Судебная практика по делам при отравлении

Обновлено: 18.04.2024

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Колышницына А.С.

судей Ситникова Ю.В., Дубовика Н.П.

при секретаре Табашовой О.Е.

рассмотрела уголовное дело по кассационному представлению заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Петрова В.Г. о пересмотре постановления президиума Омского областного суда от 4 сентября 2017 года.

По приговору Калачинского городского суда Омской области от 2 сентября 2016 года

СВИРИДЕНКО Виктор Леонидович, <. >, несудимый,

осужден по ст. 238 ч. 3 УК РФ к 4 годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима с лишением права занимать должности, связанные с осуществлением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций в организациях, осуществляющих управление многоквартирным жилищным фондом, сроком на 2 года.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Омского областного суда от 1 декабря 2016 года приговор изменен. Исключено из описательно-мотивировочной части приговора указание на наличие тяжких последствий от совершенного преступления. Постановлено считать, что совершенное Свириденко В.Л. преступление относится к категории тяжких. Назначенное осужденному наказание в виде лишения свободы снижено до 2 лет. В качестве дополнительного назначено Свириденко В.Л. наказание в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с осуществлением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций в организациях, осуществляющих управление многоквартирным жилищным фондом, сроком на 2 года.

В остальной части приговор в отношении Свириденко В.Л. оставлен без изменения.

Постановлением президиума Омского областного суда от 4 сентября 2017 года приговор и апелляционное определение в отношении Свириденко В.Л. изменены. Действия осужденного переквалифицированы со ст. 238 ч. 3 УК РФ на ст. 109 ч. 3 УК РФ, по которой назначено 2 года ограничения свободы с лишением права заниматься деятельностью, связанной с осуществлением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций в организациях, осуществляющих управление многоквартирным жилищным фондом, сроком на 2 года.

На основании ст. 72 УК РФ засчитано время содержания Свириденко В.Л. под стражей из расчета один день за два дня ограничения свободы, в связи с чем основное наказание постановлено считать отбытым с освобождением Свириденко В.Л. из-под стражи. В остальной части судебные решения оставлены без изменения.

Заслушав доклад судьи Колышницына А.С., выступление прокурора Сабанчеевой Л.Р., поддержавшей доводы кассационного представления, адвоката Романова С.В., осужденного Свириденко В.Л., полагавших постановление президиума оставить без изменения, Судебная коллегия

Свириденко осужден (с учетом внесенных изменений) за причинение смерти по неосторожности двум лицам вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей, совершенное в период с 1 февраля 2011 года по 25 октября 2015 года в г. Калачинске Омской области.

В кассационном представлении заместителем Генерального прокурора Российской Федерации Петровым В.Г. поставлен вопрос об отмене постановления президиума Омского областного суда от 4 сентября 2017 года в отношении Свириденко В.Л. и о направлении уголовного дела на новое судебное рассмотрение, поскольку президиум при переквалификации действий осужденного на ч. 3 ст. 109 УК РФ не учел, что Свириденко как директор управляющей компании, не имеющей лицензии на проведение работ по обслуживанию и ремонту дымовых и вентиляционных каналов, обязан был обеспечить их надлежащее содержание путем заключения договора со специализированной организацией, однако эту обязанность не выполнил. Указывается, что, вопреки мнению суда кассационной инстанции, содеянное Свириденко не может быть расценено как полное бездействие, не подлежащее оценке с точки зрения соблюдения либо несоблюдения требований безопасности, т.к. сотрудниками возглавляемой осужденным организации осуществлялись работы по обслуживанию общего имущества собственников жилых помещений, в том числе и вентиляционного оборудования, однако эти работы являлись некачественными, не отвечающими требованиям безопасности. По мнению автора представления, именно неисполнение осужденным как руководителем управляющей компании своих обязанностей по надлежащему содержанию жилого дома и необеспечение им заключения договора со специализированной организацией привело к тому, что состояние вентиляционного канала в квартире З. не было своевременно проверено, не проведены необходимые работы по его очистке, в связи с чем утверждается, что содеянное осужденным, выразившееся в несоблюдении им специальных, предусмотренных нормативными актами правил, регламентирующих его профессиональную деятельность, подлежит квалификации по специальной норме уголовного закона - ч. 3 ст. 238 УК РФ. Отмечается, что неправильное применение президиумом Омского областного суда уголовного закона повлекло квалификацию действий виновного по менее тяжкому составу преступления и назначение чрезмерно мягкого наказания, что свидетельствует о допущенных судом кассационной инстанции существенных нарушениях закона, повлиявших на исход дела, исказивших саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления, Судебная коллегия пришла к следующему выводу.

В соответствии с положениями ст. 401.6 УПК РФ пересмотр в кассационном порядке приговора, определения, постановления суда по основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного, оправданного, лица, в отношении которого уголовное дело прекращено, допускается в срок, не превышающий одного года со дня вступления их в законную силу, если в ходе судебного разбирательства были допущены повлиявшие на исход дела нарушения закона, искажающие саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия.

Согласно ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Судебная коллегия считает, что судом кассационной инстанции допущены такие нарушения требований закона.

Приговором суда установлено, что Свириденко, являющийся директором управляющей компании ООО "<. >", при оказании услуг и выполнении работ по управлению, содержанию и ремонту общего имущества собственников помещений многоквартирного дома N <. >по улице <. >г. Калачинска не принял мер к выполнению работ по проверке состояния и очистке вентиляционного канала, конструктивно соединенного с квартирой N <. >, что привело к засору канала и утрате им функции нормативного воздухообмена, т.е. к созданию условий, не отвечающих требованиям безопасности жизни и здоровья жильцов дома. Вследствие этого 24 - 25 октября 2015 года в помещении указанной квартиры в результате работы установленного в ней бездымоходного газового водонагревателя произошло скопление угарного газа (окиси углерода), что привело к острому отравлению находившихся в квартире З. и малолетнего З. и их смерти.

Действия Свириденко квалифицированы судом как выполнение работ и оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей, повлекшее по неосторожности смерть двух лиц.

Президиум Омского областного суда посчитал данную квалификацию действий осужденного неправильной, мотивировав свой вывод тем, что преступление, предусмотренное ст. 238 УК РФ, совершается только в форме действия и с прямым умыслом - путем введения потребителя в заблуждение относительно качества услуги. Полное же бездействие, по мнению президиума, не может приравниваться к оказанию услуги, не отвечающей требованиям безопасности, поскольку не оказанная услуга не может вообще обладать какими-либо свойствами (качественной, некачественной, опасной или безопасной). Учитывая, что осужденный не совершал действий, вызвавших ухудшение работы вентиляционного канала или направленных на сохранение его плохой работы на прежнем уровне, то его бездействие, выразившееся в неоказании услуги по проверке и очистке вентиляционного канала, подлежит квалификации, исходя из наступивших последствий, по ч. 3 ст. 109 УК РФ.

Между тем, придя к указанному выводу, суд кассационной инстанции не принял во внимание то, что причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей является общей нормой по отношению к нормам, предусматривающим уголовную ответственность за причинение смерти по неосторожности в результате нарушения специальных правил безопасности, регламентирующих осуществление той или иной профессиональной деятельности.

Согласно положениям ч. 3 ст. 17 УК РФ, если преступление предусмотрено общей и специальной нормами, уголовная ответственность наступает по специальной норме.

Из материалов уголовного дела следует, что профессиональная деятельность Свириденко как руководителя управляющей компании заключалась в выполнении работ и оказании услуг по управлению многоквартирным жилищным фондом и регламентирована нормативно-правовыми актами, в том числе п. 1.1 ст. 161 ЖК РФ, в соответствии с которым такая деятельность должна обеспечивать соблюдение требований безопасности жизни и здоровья граждан.

Согласно правилам пользования газом в части обеспечения безопасности при использовании и содержании внутридомового и внутриквартирного газового оборудования при предоставлении коммунальной услуги по газоснабжению, утвержденным постановлением Правительства Российской Федерации от 14 мая 2013 года N 410, обязательным условием безопасного использования внутридомового и внутриквартирного газового оборудования является надлежащее содержание дымовых и вентиляционных каналов. Надлежащее содержание обеспечивается управляющей компанией путем проверки состояния и функционирования дымовых и вентиляционных каналов, при необходимости их очистки и (или) ремонта, либо, в случае отсутствия соответствующей лицензии, путем заключения договора на обслуживание со специализированной организацией.

Из материалов уголовного дела усматривается, что между собственниками жилых помещений дома N <. >по ул. <. >г. Калачинска и управляющей компанией ООО "<. >" в лице директора Свириденко 1 февраля 2011 года заключен договор управления многоквартирным домом, в соответствии с которым последний принимает на себя обязательства по обеспечению благоприятных и безопасных условий проживания граждан, в том числе путем заключения договоров на предоставление собственникам услуг, необходимых для их жизнеобеспечения. В перечень работ по содержанию и ремонту общего имущества входит, в том числе, прочистка вентиляционных каналов, проверка наличия тяги в дымовых и вентиляционных каналах (т. 1, л.д. 103 - 116).

Газовое оборудование указанного многоквартирного дома принято на обслуживание ОАО "Омскоблгаз" на основании договоров от 2 июля 2012 и 1 августа 2015 года, заключенных этой организацией с управляющей компанией. В этих договорах отмечено, что проведение работ по техническому обслуживанию, ремонту и проверке дымоходов, вентиляционных каналов, а также работ по диагностированию газопроводов гарантируется заказчиком, то есть ООО "<. >", путем заключения отдельных договоров со специализированными организациями, имеющими допуск к обслуживанию (проверке) установленного оборудования (т. 1 л.д. 117).

Между тем, из показаний свидетелей Ш., А. и других материалов дела следует, что руководство управляющей компании ООО "<. >" договоров на техническое обслуживание вентиляционных каналов и дымоходов со специализированными организациями в период с 2013 по 2015 года не заключало. Акты выполненных работ, которые должны были составляться в случае проведения периодических проверок, в ОАО "Омскоблгаз" не представлялись.

Судом установлено также, что директором филиала "Калачинскмежрайгаз" 3 февраля 2014 года направлено письмо в адрес ООО "<. >", в котором Свириденко проинформирован о выявленных случаях отсутствия тяги в вентиляционных каналах многоквартирных домов, а также о том, что неисправность дымоходов и вентиляции может повлечь эффект "обратной тяги", что может явиться прямой угрозой жизни и здоровья граждан. В этом же письме обращено внимание на то, что обязанность обеспечить проведение работ по техническому обслуживанию, ремонту и проверке дымоходов, вентиляционных каналов путем заключения договоров со специализированными организациями возложена именно на управляющую компанию (т. 1 л.д. 71).

Согласно материалам уголовного дела и установленным судом обстоятельствам, по результатам проведения судебно-технической экспертизы в вентиляционном канале квартиры N <. >был обнаружен засор, извлечено 4 килограмма мусора, работа системы вентиляции не обеспечивала нормативный воздухообмен. Смерть З. и малолетнего З. наступила в результате острого отравления угарным газом.

Исследовав и оценив имеющиеся в материалах дела доказательства, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что Свириденко как директор управляющей компании, принимая на себя обязательства по управлению многоквартирным домом, обязан был обеспечить надлежащее содержание дымовых и вентиляционных каналов путем заключения договора со специализированной организацией, однако эту обязанность, вытекающую из действующего законодательства, он не выполнил.

Вместе с тем ООО "<. >" выполняло работы и оказывало услуги по управлению многоквартирным домом, в том числе и работы по обслуживанию вентиляционного оборудования. Однако эти работы, проводимые неквалифицированными специалистами - работниками самой управляющей компании, которая не имела соответствующей лицензии, являлись некачественными, то есть не отвечали требованиям безопасности.

Согласно показаниям свидетелей Ю., С. и С. (сотрудников ООО "<. >") тягу вентиляционных каналов они не проверяли ввиду отсутствия специальных приборов и оборудования, чистку не проводили, поскольку видимых засоров не было.

Судом установлено, что именно неисполнение осужденным как руководителем управляющей компании своих обязанностей по надлежащему содержанию жилого дома, отсутствие договора со специализированной организацией привело к тому, что состояние вентиляционного канала в квартире З. не было своевременно проверено, не проведены необходимые мероприятия по его очистке или в случае необходимости - ремонту.

Неудовлетворительное функционирование систем вентиляции явилась следствием того, что работы и услуги возглавляемой Свириденко управляющей компании по содержанию общего имущества собственников жилых помещений, в частности дымоходов и вентиляционных каналов, не отвечали предъявляемым требованиям.

Таким образом, выводы президиума Омского областного суда, касающиеся квалификации содеянного Свириденко, не соответствует фактическим обстоятельствам дела, установленным судом первой инстанции, и положениям уголовного закона, что служит основанием для отмены этого постановления и передаче дела на новое кассационное рассмотрение.

Поскольку в президиуме Омского областного суда отсутствует кворум для нового кассационного рассмотрения данного уголовного дела, оно подлежит направлению в президиум Тюменского областного суда.

Руководствуясь ст. ст. 401.13, 401.14 УПК РФ, Судебная коллегия

постановление президиума Омского областного суда от 4 сентября 2017 года в отношении Свириденко Виктора Леонидовича отменить.

Дело передать на новое кассационное разбирательство в президиум Тюменского областного суда.

Об актуальных изменениях в КС узнаете, став участником программы, разработанной совместно с АО "Сбербанк-АСТ". Слушателям, успешно освоившим программу выдаются удостоверения установленного образца.

Программа разработана совместно с АО "Сбербанк-АСТ". Слушателям, успешно освоившим программу, выдаются удостоверения установленного образца.

Обзор документа

Резолютивная часть определения объявлена 17 апреля 2019 года.

Полный текст определения изготовлен 18 апреля 2018 года.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего судьи Завьяловой Т.В.,

судей Першутова А.Г., Прониной М.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу Управления Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Республике Карелия (далее - управление, Роспотребнадзор) на решение Арбитражного суда Республики Карелия от 06.02.2018 по делу N А26-12509/2017, постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 05.06.2018 и постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 05.10.2018 по тому же делу по заявлению общества с ограниченной ответственностью "АСК" (далее - общество) о признании недействительным предписания управления от 27.10.2017 N А/341-П.

В заседании принял участие представитель Управления Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Республике Карелия - Таравкова Н.Д.

Общество с ограниченной ответственностью "АСК", надлежаще извещенное о месте и времени судебного разбирательства, своего представителя в судебное заседание не направило, что в силу части 5 статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием для рассмотрения дела в его отсутствие.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Прониной М.В., выслушав доводы представителя управления Роспотребнадзора по кассационной жалобе, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации установила:

общество с ограниченной ответственностью "АСК" (далее - общество) на основании контракта от 28.03.2017 N 017-ЭА, заключенного с государственным бюджетным учреждением здравоохранения Республики Карелия "Республиканский онкологический диспансер" (далее - учреждение), оказывает услуги по технологическому процессу обработки белья в прачечной, расположенной по адресу: г. Петрозаводск, ул. Заводская, д. 4/4.

В связи с обращением учреждения по поводу нарушения обществом санитарно-эпидемиологических требований при оказании данных услуг Роспотребнадзор возбудил в отношении общества дело об административном правонарушении, предусмотренном статьей 6.3 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.

В рамках производства по делу об административном правонарушении управлением назначено проведение административного расследования, в ходе которого установлены факты нарушения обществом требований СанПиН 2.1.2.2646-10 "Санитарно-эпидемиологические требования к устройству, оборудованию, содержанию и режиму работы прачечных" (далее - СанПиН 2.1.2.2646-10).

Выявление нарушений санитарно-эпидемиологических требований послужило основанием для вынесения Роспотребнадзором предписания от 27.10.2017 N А/341-П, которым на общество возложена обязанность обеспечить выполнение пунктов 2.2, 2.3, 2.8, 2.9, 2.11, 3.1, 3.4, 4.1, 4.2 и 4.4 СанПиН 2.1.2.2646-10.

Не согласившись с предписанием, общество обратилось в арбитражный суд с заявлением, в котором просило признать этот ненормативный правовой акт недействительным.

Решением Арбитражного суда Республики Карелия от 06.02.2018, оставленным без изменения постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 05.06.2018, заявление общества удовлетворено.

Арбитражный суд Северо-Западного округа постановлением от 05.10.2018 оставил состоявшиеся по делу судебные акты без изменения.

В кассационной жалобе, поданной в Верховный Суд Российской Федерации, Роспотребнадзор просит об отмене судебных актов, ссылаясь на допущенные судами существенные нарушения норм материального права.

Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации Прониной М.В. от 12.03.2019 кассационная жалоба Роспотребнадзора вместе с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.

Изучив материалы дела, проверив в соответствии с положениями статьи 291.14 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации законность обжалуемых судебных актов, Судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Как установлено судами и подтверждается материалами дела, основанием для выдачи оспариваемого предписания послужили выявленные Роспотребнадзором в ходе административного расследования многочисленные факты нарушения со стороны общества санитарно-эпидемиологических (гигиенических) требований к устройству, оборудованию, содержанию и режиму работы прачечной.

Суды трех инстанций, признавая незаконным данное предписание и удовлетворяя требования общества, исходили из того, что в силу пункта 1 части 1 статьи 17 Федерального закона от 26.12.2008 N 294-ФЗ "О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля" (далее - Закон о защите прав при осуществлении контроля; Закон N 294-ФЗ) предписания об устранении выявленных нарушений могут выдаваться контролирующими органами только по результатам проведения проверок, регламентированных данным законом. В свою очередь Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях не предусматривает возможность выдачи предписаний об устранении выявленных нарушений по результатам административного расследования.

На этом основании суды заключили, что выдача оспариваемого предписания по результатам административного расследования вне процедуры проведения проверки, проведенной по правилам Закона о защите прав при осуществлении контроля, является грубым нарушением законодательства и влечет признание оспариваемого ненормативного правового акта недействительным.

Между тем судами не учтено следующее.

Исходя из положений части 1 статьи 1, части 2 статьи 15, статьи 18, части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации, в правовом государстве вмешательство органов публичной власти в права частных лиц допускается в рамках реализации законных полномочий соответствующего органа и признается правомерным, если использование этих полномочий преследует публично-значимые цели и не приводит к ограничению прав частного лица сверх меры, требуемой для достижения указанной цели.

Согласно статье 45 Конституции Российской Федерации в Российской Федерации гарантируется государственная защита прав и свобод человека и гражданина (часть 1) и каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (часть 2).

С учетом данных конституционных положений, при рассмотрении в порядке, определенном главой 24 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, дел об оспаривании ненормативных правовых актов арбитражный суд согласно части 4 статьи 200 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации осуществляет проверку оспариваемого акта по ряду оснований, не только устанавливая соответствие его содержания применимым нормам материального права, но также проверяя, действовал ли принявший оспариваемый акт орган в пределах своих полномочий (в надлежащей административной процедуре), было ли при этом обеспечено право заявителя на защиту.

Несоблюдение установленной процедуры принятия ненормативного правового акта, в том числе, обусловленное тем, что на стадии его вынесения обратившееся в суд лицо было лишено возможности реализовать свои права, связанные с участием в этой процедуре, может являться основанием для признания рассматриваемого акта недействительным, если допущенные нарушения являлись существенными - привели или могли привести к неправильному решению спорного вопроса. Отдельные нарушения порядка принятия ненормативного правового акта могут быть прямо обозначены законодателем как существенные (грубые), то есть безусловно влекущие его недействительность.

Оспариваемое предписание вынесено Роспотребнадзором в рамках проведения федерального государственного санитарно-эпидемиологического надзора, осуществляемого согласно статье 1 Федерального закона от 30.03.1999 N 52-ФЗ "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения" (далее - Закон о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения) в целях охраны здоровья населения и среды обитания.

На основании пункта 4 статьи 44 Закона о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения федеральный государственный санитарно-эпидемиологический надзор включает в себя выдачу предписаний об устранении выявленных нарушений требований санитарного законодательства, технических регламентов и привлечение к ответственности лиц, совершивших такие нарушения.

Как указано в пункте 2 статьи 50 Закона о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения, при выявлении нарушения санитарного законодательства, а также при угрозе возникновения и распространения инфекционных заболеваний и массовых неинфекционных заболеваний (отравлений) должностные лица, осуществляющие федеральный государственный санитарно-эпидемиологический надзор, имеют право давать гражданам и юридическим лицам предписания, обязательные для исполнения ими в установленные сроки.

Анализ названных законоположений свидетельствует о том, что применение такой меры, как выдача предписания об устранении выявленных нарушений требований санитарного законодательства, связано с реализацией публично-значимой цели охраны здоровья населения и среды обитания, и обусловлено выявлением фактов соответствующих нарушений хозяйствующими субъектами.

Наличие выявленных Роспотребнадзором нарушений гигиенических требований при организации работы прачечной обществом по существу не оспаривалось, равно как не оспаривался заявителем и тот факт, что допущенные им нарушения могут повлечь наступление неблагоприятных последствий для здоровья людей, потребляющих услуги прачечной - персонала и граждан, находящихся на лечении в медицинском учреждении.

Позиция общества сводилась к необходимости его освобождения от обязанности по устранению имеющихся нарушений только по той причине, что оспариваемое предписание вынесено на основании документов, собранных контролирующим органом в рамках административного расследования по делу об административном правонарушении, без проведения отдельной проверки в соответствии с Законом о защите прав при осуществлении контроля.

Вместе с тем, соглашаясь с данным доводом общества, суды не приняли во внимание, что частью 3 статьи 1 Закона о защите прав при осуществлении контроля установлено исключение из общего правила о вынесении предписаний по результатам проверок для тех случаев, когда факты допущенных нарушений достоверно установлены в рамках иной законной процедуры - при производстве по делу об административном правонарушении.

Статья 50 Закона о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения, наделяя контролирующие органы полномочием по вынесению предписаний об устранении нарушений санитарного законодательства, также не содержат положений, исключающих возможность вынесения предписаний, если основания для принятия соответствующих мер выявлены в рамках административного расследования.

Иное означало бы, что контролирующий орган должен назначить и провести отдельную проверку деятельности юридического лица или индивидуального предпринимателя для подтверждения фактов, которые уже выявлены и нашли документальное подтверждение в рамках иной законной процедуры, не имея возможности принять установленные законом меры к устранению выявленных нарушений посредством вынесения предписания. Однако такой подход не отвечает цели принятия Закона N 294-ФЗ, состоящей в защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора), муниципального контроля, а не в освобождении хозяйствующих субъектов от устранения действительно допущенных ими нарушений, в особенности, затрагивающих здоровье населения и благополучие среды обитания.

При этом судами не установлены обстоятельства, которые бы указывали о том, что Роспотребнадзор не обеспечил реализацию права общества на защиту в рамках производства по делу об административном правонарушении, равно как и признаков уклонения контрольно-надзорного органа от проведения проверки путем назначения административного расследования. Ссылаясь на необходимость проведения отдельной проверки, общество не приводило доводы о невозможности до получения предписания уяснить существо нарушений и подтверждающих их доказательств, о наличии у него объяснений по сути выявленных нарушений, которые могли быть даны при наличии такой возможности.

Следовательно, оспариваемое предписание вынесено в пределах полномочий, установленных статьей 50 Закона о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения и части 3 статьи 1 Закона о защите прав при осуществлении контроля, при его принятии не было нарушено право общества на защиту и, соответственно, оснований для удовлетворения заявленных требований у судов не имелось.

Принимая во внимание изложенное, Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации считает, что арбитражными судами первой, апелляционной и кассационной инстанций допущены существенные нарушения норм материального и процессуального права, без устранения которых невозможна защита охраняемых законом публичных интересов, в связи с чем оспариваемые судебные акты подлежат отмене на основании части 1 статьи 291.11 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а требование общества - подлежит оставлению без удовлетворения.

Руководствуясь статьями 176, 291.11-291.15 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации определила:

решение Арбитражного суда Республики Карелия от 06.02.2018 по делу N А26-12509/2017, постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 05.06.2018 и постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 05.10.2018 по тому же делу отменить.

В удовлетворении требований общества с ограниченной ответственностью "АСК" отказать.

Председательствующий судья

Т.В. Завьялова

Судья

А.Г. Першутов

Судья

М.В. Пронина

Обзор документа

Роспотребнадзор выдал предписание об устранении нарушений гигиенических требований организации, которая оказывала медучреждению услуги прачечной. Суды удовлетворили ее заявление о признании предписания недействительным, но Верховный Суд РФ отменил их акты.

По мнению судов, выдача предписания по результатам административного расследования вне процедуры, предусмотренной Законом о защите прав юрлиц и ИП при проведении госконтроля является грубейшим нарушением. Но они не учли, что для признания акта недействительным несоблюдение процедуры его принятия должно быть существенным, повлиявшим на решение вопроса. Однако наличие санитарных нарушений организация не оспаривала, а при принятии предписания не было нарушено ее право на защиту.

Кроме того, в законе есть исключение из общего правила о вынесении предписаний, когда нарушения установлены в деле об административном правонарушении. В этом случае предписание выносят в рамках Закона о санитарно-эпидемиологическом благополучии. Иное означало бы, что надо провести отдельную проверку для подтверждения фактов, которые уже выявлены и документально закреплены в иной законной процедуре.

Для просмотра актуального текста документа и получения полной информации о вступлении в силу, изменениях и порядке применения документа, воспользуйтесь поиском в Интернет-версии системы ГАРАНТ:

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда РФ пересмотрела результаты спора пациента с медиками. Человек потребовал от больницы компенсировать ему моральный вред за некачественное, по его мнению, лечение. По разъяснению высокой судебной инстанции в подобных спорах гражданин должен доказать только факт своих страданий, а все остальное суду объяснят медики.

Вас плохо лечили в больнице, вы обратились в суд? Пусть больница теперь докажет, что медики не виноваты. Фото: Сергей Михеев/ РГ

Верховный суд уточнил - именно медицинское учреждение должно в таких процессах доказывать правильность своих действий, отсутствие своей вины, причем дважды, как в причинении вреда здоровью, так и в причинении морального вреда при оказании медицинской помощи.

Суть спора в следующем. Пожилая женщина, инвалид I группы, обратилась с иском в суд и потребовала с больницы больше миллиона рублей. Именно в такую сумму истица оценила свои моральные страдания из-за того, что врачи не смогли поставить ей правильный диагноз.

Пенсионерка попала в больницу с жалобами на боль в ноге. Женщину госпитализировали, но медики причину болей не нашли и довольно быстро выписали пенсионерку домой.

В суде бывшая пациентка рассказала, что ее даже не осмотрели врачи - хирург и травматолог. Рентгена ей также не назначили. А спустя несколько месяцев в другой больнице рентгеновский снимок показал несросшийся перелом шейки бедра.

Пенсионерка заявила, что некачественная медицинская услуга причинила ей нравственные и физические страдания. У нее повысилось давление, началась депрессия. Понятно, что больница с такими обвинениями не согласилась и попросила суд назначить судебно-медицинскую экспертизу.

Судя по ее выводам, обследование пациентки соответствовало поставленному ей диагнозу. Ну а то, что врачи "не разглядели" перелома шейки бедра, то это связано "с объективной сложностью диагностики, поскольку истинный анамнез заболевания был выявлен после ее выписки".

Медэкспертиза в своем заключении указала, что при осмотре врачом-неврологом пациентке были запланированы консультации хирурга, но они не были проведены. По мнению экспертизы, от этого "дефекта медпомощи" никаких серьезных последствий не было. И, по заключению эксперта, "нет оснований считать, что действия врачей сами по себе причинили вред здоровью пациентки".

В суде бывшая пациентка рассказала, что ее даже не осмотрели врачи - хирург и травматолог. Рентгена ей также не назначили и быстро выписали домой

Районный суд, руководствуясь таким заключением, полностью отказал пенсионерке в иске. В своем решении суд записал: пациентка сама должна была доказать факт, что ей оказали ненадлежащую медицинскую помощь. Например, что после диагностирования ей перелома шейки бедра у нее возникли осложнения либо что состояние ее здоровья ухудшилось в результате действий ответчика, либо что объем оказанной ей медпомощи повлек негативные последствия для ее здоровья, либо создал такую угрозу.

В общем, пенсионерка, по мнению суда, сама должна была доказать вину медиков в причинении этого вреда. И она этого не сделала. А заключение экспертизы не подтвердило "противоправность поведения ответчика" и не подтвердила связь поведения врачей и наступление вреда. Вины медиков экспертиза не выявила.

Апелляция с таким решение коллег полностью согласилась. Более того, истице поставили в вину, что она, попав в больницу, "не сообщила симптомы, характерные для перелома шейки бедра". Поэтому диагноз "травма бедренной кости" врачами поставлен не был, соответственно, лечение не назначалось, "но данное обстоятельство не повлекло за собой причинение вреда больной". А еще местный суд заявил, что положили в больницу пенсионерку вообще-то не из-за травмы, а потому, что в регионе был паводок, и поэтому объявили режим ЧС. А ее как инвалида положили "на всякий случай" из-за многочисленных хронических заболеваний.

Недовольная такими решениями пациентка обжаловала их в Верховный суд РФ. Что суд увидел в материалах этого гражданского дела?

Он обнаружил "существенные нарушения норм материального и процессуального права". Судя по делу, требования пенсионерки компенсировать моральный вред основаны на факте некачественной медпомощи. Пациентке не сделали необходимые обследования и не поставили диагноз. Из-за этого было "несвоевременное лечение, что привело к ухудшению состояния здоровья истца, причинило ей физические и нравственные страдания". Тем самым, подчеркнул Верховный суд, было нарушено право гражданки на здоровье как нематериальное благо. Юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются "факты переживания истицей физических или нравственных страданий в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ей нематериальные блага".

При этом, подчеркнула Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда, больница должна доказать правомерность своего поведения. Еще причинитель вреда, то есть больница, должен доказать отсутствие своей вины. Дело в том, что законом установлена презумпция вины причинителя вреда, и опровергнуть ее должен именно ответчик самостоятельно. Важно, что ответчик должен доказать отсутствие своей вины в причинении как вреда здоровью пациентки, так и в причинении ей морального вреда при оказании медпомощи. Верховный суд специально подчеркнул: потерпевший должен доказать факт наличия вреда - физических и/или нравственных страданий.

В нашем случае местные суды "неправомерно обязали истца доказывать обстоятельства, касающиеся некачественного оказания ей ответчиком медицинской помощи". Кроме этого местные суды также "неправомерно" освободили больницу от доказывания, почему они не виноваты в неправильном диагнозе. А уже неправильный диагноз повлек неправильное и несвоевременное лечение.

Еще Верховный суд указал местным судам, что они не применили статью 70 Закона № 323-ФЗ о полномочиях лечащего врача при оказании медпомощи, где сказано, что именно лечащий врач организует своевременное квалифицированное обследование и лечение пациента, приглашает для консультаций врачей-специалистов, при необходимости созывает консилиум. Именно лечащий врач ставит диагноз.

Рассматривая это дело, местный суд не выяснил, предпринимал ли лечащий врач "все необходимые и возможные меры для своевременного и квалифицированного обследования пациента". Правильно ли были организованы обследование пациента и лечебный процесс? Были ли у больницы возможность оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, притом что обязанность доказывания своей невиновности лежит на ответчике? Высокий суд особо подчеркнул - утверждение суда, что больная не назвала симптомы, характерные именно для перелома шейки бедра, не имеет никакого значения. Ведь пенсионерка не имеет специальных медицинских знаний и не может знать, какие жалобы в ее случае являются характерными.

Да и тот факт, что в больницу ее положили из-за паводка, тоже не имеет значения. Местные суды свои выводы основали только на заключении медицинской экспертизы. В связи с этим Верховный суд напомнил, что заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не является исключительным средством доказывания и должно оцениваться не произвольно, а в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами. Это значит, что выводы эксперта не могут целиком предопределять исход спора.

Кстати, по замечанию высокого суда и в заключении экспертизы отмечены недостатки в оказании медпомощи. Но местные суды не задали вопрос: была ли у больницы возможность правильно поставить диагноз в случае проведения всех необходимых исследований? Этот важный вопрос в суде даже не прозвучал.

В октябре 2013 года по просьбе своего знакомого я ввязался в борьбу с индивидуальным предпринимателем, в кафе которого разово отравилось около 15 человек. При чем, это были две разные компании, но симптомы у всех были одинаковые — тошнота, рвота, диарея, температура. Одна из ужинавших вообще оказалась на больничной койке, т.к. отравление спровоцировало и другие заболевания.

Сначала казалось, что доказать факт отравления будет просто, ведь все на виду. Несколько человек вечером поели в кафе, через день почувствовали себя плохо, обратились в больницу и Роспотребнадзор. Выяснили, что отравились сырой рыбой. Роспотребнадзор выявил массу нарушений санитарных норм и собирался привлечь предпринимателя по все строгости закона.

Но потом, что то пошло не так. Роспотребнадзор вдруг свернул всю деятельность по кафе и несмотря на нарушения, ограничившись лишь объяснением предпринимателя, не получив даже документы на рыбу, прекратил административное дело за отсутствием состава правонарушения. В результате все наказание свелось лишь к приостановлению деятельности кафе лишь на несколько дней.

Органы полиции тоже отказались проводить проверку, и также, ограничившись лишь получением объяснения от предпринимателя, приняли решение об отказе в возбуждении уголовного дела. Прокуратура области признала, что все действуют законно. Такое отношение к гражданам меня просто обескуражило.

По ходатайству стороны истца, судом было отдано поручение в один из судов Тюмени — на допрос всех пострадавших. Они подтвердили факты отравлений. Также по нашему ходатайству были истребованы материалы из Роспотребнадзора по проверке данного кафе. Идя на крайние меры и рискуя деньгами клиента, по моему ходатайству было назначено проведение судебно-медицинской экспертизы. Заключение подтвердило наши доводы.

В результате, после 11 месяцев судебных разбирательств, суд удовлетворил исковые требования, взыскав с предпринимателя 20 тысяч рублей морального вреда и штраф. После этого, и благодаря очередной жалобе, поданной мной в порядке ст. 124 УПК РФ, наконец-то было возбуждено уголовное дело по ст. 236 УК РФ.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Тюменского областного суда решение Ишимского городского суда оставлено без изменения. Победа.

P.S. Прокуратура области на своем сайте опубликовала успехи надзорного органа, указав, что лишь благодаря стараниям ее сотрудников удалось получить положительный результат. Вот уж да…………

Документы

Вы можете получить доступ к документам оформив подписку на PRO-аккаунт или приобрести индивидуальный доступ к нужному документу. Документы, к которым можно приобрести индивидуальный доступ помечены знаком " "

Для тех, кто работает, а таких у нас - большинство, может оказаться полезным решение Верховного суда РФ, в котором говорится про компенсацию морального ущерба работодателем, если его сотрудник получил травму на рабочем месте.

Верховный суд выступил против назначения маленьких сумм за моральный ущерб при производственных травмах. Фото: Сергей Михеев

Проблема производственных травм весьма серьезна. Так, по статистике, в прошлом году на наших предприятиях произошло 5860 одних только тяжелых несчастных случаев. Это когда работник либо погиб, либо стал инвалидом. И хотя этот показатель на 4,2 процента меньше, чем годом ранее, цифры все равно пугают. Ну а тех, кто пострадал на работе не сильно, - сотни тысяч. В таких случаях работнику должна быть выплачена компенсация ущерба здоровью. Но ведь физическому ущербу всегда сопутствует и моральный. А вот с компенсацией такого вреда возникают вопросы. С этим и разбирался Верховный суд.

А теперь - детали дела. Наш герой пошел в суд с иском к работодателю о взыскании утраченного заработка и компенсации морального вреда. В суде он рассказал, что трудился вахтовиком-монтажником трубопроводов. Однажды во время работы он сорвался с высоты и упал. Причина несчастного случая была в документах названа - плохо организованная работа. Освидетельствование показало, что молодой человек утратил 30 процентов работоспособности. А для некоторых работ, включая свою прежнюю , он - "непригодный".

Вот после этого молодой человек и потребовал от работодателя выплатить ему зарплату за время болезни и компенсировать моральный вред. Но на это заявление работодатель просто не ответил. В итоге монтажник написал заявление по собственному желанию. И пошел в суд. Первая инстанция его иск удовлетворила частично. Истец оценил свой моральный вред в 5 миллионов рублей. Но суд решил, что ему и 90 000 хватит. Апелляция и кассация нарушений не заметили. Вот тогда истец и обратился в Верховный суд. А там отменили все решения, которые касались моральной компенсации. Для аргументации Верховный суд разъяснил нормы Трудового кодекса. В частности, статья 21 ТК гласит, что человек имеет право на рабочее место, соответствующее государственным требованиям, и в случае ЧП должен получить компенсацию, в том числе и моральную.

Статья 212 ТК подчеркивает, что обеспечение безопасности труда - обязанность работодателя. А в статье 237 того же кодекса сказано про моральный вред. Он определяется по соглашению сторон. Если с соглашением не вышло, определить сумму морального страдания обязан суд. В Гражданском кодексе в статье 151 сказано, что суд при определении размера компенсации морального вреда должен учесть степень вины нарушителя и физические и моральные страдания работника. По этому поводу состоялся специальный Пленум ВС (от 20 декабря 1994 года N 10). Там подчеркивалось - размер компенсации вреда должен учитывать требования разумности и справедливости. О том же говорит и постановление Европейского суда по правам человека, которое процитировал ВС. В решении ЕСПЧ сказано, что расчет размера выплат за моральный ущерб - задача сложная. Нет стандарта, чтобы измерить деньгами боль, физические неудобства, страдания и тоску. А национальные суды всегда должны приводить "достаточные мотивы", оправдывающие сумму компенсации.

Из всего сказанного ВС делает вывод: статьи закона, где сказано о моральном вреде, устанавливают только общие принципы для определения размера компенсации. А вот суды, когда будут решать, насколько морально пострадал человек, должны оценить конкретные незаконные действия работодателя и соотнести их с тяжестью физических и нравственных страданий. В нашем случае, устанавливая компенсацию в 90 тысяч рублей, суды ограничились формальным перечислением норм закона. В решениях этих судов нет обоснований, почему надо заплатить 90 тысяч вместо 5 миллионов рублей, которые просил истец. Ничего не сказано, какие обстоятельства повлияли на определение именно этой суммы.

В нарушение целого списка статей закона суды не выяснили степень тяжести физических и моральных страданий. Не учли его возраст - а ему на момент ЧП был всего 31 год. У него есть дети. Судьи не прислушались к доводам истца о том, что из-за несчастного случая и тяжелых травм он, еще молодой человек, лишен возможности работать там, где он все знает и умеет. Поэтому он потерял заработок, который у него раньше был, и теперь ему запрещены разъездная работа и труд на высоте. Но именно это и давало ему хороший доход. Он долго болел, и его здоровье до сих пор не восстановилось полностью. А страховая выплата не обеспечивает достойного уровня жизни и ему, и детям. Кассационный суд, куда истец пожаловался на предыдущие решения судов, не увидел ошибок своих коллег и не поправил их. В результате чего нарушил две статьи закона. Поэтому Верховный суд отменил все решения местных судов, назначивших 90 тысяч рублей за моральную компенсацию, и велел дело пересмотреть с учетом своих разъяснений.

Читайте также: