Вич не красивые люди
Обновлено: 24.04.2024
по теме
Лечение
Патриархальная терапия. Почему женщин с ВИЧ лечат хуже, чем мужчин?
Сегодня в США гендерные пропорции в заболеваемости изменились: женщины составляют более 1 из каждых 4 случаев ВИЧ. Таким образом, их доля утроилась по сравнению с 1985 годом. По данным CDC, к 87 % случаев заражения женщин в США привели именно гетеросексуальные контакты.
Кроме того, ВИЧ непропорционально распространен среди чернокожих женщин — они составляли до 61 % женщин с ВИЧ в 2016 году. Да, гомосексуальные мужчины все еще лидируют по числу инфицированных ВИЧ, но шанс чернокожей женщины заболеть составляет 1 к 49. Даже сегодня в Нью-Йорке — изначальном центре эпидемии — мало учреждений, которые целенаправленно работают с женщинами, живущими с ВИЧ. К самым известным городским центрам относятся, например, некоммерческая организация The Gay Men’s Health Crisis (GMHC), работающая с гей-сообществом; The Alliance for Positive Change — центр для тех, кому нужна помощь с жильем, поддержкой близких и медицинское обслуживание, и The Lesbian, Gay, Bisexual and Transgender Community Center, который предлагает свои услуги представителям соответствующих сообществ.
Дженис Свитинг-Сауд
Единственная организация, поддерживающая исключительно женщин, — это Iris House в Гарлеме, которая была основана в 1992 году активисткой, поэтессой и исполнительницей Айрис Де Ла Круз, заметившей, что женщинам не хватает помощи. Америка с трудом осознает, что ВИЧ/СПИД — это сложная, эволюционирующая проблема, и вынуждает сообщества людей с ВИЧ самостоятельно бороться с болезнью, внутренне мобилизуясь, чтобы себя защищать. Те, кто стоит в стороне, на самом деле, все еще рассматривают историю происхождения болезни и стигму, зародившуюся на пике кризиса, как настоящее, а не прошлое ВИЧ.
по теме
Общество
Как отбеливают историю ВИЧ: смерть чернокожего подростка от СПИДа в 1969 году
Мишель Лопес, Дженис Свитинг-Сауд и Патриция МакНил Шелтон. Vice
Тем временем, с ростом популярности крэка среди чернокожих женщин подскочил уровень инфицирования, так как наркотик приводил к учащению незащищенного секса — это проблема, которая в основном касалась бедных сообществ чернокожих людей.
Виктория Грейвз-Кейд, ВИЧ-позитивная сотрудница по связям с общественностью GMHC, уверена, что эта проблема — в основном экономическая, и она стала расовой, так как просветительские и здравоохранительные программы не достигают районов, где живут чернокожие люди. Согласно данным переписи населения США, 28 % чернокожего населения живут в нищете, а стало быть, повышается риск бездомности, злоупотребления психоактивными веществами и зависимости от секс-работы. В итоге доля инфицирования ВИЧ небелых женщин в 20 раз выше, чем белых.
Патриция МакНил Шелтон
Даже с учетом медицинских прорывов последних двух десятилетий (антиретровирусной терапии и PrEP — доконтактной профилактики), которые означают, что ВИЧ больше не является смертным приговором, как было в 80-е, изначальные пороки общественного сознания продолжают сказываться на тех, кто борется с болезнью сегодня.
по теме
Общество
Госпиталь имени Цукерберга. О чем говорит главный ВИЧ-фильм Каннского фестиваля
Виктория Грейвз-Кейд
Руби Гарднер
Теперь у Грейвз-Кейд неопределяемая вирусная нагрузка, это значит, что она может заниматься незащищенным сексом почти без шанса передачи инфекции. Это стало возможным в основном благодаря появлению антивирусной терапии, а также недавнему изобретению PrEP, которая при ежедневном приеме полностью предотвращает риск инфицирования.
Я больше переживала за маму: она воспитатель в детском саду, педагог от Бога. Естественно, первое, о чем она подумала, услышав мой диагноз, – что он поставит на ее карьере крест. Но отправившись из этой клиники прямиком в СПИД-центр, мы получили исчерпывающую информацию о заболевании от эпидемиолога и обе продолжили жить практически как ни в чем не бывало.
Большинство частных клиник в России не работают с ВИЧ-инфицированными – несмотря на то что федеральным законом РФ нам положены равные права. Но клиники боятся огласки. Здесь и начинается настоящая дискриминация, стигматизация ВИЧ-позитивных. Ведь инфицированные люди боятся не вируса как такового – с ним врачи научились успешно бороться, а именно этого вот отношения.
На Марии платье Sportmax
Ратмир знает, что мама болеет. Что для того, чтобы быть здоровой и красивой, маме надо пить таблетки. Наверное, чуть позже информация обрушится на него в большей степени: все-таки я веду активную социальную деятельность. Но мне это даже интересно – с той точки зрения, что, когда он вырастет, я смогу разговаривать с ним на одном языке. А еще привить уважение к женщине и объяснить, почему нужно всегда пользоваться презервативами.
Человеку, который только что узнал о своем положительном ВИЧ-статусе, я советую не гуглить. Важно сразу дойти до какой-нибудь некоммерческой организации, где у консультанта или психолога будет достаточно времени на то, чтобы объяснить: ВИЧ – не приговор. К сожалению, в государственной больнице у доктора приблизительно 12 минут на одного пациента – что можно объяснить за это время человеку, который в отчаянии?
Иногда общение с теми, кто уже какое-то время живет с ВИЧ, становится ключевым фактором принятия. Просто знать, что перед тобой такой же человек, уже проживший какие-то этапы, порой невероятно важно.
Если все-таки начали гуглить, обходите стороной сайты о том, что ВИЧ не существует. Это самое страшное. ВИЧ-диссиденты вносят ощутимый вклад в то, что эпидемия в России растет ужасающими темпами. Но я верю: если человек будет обладать прозрачной информацией от врача или консультанта СПИД-центра, он никогда не перейдет по подобным ссылкам. Так что еще раз возвращаемся к главному: предупрежден – значит, вооружен.
ТАША ГРАНОВСКАЯ
Я узнала о том, что ВИЧ-положительна, придя вставать на учет в женскую консультацию. К сожалению, это распространенная для России история. Шел 2003-й год, я была на 10-й неделе беременности и заразилась незадолго до зачатия. Еще весной все было идеально, а в октябре я узнала, что у меня ВИЧ.
Я точно знаю, когда и как заразилась. В июне того года мы с друзьями вдевятером набили себе татуировки одной самодельной машинкой. Это был супербезответственный поступок. Супербезответственный. А татуировка до сих пор на мне.
Благодаря грамотной терапии я родила прекрасного здорового сына. Ему в конце апреля будет тринадцать. Он относится к моей болезни спокойно. Он не считает ее чем-то особенным.
На Таше свитер Uniqlo, юбка Zara
Сейчас врачи более спокойно воспринимают пациентов с ВИЧ. Но причина у этого, увы, печальная: инфекция распространяется с такой скоростью, что каждый специалист абсолютно любого профиля так или иначе уже сталкивался в своей практике с ВИЧ-позитивным человеком.
У ВИЧ-позитивных людей в России мало радостей. Конечно, в общем и целом стигма в отношении людей с ВИЧ, СПИДом уменьшилась, но какой ценой? Вот вам пример: некий небольшой городок, кажется, в Орловской области. Там отсутствует дискриминация ВИЧ-позитивных людей, потому что в каждой семье есть такой человек: город находится на героиновом пути – повальная наркомания, повальная ВИЧ-инфекция. Стигмы нет.
Большой вклад в дестигматизацию ВИЧ вносят каминг-ауты известных людей. Того же Павла Лобкова. Именно поэтому я сама много и открыто говорю о своем статусе – в том числе и с большого экрана. Мне кажется, это действительно помогает людям, которые не могут принять себя и находятся в тупике.
Я активно занимаюсь социальной работой. Поддерживаю ВИЧ-позитивных людей, у которых проблемы с доступом к медицинским услугам, с близкими людьми. Сейчас мы готовим выездную паллиативную службу для людей с терминальной стадией, со СПИДом, которые не могут по какой-то причине лечь в хоспис.
Тому, кто только что получил позитивный тест на ВИЧ, я советую сделать много-много глубоких вдохов и выдохов. Успокоиться, не паниковать, не лезть в интернет. Просто брать направление и ехать вставать на учет в СПИД-центр.
АННА КОРОЛЕВА
Я узнала о том, что у меня ВИЧ, в 2010 году. Это не стало для меня шокирующей новостью: к тому моменту мой муж уже более 10 лет был ВИЧ-положительным. Но важнее тут то, что он был ВИЧ-диссидентом: это люди, которые отрицают существование ВИЧ и сознательно отказываются от какого-либо лечения. Его мама, медицинский работник, тоже принадлежала к их числу: считала, что нет такой болезни — есть просто пониженный иммунитет.
Когда мне было 43 года, мы с мужем захотели общих детей. Дети не получились, а ВИЧ получился. Брак наш со временем распался. После этого я вышла замуж за ВИЧ-отрицательного мужчину, который с большим пониманием отнесся к моему статусу. К сожалению, через год он умер от рака легких. Так сказать, по не зависящим от ВИЧ причинам.
У меня есть сын, ему почти 25 лет. Он, конечно же, ВИЧ-отрицательный. Сын меня безумно поддерживает: если бы не он – я бы уже не жила. Он знает об этой болезни больше, чем я. А вот почти все родственники и когда-то закадычные друзья со мной общаться перестали. Просто исчезли. Но я их не виню. Думаю так: людям всегда проще свалить свои внутренние проблемы на кого-то еще. Найти врага извне. ВИЧ-положительный человек в этом отношении удачная мишень: смотрите, вот он, плохой, опасный, он может нас заразить! Как заразить, чем заразить. В общем, я давно перестала обижаться: у людей собственные внутренние проблемы, с которыми они живут. Я с этими проблемами не живу, у меня все хорошо: появились новые знакомства, совместные планы, будущие живые проекты.
Я начала принимать антиретровирусную терапию сразу, как смогла, и на данный момент вот уже два года у меня неопределяемая вирусная нагрузка. Это значит, что в моей крови ВИЧ не обнаруживается.
Олеся
Когда я получила результаты теста на ВИЧ, от страха у меня ни руки, ни ноги не двигались. Первая мысль была, что через десять лет я умру в муках и страданиях. Вторая – что я теперь заразная, и больше никому не нужна.
После того как врач-инфекционист рассказал мне, что если я буду регулярно принимать терапию, то, во-первых, у меня не будет СПИДа, а во-вторых, я не смогу передать вирус другим, я успокоилась – хотя и не сильно. Я никак не могла принять себя с этим диагнозом, мне очень не хотелось, чтобы у меня была ВИЧ-инфекция.
Так, постепенно, я начала общаться с другими людьми, которые живут с ВИЧ, поддерживать их, отвечать на вопросы, – и благодаря этому принятие моего собственного диагноза пошло быстрей.
Яна Колпакова
Для меня ВИЧ был чем-то страшным из 90-х. Я знала о нем из профилактических фильмов, которые нам показывали в десятом классе – о том, что от него умирали люди. А еще потому, что принимала наркотики и понимала, что я в группе риска.
Четыре года я жила с закрытым лицом, и чувствовала себя несвободной. Вообще, я человек демонстративный; выход через творчество, статьи, блог, стихи – моя норма. Для меня молчать – значит насиловать себя. Единственное, что меня тогда сдерживало – то, что мой муж, а тогда еще мой парень, переживал за меня: думал, что общество не поймет.
Денис Куракин
Сейчас уже не могу сказать, какой это был год. 1987, 1988? Тогда в почтовые ящики нашего двора стали кидать брошюры про ВИЧ. Я прочитал одну – и внутри как холод прошелся. Не могу сейчас это объяснить, но еще тогда мне казалось, что я обязательно заражусь.
Потом я таскал с собой эту брошюру, перечитывал, искал у себя симптомы… Помню, как подростком попал в больницу, мне делали операцию – а через две недели у меня поднялась температура и воспалились лимфатические узлы. Тогда я подумал, что это конец. В последних классах постоянно думал о смерти, готовился к ней. В голове свербило то, что я опасен. Все ребята уже целовались, а я избегал девчонок – потому, что боялся за них.
Я очень долго никому не рассказывал про эти мысли: не хотел пугать родителей, друзей. Но со временем мои страхи растворились. Я вернулся из армии, я все еще был жив. Я не худел; в больнице и в армии у меня несколько раз брали анализы на ВИЧ, и все они были отрицательными.
Точно не знаю, когда и как я все-таки получил вирус. Судя по всему, это произошло уже на гражданке, около 20 лет назад. Все эти годы я избегал тестов: видимо, все еще боялся положительного результата. Но в 2015 году мы с моей супругой Алисой решили завести ребенка, и мне пришлось снова сдать кровь на ВИЧ.
Когда мне сообщили мой статус, это уже не было провалом. Это было обломом, ведь я уже поверил в то, что все будет хорошо. Все в моей жизни шло на подъем – и, по моей логике, этого уже не должно было случиться.
После визита в лабораторию я сидел в машине и никак не мог набрать Алисин номер. Во-первых, она ждала меня с хорошей новостью. Во-вторых, мне было страшно, что я мог передать инфекцию ей. Я гулял, курил, снова гулял, снова курил – и в конце концов она позвонила сама. Я брякнул, как было; она бросила трубку. Но с утра мы сели и обо всем поговорили, стали разбираться, что делать дальше.
ВИЧ колоссально изменил мою жизнь. Последние шесть лет это была ядерная война, с потерями. Но Алиса всегда рядом – и, слава богу, она здорова. Я регулярно принимаю антиретровирусную терапию, и мой иммунный статус постепенно восстанавливается.
А еще когда я открыл лицо, в мой круг стали приходить именно те люди, которые мне сейчас очень нужны. Например, так я познакомился с друзьями из США. Они устроили для нас с супругой поездку в Штаты, и там сбылась моя давняя мечта: я с детства хотел увидеть океан – и увидел.
Моя история про ВИЧ началась тогда, когда я родилась. Родители никогда не говорили со мной об этом. Но после их смерти, когда мне было 11 лет, бабушка – моя опекунша – решила все мне рассказать. Она привела меня к психологу в СПИД-центр, и там мне объяснили, что у меня ВИЧ, что в этом нет ничего страшного – но я должна об этом молчать.
Для меня даже в 11 лет это не было табу. Я думала так: это просто мой диагноз. Я же не скрываю то, что у меня есть левая рука, зачем мне скрывать свой ВИЧ-статус? И постепенно я открывалась друзьям и знакомым.
Мне изначально было все равно. Ну, ВИЧ и ВИЧ. Я принимала антиретровирусную терапию с 8 лет, и моя жизнь не изменилась из-за того, что я узнала свой статус. Но бабушка пугала меня, что я не должна об этом говорить, иначе от меня все отвернутся – и с этим страхом я жила до 2020 года.
Из-за закрытого статуса и недоверия к людям я долго боялась заводить с кем-то отношения. У меня был иррациональный страх, что меня никто такую не полюбит. И в тот момент, когда я все-таки решила попробовать, рассказала партнеру о своем статусе и объяснила все про ВИЧ, я решила: это тот момент, когда мне нужно начать заниматься активизмом.
Свой статус я открыла постом в Инстаграме. Было много шока, много поддержки, были и хейтеры-комментаторы, – но они были у меня и до этого. Это, кстати, стало поводом их заблокировать: раньше я угорала с них, а тут поняла, что делаю это не только для себя. Я хотела сделать свой блог безопасным местом для тех, кто проходит через то же, что и я, – и не хотела, чтобы их кто-то запугивал.
Историй про запугивание в моей жизни было немало. В тринадцать лет я лежала в психиатрической больнице с депрессией, где врач с медсестрой оскорбляли меня и моих родителей. В другой раз мы с моим другом волонтерили на одном мероприятии, и какие-то парни называли меня… секс-работницей, да и моего друга тоже уменьшительно-ласкательными.
Но в целом все принимают меня так же, как подруги в детстве. Даже если человек чего-то боится, все меняется, как только я привожу аргументы. Если у вас уже есть фундамент доверия… да даже если нет, но все правильно объяснить, то все будет хорошо.
Мир знает о вирусе иммунодефицита человека уже больше 30 лет. Впервые о нем заговорили массово в середине 80-х годов прошлого века. Все это время ученые бьются над разгадкой его неизлечимости, узнают новые подробности о его поведении в организме человека, подбирают терапию, которая помогает ВИЧ-положительным людям жить полной жизнью.
Уже давно прошло то время, когда ВИЧ заражались люди из социально неблагополучных групп (наркоманы, люди нетрадиционной сексуальной ориентации). Сейчас проблема ВИЧ касается каждого из нас. И об этом открыто заявляют люди, которые имеют вес в обществе, которые борются за права инфицированных людей, не стесняются заявить о том, что ВИЧ - это уже не стигмат и не позорный статус. Это то, с чем нам приходится жить бок о бок каждый день.
1. Экс-министр культуры Великобритании Крис Смит
В 1997 - 2001 годах Крис Смит был министром культуры Великобритании. В это время он уже был ВИЧ-инфицирован. Узнал он о своем статусе в 1987 году. Но открыто заявил о нем только в 2005 году.
- Меня подтолкнуло к этому решению открытое заявление экс-президента ЮАР Нельсона Манделы, - рассказывал Смит британским СМИ. - Он честно сообщил миру о том, что его старший сын умер от СПИДа. Пример Манделы, его призыв бороться с предрассудками всего мира, которые очень сильны в отношении людей с ВИЧ, - все это придало сил и мне.
Благодаря вовремя назначенной терапии и правильному режиму Смит остается в форме и по сей день.
В 1997 - 2001 годах Крис Смит был министром культуры Великобритании. В это время он уже был ВИЧ-инфицирован
2. Актер Чарли Шин
3. Американский поэт и композитор Джерри Герман
Джерри сейчас уже больше 80 лет. О том, что он инфицирован, узнал в 1985 году. Стал одним из первых, кто не стал скрывать от общественности свой статус, заявив о нем уже в 1987 году.
4. Американский сценарист и писатель Ларри Крамер
Лауреат Пулитцеровской премии, борец за права людей нетрадиционной сексуальной ориентации и ВИЧ-инфицированных, один из самых эпатажных писателей Америки.
Несколько лет назад выдержал операцию по пересадке печени.
В 1991 году 32-летний Джонсон узнал, что у него ВИЧ. Он во всеуслышание заявил об этом по национальному телевидению, с горечью признав, что причиной болезни стала его неразборчивость. Самым страшным моментом в его жизни была дорога домой из клиники, в которой ему сообщили диагноз. Он должен был сказать об этом своей молодой беременной жене.
Узнав, что у него ВИЧ, Джонсон во всеуслышание заявил об этом по национальному телевидению, с горечью признав, что причиной болезни стала его неразборчивость.
И хотя спортивная карьера баскетболиста закончилась, он продолжает бороться с развитием ВИЧ-СПИДа во всем мире, уделяет огромное внимание просветительской деятельности, в том числе читает лекции в школах, колледжах и университетах. Защищает права ВИЧ-позитивных людей, активно участвует в благотворительности и уверяет, что позитивный настрой, правильный прием лекарств, диета и умеренные занятия спортом, конечно, очень важны. Но важнее понимать, насколько важны анализы. Понимать, что ВИЧ просто так сам не уйдет, что необходима терапия. И, конечно, поддержка близких.
Кстати, жена, узнав о статусе Джонса, сказала, что они будут бороться и переживут все это вместе. Сейчас у них трое абсолютно здоровых детей.
6. Четырехкратный победитель Олимпиады и пятикратный чемпион мира Грег Луганис
После этого признания разразился нешуточный скандал. Дело в том, что на одной из Олимпиад спортсмен разбил голову, прыгнув в бассейн. На тот момент он еще скрывал свой ВИЧ-статус, а значит, мог подвергнуть других олимпийцев опасности. Хотя врачи уверяли, что заражение в такой ситуации невозможно, Луганис несколько раз принес свои извинения в эфире телевидения.
Грег Луганис преподает в школе актерского мастерства, снимается в фильмах, играет в театре. Сейчас вирус снизился в его крови до неопределимого.
7. Телеведущий Павел Лобков
Павел рассказал, что узнал о своем ВИЧ-статусе в 2003 году. По его словам, необходимо признать, что в мире, в том числе и в России, очень много ВИЧ-инфицированных. Что статус - это не позорный стигмат, а болезнь, с которой нужно научиться жить, как, например, с диабетом.
ЗНАМЕНИТОСТИ, СКОНЧАВШИЕСЯ ОТ СПИДА
К счастью, сейчас терапия помогает ВИЧ-инфицированным жить полноценно долгие годы. Увы, 20 - 30 лет назад СПИД уносил жизни знаменитых людей, заразившихся ВИЧ случайно. Давайте вспомним их.
1. Певец Фредди Меркьюри
Первые слухи о том, что вокалист группы Queen Фредди Меркьюри болен СПИДом, появились еще в 1986 году. Однако официально он заявил о своей болезни 23 ноября 1991 года. И умер на следующий день.
Первые слухи о том, что вокалист группы Queen Фредди Меркьюри болен СПИДом, появились еще в 1986 году Фото: GLOBAL LOOK PRESS
2. Артист балета и балетмейстер Рудольф Нуреев
Бывший советский, а потом британский балетмейстер и танцовщик Рудольф Нуреев умер от СПИДа 6 января 1993 года. Но о том, что он болен, узнал еще в 1984 году. То есть за год до того, как анализы на ВИЧ стали общедоступными. О диагнозе ему сообщили в одной из парижских клиник, сказав, что вирус развивается в его организме уже более четырех лет. На тот момент существовали ежедневные инъекции, которые могли приостановить развитие болезни.
Но Нуреев через несколько месяцев отказался от лечения, не выдержав ежедневных уколов. Через четыре года он вновь обратился к врачам, чтобы попробовать новый экспериментальный препарат. К сожалению, он ему не помог. И в 1991 году болезнь начала стремительно прогрессировать. Весной следующего года началась ее последняя стадия. О его болезни знали только самые близкие. До самой кончины многие в его труппе даже не подозревали о диагнозе великого танцора и балетмейстера.
3. Писатель-фантаст Айзек Азимов
Прекрасный американский писатель, один из самых известных гениев научной фантастики, профессор биохимии Бостонского университета стал жертвой переливания крови.
Сейчас это представляется немыслимым - ведь всех доноров в обязательном порядке проверяют на ВИЧ, но в 1983 году, когда Азимову проводили операцию на сердце, о такой болезни многие даже не подозревали.
Гениальный фантаст узнал, что болен ВИЧ, в 1989 году, когда ему проводили анализы, готовя к очередной операции на сердце. Он решил не сообщать о болезни своим поклонникам, чтобы не сеять панику. Айзек Азимов умер в 72 года - 6 апреля 1992 года. Но лишь через десять лет жена писателя озвучила истинную причину его смерти.
Гениальный фантаст узнал, что болен ВИЧ, в 1989 году, когда ему проводили анализы Фото: GLOBAL LOOK PRESS
4. Актер Рок Хадсон
Актер не подозревал о своей болезни, пока в 1983 году у него не диагностировали саркому Капоши (злокачественное заболевание кожи, которое может поражать и внутренние органы, считается наиболее очевидным маркером ВИЧ. - Ред.). Последующие анализы подтвердили диагноз.
Актер рассказал о своем заболевании через два года, в июле 1985-го. И умер спустя два месяца.
Секс-символ 50-х годов, любимец женщин, обаятельнейший актер с насмешливой улыбкой Рок Хадсон Фото: GLOBAL LOOK PRESS
5. Супермодель Джиа Каранджи
В 17 лет Джиа бросила семейную закусочную и переехала в Нью-Йорк, намереваясь стать моделью. Она считала, что это ее призвание. И не ошиблась.
Джиа Каранджи стала одной из самых знаменитых и высокооплачиваемых моделей в мире. Известнее нее, пожалуй, были только Синди Кроуфорд и Клаудиа Шиффер. Джиа первая из моделей снялась обнаженной в фотосессии для журнала Vogue. После чего предложения о работе посыпались сотнями.
Она умерла в 26 лет на больничной койке, окруженная любовью и заботой родной матери, которая ушла из семьи, когда Джиа было всего 11 лет. И это стало основной трагедией: именно из-за нехватки материнского тепла девушка и пустилась во все тяжкие, пытаясь заполнить пустоту.
6. Теннисист Артур Эш
Артур Эш - трехкратный победитель турниров Большого шлема. В 1988 году заразился ВИЧ при переливании крови. В 1992 году собрал пресс-конференцию, на которой публично заявил о смертельной болезни.
Скончался 49-летний Эш от СПИДа уже на следующий год после своего признания.
7. Футболист Джейкоб Лекхето
Скончался 34-летний Джейкоб Лекхето 9 сентября 2008 года. Власти ЮАР опровергают информацию о том, что причиной его смерти стал СПИД.
КСТАТИ
Публичные личности, которые поддерживают борьбу с ВИЧ
ВИЧ-положительные, которые борются с этой проблемой, - это лишь одна сторона медали. Множество известных людей поддерживают борьбу против распространения СПИДа и во всем мире, и в России.
Звезды принимают участие в фотосессиях и пропагандируют мысль, что ВИЧ - это не выдумка, это большая мировая проблема, которую нельзя замалчивать, с которой нужно бороться. Как правило, подобные кампании приурочены ко Всемирному дню борьбы со СПИДом, который отмечается 1 декабря. За несколько лет существования подобных акций в России ее поддержали множество известных людей: актриса Марина Александрова, певица Диана Гурцкая, артист балета и балетмейстер Николай Цискаридзе, писатель Мария Арбатова, двукратная олимпийская чемпионка Светлана Хоркина, журналист и телеведущая Елена Ханга и многие другие.
- Нельзя бояться говорить об этой теме, - считает посол доброй воли ООН по вопросам ВИЧ-СПИДа певица и актриса Вера Брежнева. - У нас очень много людей, которые даже не подозревают, что заражены ВИЧ. Обязательно нужно проходить тестирование, сдавать анализы, чтобы знать, что ты здоров. Я это делаю регулярно. Благодаря современной медицине можно фактически остановить ВИЧ на ранней стадии, а на поздней - повернуть его вспять.
Многие из них не просто являются послами доброй воли ООН по вопросам ВИЧ-СПИДа, но и активно участвуют в благотворительных кампаниях, сами жертвуют немало средств на борьбу с этим заболеванием.
- Более 15 миллионов жизней спасены благодаря средствам, собранным на лечение ВИЧ американскими налогоплательщиками, - это потрясающе! - говорит ирландский рок-музыкант, вокалист популярной группы U2 Боно, который уже более трех десятилетий занимается сбором средств на борьбу с ВИЧ в странах третьего мира. - Мы не должны останавливаться на этом.
СМОТРИТЕ ФОТОГАЛЕРЕЮ
Возрастная категория сайта 18 +
Читайте также: