество узнало, что антиретровирусные препараты могут использоваться не только для лечения, но и для профилактики. Начиная с 2010 года зарубежные ученые снова и снова подтверждали: если человек, живущий с ВИЧ, каждый день принимает АРВ-терапию, риск того, что вирус передастся партнеру, стремится к нулю.

Еще одно важное открытие последнего десятилетия — чтобы начать лечение, не нужно ждать, пока появится угроза развития СПИДа. Нужно начинать принимать терапию как можно раньше, и это заметно улучшает медицинский прогноз.

Правда, российские показатели хуже общемировых. За десять лет количество людей с диагностированной ВИЧ-инфекцией выросло больше чем в два раза. Всего лишь половина из них получает лечение. Конечно, каждый год растет число людей, получающих терапию, но и количество диагностированных случаев непрерывно увеличивается. При этом госфинансирование лекарственного обеспечения в последние годы или вообще не увеличивалось, или увеличивалось незначительно. Впрочем, сейчас Госдума рассматривает проект государственного бюджета на следующие годы, и предполагается, что финансирование закупок АРВТ-препаратов увеличится с 20,5 миллиарда рублей до 29 миллиардов.

В России произошли и другие многообещающие изменения. Шестого июня опубликовали указ президента о стратегии развития здравоохранения до 2025 года. В нем было четко сформулировано: ВИЧ-инфекция — это национальная угроза. Значит, правительство признало важность этой проблемы и готово принимать меры. Надеюсь, это приведет к результатам и настанет момент, когда все россияне, живущие с ВИЧ, будут получать терапию.

В России научные исследования в области лечения и профилактики ВИЧ финансируются не очень хорошо. Но за рубежом появляется много новых разработок: прямо сейчас идут исследования в области генной терапии ВИЧ-инфекции. Это очень перспективное направление, которое в будущем может позволить нам полностью излечивать людей от ВИЧ — так, чтобы не надо было принимать препараты всю жизнь. Также сейчас идет испытание препаратов пролонгированного действия — например, инъекций, которые действуют несколько месяцев. Думаю, в ближайшие пять лет такое решение появится на рынке. Также на стадии клинических испытаний находятся вакцины, защищающие от ВИЧ — опыты на животных уже показали хорошие результаты. Путь от испытаний до практического использования довольно долгий. Но, думаю, в ближайшие годы нас ждет большой прорыв.


Если говорить о научных достижениях последнего десятилетия, то тут есть три важных момента. Во-первых, благодаря появлению дженериков цены на АРВТ-препараты снизились как в России, так и во всем мире. Второе — трехкомпонентная схема теперь доступна в одной таблетке. Это значительно повышает приверженность пациентов к терапии. Третье — это появление новых разработок, которые сейчас проходят испытания. Например, препаратов пролонгированного действия, которые вводят инъекционно один раз в месяц. Исследования показывают хорошие результаты, так что, возможно, уже скоро такая терапия станет доступна.

Что касается России, то у нас заметно выросла степень информированности и уровень профилактики. В 2016 году в России приняли Государственную стратегию противодействия ВИЧ-инфекции до 2020 года. Этот документ готовился в сотрудничестве с экспертами и общественными организациями. Именно благодаря нему в регионах теперь ведется работа по противодействию ВИЧ. Все больше людей попадают в систему профилактики и диагностики. В прошлом году больше 37 миллионов человек в России прошли тестирование на ВИЧ. Кстати, сами методы тестирования стали проще и быстрее — теперь можно заказать в интернете экспресс-тест и сделать его дома самостоятельно или прийти в центр СПИД и узнать свой результат за 15 минут.

Еще в России ВИЧ-инфекция практически перестала передаваться вертикальным путем, то есть от матери ребенку. Меньше 2 % заражений сегодня происходят этим путем.

по теме


Эпидемия

Еще одна проблема — во многих регионах финансирование используется только для профилактики среди общего населения. Ключевые группы остаются неохваченными. Не хватает социально ориентированных НКО, которые работали бы с наркопотребителями, секс-работниками и мужчинами, практикующими секс с мужчинами. Появилась и новая опасность — все больше людей употребляют психоактивные вещества, которые растормаживают сексуальное поведение. Часто это приводит к незащищенному сексу и — как результат — к новым заражениям.

Есть и огромная проблема российской наркополитики — она совершенно негуманна к потребителям. Люди, которые находятся в зоне риска, боятся обращаться за помощью, проходить лечение и профилактику. Они боятся, что их отправят либо в тюрьму, либо в реабилитационный центр. За продажу наркотиков дают огромные сроки — иногда больше, чем за убийство. Все это не дает полноценно заниматься информированием и профилактикой среди потребителей наркотиков. Думаю, в России давно уже назрела гуманизация 228 уголовной статьи и смягчение государственной антинаркотической стратегии.


Елена Орлова-Морозова, заведующая амбулаторно-поликлиническим отделением Московского областного центра борьбы со СПИДом

Если раньше АРВ-терапию назначали в зависимости от уровня количества клеток СД4, то теперь медицина изменила подход. В 2012 году в разных странах начала применяться стратегия Test & treat, направленная на увеличение охвата лечением и на борьбу с эпидемией. Важная часть этой стратегии — раннее начало антиретровирусной терапии, то есть не позднее чем через неделю после выявления ВИЧ.

В 2015 году в 35 странах провели важнейшее исследование под названием START. Результаты показали: раннее начало терапии дает лучшие прогнозы, чем отсроченное. Преимущества наблюдались во всех возрастных группах как по оппортунистическим заболеваниям, так и по сопутствующим. Когда результаты исследования обнародовали, показания к раннему началу АРВ-терапии внесли в большинство клинических рекомендаций по всему миру, в том числе и в рекомендации ВОЗ.

В 2016 году появились результаты еще одного важного международного исследования — PARTNER. Оно в очередной раз доказало важность раннего начала терапии. Результаты показали: в гомосексуальных и гетеросексуальных парах, где один из партнеров живет с ВИЧ, передачи вируса не происходит, если партнер с вирусом принимает АРТ-препараты и у него неопределяемая вирусная нагрузка.

За 10 лет изменилась и сама терапия. Она стала менее токсичной. Основные акценты при разработке препаратов делаются на устойчивость к появлению мутаций и резистентности, а также на удобство приема — чтобы сохранялись качество жизни пациента и приверженность к лечению.

В странах с хорошим доступом к АРВ-терапии появилось старшее поколение пациентов — теперь ⅔ людей, живущих с ВИЧ, старше 60 лет. Они смогли дожить до такого возраста благодаря лечению. В таких странах есть новое направление в ведении пациентов — Aging with HIV. На первом месте — проблемы сопутствующих заболеваний, их профилактики, межлекарственных взаимодействий АРВТ и сопутствующей терапии.

Сейчас в России регистрируются новые препараты из тех, что применяются в мире. Но доступ к новым и качественным препаратам сильно ограничен. Курс на импортозамещение позволяет увеличивать охват лечением, но сокращает доступ к современным комбинированным формам АРВТ, которые помогли бы снизить нагрузку таблетками и улучшить качество жизни пациентов. По-прежнему основными препаратами первой линии остаются препараты из группы ННИОТ (ненуклиозидных ингибиторов обратной транскриптазы). Но есть надежда, что в ближайшие годы что-то поменяется и мы перейдем к более широкому применению ингибиторов интегразы, которые сейчас считаются главными препаратами первой линии терапии.

Из положительных изменений — у нас появилась государственная стратегия противодействия ВИЧ-инфекции. Это значит, что мы признали проблему и понимаем, что в этом направлении нужно работать. Правда, уровень стигматизации людей с ВИЧ остается высоким. Также людей стигматизируют по их принадлежности к той или иной ключевой группе — например, наркопотребителей или МСМ. Это ограничивает доступ к ключевым группам и мешает им получать медицинскую помощь. Очень важно, чтобы НКО, работающие с уязвимыми группами, поддерживались на уровне государства. Еще нужно, чтобы было достаточно препаратов с высоким барьером резистентности и минимальными межлекарственными взаимодействиями. Если эти условия будут выполнены, то, возможно, мы сможем эффективно тестировать и лечить людей из основной ключевой группы — тех, кто употребляет наркотики внутривенно. А это может привести к заметному уменьшения количества новых случаев заражения ВИЧ.


Евгения Жукова, врач-эпидемиолог Московского областного центра по борьбе со СПИДом

С 2015 года изменилось законодательство относительно иностранцев с ВИЧ и их нахождения в стране. Эти изменения очень важны: теперь иностранные граждане с ВИЧ могут довольно быстро получить вид на жительство и гражданство, если они состоят в браке с россиянами, или у них здесь есть родственники. Раньше в таких случаях они получали отказ: человек, живущий с ВИЧ, подлежал депортации с территории страны, а его родным приходилось обращаться в Конституционный суд и ЕСПЧ. Я знаю случай, когда пациент потратил около 12 лет, чтобы оформить гражданство. И только благодаря новому закону он наконец-то добился своей цели.

К сожалению, до сих пор существует законодательная норма о нежелательном пребывании иностранцев с ВИЧ на территории России. Мигранты не могут получать лечение в РФ. Для женщин-мигранток, как правило, не проводят профилактику передачи инфекции от матери ребенку во время беременности. Риск рождения детей с ВИЧ из-за этого растет. И все это — потому что у нас нет законных путей выдачи препаратов людям без российского гражданства. Эту ситуацию нужно исправлять, у иностранцев должна быть возможность лечиться в России. Это уменьшит количество новых случаев получения инфекции как среди самих мигрантов, так и среди россиян — особенно в регионах с высокой миграционной нагрузкой.

За прошедшее десятилетие произошло еще одно важное изменение в российском законодательстве. В 2017 году женщина, живущая с ВИЧ, пыталась официально усыновить ребенка, которого с помощью искусственной инсеминации выносила и родила для нее ее собственная сестра. Суд запретил ей усыновление. Но в 2018 году Конституционный суд России признал это решение незаконным, а в следующем году в Семейный кодекс РФ внесли изменения, которые позволили людям с ВИЧ усыновлять детей. Правда, на сегодняшний день это касается только тех детей, которые приходятся родственниками этим людям или ранее уже проживали в этих семьях. Усыновлять или брать под опеку неродных детей по-прежнему запрещено.

Читайте также: