Правда ли что в россии эпидемия вич
Обновлено: 23.04.2024
Эпоха активистов
Правда, выбирать сферу поддержки нужно с осторожностью, поэтому львиная доля пожертвований коммерческих компаний идет на проблемы с нулевым риском PR-провала: помощь детям, старикам, животным и природе.
Сегодня ВИЧ-сервис разительно отличается от прошлых лет: ВИЧ больше не является смертным приговором, главной целью активистов стала борьба со стигматизацией болезни, а НКО занимаются выявлением ВИЧ-положительных, профилактикой среди ключевых групп риска, повышением социального благополучия людей с ВИЧ. Государства по всему миру взялись за финансирование программ лечения, но в вопросах выявления и профилактики нуждаются в помощи НКО — те же не могут рассчитывать на значительные частные пожертвования, не имеют достаточной поддержки государства и ищут донорской помощи. Вот только кто в России займется проблемой, ассоциированной с сексом, часто однополым, проституцией, наркотиками и прочими вещами, никак не укладывающимися в картину мира социально благополучного россиянина?
Основные цели, на которые выдаются гранты в сфере ВИЧ, — это тестирование населения с целью выявления ВИЧ-положительных людей и постановки их на лечение, а также просвещение общества на темы современных методов профилактики и лечения. И в какой-то момент интересы НКО и сообществ совпали с интересами фармкомпаний. Ведь на их доходы, с одной стороны, влияет количество выявленных и начавших лечение ВИЧ-положительных людей, для которых государство будет закупать препараты, а с другой — обновление и совершенствование этих самых лекарств с заменой на более современные и, следовательно, дорогие — и без просвещения сообщества людей с ВИЧ это обновление сильно буксует.
По мере того как растет выявляемость и люди с ВИЧ все активнее добиваются современной терапии, производителям терапии становится выгодно увеличивать свой рынок, выводя АРТ за рамки ВИЧ-позитивного сообщества. Поддерживая программы по доконтактной и постконтактной профилактике, они смогут со временем рассчитывать на спрос со стороны ВИЧ-негативных людей — на примере западных стран видно, как и эти программы начинают финансироваться государством в интересах граждан.
Дефицит помощи
Эта благостная картина, казалось бы, отвечает на все вопросы: ВИЧ-сервис развивается, доноры довольны, россияне в плюсе. Но в этой бочке меда есть две ложки дегтя. Первая, поменьше: мы не знаем, как долго интересы ВИЧ-сервиса будут синхронизироваться с фармкомпаниями. И это не было бы такой проблемой, если бы не вторая: Россия остается одним из мировых лидеров по темпам распространения эпидемии ВИЧ. Средств, которые выделяют фармкомпании, государство и частные жертвователи, просто недостаточно.
И здесь мы возвращаемся к первоначальному посылу: бренды, а за ними и потребители в погоне за лучшей репутацией выбирают наименее опасные сферы благотворительности — и заливают деньгами проблемы, в решение которых деньги вносят все меньший и меньший результат. При этом не менее 1% дееспособных жителей России живут с ВИЧ — и интересны различным брендам и как потребители, и как сотрудники.
Когда общество поймет, что помощь страдающим взрослым, забытым на фоне детей, стариков и животных, ценнее как раз из-за дефицита такой помощи, поддержка сфер вроде ВИЧ-сервиса станет важнее для имиджа компаний, чем стандартная корпоративная благотворительность. И больше всего репутационных бенефитов получат первые решившиеся. Осталось только дождаться и увидеть, кто это будет.
Каждый час десять жителей России заражаются ВИЧ, четверо умирают от него. Население страны уменьшается, но какие злые силы в этом виновны?
К чему мы пришли
В Иркутской, Свердловской, Кемеровской областях ВИЧ заражён каждый шестидесятый. Ещё в 11 регионах – более чем каждый сотый, почти в половине – более полупроцента населения.
Хуже всего дела обстоят в уральско-поволжском регионе, от Самары до Тюмени. Но интересно, что национальные республики, которых тут довольно много, лучше контролируют ситуацию, чем области.
70% всех новых заражений в России случается в 20 регионах.
Почти в тридцати городах смертельную инфекцию носят до 3% жителей: соберётесь в Североуральск или Орск, имейте это в виду. За четыре года число регионов с генерализованной эпидемией (более 1% инфицированных беременных женщин) выросло в полтора раза.
За год умерли 36,9 тыс. носителей ВИЧ, непосредственной причиной смерти чаще всего был туберкулёз. Это уже больше, чем число смертей от внешних причин (убийства, самоубийства и несчастные случаи, в том числе ДТП).
Добавим к этому информацию не из доклада.
Финансирование профилактики ВИЧ и вирусных гепатитов в 2018 году сократилось по сравнению с 2017-м почти на миллиард рублей, до 16,9 млрд. В дальнейшем сокращение продолжится.
Академик Вадим Покровский утверждает, что необходимую терапевтическую помощь получают не более 50% инфицированных.
2 июля вице-премьер Татьяна Голикова сообщила, что за первую треть 2019 года естественная убыль населения России составила 149 тысяч человек; добавим к этому, что пострадали в основном регионы, населённые преимущественно русским населением.
Кто виноват
Это не методичка злопыхателей, а объективные, возможно, даже приукрашенные данные. Вот только выводы из них можно сделать разные.
Здесь должны быть четыре пространных абзаца про то, что любовь и семья – это хорошо, а секс на стороне, защищённый или нет, – наоборот. Что надо оставлять после себя хорошую память, крепкие дома и умных детей, а не донжуанские списки.
Но вы не будете это читать – скучно, занудно, прописные истины, вы взрослые люди и всё прекрасно знаете. Те 44 тысячи человек, которые заразились ВИЧ с начала этого года (если темпы прироста в 2017-2018 годах остались неизменными), тоже в большинстве своём взрослые состоявшиеся граждане, не любящие поучений романтики и бунтари. Позитивные такие люди, а теперь ещё и ВИЧ-позитивные.
Будем продолжать дальше в том же духе? Из ста человек вокруг вас один наверняка уже инфицирован, и, похоже, это только начало: в 2018 году заразилось на 50 тысяч человек больше, чем умерло. А вы продолжаете ругать режим, ограничивающий половую свободу.
Если за что и ругать власть, то за позорное государственное финансирование так называемых развлекательных телеканалов, пропагандирующих что угодно, кроме простых семейных ценностей, и за отсутствие жестокой цензуры на каналах государственных. Только слепой не увидит связи между засильем малаховщины и распространением заболеваний, передающихся не самым приличным путём.
В остальном же претензии надо предъявлять только к тому обществу, каким мы сейчас стали, – стали самостоятельно, пусть и с внешним воздействием.
Да, надо заниматься профилактикой, и здесь, наверное, государственные программы могли бы быть эффективнее. Да, надо выделять больше денег на терапию инфицированных и заболевших, надо закупать эффективные антиретровирусные препараты, потому что бросать людей в беде – что угодно, но не христианство.
Что делать
Борьба с ВИЧ в России, к сожалению, часто сводится к борьбе с нравственностью. Официальная и неофициальная статистика по ВИЧ рисуют подчас диаметрально противоположные картины, а СМИ запутывают цифры из разных источников. Между тем проблема есть, и ее необходимо решать. Что на самом деле происходит с ВИЧ в России – разбирался Царьград
Владимир Маяновский узнал о своем диагнозе в 2000-м году. Всю жизнь он был обычным человеком, не наркоманом, не алкоголиком. Работал, гулял на природе, ездил на рыбалку, встречался с друзьями – словом, ничего необычного. Но однажды он попал в больницу, где нужно было сдавать анализы. Там ему и сказали это страшное слово – ВИЧ. Тогда, в начале нулевых, это прозвучало для мужчины как приговор.
Умирать собрался потихонечку. Потом в больнице мне дали направление, попал в Московский городской центр СПИДа, там мне уже начали помогать по профилю. Состояние немножко стало улучшаться, и через какое-то время я понял, что не умираю. Начал полноценно жить. Попал в группу взаимопомощи,
По словам Маяновского, помогать ему начали сразу. После того, как встал на учет в московском эпидемцентре и получил показания для терапии, сразу стал получать помощь – в полном объеме и бесплатно.
Однако Владимир столкнулся с другой проблемой – непониманием окружающих. Не все врачи достаточно хорошо понимают, что такое ВИЧ-инфекция. Некоторые начинают необоснованно отказывать в лечении пациентам с ВИЧ. Могут отказать в приеме на работу и некоторые работодатели.
Но тут нужно набраться терпения и объяснять, что ВИЧ-положительный человек социально не опасен. Единственные три способа, как можно заразиться – это прямая передача вируса из крови в кровь, половой акт и грудное вскармливание. А это при посещении врача и тем более приеме на работу не грозит.
Борьба с ВИЧ в России: Куда движемся?
В России сегодня сложилась довольно странная ситуация с данными по распространению ВИЧ-инфекции. Одни говорят, что заболеваемость растет, другие – что падает. Попробуем разобраться.
Есть три наиболее популярных источника информации о ВИЧ в России. Первый и официальный – это государственные ведомства Минздрав и Роспотребнадзор. Второй – это некий Федеральный научно-методический центр по профилактике и борьбе со СПИДом, возглавляемый академиком Вадимом Покровским. Третий – международные исследования. Все эти источники дают разную информацию по масштабу заражения и динамике ВИЧ в нашей стране.
Так, на днях был опубликован совместный доклад Европейского центра по профилактике и контролю заболеваний (ECDC) и Европейского бюро ВОЗ, в котором Россия была названа лидером по темпам распространения ВИЧ в 2017 году в Европе. В ней было зафиксировано 104 тысячи новых диагнозов, или 71,1 новый случай на 100 тысяч человек.
Однако российские ведомства Минздрав и Роспотребнадзор опровергли эту информацию, опубликовав совместный комментарий. По их данным, заболеваемость ВИЧ в России по итогам 2017 года составила не 71,1, а 58,4 случая на 100 тысяч граждан, при охвате более 30% (а в некоторых регионах до 40%) населения. В то же время в Европе охват населения тестированием на ВИЧ не превышает 10%. При этом большинство европейских стран не предоставляют в ВОЗ сведения об обследованных на ВИЧ.
Вот только цифры у Роспотребнадзора и Центра Вадима Покровского разные. Так, по данным Центра, в 2016 году было выявлено 103 438 новых случаев заражения ВИЧ, тогда как по данным Роспотребнадзора их только 87 670. При этом Покровский считает, что официальные цифры занижены в 5-10 раз:
Надеюсь, что понятно, для получения представления о реальных масштабах эпидемии ВИЧ-инфекции нужно официальные цифры умножать на 5-10, т.к. это только верхушка айсберга,
- пишет он на сайте своего Центра. Получается, его данные тоже не соответствуют действительности?
Таким образом, академик Покровский нагнетает ситуацию вокруг ВИЧ-эпидемии в России. Какими же мерами он предлагает бороться с ВИЧ?
То есть, по его мнению, чтобы победить ВИЧ, надо ввести обязательный секспросвет в школе и принудительно учить детей пользоваться презервативами. Второе, что предлагает академик Покровский – раздавать наркоманам чистые шприцы, а лучше поставить специальные автоматы со шприцами на улицах.
А в другом своем интервью Вадим Покровский намекает, что бороться с ВИЧ в России мешает… Церковь.
Но вернемся к официальной статистике. Действительно, число ВИЧ-инфицированных в нашей стране непрерывно росло с 2013 по 2017 год. Однако в 2016 году, когда была принята Государственная стратегия противодействия распространению ВИЧ-инфекции, темпы этого роста снизились, а в этом году и вовсе пошли на убыль. Без всякого секспросвета и раздачи шприцев. Хотя, конечно, до решения проблемы еще далеко.
Подписывайтесь на канал "Царьград" в Яндекс.Дзен
и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.
1 декабря мир отмечает день борьбы со СПИДом. Весомый повод для того, чтобы подробно взглянуть: а какие у нас в стране успехи на этом поприще? Какова ситуация, и что требуется, чтобы ее улучшить?
Касается каждого
В марте текущего года специалисты, собравшиеся на V Международную конференцию по ВИЧ/СПИДу в Восточной Европе и Центральной Азии, констатировали: в 20 российских регионах распространение ВИЧ достигло высшей стадии – генерализованной эпидемии.
Это значит, что болезнь вышла из групп риска, в которых она распространялась прежде, и прочно закрепилась в обществе. Заразиться может уже абсолютно любой, независимо от социального статуса, уровня доходов, образа жизни. Маркером генерализованной эпидемии считается 1% инфицированных беременных женщин или 2% инфицированных от общей численности населения.
Вывод этот не нов: еще в июне 2016-го ЮНИСЭЙД опубликовала доклад, утверждавший, что по итогам 2015 года Россия стала мировым лидером по темпам распространения вируса иммунодефицита. Даже в Африке ситуация ухудшается не так быстро, как в РФ.
Данные российского Центра профилактики СПИДа подтверждают эти оценки: в 2015 году численность ВИЧ-позитивных граждан России увеличилась на 11%, в 2016-м – на 5,3%. Средний показатель для Африки – 8%.
В минувшем году на Россию пришлось 80% случаев новых заражений в регионе от Восточной Европы до Средней Азии. Наиболее пострадавшие от инфекции регионы – Кемеровская, Ульяновская, Иркутская, Тюменская, Ленинградская, Челябинская, Томская, Новосибирская, Мурманская, Омская, Ивановская, Тверская, Курганская и Оренбургская области, Пермский и Алтайский края, Ханты-Мансийский автономный округ.
Плюс сто тысяч в год
Около восьми тысяч этих людей на момент написания данной статьи еще здоровы, в их телах еще нет вируса. Однако к моменту, когда куранты пробьют наступление Нового года, они уже будут носителями смертоносной инфекции. Многие из них в последующие месяцы заразят своих близких.
По данным Росстата, за прошлый год от СПИДа умерли 18,5 тысяч жителей нашей страны. 50 человек в день, – это скорость, с которой вирус пожирает страну.
Всего жертвами инфекции в РФ уже стали 259 тысяч человек.
Портрет жертвы
В нашем обществе СПИД по-прежнему воспринимается как болезнь гомосексуалистов и наркоманов. О нем думают как о молодежной угрозе. На деле же – не верно ни первое, ни второе. СПИД давно уже вырос из молодежной тусовки, слез с иглы и обосновался в приличных компаниях людей среднего возраста. Семейных, гетеросексуальных, успешных.
Анализ показывает, что в нынешнем году 47% заразившихся – это люди в возрасте от 30 до 40 лет. Еще 22% - граждане России от 40 до 50 лет. Конкретно на молодежь приходится всего 31% заражений. Для сравнения, в 2000 году в 87% случаев ВИЧ подхватывали люди в возрасте до 30 лет.
То же самое – и с каналами передачи. На долю гетеросексуальных контактов в 2017 году пришлось 50% заражений, 46% - на инъекционные наркотики. И лишь 1,9% – на гомосексуальные связи. Это вовсе не значит, что однополый секс безопасней гетеросексуального. Отнюдь. Просто людей с нормальной ориентацией значительно больше. И именно они в последние годы стали основной жертвой вырвавшегося на оперативный простор вируса.
Болезнь выкашивает самые квалифицированные и экономически активные слои населения. Еще один штрих к портрету эпидемии, от которого мучительно больно: за последние два года 382 младенца получили вирус иммунодефицита от своих матерей.
Процент тех, кто заразился в медицинских учреждениях – минимален: за первые полгода 2017-го их было девять человек. Двоим вирус достался во время переливания крови, семерым – при использовании нестерильных инструментов.
Провал по всем фронтам
Специалисты утверждают, что борьба со СПИДом в России деградирует, а ситуация с каждым годом ухудшается. Опыт стран, которым удалось остановить распространение болезни, показывает: для успеха необходимо, чтобы 90% инфицированных членов общества знали, что являются носителями ВИЧ. 90% из них должны получать антиретровирусную терапию, и у 90% из них вирус должен быть подавлен. В таком случае распространение инфекции постепенно начнет снижаться.
Во многих регионах доля обследованных колеблется от 10 до 15%. Антиретровирусную терапию получают менее 33% носителей инфекции. Фактически, болезнь не встречает организованного отпора со стороны государства. Усилия отдельных организаций, вроде того же Федерального центра СПИД, ученых и общественников – в принципе не могут остановить надвигающуюся катастрофу.
Чем же в это время занимаются власти, хотя бы уровня правительства? Известно чем. Одной рукой экономят, другой – фальсифицируют статистику.
Позже правительство решило ввести централизованную систему лекарственных закупок. Результатом стали перебои с поставками препаратов по всей стране. В июне нынешнего года СМИ потрясла новость о том, что без лекарств остался Федеральный центр по профилактике и борьбе со СПИДом, – организация, которая за последние 30 внесла наибольший вклад в разработку методики лечения ВИЧ-инфекции в России.
Тогда же Минздрав лишил российских граждан возможности получать лекарства не по месту прописки. Чиновничье творчество оставило без терапии несколько сотен инфицированных в Москве и, вероятно, десятки тысяч по всей стране.
В результате 40 тысяч инфицированных, прошедших обследования в частных клиниках за свои деньги, исчезли из официальной отчетности. По бумажкам Минздрава их нет. А в реальности – есть.
Что делать?
Очевидно, что если Россия не хочет окончательно проиграть борьбу с ВИЧ, меры следует принимать экстраординарные. В первую очередь – провести всеобщее обязательное тестирование населения. Под угрозой штрафов, принудительных приводов, запретом на получение прав, загранпаспортов – чего угодно из того, что можно получить от государства. Не зная истинных масштабов проблемы, невозможно выработать адекватную стратегию ее решения.
Во вторых, все инфицированные должны получать высокоактивную антиретровирусную терапию (ВААРТ). Это дорого. Прежде всего потому, что 70% препаратов – импортные. Российская промышленность эффективных лекарств для борьбы с ВИЧ практически не производит. И это то же надо исправлять.
Кроме того, вирус постоянно мутирует, поэтому, чтобы держать его в подавленном состоянии, медикам приходится прописывать смешанные курсы из трех, иногда – и четырех препаратов. Иными словами, России жизненно необходима фармакологическая индустрия, способная производить широчайший спектр современных антивирусных препаратов.
Мигранты и наркоманы – на выход
Кроме того, нужно срочно блокировать основные каналы распространения инфекции. Самым очевидным решением видится высылка трудовых мигрантов и введение жесточайшего визового режима со странами Средней Азии. Международные организации еще пять лет назад характеризовали ситуацию по СПИДу в этом регионе как катастрофическую.
В 2016 году российские вирусологи обнаружили новый штамм – A63. Исследования показали, что он возник в результате гибридизации тех форм, что распространены в России, с теми, что были привезены из Средней Азии.
По предварительным данным, A63 существенно отличается от всех известных форм ВИЧ в Европе, Африке и Америке. Возможно, он вообще является самым опасным штаммом в мире.
При этом соцопросы показывают, что большинство мигрантов не имеют даже общих представлений о заболеваниях, передающихся половым путем, и о ВИЧ, в частности. Страна никогда не сможет остановить распространение заразы, если ее снова и снова будут завозить миллионы гастарбайтеров.
Жестко необходимо решать и вопрос с распространением наркотиков, в первую очередь – инъекционных опиатов. Они дают 40% заражений.
Можно воспользоваться опытом Китая, где за распространение "веществ" казнят без лишних разговоров. Но тогда к стенке придется ставить огромное количество российских силовиков, бывших и действующих сотрудников спецслужб, чиновников и влиятельных членов общества. При нынешнем состоянии судебной и правоохранительной системы – это маловероятный вариант.
Впрочем, времена, когда СПИД можно было остановить, победив героин, давно прошли. Спасибо за упущенный шанс всем сотрудникам расформированной ныне службы – ФСКН. Современные реалии таковы, что большинство заражений происходит при сексуальных контактах между мужчинами и женщинами. А значит, нужно решать две щекотливых проблемы: "продажной любви" и сексуального просвещения.
Скользкие вопросы, неочевидные решения
В отношении проституции мы снова оказываемся перед дилеммой. Попытаться уничтожить это явление – или же легализовать его, сделать цивилизованным? Оба варианта могут сбить волну заражений. Однако и тот, и другой могут и не сработать.
Беда России не в том, что у проституток нет статуса частных предпринимателей, как в Голландии. А в том, что это явление не рассматривается как проблема национального масштаба. О ней крайне редко всерьез говорят в СМИ, по ней не проводятся общественные слушания; общество и власть продолжают делать вид, что проблемы нет. Эта позиция берет начало в СССР, где якобы "секса не было". На самом-то деле, был, и о том, насколько стране Советов повезло, свидетельствует хотя бы статистика абортов. В 1960-е годы ежегодно прерывалось до 5,6 миллионов беременностей; в современной России – около миллиона. Начнись эпидемия ВИЧ на 20–30 лет раньше, и СПИД выкосил бы население СССР не хуже ядерных бомб – прежде, чем партия и КГБ успели бы понять, что происходит.
Что касается секс-просвещения, то очевидно, что российское общество стало заложником извращенной постановки вопроса. И противники, и сторонники секспросвета кивают на опыт Западной Европы, где эта дисциплина превратилась в пропаганду толерантности к гомосексуализму. Однако это совсем не значит, что именно так должно быть и у нас. То, что мух очень даже возможно отделить от котлет, свидетельствует опыт Израиля, где половое воспитание было введено в школьные программы в 2012 году.
Инициатором такого шага выступил раввин Авраам Лифшиц, глава отдела религиозного образования. Если еврейские ортодоксы сумели найти подходящие слова, чтобы объяснить молодежи суть проблемы, то неужели эту задачу нельзя решить силами великого и могучего русского языка? Конечно, можно. Но для этого нужна широкая общественная дискуссия, помощь представителей Православной Церкви и других традиционных конфессий, работа профессиональных филологов, талантливых ученых.
Это сложная задача. Но, безусловно, решаемая – при одном условии: если власть и общество поймут, что страна несется в бездну, и начнут действовать сообразно ситуации, принимая когда жесткие, а когда – и непопулярные меры.
В 35 регионах страны доля населения с ВИЧ составляет более 0,5%, следует из материалов службы.
В Роспотребнадзоре отметили, что растет количество небольших городов с зараженностью ВИЧ-инфекцией, превышающей среднероссийские показатели в два—четыре раза. Это Североуральск, Кировград, Тольятти, Верхний Уфалей, Новотроицк, Ленинск-Кузнецкий, Орск, Березники и другие — всего около 30 городов. Какая именно доля населения в этих городах заражена вирусом, в материалах не уточняется.
В предыдущий раз статистика по заболеваемости ВИЧ в регионах была опубликована по итогам 2015 года. Как подсчитал тогда РБК, в девяти регионах количество зараженных ВИЧ жителей превысило 1%. За три года количество регионов с так называемой генерализированной эпидемией ВИЧ увеличилось на четыре.
Регион с самым высоким распространением ВИЧ-инфекции в 2018 году — Иркутская область, там заражены 1,8% населения — 1814 человек на 100 тыс. населения. Еще почти по 2% заражены в Свердловской области (1804 человека на 100 тыс. населения) и в Кемеровской (соответственно 1796 на 100 тыс.).
По итогам 2015 года среди проблемных регионов лидировали Иркутская и Самарская области с 1,7 и 1,6% ВИЧ-инфицированных. Далее шли Свердловская (1,6%), Кемеровская (1,5%), Оренбургская (1,2%), Ленинградская (1,2%), Челябинская области (1%), Санкт-Петербург (1%), Тюменская область (1%, включая автономные округа).
РБК направил запросы в 13 регионов с просьбой прокомментировать, что местные власти делают, чтобы не допустить дальнейшего распространения заболевания.
Кто становится новыми жертвами эпидемии
В 2018 году заразились ВИЧ 87,7 тыс. человек, говорится в документе Роспотребнадзора. Это на 800 человек меньше, чем в 2017 году. Доля тех, кто заразился при гетеросексуальных контактах, — 54,8%. Этот показатель растет: в 2017 году доля гетеросексуальных заразившихся составляла 53,5%, в 2016-м — 48,7%.
Роспотребнадзор называет тенденцией заражение людей, не относящихся к ключевым группам распространения ВИЧ-инфекции, то есть гомосексуалов, потребителей наркотиков и работников сферы секс-услуг. 70% новых заболевших в 2018 году — это экономически активные люди в возрасте 30–50 лет. Стали чаще заражаться и люди предпенсионного и пенсионного возраста.
Согласно данным Роспотребнадзора, за 2018 год умерли 36,9 тыс. зараженных ВИЧ россиян, основной причиной смертности среди ВИЧ-инфицированных был туберкулез.
Читайте также: