Уехать на заработки с вич
Обновлено: 24.04.2024
Не допускаются увольнение с работы, отказ в приеме на работу, отказ в приеме в организации, осуществляющие образовательную деятельность, и медицинские организации, а также ограничение иных прав и законных интересов ВИЧ-инфицированных на основании наличия у них ВИЧ-инфекции, равно как и ограничение жилищных и иных прав и законных интересов членов семей ВИЧ-инфицированных, если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом.
"О предупреждении распространения в Российской Федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции)"
Есть перечень профессий, где обследование (а не запрет работать) на ВИЧ обязательно:
Перечень
работников отдельных профессий, производств, предприятий, учреждений и организаций, которые проходят обязательное медицинское освидетельствование для выявления ВИЧ-инфекции при проведении обязательных предварительных при поступлении на работу и периодических медицинских осмотров
1. Обязательному медицинскому освидетельствованию для выявления ВИЧ-инфекции при поступлении на работу и при периодических медицинских осмотрах подлежат следующие работники:
а) врачи, средний и младший медицинский персонал центров по профилактике и борьбе со СПИДом, учреждений здравоохранения, специализированных отделений и структурных подразделений учреждений здравоохранения, занятые непосредственным обследованием, диагностикой, лечением, обслуживанием, а также проведением судебно-медицинской экспертизы и другой работы с лицами, инфицированными вирусом иммунодефицита человека, имеющие с ними непосредственный контакт;
б) врачи, средний и младший медицинский персонал лабораторий (группы персонала лабораторий), которые осуществляют обследование населения на ВИЧ-инфекцию и исследование крови и биологических материалов, полученных от лиц, инфицированных вирусом иммунодефицита человека;
в) научные работники, специалисты, служащие и рабочие научно-исследовательских учреждений, предприятий (производств) по изготовлению медицинских иммунобиологических препаратов и других организаций, работа которых связана с материалами, содержащими вирус иммунодефицита человека.
- Постановление Правительства РФ от 4 сентября 1995 г. N 877 "Об утверждении перечня работников отдельных профессий, производств, предприятий, учреждений и организаций, которые проходят обязательное медицинское освидетельствование для выявления ВИЧ-инфекции при проведении обязательных предварительных при поступлении на работу и периодических медицинских осмотров"
PS: Единственным законным поводом, согласно которому могут уволить с работы, является тот факт, что вы физически не можете выполнять свои должностные полномочия. Для подобного действия необходимо решение медицинской комиссии
ВИЧ положительный человек на рабочем месте или где-либо не представляет опасности для окружающих, и дискриминация их на основании заболевания — полное нарушение прав и свобод.
Если считаете, что Ваши права нарушаются, Вы совершенно вправе обратиться в суд и (или) в органы федеральной трудовой инспекции с заявлением о восстановлении нарушенных прав, возмещении материального ущерба и компенсации морального вреда.
В России до сих пор действует закон, по которому мигранты с ВИЧ подлежат не лечению, а депортации на родину. Правозащитники называют закон дискриминационным, а эксперты опасаются, что такие меры только ухудшают ситуацию с заболеваемостью.
Ильхом, Узбекистан, 23 года
Я вырос в благополучной ташкентской семье: моя мама лаборант, а папа госслужащий. Окончил стоматологический колледж, после которого в 2015 году уехал учиться в воронежский мединститут.
Про свой ВИЧ-статус я узнал в январе. У меня на ноге появился гнойник и никак не проходил. Я сдал разные анализы, в том числе на ВИЧ. Но я представить не мог, что могу быть инфицирован, извините, семь лет обучения медицине, мальчик, который после учебы бежит в библиотеку, не пьет, не курит.
Я был в шоке, у меня вообще не могло быть этого. Я впал в такую депрессию, что у меня даже появились мысли о суициде.
Врачи отправили меня в СПИД-центр, а я тогда не знал, что иностранцев со статусом депортируют. Я доверился врачам, которые сказали, что там лечат всех, даже мигрантов. Сдал документы, меня поставили на учет, а потом сообщили, что мигрантов со статусом депортируют. Они не только ничем не помогли, а сделали даже хуже, потому что я попал в списки на депортацию. Я оказался в тупике. Но в итоге меня свели с НКО, которое помогает иностранцам с ВИЧ в России. Мне нашли вирусолога и начали лечить.
Главная проблема для меня — это отношение к ВИЧ на моей родине, где так много границ, религиозных и этнических. В Узбекистане ВИЧ-инфицированному руку не пожмут. Стыдно признаваться, но во время учебы даже преподаватели-медики говорили нам, что у людей с ВИЧ гнойники, поражение лица, волосы выпадают. Зачем так людей пугать, не понимаю, но там до сих пор существуют такие стереотипы.
Что я буду делать дальше? Во-первых, обязательно завершу учебу. Этот год у меня последний. Потом вернусь на родину, чтобы получать бесплатную терапию. Работать хочу по специальности. Если не получится вернуться в Россию, то буду путешествовать по миру, как и мечтал в детстве.
Нет, родителям я ничего не скажу. Они уже в том возрасте, когда их мировоззрение не изменить. Да и зачем их беспокоить. Пусть видят во мне того самого хорошего мальчика Ильхома.
Ольга, Казахстан, 41 год
Два года назад мы с супругом решили переехать в Россию, на историческую родину. Первым в Россию уехал муж — его пригласили на работу. Когда он обосновался, приехали мы и стали думать, как нам легализоваться.
Мы зашли в кабинет уже вместе, и муж спросил врача, как нам быть, если мы все продали там и уже живем здесь. Нам сказали, что придется судиться, и, может быть, мне разрешат остаться в России.
Так как одним из условий получения гражданства по программе переселения является отсутствие у членов семьи заявителя заболеваний, которые представляют угрозу для населения, в программе нам отказали. С мужем мы развелись, чтобы он повторно подал на программу. В итоге он и дети получили документы, а я вернулась в Казахстан. Я осталась без детей, без жилья и, если бы у меня там не было родителей, без крыши над головой.
Представьте, я не видела своих детей год! Чтобы помочь семье легализоваться, мне пришлось развестись с мужем, оставить детей и покинуть страну. Это не мой диагноз страшный, это законы нечеловеческие.
Тамара, Грузия, 47 лет
Я родом из грузинского города Рустави, где мои родители работали на известном на весь СССР металлургическом заводе. Этот город основал мой дед. У меня есть два брата, которые сразу после школы уехали учиться в Россию, в Химки. Там мой средний брат получил травму, стал инвалидом, и в 1996 году я переехала к нему, чтобы за ним ухаживать. Параллельно работала продавцом.
Через несколько лет брат умер, а потом пропал без вести второй, и я взяла на воспитание его маленького сына.
Я была так плотно занята делами братьев, что вовремя не занялась своими документами и стала нелегалом. Дело в том, что в Грузии я автоматически получила гражданство в 16 лет, но у меня остался старый советский паспорт. Его я не обменяла на российский, а с грузинским просрочила сроки нахождения в стране. Я не знаю, куда мне обратиться сейчас, чтобы получить гражданство, рассказать, что я этническая русская, получить хоть какую-то информацию. Несколько лет назад я подала на программу переселения соотечественников, но и в ней мне отказали.
О своем положительном ВИЧ-статусе я узнала случайно. Тогда я ничего не знала об этом, думала, что если у тебя ВИЧ, то ты умер заживо. Я настолько загнала себя в угол, что у меня была отдельная от ребенка посуда — я даже не понимала, что не могу через посуду никого заразить. У меня все было отдельное — полотенца, постельное белье, все.
А они по-доброму надо мной посмеялись и сказали, что я ничего не знаю о ВИЧ, о современной терапии. Я и правда не ничего не знала про свой диагноз и боялась что-то узнать. А мне все так просто объяснили, что камень с души свалился.
Авторы: Екатерина Иващенко, Анна Федоряк
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
Исключительные права на фото- и иные материалы принадлежат авторам. Любое размещение материалов на сторонних ресурсах необходимо согласовывать с правообладателями.
Нашли опечатку? Выделите слово и нажмите Ctrl+Enter
Нашли опечатку? Выделите слово и нажмите Ctrl+Enter
Благотворительный фонд помощи социально-незащищенным гражданам "Нужна помощь"
Адрес: 119270, г. Москва, Лужнецкая набережная, д. 2/4, стр. 16, помещение 405
ИНН: 9710001171
КПП: 770401001
ОГРН: 1157700014053
р/с 40703810701270000111
в ТОЧКА ПАО БАНКА "ФК ОТКРЫТИЕ"
к/с 30101810845250000999
БИК 044525999
После известия о ВИЧ-инфекции у меня началась продолжительная депрессия, из-за которой я на два года выпала из трудовой деятельности. Сейчас я понимаю, что это характерная проблема для людей с ВИЧ. Мы теряем работу из-за психоэмоциональных проблем.
Позже я начала искать вакансии, но о моем ВИЧ-статусе узнавали из социальных сетей. С каждым годом службы безопасности в организациях повышают свой уровень компетенций, улучшают навыки и методы проверки своих соискателей. Часто они проверяют социальные сети, даже смотрят подписки на группы о здоровье, могут из-за этого отказывать. У меня так и случилось – я хотела устроиться оператором службы доставки питьевой воды. Пришла, заполнила анкету, удачно прошла собеседование, затем обучение, а потом мне позвонили и сказали: "Вы нам не подходите. Наша служба безопасности нашла в ваших социальных сетях недопустимую информацию". Напрямую не сказали, но для меня все было понятно. Я в социальных сетях демонстрирую заинтересованность проблемы ВИЧ-инфекции.
На следующей работе была комичная ситуация. Я устроилась в частную коммерческую клинику аппаратного снижения веса, менеджером по работе с клиентами. Работала по договору гражданско-правового характера два месяца. Однажды я дала короткое интервью на телевидении. Когда я пришла на работу – мне стало понятно, что кто-то из сотрудников увидел меня в этой программе и поделился сплетнями. Сразу же руководитель подразделения мне сказала: "Женя, сожалеем, но мы вас увольняем, вы только не ходите в бухгалтерию, они вас боятся, все деньги мы пришлем вам на карту".
Евгения Прохода
После этого несколько раз я пыталась найти работу в Краснодаре, но не проходила проверку служб безопасности. Я видела заинтересованность работодателей, но мне отказывали по каким-то надуманным предлогам. Я понимаю, что информации обо мне много в интернете. К сожалению, это играет против меня. Сейчас я снова в поиске работы.
Виктория, Сыктывкар-Москва
Я искала работу сиделкой для пожилых людей. На собеседовании сказала работодателю, что у меня ВИЧ-положительный статус. Он ответил, что когда одной из их сотрудниц поставили диагноз ВИЧ, ей пришлось уволиться, хотя женщина была очень хорошая, неконфликтная и со всеми ладила. Меня на эту работу тоже не взяли.
В Москве сложно устроиться с ВИЧ туда, где продукты. Лично мне это непонятно. Недавно я пыталась попасть на работу в "Мясновъ". Дали список врачей, которых нужно пройти. В перечне был дермотовенеролог, и я рисковать не стала. Однако, когда жила в Сыктывкаре, спокойно работала в ресторанах, проходила медицинские осмотры. И в продуктовых магазинах работала. В Москве ущемляют права людей, живущих с ВИЧ.
В последний раз я работала в "ГБУ Жилищник". Там паре людей сказала о своем статусе. С работы не уволили, но моей кружкой не пользовались. При случае намекали, что они здоровы, в отличие от меня. Мне было неприятно. Одного коллегу вообще жена заставила сдавать кровь на ВИЧ, потому что ей кто-то сказал, что ВИЧ передается через чихание. Мы сидели с ним в одном кабинете. Он сдал – здоров. Естественно.
Марина, Екатеринбург
Я работала в крупном медиахолдинге, училась на факультете социальной психологии. О ВИЧ узнала 2006 году, когда планировала беременность. Был шок, но я продолжила жить, работать, учиться. Встала на учёт, нашла группу взаимопомощи для положительных, занялась активизмом, стала работать на телефоне доверия при СПИД-Центре в свободное время.
Наш СПИД-центр только построили, телефон доверия открыли. Естественно все это захотели осветить СМИ. Приехали журналисты, операторы. Сначала они увидели мою машину у СПИД-центра, потом – меня. Ребята спросили, что я тут делаю, я пояснила что учусь на психолога, а тут практику прохожу на телефоне доверия. Они встретились с руководителем телефона доверия, брали у неё интервью. И там журналисты узнали, что на телефоне доверия работают равные консультанты.
В то время я была в учебном отпуске, на сессии, но меня срочно вызвали на работу. Я пришла к нашему директору. На тот момент мы уже семь лет работали вместе. Он начал с того, что он доволен мной как сотрудником, что я отличный работник, прекрасная коллега, но мы вынуждены попрощаться. Я была в недоумении, но он опять сказал мне: "Вы прекрасный человек, но вам лучше уйти".
Тогда до меня вдруг резко дошло: пазл сошёлся. Видимо, журналистка пришла в офис и все рассказала. Новость разлетелась моментально. Я испытала всю гамму отрицательных чувств. Мне нравилась моя работа, мне нравился наш коллектив, но было понятно, что руководитель настроен серьёзно. Директор говорил, что "весь коллектив на ушах, у людей паника".
Тогда я потребовала приличное выходное пособие. На этом разошлись. Я потом долго рыдала в машине. Меня предал муж, который меня инфицировал. От меня отвернулись родители, узнав о диагнозе. А теперь меня ещё и уволили.
Я пыталась устроиться в другой медиахолдинг, но через месяц ситуация повторилась: меня снова уволили. Больше в СМИ я не работала.
Потом были другие организации и предприятия, но у меня был постоянный страх, что меня уволят. В нашем материальном мире, где жизнь состоит из счетов, оплат, чеков, компенсаций и кредитов, – страшно остаться без работы.
Сейчас я не говорю работодателям о своем статусе. Я не работаю с кровью и её производными, не делаю операций и хирургических вмешательств, то есть риск заражения отсутствует. Я считаю, что сообщать о диагнозе я должна только врачам и сексуальным партнерам, остальным это информация не нужна.
Юлия Насибулина, юрист
Стоит знать, что с ВИЧ можно работать, в большинстве случаев и рассказывать о своем статусе работодателю не нужно. Есть перечень работ, для которых обязательно освидетельствование на ВИЧ: например, в здравоохранении, среди научных сотрудников, которые работают с вирусом. Также освидетельствование должны проходить военнослужащие, сотрудники МВД, ФСБ и других силовых ведомств.
В остальных случаях говорить работодателю о ВИЧ-статусе необязательно. Но при этом, диагноз может стать проблемой в любой работе: если станет известно о статусе, а работодатель не понимает сути заболевания и ограничений.
Если вы столкнулись с дискриминацией, то можете обратиться в прокуратуру и подразделения федеральной службы по труду и занятости в своем регионе.
Сдавал в частной лаборатории. Имея медицинское образование было не трудно догадаться, если всем анализы на почту пришли через четыре дня, а у мне не пришли, означает это только одно: отправили на перепроверку на ВИЧ статус. Выехали в Испанию.
Анализы пришли на почту: у меня ВИЧ.
Тогда, по возвращению из Испании в Россию, я даже не раздумывал начинать мне пить терапию или нет. Муштры в медицинском колледже по этому вопросу хватило, чтобы понимать насколько это серьезно для здоровья. Я обратился в СПИД Центр на обводном канале в Петербурге. Меня привёз мой близкий друг, который всю поездку в Испании практически ни на шаг не отходил от меня.
Что делать? Как быть? Куда идти?
Ребята, само никуда не исчезнет, не вылечится, не выветрится. Нужно идти к врачу. Грамотный инфекционист всегда подскажет и поможет. Я слышал от ВИЧ-положительных ребят, что терапию назначали с трудом. Но мне кажется я попал именно в тот рубеж, когда стали выдавать терапию без особых проблем. Может мне просто повезло. Думаю и медсёстрам и врачам было нелегко видеть плачущего стокилограммового бородатого лба спортивного телосложения. Не исключаю, что меня просто пожалели. Где-то помогли пройти без очереди, я повторюсь, был в ужасном состоянии. На автопилоте, когда вовсе не стесняешься слез, ты просто не то чтобы не думаешь об окружающих, ты их не видишь. Ты тет а тет со своей проблемой.
После медицинской комиссии (психолог, нарколог, психотерапевт, инфекционист и т д.) мне назначили терапию. Я не буду озвучивать названия препаратов, чтобы их не требовали у врача, инфекционистам виднее чем лечить. Было непросто обойти побочные эффекты, помогла обычная питьевая вода и консультации лечащего инфекциониста. Абсолютно все препараты имеют свой набор побочных эффектов, я тоже их не избежал.
Ничего смертельного со мной не происходило, все можно было спокойно перенести. В висках стучало только одно желание, выжить и быть безопасным для потенциально будущего партнера. Страх остаться одиноким, он движет хорошим таким пинком я вам скажу. Карусель вращается, с неё уже не сойти. Нужно жить.
Нет нужен, потому что должен быть нужен самому себе. Занимайтесь своим здоровьем, и помните, что в неопределяемой нагрузке вы безопасны для всех. Неопределяемый=непередающий. И да, даже не смотря на ВИЧ-фобию в России, я был в отношениях с ВИЧ-отрицательным партнером. Не надо ставить на себе крест!
Нет, сможешь! Я не могу описывать весь механизм иммиграции публично, это неофициально запрещено, и может травмировать мой процесс натурализации в Нидерландах. Отталкиваясь от конвенции о защите прав человека принятой в Гааге 26 стран Евросоюза не имеют прав на дискриминацию беженцев по ВИЧ-статусу. Весь механизм миграции выложен публично на государственных сайтах Нидерландов, естественно не на русском языке. Запаситесь терпением и не поленитесь перевести. Действуйте!
Сейчас я наблюдаюсь у инфекциониста в Нидерландах. У любого медика от медсестры до глав отделений попросту запрещены оценочные взгляды. Независимо от того какой половой образ жизни ты ведёшь. Я пришёл на приём к врачу, меня спросили помню ли я с какой вирусной нагрузкой я поступил, какие показатели иммунитета были, принимал ли я наркотики и вообще что и как, предположительно как заразился. Беседа прошла в дружеском формате.
Конечно, я предусмотрительно захватил с собой русские справки, но вы прекрасно понимаете, что русский почерк никто не понял. Куда важнее было показать что ты принимаешь — взять с собой коробочки от таблеток и показать их.
Мне выдали лучшую на данный момент терапию, стоимость которой составляет 1400€ в месяц. Страховка беженца покрывает такие расходы. Повторюсь — бесплатно. Я принимаю одну таблетку перед сном, продолжаю жить, я в отношениях. Моя жизнь не закончилась. Она только началась.
От себя хочу добавить, что я боялся в России быть с открытым ВИЧ-статусом в Гриндере и Хорнете. Я предпочитал говорить об этом лично. И да, я знаю насколько это тяжело. Не пытайтесь врать своим партнерам, это может загубить ваши отношения.
Первым, что я сделал когда въехал в Нидерланды — ещё в аэропорту я поменял свой статус в соцсетях на ВИЧ-неопределяемый. Внутри всё сжималось, я ожидал негативной реакции, я ждал осуждений, оскорблений. Но к моему удивлению никто не делал акцент на моем диагнозе. Никто. И только изредка уже в личном общении у меня интересовались, а как это? А что это? А с чем это едят? А не опасно ли это? И у меня хватает сил до сих пор спокойно объяснять, что я не опасен. Я больше не токсичен. Я такой же как вы. Только вы можете использовать PrEP, а я пользуюсь терапией, которая на 70% состоит из компонентов PrEP.
И да, я уже рассказывал, как ещё в России был частью команды SAFE BOX. Для меня было жизненно важно донести в массы что нужно предостеречь себя от ВИЧ. Что тестироваться не стыдно, быть здоровым не стыдно! Мне было легче принять ВИЧ, помогая кому-то защитить себя от вируса. Я был рад консультировать ребят даже под косыми взглядами окружающих. Я не открывал свой ВИЧ-статус публично, но многие считали, что раз ты консультируешь, раз ты так много знаешь о ВИЧ, значит ты токсичен, значит ты изгой. Кто-то пытался толкнуть плечом, кто-то обсуждал и смеялся. А я продолжал раздавать наборы и объяснять как им пользоваться. Грудью под пули. В Нидерландах я продолжу начатое в России.
Максим Тенерифе
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Читайте также: