Седьмая пандемия холеры вызвана циркуляцией вибриона

Обновлено: 28.03.2024

Николай (имя изменено по просьбе героя), 73 года

Я учился на шестом курсе в Краснодаре на врача-терапевта. В первый день занятий декан объявил нам, что завтра вечером мы отправляемся в Новороссийск из-за вспышки холеры.

Для нас это стало почти каникулами. В начале учебного года приезжаешь и думаешь, что сейчас опять будем учиться, времени ни на что не хватит, и вдруг бах — поехали: у тебя появляется масса свободного времени.

Нас отвезли на Малую землю — так назывался район Новороссийска, который находился на западном берегу реки Цемес. Поселили в пионерский лагерь. В городе никакой паники не было, он жил своей обычной жизнью: люди пили пиво, ели мороженое, ходили в кино. Мы по вечерам ходили на танцы. Единственное — нельзя было купаться, пляжи были закрыты.

Прибывших студентов распределили по бригадам. Сначала я попал в группу для дезобработки. Мне выдали резиновый костюм, сапоги и респиратор. Мы обрабатывали дезраствором из пульверизаторов машины на въезде в Новороссийск. Дорога была перегорожена, метрах в 50 от нас стояла группа милиционеров, затем военные. Бригадиры занимались обработкой машин по 12 часов в день. Водители возмущались, не хотели разгружать машины для обработки. К ним подходили милиционеры и подчеркнуто строго требовали возвращаться туда, откуда они приехали.

Новороссийск быстро закрыли — въезд и выезд из города был запрещен. В городе был первый случай заражения, но его быстро выявили. На дорогах от Новороссийска поставили посты военных. Они ловили жителей окрестных горных поселков, которые пытались убежать из закрытого на карантин города.

Потом начались обходы дворов. Работа тоже скучная, но терпимая: бригад было много, мы ходили по улицам, брали анализы у каждого строго по списку, нельзя было пропускать ни одного дома. В Новороссийске было много кавказцев, так что во время обходов некоторые мужья ревновали своих женщин, зубами скрипели. Поэтому с нами ходили милиционеры — они объясняли, что мы берем анализы у каждого местного жителя в связи с эпидемией.

Людмила Тарасова, 59 лет

Когда мне было десять лет, мама отправила меня с друзьями семьи в круиз на теплоходе Москва — Астрахань — Москва. Мы должны были стоять в Астрахани три дня, но простояли неделю из-за того, что в городе началась эпидемия холеры.

Еще на подходе к городу взрослые стали волноваться: они ходили толпой к капитану, а потом рассказывали, что в Астрахани бушует страшная болезнь, из-за которой люди становятся черными, распухают и умирают. Взрослые просили развернуть теплоход, но у капитана не было разрешения. Как я поняла, в области вспышка холеры была каждый год, но только в селах и маленькая, а тут она началась в самом городе.

Выйти в город нам разрешили только один раз — за продуктами. Я помню, как мы шли по пыльным мостовым. Мужчины в грязных пиджаках и женщины в цветочных платьях торопливо бегали из магазина в магазин. Мы тоже заглянули в одну из лавок и сразу вышли — полки были пустыми, и мы отправились на рынок. Рынок оказался шумным, несмотря на эпидемию. Мы купили копченую рыбу.

Когда мы вернулись к теплоходу, у трапа стояли матросы и капитан. Они проверяли по спискам, в какой каюте живут пассажиры. Потом трап убрали, а теплоход отбуксировали на рейд. К нему только причаливали лодки с провизией. К еде из-за эпидемии пассажиры относились осторожно: нельзя было есть овощи и фрукты, даже мытые. Мы питались только кашами, макаронами и консервами.

Заразиться холерой можно, если пить зараженную воду или заглотить ее во время купания. Поэтому взрослые запретили детям пить холодную воду из-под крана. Мы ели купленную на рынке рыбу, пить хотелось жутко, а вода была только горячая и хлорированная. Ее кипятили и остужали — она становилась горькой.

Стояла жуткая жара +45. Купаться нам не разрешали, а корабль раскалился так, что нельзя было притронуться к перилам. Мы залезали на них босиком: пятки горели от металла, краска трескалась и прилипала к ногам. Сидели в душных каютах, набирали холодную воду и обливались ею прямо там, стоя на полотенцах, потом закутывались в мокрые простыни, которые на теле становились горячими.

В последний день стоянки в 11 часов вечера наш корабль зажег все огни и сильно загудел, на палубе грянула музыка. Было так громко, что я зажала уши. Мы тронулись с места и поплыли. Наши пассажиры кричали, что мы возвращаемся домой. С двух ближайших кораблей в воду бросились несколько одетых мужчин, я испугалась и заплакала. Потом я увидела спасательные шлюпки — их подобрали. Взрослые говорили, что они хотели уплыть с нами, потому что боялись заболеть.

Мы быстро вернулись в Москву, потому что на нашем теплоходе не оказалось заболевших. Всем пассажирам сделали анализы.

Когда я повзрослела, отучилась на медсестру — возможно, это путешествие на теплоходе и стала причиной выбора профессии.

Екатерина Сташуль-Носова, 67 лет

В 17 лет я впервые поехала одна к родственникам из Карелии в Одессу. Я отдыхала в семье моего дяди. В один из августовских дней он вдруг сказал, что мне срочно нужно возвращаться домой. В городе началась вспышка холеры, но от него я это слово не слышала. Наверное, он просто не хотел меня пугать.

Мы приехали на вокзал, люди суетились у поезда: перешептывались и много плакали, ожидая посадки. Мой дядя волновался из-за того, что я возвращаюсь домой одна. Потом вышел проводник, и все ринулись в поезд. Меня занесло в вагон людским потоком, из-за чего я не успела попрощаться с дядей, а только помахала ему рукой из окна. Я чувствовала, что произошло что-то страшное, и начала плакать.

За чистотой следили строго: вагоны дезинфицировали, стоял сильный запах хлорки. Медики брали анализы, измеряли температуру, напоминали, что надо мыть руки. Все пассажиры профилактически пили тетрациклин. Приезжала машина с водой и полевой кухней на прицепе, кормили всех бесплатно. Гулять разрешали только у своего вагона. За нашим здоровьем строго следили медики. Мы могли бы простоять и дольше, но зараженных пассажиров не выявили.

В поезде я подружилась с семьей из Ленинграда — родителями и их сыном Леней. Они поддерживали и успокаивали меня. С Леней мы стали друзьями и после карантина еще долго переписывались: он присылал мне открытки с артистами и марки для моей коллекции. Теперь это знакомство из памяти не вырвать.

Владимир Беспоясный, 70 лет

В конце августа я возвращался домой из строительного отряда. Мне нужно было добраться до села Васильевка, которое находится в 28 километрах от Одессы. Руководители отряда и рабочие-студенты не знали, что в городе начался карантин — никто нас не предупредил, что там эпидемия, я даже не знал, о какой именно болезни идет речь.

Я добрался автостопом до блокпоста в районе села Каменка. С собой у меня был только студенческий билет. Я сказал пограничникам, что возвращаюсь с подработки, но они меня не пустили. Как оказалось, нельзя было пересекать карантинную зону.

Я узнал, что дорога оцеплена, но есть другая, и о ней знают только местные жители. В оцеплении стояли солдатики, метрах в 50 друг от друга. Между ними был натянут провод — если к нему прикоснуться, сигнал поступал на ближайший блокпост. Также дорогу освещали прожекторы.

Местные парни подсказали мне, как можно перебежать через оцепление. Но никто из них не захотел меня сопровождать, и я решил пройти кордон самостоятельно ночью. Выглядело это как побег из концлагеря. Я бежал, а прожектор разворачивался в мою сторону три раза — все эти разы я падал и прятался за свой чемодан.

Я знал, что сигнальный провод уже рядом, поэтому стал продвигаться медленнее, но все же напоролся на него. Меня сразу же заметил и остановил рядовой. Он сказал, что нужно идти к прапорщику и выяснять, что делать со мной дальше. При этом меня никто к прапорщику не сопроводил. Я сразу прикинул, что между часовыми где-то 50 метров, пошел вдоль провода, через 20 метров нащупал его, переступил и побежал. Я знал, что у них есть собаки, и молился, чтобы их не спустили на меня.

Я добрался до села Щербанка, а нужно было добраться до Васильевки — там был мой дом. Помощников не нашлось, и я решил пойти домой пешком. Пришел в четыре часа ночи, мама была в шоке: худой, обросший, с длинными волосами. Она рассказала, что началась эпидемия холеры и что все пьют тетрациклин.

Город был в двойном окружении. Одессу полностью оцепили, было привлечено огромное количество войск. Наружный кордон был огромной длины — это я точно знаю. Кому сильно пекло выехать из Одессы — уезжали на такси, таксисты брали за это большие деньги. Водители знали, в каких местах можно проехать, чтобы не заметили военные. Лазейки находили: внутренний кордон находился на территории предприятия, но не все выходы были закрыты.

По телевизору говорили, что в Одессе от холеры умерло где-то 50–60 человек (по официальным данным, их было всего семь. — Прим. ред.). Тогда же появился анекдот — одесситы такой народ, что не может без анекдотов:

Тотальный карантин и армия в оцеплении. История последней крупной эпидемии в СССР

В середине июля 1970 года в батумскую больницу попала группа студентов, приехавших в Грузию из Средней Азии. Через несколько дней к ним присоединилось еще 14 местных жителей. Всем был поставлен пугающий диагноз — холера. Давно забытая болезнь вернулась, чтобы пройтись по целому ряду южных регионов СССР

И вот в благополучном 1970 году холерой заболевают почти 2 десятка человек в цветущей Грузинской ССР. Один из них умирает.

На место выезжает разбираться заместитель министра здравоохранения Бургасов. Но едва он прибыл на место, как поступил новый тревожный сигнал. В Астрахани заболели шесть человек, двое из которых скончались. Не успев разобраться с Батуми, Бургасов выехал в Астрахань.

Но буквально через 3-4 дня о страшном диагнозе сообщили уже из Одессы. Там первый случай был отмечен 3 августа 1970 года. Рабочего местного совхоза привезли в больницу с подозрением на отравление. Однако помочь ему не успели. Мужчина умер, а в результате вскрытия у него была обнаружена холера.

Стало понятно, что СССР зацепила т.н. 7-я пандемия холеры, бушевавшая в юго-восточной Азии начиная с 60-х годов. Чума в Херсоне, или Как адмирал Ушаков свой первый орден заслужил

Чума в Херсоне, или Как адмирал Ушаков свой первый орден заслужил

О ситуации сообщили главе УССР Шелесту, который распорядился предпринять максимальные меры предосторожности. Несколько десятков человек — родственников, соседей и знакомых умершего — посадили на карантин.

В первые несколько дней в Одессе и Астрахани были выявлены лишь единичные случаи заболеваний. Но на второй неделе произошел настоящий взрыв. В Астрахани и области было выявлено более 800 заболевших.

В Одессе с 6 августа действовал мягкий режим карантина. Город не был закрыт, однако выехать разрешалось только после обсервации. В городе начались первые признаки паники, тем более что 7 августа заболело 5 человек, а еще один больной умер. В тот же день первый случай холеры был выявлен в Керчи.

СССР вынужден был официально проинформировать ВОЗ о начавшейся эпидемии холеры. Для борьбы с болезнью была создана Всесоюзная чрезвычайная противоэпидемическая комиссия (ВЧПК).

Ситуация осложнялась еще и тем, что эпидемия вспыхнула в самый разгар курортного сезона. Поэтому помимо местных жителей под угрозой заражения оказались еще и сотни тысяч отдыхающих, тем более что вспышка холеры затронула самые популярные у туристов места. Чумной бунт. Как малороссы спасали Москву от страшной эпидемии

Чумной бунт. Как малороссы спасали Москву от страшной эпидемии

С середины августа ни приехать, ни выехать из зараженных местностей стало невозможно. Сотни тысяч застряли на юге, еще тысячи не могли вернуться домой в зараженные города из командировок или других поездок.

Из отпусков были экстренно отозваны все врачи и медсестры. К противоэпидемическим мероприятиям привлекли даже студентов и сознательных граждан. Они проводили подворные обходы в пораженных местностях и опрашивали жителей, попутно выясняя их контакты и связи.

Хотя самой сильной эпидемия была в Астраханской области, наиболее тяжелой ситуация была в Одессе и Керчи. Там, помимо местных жителей, находилось несколько сотен тысяч отдыхающих, которые оказались заперты в городах.

Тотальный карантин и армия в оцеплении. История последней крупной эпидемии в СССР

У многих заканчивались деньги на проживание. Люди начинали паниковать, пытались прорваться через оцепление вокруг зараженных районов, заваливали ВЧПК ходатайствами с просьбами выпустить их из пораженной зоны.

В холерных городах был установлен строгий карантин. В первые дни поезда и самолеты по инерции еще ходили, но затем движение было прекращено. Кораблям также запрещалось заходить в холерные порты.

Однако предприимчивые одесситы наладили нелегальный бизнес. За 25 рублей туристов вывозили на лодке за пределы карантинной зоны. Нашлись и знавшие тайные тропы, которые на своих двоих выводили туристов через оцепление незамеченными. Из Керчи тоже пытались бежать на лодках. Отдельные граждане под видом матросов пытались проникнуть на корабли торгового флота.

Несколько таких случаев стали известны ВЧПК, после чего было решено усилить карантин.

В Одессу дополнительно перебросили более 5 тысяч солдат, а также 9 катеров и пять вертолетов для патрулирования местности. В Крыму разместили 9,5 тысячи солдат и более 20 катеров и вертолетов. В Астрахани из-за отсутствия туристов, стремившихся уехать домой, ситуация была попроще. Поэтому там ограничились размещением дополнительной партии из 3 тысяч солдат.

Также улучшилось положение туристов. С разрешения Совмина им оформили больничные листы или продлили отпуска в массовом порядке. Для их размещения были выделены речные суда и круизные лайнеры, находившиеся в Крыму и Одесской области. Эпидемии – шаг до скотства. Холерный бунт 1892 года в Юзовке

Эпидемии – шаг до скотства. Холерный бунт 1892 года в Юзовке

В очаги заражения было направлено несколько миллионов противохолерных вакцин, организована раздача тетрациклина. Однако сразу остановить эпидемию не удалось, во второй половине августа случаи заражения холерой были зафиксированы в Черкасской и Херсонской областях УССР, Тирасполе, Саратове и Волгограде. Тогда же по решению патриарха Московского Пимена были отменены все массовые религиозные мероприятия.

В астраханских, керченских и одесских газетах напрямую не сообщалось о холере. Постоянные напоминания о необходимости мер предосторожности публиковались, но речь в них шла только о неких острых желудочно-кишечных заболеваниях.

Однако и при этой недосказанности все всё понимали.

«Вот из-за этой неразборчивости женской
Холера прёт уже по всей Преображенской.
Заговорили о холерном вубриёне
На Мясоедовской, в порту, на Ланжероне.

Холеру упомянул и Владимир Высоцкий:

«Не покупают никакой еды —
Все экономят вынужденно деньги:
Холера косит стройные ряды,
Но люди вновь смыкаются в шеренги.

Закрыт Кавказ, "горит" Аэрофлот,
И в Астрахани лихо жгут арбузы.
Но от станка рабочий не уйдёт,
И крепнут всё равно здоровья узы.

Эпидемию удалось побороть только к концу сентября.

Одним из наиболее характерных признаков стало то, что в газетах болезнь наконец стали открыто называть по имени. Маркус-Вольф Хавкин: борец со смертельными эпидемиями и поборник духовных скреп

Маркус-Вольф Хавкин: борец со смертельными эпидемиями и поборник духовных скреп

Наиболее сильной вспышка оказалась в Астраханской области. Там заболели 927 человек. Умерли 35 из них. В Керчи было выявлено 158 случаев болезни. В Одессе 126 человек, из которых скончались 7.

Небольшие вспышки болезни фиксировались в Саратове, Кирове, Волгограде, Самаре, Дагестане, Грузии, Херсонской и Черкасской областях. Однако там обошлось без тотального карантина и привлечения военных. Помогла простая изоляция заболевших и контактировавших с ними.

Вспышка холеры 1970 года оказалась куда более серьезным испытанием, чем вспышка завозной оспы в Москве в 1959-1960 годах.

Если тогда оказалось достаточно провести массовую вакцинацию и на время изолировать чуть более тысячи человек, то в случае с холерой пришлось решать ряд сопутствующих проблем.

Во-первых, проблему сотен тысяч туристов, которых надо было где-то разместить, позаботиться об их содержании и еще следить, чтобы они не сбежали из закрытой зоны. На карантине оказались не тысячи, а миллионы человек, для чего пришлось задействовать армию. Кроме того, вспышка не была локализована одной небольшой местностью, приходилось распылять силы и внимание сразу на несколько регионов.

Если учесть, что на заграничные пляжи в те времена не выезжали, можно примерно представить, каких средств стоило появление позабытого холерного вибриона на советском юге.

В памяти многих ещё живы воспоминания о страшных бедствиях, которые несли народам России эпидемии. Достаточно сказать, что в 1910 году от холеры в России погибло 109.560 человек.

На заре становления Советской власти, наряду с борьбой против голода и разрухи, перед молодым Советским государством встала задача ликвидации таких опасных массовых инфекций, как натуральная оспа, сыпной и возвратный тифы, холера. И под решительным натиском, организованным Коммунистической партией и Советской властью, отступили эпидемии, голод, разруха. С 1926 года до последних лет заболевания холерой в СССР не регистрировались (за исключением возникновения локального очага инфекции в Кара-Калпакской АССР в 1965 году).

Необходимо подчеркнуть, что в мировой истории известны шесть периодов массового распространения заболеваний холерой по странам и континентам (пандемий) — в 1817–1826, 1827–1837, 1844–1859. 1865–1873, 1883–1896 и 1902–1926 годах. По данным Всемирной организации здравоохранения, с 1961–1962 годов началась седьмая пандемия холеры. Болезнь распространялась в ряде районов Азии, Среднего Востока и в 1965–1966 годах подошла к южным границам Европы.

Характерной особенностью нынешней пандемии холеры, отличающей её от предыдущих, является то, что заболевания вызываются особым типом холерного вибриона, названным Эль-Тор. Помимо ряда биологических свойств, он отличается от классического вибриона холеры тем, что вызывает менее тяжёлые клинические формы заболевания, однако — и это особенно опасно в эпидемиологическом плане — более длительно сохраняется во внешней среде.

Летом 1970 года в СССР сложились благоприятные условия для распространения острых кишечных инфекций, а следовательно, и холеры: стояла более высокая, чем в предыдущие годы, температура, в южных районах страны скопилось большое число неорганизованных отдыхающих. Кроме того, в Советский Союз приезжало много людей из поражённых холерой стран.

Советское здравоохранение было готово повести активную борьбу с любыми видами опасных инфекций. Учитывая угрозу заноса холеры и распространения её в стране, органами здравоохранения проводились мероприятия по профилактике желудочно-кишечных заболеваний. Были проведены противохолерные мероприятия, продолжались научная разработка и усовершенствование методов диагностики и лечения холеры.

При выявлении первых случаев заболевания холерой немедленно начал осуществляться комплекс противоэпидемических мероприятий. Были введены в действие специальные противоэпидемические бригады, оснащённые необходимой аппаратурой и оборудованием. Для оказания помощи на места были направлены учёные институтов Министерства здравоохранения СССР. Чтобы не допустить рассеивания инфекции, было принято решение о прекращении въезда неорганизованных отдыхающих на побережья Чёрного, Азовского и Каспийского морей, резко сокращено число туристских походов, ограничено движение личного автотранспорта.

Наиболее эффективной и радикальной мерой, предупреждающей распространение инфекции и обеспечивающей её скорейшую ликвидацию в неблагополучных пунктах, является карантин. Несмотря на то, что такая мера влечёт за собой определённые экономические потери, Советское государство пошло на неё. Карантин был наложен на Астрахань, Одессу и Керчь. Следует отметить огромную работу, проведённую партийными, советскими органами, противоэпидемическими комиссиями на местах — не только в названных городах, но и в соседних областях, где необходимо было принять предупредительные меры. В этой сложной ситуации ими были проявлены решительность, настойчивость, требовательность и оперативность.

В названных городах все заболевшие активно выявлялись при массовых подворных обходах, в которых принимали участие как медицинские работники, так и представители населения, санитарные дружины и общественные санитарные инспекторы. Большую помощь в своевременном выявлении больных оказывали вновь организованные санитарные посты. В очагах заболевания были обеспечены полная и своевременная госпитализация и высокоэффективное лечение больных, дезинфекционная обработка очагов и широкая профилактическая дезинфекция в населённых пунктах.

Было специально развёрнуто достаточное число коек для больных и госпитализации здоровых людей, имевших даже самые кратковременные контакты с больными. Для обследования больных, контактировавших с ними лиц, а также для тех, кто должен был пройти обсервацию, был организован ряд санитарно-бактериологических лабораторий, оснащённых новейшим современным оборудованием. В их задачу входила также санитарная проверка водоисточников. Лабораторными обследованиями охвачено около полутора миллионов человек.

В очагах инфекции — крупных портовых и курортных городах — в это время скопились сотни тысяч приезжих. Все они могли выехать только после обсервации, то есть пребывания в закрытом учреждении под наблюдением врачей в течение пяти дней (срок, равный инкубационному периоду болезни). Это принесло много забот. Необходимо отметить, что подавляющее большинство советских людей, проходивших в неблагополучных городах обсервацию, с полным пониманием отнеслись к этому мероприятию, глубоко осознавая свой гражданский долг. Высокая дисциплина советских граждан, безусловно, помогла медикам в короткие сроки локализовать инфекцию и победить её.

В общем комплексе мероприятий значительное место занимало улучшение санитарно-гигиенических условий в системе общественного питания и торговли, в учреждениях, на предприятиях.

Значительно активизировалась в это время санитарно-просветительная работа, в проведении которой, помимо медиков, приняли участие учителя, инженеры, агрономы и другие представители интеллигенции. Печать, радио и телевидение всемерно использовались для разъяснения населению необходимости проведения тех или иных мероприятий. Были проведены сотни тысяч лекций и бесед на медицинские темы.

В очагах холеры была осуществлена массовая экстренная профилактика населения тетрациклином. Впервые в истории мировой медицины в Одессе — городе с почти миллионным населением — в течение нескольких дней каждый из жителей принял профилактические дозы лекарства.

Тела руандийских беженцев DF-ST-02-03035.jpg

Мы по-прежнему стремимся лучше понять, как различные штаммы этого микроба циркулируют в окружающей среде и внутри человеческого вида, чтобы лучше прогнозировать и лечить эпидемии, а также идентифицировать циркулирующие штаммы с пандемическим потенциалом . По данным ВОЗ , в 1986 г. пострадали 92 страны .

Резюме

Эпидемиологический и экоэпидемиологический анамнез

Генетический код бактерии , ответственной за это вновь возникающие заболевания и пандемию в настоящее время хорошо известен, но эпидемиологи и микробиологи все еще пытаются определить , что было изменение (или то , что были изменения) , что позволяет этот организм пройти стадию снова. Местный эпидемии на уровне пандемии.

Сегодня

Микроб у людей почти ограничен несколькими регионами мира, но болезнь регулярно появляется снова в виде последовательных волн (в том числе в крупных городах, таких как Дакар в Сенегале, например). Согласно данным, собранным с 1960 по 2016 год, седьмая пандемия холеры была вызвана в основном неочищенными и загрязненными сточными водами.

Как и чума, холера остается опасной пандемией.


Помощник госсекретаря США по делам Африки Линда Томас-Гринфилд (в центре в синем пиджаке) в Лабади , Гана, во время визита для инспекции и поддержки проекта при поддержке USAID, направленного на улучшение доступа к питьевой воде, санитарии и гигиене для остановки холеры в Гане ( 18 апреля 2016 г. ).

Меры предосторожности и борьба с микробом

В основном это дезинфекция или фильтрация воды (в эндемичных по вибрионам регионах, где вода забирается непосредственно из прудов или озер, простой фильтрации через восемь слоев нейлоновых платков достаточно для удаления более 99,9% холерных вибрионов, обнаруженных в воде, потому что эти микробы почти всегда переносятся планктонными организмами ( сестон ).

Обеспечение доступа к питьевой воде и эффективной санитарии и определенным гигиеническим мерам также является средством уменьшения эпидемий.

Читайте также: