Трансфер фактор при паразитах

Обновлено: 18.04.2024

Перламутров Юрий Николаевич, доктор медицинских наук, профессор:

Я рад предоставленной мне возможности встретиться со столь внушительной и профессиональной аудиторией, которая уже погрузилась в разные проблемы медицинской науки. Но в заключении, я думаю, вам будет интересно узнать что-то новое в плане терапии столь распространенной патологии в нашей специальности как псориаз.

Сегодняшняя актуальность заболевания – это изменение структуры дерматоза: учащение инвалидизирующих форм, резистентных к проводимой терапии, и появление тяжелых форм псориаза у лиц молодого трудоспособного возраста.

Очень интересная статистика. Обратите внимание, что 2-3% от общего населения планеты Земля страдают псориазом. Это 120 – 180 миллионов человек. Интересно, что именно в странах Дании (Скандинавских странах) псориазы чаще встречаются, чем в том же Кувейте. Объясняется это одним моментом – там, где климат более континентальный, резко континентальный, преобладают низкие температуры, частота встречаемости псориаза возрастает.

Эпидемиология. Псориаз поражает мужчин и женщин с одинаковой частотой. В зависимости от возраста, когда началось это заболевание, разделяют два типа заболевания. Первый тип – это возраст от 16-ти до 25-ти лет (дебют заболевания в этом возрасте). Пациенты, которые последователи наследственных факторов. Это очень важно. Высыпания носят распространенный характер. В очень большом проценте присутствует поражение суставов.

Второй тип, как мы иногда говорим, доброкачественный тип. Это, конечно, не медицинский термин. В данном случае он не совсем правильный. Но он характеризует то, что у этих пациентов благоприятное течение заболевания и меньшая выраженность резистентности к терапии.

Псориаз – это актуальная социальная проблема. Каждый дерматоз сопровождается косметическими дефектами. Столь распространенный дерматоз как псориаз, естественно, дает больший объем этих дефектов. Психологическая сфера пациентов данной нозологии очень страдает.

Хроническое течение псориаза и резистентность к распространенным методам лечения приводят к колоссальным денежным затратам государственных и страховых медицинских организаций.

Несмотря на то, что это заболевание уже известно свыше 2000 лет, эффективного метода лечения, которое раз и навсегда избавило бы население от столь тяжкой патологии (как я уже говорил, влекущей за собой косметические дефекты и влияющее на психологический статус наших пациентов), к сожалению, нет.

Продолжаю социальные аспекты. Проводились определенные исследования. Обратите внимание, что 63% респондентов не хотят заключать сделки финансового характера с лицами, у которых присутствует псориаз. Особо негативное восприятие, негативное отношение у людей, когда они общаются, к тем больным псориаза, у которых поражение на волосистой части головы.

В связи с этим возникают проблемы в жизни людей. Если вы думаете, что это, прежде всего, бассейн и спортивный клуб – нет. На первом месте идут места, где люди общаются. Это рестораны, магазины одежды, только потом уже являются массажные кабинеты, сервисы косметического клуба и так далее.

Следствием всего этого является психопатологическое расстройство, возникающее у наших больных. 53% занимает смешанное состояние, когда у одного и того же больного несколько нарушений: и невротические, и аффективные, и когнитивные. Самое печальное – расстройства личности и влечений.

Таким образом, когда мы говорим о качестве жизни больных псориазом, при той колоссальной выборке (1150 больных, которые проводили исследование) 35% респондентов имеют выраженное снижение качества жизни (то есть выше трети наших пациентов). Вы понимаете, насколько это важный социальный фактор.

Псориаз. С одной стороны, как мы уже с вами говорили, наследственная предрасположенность является ключевым этиологическим фактором развития псориаза. Триггеры (то, что раньше называлось факторами риска) – это иммунный, нейрогенный, эндокринный, инфекционный, токсический и метаболические изменения.

Патогенетические аспекты псориаза. На сегодняшний день есть несколько главных моментов, как в зарубежной, так и в отечественной дерматологии, которые определяют патогенез этого заболевания:

1. Патологическая активность Т-лимфоцитов.

2. Нарушение функционирования иммунной системы (гиперпродукция интерлейкинов 1? 2, 6, 7, 8, интерфероновый фактор гамма и фактор некроза опухоли ?).

3. Нарушение микроциркуляции (повышение уровня VEGF или фактора роста эндотелия сосудов и снижение sVEGF, то есть рецепторов фактора роста эндотелия сосудов).

4. Местная гипоксия.

5. Нарушение дифференцировки кератиноцитов.

6. Гиперпролиферация эпидермальных клеток.

Таким образом, любой врач, даже далекий от нашей специальности, прекрасно понимает, что основные воздействия с помощью медикаментозных средств должны быть направлены по возможности на все эти факторы или хотя бы на большинство из них.

Очень важным фактором являются коморбидные состояния псориаза. Клеточный метаболизм кертиноцитов и их патологическая пролиферация (обращаю внимание на этот момент – пролиферация) являются результатом структурно-органных нарушений. В первую очередь, метаболические отклонения; болезни сердечно-сосудистой системы; заболевания желудочно-кишечного тракта, гепато-билиарной системы и психические расстройства.

Тем более, когда мы говорим о коже. Коже, которая с одной стороны, является самым наблюдаемым органом. С другой стороны, органом, который моментально реагирует на какие-то отклонения в функциях организма человека.

Еще в 1995-м году ученые отметили прямую корреляционную связь между ожирением и тяжестью течения псориаза. Установлено, что у больных псориазом средние показатели индекса массы тела выше, чем в общей популяции.

На этих графиках очень большая выборка, контроль свыше 1000 человек, псориаз около 600 человек. Присутствуют изменения диабета второго типа (удельный вес при псориазе) и удельный вес гиперлипидемии также при дерматологической патологии.

Ишемическая болезнь сердца, артериальная гипертензия. Сейчас появляется очень много работ. Диссертационные работы. В частности, на нашей кафедре была защищена диссертация, посвященная очень важному моменту – гипертензии при псориазе. Здесь мы ссылаемся на зарубежных авторов, потому что там большее количество наблюдаемых пациентов. Но в России проводятся такие же исследования.

Псориаз и патология желудочно-кишечного тракта и гепатобилиарной системы. У больных псориазом в 75% случаев определяется сочетанная патология. Жировая дистрофия печени, и дискинезия желчевыводящих путей, хронический гепатит, хронический панкреатит, холецистит, гастрит, язвенная болезнь двенадцатиперстной кишки.

Таким образом, мы обязательно должны еще подчеркнуть, что холецистобилиарная недостаточность встречается у большинства больных псориатическим артритом. Очень важный момент, обращаю на него ваше внимание, что это исследования, которые проводились российскими авторами.

Псориазопсихические расстройства. Мы говорили о метаболическом синдроме. Мы говорили о патологии желудочно-кишечного тракта. Теперь мы касаемся псориаза и психических расстройств.

Обратите внимание, 64 % – дистимия, рекуррентное депрессивное расстройство легкой степени тяжести – 23%. Рекуррентное депрессивное расстройство средней степени тяжести у 13%. У 40% с лишним больных псориазом отмечаются расстройства в сексуальной сфере. Причем именно у этих пациентов чаще регистрировалось поражение суставов. Тот самый псориатический артрит, приводящий к быстрому инвалидизированию наших пациентов.

Псориатический артрит. В настоящее время псориатический артрит рассматривается как самостоятельное воспалительное заболевание суставов, связанное с псориазом кожи, и серонегативное по ревматоидному фактору. Регистрируется у 10 – 20% больных псориазом, то есть практически у каждого пятого больного псориазом.

Если вы помните ту цифру, которую я давал в самом начале своего выступления (120 – 180 миллионов болеющих в мире псориазом), то согласитесь, 20% от 180 миллионов – это значимая цифра. У 20% регистрируется псориатический артрит. Нередко наблюдается выраженное системное проявление, а именно, высокая и длительная лихорадка, лимфаденопатия, артрит, кардит, гепатопатия, диффузный гломерулонефрит, амилоидоз почек.

Очень интересный момент, на что я обращаю внимание коллег, что поражение суставов чаще встречается у больных с локализацией псориатических расстройств на волосистой части головы и поражением ногтевых пластинок. С одной стороны, казалось бы, только ногти и волосы (так тоже может быть), но может быть поражение вообще ограничено только волосистой частью головы. Вместе с тем больного ждет столь тяжелая инвалидизирующая патология как поражение суставов.

Исходя из всей той информативной базы, которую я вам представил (множество триггеров, которые приводят к формированию данной патологии, патогенез данного заболевания, нарушения, с которыми мы сталкиваемся, которые присутствуют у больного псориазом), естественно, было интересно найти какие-то новые терапевтические подходы лечения столь сложной мультифакторной патологии.

Материал исследования – 45 больных, из которых было 9 женщин и 36 мужчин. Все эти больные были в стационарно-прогрессирующей стадии. Ни одного больного в регрессирующей стадии заболевания не было. Длительность заболевания от нескольких месяцев до 23-х лет. Чаще от 2-х до 15-ти лет. Анамнез был достаточно значимый.

Еще один очень важный момент, обращаю ваше внимание. Я умышленно оставил его в завершение знакомства с данным изображением. Это то, что больные псориатическим артритом с лабораторными признаками поражения печени и депрессивными расстройствами. Именно такие больные нас интересовали.

Локализация суставного синдрома. Классические: воспаление межфаланговых суставов стоп и кистей рук. Крупных суставов, естественно, было меньше в проценте. Малоподвижные суставы илиосакрального сочленения – всего-навсего 4% с лишним. Рентгенографическое исследование выявило как ранние признаки воспалительных явлений, так и поздние, характерные для псориатического артрита.

Материалы мы брали PASI, естественно. Брали визуально-аналоговую шкалу, уровень депрессии и оценку результатов биохимического исследования крови.

Исследования по шкале Гамильтона. Показатели депрессии (2 группа). Через две недели мы получили, может быть, не столь значимые различия. Спустя месяц почти вдвое (может быть, упрощенно я себе позволяю сказать – меньше, естественно, чем вдвое, но цифры значительно разнятся).

Я не буду перечислять вам другие препараты. Если мы применяем биологические агенты, цитостатики, стероиды и другие очень мощные препараты, то биохимическая сфера страдает наряду с клиническим эффектом. В данном случае мы имели клинический эффект, но имели очень хорошие показатели биохимии крови.

Таким образом, все проведенное нами исследование, позволило сделать ряд выводов. Во-первых, что данный препарат в комплексной терапии псориатического артрита способствовал снижению индекса PASI более чем на 80%. Сопровождалось регрессом болевого синдрома, редукцией признаков депрессивных расстройств и нормализацией метаболических процессов.

Три очень важных фактора, которые мы с вами разбирали, способствующих развитию дерматологической патологии с поражением суставов, купировались данным методом терапии. Естественно, что использование данного препарата повышает эффективность лечения больных, что определяет необходимость его применения у данной категории пациентов.

Статья посвящена изучению роли трансфер факторов в осуществлении процесса иммунного ответа. В материалах настоящей работы особое внимание уделяется участию факторов переноса в излечении людей, больных гепатитом В и сахарным диабетом первого типа. Приведенная историческая справка позволяет наиболее полно представить важность открытия трансфер факторов для широкого внедрения метода иммунореабилитации в медицинскую практику при лечении различных инфекционных заболеваний, в том числе аутоиммунных.

3) Хаитов P.M., Ярилин А.А., Пинегин Б.В. Иммунология / Р.М. Хаитов, А.А. Ярилин, Б.В. Пинегин — М .: ГЭОТАР-Медиа, 2011 — 624 с .

В 1949 году Шервуд Лоуренс доказал возможность обмена иммунной информацией между организмами. В своих опытах ученый наблюдал следующее: при введении экстракта лейкоцитов крови переболевшего животного здоровому иммунитет последнего вырабатывал устойчивость к инфекции, ранее перенесенной донором данного экстракта. Впоследствии Лоуренс установил сигнальные молекулы, которые несли в себе информацию об иммунном опыте организма. Они получили название трансфер факторов (ТФ, факторов переноса).

ТФ по своему строению являются пептидами, состоящими из 44 аминокислот и имеющими среднюю массу 5 кДа. Эти молекулы биохимически и физиологически универсальны для всех позвоночных животных, но в то же время комбинация аминокислот в их составе определяет специфичность записанной в них информации.

Выделяют три фракции сигнальных молекул: индукторы, супрессоры и антиген-специфичные факторы переноса, выполняющие соответственно усилительную, подавляющую и информационную функции в процессе формирования иммунного ответа. Таким образом, трансфер факторы являются важными иммуномодуляторами нашего организма.

На сегодняшний день препараты трансфер факторов помогают в лечении таких заболеваний, как гепатит В, сахарный диабет и многих других трудноизлечимых человеческих недугов.

Сахарный диабет является группой метаболических заболеваний, общность которых заключается в нарушении усвоения глюкозы клетками организма вследствие различных причин, в том числе генетически или иммунологически детерминированных. На сегодняшний день уже имеются доказательства того, что сахарный диабет первого типа обусловлен соответствующими названным причинам нарушениями, провоцируемыми мутагенной формой белка глутаматдекарбоксилаза (ГДК, GAD) – одного из участников в синтезе гамма-аминомасляной кислоты (ГАМК). Данный фермент синтезируется в бета-клетках островков Лангерганса поджелудочной железы. Когда иммунная система распознает источник патогена, она начинает постепенное уничтожение клеток железы, что в итоге приводит к дефициту гормона инсулина в организме с последующим развитием гипергликемии – основного клинического проявления заболевания. Таким образом, в основе возникновения сахарного диабета первого типа лежит аутоиммунный процесс, супрессировать который могут ТФ-препараты. Факторы переноса помогают иммунной системе скорректировать свое разрушающее воздействие не только на враждебные клетки внутри поджелудочной железы, но и на весь организм в целом: улучшается состояние больного на фоне снижения уровня сахара в крови.

Оксана Михайловна Драпкина, профессор, доктор медицинских наук:

– Сейчас мы передаем слово профессору Юрию Павловичу Успенскому. Юрий Павлович расскажет о хеликобактер пилори и о грибах рода Candida, что их объединяет у гастроэнтерологического больного.

Юрий Павлович Успенский, профессор, доктор медицинских наук:

– Дорогие коллеги, мы с вами прекрасно знаем, что благодаря эпохальному открытию колоссальной роли пилорического хеликобактера в развитии хронического гастрита, язвенной болезни, рака желудка, уже к концу 90-х годов стало очевидным, что количество вновь выявленных случаев язвенной болезни уменьшается, что даже дало возможность гастроэнтерологам заявить о том, что XX век – это век уходящей язвенной болезни, а XXI – это век рождающейся гастроэзофагеальной рефлюксной болезни.

Однако, к сожалению, тенденции последнего времени оказались не столь оптимистичны и основные проблемы связаны все-таки с уменьшающейся эффективностью эрадикационной терапии. Причины этого лежат в плоскости возрастающей резистентности хеликобактер пилори к антибактериальным препаратам, которые входят в состав схем традиционной эрадикационной терапии.

Так один из патриархов, профессор Мегро (F.Megraud), отметил, что резистентность к кларитромицину, согласно молекулярно-генетическим методам, в Европе достигает 46%. Что же происходит при этом? При этом происходит драматическое снижение эффективности эрадикационной терапии, которая не превышает 18%. Что касается Российской Федерации, то диапазон вариаций резистентности к кларитромицину весьма широк. Почему-то в нашем северо-западном регионе наиболее высока резистентность к кларитромицину в Санкт-Петербурге. Причем это были абсолютно независимые исследования: педиатрический анклав профессора Корниенко Е.А., наши исследования доктора Барышниковой Н.В., исследования института Пастера. Причем были разные методы, и все они дали крайне высокие (более 30%) цифры резистентности к кларитромицину.

Коллеги, говоря о новых антибактериальных препаратах как варианте преодоления резистентности к антибиотикам, повышения эффективности эрадикационной терапии, хотелось бы сказать, что все-таки этот путь достаточно опасный, а может быть, даже и тупиковый, потому что тем самым мы способствуем воспитанию полирезистентных штаммов к антибиотикам хеликобактер пилори.

И на самом деле неконтролируемое потребление антибиотиков, это глобальная проблема человечества. Не столь давно, 18 ноября 2012 года, состоялся Европейский день осведомленности о проблеме резистентности и потребления антибиотиков, когда была предложена мировая стратегия борьбы с распространением резистентных форм микроорганизмов.

Непосредственное влияние препаратов висмута на хеликобактер пилори было продемонстрировано в виде целого ряда грамотно организованных исследований, и связаны были эти действия с блокированием адгезии хеликобактера с прямым ингибированием энзимов и уреазы этого микроорганизма.

Кроме того, в последние годы утвердилась концепция активно разрабатываемой школы профессора Кононова в Омске о том, что даже в случае успешно проведенной эрадикационной терапии формируется воспалительный инфильтрат (из-за продукции цитокинов, из-за продукции активных форм кислорода), и он сохраняется достаточно долго – от 1 до 12 месяцев. Поэтому и в этой связи включение препаратов висмута в комплекс эрадикационной терапии является оправданным с клинической точки зрения, потому что при этом происходит подавление ассоциированного воспаления из-за уменьшения продукции цитокинов, увеличения продукции цитопротективных простагландинов, и, соответственно, увеличение эпидермального фактора роста.

Какая же висмутсодержащая схема эрадикации является предпочтительной? Право на существование имеет и та схема, о которой мы сейчас говорили, когда висмут добавляется к стандартной терапии, и 10-дневная схема, о которой говорила Татьяна Львовна (висмут, метронидазол, тетрациклин и ингибитор протонного насоса). Все они обеспечивают достаточно высокий и эффективный уровень эрадикации.

А какая же связь между пилорическим хеликобактером и грибами рода Candida? Согласно нашим исследованиям, оказалось, что у одних и тех же больных экспрессируются гены, которые кодируют как факторы патогенности хеликобактер пилори, так и факторы адгезии и инвазии грибов рода Candida. А грибы рода Candida albicans действительно обладают факторами вирулентности, факторами адгезии, инвазии. Связь между концентрацией грибов рода Candida в толстой кишке и степенью обсемененности хеликобактер пилори антрального отдела желудка достаточно четко выражена и была продемонстрирована еще 10 лет назад в работах М.М. Захарченко.

Что происходит под влиянием антибактериальной терапии с грибами рода Candida? Их популяция неуклонно растет как следствие прямого стимулирующего действия (есть данные, что больные с кандидемией, то есть с кандидосепсисом, получали 4 и более антибиотиков), а также вследствие ингибирующего влияния на бактерии-антагонисты грибов рода Candida.

Что же такое грибы рода Candida? Посмотрите, вот эти данные показывают, что, оказывается, это транзиторные микроорганизмы, они обнаруживаются и в мороженом, и в других кисломолочных и молочных продуктах. То есть, на первый взгляд, нет ничего страшного в их присутствии, они транзитом проходят через организм человека. Но так происходит лишь тогда, когда иммунологическая реактивность макроорганизма достаточно высока. А если она низка, если это человек, страдающий иммунодефицитом, получающий гормональную терапию, если это ослабленный больной, тогда реален риск инвазии грибов рода Candida в слизистой оболочке, развития кандидоза пищевода, толстой кишки, транслокации микроба через кишечную стенку вплоть до развития кандидемии и кандидосепсиса.

В ряде случаев при пониженной иммунной резистентности макроорганизма инвазивный кандидоз не развивается, но возможно развитие неинвазивного кандидоза, когда увеличивается концентрация грибов рода Candida в просвете кишечника. Но и при этом ситуация далека от благополучной, потому что в этих условиях имеет место сенсибилизация, интоксикация организма, формирование вторичного иммунодефицита и присоединение микст-инфекции. Потому что грибы рода Candida обладают целым рядом ферментных, полисахаридных и иных факторов агрессии и патогенности.

Критерием диагностики неинвазивного кандидоза кишечника и повышенной пролиферации грибов рода Candida является снижение числа нормобиоты ниже 100 миллионов колониеобразующих единиц на грамм фекалий и рост грибов рода Candida ssp. при посеве кала выше 1000 колониеобразующих единиц на грамм фекалий.

Наличие тесной патогенетической взаимосвязи между грибами и хеликобактером подтверждает то, что в 98% образцов грибов рода Candida, выделенных из слизистой, детектируется хеликобактер пилори. И в большинстве образцов содержится ген острова патогенности cag A.

В другой работе показано, что также из грибов, выделенных из ротовой полости, идентифицируется присутствие генов хеликобактер пилори и почти в 100% случаев наблюдается гомологичность между генами грибов и генами контрольной популяции хеликобактера.

Согласно отечественной работе у детей с HP-ассоциированным гастродуоденитом с возрастом увеличивается число высокопатогенных штаммов микроорганизма хеликобактер пилори. Но при этом имеется сопряженность роста таких штаммов с увеличением гена sap2. Это ген, который кодирует синтез фактора вирулентности грибов рода Candida с 41,2% до 100% у детей, достигших 17-18 лет.

Таким образом, в последние годы сформировалась концепция, что дрожжеподобные микромицеты являются естественным биологическим резервуаром для грибов рода Candida. То есть что же при этом происходит? Татьяна Львовна уже говорила сегодня о стратегиях выживания пилорического хеликобактера. Но они не ограничиваются одной лишь уреазной активностью. Дело в том, что хеликобактер – это вообще весьма уязвимый организм, крайне чувствительный и к температурным условиям, и к пищевым, и желчным детергентам. Поэтому для своего выживания он способен пенетрировать капсулу и клеточную стенку гриба рода Candida, адгезировать плазменную мембрану гриба с образованием вакуоли и располагаться внутри этого организма, приобретая устойчивость к изменяющимся условиям среды, в том числе температурным, пищевым и желчным детергентам.

Вот и очень интересная работа, которая была выполнена 10 лет назад. Она показывает, что взаимоотношения между грибами и хеликобактером являются, по сути, эквипотенциальными. Их такая комбинация увеличивает и вирулентность грибов рода Candida. А проведенная эрадикационная терапия, даже в случае своей успешности, достоверно уменьшает частоту выявления хеликобактера в желудке, но увеличивает частоту выявления грибов рода Candida.

Что же делать в этой ситуации? По всей видимости, необходим поиск инновационных подходов к диагностике коррекции кандидозы такого рода пациентов. И сложность заключается в том, что среди традиционно принятого в гастроэнтерологии методов лечения, методы, направленные на предотвращение экспансии Candida spp., по сути, отсутствуют. Равно как и отсутствует антикандидозная активность у всех антибактериальных средств, входящих в состав классической эрадикационной терапии. А между тем такие пути необходимо искать, потому что грибы, как мы уже с вами говорили, способны помимо кишечника заселять другие анатомические и экологические ниши организма и в полной мере проявлять свои патогенные свойства.

К путям минимизации риска развития и прогрессирования кандидоза органов пищеварения при использовании эрадикационной терапии можно отнести исключение из эрадикационного комплекса антибиотика с потенциально высокой резистентностью к ним и включение в терапию первой линии препаратов висмута. Кроме того, у ряда пациентов требуется дополнительное назначение нерезорбцируемых антимикотических препаратов.

Пока же позвольте сделать заключение о том, что кандидоз органов пищеварения – это междисциплинарная проблема и для ее решения нужна интеграция усилий гастроэнтерологической и микологической службы. Высокое представительство грибов рода Candida в составе желудочно-кишечной микрофлоры связано с плотностью бактериального обсеменения и вирулентностью микроорганизма в хеликобактер пилори. Перспективным же путем повышения эффективности и безопасности эрадикационной терапии, а также элиминации грибов рода Candida и профилактики прогрессирования кандидоза органов пищеварения является дополнительное включение в схемы эрадикационной терапии тем контингентам пациентов, о которых мы с вами выше говорили, препаратов висмута и нерезорбцируемых антимикотиков.

Рассмотрены факторы риска паразитозов у детей, действие паразитов на организм ребенка, подходы к диагностике паразитарной инвазии и принципы комплексного лечения паразитозов с тем чтобы предотвратить дальнейшее развитие функциональных нарушений с формиров

Risk factors of parasitosis in children was considered, as well as the influence of parasites on a child's body, approaches to the diagnostics of parasitic invasions and principles of integrated treatment of parasitic diseases in order to prevent the further development of functional disorders of the formation of organic pathology.

Паразитарное заболевание — развитие болезненных симптомов в результате жизнедеятельности гельминта или простейших в организме человека [1]. Основной фактор выживания и распространения паразитов — их необычайно высокая репродуктивная способность, а также постоянно совершенствующиеся механизмы приспособления к обитанию в теле человека. К сожалению, настороженность медицинских работников в отношении паразитарных заболеваний у населения в настоящее время чрезвычайно низка, а профилактика гельминтозов сведена к лечению выявленных инвазированных пациентов [12, 13]. Вместе с тем многие исследователи отмечают связь широкой распространенности паразитозов у детского населения с развитием функциональной патологии органов пищеварения на фоне нарушений регуляции и высокий риск формирования хронических заболеваний даже при условии естественной санации ребенка с течением времени.

Самые распространенные и изученные заболевания — аскаридоз, энтеробиоз (рис. 1) и лямблиоз — регистрируются повсеместно. В России ежегодно выявляется более 2 млн больных нематодозами. При оценке территориального распределения лямблиоза по России установлено, что самый высокий средний уровень показателей заболеваемости в течение многих лет отмечен в Санкт-Петербурге, причем пораженность детей, посещающих детские учреждения, составляет 35% [2].

Каждый человек в течение жизни неоднократно переносит различные паразитарные заболевания [9]. В детском возрасте паразитозы встречаются чаще. У детей раннего возраста (до 5 лет) этому способствует широкая распространенность репродуктивного материала паразитов (цисты, яйца, личинки (рис. 2)) в окружающей среде и недостаточное развитие гигиенических навыков.

Значимость определенных факторов риска меняется в соответствии с возрастом ребенка. Доказано, что для детей младшего возраста более значимы санитарно-гигиенические условия проживания, а для подростков при сборе анамнеза необходимо уделить внимание социально-экономическим и географическим факторам (пребывание в лагере, туристическая поездка, наличие младшего брата или сестры) (рис. 3).

Транзиторное снижение противоинфекционного иммунитета как фактор риска возникновения паразитоза у детей регистрируется также в период реконвалесценции после вирусных заболеваний, вызываемых вирусами герпетической группы (цитомегаловирус, вирус простого герпеса I и II, вирус Эпштейна–Барр), может возникать в результате ятрогении (применение иммуносупрессивной терапии при аллергических и аутоиммунных заболеваниях). В настоящее время значимая доля детей находится в состоянии дезадаптации, которое также сопровождается снижением иммунной защиты.

Иммунную защиту желудочно-кишечного тракта (ЖКТ) ребенка можно условно разделить на специфическую и неспецифическую. К неспецифической защите относят комплекс условий нормального пищеварения: зрелость ферментативных систем, обеспечение кислотно-щелочного градиента в различных отделах ЖКТ, деятельность нормальной микрофлоры, адекватную моторику.

Отдельно необходимо отметить, что для такого заболевания, как лямблиоз, предрасполагающим фактором инвазии является нерегулярное и недостаточное отделение желчи в кишечник при аномалиях развития желчного пузыря (перетяжки, перегибы). Лямблиоз, выявленный у пациентов педиатрического отделения МОНИКИ, в 100% случаев сопровождался дисфункцией билиарного тракта.

У детей в восстановительном периоде после острых кишечных инфекций, после массивной антибиотикотерапии, а также у пациентов с хронической патологией органов пищеварения сопутствующие нарушения ферментного обеспечения, нормофлоры и моторики кишечника также делают ЖКТ более уязвимым для паразитов (рис. 4).

Специфическая защита слизистой оболочки органов пищеварения зависит от возраста ребенка и его зрелости. Механизм специфической иммунной защиты является одной из наиболее древних систем организма, так как гельминтозы сопровождают человечество в течение многих тысячелетий. Этот механизм представлен прежде всего эозинофилами крови и иммуноглобулином Е.

Классический развернутый антипаразитарный ответ может быть сформирован у ребенка не ранее достижения им 4 лет и тесно связан с качеством и количеством IgE, созревающего к этому возрасту. При контакте организма с паразитом в первую очередь выделяются медиаторы воспаления: интерлейкин, лейкотриен С4, D4, простагландины, тромбоксаны. Увеличивается количество лимфоцитов, продуцирующих IgM и IgG. В клиническом анализе крови отмечается рост уровня эозинофилов и базофилов, связанный с увеличением содержания этих клеток в тканях инвазированного органа. Встречаясь с личинками паразита, тканевые базофилы выделяют гепарин и гистамин, которые в сочетании с лейкотриенами и другими медиаторами воспаления вызывают общие проявления: зуд, реактивный отек, гиперемию, а также могут спровоцировать общие проявления: бронхоспазм, проявления крапивницы или диарею. Аллергическое воспаление при паразитозах развивается по классическому пути и призвано создать условия, приводящие к гибели и/или элиминации паразита [5].

Вместе с тем эозинофилы обладают выраженным цитотоксическим потенциалом, превышающим возможности других клеток крови, что объясняет первостепенное значение эозинофилов в антипаразитарных реакциях и их повреждающую роль при аллергии. Основное действие эозинофилы оказывают в барьерных тканях. В очаге инвазии они дегранулируют, оказывая гельминтотоксическое и цитотоксическое действие. Белки эозинофильных гранул (большой основной протеин, эозинофильная пероксидаза, эозинофильный катионный протеин, эозинофил-производный нейротоксин) токсичны не только для паразита, но и для клеток организма ребенка. Еще одной из важных причин системных и органных поражений, сопутствующих паразитозам, является образование иммунных комплексов [9, 10].

Действие паразитов на организм ребенка осуществляется с вовлечением многих систем. Практически все их виды могут вызывать сдвиг соотношения Th1/Th2 клеток в направлении, благоприятном для их выживания. Описаны случаи, когда продукты выделения паразита оказывали гормоноподобное действие на организм хозяина [5].

Местное влияние паразиты осуществляют, вызывая контактное воспаление слизистой оболочки и стимулируя вегетативные реакции. При этом нарушаются процессы кишечного всасывания, адекватная моторика ЖКТ и его микробиоценоз.

Системное влияние оказывается за счет использования паразитом энергетического и пластического потенциала пищи в ущерб организму ребенка, индукции аллергии и аутоиммунных процессов, целенаправленной иммуносупрессии и эндогенной интоксикации. Проведенными исследованиями показано, что аллергический синдром сопутствует аскаридозу и энтеробиозу в 71,3% случаев. Среди детей с атопическим дерматитом паразитозы выявляются у 69,1%, при этом лямблиоз из числа всех инвазий составляет 78,5% [4].

Особенно узнаваемую клиническую картину формирует токсокароз (рис. 5). Клиническими маркерами этой инвазии являются лейкемоидная реакция эозинофилов (от 20% и выше эозинофилов в формуле крови), сопровождающая ярко и упорно протекающий аллергический синдром в виде атопического дерматита с выраженным зудом и резистентностью к традиционной терапии или тяжелую бронхиальную астму с частыми приступами.

В 75,3% случаев паразитозы сопровождаются разнообразными функциональными нарушениями со стороны ЖКТ. Рядом работ доказано, что паразитарная инвазия способна вызывать нарушения углеводного обмена, а также дисахаридазную недостаточность за счет снижения уровня лактазы [7, 9].

У большинства детей нарушения адаптации являются одним из важных звеньев патогенетического процесса при паразитозе. Следует отметить, что состояние дезадаптации затрагивает в первую очередь лимфоцитарное звено иммуногенеза, что не может не сказываться на созревании и дифференцировке специфического иммунитета.

Диагностика паразитозов

До настоящего времени ведется поиск простого, доступного и надежного метода диагностики паразитозов. Разработанные методики прямого визуального обнаружения требуют минимальной экспозиции диагностического материала, многократных повторных исследований. Известные способы диагностики глистных инвазий и протозоозов, такие как метод толстого мазка фекалий по Като, метод формалин-эфирного осаждения, перианальный соскоб, микроскопия пузырной и печеночной желчи, имеют ряд недостатков, связанных как с особенностями развития паразита, так и с состоянием макроорганизма и его реактивностью.

Непрямые методы исследования (определение специфических антител) обладают недостаточной специфичностью и достоверностью. Известно, например, что, проходя сложный цикл развития от яйца до взрослого состояния, гельминты меняют свой антигенный состав. Антитела в организме хозяина вырабатываются в основном в ответ на поступление экскретов и секретов гельминта, тогда как в иммунодиагностических реакциях используются соматические антитела. Возникающая неспецифическая сенсибилизация организма, общность некоторых антигенов трематод, простейших и человека создают высокий удельный вес ложноположительных серологических реакций в титрах ниже достоверно диагностических. Таким образом, исследование методом иммуноферментного анализа (ИФА) на гельминты является высокочувствительным, но низкоспецифичным методом. Определение паразитов методом полимеразной цепной реакции (ПЦР) является высокоспецифичным и высокочувствительным методом, но из-за дороговизны и сложности не может быть скрининговым, когда, например, нужно обследовать группу детей из детского учреждения.

Не теряет своей актуальности клинический осмотр ребенка и внимательный учет косвенных признаков паразитоза. Важно отметить возможность течения паразитоза при аллергическом и астеническом синдроме, полилимфаденопатии неясного генеза, при нарушениях кишечного всасывания, углеводного обмена, при затяжном и хроническом течении болезней пищеварительного тракта, гепатоспленомегалии неясного генеза. Течение паразитарной инвазии имеет клинические особенности: обычно признаки поражения минимизированы, заболевание носит стертый характер, обострения полиморфны и неярки. Особенностью обострений заболеваний данной группы является их цикличность с периодом в 11–15 дней.

Косвенными лабораторными признаками паразитоза могут быть анемия, базофилия, эозинофилия, увеличение уровня аспартатаминотранферазы (АСТ).

Кроме того, признаки возможной паразитарной инвазии следует учитывать при оценке результатов инструментального исследования. При ультразвуковом исследовании органов брюшной полости у ребенка старше 3 лет косвенными признаками паразитоза являются гепатоспленомегалия, неравномерность паренхимы печени и селезенки за счет мелких гиперэхогенных сигналов, увеличенные лимфатические узлы в воротах селезенки.

Лечение гельминтозов

Лечение гельминтозов должно начинаться с применения специфических антигельминтных препаратов. Современный арсенал лекарственных средств, используемых для лечения кишечных паразитозов, включает значительное количество препаратов различных химических классов [11]. Они применяются как в клинической практике для лечения выявленных больных, так и с целью массовой профилактики.

Определяя препарат для специфической противопаразитарной терапии, следует понимать, что спектр действия этих препаратов не особенно широк. Практически все препараты этой группы применяются многие десятки лет и целесообразно предположить, что паразиты выработали системы приспособления и заболевание может быть резистентным к проводимой терапии. По данным Г. В. Кадочниковой (2004), эффективность такого традиционного препарата, как Декарис, в современных условиях не достигает 57%. Кроме того, эта группа противопаразитарных средств, к сожалению, имеет ряд побочных эффектов: тошноту, рвоту, абдоминальный синдром.

Таким образом, в современных условиях следует отдавать предпочтение более современным препаратам, которые, во-первых, являются универсальными для лечения как нематодозов, так и смешанных глистных инвазий и активны в отношении такого распространенного паразита, как лямблия. Во-вторых, использование одного противопаразитарного препарата, а не их комбинации, ощутимо снижает риск неприятных побочных эффектов. На сегодняшний день единственный представитель этой группы в нашей стране — альбендазол (Немозол).

Для лечения аскаридоза у детей старшего возраста или при рецидивировании заболевания в настоящее время под наблюдением врача может быть применен комбинированный прием антигельминтных средств (например, альбендазол в течение трех дней, затем — Вермокс в течение трех дней). Непременным условием успешной дегельминтизации больных энтеробиозом являются одновременное лечение всех членов семьи (коллектива) и строгое соблюдение гигиенического режима для исключения реинвазии. Следует отметить, что важное значение имеет ежедневная влажная уборка, так как были описаны казуистические случаи распространения репродуктивного материала остриц на частичках пыли на высоту до 1,5 метра.

В педиатрической клинике МОНИКИ разработаны принципы терапии паразитозов, учитывающие особенности патогенеза инвазии и позволяющие качественно и надежно вылечить данную группу заболеваний. Благодаря применению разработанной схемы терапии удается эффективно предотвратить реинвазию и развитие функциональных нарушений органов пищеварения у детей.

Принципы терапии больных паразитозами

1. Прием антипаразитарных препаратов проводится с учетом вида возбудителя инвазии.

Препараты, применяемые в лечениии аскаридоза:

Вермокс (мебендазол) (для детей с 2 лет) — по 100 мг 2 раза в сутки в течение 3 дней;
Пирантел — 10 мг/кг однократно;
Немозол (альбендазол) (для детей с 2 лет) — 400 мг однократно.

Препараты, применяемые в лечении энтеробиоза:

Вермокс (мебендазол) (для детей с 2 лет) — 100 мг однократно;
Пирантел — 10 мг/кг однократно;
Немозол (альбендазол) (для детей с 2 лет) — 400 мг однократно.

Препараты, применяемые в лечении лямблиоза:

орнидазол 25–30 мг/кг (если масса тела больше 35 кг — 1000 мг) в два приема в течение 5 дней, 1 день — 1/2 дозы, повторный курс через 7 дней;
Макмирор (нифурател) — по 15 мг/кг 2 раза в сутки в течение 7 дней;
Немозол (альбендазол) — по 15 мг/кг однократно в течение 5–7 дней.

2. Лечение паразитоза предусматривает измененные в результате жизнедеятельности паразитов свойства пищеварительного тракта ребенка (функциональные нарушения органов пищеварения, ферментопатия, изменение микробиоценоза) и их коррекцию курсами ферментных препаратов и синбиотиков (табл. 1).

3. Обязательное применение энтеросорбентов и комплекса поливитаминов с микроэлементами (табл. 2 и 3).

Таким образом, разработанные в клинике педиатрии МОНИКИ принципы комплексной терапии паразитозов у детей предусматривают поэтапное восстановление функционального состояния ЖКТ, нарушенного в результате местного и системного влияния паразитов. Применение комплексной терапии позволяет предотвратить дальнейшее развитие функциональных нарушений с формированием органической патологии, а также избежать реинвазии.

Литература

Л. И. Васечкина 1 , кандидат медицинских наук
Т. К. Тюрина, кандидат медицинских наук
Л. П. Пелепец, кандидат биологических наук
А. В. Акинфиев, кандидат медицинских наук

Читайте также: