Ученый заразивший себя холерой

Обновлено: 18.04.2024

Как только не называют благословенный XIX век – это и век пара, и век электричества, и век социалистических идей, и век железных дорог. Но, так уж вышло, что для подавляющего большинства людей на планете, живших в то время, этот век стал веком холеры.

Хотя про гигиену тогда уже знали: карболка стараниями Рунге, Лорана и Листера была знакома каждому лекарю, но всё же медицина оставалась еще в довольно диком состоянии и перед холерой оказывалась полностью бессильной.

В 1854 году Филиппо Пачини, наконец, открывает возбудителя холеры, холерный вибрион, но это великое открытие было проигнорировано тогдашней медициной и предано полному забвению по той простой причине, что в те года среди медиков все еще главенствующей была дошедшая из глубинного Средневековья теория миазмов, отвратительных запахов, которые и являлись источником и распространителем болезней – чем мерзостней запах, тем неизлечимее заболевание.

Роберт Кох. Кроме вибриона холеры он открыл бациллы сибирской язвы и туберкулеза, те самые палочки Коха

Уже год спустя испанский врач Хайме Ферран-и-Клуа выпустил вакцину от холеры, использовав для изготовления холерный вибрион, и провел довольно масштабную вакцинацию в охваченной эпидемией Испании (в ту волну в стране было заражено более 320 тысяч человек, почти 120 тысяч из них погибло, и Ферран спешил спасти людей). Увы, результаты оказались катастрофическими: вакцина или убивала, или не оказывала действия. Рассчитать дозировку и найти принцип такого расчета Ферран так и не смог.

Илья Ильич Мечников и Луи Пастер. Их роль в судьбе Хавкина трактуется очень широко: где-то их называют учителями Хавкина, где-то, наоборот, возводят на них напраслину за якобы недооценку последнего. Во всяком случае, Хавкин у них точно многому научился, и они совершенно точно оказывали ему помощь и поддержку.

Только в 1892 году младший библиотекарь Института Пастера Владимир Хавкин смог представить миру вакцину от холеры. В присутствии большого количества лучших умов Европы Хавкин обнародовал доказательные результаты своего эксперимента, к которому он шел четыре года. Большая часть была потрачена именно на расчет дозировки: Хавкин ставил эксперименты на грызунах, добившись того, что точная доза вакцины убивает животное за точное количество времени. Это дало возможность взвешенно дозировать препарат, и Хавкин проверяет его действие на себе, заразив себя холерой и излечившись собственной вакциной, представлявшей ослабленный в нужной пропорции вибрион.

Добровольцев для такого рода эксперимента найти сложно, но Хавкин знакомит с результатами нескольких выходцев из России, трое из которых (два врача и агроном) выражают желание стать испытуемыми: они позволяют себя заразить и. их тоже излечивает вакцина Хавкина.

Кстати… часто можно встретить рассказ о том, что предложение Пастера отвергли грубо и цинично, заявив что-то вроде (версий много, общая идея одна), что лучше все умрем, чем воспользуемся изобретением мерзкого еврея, – сразу скажем, что это не так. Предложение Пастера рассматривали ученые Академии наук, а отвергнуто оно было после долгих и серьезных споров потому, что все в курсе были об экспериментах Феррана и их ужасающих итогах.

Опять же, справедливости ради, скажем, что все европейские столицы отвергли тогда вакцину: и даже Пастер, Мечников, Листер и масса других замечательных ученых относятся к доказательной работе Хавкина сдержанно, опыт Феррана заставлял быть осторожными буквально всех (заметим, что в будущем уважаемый институт Пастера совершенно справедливо не станет ставить себе в заслугу создание вакцины, что для уважаемого учреждения, существующего на пожертвования, наверное, болезненно, но честно, так как реальной поддержки на ранних этапах разработки Хавкину и в самом деле оказано не было).

Впрочем… впрочем, эта осторожность касается Европы, а вот вдалеке от неё отчего бы было и не попробовать?

И в 1893 году правительство Англии предлагает Хавкину работу государственного эпидемиолога в Индии – той самой стране, где холера буйствует, не прекращаясь, и где масштабы этого заболевания превышают все представления европейцев о том, что такое настоящий ужас.

Так этот одесский еврей оказывается в холерном эпицентре.

Может быть, такой поворот судьбы никогда Владимиру Хавкину и не снился, но, с другой стороны, он ко всяким оборотам был готов. Родился он в 1860 году в Одессе в семье учителя (и горячего сторонника идеи ассимиляции евреев), закончил гимназию в Бердянске, после чего поступил в недавно созданный Новороссийский университет, где взялся за изучение зоологии. Ему повезло: его старания и знания отметил профессор Мечников, будущий Нобелевский лауреат, чье имя носит этот университет сегодня.

Новороссийский университет. Студент Владимир Хавкин попал в надежные руки: преподавали там тогда славист Григорович, биолог Ковалевский, ботаник Половцев, физиолог Сеченов, микробиолог Гамалея и, наконец, Мечников, заинтересовавший Хавкина зоологией простейших.

Стремление улучшить этот несправедливый мир приводит Хавкина к революционерам-народникам и, одновременно, в отряд еврейской самообороны.

Первое заканчивается двумя арестами и надзором полиции, второе – ранением во время еврейского погрома 1881 года, а все вместе – исключением из университета, где его восстанавливают стараниями того же Мечникова и других преподавателей университета, которые даже уходили в отставку в знак протеста против преследования своих студентов.

Хавкин в итоге заканчивает курс и даже защищает кандидатскую диссертацию, но места в университете ему не находится, и он служит в Одесском зоологическом музее. В те же годы Мечников принимает предложение Луи Пастера и уезжает работать в созданный Пастером институт, куда этого бунтаря российские власти с облегчением и отпускают.

Хавкину предстоит подумать о своем будущем, в России ему работы нет: преподавать евреям запрещено. Правда, милосердные и сострадательные российские власти предлагают Хавкину поменять веру, и тогда у него, пусть бунтаря и смутьяна, появлялись бы возможности для карьеры, но не отличавшийся в то время религиозностью ученый предпочитает иной путь.

Научные связи в мире тогда сильны, переписка между учеными – обычное дело, и Хавкин пишет знакомому по переписке швейцарскому ученому о своем желании работать, и – получает приглашение в университет Лозанны на должность приват-доцента, куда и уезжает в 1888 году.

Лозанна представляется ему раем (он еще вернется в этот город на закате своей жизни), впервые в жизни у него устойчивый и высокий заработок, вот только работы там немного, оснащение лаборатории оставляет желать лучшего, и Хавкин решается напомнить о себе Мечникову.

Институт Пастера в Париже, где Хавкин нашел сложное решение вакцины от холеры. У входа бюст основателя.

В институте Пастера, однако, мест для научного работника нет, но есть вакансия младшего библиотекаря (с доступом к лаборатории), и вот за нее-то и хватается кандидат наук и приват-доцент. В том же 1888 году он уже в Париже, и в том же году Пастер в присутствии Хавкина рассуждает о больших перспективах в изучении холерного вибриона.

Эта идея захватывает Хавкина. Будучи человеком пунктуальным и ответственным, обязанности младшего библиотекаря он исполняет безукоризненно, зато после рабочего дня в его распоряжении лучшая тогда в мире лаборатория, где Владимир занимается тем, ради чего и переехал в Париж, – наукой.

Как мы уже знаем, его одержимость и талант дают свои плоды, но вот теперь такой вызов – Индия…

Собственно, вызовы никогда не смущали Хавкина раньше (и никогда смущать не будут), и он прибывает в Бомбей. В том же 1893 году в Пареле, пригороде Бомбея, им основана бактериологическая лаборатория, набран штат сотрудников и начато производство вакцины.

Работы много: в штате лаборатории более 50 человек, и никто из работающих (включая самого Хавкина) даже не подозревает, что они закладывают фундамент ныне всемирно известной индийской фармацевтической промышленности.

Хавкин лично выезжает для проведения вакцинации: первые дозы вакцины получают английские военнослужащие, но приходит черед и местных жителей.

Никак нельзя сказать, что в Индии дело с отношением к лекарям было хоть чем-то лучше или благостнее.

Выезжая на вакцинацию, Хавкин зачастую рисковал жизнью, но на индусов производила все-таки впечатление решимость человека, который сначала на глазах у всех вводил вакцину себе. Это работало — неизменно находились желающие получить прививку.

Два года работы по прививанию военных и гражданских добровольцев дали первые цифры: привито было 42 тысячи человек, зафиксировано снижение заболеваемости в 10 раз, а самое главное – отсутствие смертности среди привитых. Нельзя сказать, что мир был потрясен результатами – какая-то там Индия, подумаешь… Но вот в самой Индии авторитет и Хавкина, и его лаборатории за два года работы поднялся до небес. Можно сказать, от него теперь ждали чудес.

Владимир Хавкин в своей лаборатории в Бомбее. Сейчас эта лаборатория — Институт Хавкина, где разрабатываются новые лекарства

Забегая немного вперед, заметим, что еще при жизни Владимира Хавкина в 1925 году на базе этой лаборатории будет создан Институт Хавкина, существующий до сих пор. Примерно в то же время состоялась встреча Владимира Хавкина с Робертом Кохом, во время которой великий Кох, не вспоминая о своем прошлом недоверии к работе неизвестного помощника библиотекаря, оценил его вклад в мировую науку как не имеющий себе равных…

Без завистников никак не могло обойтись. Каждый шаг Хавкина контролируют завистники, которые ждут момента для того, чтобы избавиться от него.

Наконец, такой момент наступает: в одном из штатов при вакцинации погибает 16 человек. Причина их смерти – столбняк, и Хавкина обвиняют в нарушении антисептических норм при производстве вакцин.

Дело тянется долго, наконец, комиссия под руководством Листера доказывает, что вакцина была изготовлена безукоризненно, а загрязнение произошло по вине доктора, проводившего вакцинацию.

Впрочем, к тому времени место директора уже занято, лабораторию возглавил главный ненавистник Хавкина, майор медицинской службы Баннерман, добившийся своей цели.

Хавкин справедливо опасается за свою научную репутацию, шлейф скандала тянется за ним несколько лет. И тогда, и сейчас скандальные истории помнятся долго, а как там и чем именно они в итоге разрешились, кто оказался злодеем, а кто – жертвой, многим так и остается неизвестным. Хавкин обращается за поддержкой к научному сообществу, и в 1907 году в британской прессе появляется письмо за подписями гениев и авторитетов медицины того времени, в котором еще раз подтверждается высокое значение открытий Хавкина для науки и его научная безукоризненность.

Это дает ему возможность вернуться в Индию, где работы – непочатый край, в 1908 году он становится главой бактериологической лаборатории в Калькутте. Увы, эта лаборатория предназначена исключительно для исследований, возможностей для проведения экспериментов и производства вакцин в ней – никаких, и в 1915 году, когда появляется возможность выйти на пенсию, Хавкин возвращается в Европу.

Он довольно обеспеченный человек: за годы службы в Индии ему причиталось весьма высокое жалование, которое он, человек, ведущий очень скромный, если не сказать – аскетичный, образ жизни, практически не тратил. Да и сам образ жизни – его обычный рабочий день длится 12-14 часов – не давал ему даже времени заняться тратами.

1908 год, Россия, земская больница, эпидемия холеры. В 10-х гг. Россия, наконец, станет закупать вакцину от холеры - позже, чем это начнут делать другие страны Европы

Сидеть без дела он не привык, его стремление улучшать этот несправедливый мир, которое он реализовывал когда-то в кружке народовольцев, а позже – как создатель вакцин, спасающих миллионы жизней, совершенно неожиданно выливается в увлечение сионистскими идеями.

Умер Хавкин в Лозанне в 1930 году. Работа над совершенствованием его вакцин продолжается и сегодня, хотя именно он заложил основы их создания. Институт Хавкина в Индии стал предвестником ныне гигантской фармацевтической промышленности Индии, которая стала крупнейшим в мире производителем и экспортером лекарств уже к началу 20-х гг. ХХ века.

Невероятные факты

На какие только жертвы не идут ученые и доктора ради науки и общества. Они заражают себя инфекционными заболеваниями, спускаются под землю, залезают в жерло вулкана, идут на отчаянные эксперименты, и все для того, чтобы общество не стояло на месте, а развивалось, для того, чтобы спасти людей, которые больше ни на что не надеются.

1. Поедая яйца круглых червей

Недавно была напечатана история 36-летнего калифорнийца, который ел яйца круглых червей, заражающих толстую кишку, чтобы вылечить воспалительную болезнь кишечника. Мужчина пошел к доктору в Таиланде, где и совершил данную процедуру. Решился калифорниец на такое своеобразное лечение неспроста: он перечитал учебники по медицине, и узнал, что некоторые исследователи предлагали терапию червями.

Экстремальный эксперимент увенчался успехом: в течение года поедания яиц круглых червей симптомы болезни исчезли. Как объясняют это ученые, организм, пытаясь избавиться от червей, вырабатывал слизь, которая обволокла кишечник мужчины, избавив его от язв.

2. В жерле вулкана

Мужчина в стальном костюме, висящий на асбестовой веревке над озером кипящей лавы – картина, достойная кисти мастеров. Тем не менее, для Арпада Кирнера (Arpad Kirner) это было научное приключение.

В 1933 году он описывал адские пейзажи кратера вулкана Стромболи, находящегося недалеко от Сицилии. На камнях можно было вскипятить воду, а температура воздуха достигала 65 градусов по Цельсию. Кирнер провел в жерле вулкана около 3 часов, изучая клокочущее море жидкой лавы.

Не всем вулканологам везет так, как Кирнеру. 18 мая 1980 года 30-летний Дэвид Джонстон (David Johnston) изучал вулкан, который начал выказывать активность в марте после 123 лет "спячки". От взрыва погиб сам Джонстон и еще 56 человек.

3. Изучая космос из глубин земли

Инженеры, работающие на Южном полюсе, сверлят во льду 85 отверстий глубиной 2,5 километра и расставляют сенсоры, которые буду ловить нейтрино.

4. Попивая тяжелую воду

Что чувствует человек, который пьет тяжелую воду? "Легкий шок и жжение на губах". Именно так описал свои ощущения норвежский ученый Клаус Хансен (Klaus Hansen), после того, как выпил литр тяжелой воды.

Тяжелая вода плотнее обычной воды, и в ней содержится больше изотопа водорода дейтерия. Для мелких рыб и растений такая вода – яд, хотя ученые не знают, почему. И никто не знал, что случится с Хансеном, поэтому держали наготове дефибрилляторы. Он пил больше с каждым днем, чтобы понять, как тяжелая вода влияет на организм. Когда через 2 года у Хансена спросили, как он себя чувствует, ученый ответил, что на здоровье не жалуется.

В больших количествах тяжелая вода токсична, так как предотвращает деление клеток. Сегодня ее использование находится под контролем, так как можно изготовить плутоний из урана и тяжелой воды.

5. Выпить вирус холеры и выжить

Немецкий бактериолог Роберт Кох (Robert Koch) обнаружил возбудителя туберкулеза, который до сих пор называется палочками Коха. Кох считал, что переносчиками холеры, другого смертельного заболевания, тоже являются микробы, но его коллега Макс фон Петтенкофер (Max von Pettenkofer) посчитал, что холера передается по воздуху, а не от человека к человеку. Чтобы доказать, что бактерий недостаточно для инфицирования, он и несколько его студентов выпили вирусы холеры. Петтенкофер не заболел, и засчитал себе победу.

Однако Джон Барри (John Barry) в своей книге рассказывает, что в 1892 году вода в Гамбурге и Алтоне была заражена вирусами холеры. Жители Алтоны фильтровали воду, а в Гамбурге этого не делали. В результате 8606 жителей Гамбурга умерли, а в Алтоне даже не заболели. Петтенкофер был раскритикован за свои заявления.

6. Заразившись заболеванием кроликов

Европейцы завезли кроликов на австралийский континент в 1859 году. При отсутствии хищников и наличии корма кролики быстро размножались, и уже через 100 лет они стали основными конкурентами домашнего скота в борьбе за корм.

Властям необходимо было придумать способ "выжить" кроликов, и они решили заразить животных миксоматозом. И чудо – 99 процентов кроликов умерли. Но уже через некоторое время началась эпидемия энцефалита среди людей, и обвиняли во всем миксоматоз. Трое австралийских ученых – Франк Феннер (Frank Fenner), МакФерлен Барнет (McFarlane Burnet) и Ян Клунис Росс (Ian Clunies Ross) – заразили себя миксоматозом. Чувствовали они себя отлично, и общественность успокоилась.

7. Введение сердечного зонда

Еще 1929 году доктор Вернер Теодор Отто Форсман (Werner Theodor Otto Forßmann) предположил, что зонды можно вводить прямо в сердце, и с их помощью впрыскивать лекарства и следить за активностью сердца. В то время такую процедуру посчитали опасной, и Форсман ввел зонд самому себе и пошел на рентген, где на снимках был виден катетер в правом предсердии.

Его эксперимент посчитали глупым и опасным, и Форсман бросил кардиологию, занявшись урологией. Форсман был нацистом, и работал армейским доктором до того, как его взяли в плен и отправили в лагерь. Во время его заключения два врача прочитали его работу о введении зонда, и применили его заключения в своих исследованиях. Дикинсон Ричардс, Андре Фредерик Курнан и Форсман получили Нобелевскую премию.

8. Заразив себя чужой инфицированной кровью

Даниель Алсидес Каррион Гарсия (Daniel Alcides Carrión García), студент медицинского факультета в Перу, изучал перуанскую бородавку и лихорадку Ороя. Эти заболевания, переносчиками которых являются москиты, встречаются только в Перу, Колумбии и Эквадоре. Перуанская бородавка – поражения кожи и высыпания, а вот лихорадка Ороя характеризуется высокой температурой и анемией, причем в большинстве случаев наблюдается летальный исход.

Каррион надеялся научиться диагностировать перуанскую бородавку до появления высыпаний на коже. Он не нашел способа лучше, чем ввести себе кровь зараженного мальчика. Процедуру он провел 27 августа 1885 года. Из его дневников следует, что уже через 21 день Каррион почувствовал недомогание и боль в левой лодыжке. Лихорадка началась еще через 2 дня, затем последовали озноб, колики в животе, боли в костях. Он ничего не мог есть, и мучился ужасной жаждой.

Каррион понял, что это уже не перуанская бородавка, а лихорадка Ороя. Он умер 5 октября 1885 года, доказав, что обе инфекции вызваны одним возбудителем.

9. Укусы москитов

Каррион – не единственный врач, который заразил себя болезнью, чтобы понять, как она развивается и как ее можно лечить. Например, в 80-х годах прошлого века Стивен Хоффман (Stephen Hoffman), основатель компании Sanaria, которая занималась разработками вакцины против малярии, подставил себя укусам москитов, чтобы проверить действие вакцины. Эксперимент прошел неудачно, но Хоффман выздоровел.

История военного врача Джесса Уильяма Лэйзера (Jesse William Lazear) закончилась трагически. Вместе с Уолтером Ридом (Walter Reed) и другими коллегами он пытался вылечить желтую лихорадку, и позволил москитам, переносчикам заболевания, укусить его. Лэйзер умер в возрасте 34 лет от лихорадки, но его наблюдения помогли объяснить, как инфекция распространяется через взрослых особей москитов.

Лэйзер никогда не упоминал, что проводил эксперименты на себе, но Рид пришел к такому выводу после просмотра его записей.

10. Вдыхая экспериментальный газ

Вовсе необязательно, чтобы эксперименты, проводимые на себе, причиняли только неприятности и дискомфорт. Вот, например, Гемфри Дэви, английский химик и физик, получал такое удовольствие от своего веселящего газа из закиси азота, что стал токсикоманом. Вскоре к нему присоединились и его друзья, один из которых построил даже специальную камеру для ингаляционных экспериментов.

Мы в соцсетях

Хотя Дэви и заметил, что при вдыхании газа боль смягчается, он не додумался использовать его как анестетик. Как написал Ричард Холмс в своей книге, Дэви хоть и упустил такую возможность, но, по крайней мере, доставил себе удовольствие.

11. Создание и тестирование психотропных средств

Сегодня экстази используется не совсем по назначению: первоначально он должен был лечить депрессию и посттравматические нарушения, а его изобретатель тестировал экстази и некоторые другие психотропные вещества на себе.

Александр Шульгин (Alexander Shulgin) начал работать над метилендиоксиметамфетаминами в 70 годах прошлого века. За это время он открыл и протестировал на себе около 230 психотропных веществ, которые вызывали неконтролируемую рвоту, паралич, и чувство, что "кости плавятся".

В течение многих лет Шульгин был консультантом Управления США по борьбе с наркотиками. У него была лицензия, позволяющая исследовать и держать у себя любой вид наркотиков, но в 1994 году Управление устроило обыск в его лаборатории в Беркли, а самого ученого оштрафовали на 25000 долларов.

12. Самый быстрый человек

Человек-ракета – так называли в Военно-воздушных силах Джона Пола Стаппа (John Paul Stapp). Стапп известен как человек, ездивший на самой высокой скорости. Он добровольно вызвался испытать на себе последствия быстрого ускорения и торможения, чтобы показать, как люди могут их выдержать.

В ходе одного из тестов Стапп, сидящий на ракетных салазках, разогнался до скорости 1015 километров в час всего за 5 секунд! Он остановился за 1,4 секунд, выдержав гравитационное ускорение в 40 g, что эквивалентно силе удара автомобиля при скорости 190 километров в час в кирпичную стену.

Результаты этих испытаний: сломанные ребра и запястья, ретинальные кровоизлияния, и уверенность, что возможности человека не ограничиваются тем ускорением, которое выдержал он сам.

13. Самодельный парашют

Смелые эксперименты с полетами не всегда заканчиваются удачно. Братьям Уилберу и Орвиллу Райт (Wilbur and Orville Wright) не только удалось построить первый в мире самолет, хотя этот факт и оспаривается, но и полететь на нем без серьезных происшествий.

Австрийцу Францу Райхельту (Franz Reichelt) повезло меньше: прыжок с Эйфелевой башни с использованием специального покрывала-парашюта закончился трагически.

Райхельт надеялся, что если не получится полететь, то он будет хотя бы планировать, и прыгнул с включенной камерой, которая снимала полет.

Основой науки выступает сбор фактов, которые способствуют систематизации объективных знаний об окружающей действительности. Иногда сбор таких фактов сопровождался смертельно опасными экспериментами, которые учёные ставили на себе. Больше всего в истории это делали врачи, но жертвовали собой и представители других областей науки. Итак, thebiggest расскажет про учёных, которые проводили эксперименты над собой.

Санторио (1561–1636)

Итальянский учёный родился в 1561 году в Падуе, а в 1582 получил медицинскую премию, окончив университет родного города. Работал личным врачом знатного дворянина, после чего открыл собственную практику в Венецианской республике.
Посвятил свою жизнь изучению обмена веществ, и практически 30 лет прожил на весах. Ел и пил, а потом измерял свой вес. Вес съеденной еды соизмерял с тем, что из него выходило. Доказал таким образом, что часть пищи усваивается организмом.

Изобрёл множество полезных приборов, в том числе термоскоп и первый прибор, измеряющий давление. Стал основателем экспериментальной физиологии.

Георг Рихман (1711–1753)

Друг и коллега Михаила Ломоносова, немецкий физик проводил много опытов с электричеством. Для этого он сам создавал приборы, а его труды стали прорывом в области познания природы молнии.

На его доме стоял железный шест, который проводами был присоединён к измерительным приборам. Рихман был частым гостем при дворе императрицы Елизаветы, и часто показывал ей свои занимательные опыты.

Во время одного из экспериментов во время грозы немецкий физик погиб от шаровой молнии. Её притянула незаземлённая проволока и ударила Георга в лоб.

Кстати, на thebigget есть очень интересная статья о необычных и странных свечениях, озадачивших научный мир.

Джон Хантер (1728–1793)

Знаменитый английский доктор лечил Бенджамина Франклина, лорда Байрона, короля Георга III. Ради науки решился на беспрецедентный шаг.

Хантер заразил себя гонореей, чтобы доказать, что эта болезнь и сифилис имеют один возбудитель. Ему удалось благополучно вылечиться, но выводы его были ошибочны.

Уильям Старк (1740–1770)

Английский доктор проводил исследования в области профилактики и лечения цинги. Для этого он испробовал 24 диеты с разным набором продуктов.

Сидение на воде, хлебе и сахаре 31 день ослабили здоровье Уильяма. Он начал добавлять в рацион животные жиры, оливковое масло, но дёсны продолжали кровоточить. Старк полностью исключил соль. О витамине С тогда не знали, а ведь он легко мог восстановиться с помощью цитрусовых.

Затем он подсел только на медовые пудинги. Все ощущения и даже погоду на улице он записывал в журнал наблюдений. Последней диетой стала сырная. Он умер в возрасте 29 лет, когда решил питаться только чеширским сыром.

Карл Шееле (1742–1786)

Шведскому химику-фармацевту жизнь отмерила всего 43 года, но за это время он сделал много в развитии химии. Стал первооткрывателем кислорода, а также первым получил хлор и глицерин.

Учёный постоянно проводил опыты, а многие соединения он пробовал на вкус. Дело в том, что по правилам того времени химики должны были при описании элемента или соединения указывать их вкус.

Вечером 21 мая 1786 года Карл выпил синильную кислоту. Наутро учёного обнаружили мёртвым в своей лаборатории. В журнале была сделана запись, что кислота имеет горький привкус миндаля. Самое трагичное в этой ситуации, что за два дня до гибели учёный женился.

Гэмфри Дэви (1778–1829)

Британский изобретатель, химик, физик и геолог начинал свою карьеру в качестве помощника аптекаря. Был уволен за то, что проводил много опытов.

В 23 года Дэви уже получил звание профессора химии. Он продолжал свои эксперименты, от которых получал множественные травмы. Первым испытал на себе действие веселящего газа, а во время опытов с метаном изобрёл безопасную лампу для шахтёров.

Во время одно из взрывов лишился глаза, а один раз от смерти его спас ассистент. К 45 годам из-за последствий взрывов и вдыхания разнообразных газов Дэви стал инвалидом и умер в результате нескольких апоплексических ударов в возрасте 51 года.

Макс фон Петтенкофер (1818–1901)

Немецкий химик, естествоиспытатель и врач стал основателем первого в Европе Института гигиены. В 1890 был избран президентом баварской академии наук.
В юные годы активно занимался химией и практической медициной. Написал труды об обустройстве городов, организации вывоза отходов, сооружения канализаций с целью оздоровления.

Изучал инфекционные заболевания, и в возрасте 73 лет выпил холерные эмбрионы. Учёный выжил, так как, узнав о его намерениях, ему прислали ослабленные бациллы. Покончил жизнь самоубийством после смерти жены и троих детей.

Илья Мечников (1845–1916)

Эксперимент с заражением себя вирусом холеры повторил русский учёный, лауреат Нобелевской премии. Находясь в Париже, он намеренно старается заразить себя холерой, чтобы проверить выводы Коха о возбудителях холеры.

Члены института Пастера, жена и друзья Ильи Ильича отговаривали учёного от опасного эксперимента, но он ослушался, и выпил коктейль холерных вибрионов.

К счастью, Мечников не заболел, что позволило сделать определённые выводы о поведении возбудителей опасной болезни. Чтобы окончательно убедиться в правильности выводов, его ассистент Латапи повторил эксперимент учителя и также не заболел.

Генри Хэд (1861–1940)

Англичанин, известный нейропсихолог Генри Хэд прославился открытиями в области неврологии. За свою деятельность был удостоен Королевской медалью Лондонского королевского общества.

В 1903 году Генри с помощью своего ассистента перерезал на своей руке лучевой и наружный нерв. Вместе с коллегой в течении 4 лет он проводил опыты с повреждённой рукой. Всего в журнале было описано 167 экспериментов.

В результате этого были открыты и описаны два вида чувствительности — протопатическую и эпикритическую. Это позволило значительно продвинуться в диагностике и лечении нервной системы человека.

Александр Богданов (1873–1928)

Российский учёный, революционер, врач и ещё писатель-фантаст прославился как один из разработчиков идей общественного сознания.

Оставив революционную деятельность, вплотную занялся медициной, и начал проводить эксперименты с переливанием крови. Через некоторое время опытов над собой заметил, что перестал лысеть, и у него значительно улучшилось зрение.

Его трудами заинтересовался Иосиф Сталин, и Богданов возглавил Институт переливания крови. Во время одной из трансфузий он влил себе кровь больного туберкулёзом и заболел. Но умер он через две недели от несовпадения резус-факторов, о которых тогда не было известно научному миру.

Джон Холдейн (1892–1964)

Английский биолог и выдающийся генетик в 1920-е выпустил труды по генетике, которые значительно обогатили знания людей в этой области.

Он запер себя в стальной барокамере, чтобы испытать все перегрузки. В результате эксперимента серьёзно повредил позвоночник, но сделал полезные выводы. На основе его выводов были разработаны методы спасения подводников, а сам учёный стал национальным героем.

Уильям Рэндольф Лавлейс II (1907–1965)

Лейтенант американской армии, военный врач Уильям Лавлейс изучал воздействия высоты при полёте на человека.

Чтобы точно установить все параметры воздействия и ощущения он в 1943 году прыгнул с высоты 12 000 метров. Ранее он замечал, что прыгая с самолётов на большой высоте, лётчики теряли сознание от недостатка кислорода.

Когда его парашют раскрылся, Уильям потерял сознание и обморозил себе руку. После он изобрёл кислородную маску, которая используется лётчиками. Перешёл работать в NASA, но там ему уже не дали ставить на себе опасные эксперименты.

Николае Миновичи (1868–1941)

Румынский доктор проводил множество опытов и стал одним из основоположников системы поведения в больнице при чрезвычайных ситуациях.

В 1904 году он решил описать симптомы асфиксии, для чего душил себя верёвкой. Для начала он душил себя с помощью рук, а потом с помощью блока под потолком, через который была перекинута верёвка. Он тянул за неё, сдавливая себе шею. Как только чувствовал, что теряет сознание, отпускал верёвку.

Привыкнув к лёгкому удушению, Николае в прямом смысле повесился. Через 26 секунд его из петли вынул ассистент. Он описал все свои ощущения. После этого долго не мог глотать, а след от удушения на шее продержался неделю.

Карл Паттерсон Шмидт (1890–1957)

Американский герпетолог работал в зоопарке Линкольн-парка в Чикаго, а в 1955 году возглавил отдел зоологии.

В 1957 в зоопарк поступила неизвестная змея, за изучение которой взялся Карл Шмидт. После первого осмотра змеи, длина которой была 76 см, он сделал записи в тетрадь. Он сделал вывод, что она очень похожа на бумсланга. Когда он взял змею в руки, чтобы ближе рассмотреть, она укусила его за большой палец. Он обратился к врачу, а после больницы дома продолжил записывать свои ощущения, считая, что яда не хватит, чтобы убить человека.

Через сутки после укуса Шмидт умер от дыхательного паралича. Его дневник последних часов жизни был опубликован, а на ВВС об учёном вышел отдельный фильм.

Фёдор Талызин (1903–1980)

Знаменитый российский биолог, паразитолог. Фёдор Талызин бесстрашно участвовал в ликвидации смертельно опасных очагов инфекций в разных частях мира. Много сделал для создания антизмеиных вакцин.

Особенно стоит отметить его работу в годы Великой Отечественной войны, когда Фёдор Талызин своими открытиями спас жизни советских солдат.

В 1941 году вместе с хлебом специально проглотил 2 личинки бычьего цепня. Во время нахождения паразита внутри подробно описывал симптомы и ощущения. Эти наблюдения способствовали прорыву в профилактике личной гигиены. Когда эксперимент окончился, длина цепней была 9,6 м. Если вы хотите узнать о самых больших червях, найденных в человеческих организмах, то переходите по ссылке.

Ален Бомбар (1924–2005)

Французский врач, отважный путешественник, прославленный биолог и политик много сделал для разработок методов выживания в экстремальных условиях.

Для пропаганды методов выживания потерпевших кораблекрушение в 1952 году в одиночку пересёк Атлантический океан на обычной резиновой лодке. Он не взял с собой запасов пищи и пресной воды. Лодка была сконструирована по конструкции спасательных шлюпок с неприкосновенным запасом еды.

По окончании опасного путешествия комиссия засвидетельствовала, что набор продуктов остался нетронутым. После путешествия внёс весомый вклад в разработку и создание спасательных плотов, которые спасли не одну жизнь во время кораблекрушений.

Мария Кюри (1867–1934)

Была среди этих самоотверженных людей и женщина, талантливый учёный Мария Склодовская-Кюри. Первая женщина профессор в истории науки. Thebiggest не раз писал о неё в своих статьях. Она одна из самых известных женщин в истории, а также была одним из самых молодых нобелевских лауреатов в истории.

В соавторстве с мужем она открыла радий и полоний, проводила многочисленные эксперименты с радиоактивными минералами. Руки её были все в язвах, так как женщина не предпринимала никаких средств защиты.

Больше того, Нобелевский лауреат носила на груди кулон, в котором находился радий. В результате Мария заболела лейкемией и умерла в возрасте 66 лет. Муж мог повторить участь жены умереть от белокровия, но ещё раньше погиб под колёсами кареты.

Заключение

Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов

Опыты врачей на самих себе — мучительные, нередко оканчивающиеся гибелью — драматическая страница в истории медицины. Доктора заражали себя вирусами, глотали микробов, вводили себе только что изобретенные препараты, спали в одежде прокаженных, голодали, пили яды. Одни умирали. Другие выживали. И все — на здоровье человечеству.

Смертоносные запятые
Первые строчки рейтинга отважных занимают врачи, изучавшие причины эпидемий смертельных инфекционных болезней — холеры, чумы, проказы и т. п. Вероятность умереть в результате опыта была крайне высокой.

Уберечься от чумы труднее, чем от любой другой инфекционной болезни. Если натиску холеры можно было как-то противостоять гигиеническими мерами, то от микробов чумы не спасали даже защитные маски.
Опыты медиков того времени, которые имели крайне слабое представление о бактериях, были направлены на то, чтобы доказать, что от чумы можно защититься так же, как и от оспы, — с помощью прививки.
Первым привил себе чуму английский врач Уайт. Через несколько дней у экспериментатора стали распухать лимфатические железы и поднялась температура. Уайт до последнего не хотел признавать, что заболел чумой. Он твердил, что болен малярией, и сдался только на восьмой день, когда признаки страшной болезни стали очевидны. Его отвезли в госпиталь для чумных, но было поздно.
Другой исследователь, австрийский врач Алоис Розенфельд, объездивший всю Африку, заявил своим коллегам на Венском медицинском факультете, что во время своих поездок нашел действенное средство от чумы. Это был порошок из высушенных лимфатических желез больных. Врач испробовал его на себе и уверенно рекомендовал как прививку. Коллеги отнеслись к порошку скептически и посоветовали Розенфельду поработать в чумном госпитале и проверить там эффективность своего ноу-хау. Врач отправился в греческий госпиталь и заперся с двадцатью больными чумой, отказавшись от всяческих средств предосторожности. Алоис отвел себе срок в шесть недель и стал ждать результата. Общение с зачумленными не приносило ему вреда, и тогда он решил усложнить эксперимент — натерся гноем, взятым из чумных нарывов. Шесть недель почти истекли, и обрадованный Розенфельд уже думал отправляться домой, как неожиданно все же заболел бубонной чумой со всеми страшными симптомами и скончался.
Самым дерзким поединком с мрачной болезнью можно назвать эксперимент молодого француза Антуана Клота. Он полагал, что к заражению приводит в первую очередь парализующий страх перед чумой. И считал его необоснованным. Вначале Клот долго носил перепачканную кровью и гноем рубашку мужчины, заболевшего тяжелой формой чумы. Затем сделал себе шесть прививок и перевязал эти места повязками, смоченными кровью больного. Но и этого ему показалось недостаточно. Он лег в постель только что умершего пациента. Отважный врач сделал все, чтобы заразиться. Но так и не заболел.
По-настоящему эффективное средство от чумы было изобретено уже в ХХ веке. Автор первой противочумной сыворотки — ученый Владимир Хавкин. Он же создал первую эффективную вакцину против холеры. Занятно, что русское правительство от услуг еврея Хавкина отказалось. Ученый переехал в Швейцарию и спасал мир уже оттуда. Действие своих вакцин он, разумеется, также проверял на себе.

Тайна желтой лихорадки
Над разгадкой причины этой таинственной болезни медики бились очень долго. Вне сомнения было только то, что это заболевание — инфекционное. Так же было ясно, что желтая лихорадка распространена только в низменностях и болотистых местах жарких стран. Но что именно служит источником заражения — испарения почвы? ядовитые вещества? человек? животное? — оставалось неизвестным.

Путь к сердцу
О храбрости немецкого врача Вернера Форсмана стоит рассказать в отдельной главе. Он провел эксперимент на собственном сердце. Форсман давно вынашивал идею исследовать сердце с помощью катетера и научиться с его же помощью вводить в сердце лекарства.
Для начала надо было провести катетер по вене и достичь цели. Коллеги Форсмана пришли в ужас: они считали, что при прикосновении инородного предмета сердце может ответить шоком и остановиться. Форсман все же уговорил одного из врачей себе ассистировать. Он надрезал вену у локтя, ввел в нее узкую трубку и начал продвигать ее по направлению к сердцу, то есть по ходу тока в вене. Трубка, однако, до сердца не дошла, потому что перепуганный ассистент отказался продолжать опасный опыт. Ассистента можно понять: в случае чего ответственность легла бы на его плечи. Но упрямый Форсман решил повторить эксперимент и действовать самостоятельно. И все получилось! Он ввел катетер на 65 сантиметров и достиг правой половины сердца. В таком состоянии Форсман умудрился включить рентгеновский аппарат и зафиксировать свой успех. Впоследствии метод был доработан, в чем Форсману помогли два американских врача — Корнан и Ричардс. В 1957 году все трое получили Нобелевскую премию.
Новый метод оказался полезным очень скоро. Исследователи смогли установить неизвестные доселе факты: например, качество крови в правой и левой половинах сердца и, соответственно, степень функциональных нарушений. В частности, катетеризация оказалась превосходным инструментом диагностики и лечения врожденного порока сердца у детей.

Мужественный, но главное — чрезвычайно эффективный эксперимент провел француз Ален Бомбар. Он занимался проблемами выживания в экстремальных ситуациях и пытался ответить на вопрос: почему большинство жертв кораблекрушений умирает в первые три дня? От голода и жажды они должны были бы умереть позже. Ален предположил, что большинство людей могли бы выжить, если бы не их отчаяние, и решил это доказать.
В 1952 году он пересек Атлантический океан на резиновой лодке, не имея никаких запасов пищи и пресной воды. Бомбар питался только планктоном и сырой рыбой, пил сок, который выжимал из рыбы. За 65 дней он проплыл от Канарских островов до Барбадоса. Ален похудел на 25 кг, уровень гемоглобина упал до критической отметки. Но Бомбар остался жив и даже написал книгу о своем опыте. «Жертвы легендарных кораблекрушений, погибшие преждевременно, я знаю: вас убило не море, вас убил не голод, вас убила не жажда!

***
Большое счастье, если твоя жертва оказалась не напрасна и ты еще при жизни увидел несомненную пользу от своего деяния. А сколько было напрасных жертв! Сколько врачей, которые умерли, так и не узнав, что их теория работает. Но никого это не останавливало. И не останавливает до сих пор. Кажется, в наши-то дни, с нынешней наукой, техникой и прочими микроскопами можно найти другие пути доказательств теории. А врачи по-прежнему продолжают проверять все на себе. Австралийские исследователи Маршалл и Уоренн много лет собирали доказательства того, что причиной гастрита является вовсе не стресс и неправильное питание, а особенная бактерия Helicobacter pylori, которая закрепляется на стенке желудка. В 1994 году, чтобы доказать, что гастрит — инфекционное заболевание, Барри Маршалл выпил содержимое чашки Петри с культурой из этих бактерий. Получил гастрит и Нобелевскую премию.
А что делать? Работа такая.

Итак, профессор Петтенкофер выпил полную мензурку свежеприготовленных холерных вибрионов. Выпил на глазах у научного сообщества. Все это видели. Более того, потом в том, чем герр профессор ходил в туалет, обнаружили массу этих самых вибрионов. Исследовали это самое и обнаружили.

Вполне живых и заразных вибрионов, которых хватило бы на то, чтобы заразить целый город. Но профессор не заболел. Хотя специально ел пищу, которая противопоказана при холере.

Он эту пищу ел назло. Он и вибрионов проглотил назло другому уважаемому ученому - Коху, который утверждал, что холера передается через вибрионы. И ничего, кроме легкого поноса, у старого профессора не случилось.

Он твердил, что болезнь возникает от грунтовых вод. А вибрионы - глупая выдумка! Он был так уверен в своей правоте и так жаждал доказать ее, что проглотил опасных микробов. Хотя его, наверное, хватали за рукав и умоляли не губить себя! А он выпил.

Более того, профессор своим диким примером так воодушевил своего помощника и ученика, что тот тоже выпил содержимое мензурки с вибрионами. И тоже не заболел.

Но этим дело не ограничилось. Учёные доктора со всего мира стали пить холерный коктейль и превосходно себя при этом чувствовать. Наш российский микробиолог доктор Мечников тоже выпил. И тоже не заболел.

Эти отважные учёные страшно повредили медицине. Ведь они опытным путём доказывали, что вибрионы - это ерунда какая-то. Коллега Кох маленько ошибся.

И это надолго отодвинуло открытие способов профилактики и лечения болезни. «Всего известно сорок таких опытов с возбудителем холеры — ни один не закончился смертельным исходом, в то время как случайная лабораторная инфекция в Гамбургском институте гигиены стала причиной смерти ученого Оргеля.

Профессор Петтенкофер был уверен в том, что он прав. Все дело в грунтовых водах. А вибрионы - совершенно безвредны.

Он внушил своим примером уверенность своему помощнику, который слепо доверял учителю.

А потом эти доктора внушили уверенность другим коллегам. Мол, пейте, ничего страшного не будет! Вы не заболеете!

Это опасный и вредный опыт с точки зрения медицины. Но какова сила психологической защиты! Какова сила самовнушения! Ошибочного, неправильного, - но спасительного. Так у человека появляется ожог от холодного предмета, если ему внушить, что это - раскалённый гвоздь. А от раскалённого гвоздя ожога может не быть, если внушить хорошенько, что к коже прикоснулись карандашом.

Вот поэтому вам могут причинить психический вред, если вы позволите его причинить. Если не будете яростно сопротивляться в душе. Чем больше вы боитесь и страшитесь токсичного контакта, тем сильнее он на вас повлияет.

Но опасно и проявлять безалаберность, халатность, не думать о защите, - можно заразиться случайно. Не успеть защититься и подготовиться, как тот бедный учёный Оргель.

Надо сознательно сопротивляться и мысленно представлять негативного человека в виде безопасной амебы или ещё какого-то безвредного существа. Маленького и безопасного. Это неопасный микроб; в крайнем случае, возможен понос, извините. Или затошнит немножко. А больше ничего он вам сделать не может!

Если поневоле приходится контактировать с ядовитыми людьми или подвергаться риску заражения, не имея возможности предохраниться, - остаётся способ профессора Петтенкофера. Обесценивание яда и его мысленная нейтрализация. И сопротивление попыткам вас инфицировать.

У большого количества участников эксперимента болезнь перестала прогрессировать. У некоторых опухоль пропала. Ясное дело, что эта психотехника не заменяла лечение, а дополняла его. Психотехники никогда не заменяют лечение, они его дополняют. Этим занимаются специалисты. И лечение оказалось эффективнее у тех, кто внушал себе картину борьбы и победы.

Очень много зависит от внутреннего настроя. И сознательное сопротивление зловредным микробам и клеткам повышает сопротивляемость. Особенно, если рассчитывать больше особо не на что. Только на свои личные ресурсы…

Читайте также: