Почему вич не приговор

Обновлено: 24.04.2024

Я очень отчетливо помню момент, когда я первый раз в жизни осознанно столкнулся с ВИЧ-инфекцией. Мне было 17 лет, у меня были первые серьезные отношения. У моего тогдашнего мужчины был друг: открытый ВИЧ+. Мой бойфренд решил познакомить меня с этим другом, когда узнал, что до него у меня ни разу не было секса в презервативе. Надеялся видимо, что этот друг – назовем его Пашей – вправит мне мозги или запугает меня.

Он просто привел меня к Паше, посадил перед ним и сказал: "Вещай, оставляю его на тебя", а сам уехал по делам. Паша был улыбчивым и худощавым парнем, по лицу которого совершенно нельзя было сказать 20 ему лет или 40. Он показался мне милым, но совершенно непривлекательным. Он начал рассказывать мне про вирус: откуда он взялся, о путях передачи, о том, что он сам живёт с ВИЧ уже 10 лет, о терапии и профилактике. Паша говорил о том, что ВИЧ – не приговор, но всё равно лучше его избегать, что есть группы поддержки и специальные сайты знакомств для "плюсов". Он говорил всё это, чтобы меня предостеречь, но я слышал совсем другое.

Я слышал, что ВИЧ – это не опасно, главное – вовремя начать пить таблетки. Что после диагноза ты раз и навсегда можешь перестать бояться незащищенных контактов и трястись на каждым порвавшимся презервативом. Да что там, ты вообще можешь этими презервативами не пользоваться. Что положительные ребята – очень крутые и сплоченные, как настоящая семья, которая своих не бросает в беде.

Сам того не понимая, Паша описывал мне мою маленькую гей-мечту о сплоченном сообществе без презервативов. Теперь я знал, что этот мир существует. Из худощавого непривлекательного мужчины неопределенного возраста он превратился в самого настоящего Аполлона, сам воздух вокруг которого прямо-таки дышит сексуальным возбуждением. Позднее у нас случился секс.

Так я стал багчейзером – это субкультура людей, осознанно ищущих контакта с ВИЧ-положительными с целью получить от них вирус. Это парадоксальное явление может казаться обывателю непонятным: как можно хотеть такую болезнь как ВИЧ? Но кого-то привлекают идеи о сплоченности, семье и поддержке, что описал мне Паша, кого-то радует идея свободного секса без презервативов (хотя сейчас для этого можно раздобыть доконтактную профилактику), кем-то движут более приземленные мотивы, вроде возможности откосить от армии. Кого-то возбуждает ощущение неизвестности и опасности, кто-то подсознательно ищет вируса, потому что его внутренняя гомофобия говорит ему, что он "грязный", "неправильный" и ВИЧ – подходящее за это наказание. Наверняка есть ещё какие-то причины, я лишь описал те, что мне постфактум удалось откопать в себе.

Разумеется, в тот момент, я не считал себя багчейзером, я даже слова такого не знал. Просто, после секса с Пашей я вдруг понял, что меня дико возбуждают именно ВИЧ-положительные парни. И я стал активно встречаться с теми, у кого в статусе указан +. Последовала череда положительных партнеров. Прошло больше полугода, я регулярно сдавал анализы, но всё равно оставался здоров. Каждый раз, получая отрицательный результат, я чувствовал облегчение, но с другой стороны, где-то глубоко внутри я был разочарован. Именно в тот момент, я начал осознавать, что я, кажется, действительно хочу стать ВИЧ-позитивным.

Я начал посещать bareback-вечеринки (на которых не пользуются презервативами), там неизменно действует принцип "не спрашивай, не говори". Эта тактика принесла плоды и в день своего девятнадцатого дня рождения я получил положительный результат.

С тех пор прошло чуть больше пяти лет, а я всё ещё вспоминаю тот день, как один из самых счастливых в жизни. Хотя то, что последовало за получением статуса, оказалось совсем не так радужно. Я наивно думал, что мне откроются все двери в "счастливый положительный мир", но даже не представлял, какое количество дверей передо мной закроется.

Да, мне удалось получить военный билет с пометкой "не годен", потому что в нашей стране ВИЧ-положительные мужчины не являются военнообязанными, но на этом объективные плюсы статуса пожалуй закончились. Постоянные ангины, простуды, кандидозы и прочие болезни прямо-таки преследовали меня в первые полгода после диагноза. Трижды пойманный и трижды леченный сифилис из-за нежелания предохраняться. Гонорея, страшно сказать, горла – до истории с поисками статуса я даже не знал, что такая бывает. Куча проблем со здоровьем, которые раньше были гипотетическими, внезапно оказались моей ежедневной реальностью. А ещё – сложности с постановкой на учёт и с тем, чтобы добиться терапии. Последнее, например, мне так до сих пор и не удалось. И это лишь немногое из того, с чем пришлось столкнуться.

Я считал, что смогу быть свободен от "презервативной повинности", потому что ВИЧ у меня уже есть, а другие ИППП отлично лечатся. На деле же я оказался вынужден использовать презервативы всегда, только уже не для того, чтобы защититься самому, а для того, чтобы защитить других от себя. Мысль о том, что я представляю опасность для своего будущего бойфренда и, вообще, своих партнеров тоже оказалась не из тех, с которыми легко свыкнуться.

Кроме того, узнав про статус от меня отвернулись многие друзья. И это оказалось именно той причиной, почему положительное сообщество такое сплоченное изнутри. Иногда кажется, что весь остальной мир ополчился на нас, и нигде, кроме как среди "своих" невозможно найти поддержку. На этой почве у меня началась депрессия. Чтобы выйти из неё, потребовалось несколько лет, в течение которых периоды отчаянных загулов сменялись периодами апатии и ненависти к себе.

ВИЧ изменил мою жизнь раз и навсегда. Лучше она стала или хуже, сказать нельзя – она стала другой. Будь у меня возможность вернуться в прошлое и предупредить себя о том, что случится, я бы ей не воспользовался, потому что тогда меня было бесполезно переубеждать. Стать ВИЧ-положительным было моей судьбой, я научился находить в этом пользу и радость. И всё же, никому другому, я бы никогда такого не пожелал.

- Наталья Владимировна, как обстоят дела в Петербурге по заболеванию СПИДом?

- Ситуация в Петербурге довольно неблагополучная. К сожалению, мы входим в число пяти неблагополучных регионов России. На сегодняшний день выявлено более 41 тысячи инфицированных. Но по расчетам экспертов, это 100 -150 тысяч ВИЧ-инфицированных.

- Скажите, пожалуйста, эти 41 тысяча инфицированных – это люди, которые принадлежат к группам риска? Раньше нам говорили, что в группы риска входят гомосексуалисты, наркоманы. Кто входит в группу риска сейчас?

- На самом деле вы правы. Все дело в том, что в самом начале эпидемии, это был 2000-2001 год, инфицировалось большое количество людей, употребляющих наркотики. Так случалось во всех странах. Как только вирус попадал в среду наркозависимых, эпидемия вспыхивала. Потому что в компании, где молодые люди употребляли наркотики, можно было заразить через иглу сразу 10 человек, если среди них был ВИЧ-инфицированный. И получилось так, что в городе выявилось за 2000-1001 год 20 тысяч инфицированных. После вирус стал ползти, передаваясь половым путем. Если тогда мы говорили, что 90% передачи вируса происходит среди наркоманов, то сейчас вирус больше распространяется через половой путь передачи. Мы можем говорить о том, что 20% - а это каждый пятый человек, инфицировался половым путем. Сейчас тенденция такая: увеличивается половой путь передачи, увеличивается доля женщин. Раньше количество инфицированных женщин составлял 30%. При половой передачи в силу анатомических особенностей женщина более уязвима. На самом деле при половом контакте женщины инфицируются в 3 раза чаще, чем мужчины. Самая уязвимая группа – это женщины. Сейчас доля инфицированных женщин приближается к 45% в нашем городе. И это ужасно, потому что, если инфицирована женщина, то могут быть инфицированные дети. Они, кстати, уже есть в Петербурге. И, кроме того, если в начале 2000-х годов это были в основном молодые люди, употребляющие наркотики, то сейчас возрастная группа - за 30; и все более часто выявляются люди 40-50-летнего возраста. То есть люди, которые никогда в жизни не думали, что могут попасть в эту ситуацию.

- Как эти люди выявляются? Анонимно сдают кровь?

- По-разному. Да, сдают анонимно. Но это люди, которые сомневаются. Либо у них есть подозрения на счет полового партнера, либо они употребляют наркотики. В основном выявляется в лечебных учреждениях. Например, у женщин выявляется во время беременности. Вы знаете, что женщина во время беременности обследуется два раза. Также выявляется в стационарах. Допустим, в наркологических диспансерах, в кожно-венерологических. Как я уже говорила, много людей было инфицировано в 2000-х годах. А ВИЧ-инфекция протекает обычно 10-11 лет. И сейчас очень много выявляется людей на поздних стадиях ВИЧ, которые инфицировались как раз в 2000-х годах. То есть они уже выявляются по клиническим показателям. То есть они заболели, попали в стационар, обследовались… и там уже выявляется их ВИЧ-статус.

- У меня вопрос такой, по поводу анонимности обследования. Мне рассказывали такую историю: один человек захотел сдать анализ и у него потребовали паспортные данные, и из-за этого он анализ не сдал. Существует ли возможность сдать кровь анонимно?

- Я буду говорить про анонимный кабинет центра СПИДа. Любой человек с улицы, который приходит к нам в центр, вначале попадает к психологу. Психолог должен выяснить, какие у этого человека есть риски инфицирования, по необходимости подготовить его к положительному результату. После этого уже можно сдавать кровь. Паспортные данные не обязательны. В журнал записывают номер и обычно ещё пишут район города. На следующий день человек приходит, и ему психолог сообщает результат. Это уже посттестовое консультирование. Если результат положительный, то психолог сразу же пытается снизить этот стресс. Если анализ отрицательный, то все равно проводится это посттестовое консультирование, то есть психолог пытается так поговорить с человеком, чтобы он попытался изменить свое поведение. Положим, если у человека рискованное социальное положение, тогда он должен как-то изменить ситуацию. Иногда нужна справка официальная, тогда уже требуются паспортные данные. Есть нюанс: когда человек обследуется анонимно, ему делают иммуно-ферментный анализ, это анализ скрининговый, то есть отборочный, то есть определяются антитела к вирусу. Если анализ положительный, то это 99% гарантии. Тем не менее, окончательный анализ, то есть иммуно-блот, когда выявляются антитела к каждому белку, это тот анализ дает 100% гарантию, и делают его только по паспорту. Это связанно с тем, что анализ этот довольно дорогостоящий.

Мифы и реальность

- В последнее время появляется информация, что СПИД – это инфекционная проблема, что СПИД всегда был у людей. И его появление или не появление зависит лишь от иммунной системы человека.

- Я в ужасе от этих передач. И я рада, что могу это высказать, и, возможно, люди меня услышат. Нет ни одного вируса лучше изученного. Я практик. Я с 1993 года работаю в Центре. Мы работаем с людьми, которые знать не знают, что они заражены. Мы обследуем их и можем установить, когда они инфицировались, когда появились первые синдромы. Эти передачи, так называемые СПИД-диссиденты, вы даже не представляете, сколько вреда они приводят. Передача Гордона, которая вышла этим летом, нанесла страшный вред. Ведь, люди, которые участвовали в этой передаче, говорят намного убедительнее наших профессоров. И вот что получилось: некоторые пациенты бросили терапию.

Я вам расскажу: молодая женщина, красивая, умная, работающая… мы назначили ей противовирусную терапию. Пока она лечилась, все было нормально. Посмотрев эту передачу, она решает, что у неё все хорошо, что мы все выдумали. Она бросает эту терапию. В результате у неё снижается иммунитет до таких показателей, что развивается токсоплазмоз головного мозга. Это очень серьезное заболевание. И вот она ко мне приходит, уже полежав в стационаре. Она парализована. У неё паралич правой руки и правой ноги, она плохо говорит, плохо соображается. Она глубокий инвалид. Вот к чему приводят эти передачи. И кто за это ответит? Я, когда говорю это, у меня мурашки… Потому что, когда ты видишь молодого человека, которому 29 лет, и у которого молодой муж, а через полгода перед тобой глубокий инвалид. И мама, и муж разводят руками… - вот кто за это ответит?

Телевидение обладает огромной силой. Некоторые пациенты спохватились и через месяц прибежали, сказав, что им стало хуже. На сегодняшний день, как бы мы не хотели, у нас есть только эта противовирусная терапия, чтобы сохранить жизнь этим больным. Может быть, будет вакцина через два, десять лет, но на сегодняшний день, спасает и продлевает жизнь только эта терапия.

- Говорили о разработке петербургских ученых, но на сегодня противоядия ещё нет?

- Вирус сидит в геноме клетки. Для того чтобы вирусу развиваться, ему нужна клетка и ферменты. Вот эта терапия блокирует ферменты, и вирус в организме не размножается. СПИД в организме не размножается и не поражает иммунную систему. То есть, вирус находится в подавленном состоянии, а иммунитет начинает расти. На самом деле в человеческом теле каждый день появляются новые клетки. Поэтому иммунитет можно восстановить. У меня есть пациент, которого мы начинали лечить, у него было 0%, 0 клеток иммунитет, то сейчас, через 5 лет, у него нормальное количество иммунитета. Если раньше считалось, что ВИЧ – это смертельное заболевание, то сейчас Всемирная Организация Здравоохранения говорит, что ВИЧ- инфекция – это хроническая, управляемая инфекция. Если человек вовремя обращается к нам, то мы можем сделать так, что стадия СПИД никогда не наступит. Конечно, ничего хорошего нет в приеме таблеток, это понятно. Но когда мы взвешиваем на весах вирус, который может привести к смерти, и терапию, то, конечно, мы выбираем терапию. Конечно, среди пациентов ходит много баек. Говорят, что это химия.

- А побочные эффекты от терапии есть?

- Конечно, есть. Их можно разделить на ранние, когда мы только назначаем препарат, тогда мы подбираем другой препарат, который будет человеку подходить. И так называемые – поздние, когда человек принимает 5-7 лет и так далее. Да, конечно, побочные действия есть, и их надо лечить, либо человек погибнет без этой терапии.

- На сколько лет можно продлить жизнь человеку терапией?

- Сейчас говорят о том, что ВИЧ-инфицированный, лечащийся, может прожить такую же долгую жизнь, как и здоровый человек. Сейчас говорят и о 35 годах жизни. Могу рассказать о своих пациентах. У меня есть пациент, инфицированный в 87 году. 23 прожили. Это люди, которые лечатся. На моей груди в середине 90-х рыдало много молодых женщин. Но вот сейчас они живы, родили детей. Сейчас я смотрю на своих пациентов, которые мне рассказывают про своих внуков, и я помню, в каком они были ужасе, ведь в 93-м, 94-м лекарств не было. И все думали, что они вот завтра умрут. Ничего подобного. Это не приговор. На сегодняшний день это лечатся.

- Эти лекарства человек принимает на протяжении всей своей жизни?

Выход есть

- Эти лекарства, терапия – платная вещь?

- Пациентам все это предоставляется бесплатно. При этом это колоссальные деньги. Мы и представить не могли, что на это будут выделены средства. Терапия предоставляется бесплатно. В принципе, у нас не так много людей, способных её покупать. Это ведь достаточно большие деньги.

- Я думаю, что всегда можно найти выход. Всегда можно выйти на фармакологическую компанию, на представителей. Я думаю, что смогут достать препараты. Все решаемо. Фармакологические компании идут на встречу. В отношении поставок: в последнее время мы достаточно живем хорошо. В этом году были какие-то замены, но меняли на лучшее препараты-то. На самом деле у пациентов в голове полная каша по поводу терапии. Есть такое понятие как резистентность вируса, когда вирус привыкает к препарату. Сначала мы применяем первую схему. Если она работает – это хорошо. Мы смотрим вирусную нагрузку – это количество вируса в крови. За 4-6 месяцев терапии мы добиваемся того, что вирус в крови не обнаруживается. Это говорит о том, что система работает: вирус не будет размножаться, мутаций не будет, то есть не выработается резистентность. Самое плохое бывает, когда люди плохо принимают эти таблетки, нерегулярно, не ту дозу. Получается, что лекарство в крови есть, но таким способом можно выработать резистентность, то есть терапия перестанет работать, и понадобится переходить на вторую схему. Если была первая схема, и вирус был подавлен, и мы меняем препарат в силу отсутствия нужного, то все хорошо будет. Если, предположим, выработалась резистентность, и препараты первой схемы не работают, тогда мы уже должны подбирать вторую схему, и тогда, действительно, менее эффективно. Если мы меняем препарат в силу того, что другого нет, то ничего страшного не происходит.

- Все-таки перебои с поставками существуют?

- А от чего это зависит?

- Вообще, конечно, от поставок. Мы работаем с тем, что нам привезут. Дело в том, что иногда нам привозят поздно. Мы ждем препарат в мае, а нам привозят его в августе. Нам надо эти месяцы как-то продержаться, пережить. В этом году ничего страшного не было, абсолютно.

- Вопрос очень хитрый, но противовирусная терапия должна быть в полном объеме. У нас сложилась парадоксальная ситуация. Мы готовы лечить и у нас есть препараты даже большее количество, чем мы лечим. Противовирусная терапия во многом зависит от пациента. Он принимать лекарства регулярно. Как показывает практика, таких пациентов сознательных немного. Особенно ребята, наркозависимые, они не могут часто принимать хорошие препараты. Они их бросают. Загулял и бросил терапию. Такой парадокс: с одной стороны государство тратит деньги, мы готовы лечить, а за человеком приходит бегать.

- Я так поняла, здесь людей беспокоит другой вопрос. Вот если сократится программа государственного финансирования или вообще закончится, что делать?

- Если честно, я себе это мало представляю. Слишком большое количество ВИЧ-инфицированных. Вот, представьте: у нас инфицированных 41 тысяча; границы все открыты, мы свободно путешествуем; в Финляндии инфицированных – 5 тысяч… Европа очень боится нашей эпидемии. На наше правительство давят. Чтобы остановить эпидемию должна быть информация, то есть человек должен знать, как себя защитить – это один момент. Второй – мы все заинтересованы, чтобы инфицированные лечились, потому что степень заразности пропорциональна вирусной нагрузке, о которой я вам рассказывала. Если вирусная нагрузка подавлена, то человек практически не заразен.

- То есть он может спокойно жениться, рожать детей?

- Тут 100% гарантии никто не даст, как говорится: в медицине все бывает. Но американцы провели исследование на большом количестве дискордантных пар, когда один инфицирован, другой –нет. И вот у них был подавлен вирус. И никто не заболел. Поэтому мы должны быть заинтересованными, чтобы как можно больше людей проходили лечение.

- На самом деле, если сдавать анализы CD4 и на вирусную нагрузку, то это где-то 5 тысяч

- Анализ на резистентсноть стоит порядка 9 тысяч. Стигма все-таки существует

- Наталья Васильевна, в Петербурге сейчас ВИЧ-инфекция очень быстро распространяется может стоит всех проверить в обязательном порядке?

- У нас есть такой закон, в котором написано, что на ВИЧ можно обследовать только добровольно. Я должна предложить обследоваться, но человек вправе отказаться. Обязательно обследованию подвергаются только доноры и медицинские работники, которые непосредственно работают с этим вирусом. Если работодатель требует, то это противозаконно. Человек имеет право отказаться. Я ещё понимаю, когда обследуют оперирующих хирургов, но если это торговый работник… При выявлении ВИЧ-инфекции у человека меняется вся жизнь. Это по сути, больше психологическое влияние. Эта стигма, она существует. Возможно, сейчас общество стало мягче, чем раньше, но стигма все-таки существует. Человек ужасно боится потерять работу. И если работодатель узнает о его ВИЧ-статусе, он может какими-то способами уволить работника. Поэтому люди, которым есть что терять, какая-то хорошая работа, как правило, конечно, стараются скрывать это.

- А в Центре существует адаптационная помощь. Есть ли, кроме психолога, например, адвокат?

- Нет, но очень нужно, чтобы были такие люди. Как раз сегодня обсуждали с заведующей… например, беременная женщина отказывается принимать лекарства, то есть она ставит в риск заболевания своего ребенка. Как правило, это зависимые от наркотиков женщины. Если она будет принимать таблетки, то риск заражения ребенка – 1%, если не будет – 25-30%. Я уверена, что на Западе её просто заставили бы принимать эти таблетки. Мы не знаем, как подействовать на эту женщину. Конечно, юристы нам очень нужны. И у пациентов тоже много вопросов.

- Скажите, пожалуйста, что с вашей точки зрения нужно сделать, чтобы люди поняли, что болезнь такая существует, и может коснуться и их?

- Мне кажется, что нужно, чтобы было как можно больше позитивных передач. Люди живут полноценной жизнью, выходят замуж, заканчивают институт… А у нас в передачах либо говорят, что такого вообще нет и все дураки, и врачи в этом заинтересованы, либо начинают пугать. По жизненному прогнозу говорю, что ВИЧ-инфекция намного доброкачественнее, чем какие-то другие заболевания, например онкология, заболевания крови… У меня есть девочка, которая наблюдается с 2000 года. Она закончила институт, вышла замуж. И до сих пор не получает терапию. Она пришла ко мне с квадратными глазами. У неё ещё мальчик в группе умер от лейкоза буквально за 2 месяца. А у неё ВИЧ-инфекция уже на протяжении 5 лет. Да, действительно, это пожизненно. Но если лечиться и наблюдаться, можно прожить нормальную жизнь. А у нас столько страха… Человек боится прийти. И самое ужасное, когда человек узнает свой статус и никуда не идет. Но от себя-то не уйдешь. Он начинает читать Интернет, негатив всякий, осматривать свою кожу, лимфо узлы… Все негативные мысли, они только усугубляют ситуацию. Приходит такой человек к нам уже изнеможенный. А спрашивается: где ты раньше был?

- Что касается иммуномодуляторов – это очень тонкий вопрос. Вмешиваться в иммунную систему – это очень опасно. И существует довольно мало врачей, которые в этом разбираются хорошо. Потому что расшатать иммунную систему мы можем, а как её восстановить потом. Что касается иммуностимуляторов и иммуномодуляторов, то я их боюсь как огня у ВИЧ-инфицированных. Все дело в том, что если человек не получает нашу противовирусную терапию, вирус у него не подавлен, а мы начинаем стимулировать его иммунную систему. Грубо говоря, у него появляется все больше и больше лимфоцитов – это пища для вируса. Иммуностимуляторами и иммуномодуляторами мы можем просто подстегнуть инфекцию. Поэтому мы никогда их не рекомендуем и не рекомендуют клиницисты по всему миру. У нас на рынке, к сожалению, очень много препаратов под маркой иммуностимуляторов и иммуномодуляторов, клинических исследований должных у которых вообще не проводилось.

Оригинал статьи на сайте "АИФ"

Вы имеете возможность дать независимую оценку качества оказания медицинских услуг в нашем учреждении, заполнив АНКЕТУ на сайте Министерства здравоохранения Российской Федерации.

Какую только информацию о ВИЧ и СПИДе не встретишь в Интернете! Бывает, люди пишут чушь без злого умысла, просто от незнания. Но зачастую появляются статьи или комментарии, авторы которых на полном серьезе пытаются убедить аудиторию, что СПИДа на самом деле нет, что никакие лекарства, на приеме которых настаивают врачи, принимать не нужно — от них только хуже будет. Однако практика показывает, что хуже бывает именно от подобных статей, а не от лекарств.

Сегодня наш собеседник — Аза Рахманова, профессор, главный инфекционист комитета по здравоохранению Санкт-Петербурга, заместитель главного врача по лечебно-диагностической и научной работе Центра по профилактике и борьбе со СПИДом и инфекционными заболеваниями. Более 30 лет она работает с ВИЧ-положительными людьми.

– Аза Гасановна, а почему СПИД-диссиденты так настойчиво опровергают то, что ВИЧ существует?

– На ВИЧ денег выделяется больше, чем на онкологию, на другие лечебные программы. И это многих задевает… Весь мир выделяет огромные деньги на ВИЧ. Потому что все давно поняли, что если мы не будем лечить больных с ВИЧ-инфекцией, лечить рано, когда вирус только внедрился в организм, то иммунная система будет разрушаться, будет очень много неприятных заболеваний. В результате человечество если не погибнет, то, по крайней мере, уйдет самая ценная, работоспособная его часть — молодежь, подростки. Кто будет работать? Кто будет платить налоги? И когда я читаю, что СПИДа нет, я возмущена всей душой. Потому что как специалист, который занимается СПИДом с 1988 года, я знаю, что от таких заявлений ничего, кроме вреда, нет.

– Расползлись слухи, что вируса ВИЧ в природе не существует…

В Петербурге в прошлом году родилось 500 детей от ВИЧ-инфицированных женщин. Из них зараженными оказались только 10 малышей. Женщины, которые получали антиретровирусную терапию, практически все рожали здоровых детей. А если ты не принимаешь терапию, то в 50% случаев рожаешь ребенка, зараженного вирусом. И поэтому сомневаться в том, что ВИЧ есть, нелепо.

А скольких людей нам не удалось убедить? А сколько больных, прочитав книжки СПИД-диссидентов, не идут лечиться? У нас выявлено 50 тысяч ВИЧ-инфицированных, а приходят в Центр СПИД только 22 тысячи. А где остальные? Мы даже их найти не можем. Ищем, предлагаем лечение, просим, чтобы они принимали терапию, выдаем лекарства бесплатно. Потому что хотим защитить от ВИЧ прежде всего окружающих.

История первая

В конце 80-х я работала советником мэра Ленинграда Анатолия Собчака по вопросам СПИДа. СПИД тогда как раз набирал силу, наркоманы разнесли эпидемию по городу. В 1989 году ко мне на прием в больницу имени Боткина привели девочку 5 лет. У нее диагностировали СПИД. Мама ее заразилась от африканца, а ребенка заразила во время родов… Когда она пришла ко мне с бабушкой, мне стало нехорошо. У девочки был дважды опоясывающий герпес. У нее в годовалом возрасте была тяжелейшая ветрянка, от которой она чуть не умерла. Тяжелейшее воспаление легких и стафилококковый сепсис. Как она выжила? Я не знаю… Она не могла глотать твердую пищу, только жидкую принимала. Все органы были поражены СПИДом и другими вирусами.

Нужно было срочно начинать ее лечение. А у нас в стране в то время только-только зарегистрировали препараты, а детских форм еще не было. В 1989 году вспышка инфекции случилась в Элисте, и тогда элистинских детей привезли в Петербург — в больницу в Усть-Ижоре.

Владимир Путин действительно сразу решил проблему. Его помощник позвонил в консульство Великобритании объяснил необходимость моего скорейшего вылета в Лондон и решил все организационные вопросы. Помню, как я прилетела и выступала на благотворительном концерте в британской столице, говорила, как важно помочь нашим детям, что у нас сейчас очень мало лекарств. И в конце концов привезла лекарства.

История вторая

Еще один пример. Мама-наркоманка родила и бросила девочку Лизу на корабле. Где эта мама — никто не знает… Девочка попала в больницу. А так как она была брошенная, да еще мама-наркоманка, ее решили проверить на СПИД. И обнаружили вирус СПИДа. И сразу начали лечить.

Адрес Центра СПИД: наб. Обводного канала, 179. Информацию о приеме врачей, психологов и социальных работников можно получить в регистратуре по телефону: 575-44-81.

Оригинал статьи на сайте "Курьер-Медиа"

В стационарном и амбулаторном отделениях Центра есть возможность заполнить печатную
форму анкеты (распечатывайте самостоятельно или обращайтесь в регистратуру)

В народе диагноз ВИЧ и СПИД демонизирован. Считается, что им болеют только асоциальные элементы. На самом деле, очень многие больные получили болезнь в больнице или от своего единственного партнера. В настоящее время, в связи с пандемией коронавируса, еще можно часто услышать, мол, COVID-19, это не СПИД или наоборот, что это новый СПИД. И то и другое – неверно. Хотя за борьбой с новым вирусом, действительно, как-то забыли о Чуме XXI века.

Сейчас говорят, что ВИЧ — это не приговор, с ним можно благополучно жить, рожать детей и не в чем себе не отказывать. Осталось только грамотно подобрать лечение. Казалось бы, ерунда какая. Пей себе таблетки, и все в порядке будет. Жительница города Владимира Алевтина Енотова утверждает, что это не совсем так. Женщина решила поделиться своей историей с нами, и рассказала всю правду о ВИЧ-терапии и её побочных действиях.

- Алевтина, как Вы заболели?

- Год назад у меня поднялась температура 39,5, - начала свой рассказ Алевтина Енотова. - Температура под 40 держалась неделю. Лекарства не помогали. Когда спал жар, появился озноб. Я ложилась в горячую ванную и не могла согреться. Дома ходила в двух свитерах. Болезнь долго не проходила - несколько месяцев была сильная слабость, увеличились лимфоузлы, а потом стали выпадать волосы. Я боялась лишний раз взять расческу в руки, каждый раз снимала с себя половину шевелюры. Страх облысеть подтолкнул меня обратиться в кожно-венерологический диспансер. Врач назначил анализы. Меня проверяли на все, что можно: от ВИЧ до сифилиса. Только вот анализ на сифилис пришел сразу - отрицательный, а результаты ВИЧ я узнала через две недели. Кровь отправили в федеральную референтную лабораторию. Было взято 20 проб, чтоб исключить ошибку.

-Как Вам сообщили о положительном статусе ВИЧ?

-Конверт с результатами анализов пришел к доктору. Мне звонили из больницы, но я была не доступна. Тогда медсестра приехала ко мне домой и вручила моей маме повестку с адресом СПИД-центра. Вы представляете? Не мне, а моей маме, чем сильно её напугали.

- После этого Вы поехали в центр профилактики и борьбы со СПИДом?

-Вы пришли через полгода. Как на это отреагировали врачи?

-Спросили, конечно, почему не явилась сразу. Я ответила, что получила от такого известия сильный стресс, поэтому не решалась прийти раньше. Там снова пересдала анализы, и опять подтвердился положительный статус.

-Какое лечение Вам назначили?

-У меня стандартная схема терапии: эвафиренз — ламивудин — тенофовир. Государство выдаёт препараты бесплатно. Я принимаю лекарства ежедневно по 4 таблетки и строго в одно время, в 21:00. Любые отступления от правил делают вирус невосприимчивым к медикаментам.

-Почему именно вечером?

-Каждый сам выбирает удобное для себя время. Просто я знаю, что в период активного действия препаратов лучше спать. Так организму легче переносить их токсические воздействие.

-Тяжело переносите терапию?

- Просили врачей поменять схему лечения?

- Вы регулярно посещаете СПИД-центр, какой контингент приходит к инфекционистам?

-Не стоит думать, что болеют только наркоманы и девушки с низкой социальной ответственностью. За полгода я не видела не одного опустившегося человека, который бы бросился в глаза. Все обычные люди: много молодежи, граждане среднего возраста, есть беременные, даже пожилые. Однако в основном — это народ, который ведёт активную половую жизнь, в возрасте от 18 до 40 лет.

-Какое количество народа Вы регулярно наблюдаете в СПИД-центре?

-Есть только два пути заражения: парентеральный и половой. Как заразились Вы?

-Если честно, сама не знаю. Пока этот вопрос остается для меня открытым. Я замужняя женщина. У меня никогда не было связей на стороне…

-А Ваш супруг изменял Вам?

-Не знаю, не думаю, он любит меня. Я до сих пор ему не сказала, язык не поворачивается. (Плачет).

-Разве он не видит, что Вы каждый день принимаете лекарства? А если он тоже инфицирован?

- Я часто уезжаю в командировки. Постоянно в разъездах. Когда он видит, что я пью таблетки, то говорю ему, что просто от головной боли.

-Как собираетесь жить дальше?

-Расскажу всё мужу. Рано или поздно я должна это сделать. Что ещё? Работать, как раньше, находить для этого силы.

-Ваша самая большая мечта?

-Моё единственное желание, чтобы для ВИЧ-инфицированных разработали лекарство, которое не будет оказывать побочных действий.

-Что Вы пожелаете нашим читателям?

-Я хочу обратиться ко всем жителям нашей губернии. Люди, будьте осторожны в своих связях. Все об этом знают, но не все включают мозг. Беспорядочные отношения обрекут вас на специфическое существование - на всю оставшуюся жизнь. Поверьте, я знаю, о чем говорю. А когда всякие дилетанты с пеной у рта заявляют, что с ВИЧ жить можно, то я отвечаю - нельзя. Можно только существовать, а это разные вещи. Даже презерватив может порваться и не спасти вас от смертельной инфекции. Если не уверены в партнере, лучше откажитесь от удовольствия, но сохраните своё здоровье. Берегите себя в общественных местах и на улице, не ходите с открытыми ранами. Не бойтесь сдавать анализы! Если же вы все-таки инфицированы, бегите в СПИД-центр за помощью! Помните, умышленный отказ от терапии — это самоубийство!

P.S.: по этическим соображением имя героини было изменено. Фото нашего респондента.

Читайте также: