Подсознательная инфекция по юнгу

Обновлено: 27.03.2024

В этой главе я исследую эволюцию концепции переноса в аналитической психологии от Юнга до наших дней. Обзор этой эволюции показывает, как сложные взаимоотношения Юнга с Фрейдом в конце концов привели к расколу между ними, и в результате у Юнга сложилось весьма противоречивое мнение о значении переноса как поля терапевтического воздействия. Эта амбивалентность все еще глубоко ощутима в юнгианском сообществе сегодня, и мы, аналитики-практики, сталкиваемся с вопросом: как работать с переносом в аналитических взаимоотношениях и как его понимать.

Акцентированное внимание Гамильтон к внутренней умственной работе аналитика выдвигает на первый план необходимость исследовать и прояснять организующие принципы различных ветвей глубинной психологии. Это важно для лучшего понимания того значения, которое разные аналитики вкладывают в понятия (в данном случае, перенос и контрперенос) и того, как эти принципы проявляются в клинической практике. Эта книга является попыткой разрешить эту проблему.

Теория, плюрализм мнений и перенос

Определения переноса

Двойственное отношение Юнга к переносу

Вот отрывки, которые я выбрала:

7 марта 1909, Юнг – Фрейду:

Комплекс играет со мной дьявольские шутки: одна женщина, которую много лет назад я с невероятными усилиями вытащил из затяжного невроза, ответила на мое доверие и дружеское отношение к ней самым оскорбительным образом, какой только можно себе представить. Она подняла отвратительный скандал только из-за того, что я отказал себе в удовольствии подарить ей ребенка. Я всегда вел себя как джентльмен по отношению к ней, но по меркам моей довольно чувствительной совести я, тем не менее, не чувствую себя полностью чистым. Это-то и причиняет наибольшую боль, потому что мои намерения были всегда благородны. Но Вы же знаете, как это бывает, – дьяволу даже самые лучшие вещи годятся для фабрикации мерзости. За это время я приобрел несказанную мудрость в брачных делах, потому что до сих пор я имел абсолютно неадекватное представление о своих полигамных компонентах, несмотря на весь мой самоанализ. Теперь я знаю, где и как заковать этого дьявола в кандалы. Эти болезненные, но весьма благотворные уроки адски разбередили мне душу, но именно по этой причине, я надеюсь, они привили мне моральные качества, которые будут крайне полезны мне в дальнейшей жизни. Мои отношения с женой стали в результате значительно прочнее и глубже.[31]

9 марта 1909, Фрейд – Юнгу

Я тоже слышал о Вашей пациентке, благодаря которой Вы познакомились с невротической благодарностью отвергнутой женщины. Когда Мутман пришел навестить меня, он говорил о некой даме, которая представилась ему как Ваша любовница, считая, что на него произведет должное впечатление тот факт, что Вы обладаете такой свободой. Мы оба решили, что ситуация на самом деле совсем иная и что единственным возможным объяснением является невроз этой женщины. Таковы издержки нашего ремесла – быть оклеветанным и опаленным самой любовью, с которой мы имеем дело в нашей работе. Тем не менее, мы, конечно, не собираемся бросать наше занятие из-за этого. Navigarenecesseest, viverenonnecesse. [Необходимо плыть, выжить не обязательно][32].

11 марта 1909, Юнг – Фрейду

Ваши добрые слова успокоили меня и облегчили душу. Вы можете быть уверены, что не только сейчас, но и в будущем ничего подобного тому, что у Вас было с Флиссом, не случится со мной. Я пережил так много подобного, и научился поступать противоположным образом. За исключением моментов страстной увлеченности, моя привязанность длительна и надежна. Лишь в последние две недели дьявол истязает меня в форме невротической неблагодарности. Но я не изменю из-за этого психоанализу. Наоборот, это учит меня, как лучше поступать в будущем[33].

4 июня 1909, Юнг – Фрейду

Шпильрейн – это та женщина, о которой я Вам писал. Так как я знаю по опыту, что она немедленно впадет в рецидив, как только я лишу ее своей поддержки, я продлевал наши отношения в течение этих лет и, в конце концов, обнаружил, что я морально обязан ответить ей большой мерой своей дружбы. Так продолжалось до тех пор, пока я не заметил, что маховик закрутился сам по себе, чего я не ожидал. Тогда я, наконец, порвал с ней. Конечно, она систематически строила планы моего сооблазнения, которое я считал неуместным. Теперь она жаждет мести. В последнее время она распространяет слух, что я скоро разведусь с моей женой и женюсь на некоей девушке-студентке. Этот слух привел в возбуждение не одного моего коллегу. Мне неизвестно, что она планирует сейчас. Подозреваю, что ничего хорошего, если только Вам не навязали обязанность служить посредником между нами. Само собой разумеется, я совершенно порвал с ней. .

Сверх всего этого, мой милый комплекс, естественно, пришел в действие и начал вставлять большие палки в колеса. Теперь, конечно, весь этот набор хитрых трюков сложился в совершенно ясную мне картину.[34]

7 июня, Фрейд – Юнгу

12 июня 1909, Юнг – Фрейду

Я должен был сказать себе, что если бы мой друг или коллега оказался в такой же трудной ситуации, я написал бы ему в том же ключе. Я должен был сказать себе это, потому что мой отцовский комплекс все время исподволь внушал мне, что Вы не примете эту историю так, как Вы ее приняли, а устроите мне хорошую головомойку, более или менее прикрытую завесой братской любви. Ведь, в самом деле, было бы слишком уж глупо, если бы из всех людей именно я, Ваш сын и наследник, стал растрачивать Ваше наследство так безрассудно, как будто я ничего не знал об опасностях этой работы.[36]

18 июня 1909, Фрейд – Юнгу

21 июня 1909, Юнг – Фрейду

30 июня 1909, Фрейд - Юнгу

Не вините себя за то, что втянули меня в это. Это не Вы сделали, а она. Да к тому же дело закончилось ко всеобщему удовлетворению.[39]

Взгляды Юнга на перенос

1. Помочь пациентам распознать и оценить их субъективные образы, личные фигуры, внутренние объекты и т.п., которые проецируются на аналитика.

2. Во время проработки этих образов помогать пациентам отличать свои личные проекции от безличных или архетипических.

3. Помочь пациентам дифференцировать личные отношения с аналитиком и безличные факторы и осознать, что эти отношения не только личные, но несут в себе вне-личностное, архетипическое начало, которое может повести их дальше вперед.

Эти стадии содержат очень сложные идеи о природе и роли переноса. Однако сами по себе эти утверждения не помогают начинающим аналитическим психологам понять, как надо работать с материалом переноса. Возникают вопросы, как различать личные и архетипические проекции переноса, действительно ли этот процесс происходит, следуя таким четким стадиям, и как работать с защитами от процессов, которые Юнг описал в вышеупомянутых 4-х стадиях.

Главная трудность состоит в том, что Юнг не объяснил нам, как именно следует действовать на этих стадиях – возможно, потому, что, по его мнению, методика обесценивает индивидуальную природу анализа. Кроме того, его теория не учитывала роль младенчества и развитие самости от рождения. Его подход к переносу можно скорее счесть применимым для взрослых и изощренным.

Каковы бы ни были ограничения клинического использования этих 4-х стадий на практике, в них заключены основные идеи Юнга о переносе:

а) Юнг, как и Фрейд, в целом выступает за анализ инфантильного переноса:

б) В противоположность Фрейду, которого интересовали причинные связи, Юнг делал упор на целевой ценности переноса. В одном из своих ранних писем доктору Лёю он пишет:

Опираясь на идеи Аристотеля, Юнг проводит различие между двумя видами причинной связи, causaefficiens и causafinalis, чтобы прояснить предпочитаемый им акцент на целевых аспектах психики[43]. Сausaefficiens ищет причины происходящего, тогда как causafinalis спрашивает, с какой целью это происходит. В отличие от Фрейда, Юнг считает, что, помогая пациенту соединить его прошлые переживания с настоящим, мы помогаем ему не только понять, каким образом эти прошлые переживания могли вызвать проблемы в настоящем, но и двигаться вперед. Как полагает Юнг, понимание корней эмоциональных проблем пациента и неизбежно связанного с ними регресса может облегчить соприкосновение с областью архетипического. По его мнению, пациенты проецируют еще не известные им части себя на аналитика, чтобы изучить их.

в) Юнг чувствовал себя увереннее, пользуясь синтетическим методом.

Он критиковал Фрейда за чрезмерный акцент на младенчестве и за его редуктивный метод, так как считал, что это влечет за собой недооценку настоящего, а также потенциального значения для индивида бессознательных спонтанных продукций, таких как образы сновидений и симптомы. Предпочтение, отдаваемое Юнгом синтетическому методу, (хотя и не исключительное) отражало его мнение, что бессознательное носит целевой характер и способно создавать символы.

Мы знаем, что возможно интерпретировать фантазийное содержание инстинктов или как знаки, автопортреты инстинктов, т.е. редуктивно-упрощенно, или как символы, передающие духовное значение естественных инстинктов.[44]

г) Юнг различал личностный и архетипический переносы.

В своих стадиях прохождения анализа он описывает как образы, проникающие в перенос из личного опыта пациентов, так и те, которые исходят из безличных структур психики. Когда читаешь работы Юнга, создается впечатление, что он хотел убрать с пути личное, чтобы оно не мешало с бóльшим интересом заняться архетипическим, трансперсональным переносом, однако на самом деле в своих трудах он признавал значение и того, и другого:

Архетипический перенос имеет две специфические особенности. Во-первых, архетипические проекции переноса являются частями самости, которые еще не интегрированы. Во-вторых, когда они возникают во время работы, их содержание предполагает, что они представляют собой коммуникацию, которая устремлена вперед в будущее и готовит психику к индивидуации. Материал архетипического переноса не требует интерпретации, но скорее нуждается в некотором признании в ходе анализа. Некоторые юнгианские аналитики амплифицируют материал, возникающий из архетипического содержания переноса, обращаясь к мифам и различным историям.

Пост-юнгианский вклад в понимание переноса

Несмотря на эти недавние попытки Уильямс, Плаута, Дэвидсон и Кэмбрэя находчиво связать некоторые оригинальные идеи Юнга с современной практикой, я считаю, что идеи Юнга о переносе представляют собой поистине запутанное наследство, доставшееся нам, юнгианским аналитикам. Используя отрывки из писем Фрейда и Юнга, я проиллюстрировала попытки Юнга проработать мощные проекции переноса и сопровождающие их аффекты контрпереноса при лечении Сабины Шпильрейн. Этот опыт, вероятно, заставил его быть настороже относительно будущих интенсивных переносов со стороны пациентов. По мере того, как Фрейд и Юнг отстранялись друг от друга, растущий интерес Фрейда к переносу, возможно, способствовал отходу Юнга в сторону других направлений исследования. Однако этих двух причин недостаточно, чтобы объяснить эмоционально напряженные разногласия относительно значения переноса, ощутимые в юнгианском мире сегодня.

Понятно, что неоднозначное отношение Юнга к переносу создает трудности для аналитиков. В поисках большей ясности и определенности некоторые обратились к психоанализу, где благодаря большому интересу к переносу среди фрейдистов и кляйнианцев было конкретизировано, обрело плоть и кровь, и само это понятие, и его применение на практике. Другие авторы, более строго придерживаясь ключевых идей Юнга, выбирают, как и Юнг, работу с личностным переносом только в случае необходимости, проявляя больший интерес к способам развития символической способности у пациентов. За этими компромиссными решениями лежит настоящий гордиев узел теоретических несообразностей, который сказывается на клинической работе с переносом.

Различные концепции природы бессознательного

Чрезмерное разграничение личного и архетипического переноса

Различия в толковании смысла

Юнгианцев интересует по преимуществу содержание бессознательного материала и его смысл, а не его источник. Однако различные методы толкования смысла в анализе, вероятно, имеют большое значение при выборе подхода к переносу. Бессознательное обладает естественной склонностью выражать себя в символическом языке. Эти символы несут информацию как для пациента, так и для аналитика. Некоторые аналитики, подобно Юнгу, предпочитают просветительский и синтетический подход к символам, возникающим на сессии и во сне. Такой подход опирается на юнговскую модель психики, являющуюся в основном внутрипсихической. При этом аналитик ищет бессознательные знаки и символы, которые можно истолковать в беседе с пациентом. Другие аналитики, однако, полагают, что бессознательное более естественно проступает через аналитические взаимоотношения в переносе. Архетипическое и его символы возникают из сознательных и бессознательных отношений, что предполагает межличностный подход к аналитическим отношениям и важную роль тонкостей в личных взаимодействиях. Первый подход - это по преимуществу воспринимающая методика в том смысле, что она полагается на естественную энергию и творческую способность самости. Второй подход делает упор, прежде всего, на терапевтическом альянсе и вмешательстве аналитика, а также поисках смысла в аналитических отношениях.

В этой главе я выявила некоторые причины двойственного отношения Юнга к переносу и объяснила, почему он оставил нам такое сложное теоретическое и клиническое наследство. Справляться с различиями всегда нелегко. Мы все стремимся достичь этого, но многочисленные неудачи ждут нас на этом пути. Подход Юнга к переносу был столь непоследовательным из-за его раннего опыта интенсивных личных переживаний с его пациентами. Я считаю, что, прислушавшись к словам Пинтера, приведенным в начале главы, мы можем простить Юнгу те случаи, когда он не слишком четко формулировал свои мысли по этой теме.

Какой бы подход к переносу мы ни выбрали, мы, по всей вероятности, можем упустить нечто ценное, свойственное отвергнутой нами точке зрения. Нам нужно пытаться сопротивляться разделению аналитической психологии на два лагеря по отношению к переносу – на лагерь психологии развития и классический лагерь. В кабинете аналитика важно сохранить жизнь обоим подходам, даже если им не очень уютно в одной постели. Чтобы обуздать архетипическую энергию, необходимую для процесса индивидуации, нам всем – и аналитикам, и пациентам – необходима способность и устанавливать отношения, и творить. Мы обманем ожидания наших пациентов с их очень разными индивидуальными нуждами, если не сможем совместить оба подхода. По моему мнению, это жизненно необходимо аналитическим психологам, которые работают с очень широким кругом разных больных и в частной практике, и в медицинских учреждениях.

Одним из ярких представителей школы З. Фрейда, создавшим своё учение (свою школу), так называемую, аналитическую психологию, является Карл Густав Юнг – швейцарский психиатр и педагог, доктор медицины и почётный доктор Университета Кларка и Калькуттского университета. Однако чтобы не возникало путаницы, тут стоит внести небольшое прояснение.

Аналитическую психологию К. Юнга относят к одному из направлений, так называемой, глубинной психологии, объединяющей в себе ряд направлений в психологии, ориентированных преимущественно на наблюдение бессознательных психических процессов человека. Психоанализ З. Фрейда также принято считать одним из направлений глубинной психологии наравне с другими направлениями, как и: аналитическую психологию К. Юнга, индивидуальную психологию А. Адлера и неофрейдизм.

Тут и может возникнуть путаница. Ведь с одной стороны учение З. Фрейда (психоанализ) является лишь одним из направлений глубинной психологии. С другой стороны К. Юнга, А. Адлера и др. представителей фрейдизма и неофрейдизма традиционно принято относить к школе З. Фрейда.

Концепция Карла Густава Юнга коллективное бессознательное и архетипы

Однако всё становится на свои места, если учесть тот факт, что эти представители в своё время являлись членами, так называемого, Венского психоаналитического общества, основанного в 1908 году Зигмундом Фрейдом. Причём это общество возникло из небольшой группы людей, собиравшихся у З. Фрейда дома в 1902 году по средам.

Однако в начале 1910 года в рядах Венского психоаналитического общества произошёл раскол из-за разногласий по многим вопросам психоаналитического подхода. Его покинули многие участники, в том числе и представители собственных психологических концепций, которые они создали впоследствии. Среди них оказался и Карл Густав Юнг, который с 1907 по 1912 год был близким соратником Зигмунда Фрейда, но из-за разногласий с ним в итоге отдалился от него.

Таким образом, как Вы уже поняли, представителей собственных психологических концепций, которые являлись членами Венского психоаналитического общества, принято относить к школе З. Фрейда, т.е. они как бы проходили школу З. Фрейда. Хотя далеко не все из них были его учениками. И их собственные концепции по многим вопросам могут быть очень далеки от учения З. Фрейда.

Концепция Карла Юнга

В отличие от З. Фрейда К. Юнг отрицал идею о том, что личность полностью формируется обучением и зависит только от воздействия окружающей среды. Он считал, что каждый индивид появляется на свет с уже готовым личностным эскизом, а окружающая среда раскрывает лишь некоторые задатки этого эскиза, заложенного в него с самого рождения.

Этот эскиз К. Юнг назвал коллективным бессознательным, которое в его представлении, является лишь одной из форм бессознательного, присущей всему обществу и являющемся продуктом наследуемых структур мозга. В отличие от З. Фрейда К. Юнг выделял несколько форм бессознательного: индивидуальное, семейное, групповое, национальное, расовое и коллективное.

Отличие коллективного бессознательного от других его форм, по мнению К. Юнга, состоит в том, что оно является общим для разных людей и не зависит от индивидуального развития индивида. Коллективное бессознательное основывается не на личном опыте конкретного человека, а на опыте общества, прошедшего долгий эволюционный путь развития.

В нём заложены все психические потребности человека, начиная от сексуального влечения и заканчивая потребностью в уважении, дружбе, признании и т.д. К. Юнг обозначил их термином архетипы, считая, что именно из них возникают цели, мотивы, стремления, побуждения и желания человека.

Архетипы – это некие врождённые психические предрасположенности, записанные в мозге с самого рождения. В отличие от инстинктов они основаны на культурных ценностях, отражаемых в сказках, мифологиях, легендах, религиях и пр. Причём, как отмечал К. Юнг, архетипы являются универсальными единицами коллективного бессознательного, не зависящими от национальных, религиозных и географических признаков. Они присущи всем людям без исключения.

Архетип – это подобие образа героя, которому присущ определённый набор ценностей и склонность действовать определённым образом.


Поскольку герои сказок, мифов и легенд могут иметь как положительный, так и отрицательный окрас, постольку К. Юнг в описании архетипов старался сохранять принцип выделения пар противоположностей. Например, Анима (женская часть психики мужчины) и Анимус (мужская часть психики женщины). Или персона (социальная роль, которую человек играет, выполняя требования, обращённые к нему со стороны общества) и тень (тёмная сторона личности, которую человек не признает в себе из-за несовместимости с его сознательным представлением о себе).

К. Юнг считал, что архетипы у человека могут быть какие угодно. Причём они могут проявляться в разные жизненные периоды и в разных жизненных ситуациях по-разному. Главное их осознать, признать в себе и актуализировать, т.е. реализовать свои индивидуальные задатки и уникальные особенности. Этот процесс К. Юнг называл индивидуацией, некий аналог самоактуализации.

Однако он не старался как-то классифицировать архетипы. А описывал их произвольно, указывая скорее на общие принципы и особенности. Классификацией архетипов занялись позже его последователи. Причём пытались классифицировать их разными способами.

  1. Простодушный - Развитие веры, уверенности и оптимизма.
  2. Славный малый - Осознание, что бывают также плохие вещи, и развитие реализма.
  3. Воин - Обучение соревнованию, достижению целей и, если нужно, защите себя.
  4. Опекун - Демонстрация заботы и сочувствия к другим, помощь.
  5. Искатель - Желание отличаться, готовность пробовать новые вещи.
  6. Любовник - Любить других, быть романтичным и близким, брать на себя обязательства.
  7. Бунтарь - Отпускать и начинать с начала; предпринимать действия в безвыходных ситуациях.
  8. Творец - Демонстрация воображения, новаторства и одарённости.
  9. Правитель - Брать ответственность, жить в соответствии со своими ценностями.
  10. Маг - Творить перемены, изменяя свой образ мыслей или поведение.
  11. Мудрец - Мыслить ясно, критически и формулировать собственное мнение.
  12. Шут - Получать удовольствие от жизни и работы; наслаждаться моментом.

Кроме этого существует, так называемый, индикатор Пирсон-Марра или опросник Пирсон-Марра, позволяющий выявить у человека его доминирующий архетип. А называется он так, потому что Кэрол С. Пирсон создала его совместно со своим помощником Хью Марром.

Также существуют метафорические ассоциативные карты (МАК) архетипов и различные техники работы с ними. Всё это направлено на то, чтобы выявить бессознательные предрасположенности и стремления человека (некогда задавленные жизненными обстоятельствами), чтобы их в дальнейшем можно было реализовать. Однако мы не станем на этом останавливаться, а вернёмся к рассмотрению концепции Карла Юнга. И когда мы её рассмотрим до конца, Вам итак станет всё понятно.

Итак, коллективное бессознательное (в котором скрыты архетипы) К. Юнг обозначил как более глубокий слой, по сравнению с индивидуальным фрейдовским бессознательным. По его мнению, мы рождаемся с этим коллективным бессознательным. И уже потом в процессе приобретения опыта, в процессе жизни формируются другие формы бессознательного, как бы наслаиваясь на эту глубинную структуру.

Но поскольку наслоение в процессе воспитания и в процессе жизни в различных её сферах происходит далеко не гладко (не каждый же индивид может удовлетворить все свои потребности, заложенные в нём с самого рождения), постольку возникают внутренние конфликты, которые К. Юнг называл комплексами.


Но родители хотят сделать из него экономиста (там и денег побольше и работа не пыльная). В общем, они считают его затею с футболом несуразной. И из самых добрых побуждений всё делают для того, чтобы их ребёнок стал экономистом. Тогда его первоначальное стремление (стать футболистом) со временем может превратиться в комплекс, периодически проявляющийся в навязчивой идее.

Например, обесценивании желания ребёнка заиметь какую-либо игрушку. Именно обесценивании, потому что если родители не в состоянии купить своему ребёнку игрушку, скажем, из-за финансовых проблем, то они могут не обесценивать его желание (мол, это фигня какая-то, без неё обойдёшься!), а принять его во внимание, найдя ему какую-нибудь альтернативу.

К. Юнг более широко понимал причины возникновения комплексов в отличие от З. Фрейда. Для З. Фрейда, комплекс — это вытесненное в бессознательное ярко окрашенное сексуальное влечение, возникшее в результате сексуальной потребности, которую индивид в силу тех или иных обстоятельств не смог удовлетворить. Для К. Юнга, комплекс – это неразрешённая жизненная проблема, вытесненная в бессознательное, но возникшая в результате самых различных актуальных противоречий.

Как считал К. Юнг, комплексы образуются в результате психотравмирующих ситуаций и, как правило, в результате моральных конфликтов. Ближайшее окружение, в котором воспитывается тот или иной индивид, навязывает ему свою мораль: типа этого нельзя делать, того нельзя делать. Но индивиду хочется удовлетворить свои врождённые потребности. А поскольку сделать он этого не может, постольку и возникает внутренний конфликт, который постепенно перерастает в комплекс.

Со временем комплексы приобретают автономный характер и не подчиняются сознательному контролю, проявляясь в ситуациях как-то связанных с комплексом, механизм которых запускается автоматически. Человек вроде бы творит что-то несуразное. Что-то, что ему самому не нравится в себе, но не может остановить этот процесс. И, как правило, не признаётся самому себе в том, что он творит.

Иногда он пытается объяснить самому себе причины своего несуразного поведения. Но, как правило, находит им оправдание, неверно понимая символический язык бессознательного. Комплексы пытаются проникнуть в сознание индивида через: сновидения, содержание бреда или галлюцинации в психозе, неадекватное поведение и т.п., превосходя его сознательные ожидания.

Бессознательное, по мнению К. Юнга, как бы пытается достучаться до индивида. Объяснить ему, чего оно хочет, напоминая о своём существовании, проявляясь в навязчивых идеях, расколе личности (в случае шизофрении) и других психических отклонениях.

Методика психотерапии по К. Юнгу

Опираясь на свои идеи, К. Юнг предложил свой метод избавления от комплексов, который в его понимании делится на несколько этапов.

На первом этапе, индивид, имеющий те или иные комплексы, должен признаться психотерапевту, но самое главное, самому себе в наличии этих комплексов. На этом этапе, он частично осознаёт проблему. По крайней мере, признание наличия того или иного комплекса позволяет пациенту, страдающему психическим расстройством, поставить задачу избавиться от него. Пациент рассказывает о своей жизни, переживаниях, сновидениях, навязчивых идеях и т.д. психотерапевту, который старается сделать этот разговор более полным и откровенным.

На втором этапе, когда пациент уже признал проблему, начинается её толкование, т.е. поиск истинных причин её возникновения. Разумеется, с участием психотерапевта. Как и З. Фрейд К. Юнг придавал особое значение сновидениям, пытаясь обнаружить в них некие символы, на которых говорит коллективное бессознательное. Он пытался связать толкование сна самим пациентом со своим собственным толкованием. Стараясь раскрыть символику коллективного бессознательного.


Правда кроме снов в качестве материала для анализа К. Юнг также широко использовал и другие формы выражения бессознательного: рисунки, танцы, скульптуры и т.п. Результатом этого этапа должно стать понимание истинных причин возникновения комплексов. Человек должен встретиться со своим бессознательным. Открыться ему и только потом он сможет осознать истинные причины возникновения своих комплексов.

Когда пациент уже признал существующую проблему и начал осознавать корни её возникновения, следует третий этап. Не менее важный, с точки зрения К. Юнга.

Третий этап — обучение. Результатом этого этапа лечения должно стать формирование у пациента не только нового понимания себя и окружающего мира (предыдущая стадия), но и новых привычек, стереотипов поведения и реагирования на ситуации.

На заключительном, четвёртом этапе лечения, с точки зрения К. Юнга, зависимость пациента от психотерапевта должна быть сведена к минимуму. Это значит, что все усилия психотерапевта переносятся (трансформируются) на самого пациента. На процесс самообучения и самосовершенствования. То есть пациент, осознав истинные причины возникновения своих комплексов, должен не только окончательно избавиться от них, но и научиться не допускать появления новых комплексов, прислушиваясь к своему бессознательному.

Критика теории К. Юнга

Учение К. Юнга впоследствии подверглось жёсткой критике, как со стороны его современников, так и рядом современных учёных. По мнению многих современных исследователей, аналитическая психология К. Юнга с его концепцией коллективного бессознательного представляет собой разновидность современного оккультизма и эзотеризма, которую активно привлекают адепты оккультизма и деятели нетрадиционной медицины в стремлении научно обосновать свои взгляды.

Причём они считают, что К. Юнг не решил изначальную проблему (проблема фальсифицируемости – критерий научности Поппера) теории З. Фрейда, а лишь расширил список возможных причин возникновения неврозов и психологических проблем.

Очевидно, такая критика справедлива с точки зрения объективного научного подхода. По сути, коллективное бессознательное трактуется в рамках некоего предназначения или судьбы человека, стремящегося выполнить какую-то земную миссию. Ведь, по мнению К. Юнга, тот или иной комплекс возникает у индивида из-за того, что в его коллективном бессознательном, заложены с самого рождения определённые цели, стремления и желания. Но индивид в силу тех или иных обстоятельств не в состоянии их выполнить и удовлетворить.

Он сознательно отказывается от них. А коллективное бессознательное напоминает ему об этом посредством зашифрованного символического языка воплощённого в том или ином комплексе. Остаётся только суметь раскрыть символический язык бессознательного и человека можно не только излечить, но и сделать счастливым.

Конечно, теория К. Юнга заслуживает внимания. А его подходы к исцелению психологических проблем, не смотря на тот факт, что истинность его теории невозможно проверить научными объективными методами (критерий научности Поппера не выполняется), до сих пор используются в терапии. Хотя спор о предназначении, земной миссии и судьбе человека остаётся открытым.

Существует единое мнение, что понятие эго связано с восприятием человеком себя и своего тела. Но даже и это положение не столь однозначно. Большинство людей, говоря это, подразумевают лишь ограниченную область осознанного переживания человеком своих телесных ощущений. Так, например, мы определяем форму своего тела и имеем представление о коже как его границе, знаем о пространстве, которое можем охватить руками, узнаём о своём весе, когда сидим или двигаемся. Мы осознаём возрастные изменения в собственном теле. Некоторые телесные функции – ходьба, хватание, мочеиспускание, дефекация, выделение слюны или слёз осознаются и частично поддаются нашему контролю.

Однако, параллельно с механизмом осознания телесного опыта, у нас имеется основанное на эго отношение к внешней и внутренней реальности. В состоянии психического здоровья мы помним об ограничениях, налагаемых на нас временем и пространством, то есть о своих физических и психических возможностях. Мы способны более или менее верно судить о том, что является для нас реально достижимым в материальном или эмоциональном отношении, а от чего можно без ущерба для себя отказаться – будь то нечто материальное (остатки пищи, одежда, которая стала мала) – или из области эмоций. Если же кто-либо уверен, что он может летать как птица или разрушить мир одним своим чихом, то это означает, что он не обладает эго, способным реалистически оценить собственные телесные функции; люди, не умеющие избавляться от излишнего материального балласта (старых газет, стаканчиков из-под йогурта, мебели, денег и прочих накоплений) – как правило, имеют аналогичные проблемы с освобождением от физических и эмоциональных излишков.

Телесные функции, которые в определённой степени могут контролироваться – например, дыхание или работа сердца – но в основном являются непроизвольными и не подаются осознанному восприятию, относятся к области бессознательного и частично связаны с эго – которое Юнг, вслед за Фрейдом, порой считал не полностью осознаваемым. Находясь на стыке сознания и бессознательного, эти функции организма часто становятся местом проявления психосоматических симптомов, если какой-либо неосознанный материал стремится проникнуть в сознание через телесные проявления.

Взгляды на функции эго у большинства крупных учёных, за исключением Лакана, в основном совпадают. Лакан единственный, кому эго представляется совершенно иначе, в качестве психической инстанции, назначение которой – искажать правдивую информацию, поступающую из внутренних и внешних источников; по мнению Лакана, эго по самой своей сути склонно к нарциссизму и искажению (Benvenuto & Kennedy, 1986, 60). Другие авторы рассматривают эго как посредника в переговорах как с внешней, так и с внутренней реальностью.

Различные подходы к клиническому понятию самости

Стерн (подходя к вопросу с точки зрения теории развития) говорит о четырёх видах восприятия своей самости, проявляющихся, в частности, у младенца и маленького ребёнка (Stern, 1985).

Фонаджи с коллегами соотносят теорию привязанности с развитием у ребёнка способности к рефлексии и возникающим восприятием себя. Они прослеживают также, каким образом самость участвует в развитии ребёнка (Fonagy, Gergely, Jurist & Target, 2002, 24).

Структура самости - различные гипотезы: ид, бессознательная фантазия, архетип

Бион, посещавший некоторые семинары Юнга, описывает процесс достижения младенцем удовлетворения примерно так же, как Кляйн:

Таким образом, и Кляйн, и Бион представляли себе, что новорождённый ребёнок уже в момент рождения обладает неким структурным элементом, не относящимся к эго; это психическая, а не просто инстинктивная структура, и она является посредником при встрече младенца с внешним миром.

Важная роль самости

Если мы представляем себе бессознательное именно таким образом, это значит, что мы всерьез прислушиваемся к нему, как к другому человеку, ожидая от него целенаправленных, разумных действий, компенсирующих установки сознания. Эта другая личность может причинять беспокойство, но мы знаем, что она приносит не только проблемы.

Архетип самости у Юнга

Индивидуация

Юнг часто использует образ спирали: мы движемся, вращаясь в пределах своего эго вокруг самости, постепенно приближаясь к центру, снова и снова встречаясь в разных контекстах и под разными углами, с сердцевиной своей самости. Мы часто сталкиваемся с этим в клинической практике: образ себя, с которым пациент приходит на первую сессию, может служить ключом ко всей нашей будущей работе.

Индивидуация – это путь всё более и более полного осознания самого себя. Юнг дал определение индивидуации в 1928 году:

Процесс индивидуации – работа по решению этого уравнения. Она не завершается никогда.

Примечания

[1] Цитируется по: У.Р. Бион. Теория мышления // Журнал практической психологии и психоанализа (Ежеквартальный научно-практический журнал электронных публикаций). 2008, 1 марта, iv. Пер. З. Баблояна.


Литвинов А.В., Литвинова Т.А.

ИЗ ИСТОРИИ ПСИХОАНАЛИЗА

Немногим ранее выхода в свет этой книги, в апреле 1906 г., К.Г.Юнг начинает свою переписку с З.Фрейдом, а в феврале 1907 г. происходит их первая встреча, которая длится непрерывно на протяжении тринадцати часов. Вспоминая о ней впоследствии, К.Г.Юнг писал, что З.Фрейд произвел на него весьма глубокое впечатление, хотя и показался при этом несколько эксцентричным человеком [1].

Около года это утверждение удерживало З.Фрейда от ответа, заставив его пересмотреть свою теорию либидо. Разумеется, он не собирался оставаться безучастным наблюдателем того, что его концепция с тех пор, как он усмотрел в ней единственную основу для понимания психических отклонений, пожалуй впервые подвергается подобным нападкам. Также он не мог не признать уместности отстаиваемой К.Г.Юнгом точки зрения, что теории либидо в том виде, котором она тогда существовала, было недостаточно для объяснения различий между неврозами и психозами.

Основной областью, прежде всего удерживавшей вместе З.Фрейда и К.Г.Юнга, была проблема психических механизмов, которые привели впоследствии к серьезным разногласиям между учеными в отношении теории либидо, а затем и к полному прекращению их сотрудничества.

Дом К.Г.Юнга в Кюснахте

Дом К.Г.Юнга в Кюснахте

В 1955 г. в Цюрихе в честь 80-летия К.Г.Юнга состоялся международный психиатрический конгресс. Символично то, что его председателем был доктор Манфред Блейлер — сын Э.Блейлера, под руководством которого К.Г.Юнг когда-то начинал свою врачебную деятельность в клинике Бурхгольцли. Кроме того, доклад К.Г.Юнга на этом конгрессе был посвящен теме его первой диссертации — о психологии шизофрении [4].

Его научное наследие не только помогает более пристально заглянуть в глубины человеческой психики, оказывая помощь для ее более полного понимания, но и дает новый импульс для развития других областей познания.

Карл Густав Юнг. 1960 год.

Карл Густав Юнг. 1960 год.

Работу ученого успешно продолжает открытый в 1948 г. в Цюрихе Институт К.Г.Юнга, а также многочисленные созданные в других городах мира подобные институты и общества.

Карл Густав Юнг был членом различных научных обществ в Швейцарии и во всем мире. Королевское общество медицины в Лондоне выбрало его своим почетным членом. Титула почетного доктора он удостаивался в четырех американских университетах (в том числе и в Гарвардском), а также в университетах Оксфорда, Женевы и Калькутты.

. Именно К.Г.Юнг раньше всех понял, что психоанализ относится к сфере религии, точнее — к сфере того, что занимает место религии в наше время. Он внес исключительный вклад в психотерапию, очеловечив ее и освободив от психоаналитического научного высокомерия. Благодаря ему стало ясно, в чем, собственно говоря, состоит кризис культуры.

Виктор фон Вайцзеккер[4],

Отдельные издания К.Г.Юнга на немецком языке

[1] Блейлер, Эуген Пауль (1857-1939) — швейцарский психиатр и патопсихолог. Первым из выдающихся психиатров за пределами Австрии признал важность работ З.Фрейда, в начале прошлого века внес решительное изменение в осмысление явления, известного теперь под названием шизофрения, разработал концепцию аутизма. — Прим. ред.

[3] Паули, Вольфганг Эрнст (1890-1958) — австрийско-швейцарский физик, лауреат Нобелевской премии по физике (1945) — Прим. ред.

Читайте также: