Вич отношение в школе

Обновлено: 28.03.2024

Как говорить с детьми о ВИЧ: рекомендации международных организаций

В январе ЮНЕСКО выпустила полностью обновленное Международное техническое руководство по половому просвещению – оно должно объяснить подросткам, как заботиться о своем здоровье, уважать права человека и помнить о гендерном равенстве.

Врачи и психологи, которые составляли пособие, советуют с раннего детства говорить с детьми о вреде и пользе интернета, в частности – социальных сетей. Важно объяснить ребенку, что в интернете можно найти, как полезную, так и ложную информацию. В обоих случаях ребенок должен понимать, что всегда есть взрослый, которому он может доверять и с которым можно обсудить любую интересующую его тему.

Что касается ВИЧ, то и тут специалисты призывают говорить с детьми уже до начальной школы:

  • В 5-8 лет стоит рассказать о существовании самой инфекции, о том, что ВИЧ-положительные люди имеют равные права с ВИЧ-отрицательными и могут жить полноценной жизнью. Важно объяснить детям, что сегодняшняя медицина не может избавить человека от этой инфекции, но при правильном наблюдении и приёме лекарств позволяет поддерживать здоровье.
  • В 9-12 лет специалисты рекомендуют объяснить детям, как передается вирус, почему ВИЧ-позитивным людям важно открыто говорить о своем заболевании и обсуждать эту проблему. Стоит объяснить, что ВИЧ – не преграда для отношений, построения семьи и карьеры. Человеку просто необходимо всю жизнь находится под наблюдением врачей, а у лечения могут быть побочные эффекты.
  • С 12-ти лет можно обсудить с подростками мифы, которые они уже могли почерпнуть из интернета или общения с друзьями. Эти стереотипы могут касаться ВИЧ, беременности, расовой или гендерной принадлежности. Дети должны вспомнить, какие случаи дискриминации им встречались. Пособие ЮНЕСКО также объясняет, что каждый должен "защитить человека, который подвергается дискриминации".
  • В старших классах подростки могу сами подготовить рефераты об известных людях, живущих с ВИЧ, активистах, которые борются за права ВИЧ-позитивных, узнать о центрах тестирования и лечения ВИЧ-инфекции в городе или в стране. Подросткам также необходимо рассказать о том, какие анализы на ИППП сегодня существуют, где их можно сдать, какие средства предохранения они должны будут использовать, когда начнут сексуальную жизнь. Старшеклассникам следует понимать и различать, какие средства контрацепции защищают от беременности, а какие – от ИППП. Также необходимо рассказать подростку о необходимости противостоять сексуальному давлению и принуждению.

Сказки – еще один способ начать говорить с детьми о ВИЧ-инфекции. Например, в начале 2018 года отделение ЮНЭЙДС в Китае в честь Дня борьбы с дискриминацией выпустило аудиоверсию популярной детской книги "Самый храбрый мальчик, которого я знаю" (The bravest boy I know). Главные герои книги – Сяо Мина, восьмилетний ВИЧ-позитивный мальчик и его лучший друг Сяо Ли. Авторы книги хотели донести важную мысль о том, что благодаря лечению и поддержке близких у детей, живущих с ВИЧ, может быть нормальное детство.

Татьяна Никонова, автор учебника "Наука секса для подростков"

Журналистка и автор блога о секс-просвете Татьяна Никонова сейчас пишет учебник о половом воспитании для подростков. По ее мнению, ребенку важно понимать, что он может обратиться к родителям за помощью, что у них есть схожая позиция по вопросам секса. Однако, Никонова считает, что секс-просвету должны учить в школе:

"Сегодня ВИЧ-инфекция все чаще распространяется половым путём. Я считаю, что о сексуальной жизни и возможных ее последствиях должны говорить в школе. Родители могут забыть об этом рассказать или и вовсе не знать, как обсудить такую тему. Они могут быть консервативными и считать, что секс – это грязно и ребёнку вовсе не нужно знать об этом. Кроме того, есть дети в детдомах, есть дети мигрантов, которые живут в совершенно другой культуре. Мы не можем рассчитывать, что их родители будут говорить с ними о половом просвещении.

Недостаточно сказать:"Наркотики – зло, аккуратно, можно получить ВИЧ. Дети, не употребляйте наркотики!". Все гораздо сложнее: нужно говорить о вопросах доверия, средствах предохранения. Неправильно сводить тему секса и предохранения лишь к биологической и медицинской частям. Разумеется, ВИЧ – это инфекция, но она не возникает из ниоткуда. Речь идет об ответственном поведении: использовании барьерной контрацепции, регулярной сдаче анализов во взрослом возрасте, договоренностях с партнером.

Сексуальное образование в школах необходимо с самого раннего возраста с постепенным углублением в вопрос. Если мы не объясним маленьким детям, что они имеют право говорить "нет", защищать свое здоровье, то в более взрослом возрасте будет трудно донести до них, почему нужно настаивать на использовании презерватива и почему можно отказываться от небезопасных практик.

Когда мы говорим, что ребенок найдет все ответы в интернете, мы рассчитываем на то, что он поведет себя, как ответственный взрослый: сначала сформулирует правильный запрос, получит необходимую информацию, правильно ее отфильтрует. Нужно бороться не с мифами, а внедрять просвещение и говорить с детьми о том, что их волнует. Ребенок должен знать о методах предохранения еще до того, как он займется сексом: то есть, примерно к 12 годам.

Всемирная организация здравоохранения рекомендует уже в 15 лет уметь пользоваться средствами контрацепции. Я считаю, что теоретическую информацию необходимо давать гораздо раньше: любого ребенка и в 13 лет может потянуть на эксперименты".

Валерия Федоряк, психолог

Психолог Валерия Федоряк придёрживается иного мнения. По её словам, школа, в её сегодняшнем виде, не может выполнить запрос подростков на информацию о сексе и отношениях – именно родители должны говорить с детьми о профилактике ВИЧ:

"Детей 5-6 лет не интересует секс как таковой, и уж точно не заболевания. Им важнее понять, откуда берутся люди. В большинстве случае о сексе и сопутствующих опасностях (в основном, о незапланированной беременности) начинают говорить лет в 12-13. Однако универсального возраста в этом вопросе нет. Мы должны учитывать интересы и развитие ребенка – у всех это происходит индивидуально.

Здорово, когда родители могут говорить на темы секса свободно и спокойно. Часто им в этом нужна помощь психологов. Было бы здорово, если бы в школе показывали, как пользоваться презервативами, но у нас такой практики нет. Хорошо, если родители могут показать и научить. В идеальном мире презервативы должны быть дома, лежать в доступном для подростка месте, причем так, чтобы не было заметно, как он их оттуда берет – ведь у подростков часто нет денег на презервативы.

Бессмысленно сегодня надеяться на то, что школа что-то расскажет детям. Старшеклассникам дают лишь минимальную информацию – зачастую всё сводится к лозунгам "Любовь и верность – твоя защита". Наивный ребенок будет думать, что если у него один партнер, – то он защищен. Как мы понимаем, это не так.

Раз на школу надежды нет, родителям нужно работать над собой и учиться обсуждать темы секса легко и естественно. В идеальной картине мира, когда у ребенка появляется любой вопрос, он спрашивает у родителей. Даже если у взрослого нет ответа, он может сказать: "Я узнаю, и мы с тобой это обсудим". Самое главное, чтобы родители не только пообещали, но и действительно вернулись к ребенку с ответом".

Кирилл Федоров, психолог, руководитель проекта "Психология за права человека"

Психолог Кирилл Федоров считает, что половое просвещение дома и в школе должны идти рука об руку:

"В 2-4 года нужно рассказать о мужской и женской анатомии и физиологии и в общих чертах обрисовать процесс, благодаря которому ребёнок появился на свет.

В 5-6 лет ВИЧ – вряд ли актуальная тема, но ребенок может спросить, что это – если услышал это слово. В таком случае можно просто объяснить, что существует инфекция, которую могут передать друг другу взрослые люди, но это не делает их опасными для окружающих.

В 10-12 лет важно обговорить физиологические и анатомические изменения, которые скоро начнут происходить в связи с половым созреванием.

В 14-15 уже пора говорить о сексе и его безопасных формах. Конечно, любые возрастные рамки условны и важно ориентироваться на каждого конкретного ребенка.

Если ребенок в начале подросткового периода не задает вопросы сам – родители могут сами проявить инициативу. Важно, чтобы разговор об инфекциях не затмевал спокойное и открытое обсуждение того, что такое секс и почему люди им занимаются. Нужно зафиксировать момент, что секс – это прежде всего процесс, который приносит удовольствие.

Сама по себе тема секса и потенциальных рисков не может травмировать: родители так же объясняют ребенку, что нужно мыть руки, чистить зубы – все это касается здоровья. Другое дело, что в нашей культуре секс и все, что с ним связано, – табу. У родителей есть свои психологические барьеры и иррациональные страхи, которые часто приводят к тому, что они даже с друг другом не могут обсуждать подобные темы.

Часто у взрослых нет корректного представления о ИППП, в том числе и о ВИЧ. Поэтому любое просвещение ребенка должно начинаться с самопросвещения родителя. Не нужно уходить от ответа, стыдить и ругать ребенка за вопросы – именно такие реакции могут напугать, травмировать ребенка и приведут к тому, что он не будет доверять родителям, закроется от них, а в случае необходимости пойдет искать информацию на стороне.

Важно рассказать ребенку о существовании стигматизации ВИЧ-позитивных людей. Никто не рождается с предрассудками – страх возникает из-за некорректной информации о вирусе. Детям следует объяснять, что люди отличаются друг от друга по цвету кожи, вероисповеданию, сексуальной ориентации, гендерной идентичности, предпочтениям в еде, состоянию здоровья. Ни один из этих параметров не делает человека хуже. ВИЧ-инфекция – всего лишь особенность здоровья, которая не опасна в повседневном общении. Если в окружении родителей есть открытые ВИЧ-положительные люди, не нужно это скрывать от ребенка: пусть он видит, что наличие ВИЧ-инфекции никак не влияет на отношение к человеку.

Просвещение дома не исключает просвещения в школе. Безусловно, в образовательных учреждениях должны быть занятия, на которых рассказывают о безопасном сексе, ИППП, согласии и т.д. Главная задача взрослых – максимально подготовить ребенка к взрослой жизни со всеми ее опасностями. При этом, информирование не должно превращаться в запугивание подростков: важно объяснить, что нужно делать, чтобы избежать всех опасностей".

Чем пугает такой ребенок? Каковы его особенные потребности? Как сделать обучение и общение безопасными для всех участников учебного процесса?

Когда в школу приходит приемный ребенок, нередки сложности. А если у этого ребенка – ВИЧ-инфекция, все сложнее во сто крат. Чем пугает такой ребенок? Каковы его особенные потребности? Как сделать обучение и общение безопасными для всех участников учебного процесса? В Крыму всех ВИЧ-положительных детей из детских домов раздали в семьи – и теперь делятся опытом, как учить их в школе.

Масштаб проблемы

– У нас в Крыму семейное устройство ВИЧ-положительных детей началось с отказа. Ребенка вернули – выяснилось несоответствие ожиданий с двух сторон. Но потом и другие дети, и тот, возвращавшийся в детдом, нашли свои семьи, – говорит Елена Березина.

Почему ВИЧ-инфицированного ребенка боятся

ВИЧ – диагноз, окруженный мифами и ужастиками.

– Исторически сложилось, что тема ВИЧ-инфекции очень эмоционально заряжена, хотя есть и более заразные заболевания с теми же путями передачи – например, гепатиты. Но именно с ВИЧ связан страх сказать о своем статусе или жить рядом с носителем. ВИЧ-инфицированный ребенок в школе вызывает страх, даже ужас, возникающий из желания защитить себя. Отсюда отвержение ребенка. Также многие испытывают эмоцию жалости (по крайней мере к ребенку – взрослые не всегда удостаиваются и этого).

– Мы мотивируем родителей, чтобы они говорили с медработниками в школе о диагнозе ребенка, так как контакт нужен, а любая тайна порождает напряжение. Говорить следует с пометкой, что информация конфиденциальная и за раскрытие тайны диагноза есть уголовная ответственность, – рассказывает Елена Березина. – Так было и в этом случае. Мама сообщила медработнику информацию о диагнозе, а уже на следующий день была приглашена к директору, которая сразу сказала: забирайте документы, мы не примем такого ребенка.

У фонда уже налажены хорошие связи с прокуратурой и местным управлением образования – и ребенок продолжил учиться в школе. Это не было просто: за неделю информация разлетелась по учреждению, в столовой девочку загоняли с отдельной тарелкой и вилкой в дальний угол.

Еще одного мальчика забрали в семью в 17 лет. По документам он был здоров, но почти ничего не слышал и не видел, читать и писать не умел. Первые семь лет он также провел в больнице, как устроен мир – совершенно не знал. С первоклашками взрослого юношу не посадишь, нужна была спецшкола с индивидуальным обучением. Такую нашли. О том, скрывать ли диагноз, речи не шло: в интернате, откуда мальчика забрали, и в школе, куда устраивали, был один и тот же медработник-совместитель, который давно все знал. Очень помогала поддержка директора школы. И все же один педагог заявил, что боится заниматься с ребенком. Опытная приемная мама, прошедшая к тому времени немало судов по делам других своих ВИЧ-положительных детей, ответила: у ребенка есть конституционные права, если не хотите их реализовать – можете уволиться.

Что делать?

Из-за предполагаемых проблем приемная семья, которая приводит ребенка в школу, хочет заранее защитить его. Возникает страх раскрытия диагноза, возможно агрессивное поведение приемных родителей. Они избегают обсуждать состояние здоровья ребенка. Отсюда уже на входе в школу – конфликт.

– Когда семья боится, что не справится, – это уже кризис, при котором необходимо вмешательство специалистов и поддержка, – уверена Елена Березина. – Каждый раз, когда приемный ребенок с ВИЧ идет в школу, мы сопровождаем семью, можем поговорить с директором или медработником, можем поддерживать дистанционно – на выбор родителей.

Чтобы изменить ситуацию в целом, нужно широко информировать людей по вопросам ВИЧ и СПИД. Пока люди очень плохо представляют себе, насколько трудно заразиться ВИЧ в бытовых условиях от ребенка или взрослого, принимающего антиретровирусную терапию. При этом уровень вирусной нагрузки в крови инфицированного человека снижается до неопределяемого. Ни одного случая передачи вируса от ребенка к ребенку в мире не известно. Даже если дети будут драться и кусаться, больной не заразит здорового: во-первых, вирус должен попасть не куда-нибудь, а в кровоток (не просто на запекшуюся царапину), на воздухе вирус не живет. Во-вторых, при терапии вируса скорее всего не будет ни одного не то что в капле, а в целом литре крови ВИЧ-положительного ребенка.

Чтобы победить эпидемию, нужно формировать толерантное отношение к людям, живущим с ВИЧ, причем не только к детям, но и к взрослым. Если человек может быть инфицирован и не идет на обследование, он может заразить до 50 человек, – это маленькая ядерная бомба. А если он не боится стигматизации, сдаст анализы, встанет на учет и будет лечиться – он больше никого не заразит, а это и для налогоплательщиков легче – ведь лечение полностью оплачивается государством.

В школах и других учреждениях проходит много просветительских программ по проблеме ВИЧ, но если копнуть глубже – знания поверхностные даже у тренеров. В ход идут схематические картинки, показывающие работу иммунной системы, выступления подростков с ВИЧ и затронутых эпидемией детей (чьи родственники или друзья инфицированы).

О чем рассказывают подростки с ВИЧ

Подростки также выделили как особенность своей жизни ограничения по выбору профессии: ВИЧ-положительному человеку нельзя стать хирургом или военным. Впрочем, по российскому законодательству носители вируса не могут быть только донорами и служить в армии.

Как вывести девочку-изгоя из дальнего угла столовой?

Есть в Крыму и опыт, когда ребенка интегрировали в массовую школу, не скрывая диагноз. Всем заранее пояснили, что рисков нет и бояться нечего.

Смотрите также:

Почти три года мы знаем, что в школе есть ВИЧ-положительный ребёнок. Естественно, без фамилии и класса. Просто знаем, что он/она есть. Меня никогда это особо не волновало, пути заражения мне известны и статистика по ним тоже.

Но в этом году случилась двусмысленная для меня ситуация. Первоклассник, бегая по коридору, разбил стеклянную дверь между этажами и распорол предплечье почти до кости. Картина была страшная. Пока я его тащил в кабинет, пока перевязывал, извозился в крови так, как будто это я его порезал. Мало того, мои руки и так были прилично исцарапаны кошкой, которую я вчера возил к ветеринару. И я, зная, что риск заражения минимален, а что это именно инфицированный ребёнок - ещё меньше, занервничал. Ведь риск все-таки есть. И впервые за много лет моей же собственной пропаганды толерантного отношения к людям с ВИЧ, я подумал о том, что учителям нужно знать об инфицированности детей.

Я знаю, вы скажете, что я неправ. И у меня две точки зрения на эту ситуацию, между которыми я не могу выбрать:

1.Родители вправе сохранять конфиденциальность. Сообщая такие подробности о ребенке, они рискуют сделать его изгоем. Потому что, несмотря на доступность данных о ВИЧ, многие воспринимают действительность на уровне Средневековья и готовы сжечь на костре любого, кто кажется им опасным. Даже учителя. А ребёнок-то уж точно не виноват в своей болезни. Это, пожалуй, главная причина сохранения тайны.

2. Ситуации в школьной жизни бывают разные, в том числе потенциально опасные. Десять лет назад я делал ребёнку искусственное дыхание рот-в-рот. А перед этим медсестра делала ему инъекции в подъязычную вену и несколько раз проткнула насквозь. У меня был полный рот чужой крови. Но тогда было не до размышлений, а мой собственный рот был в полном порядке, без ран и царапин. А в прошлом году, когда меня позвали помочь отобрать у пятиклассника нож на уроке, нам с классным руководителем прилично истыкали руки. Наш коллега - информатик несколько лет назад удерживал ребёнка с истерикой и тот ему разодрал руки и шею ногтями.

И вот, ситуация такая случилась, она далеко не единичная, и условия могли быть любые. По статистике за 2018 год было выявлено 941 детей с ВИЧ, а общее количество людей с ВИЧ стремится к миллиону. Кто-то скажет, что риск у нас значительно меньше, чем у врачей, но и мы не ходим в перчатках и масках. И, если б мы знали о ребенке, могли бы обезопасить себя по-возможности.

Не знаю, как к этому относиться. И та, и другая точка зрения кажется мне правильной. И выбрать мне так и не удалось. Поделитесь, что думаете Вы по этому вопросу, обсудим.

Если у вас возник такой вопрос, постарайтесь не паниковать и спокойно выяснить, от кого именно и каким образом пришла информация. Возможно, это просто слухи. Но предположим, что информация о диагнозе подтвердилась: что из этого следует?

Многие до сих пор не знают, что благодаря современной терапии уровень вируса в крови можно держать под контролем. Опасности для окружающих люди, живущие с ВИЧ и получающие лечение, не представляют.

Поэтому настойчиво требовать от своих детей прервать контакты с ребенком, который живет с ВИЧ, будет совершенно лишним с медицинской точки зрения. Тем более несправедливо и необоснованно требовать от школьной администрации удалить такого ребенка из класса или больше того — из школы. Такой шаг может негативно отразиться не только на вас и на других взрослых, которые так или иначе будут вовлечены в скандал, но и травмировать детей, ваших в том числе.

Подобная позиция нарушает Конституцию России и определенные законы, в которых сказано: дискриминация, то есть унижение достоинства, и какие-то особые запреты для людей, живущих с ВИЧ, недопустимы. Не существует никаких медицинских показаний к изоляции детей с ВИЧ ради безопасности окружающих.

Что такое ВИЧ и как он передается

ВИЧ — вирус иммунодефицита человека — поражает иммунную систему человека и приводит к возникновению хронического инфекционного заболевания. Если его не лечить, со временем это приведет к СПИДу — синдрому приобретенного иммунодефицита. Тогда организм теряет способность сопротивляться ВИЧ, другим инфекциям и заболеваниям.

ВИЧ может передаваться от человека к человеку только в нескольких случаях:

  1. через кровь (при использовании инфицированных игл, шприцев, растворов для инъекций, донорской крови);
  2. при незащищенных половых контактах;
  3. от матери с ВИЧ ребенку во время беременности, при родах и через грудное молоко.

При этом активность вируса хорошо подавляется в организме человека с помощью препаратов антиретровирусной терапии (АРВТ), которые в России каждому ВИЧ-инфицированному человеку выдаются бесплатно.


Лечение назначает врач, и его нужно проводить всю жизнь. Если человек принимает препараты АРВТ постоянно, то концентрация вируса снижается до неопределяемого уровня. А это значит, что риск передачи ВИЧ другим людям падает до нулевых значений.

Ученые не оставляют попыток найти лекарство от ВИЧ, которое полностью могло бы избавить организм человека от вируса.

Почему ребенок с ВИЧ не опасен для ваших детей

При бытовом общении, совместной учебе или работе люди, живущие с ВИЧ, не опасны для других. Исследователи и медики давно изучают вирус иммунодефицита человека и доказали это. Инфекция не передается:

  1. при рукопожатиях, объятиях и даже поцелуях;
  2. через пот или слезы;
  3. при кашле и чихании, то есть воздушно-капельным путем;
  4. при использовании общей посуды;
  5. через одежду или постельное белье;
  6. при совместном пользовании ванной, туалетом, бассейном;
  7. через укусы животных и насекомых.

Вне человеческого организма вирус погибает через несколько минут на воздухе или в воде. Его концентрация в слюне, поту человека ничтожно мала и неопасна.

Если ваши дети пока еще учатся в младших классах, стоит рассказать им о вирусе в общем, простыми словами. Если вы говорите с подростком, стоит заострить его внимание на способах передачи вируса и объяснить, в каких ситуациях есть риск заражения:

  1. прием инъекционных наркотиков;
  2. сексуальные контакты без презерватива;
  3. маникюр, пирсинг или татуировки у неквалифицированных специалистов, которые работают без соблюдения санитарно-эпидемиологических норм;
  4. использование чужих предметов личной гигиены (бритвы, зубной щетки).

Вирус не передается через животных и укусы насекомых. Он может размножаться только в организме человека. Когда комар кусает человека, он впрыскивает под кожу не кровь предыдущей жертвы, а свою слюну, в которой ВИЧ не сохраняется.

А если человек с ВИЧ порежется или у него пойдет кровь из носа?

Этот вопрос часто волнует родителей. Тут важно не забывать несколько простых вещей.

Здоровая кожа — наша естественная защита от любых вирусов, в том числе от ВИЧ. На ней могут быть порезы и ранки, однако при соблюдении универсальных правил гигиены и безопасности риск заражения сводится к нулю.

Например, если кровь ВИЧ-инфицированного человека (и вообще любого!) попала на кожу вашего ребенка, нужно научить его промыть это место большим количеством воды с мылом. Тереть это место не надо. Если кровь попала в глаза, нос или рот, действия те же — только не нужно использовать мыло.

Вирус иммунодефицита человека разрушается при высыхании, нагревании, при обработке антисептическими и дезинфицирующими средствами (в том числе спиртом и йодом).

Если на коже, куда попала чужая кровь, есть царапины или порезы, их нужно обработать антисептиком, дезинфицирующим средством (в том числе йодом или спиртом), наложить лейкопластырь. Ваш ребенок останется под защитой — меры безопасности в школе соблюдают учителя, медработники. Учите его действовать по такому алгоритму в любых подобных ситуациях.


Вероятность заражения в быту — 0%

Рассказывать ли о ВИЧ-статусе в школе?

Равные права ВИЧ-инфицированных детей и подростков защищены законом: ни сам ребенок, ни его родители не обязаны сообщать в детском саду/школе/других учреждениях о ВИЧ-положительном статусе. А если решили рассказать, человек, которому они доверились, обязан сохранять конфиденциальность — в противном случае ему может грозить судебное преследование.


Наталья, мама пятилетней дочки с ВИЧ-положительным статусом

В последние годы отношение к ВИЧ-инфицированным действительно кардинально изменилось — это касается Санкт-Петербурга, Москвы и еще пары крупных российских городов, где ведется активная разъяснительная работа и многие не боятся жить с открытым статусом. На периферии, к сожалению, стигма до сих пор очень сильна.

ДОУ моя дочь не посещает. А вот в детской поликлинике об ее статусе знают. Никаких попыток дискриминации по этому поводу у нас не было, в поликлинике к ней относятся прекрасно. В остальном я не афиширую диагноз дочки. О нем знают только мои старшие дети, муж, мама и несколько близких друзей.

Сама дочка еще не знает о своем ВИЧ-статусе. Я считаю, что самое подходящее время поговорить с ней — 10-12-14 лет (у нас в СПИД-центре есть очень хороший детский психолог, которая работает с этой возрастной категорией детей и помогает родителям рассказать о диагнозе). Говорить об этом раньше того возраста, в котором ребенок сможет осознать всю серьезность раскрытия статуса, я думаю, неразумно. Поэтому в первом классе и вообще в начальной школе моя дочка будет жить вне этой информации. Считаю, что не очень честно перекладывать тяжесть диагноза на плечи ребенка.

В моей семье, конечно, никаких перегибов не было, хотя мой старший сын, узнав о диагнозе сестры, первым делом спросил: она что, скоро умрет? Пришлось объяснять, что она принимает антиретровирусную терапию, с которой проживет лет до 80. В процессе работы равным консультантом по ВИЧ я до сих пор часто получаю вопросы о передаче ВИЧ в быту. Нас слишком много пугали и мало информировали об этом заболевании в прошлом, поэтому некоторые люди до сих пор опасаются передачи через зубные щетки и предметы быта

Лиза, 18 лет, ВИЧ-положительный статуc

О диагнозе я узнала в 12 лет — от врачей, т. к. я воспитывалась в детском доме. Мне начали давать терапию, я, конечно, спросила, зачем все эти таблетки, и врач мне объяснил. Сначала, конечно, я впала в депрессию.

В седьмом классе я пошла в общеобразовательную школу, и там уже знали только те, кто жил со мной в детском доме: нас оттуда было человек шесть, мы все учились в одном классе.

А вот в колледже проблемы были. Однажды я заболела, и мне потребовалась справка из медицинского учреждения. Я принесла справку из СПИД-центра, и тут началось. Меня пригрозили отчислить из колледжа. Причем прямо в лицо сказали: если б мы с самого начала знали о твоем диагнозе, то вообще бы тебя не приняли. Я обратилась за помощью к директору детского дома, и она отправила в колледж врачей из СПИД-центра. Врачи приехали в колледж, все объяснили, прочитали лекцию — после этого все затихло.

ВИЧ в России, Петербурге и мире: цифры

По данным ЮНЭЙДС, на планете по состоянию на 2020 год насчитывается 37,7 миллионов человек, из них около 1,7 миллионов — дети в возрасте 0-14 лет.

В 2021 году ВИЧ-инфекция впервые установлена на территории Санкт-Петербурга у 9 несовершеннолетних (в том числе до 1 года – 2 человека, от 1 до 2 лет – 0 человек, от 3 до 6 лет – 1 человек, от 7 до 14 лет – 2 человека; 15-17 лет – 4 человека).


Полезные телефоны

Читайте также: