Светлана с вич инфекцией

Обновлено: 28.03.2024

Символом борьбы со СПИДом является красная ленточка.

– Сейчас все заговорили об эпидемии, но эпидемия началась еще в 2002-2003 году, когда я инфицировалась. Я, девочка из деревни, получила ВИЧ половым путем. В начале 2000-х надо было говорить, кричать об этом! – говорит Светлана в начале разговора. И продолжает свой рассказ.

– С проблемами сталкиваюсь – глагол настоящего времени – постоянно. В основном, это вопросы, связанные с дискриминацией моих детей. У меня двое своих детей – 9-летняя дочь, 7-летний сын и два родных братика под опекой. Дети у меня здоровы, с отрицательным статусом, то есть ничем от остальных не отличаются.

Один из примеров уже этого, 2016 года. Дети больше года ходили в спортивную секцию, занимались капоэйрой – бразильским боевым искусством. Очень нравилось. Секция, к слову сказать, была платная, мы платили без всяких задержек.

– А вы обязаны?

– Я не обязана. Тем более, дети здоровы.

НАША справка

– Светлана, вы гордо ушли из секции или боролись за свои права?

– Я ответила тренеру, что приду обязательно. Сама. И поговорю с каждым родителем, объясню, как передается ВИЧ, какие способы заражения и так далее. И расскажу, что ни я, ни тем более мои здоровые дети не являемся источником опасности для окружающих. Так и поступила. Только двое из родителей открыто выступили в оппозиции, остальных родителей удалось убедить. Но тренер стала находить совсем уж надуманные причины – то платеж за секцию мы сделали не вовремя, то еще что-то.

Обычно в таких случаях говорю: у меня в кармане включен диктофон. И если вы не измените своего решения, завтра здесь будут СМИ и телеканалы. Я просто так этого не оставлю.

– Удалось отстоять права?

– Жизнь внесла свои коррективы. Как раз на те дни, когда была эта ситуация, у тренера была назначена операция по онкологии, она жила на нервах. Я не стала ее тормошить, понимая ее состояние. Один раз мы пришли потом на тренировку, нас как будто бы вернули, но мы уже внутренне не хотели дальше туда ходить. Хотя дочка иногда еще вспоминает и скучает по занятиям, но не хочу, чтобы с моим ребенком занимался такой некомпетентный тренер.

– Детям вашим нелегко…

– Да, в связи с тем, что мама постоянно выступает, постоянно на виду. Дети у меня в курсе положения дел, но все-таки им приходится многое выслушивать от других.


Фото с личной страницы "ВКонтакте"

— Не извиняйтесь, я готова к такому вопросу. На сегодняшний день благодаря антиретровирусной терапии с вирусом иммунодефицита можно прожить до старости. Среди моих знакомых много тех, у кого ВИЧ около двадцати и более лет. Главное – регулярно принимать лекарства и обследоваться. Я, например, непрерывно на протяжении девяти лет принимаю по три таблетки в день.

— Светлана, ты узнала про свой статус в юном возрасте. Тогда еще, наверное, плохо представляла, что такое ВИЧ?

— Как ты заразилась?

— О том, что у меня ВИЧ, узнала после родов. Скорее всего, мне занесли инфекцию. До этого анализы были в норме, и у мужа результат на ВИЧ – отрицательный. Разбираться я не стала, наоборот, затаилась. Не хотелось всем рассказывать о своем заболевании…

Я очень благодарна за поддержку своей семье. Муж от меня не отказался, наоборот, всячески оберегал, заставлял одеваться теплее, лучше питаться. К своему здоровью я стала относиться маниакально. Думала, что и от чиха могу умереть. Начала обращать внимание на порезы и ссадины, но они заживали очень быстро. Я даже стала сомневаться, что у меня ВИЧ. Болезнь себя никак не проявляла и спустя годы.

— А что говорили врачи?

— Они, похоже, сами мало что знали про ВИЧ. Говорили, сколько я проживу, неизвестно. Сказали, что нельзя заниматься сексом без презерватива, пользоваться общими предметами личной гигиены, в том числе расческой (по этому поводу до сих пор смеюсь - бытовым путем ВИЧ не передается). Запретили рожать, что также неправильно. У инфицированных матерей появляются здоровые дети, если вовремя начать лечение. Я, например, планирую еще родить ребенка.

— Когда появились первые симптомы ВИЧ?

— Их не было вообще. В поликлинику я не ходила, чувствовала себя здоровой. Но потом заразилась туберкулезом, и это оказалось очень страшно. Болезнь я сильно запустила, поначалу думала, что у меня обычная простуда. Но улучшений не было, наоборот, я похудела, ослабла, появилось кровохарканье. Когда я обратилась к врачам, у меня уже развилась тяжелая форма туберкулеза с тотальным разрушением одного легкого. По сути, оно уже не дышало.

— Сегодня туберкулез – не смертельное заболевание. Но для человека со сниженным иммунитетом – это серьезная угроза. Врачи не дают на жизнь никаких гарантий…

— Светлана, ты даешь консультации по ВИЧ, туберкулезу, гепатиту, оказываешь бесплатную правовую поддержку больным. Расскажи, с чего началась твоя общественная работа?


Фото с личной страницы "ВКонтакте"

— Это очень важно! К сожалению, в силу своего диагноза люди не могут заявить о своих правах. В результате, страдает качество их жизни. Что ты посоветуешь жителям Мордовии, у которых, так называемые, социальные заболевания?

— Вирус иммунодефицита даже вкупе с туберкулезом или гепатитом – это не конец света! С ВИЧ можно жить долго. Я хочу пожелать, чтобы в вашем регионе появились группы взаимопомощи. Люди со своими диагнозами не должны оставаться в одиночестве, им надо общаться, помогать друг другу, создавать семейную жизнь. Сообща удастся решить многие проблемы, нужно бороться за свои права!

— С какими проблемами к тебе обращаются чаще всего?

— Дочка знает о твоем заболевании?

— Да, я все рассказала, когда ей исполнилось 11 лет. Теперь она взрослая, но мы с ней очень близки. Она – смысл моей жизни.

— Светлана, ты очень позитивный человек. Где черпаешь жизненные силы?

— Я радуюсь каждому новому дню. Моя жизнь ничем не отличается от жизни тех, кто следит за своим здоровьем. Я не курю, правильно питаюсь, стараюсь больше гулять, много путешествую. ВИЧ не мешает мне жить!

– Уже в 2002-2003 годах ВИЧ-инфекция вышла за пределы тех, кто употребляет наркотики, занимается проституцией. Эта проблема затронула обычные семьи. Можно даже судить по мне. Я не употребляю наркотики и инфицировалось в 2002 году. На тот момент об этом тоже стали говорить. С тех пор я наблюдала, как увеличивается количество инфицированных людей. На самом деле о проблеме нужно было больше говорить с того момента. Сейчас мы говорим так громко потому, что уже поздно. В России ежедневно инфицируется 240 человек. Инфекция нарастает большими темпами, и в одночасье изменить менталитет людей мы не сможем. То, что делается сейчас, нужно было делать несколько лет назад.

– По-вашему, вспышка, которая сейчас фиксируется в регионах, опасна?

Почему-то о проблеме начинают говорить только тогда, когда это касается семьи и близких, когда ВИЧ входит в дом. К сожалению, только тогда об этом начинают задумываться. И это очень тяжело и страшно. Таков менталитет российских граждан. Люди считают: пока меня это не касается, я не буду об этом думать.

– Как противостоять инфекции?

– И все же, почему инфекция распространяется так быстро?

– Что же делать? Может, каждой маме нужно как в Америке выдавать каждый день ребёнку презерватив?

– С бесконечным непониманием и дискриминацией. Мне самой в бассейне вечно отказывали. Не разрешали спускаться в воду вместе с ребёнком-инвалидом. Моих детей попросили уйти из спортивной секции. Дети здоровы, но к ним такое отношение потому, что оба родителя - ВИЧ-положительные. Люди невежественны. Мы должны обучать психологов, педагогов, журналистов и все государственные службы говорить на эту тему. Общество должно понимать, что СПИД находится не где-то там далеко. Я часто бываю в детских домах. Недавно была в Уфе. Там в общем детском доме живут 15 ВИЧ-позитивных подростков. Их почему-то сажают за отдельный стол, дают отдельную посуду.

Люди, возможно, слышали, что ВИЧ не передаётся бытовым путем, но они не пропустили это через своё сердце.

Хотя до этого ему объясняли, что ВИЧ передаётся только тремя путями. Чтобы заразиться, нужно однократно выпить сразу три литра слюны инфицированного человека. Мы потом еще несколько раз объяснили молодому человеку, как передаётся ВИЧ. Он все понимал, но боялся. В конце концов, он выпил со мной из одной бутылки.

– Давайте еще раз напомним пути передачи ВИЧ.

- Это три пути. Вирус передаётся через кровь, при половом контакте и от матери к ребёнку. Вирус содержится в пяти жидкостях человеческого организма - в крови, семенной жидкости, вагинальном секрете, в молоке матери и в спинно-мозговой жидкости. Когда кровь засыхает, в воздухе ВИЧ быстро погибает. Чтобы заразиться через кровь нужно, чтобы венозная кровь попала в венозную. Если человек начинает принимать препараты с того момента, как узнал, что у него ВИЧ, тогда он предотвратит инфицирование других людей. Вирусная нагрузка этого человека будет ничтожно мала.

– Жить с ВИЧ, наверное, не просто. Приходится принимать много лекарств?

– Чтобы принимать медицинские препараты, нужно быть психологически к этому готовым. Потому что страшно начинать пить таблетки, которые нужно принимать всю жизнь. Терапия даёт свои побочные эффекты. Те, кто принимает лекарства более 10 лет, может получить липодистрофию. Это отложение жировых масс в разных местах. Поэтому нужно заниматься спортом, пить больше воды. В самом начале приёма препаратов возможны головные боли, тошнота, рвота, понос, аллергия в виде крапивницы. У меня самой была крапивница. Помню, утром проснулась вся красная. Я отменила все свои встречи на три дня. Жить с вирусом не просто. Есть один препарат, который вызывает сильные галлюцинации.

Сейчас в рамках импортозамещения лекарства заменяют отечественными. Все дело в экономии. Иностранный препарат стоит 3 000 рублей, а отечественный - 300. В результате одна таблетка заменяется на три аналога. Если раньше я принимала по две таблетки в день, то на сегодня вынуждена пить семь. Это тяжело, сложно и страшно, а вдруг эти таблетки сегодня есть, а завтра их не будет? Забывают принимать препараты не только дети, но и взрослые. Считаю, что фармкомпании должны снизить цены, нужно сделать так, чтобы любой ВИЧ-инфицированный мог покупать препараты сам. Семь таблеток в день нужно заменить одной-двумя.

– Сколько денег вы тратите на борьбу с вашим недугом?

– Когда я только начинала пить препараты, а это было более десяти лет назад, лечение стоило 30 тысяч рублей на человека в месяц. Сколько стоит сейчас, я точно не знаю. Возможно, сейчас мое лечение обходится в 10 тысяч рублей в месяц. Но это только препараты, не включая осмотра врача, проверку иммунного статуса, различных анализов. Я знаю, что если государство не будет лечить ВИЧ-позитивных людей, то тогда они начнут умирать от тяжёлых инфекций – туберкулёза, гепатита, токсоплазмоза и других. Произойдёт повально инфицирование других людей, а это государству невыгодно. Обеспеченные люди с инфекцией, вип-звезды давно не ходят в СПИД-центры. Они наблюдаются у платных инфекционистов.

– Что посоветуете людям, которые узнали о том, что они ВИЧ-инфицированы?

– Жить так же, как и раньше - ставить цели, двигаться вперёд. ВИЧ ничего не меняет. Единственное — это нужно пить таблетки. Когда сталкиваешься с дискриминацией, нужно не принимать все близко к сердцу, но это не так просто. Нужно просто чётко знать свои права и ответственность. Тогда можно смело оперировать статьями закона. Лично мне при дискриминации прав моих детей это помогает, но все равно больно. Я очень эмоциональный человек.

А еще я бы хотела, чтобы правительство обращало больше внимания на проблему распространения ВИЧ, потому что дети – наше будущее.


Я больше переживала за маму: она воспитатель в детском саду, педагог от Бога. Естественно, первое, о чем она подумала, услышав мой диагноз, – что он поставит на ее карьере крест. Но отправившись из этой клиники прямиком в СПИД-центр, мы получили исчерпывающую информацию о заболевании от эпидемиолога и обе продолжили жить практически как ни в чем не бывало.

Большинство частных клиник в России не работают с ВИЧ-инфицированными – несмотря на то что федеральным законом РФ нам положены равные права. Но клиники боятся огласки. Здесь и начинается настоящая дискриминация, стигматизация ВИЧ-позитивных. Ведь инфицированные люди боятся не вируса как такового – с ним врачи научились успешно бороться, а именно этого вот отношения.


На Марии платье Sportmax

Ратмир знает, что мама болеет. Что для того, чтобы быть здоровой и красивой, маме надо пить таблетки. Наверное, чуть позже информация обрушится на него в большей степени: все-таки я веду активную социальную деятельность. Но мне это даже интересно – с той точки зрения, что, когда он вырастет, я смогу разговаривать с ним на одном языке. А еще привить уважение к женщине и объяснить, почему нужно всегда пользоваться презервативами.

Человеку, который только что узнал о своем положительном ВИЧ-статусе, я советую не гуглить. Важно сразу дойти до какой-нибудь некоммерческой организации, где у консультанта или психолога будет достаточно времени на то, чтобы объяснить: ВИЧ – не приговор. К сожалению, в государственной больнице у доктора приблизительно 12 минут на одного пациента – что можно объяснить за это время человеку, который в отчаянии?

Иногда общение с теми, кто уже какое-то время живет с ВИЧ, становится ключевым фактором принятия. Просто знать, что перед тобой такой же человек, уже проживший какие-то этапы, порой невероятно важно.

Если все-таки начали гуглить, обходите стороной сайты о том, что ВИЧ не существует. Это самое страшное. ВИЧ-диссиденты вносят ощутимый вклад в то, что эпидемия в России растет ужасающими темпами. Но я верю: если человек будет обладать прозрачной информацией от врача или консультанта СПИД-центра, он никогда не перейдет по подобным ссылкам. Так что еще раз возвращаемся к главному: предупрежден – значит, вооружен.


ТАША ГРАНОВСКАЯ

Я узнала о том, что ВИЧ-положительна, придя вставать на учет в женскую консультацию. К сожалению, это распространенная для России история. Шел 2003-й год, я была на 10-й неделе беременности и заразилась незадолго до зачатия. Еще весной все было идеально, а в октябре я узнала, что у меня ВИЧ.

Я точно знаю, когда и как заразилась. В июне того года мы с друзьями вдевятером набили себе татуировки одной самодельной машинкой. Это был супербезответственный поступок. Супербезответственный. А татуировка до сих пор на мне.

Благодаря грамотной терапии я родила прекрасного здорового сына. Ему в конце апреля будет тринадцать. Он относится к моей болезни спокойно. Он не считает ее чем-то особенным.


На Таше свитер Uniqlo, юбка Zara

Сейчас врачи более спокойно воспринимают пациентов с ВИЧ. Но причина у этого, увы, печальная: инфекция распространяется с такой скоростью, что каждый специалист абсолютно любого профиля так или иначе уже сталкивался в своей практике с ВИЧ-позитивным человеком.

У ВИЧ-позитивных людей в России мало радостей. Конечно, в общем и целом стигма в отношении людей с ВИЧ, СПИДом уменьшилась, но какой ценой? Вот вам пример: некий небольшой городок, кажется, в Орловской области. Там отсутствует дискриминация ВИЧ-позитивных людей, потому что в каждой семье есть такой человек: город находится на героиновом пути – повальная наркомания, повальная ВИЧ-инфекция. Стигмы нет.

Большой вклад в дестигматизацию ВИЧ вносят каминг-ауты известных людей. Того же Павла Лобкова. Именно поэтому я сама много и открыто говорю о своем статусе – в том числе и с большого экрана. Мне кажется, это действительно помогает людям, которые не могут принять себя и находятся в тупике.

Я активно занимаюсь социальной работой. Поддерживаю ВИЧ-позитивных людей, у которых проблемы с доступом к медицинским услугам, с близкими людьми. Сейчас мы готовим выездную паллиативную службу для людей с терминальной стадией, со СПИДом, которые не могут по какой-то причине лечь в хоспис.

Тому, кто только что получил позитивный тест на ВИЧ, я советую сделать много-много глубоких вдохов и выдохов. Успокоиться, не паниковать, не лезть в интернет. Просто брать направление и ехать вставать на учет в СПИД-центр.


АННА КОРОЛЕВА

Я узнала о том, что у меня ВИЧ, в 2010 году. Это не стало для меня шокирующей новостью: к тому моменту мой муж уже более 10 лет был ВИЧ-положительным. Но важнее тут то, что он был ВИЧ-диссидентом: это люди, которые отрицают существование ВИЧ и сознательно отказываются от какого-либо лечения. Его мама, медицинский работник, тоже принадлежала к их числу: считала, что нет такой болезни — есть просто пониженный иммунитет.

Когда мне было 43 года, мы с мужем захотели общих детей. Дети не получились, а ВИЧ получился. Брак наш со временем распался. После этого я вышла замуж за ВИЧ-отрицательного мужчину, который с большим пониманием отнесся к моему статусу. К сожалению, через год он умер от рака легких. Так сказать, по не зависящим от ВИЧ причинам.

У меня есть сын, ему почти 25 лет. Он, конечно же, ВИЧ-отрицательный. Сын меня безумно поддерживает: если бы не он – я бы уже не жила. Он знает об этой болезни больше, чем я. А вот почти все родственники и когда-то закадычные друзья со мной общаться перестали. Просто исчезли. Но я их не виню. Думаю так: людям всегда проще свалить свои внутренние проблемы на кого-то еще. Найти врага извне. ВИЧ-положительный человек в этом отношении удачная мишень: смотрите, вот он, плохой, опасный, он может нас заразить! Как заразить, чем заразить. В общем, я давно перестала обижаться: у людей собственные внутренние проблемы, с которыми они живут. Я с этими проблемами не живу, у меня все хорошо: появились новые знакомства, совместные планы, будущие живые проекты.

Я начала принимать антиретровирусную терапию сразу, как смогла, и на данный момент вот уже два года у меня неопределяемая вирусная нагрузка. Это значит, что в моей крови ВИЧ не обнаруживается.

Светлана узнала о положительном ВИЧ-статусе еще <nobr 2008 году</nobr></p>
<p>

Светлана узнала о положительном ВИЧ-статусе еще

Фото: Алина Скитович

Светлана — равный консультант. Она помогает людям с ВИЧ принять свой статус и начать лечение. Сибирячка много улыбается и смеется, хотя говорит о мрачных и жутких вещах из личной жизни. Например, о том, как в подростковом возрасте занюхала первую дорожку героина, а потом много лет не могла остановиться. Или как больше ложилась на реабилитацию, но срывалась, хотя обещала и себе, и семье слезть с наркотиков. А когда узнала о своем диагнозе, то по глупости поверила в байку, что ВИЧ — это заговор и афера, и вместе с супругом отказалась от приема лекарств. В итоге потеряла любимого человека — он умер из-за болезни на фоне ВИЧ-инфекции. Как выбраться из ямы и заново научиться жить — корреспондент НГС Ксения Лысенко рассказывает непростую историю обычной женщины.

Обязательно посмотрите видеорассказ Светланы о том, каким трудным и полным потерь для нее оказался путь отказа от наркотиков и принятия диагноза:

Через месяц Светлане исполнится . Еще в подростковом возрасте она впервые попробовала наркотики, а спустя узнала о своем положительном ВИЧ-статусе — инфекцию ей передал половой партнер. Рассказ о том, как в ее жизни появилась зависимость, которая повлекла за собой отчуждение близких и тяжелый диагноз, сибирячка начинает с рассказа о смерти папы — он трагически умер . Свете тогда исполнилось .

— Это было моей очень тяжелой потерей. Я долго не могла прийти в себя. Через месяц ко мне в гости пришли два друга и предложили лекарство, которое избавит меня от душевной и сердечной боли. И так я начала нюхать героин, — говорит она.

Фото: Алина Скитович

Света рассказывает, что воспитывалась в хорошей, благополучной семье, много времени уделяла учебе и тому, как она выглядит. Поэтому определить чисто внешне в ней наркозависимую было невозможно.

— Конечно, спустя употребления я скатилась до того, что могла месяцами не мыть голову. И вот ты идешь по улице и понимаешь, что ты похож на какую-то грязь, на грязное создание, от которого шарахаются люди. Но первые лет ты стараешься следить за собой — макияж, прическа, — объясняет она.

Но мама всё-таки узнала о наркотиках. Однажды она обнаружила у дочери закладную на золото — Света решила продать свои украшения, чтобы заработать денег на героин. За одну ночь, по ее словам, мама состарилась на несколько лет. Она пыталась неоднократно помочь своей дочери, но Света считала, что ей не нужна помощь, — мол, у нее всё под контролем.

— Наверное, это такой образ жизни, к которому ты привыкаешь, — рассуждает Света, говоря о своей зависимости. — Когда ты просыпаешься утром, и даже если ты не хотел употреблять, ты понимаешь, что тебе не хватает вот этого: замутить, сходить к барыге, взять у барыги, сходить до аптеки, купить шприцы, прийти, свариться. Сама вот эта суета — это тоже своего рода зависимость. По-другому ты жить не умеешь. Тебе непривычно встать с утра, заварить кофе и заняться обычным бытом, ты уже привык к тому, что ты встал с утра, а в голове одна мысль: взять и употребить. А уже потом заниматься обычными делами.

Такой образ жизни она вела вплоть . Тогда она узнала, что беременна, и моментально отказалась от наркотиков. Говорит, что это для нее табу. Но после рождения ребенка Света продолжала выслушивать упреки близких:

Светлана — дважды мама

Светлана — дважды мама

Фото: Алина Скитович

Света снова вернулась к героину, но уже будучи молодой мамой. Вспоминать об этом ей особенно тяжело из-за чувства вины перед семьей. Через какое-то время после рождения ребенка Света с компанией своих друзей начала воровать, а мама выгнала ее из дома:

— Мы подсаживались в кафешках к пьяным молодым людям, если видели, что компания довольно-таки состоятельная. Я получила за это условный срок, но это всё уже давно погашено. я не ворую.

Как Светлана узнала о своем диагнозе

Однажды Света встретила на улице своего знакомого, с которым у нее когда-то был секс. Сказанное им просто огорошило ее — тот посоветовал ей провериться у врача.

— Я была готова к тому, что, возможно, поймаю ВИЧ через инъекционные наркотики, но когда узнала, что это произошло через постель, то для меня это стало неприятным шоком.

О том, что она может быть ВИЧ-положительной, Света узнала от знакомого, с которым за год до этой встречи у нее был секс

О том, что она может быть ВИЧ-положительной, Света узнала от знакомого, с которым за год до этой встречи у нее был секс

Фото: Алина Скитович

— Восемь лет я не принимала терапию, всем говорила, что лучше умру молодая и красивая, чем от вашей терапии, что я себя прекрасно чувствую, что это у вас всех ВИЧ. Я, наверное, искала подтверждение этой своей глупости и находила его. Представляете, я всерьез верила, что на мне делают деньги, хотя какие деньги, о чем это вообще? Но где-то услышала, что ВИЧ — это заговор, а медицинские компании делают на этом деньги. У меня в голове такая каша была: где-то я что-то понимала, где-то отказывалась понимать. Даже целенаправленно не читала какую-то информацию. Но, несмотря на то, что я не верила в ВИЧ-инфекцию, я стабильно раз в полгода приходила и сдавала анализы. Вот такой нонсенс.

Сейчас она считает чистым везением, что за эти ВИЧ не уничтожил окончательно ее иммунную систему. А она познакомилась со своим супругом. Это произошло на одной из реабилитаций — всего в жизни Светы их было . Ее муж, как и она, имел положительный ВИЧ-статус и употреблял наркотики внутривенно.

Муж Светланы был, как и она, ВИЧ-положителен, однако о своих диагнозах они не разговаривали друг с другом, а к ВИЧ отнеслись легко и, как она говорит, безрассудно

Муж Светланы был, как и она, ВИЧ-положителен, однако о своих диагнозах они не разговаривали друг с другом, а к ВИЧ отнеслись легко и, как она говорит, безрассудно

Фото: Алина Скитович

Светлана время от времени продолжала употреблять вместе с мужем, а вот терапию они оба почти не принимали. Вернее, супруг принимал ее бессистемно, а сама она решила начать лечение от ВИЧ-инфекции только тогда, когда забеременела вторым ребенком.

Всё плохо, по признанию Светы, стало спустя несколько месяцев после рождения второй дочери (девочка родилась абсолютно здоровой) — у мужа поднялась температура, он попал в больницу с менингитом, а вскоре впал в кому . В итоге в медучреждении он провел полгода.

Однако тот звонок, которого она так боялась, всё же случился — рано утром ей позвонили с незнакомого номера и сказали, что ее муж скончался.

— Шансов нам давали , по-моему, но, к сожалению, нам этот шанс не достался. У него была поражена вся центральная нервная система, он был как овощ, плюс жидкость в легких. Буквально за неделю до того, как он умер, я обманом попыталась прорваться к нему в палату, и я видела эту агонию, как он умирал, — со слезами вспоминает она.

Муж Светы умер спустя <nobr года</nobr></p>
<p> после свадьбы. Из-за того что он неправильно принимал терапию, у него развилось серьезное заболевание, которое и привело к смерти

Муж Светы умер спустя после свадьбы. Из-за того что он неправильно принимал терапию, у него развилось серьезное заболевание, которое и привело к смерти

Фото: Алина Скитович

Света осталась одна с маленьким ребенком на руках, а спустя неделю узнала, что из-за неправильного приема терапии у нее развилось вторичное заболевание на фоне ВИЧ-инфекции. Это сильно ее испугало, она обратилась к врачам и ВИЧ-активистам, чтобы те помогли ей составить правильную схему приема терапии. Всё это время, по признанию Светы, она видела себя во снах в гробу. Вскоре благодаря лечению ее иммунная система пришла в норму.

Сейчас Света может открыто говорить о побежденной наркозависимости и своем ВИЧ-статусе. Но далось ей это непросто:

Света начала консультировать таких же, как она, — где-то недоверчивых, где-то отчаявшихся женщин и мужчин, которые уверены, что ВИЧ приведет их в могилу. Обращаются к ней и диссиденты. Она вспоминает историю семьи с маленьким здоровым ребенком, которая не хотела слушать о том, что у них ВИЧ. Света повстречала их в СПИД-центре:

Светлане часто приходится сталкиваться с диссидентами и теми, кто настроен категорически против терапии. Убедить их начать лечение ей помогает своя собственная история — об этом она говорит открыто на консультациях

Светлане часто приходится сталкиваться с диссидентами и теми, кто настроен категорически против терапии. Убедить их начать лечение ей помогает своя собственная история — об этом она говорит открыто на консультациях

Читайте также: