Судебная практика по заражению вич инфекцией

Обновлено: 11.05.2024

рассмотрев в открытом судебном заседании административное дело по административному исковому заявлению Р. о признании не действующим в части пункта 42.1 приложения N 3 к Федеральным авиационным правилам "Медицинское освидетельствование летного, диспетчерского состава, бортпроводников, курсантов и кандидатов, поступающих в учебные заведения гражданской авиации", утвержденным приказом Министерства транспорта Российской Федерации от 22 апреля 2002 г. N 50,

В приложении N 3 к Авиационным правилам установлены требования к состоянию здоровья, на основании которых определяется годность к летной работе, работе по управлению воздушным движением, работе бортпроводником, бортоператором, пилотом авиации общего назначения и обучению в учебных заведениях гражданской авиации. Пунктом 42.1 этого приложения установлено, что СПИД (синдром приобретенного иммунодефицита) и вирусоносительство являются основаниями для признания авиационного персонала, в том числе бортпроводников, негодными к профессиональной деятельности.

Министерство транспорта Российской Федерации и Министерство юстиции Российской Федерации в письменных возражениях на административное исковое заявление просили в его удовлетворении отказать, считая, что Авиационные правила изданы уполномоченным федеральным органом исполнительной власти в пределах предоставленных ему полномочий, оспариваемое нормативное положение соответствует действующему законодательству и учитывает особенности осуществления бортпроводниками своих должностных обязанностей, в том числе их непосредственный контакт с пассажирами воздушного судна.

В судебном заседании представители административного истца Б. и О. поддержали заявленное требование.

Представитель Министерства транспорта Российской Федерации К. и представитель Министерства юстиции Российской Федерации М. не признали административный иск.

Выслушав объяснения представителей административного истца Р. - Б. и О., возражения представителя Министерства транспорта Российской Федерации К., представителя Министерства юстиции Российской Федерации М., пояснения специалиста Л., проверив оспариваемое нормативное положение на соответствие нормативным правовым актам, имеющим большую юридическую силу, заслушав заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Степановой Л.Е., полагавшей, что заявленное требование подлежит удовлетворению, Верховный Суд Российской Федерации находит административное исковое заявление подлежащим удовлетворению по следующим основаниям.

В силу части 2 статьи 19 Конституции Российской Федерации государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств.

Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (часть 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации).

В соответствии с Федеральным законом "О предупреждении распространения в Российской Федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции)" ВИЧ-инфицированные - граждане Российской Федерации обладают на ее территории всеми правами и свободами и несут обязанности в соответствии с Конституцией Российской Федерации, законодательством Российской Федерации и законодательством субъектов Российской Федерации. Права и свободы граждан Российской Федерации могут быть ограничены в связи с наличием у них ВИЧ-инфекции только федеральным законом (статья 5); федеральные законы и иные нормативные правовые акты, а также законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации не могут снижать гарантии, предусмотренные этим федеральным законом (пункт 2 статьи 2).

Статьей 17 поименованного федерального закона установлен запрет на ограничение прав ВИЧ-инфицированных, согласно которому, в частности, не допускаются увольнение с работы, отказ в приеме на работу, отказ в приеме в организации, осуществляющие образовательную деятельность, и медицинские организации, а также ограничение иных прав и законных интересов ВИЧ-инфицированных на основании наличия у них ВИЧ-инфекции.

По смыслу приведенных взаимосвязанных законоположений, обнаружение у гражданина Российской Федерации ВИЧ-инфекции может явиться основанием для увольнения его с работы (отказа в приеме на работу), а также ограничения его иных прав и законных интересов лишь в случаях, когда это предусмотрено федеральным законом.

В настоящее время в Российской Федерации отсутствует какой-либо федеральный закон, запрещающий гражданам осуществлять профессиональную деятельность в качестве бортпроводников в связи с выявлением у них ВИЧ-инфекции.

Пункт 2 статьи 2 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах обязывает государства гарантировать, что права, признаваемые в нем, осуществляются без какой-либо дискриминации по признаку расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного положения или иных обстоятельств, к числу которых Комитет по экономическим, социальным и культурным правам - орган Организации Объединенных Наций, осуществляющий надзор за соблюдением указанного пакта, относит состояние здоровья, в частности ВИЧ-статус (Замечание общего порядка N 20 (2009).

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в пункте 3 постановления от 12 марта 2015 г. N 4-П, применительно к ВИЧ-инфекции в настоящий момент мировым сообществом признано, что наличие таковой у лица не должно рассматриваться как условие, создающее угрозу для здоровья населения, поскольку вирус иммунодефицита человека, хотя он и является инфекционным, передается не в результате присутствия инфицированного лица в стране или при случайном контакте через воздух или общие носители, такие как еда или вода, а через конкретные контакты, которые почти всегда являются частными (заявление Объединенной программы ООН по ВИЧ/СПИДу и Международной организации по миграции об ограничениях права на передвижение в связи с ВИЧ/СПИДом, принятое в июне 2004 года).

В своей прецедентной практике Европейский Суд по правам человека неоднократно отмечал, что неосведомленность по поводу способов распространения болезни породила предрассудки, которые, в свою очередь, привели к клеймлению и маргинализации носителей вируса; само по себе присутствие ВИЧ-инфицированного лица в стране не представляет угрозы для здоровья населения: ВИЧ не передается случайно, а только вследствие конкретного поведения, включая половые контакты и использование общих шприцев, являющихся основными способами передачи; использование ВИЧ-статуса в качестве основания для применения различного режима в области доступа к образованию, занятости, медицинского обслуживания, передвижений, социального обеспечения, жилья и убежища представляет собой нарушение принципа недискриминации (постановление от 10 марта 2011 г. по делу "Киютин против Российской Федерации" (жалоба N 2700/10), § 34, 64, 68, постановление от 3 октября 2013 г. по делу "I.B. против Греции" (жалоба N 552/10), § 80, 81).

Следовательно, вопрос о непригодности бортпроводников к осуществлению профессиональной деятельности при выявлении у них ВИЧ-инфекции должен решаться исходя из объективной оценки состояния их здоровья, данной по результатам соответствующего медицинского освидетельствования, при наличии медицинского заключения о невозможности осуществлять по состоянию здоровья эту профессиональную деятельность.

Наличие ВИЧ-инфекции само по себе не может являться безусловным основанием для признания бортпроводников негодными к профессиональной деятельности при отсутствии у них иных объективных противопоказаний, связанных с состоянием здоровья.

Ранее применительно к пилотам гражданской авиации данная правовая позиция выражена Верховным Судом Российской Федерации в решении от 16 февраля 2011 г. N ГКПИ10-1682 и определении от 26 апреля 2011 г. N КАС11-168.

Вместе с тем оспариваемое нормативное положение не предусматривает никакой индивидуальной оценки (обследования) бортпроводников, ограничиваясь лишь выявлением самого факта СПИДа и вирусоносительства, который по содержанию оспариваемой нормы является безусловным и бессрочным основанием непригодности к работе в указанной должности.

Таким образом, осуществленное Министерством транспорта Российской Федерации правовое регулирование не согласуется с приведенными выше требованиями Федерального закона "О предупреждении распространения в Российской Федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции)" и правовыми позициями судов, не допускающими ограничение прав граждан на основании одного лишь факта выявления у них ВИЧ-инфекции и без учета необходимого баланса публичного и частного интересов.

Оспариваемое предписание пункта 42.1 приложения N 3 к Авиационным правилам нарушает права ВИЧ-инфицированных граждан, гарантированные Конституцией Российской Федерации и Федеральным законом "О предупреждении распространения в Российской Федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции)".

Как следует из преамбулы приказа Министерства транспорта Российской Федерации от 22 апреля 2002 г. N 50, Авиационные правила приняты в целях дальнейшего совершенствования медицинского обеспечения полетов и с учетом международных стандартов и рекомендуемой практики Международной организации гражданской авиации (ИКАО).

Согласно Конвенции о международной гражданской авиации (заключена в г. Чикаго 7 декабря 1944 г.), вступившей в силу для СССР 14 ноября 1970 г. и являющейся обязательной для Российской Федерации в силу части 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации, пункта 1 статьи 5 Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 101-ФЗ "О международных договорах Российской Федерации", каждое Договаривающееся государство обязуется сотрудничать в обеспечении максимально достигаемой степени единообразия правил, стандартов, процедур и организации, касающихся авиационного персонала. Для обеспечения аэронавигации международная авиация в форме приложений к Конвенции о международной гражданской авиации принимает международные стандарты, применение которых является необходимым и обязательным для государств - участников Конвенции о международной гражданской авиации (статьи 37, 54).

В соответствии с пунктом 6.3.2.20 приложения N 1 к Конвенции кандидаты с серопозитивной реакцией на вирус иммунодефицита человека (ВИЧ) считаются непригодными, за исключением случаев, когда состояние кандидата было освидетельствовано и оценено в соответствии с наилучшей врачебной практикой и оценивается как скорее всего не препятствующее безопасному осуществлению прав, предоставляемых его свидетельством или квалификационными отметками. В примечаниях 1, 2 к этому же пункту указано, что ранняя диагностика и активное лечение вызванного ВИЧ-заболевания с помощью антиретровирусной терапии улучшает общую картину заболевания и прогнозы его протекания, повышая таким образом вероятность признания кандидата годным. Инструктивный материал по оценке кандидатов с серопозитивной реакцией на вирус иммунодефицита человека (ВИЧ) содержится в Руководстве по авиационной медицине (Doc 8984).

По смыслу этой правовой нормы, вопрос о непригодности таких лиц к профессиональной деятельности при наличии у них ВИЧ-инфекции должен решаться после их медицинского освидетельствования и при наличии медицинского заключения о невозможности осуществлять по состоянию здоровья эту работу.

Согласно статьям 52, 56 Воздушного кодекса Российской Федерации бортпроводники как специалисты, входящие в состав кабинного экипажа гражданской авиации, относятся к авиационному персоналу. В качестве специалистов авиационного персонала гражданской авиации Российской Федерации они указаны и в соответствующем перечне, утвержденном приказом Министерства транспорта Российской Федерации от 4 августа 2015 г. N 240.

То обстоятельство, что в названном приложении к Конвенции бортпроводники непосредственно не упоминаются, не означает, что соответствующие международные стандарты и рекомендуемая практика применительно к ВИЧ-инфицированным лицам авиационного персонала должна применяться избирательно, без учета конституционно гарантированных принципов равенства, справедливости, недискриминации.

Ссылка Министерства транспорта Российской Федерации на пункт 2 статьи 23 Федерального закона от 2 января 2000 г. N 29-ФЗ "О качестве и безопасности пищевых продуктов", согласно которому больные инфекционными заболеваниями, лица с подозрением на такие заболевания, лица, контактировавшие с больными инфекционными заболеваниями, лица, являющиеся носителями возбудителей инфекционных заболеваний, которые могут представлять в связи с особенностями изготовления и оборота пищевых продуктов, материалов и изделий опасность распространения таких заболеваний, а также работники, не прошедшие гигиенического обучения, не допускаются к работам, при выполнении которых осуществляются непосредственные контакты работников с пищевыми продуктами, материалами и изделиями, по изложенным выше мотивам подлежит отклонению как основанная на ошибочном толковании норм права.

Доводы об участии бортпроводников в раздаче бортового питания не указывают на то, что такие работники осуществляют приведенную в названном федеральном законе деятельность, связанную с особенностями изготовления и оборота пищевых продуктов, материалов и изделий, которая может представлять опасность распространения заболевания.

По приведенным мотивам лишены правовых оснований и утверждения административного ответчика о том, что ограничения прав ВИЧ-инфицированных бортпроводников на допуск к работе необходимы в связи с их повышенным риском заражения инфекционными заболеваниями от больных пассажиров, а также ввиду их контактов с пассажирами при обслуживании, аварийно-спасательных работах, оказании первой помощи при заболеваниях, травмах.

При изложенных обстоятельствах пункт 42.1 приложения N 3 к Авиационным правилам не соответствует нормативным правовым актам, имеющим большую юридическую силу, поэтому согласно пункту 1 части 2 статьи 215 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации он подлежит признанию не действующим со дня вступления решения суда в законную силу в части признания бортпроводников негодными к работе при установлении у них СПИДа и вирусоносительства, за исключением случаев наличия медицинского заключения о невозможности осуществлять ими по состоянию здоровья эту профессиональную деятельность.

Согласно части 1 статьи 111 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы.

При подаче административного искового заявления Р. уплачена государственная пошлина в размере 300 (трехсот) рублей согласно чеку-ордеру от 23 декабря 2016 г. Данные судебные расходы подлежат взысканию с административного ответчика Министерства транспорта Российской Федерации в пользу административного истца.

Руководствуясь статьями 111, 175 - 180, 215 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, Верховный Суд Российской Федерации

административное исковое заявление Р. удовлетворить.

Признать не действующим пункт 42.1 приложения N 3 к Федеральным авиационным правилам "Медицинское освидетельствование летного, диспетчерского состава, бортпроводников, курсантов и кандидатов, поступающих в учебные заведения гражданской авиации", утвержденным приказом Министерства транспорта Российской Федерации от 22 апреля 2002 г. N 50, в части признания бортпроводников негодными к работе при установлении у них СПИДа и вирусоносительства, за исключением случаев наличия медицинского заключения о невозможности осуществлять ими по состоянию здоровья эту профессиональную деятельность.

Взыскать с Министерства транспорта Российской Федерации в пользу Р. расходы на уплату государственной пошлины в размере 300 (трехсот) рублей.

Решение может быть обжаловано в Апелляционную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в течение месяца со дня его принятия в окончательной форме.

Бутырский районный суд города Москвы в составе председательствующего судьи Воронина А.В., при секретаре Сарыглар А.А. с участием:

- государственного обвинителя – помощника Бутырского межрайонного прокурора г. Москвы Косоруковой А.Б.,

- подсудимого Алексеева Д.П.,

-защитника–адвоката Стасевича С.В. ,

рассмотрев в закрытом судебном заседании в порядке гл. 40 УПК РФ материалы уголовного дела № 1-706/15 в отношении:

Алексеева Д.П., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 122 УК РФ,

Алексеев Д.П. виновен в том, что совершил заражение ВИЧ-инфекцией, то есть заражение другого лица ВИЧ-инфекцией лицом, знавшим о наличии у него этой болезни.

Суд удостоверился в том, что подсудимый Алексеев Д.П. осознаёт характер и последствия заявленного им ходатайства о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства в общем порядке. Ходатайство заявлено добровольно и после консультации с защитником.

Государственный обвинитель и потерпевшая, не возражали о рассмотрении данного уголовного дела в особом порядке судебного разбирательства.

С предъявленным обвинением по ч. 2 ст. 122 УК РФ подсудимый Алексеев Д.П. согласен в полном объёме в содеянном раскаялся.

Суд считает, что обвинение обосновано, подтверждается доказательствами, собранными по уголовному делу и действия подсудимого Алексеева Д.П., суд квалифицирует по ч. 2 ст. 122 УК РФ, так как он совершил заражение ВИЧ-инфекцией, то есть заражение другого лица ВИЧ-инфекцией лицом, знавшим о наличии у него этой болезни.

При назначении подсудимому Алексееву Д.П. наказания, суд руководствуется требованиями ст. 60 УК РФ учитывает характер и степень общественной опасности совершённого им преступления, обстоятельства его совершения, данные о личности подсудимого, влияние назначаемого наказания на исправление подсудимого и на условия жизни его семьи.

Как смягчающие наказание Алексеева Д.П. обстоятельства, суд учитывает .

Обстоятельств, отягчающих наказание Алексеева Д.П., судом не установлено.

Назначая Алексееву Д.П. наказание в виде лишения свободы, суд считает возможным его исправление и перевоспитание без реального отбывания им наказания, в связи с чем, применяет положения ст. 73 УК РФ об условном осуждении.

Учитывая обстоятельства совершения преступления, степень общественной опасности и личность подсудимого Алексеева Д.П. оснований для изменения категории преступления на менее тяжкую, в соответствии с положениями ч. 6 ст. 15 УК РФ суд не усматривает.

В судебном заседании потерпевшей ФИО заявлен гражданский иск о возмещении морального вреда, причинённого преступлением на сумму *** рублей.

Подсудимый Алексеев Д.П. признал исковые требования частично.

Рассмотрев заявленный потерпевшей ФИО гражданский иск, руководствуясь принципом разумности и справедливости, с учётом материального положения подсудимого, суд приходит к выводу о необходимости его удовлетворения, частично.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 316 УПК РФ, суд

Признать Алексеева Д.П. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 122 УК РФ и назначить ему наказание в виде 2 (двух) лет лишения свободы.

На основании ст. 73 УК РФ назначенное Алексеева Д.П. наказание считать условным с испытательным сроком в течение 2 (двух) лет.

Обязать Алексеева Д.П., в период испытательного срока являться на регистрацию в уголовно-исполнительную инспекцию по месту жительства в установленное инспекцией время, не менять место жительства, без соответствующего разрешения органа, осуществляющего надзор за исполнением наказания.

Меру пресечения осуждённому Алексееву Д.П. до вступления приговора в законную силу оставить без изменения – в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Гражданский иск потерпевшей ФИО к осуждённому Алексееву Д.П. удовлетворить частично, взыскать с осуждённого Алексеева Д.П, в пользу потерпевшей ФИО денежные средства в сумме *** рублей в счёт компенсации морального вреда, причинённого преступлением. В остальной части исковых требований – отказать.

Приговор может быть обжалован в апелляционном порядке в Московский городской суд в течение десяти суток со дня провозглашения, а осуждённым в тот же срок, со дня вручения ему копии приговора.

Одновременно осуждённому разъясняется право участвовать в рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке, указав об этом в своей апелляционной жалобе или в возражениях на жалобы, представления, принесённые другими участниками уголовного процесса.

наказывается ограничением свободы на срок до трех лет, либо принудительными работами на срок до одного года, либо арестом на срок до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до одного года.

2. Заражение другого лица ВИЧ-инфекцией лицом, знавшим о наличии у него этой болезни, -

наказывается лишением свободы на срок до пяти лет.

3. Деяние, предусмотренное частью второй настоящей статьи, совершенное в отношении двух или более лиц либо в отношении несовершеннолетнего, -

наказывается лишением свободы на срок до восьми лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до десяти лет либо без такового.

4. Заражение другого лица ВИЧ-инфекцией вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей -

наказывается принудительными работами на срок до пяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового либо лишением свободы на срок до пяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет.

Примечание. Лицо, совершившее деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, освобождается от уголовной ответственности в случае, если другое лицо, поставленное в опасность заражения либо зараженное ВИЧ-инфекцией, было своевременно предупреждено о наличии у первого этой болезни и добровольно согласилось совершить действия, создавшие опасность заражения.

Комментарий к ст. 122 УК РФ

В комментируемой статье установлена ответственность за два самостоятельных состава преступления: а) оставление в опасности заражения ВИЧ-инфекцией (ч. 1) и б) заражение ВИЧ-инфекцией (ч. ч. 2 - 4).

СЗ РФ. 1995. N 14. Ст. 1212.

При поставлении в опасность заражения ВИЧ-инфекцией создается опасность причинения вреда отношениям, обеспечивающим безопасность жизни или здоровья; при заражении ВИЧ этим отношениям причиняется реальный вред.

СЗ РФ. 1995. N 43. Ст. 4070.

Ведомости СНД РФ и ВС РФ. 1993. N 33. Ст. 1318.

Способы поставления в опасность могут быть различными и зависят от механизма передачи ВИЧ-инфекции. Наукой установлено, что трансмиссивная (через кровососов), бытовая (через воздух, питьевую воду, пищевые продукты и т.д.) передача вируса практически невозможна. Ведущее значение в заражении ВИЧ-инфекцией имеет контактный механизм передачи возбудителя, который может быть половым (наиболее частый) и контактно-кровяным (через инфицированную кровь, например, при переливании крови и некоторых ее препаратов, при повторном использовании инфицированного медицинского инструментария, в том числе шприцев и игл, и т.д.). Другим известным медицинской практике является вертикальный механизм передачи возбудителя; например, возможно инфицирование здорового ребенка через грудное молоко больной матери. Каждый из них предполагает свои способы поставления в опасность заражения, которые на квалификацию содеянного не влияют (это может быть, в частности, половое сношение, иные действия сексуального характера, инъекции и т.д.).

Представляется, что, несмотря на возможность трансплацентарного (через организм беременной женщины) пути передачи ВИЧ, нельзя привлечь к уголовной ответственности по ст. 122 УК РФ инфицированную женщину, забеременевшую или рожающую ребенка, поскольку действующее законодательство не предусматривает ВИЧ-инфекцию в качестве показания к производству операции искусственного прерывания беременности по медицинским или социальным показаниям.

Состав рассматриваемого преступления является формальным; оно считается оконченным с момента поставления потерпевшего в опасность заражения ВИЧ-инфекцией.

Субъективная сторона заведомого поставления другого лица в опасность заражения ВИЧ-инфекцией характеризуется виной в форме умысла . Совершая деяние, субъект осознает общественную опасность поставления другого лица в опасность заражения ВИЧ-инфекцией. Умышленный характер вины подчеркивает законодатель, указывая на заведомость поставления в опасность заражения. Заведомость означает, что лицо сознательно нарушает правила предосторожности, достоверно зная о возможности заражения потерпевшего. В ситуации, когда субъект соблюдает все меры предосторожности, ответственность по ч. 1 ст. 122 УК РФ исключается.

В науке высказано мнение, что субъективная сторона заведомого поставления в опасность заражения ВИЧ-инфекцией характеризуется косвенным умыслом или преступным легкомыслием. См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева. М., 1996. С. 277 (автор - профессор Э.Ф. Побегайло).

Субъектом преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 122 УК РФ, является физическое вменяемое лицо, достигшее шестнадцатилетнего возраста. Им может выступать как инфицированный ВИЧ человек, так и здоровое лицо, например сотрудник медицинских учреждений . Субъект преступления общий.

В науке высказано мнение, что субъектом преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 122 УК РФ, являются только ВИЧ-инфицированные и больные ВИЧ-инфекцией. См.: Курс уголовного права. Особенная часть: Учеб. для вузов / Под ред. Г.Н. Борзенкова, В.С. Комиссарова. М., 2002. Т. 3. С. 197 (автор - доцент В.И. Зубкова).

Объективная сторона заражения другого лица ВИЧ-инфекцией (ч. ч. 2 - 4 ст. 122 УК РФ) характеризуется деянием в форме действия или бездействия, последствием в виде заражения потерпевшего и причинной связью между ними. Эти составы преступлений являются материальными и окончены с момента наступления последствий в виде заражения другого лица ВИЧ-инфекцией. Заражение в данном случае означает инфицирование потерпевшего независимо от того, как долго продлится инкубационный период заболевания и когда наступит болезнь, вызываемая ВИЧ.

Способы заражения могут быть различными и зависят от механизма передачи инфекции; они во многом совпадают со способами поставления в опасность заражения ВИЧ-инфекцией.

Обязательный элемент объективной стороны - причинная связь. Если нельзя установить, заразился ли потерпевший именно от действий или бездействия обвиняемого, последний может быть привлечен к ответственности по ч. 1 ст. 122 УК РФ за заведомое поставление в опасность заражения ВИЧ-инфекцией.

Субъективная сторона преступлений, предусмотренных ч. ч. 2, 3 ст. 122 УК РФ, характеризуется виной в форме прямого или косвенного умысла, а также неосторожностью в форме преступного легкомыслия.

Субъективная сторона преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 122 УК РФ, характеризуется виной в виде прямого или косвенного умысла либо неосторожностью в форме легкомыслия или небрежности .

В то же время в науке наиболее распространенным является мнение, что данное преступление может быть совершено только по неосторожности. Допуская умышленную форму в составе, предусмотренном ч. 4 ст. 122 УК РФ, мы исходим из толкования ч. 2 ст. 24 УК РФ, а также из того, что норма об ответственности за заражение ВИЧ-инфекцией является специальной по отношению к нормам об ответственности за причинение вреда здоровью.

Субъектом преступлений, предусмотренных ч. ч. 2, 3 ст. 122 УК РФ, является физическое вменяемое лицо, достигшее шестнадцатилетнего возраста и знающее о наличии у него ВИЧ-инфекции. Субъект специальный.

Субъект преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 122 УК РФ, - специальный; лицо, обязанное в силу профессии или занимаемой должности соблюдать определенные профессиональные стандарты безопасности.

В ч. 3 ст. 122 УК РФ содержится квалифицированный состав заражения другого лица ВИЧ-инфекцией лицом, знавшим о наличии у него этой болезни. Признаками, усиливающими ответственность, выступают особые характеристики потерпевшего: совершение преступления в отношении двух или более лиц либо совершение преступления в отношении заведомо несовершеннолетнего.

В примечании к комментируемой статье закон предусматривает специальное нереабилитирующее основание освобождения от уголовной ответственности за совершение преступлений, предусмотренных ч. ч. 1 и 2 ст. 122 УК РФ. Условиями освобождения от ответственности являются:

а) особые характеристики субъекта преступления, которым выступает только ВИЧ-инфицированное лицо; освобождение от ответственности здоровых лиц (сотрудников медицинских учреждений) на основании рассматриваемого примечания невозможно;

б) своевременное, т.е. совершенное до начала действий виновного, предупреждение потерпевшего о наличии у виновного инфекции и об опасности заражения ВИЧ-инфекцией;

в) добровольное (т.е. сознательно и явно выраженное без принуждения, насилия или обмана) согласие потерпевшего на совершение действий, создающих опасность заражения его ВИЧ-инфекцией.

Согласно буквальному толкованию примечания освобождение от уголовной ответственности при наличии указанных условий является обязанностью правоприменителя. Лицо освобождается от ответственности на основании данной нормы независимо от того, каковы отношения виновного и потерпевшего после совершения преступления (дружественные или конфликтные).

Судебная практика по статье 122 УК РФ

19. Административный надзор в отношении совершеннолетнего лица, освобождаемого или освобожденного из мест лишения свободы и имеющего неснятую или непогашенную судимость за совершение умышленного преступления в отношении несовершеннолетнего, может быть установлен только в том случае, если указанный признак предусмотрен в качестве признака состава преступления (простого либо квалифицированного) в соответствующей норме уголовного закона (например, пункт "г" части 2 статьи 117, часть 2 статьи 121, часть 3 статьи 122, пункт "б" части 2 статьи 127.1, статьи 150 - 151.1, 156 УК РФ).

осужден по ч. 1 ст. 228 УК РФ к 1 году лишения свободы; по ч. 2 ст. 228 к 3 годам 6 месяцам лишения свободы; за каждое из двух преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 167 УК РФ, к 2 годам лишения свободы; по п. "а" ч. 3 ст. 131 к 8 годам 6 месяцам лишения свободы; по п. "а" ч. 3 ст. 132 УК РФ к 8 годам лишения свободы, по ч. 1 ст. 122 УК РФ к 9 месяцам лишения свободы.

осужден по ч. 2 ст. 122 УК РФ к двум годам лишения свободы; по п. "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ к одиннадцати годам лишения свободы; по п. п. "в", "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ к пятнадцати годам лишения свободы; по ч. 3 ст. 30 - ч. 2 ст. 167 УК РФ к трем годам лишения свободы.

Как следует из представленного материала, в рамках уголовного преследования действия Караваева А.А. были квалифицированы по ч. 3 ст. 157 УК Республики Беларусь. Данные действия являются наказуемыми по российскому уголовному законодательству и соответствуют ч. 3 ст. 122 УК РФ, санкция которой предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок свыше 1 года.

Президиум Верховного Суда Республики Крым, принимая во внимание положения данного Закона, внес изменения в приговор и апелляционное определение путем переквалификации действий Карелина Е.В. и Карелина А.Е. с п. "г" ч. 2 ст. 112 УК РФ на ч. 1 ст. 112 УК РФ, обоснованно указав, что в соответствии с УК Украины, действовавшим на территории Крыма на момент совершения осужденными преступления, действия Карелиных подлежали бы квалификации по ч. 1 ст. 122 УК Украины - умышленное причинение средней тяжести телесных повреждений, которая не предусматривала такого квалифицирующего признака как совершение преступления группой лиц.

Об актуальных изменениях в КС узнаете, став участником программы, разработанной совместно с АО "Сбербанк-АСТ". Слушателям, успешно освоившим программу выдаются удостоверения установленного образца.

Программа разработана совместно с АО "Сбербанк-АСТ". Слушателям, успешно освоившим программу, выдаются удостоверения установленного образца.

Продукты и услуги Информационно-правовое обеспечение ПРАЙМ Документы ленты ПРАЙМ Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 28 июня 2016 г. N 77-КГ16-3 Суд отменил принятое ранее решение и направил дело на новое рассмотрение, поскольку в соответствии с законом на ответчиков должна была быть возложена обязанность представить доказательства отсутствия вины медицинских учреждений в совершении действий, выразившихся в маркировке контейнера с сывороткой крови, не принадлежащей истцу и содержащей ВИЧ-инфекцию, его фамилией

Обзор документа

Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 28 июня 2016 г. N 77-КГ16-3 Суд отменил принятое ранее решение и направил дело на новое рассмотрение, поскольку в соответствии с законом на ответчиков должна была быть возложена обязанность представить доказательства отсутствия вины медицинских учреждений в совершении действий, выразившихся в маркировке контейнера с сывороткой крови, не принадлежащей истцу и содержащей ВИЧ-инфекцию, его фамилией

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Горшкова В.В.,

судей Романовского С.В. и Киселёва А.П.,

рассмотрев в открытом судебном заседании дело по иску Аверьянова С.П. к государственному учреждению здравоохранения "Липецкий областной центр по борьбе со СПИД и инфекционными заболеваниями" и государственному учреждению здравоохранения "Липецкая городская больница N . "Липецк-Мед" о компенсации морального вреда

по кассационной жалобе Аверьянова С.П. на решение Октябрьского районного суда г. Липецка от 21 августа 2015 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Липецкого областного суда от 2 ноября 2015 г.,

заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Романовского С.В., выслушав объяснения представителей Аверьянова С.П. Попова С.А., Соколова Д.В., Шелудько А.С., просивших жалобу удовлетворить, представителя ГУЗ "Липецкая городская больница N . "Липецк-Мед" Немцовой А.С., представителя Управления здравоохранения Липецкой области Васильевой Н.В., просивших в удовлетворении жалобы отказать, установила:

Аверьянов С.П. обратился в суд с иском к государственному учреждению здравоохранения "Липецкий областной центр по борьбе со СПИД и инфекционными заболеваниями" (далее - СПИД-Центр), государственному учреждению здравоохранения "Липецкая городская больница N . "Липецк-Мед" (далее - больница) о взыскании компенсации морального вреда в размере 1 000 000 рублей.

Решением Октябрьского районного суда г. Липецка от 21 августа 2015 г., оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Липецкого областного суда от 2 ноября 2015 г., в удовлетворении иска отказано.

В кассационной жалобе Аверьянов С.П. просит отменить названные судебные акты.

Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации Романовского С.В. от 27 мая 2016 г. кассационная жалоба с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, объяснения относительно кассационной жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит жалобу подлежащей удовлетворению.

В соответствии со статьей 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права или норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Суд второй инстанции поддержал позицию районного суда.

С выводами суда апелляционной инстанции согласиться нельзя по следующим основаниям.

Судом установлено, что медицинскими работниками больницы у истца был произведен забор крови, направленной для проведения исследований на наличие ВИЧ-инфекции в СПИД-Центр. Контейнер с сывороткой крови, в которой СПИД-Центром выявлена ВИЧ-инфекция, был маркирован фамилией истца, однако последующие анализы наличие у Аверьянова С.П. соответствующего заболевания не подтвердили.

В тот же период времени кровь на анализ была взята у поступившего в больницу ВИЧ-инфицированного Р. однако в Центр образец для исследования не поступил.

Судом установлено, что ошибочный диагноз был поставлен истцу не в результате ложноположительного тестирования, а вследствие поступления на исследование не принадлежащего истцу образца крови, маркированного его фамилией.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и статьей 151 данного Кодекса.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины.

Согласно разъяснению, содержащемуся в пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", установленная указанной нормой презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия своей вины должны представить сами ответчики.

В силу части 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

В соответствии с частью 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что не доказана вина сотрудников больницы или СПИД-Центра, неправильные или некомпетентные действия которых привели к постановке ошибочного диагноза, нарушив нормы материального права и необоснованно возложив обязанность по доказыванию вины ответчиков на истца.

В то же время в соответствии с положениями статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации именно на ответчиков должна была быть возложена обязанность представить доказательства отсутствия вины медицинских учреждений в совершении действий, выразившихся в маркировке контейнера с сывороткой крови, не принадлежащей истцу и содержащей ВИЧ-инфекцию, фамилией "Аверьянов".

Тем самым суд апелляционной инстанции допустил существенное нарушение норм материального и процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов заявителя.

При таких обстоятельствах апелляционное определение подлежит отмене, а дело - направлению на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Руководствуясь статьями 387, 388, 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации определила:

Председательствующий

Горшков В.В.

Судьи

Романовский С.В.

Киселёв А.П.

Обзор документа

Гражданин, которому ошибочно поставили диагноз (ВИЧ-инфекция), хотел получить компенсацию морального вреда. Но ему отказали, так как вина конкретных сотрудников медучреждений не доказана.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ с таким подходом не согласилась.

Ошибочный диагноз был поставлен не в результате ложноположительного тестирования, а вследствие поступления на исследование не принадлежащего истцу образца крови, маркированного его фамилией.

Ответственность за вред возлагается на его причинителя, если он не докажет отсутствие своей вины.

Таким образом, именно ответчики должны были доказать отсутствие вины в совершении указанных действий. Суд необоснованно возложил на истца обязанность по доказыванию вины ответчиков.

Для просмотра актуального текста документа и получения полной информации о вступлении в силу, изменениях и порядке применения документа, воспользуйтесь поиском в Интернет-версии системы ГАРАНТ:

наказывается штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев, либо обязательными работами на срок до четырехсот восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок до двух лет.

2. Утратила силу. - Федеральный закон от 08.12.2003 N 162-ФЗ.

3. То же деяние, если оно повлекло по неосторожности смерть потерпевшей либо причинение тяжкого вреда ее здоровью, -

Комментарий к ст. 123 УК РФ

Объектом незаконного производства аборта являются общественные отношения, обеспечивающие безопасность реализации человеком права на здоровье. Потерпевшей от преступления выступает беременная женщина независимо от срока беременности.

Под абортом в медицинской литературе понимается преждевременное прерывание беременности, которое может быть самопроизвольным или искусственным. Самопроизвольный аборт обуславливается патологическим протеканием беременности или иными факторами, не связанными с волевым поведением человека. Искусственное прерывание беременности является результатом сознательных действий самой беременной или третьих лиц. Прерывание беременности самой беременной женщиной не влечет ответственности, поскольку оценивается с позиций вреда, причиненного собственному здоровью. Искусственное прерывание беременности третьими лицами может быть правомерным или неправомерным; а в последнем случае - содержащим или не содержащим признаки преступления.

Согласно ст. 36 Основ законодательства об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 г. N 5487-1 , каждая женщина имеет право самостоятельно решать вопрос о материнстве. Искусственное прерывание беременности проводится по желанию женщины при сроке беременности до двенадцати недель, по социальным показаниям - при сроке беременности до двадцати двух недель, а при наличии медицинских показаний и согласии женщины - независимо от срока беременности. Необходимым предварительным условием медицинского вмешательства является информированное добровольное согласие женщины. Рекомендуемый образец информированного добровольного согласия на проведение искусственного прерывания беременности при сроке до двенадцати недель утвержден Приказом Минздрава России от 17 мая 2007 г. N 335 . В силу этого отсутствие согласия женщины на прерывание беременности третьими лицами исключает возможность квалификации соответствующего деяния по ст. 123 УК РФ; действия субъекта, направленные на прерывание беременности при отсутствии согласия женщины, следует оценивать по ст. 111 УК РФ.

Ведомости СНД РФ и ВС РФ. 1993. N 33. Ст. 1318.

Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2007. N 44.

Основания и процедура проведения искусственного прерывания беременности детально регламентированы рядом правовых актов: Приказом Минздрава России от 14 октября 2003 г. N 484 "Об утверждении инструкций о порядке разрешения искусственного прерывания беременности в поздние сроки по социальным показаниям и проведения операции искусственного прерывания беременности" , Приказом Минздрава России от 3 декабря 2007 г. N 736 "Об утверждении Перечня медицинских показаний для искусственного прерывания беременности" , Постановлением Правительства РФ от 11 августа 2003 г. N 485 "О Перечне социальных показаний для искусственного прерывания беременности" . Соблюдение лицом, наделенным правом проведения искусственного прерывания беременности, установленных правил и стандартов исключает его ответственность. Если такое лицо, нарушая правила проведения искусственного прерывания беременности, причиняет смерть или вред здоровью беременной женщины, его действия в зависимости от объема причиненного вреда здоровью и формы вины квалифицируются по ст. ст. 109, 111, 112, 115, 118 УК РФ. Несоблюдение правил и стандартов проведения искусственного прерывания беременности лицом, обладающим правом на производство таких действий, не причинившее вреда здоровью беременной женщины, может влечь за собой меры дисциплинарной ответственности, но исключает квалификацию содеянного как преступления, предусмотренного ст. 123 УК РФ .

Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2003. N 52.

Там же. 2008. N 9.

СЗ РФ. 2003. N 33. Ст. 3275.

Постановление Пленума Верховного Суда СССР по делу П. // Бюллетень Верховного Суда СССР. 1989. N 1.

Объективная сторона анализируемого преступления состоит в активных действиях по производству аборта.

Современной медицине известно несколько основных способов прерывания беременности: медикаментозный, вакуум-аспирация, хирургическая операция с выскабливанием полости матки (кюретаж). На квалификацию преступления способы прерывания беременности не влияют; это могут быть как перечисленные, так и иные способы, в том числе "народные" (введение в полость матки механических предметов, токсических или иных жидкостей, инъекции и т.д.). Если прерывание беременности явилось следствием примененного в отношении женщины насилия, содеянное квалифицируется при наличии к тому оснований по ст. 111 УК РФ.

Состав преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 123 УК РФ, является формальным; какие-либо последствия в виде реального вреда здоровью беременной женщины находятся за его рамками. Преступление считается оконченным с момента изгнания плода. Если действия, направленные на прерывание беременности, не привели к изгнанию плода, содеянное надлежит квалифицировать как покушение на преступление. Если в результате действий виновного не произошло изгнания плода, но наступили общественно опасные последствия в виде причинения вреда здоровью или смерти беременной женщины, содеянное квалифицируется как покушение на преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 123 УК РФ.

Субъективная сторона незаконного производства аборта характеризуется виной в форме умысла. Совершая деяние, направленное на изгнание плода, субъект должен осознавать общественную опасность неправомерного прерывания беременности. Представляется, что в силу особенностей субъекта данного преступления в содержание вины включается осознание не только опасности, но и противоправности собственных действий.

Мотивы и цели преступления могут быть различными (корысть, сострадание и т.д.); на квалификацию они не влияют, но могут учитываться при индивидуализации наказания.

Субъект рассматриваемого преступления - специальный: физическое вменяемое лицо, достигшее шестнадцатилетнего возраста, не имеющее высшего медицинского образования соответствующего профиля. По общему правилу правом производства искусственного прерывания беременности наделены врачи-гинекологи, хирурги-гинекологи и акушеры-гинекологи. Соответственно, субъектом незаконного производства аборта могут быть лица, не обладающие данными признаками, в частности: лица, имеющие высшее медицинское образование негинекологического профиля (окулисты, стоматологи и т.д.); лица, имеющие незаконченное высшее и среднее медицинское образование гинекологического профиля (медицинские сестры, акушерки и т.д.); лица, не имеющие никакого медицинского образования.

Квалифицированным составом закон признает незаконное производство аборта, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей или причинение тяжкого вреда ее здоровью (ч. 3 ст. 123 УК РФ). Объектом этого преступления выступают общественные отношения, обеспечивающие безопасность жизни. Состав является материальным; его обязательными признаками выступают последствия в виде смерти потерпевшей и причинная связь между ними и прерыванием беременности. С субъективной стороны преступление характеризуется двумя формами вины: умысел по отношению к незаконному производству аборта и неосторожность в форме легкомыслия или небрежности по отношению к последствиям.

Это преступление следует отличать от неосторожного причинения тяжкого вреда здоровью (по признаку прерывания беременности). Отличия состоят: а) в отсутствии согласия потерпевшей; б) в наличии умышленных действий, специально направленных на искусственное прерывание беременности.

В ситуации, когда незаконное производство аборта лицом, не имеющим высшего медицинского образования соответствующего профиля, приобретает черты незаконной медицинской практики (например, обладает систематичностью, осуществляется с использованием специального оборудования в специально приспособленном для этих целей помещении и т.д.) и влечет за собой последствия в виде причинения тяжкого вреда здоровью или смерти хотя бы одной потерпевшей, содеянное надлежит квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 123 УК РФ и соответствующей частью ст. 235 УК РФ.

Читайте также: