Вильпрафен при лечении токсоплазмоза

Обновлено: 24.04.2024

Рассмотрен цервицит у женщин, развивающийся вследствие симптомной урогенитальной хламидийной инфекции, подходы к диагностике урогенитальной хламидийной инфекции у женщин. Приведены современные международные и российские рекомендации по лечению хламидийной

Chlamydia infection in gynecology and midwifery: the tactics of conducting patients in accordance with the contemporary recommendations in Russia and abroad

Cervicitis Is examined in women, developing as a result of the symptomal uro genital chlamydia infection, approaches to diagnostics of uro genital chlamydia infection in women. Contemporary international and Russian recommendations regarding treatment of chlamydia infection in midwifery and gynaecology are also provided.

При развитии симптомной урогенитальной хламидийной инфекции у женщин чаще всего возникает цервицит. В случае бессимптомного течения нелеченная хламидийная инфекция может привести к поражению верхних отделов генитального тракта и возникновению воспалительных заболеваний органов малого таза (ВЗОМТ). Ежегодно в США диагностируется около 750 000 случаев ВЗОМТ [11]. Как клинически диагностированные случаи ВЗОМТ, так и субклинические варианты поражения органов малого таза могут привести к фиброзу, образованию рубцов и нарушению проходимости маточных труб, что нередко является причиной серьезных нарушений репродуктивной функции, включая трубное бесплодие, эктопическую беременность и развитие синдрома хронической тазовой боли [3].

Около 10–15% нелеченных случаев хламидийной инфекции приводят к клинически диагностируемым случаям ВЗОМТ, из которых 15% могут привести к развитию трубного бесплодия [12, 13]. Доля трубного бесплодия среди всех других видов бесплодия варьирует от 10% до 40% [14, 15]. Хламидийная инфекция является лидирующей предотвращаемой причиной трубного бесплодия [14]. Прямые медицинские затраты на хламидийную инфекцию, включая диагностику и лечение бесплодия, вызванного хламидийной инфекцией, составляют 701 млн долларов ежегодно (2010 г.) [3].

Что касается хламидийной инфекции у беременных, то, по данным ВОЗ, частота обнаружения C. trachomatis у беременных колеблется в очень широких пределах (от 2% до 37%), в среднем составляя 6–8% и достигая 70% у пациенток с хроническими ВЗОМТ и отягощенным акушерско-гинекологическим анамнезом [16–18). Ежегодно в США у 100 000 беременных женщин диагностируется хламидийная инфекция [19].

Данные о влиянии хламидийной инфекции на течение и исход беременности неоднозначны. Результаты ряда исследований свидетельствуют о том, что наличие хламидийной инфекции половых путей у матери может приводить к повышению частоты случаев невынашивания беременности, мертворождения, преждевременных родов, преждевременного разрыва плодных оболочек, к развитию эндометрита и сальпингита в послеродовом периоде, а также к рождению детей с низкой массой тела [20–25]. Так, например, в ходе проспективного исследования, выполненного в США, показано, что инфицирование C. trachomatis во время беременности приводит к задержке внутриутробного развития плода, а также повышает риск преждевременных родов [23]. В других исследованиях связь хламидийной инфекции с неблагоприятными исходами беременности не была доказана [26].

С другой стороны, не подлежит сомнению, что урогенитальный хламидиоз у беременных является фактором риска развития хламидийной инфекции у новорожденных. Инфицирование происходит в 23–70% случаев, преимущественно во время родов при прохождении плода через инфицированные родовые пути. При этом у 11–50% детей, рожденных женщинами с хламидиозом, в первые две недели жизни развивается конъюнктивит, а у 3–16% на 1–3 месяц жизни хламидийная пневмония [26, 27].

Подходы к диагностике урогенитальной хламидийной инфекции у женщин

Диагноз урогенитальной хламидийной инфекции устанавливается на основании клинической картины заболевания и выявления C. trachomatis при проведении лабораторных исследований [28]. Как отмечено выше, наиболее частой клинической формой локализованной хламидийной инфекции у женщин является цервицит [6, 28]. Симптомы заболевания обычно возникают спустя 1–3 недели после инфицирования. Пациентки могут предъявлять жалобы на выделения из половых органов слизисто-гнойного характера, зуд, жжение, дискомфорт в области наружных половых органов, боль в нижней части живота, межменструальные или посткоитальные кровянистые выделения. При гинекологическом обследовании у пациенток с хламидийным цервицитом выявляются гиперемия и отечность в области наружного зева цервикального канала и слизисто-гнойные выделения, нередко — цирцинарная эрозия [6, 28]. Но — нельзя не подчеркнуть данный факт еще раз — у большинства пациенток с хламидийным цервицитом отмечается отсутствие субъективных симптомов заболевания [6, 28, 29].

К основным методам лабораторной диагностики хламидийной инфекции относятся:

молекулярно-биологические методы (методы амплификации нуклеиновых кислот или ПЦР-диагностика);
культуральное исследование;
метод прямой иммунофлюоресценции.

Метод прямой иммунофлюоресценции (ПИФ) с моноклональными антителами отличается высокой степенью субъективной оценки результатов и низкой воспроизводимостью. Чувствительность и специфичность данного метода составляет не более 60–80%, что зависит от качества получения материала для исследования и квалификации персонала лаборатории [10, 28].

Современные международные и российские рекомендации по лечению хламидийной инфекции в акушерстве и гинекологии

В опубликованных в 2010 г. Рекомендациях по лечению заболеваний, передаваемым половым путем (Sexually Transmitted Diseases Treatment Guidelines), CDC [29] и Европейском руководстве по ведению пациентов с инфекцией, вызванной C. trachomatis (European guideline for the management of Chlamydia trachomatis infections) [6] основными препаратами в лечении хламидийной инфекции у небеременных пациенток являются азитромицин и доксициклин, у беременных женщин — азитромицин (табл. 1).

По данным метаанализа 12 рандомизированных исследований, в котором проводилось сравнение азитромицина и доксициклина в лечении урогенитальной хламидийной инфекции, оказалось, что сравниваемые режимы лечения эквивалентны по эффективности с достигнутой частотой эрадикации патогена, которая составила 97% и 98% соответственно [31].

Существенным преимуществом азитромицина в терапии урогенитального хламидиоза является возможность однократного приема внутрь 1 г препарата, что делает азитромицин наиболее целесообразным антибиотиком (в том числе и с экономической точки зрения) в лечении всех пациенток, особенно женщин с рискованным сексуальным поведением, недостаточной комплаентностью назначенному лечению или с невозможностью проведения оценки излеченности во время последующих визитов к врачу [29]. Как показали исследования, комплаентность лечения значительно выше в случае однократного применения азитромицина как пациентками, так и их партнерами [32–34].

Указанный в Рекомендациях CDC эритромицин рассматривается (по сравнению с азитромицином или доксициклином) как менее эффективный препарат, что, в первую очередь, связано с достаточно часто возникающими нежелательными явлениями со стороны ЖКТ, в значительной степени влияющими на комплаентность [29]. Левофлоксацин и офлоксацин являются эффективной альтернативной, однако не имеют преимуществ по режимам дозирования и длительности использования [29].

В российских схемах терапии хламидийной инфекции у небеременных пациенток, помимо азитромицина, доксициклина, эритромицина, левофлоксацина, офлоксацина и джозамицина, указаны и другие антибиотики (в частности, в Клинических рекомендациях Российского общества акушеров и гинекологов, 2009 г., указаны макролиды спирамицин, рокситромицин и кларитромицин, что не противоречит Европейскому руководству по ведению пациентов с инфекцией, вызванной C. trachomatis, а также ломефлоксацин, отсутствующий во всех других рекомендациях и протоколах ведения больных).

Кроме того, нельзя не остановиться на крайне широком диапазоне дозирования джозамицина и рекомендуемой длительности использования. По данным исследований, приведенным в табл. 3, дозирование джозамицина при урогенитальной хламидийной инфекции варьировало от 500 мг 2 раза в сутки до 500 мг 3 раза в сутки, длительность исследования — от 7 до 14–15 дней.

Что касается терапии хламидийной инфекции у беременных пациенток, то и в Рекомендациях по лечению заболеваний, передаваемым половым путем, CDC, 2010 г. и в Европейском руководстве по ведению пациентов с инфекцией, вызванной C. trachomatis, основным препаратом является азитромицин, также используются амоксициллин и эритромицин (табл. 1) [6, 29].

В настоящее время наиболее оптимальным препаратом для лечения урогенитального хламидиоза во время беременности представляется азитромицин. Первые сведения о возможности применения азитромицина при хламидийной инфекции у беременных были получены еще в 1996 г., когда в сравнительном исследовании было установлено, что по клинической и бактериологической эффективности при цервиците, вызванном C. trachomatis, азитромицин в дозе 1 г однократно не уступает эритромицину, назначаемому в дозе 500 мг 4 раза в сутки в течение 10 дней. Никаких различий между группами по исходам беременности выявлено не было [49].

Для подтверждения эффективности и безопасности применения азитромицина при лечении хламидийной инфекции во время беременности при поддержке CDC в США было инициировано ретроспективное когортное исследование. При анализе результатов лечения 277 беременных женщин с хламидийной инфекцией оказалось, что эффективность азитромицина в данной популяции составила 97%, амоксициллина — 95% и эритромицина — 64%. Таким образом, в данном исследовании эффективность азитромицина оказалась достоверно (p < 0,0001) выше, чем эритромицина. Различий в исходах беременности (как в отношении самих пациенток, так и их потомства) при лечении указанными препаратами выявлено не было [50].

На основании результатов данного исследования в 2006 г. впервые в Рекомендациях CDC по лечению ИППП азитромицин (1 г внутрь однократно), наряду с амоксициллином (по 500 мг 3 раза в сутки в течение 7 дней) стал рассматриваться в качестве препарата выбора для лечения хламидийной инфекции у беременных женщин [51].

По данным метаанализа 8 рандомизированных контролируемых исследований [52–59], сравнивавших эффективность и безопасность применения однократной дозы азитромицина (1 г) с эритромицином или амоксициллином при лечении хламидийной инфекции у беременных женщин [60], азитромицин по эффективности не уступал 7-дневным курсам лечения препаратами сравнения (отношение шансов 1,45 в популяции пациенток, пригодных для клинической оценки, n = 344). В то же время в сравнении с лечением эритромицином применение азитромицина сопровождалось достоверно меньшей частотой нежелательных реакций со стороны ЖКТ (отношение шансов 0,11), а также достоверно более редким преждевременным прекращением участия пациенток в исследовании (отношение шансов 0,12) и лучшей комплаентностью (отношение шансов 23,7) [60].

Перечисленный во всех рекомендациях эритромицин характеризуется достаточно высокой эффективностью при лечении урогенитального хламидиоза во время беременности (72–95%) [62, 60], однако у 30–50% пациенток [60] (а в одном исследовании у всех беременных женщин [59]) были отмечены нежелательные реакции со стороны ЖКТ, что нередко приводило к отказу от приема этого препарата. Амоксициллин отличается лучшей переносимостью (частота нежелательных реакций составляет 1,5–12,8%) и приемлемой эффективностью, которая по данным различных авторов варьирует от 58–80% [60] до 85–99% [63, 64]. В то же время необходимость длительного многократного приема эритромицина и амоксициллина может существенно снижать комплаентность пациенток [60]. Кроме того, по данным недавних исследований у эритромицина выявлено тератогенное действие — у детей, чьи матери принимали эритромицин на ранних сроках беременности (3546 детей), отмечался повышенный риск возникновения врожденных аномалий развития (отношение шансов 1,24). Увеличение риска было обусловлено повышением частоты возникновения аномалий сердечно-сосудистой системы (отношение шансов — 1,92). Кроме того, было выявлено повышение риска возникновения пилоростеноза у новорожденных, матери которых принимали эритромицин на ранних сроках беременности (относительный риск 3,0) [65].

Кроме этого, при рассмотрении аспекта дозирования джозамицина согласно Клиническим рекомендациям Российского общества акушеров и гинекологов, в которых рекомендуется применять препарат по 500 мг 2 раза в сутки на протяжении 12 дней, нельзя не упомянуть исследование, которое продемонстрировало достаточно высокую неэффективность (17%) при использовании именно этой схемы применения джозамицина [48].

Заключение

На настоящий момент согласно российским и зарубежным руководствам наиболее эффективными антимикробными препаратами, применяемыми для лечения урогенитальной хламидийной инфекции у небеременных пациенток являются азитромицин, применяемый в дозе 1 г внутрь однократно, и доксициклин, назначаемый 7-дневным курсом по 100 мг 2 раза в сутки. Что касается терапии беременных пациенток с данной патологией, то наиболее оптимальным препаратом с точки зрения безопасности и эффективности лечения, рекомендуемым и зарубежными, и российскими руководствами, является азитромицин.

Литература

За остальным списком литературы обращайтесь в редакцию.

А. А. Хрянин*, доктор медицинских наук, профессор
О. У. Стецюк**, кандидат медицинских наук
И. В. Андреева**, кандидат медицинских наук, доцент

* ГБОУ ВПО НГМУ Минздравсоцразвития России, Новосибирск
** НИИ антимикробной химиотерапии ГБОУ ВПО СГМА Минздравсоцразвития России, Смоленск

Уреаплазменную инфекцию лишь условно можно отнести к инфекциям, передаваемым половым путем. Дело в том, что возбудителем при этом является Ureaplasma urealyticum из семейства микоплазм, которые действительно могут обитать в половых путях и передават

Уреаплазменную инфекцию лишь условно можно отнести к инфекциям, передаваемым половым путем. Дело в том, что возбудителем при этом является Ureaplasma urealyticum из семейства микоплазм, которые действительно могут обитать в половых путях и передаваться при половых контактах. Однако роль уреаплазм, как и других микоплазм, за исключением M. genitalium, в возникновении воспалительной реакции достаточно неоднозначна, вследствие чего этот возбудитель большинство авторов, особенно за рубежом, относят к условно-патогенным. И в МКБ-10, международно признанном списке болезней, такого заболевания, как уреаплазмоз или уреаплазменная инфекция, не приведено. Между тем ряд исследователей приводят достаточно убедительные доказательства, свидетельствующие в пользу патогенности этой инфекции. Не так давно в Москве даже была защищена докторская диссертация, автор которой отстаивал именно эту точку зрения.

В 1954 г. Шепард впервые обнаружил U. urealyticum в выделениях, полученных от больного уретритом, и назвал их Т-микоплазмами (от английского слова tiny - крошечный). По своим размерам уреаплазмы являются одними из самых мелких представителей бактериальной флоры, выявляемой у человека, а по виду своей жизнедеятельности относятся к внутриклеточным паразитам.

Известны два биовара уреаплазм - Parvo и Т960, которые разделены на 14 сероваров. Последние достижения молекулярной биологии в исследовании ДНК и рибосомальной РНК уреаплазм позволили некоторым авторам (F. Kong et al., 2000) отказаться от классической классификации и разделить все уреаплазмы на два вида - Ureaplasma urealyticum (бывший биовар Т960) и Ureaplasma parvum (бывший биовар Parvo).

Как уже говорилось выше, вопрос о роли уреаплазм в этиологии и патогенезе заболеваний урогенитального тракта до сих пор не решен. Слишком уж широко они распространены, и слишком часто эти микроорганизмы выявляются у лиц, не имеющих клинической симптоматики. Авторы, относящие уреаплазмы к облигатным патогенам, считают, что они вызывают уретриты, цервициты, простатиты, послеродовые эндометриты, пиелонефриты, бесплодие, различную патологию беременности (хориоамниониты) и плода (легочную патологию). Другие исследователи полагают, что уреаплазмы являются частью условно-патогенной флоры урогенитального тракта и способны вызывать инфекционно-воспалительные заболевания мочеполовых органов только при определенных условиях (в частности, при недостаточности иммунитета) или при соответствующих микробных ассоциациях.

Показатели инфицированности урогенитального тракта уреаплазмами среди сексуально активного населения варьируют от 10 до 80%. Уреаплазмы, как правило, обнаруживают у людей, ведущих активную половую жизнь, а наиболее часто эти микроорганизмы выявляются у лиц, имеющих три и более половых партнеров. По данным F. Kong et al., у 81-87% больных выявляется Ureaplasma parvum и у 13-19% - Ureaplasma urealyticum. Клиническая картина воспалительного процесса, при котором обнаруживаются уреаплазмы, не имеет патогномоничных симптомов.

Авторы некоторых работ утверждают, что именно уреаплазмы зачастую являются причиной неблагоприятных исходов беременности, усугубляют риск преждевременных родов и летального исхода при рождении детей с очень низкой массой тела.

Вопрос о влиянии уреаплазм на репродуктивную функцию человека остается открытым. Между тем женское бесплодие может быть связано с воспалительными процессами в области половых органов, индуцированными уреаплазмами, приводящими к нарушению прохождения яйцеклетки в полость матки. Мужское бесплодие может быть обусловлено, во-первых, воспалительными процессами, а во-вторых - влиянием уреаплазм на сперматогенез. Адсорбция уреаплазм на поверхности сперматозоидов способна изменять их подвижность, морфологию и хромосомный аппарат.

Как и для большинства представителей условно-патогенной флоры, для уреаплазм выделяют ряд факторов, способствующих развитию инфекционно-воспалительных процессов. Наиболее важными из них являются иммунные нарушения, изменения гормонального статуса, массивность колонизации, ассоциации с другими бактериями. Все эти аспекты следует учитывать при выборе тактики ведения таких больных.

Методы диагностики

Культуральное исследование на селективных средах. Такое исследование позволяет в течение 3 дней выделить культуру возбудителя и отделить уреаплазмы от других микоплазм. Материалами для исследования служат соскобы из урогенитального тракта и моча пациента. Метод позволяет определить чувствительность выделенных возбудителей к различным антибиотикам, что очень важно с учетом нередкой сегодня антибиотикорезистентности. Специфичность метода составляет 100%. Этот метод используется для одновременного выявления Mycoplasma hominis и Ureaplasma urealyticum.
Обнаружение ДНК возбудителей методом ПЦР. Исследование позволяет в течение суток выявить возбудителя в соскобе из урогенитального тракта и определить его видовую принадлежность.
Серологические тесты. Позволяют определять присутствие антигенов и специфических антител к ним в крови. Могут быть полезны при рецидивирующем течении болезни, при развитии осложнений и бесплодии.

Как и проблема патогенности уреаплазм, вопрос о необходимости элиминации этих возбудителей из урогенитального тракта также остается открытым. Чаще всего авторы предлагают принимать меры по элиминации этих микроорганизмов при наличии у человека инфекционно-воспалительного процесса в месте их обнаружения (уретрите, простатите, цервиците, вагините), а также при бесплодии, невынашивании беременности, воспалительных заболеваниях органов малого таза, хориоамнионите, послеродовых лихорадочных состояниях при наличии уреаплазм в мочеполовом тракте.

Этиотропное лечение уреаплазменной инфекции основывается на применении антибактериальных препаратов различных групп. Активность препаратов в отношении любой инфекции определяется по минимальной подавляющей концентрации (МПК) в исследованиях in vitro. Показатели МПК, как правило, коррелируют с результатами клинического излечения. Казалось бы, оптимальными препаратами должны являться антибиотики с наименьшей МПК, но при этом нельзя сбрасывать со счетов важность таких параметров, как биодоступность, способность к созданию высоких внутритканевых и внутриклеточных концентраций, переносимость и комплаентность лечения.

Уреаплазмы устойчивы к β-лактамным антибиотикам (пенициллинам и цефалоспоринам), из-за того что у них отсутствует клеточная стенка, и сульфаниламидам, так как эти микроорганизмы не синтезируют кислоту. При лечении уреаплазменной инфекции могут быть эффективны те антибактериальные агенты, которые воздействуют на синтез белка и ДНК, т. е. обладающие бактериостатическим действием. Это препараты тетрациклинового ряда, макролиды, фторхинолоны, аминогликозиды, левомицетин и некоторые другие (см. табл. 1).

Как видно из таблицы, доксициклин и кларитромицин отличаются наилучшими показателями МПК, кроме того, они высокоактивны в отношении уреаплазм. Другие препараты обладают избирательной активностью и их выбор определяется в зависимости от результатов микробиологических исследований.

Тетрациклины

Согласно методическим рекомендациям 1998 г. и Федеральному руководству по использованию лекарственных средств, при уреаплазменной инфекции рекомендуется назначение доксициклина (юнидокс солютаб, вибрамицин, медомицин). Препарат назначают по 100 мг 2 раза в день в течение 7-14 дней. Обычно при первом приеме антибиотика дозу удваивают. По рекомендациям Американского центра по контролю и профилактике заболеваний (CDC), доксициклин, наравне с эритромицином и офлоксацином, является препаратом выбора при лечении негонококковых уретритов (НГУ). Менее удобен для пациента курс тетрациклина, который применяют по 500 мг 4 раза в день в течение 7-10 дней.

Доксициклин используют в виде двух солей, в зависимости от того, применяют антибиотик в капсулах или в виде порошка. В капсулах используют доксициклина гидрохлорид или хиклат. Порошок для приготовления других пероральных форм представляет собой моногидрат доксициклина. Использование соли моногидрата вместо гидрохлорида исключает возникновение эзофагитов. Наиболее удобной в применении является лекарственная форма солютаб.

Благодаря своим особым фармакокинетическим свойствам, доксициклин переносится гораздо лучше, чем тетрациклин.

Хорошие результаты были получены при назначении доксициклина женщинам, инфицированным различными микоплазмами (в том числе уреаплазмами) и страдающим бесплодием или привычным невынашиванием беременности. После санации от микоплазм в ряде случаев наступала беременность, которая заканчивалась нормальными родами в срок и без осложнений.

Необходимо, однако, отметить, что от 2 до 33% штаммов уреаплазм могут быть устойчивы к тетрациклину. К другим существенным недостаткам препаратов тетрациклинового ряда можно отнести противопоказания к их назначению беременным и детям до 8 лет, высокую частоту побочных реакций со стороны желудочно-кишечного тракта, а также фотосенсибилизацию кожи во время их применения.

Макролиды, линкозамины, стрептограмины

Из препаратов группы макролидов, азалидов, линкозаминов и стрептограминов наиболее предпочтительны кларитромицин, джозамицин, азитромицин, мидекамицин и эритромицин.

Как уже упоминалось выше, наилучшие показатели МПК из всех макролидных антибиотиков имеет кларитромицин, обладающий всеми преимуществами современных антибиотиков, относящихся к этому классу: хорошей переносимостью, небольшой частотой побочных реакций и высоким комплайенсом.

Кларитромицин (клабакс, клацид) назначают по 250 мг 2 раза в сутки, а в пролонгированной форме СР по 500 мг 1 раз в сутки, в течение 7-14 дней.

Джозамицин (вильпрафен) по 500 мг 3 раза в сутки в течение 7-14 дней.

Азитромицин (азитрал, сумамед, хемомицин) назначают по 250 мг 1 раз в сутки в течение 6 дней или по 1 г однократно.

Мидекамицин (макроен)- по 400 мг 3 раза в сутки в течение 7-14 дней.

Эритромицин (эритромицин, эрифлюид) по 500 мг 4 раза в сутки 7-14 дней.

Рокситромицин (роксид, рокситромицин, рулид) по 150 мг 2 раза в сутки 7-14 дней.

Во время беременности нежелательно назначать азитромицин, рокситромицин, кларитромицин и мидекамицин. Для лечения беременных женщин с уреаплазменной инфекцией рекомендовано применять эритромицин внутрь по 500 мг каждые 6 ч в течение 7-10 дней. Показано, что после такого лечения уменьшаются угроза прерывания беременности, частота самопроизвольных абортов и явления многоводия.

Для лечения беременных рекомендован также джозамицин. Он обладает высокой эффективностью, не вызывая побочных реакций со стороны печени, не влияет на метаболизм других препаратов. При этом действие джозамицина на естественную бактериальную флору невелико.

При рождении детей, внутриутробно инфицированных уреаплазмами, также проводят терапию эритромицином. Предпочтительно внутривенное, капельное назначение препарата из расчета 20-40 мг на 1 кг массы тела.

Фторхинолоны

Все виды микоплазм высоко чувствительны к новым фторхинолонам, особенно офлоксацину. Его лидирующее положение в этой группе обусловлено широким антибактериальным спектром воздействия, высокой бактерицидной активностью, хорошими фармакокинетическими характеристиками (быстротой всасывания, высокими концентрациями препарата в тканях, клетках, биологических жидкостях), низкой токсичностью.

Офлоксацин (заноцин, офло, тарицин) назначают по 200 мг 2 раза в сутки в течение 7-10 дней, пефлоксацин - по 600 мг 1 раз в сутки в течение 7-10 дней, моксифлоксацин (авелокс) по 400 мг 1 раз в сутки в течение 10 дней.

Следует отметить, что исследования антибиотикочувствительности уреаплазм показывают частую их резистентность в клинической практике к офлоксацину и другим фторхинолонам.

Как и в случае с тетрациклинами, препараты этой группы нежелательно применять у беременных, они также вызывают фотосенсибилизацию.

Уреаплазмы среднечувствительны к аминогликозидам и левомицетину. Из аминогликозидов наиболее эффективен гентамицин, который назначают парентерально по 40 мг каждые 8 ч в течение 5 дней. Стрептомицин и канамицин при уреаплазменной инфекции практически неэффективны.

В последние годы как в нашей стране, так и за рубежом участились случаи выявления микоплазм, генетически резистентных к тетрациклину (до 40%), эритромицину, спирамицину (до 30%) и ципрофлоксацину.

Для выбора схемы адекватной терапии в конкретных случаях рекомендуется лабораторное определение чувствительности выделенных культур уреаплазм к различным антибиотикам. Однако многие авторы отмечают способность уреаплазм быстро приобретать устойчивость к антибактериальным препаратам при их пассировании in vitro. Следовательно, необходимо тестирование свежевыделенных от больных штаммов. Другая сложность состоит в том, что чувствительность к антибиотикам in vitro не обязательно коррелирует с положительным эффектом in vivo. Это может быть связано с фармакокинетикой препаратов. Анализ исследований, посвященных лечению уреаплазменной инфекции, показывает чрезвычайно большой разброс показателей эффективности различных антибиотиков - от 40 до 100%. В независимых исследованиях критерий эффективности того или иного антибиотика при уреаплазменной инфекции редко превышает 80%.

В ряде случаев этиотропная терапия может являться частью комбинированной терапии, в частности иммунотропной. В работе Hadson MMT et al. (1998) сообщается о важности иммунологического статуса больного при уреаплазменной инфекции. Так как антибиотики, активные в отношении уреаплазм, обладают бактериостатическим, а не бактерицидным действием, определяющую роль играет иммунный ответ больного. Использование иммунотропной терапии может быть особенно актуальным при неэффективности хотя бы одного курса противомикробного лечения.

Наши собственные исследования показали, что при выборе иммунотропной терапии особенно высокую эффективность демонстрировал препарат иммуномакс.

Этот препарат относится к группе иммуномодуляторов и показан для коррекции ослабленного иммунитета, лечения и профилактики вирусных и бактериальных инфекций.

Суммируя вышеизложенное, можно констатировать, что при лечении больных уреаплазменной инфекцией из всех антибиотиков следует отдавать предпочтение доксициклину из группы тетрациклинов, кларитромицину из группы макролидов, джозамицину - при беременности.

Наиболее удачной комбинацией при резистентных к стандартной этиотропной терапии случаях уреаплазменной инфекции, а также при рецидивирующем течении этой инфекции является применение антибиотиков в сочетании с иммунотропным лечением, что позволяет добиться элиминации возбудителя и избежать рецидивов инфекции.

М. А. Гомберг, доктор медицинских наук
А. М. Соловьев, кандидат медицинских наук
ЦИКВИ, МГМСУ, Москва

Доступные варианты химиотерапии токсоплазмоза ограничены. Путь фолиевой кислоты, участвующий в синтезе ДНК с ферментами дигидрофолатредуктазы (DHFR) и дигидроптероатсинтетазы (DHPS), является основной мишенью терапии этого паразитарного заболевания. Пириметамин (PYR) и триметоприм (TMP), два основных современных препарата в лечении острого токсоплазмоза, оба действуют на паразитический DHFR, но не могут отличить его от фермента человека ( хозяина ) Взятые по отдельности, они недостаточно эффективны, поэтому их нужно сочетать в комбинированных схемах с сульфонамидами, которые блокируют DHPS. Эти схемы лечения имеют побочные эффекты из-за миелотоксичности (не говоря уже о более серьезных и острых , которые могут быть опасными для жизни) и требуют прекращения терапии или, что более часто, вызывают несоблюдение режима лечения. . Это серьезный недостаток данных препаратов , поскольку пациенты (врожденно инфицированные новорожденные, пациенты с ослабленным иммунитетом) обычно нуждаются в длительных курсах лечения. Более того, ни один современный препарат не может уничтожить T. gondii.цисты инфицированного хозяина, которые остаются неподвижными при условии, что иммунная система достаточно сильна, чтобы препятствовать их реактивации в тахизоиты.

Резистентность и побочные эффекты

Устойчивость T. gondii к лекарственным препаратам считается незначительной проблемой по сравнению с плохой комплаентностью и спектром побочных эффектов. Однако, сообщалось о неэффективности длительного лечения врожденного токсоплазмоза на основе PYR, возможно, из-за развития лекарственно-устойчивого штамма T. gondii. PYR и SDZ являются ингибиторами синтеза ДНК у тахизоитов T. gondii, но также могут подавлять синтез ДНК в тканях с высокой метаболической активностью, таких как костный мозг и эпителий. Этого можно избежать, добавив фолиновую кислоту (FA), и эти побочные эффекты будут обращены вспять после прекращения лечения.

Лечение врожденного токсоплазмоза

Существует два показания для введения специфического лечения против T. gondii : 1) пренатальное лечение, направленное на предотвращение передачи паразитов от матери к плоду (MFTP) и / или уменьшение повреждений плода, и 2) послеродовое лечение с целью облегчения клинических проявлений и / или предотвращения отдаленных последствий у инфицированного новорожденного.

Однако преимущества дородового лечения по-разному оцениваются в литературе из-за смешивающих факторов ( Robert-Gangneux, 2014 ), поскольку это может зависеть, среди прочего, от типа лечения, времени введения препаратов после заражения матери, дозы, режимы и продолжительность.терапии. Таким образом, необходимо знать точное время материнского заражения, что возможно только в странах с программами серологического скрининга беременных, то есть в ограниченном числе европейских стран. Соотношение польза / риск послеродового лечения также подвергалось сомнению, особенно у бессимптомных или субклинических инфицированных пациентов, для которых продолжительность лечения и долгосрочные преимущества все еще обсуждаются в литературе.

Женщинам, инфицированным во время беременности (или в период до зачатия), обычно предлагают спирамицин (SPI) - мощный антибиотик из группы макролидов, который концентрируется в плаценте, что делает его идеальным вариантом предварительного лечения для профилактики MFTP. Из-за низкой частоты побочных эффектов SPI - удобный вариант лечения в ожидании амниоцентеза. К сожалению, SPI неэффективен для лечения установленной внутриутробной инфекции, поскольку практически не проникает через плацентарный барьер.

ПЦР-анализ образцов AF, начиная с 16-й недели гестации (gw) и далее, позволяет переключить лечение на комбинации на основе PYR, в первую очередь на комбинацию PYR-сульфадиазин (PYR-SDZ), при получении положительного результата ПЦР. Однако комбинация PYR-SDZ является тератогенной, и поэтому ее следует избегать в течение первых 14 gw, хотя это пороговое значение варьируется в зависимости от страны к стране. В любом случае, пренатальная диагностика никогда не проводится раньше 14 gw, поэтому лечение SPI является правилом в течение первого триместра беременности.

Защитный эффект SPI известен давно. В классическом исследовании Desmonts и Couvreur ( Desmonts and Couvreur, 1974 ) сообщалось о снижении MFTP более чем на 50% (45% в группе без лечения по сравнению с 22% в группе лечения), но результаты были смещены из-за того, что не учитывался срок беременности. при сероконверсии. Однако несколько обсервационных исследований, опубликованных с 1999 г., ставят под сомнение способность пренатального лечения снижать тяжесть инфекции, признавая при этом его роль в снижении материнско-фетальной передачи.

Исследование EMSCOT 2005 года показало на 72% меньшую вероятность внутричерепных поражений у младенцев, рожденных от матерей, пролеченных в течение 4 недель после сероконверсии. Мета-анализ SYROCOT 2007 среди 1438 матерей, получавших лечение, показал, что начало пренатального лечения в течение трех недель после сероконверсии привело к снижению MFTP на 52% по сравнению с лечением, введенным через 8 или более недель, но не сообщил о явном влиянии пренатального лечения на частоту. клинических проявлений у инфицированных новорожденных.

Следует отметить, что введение ежемесячного систематического скрининга на токсоплазмоз у беременных во Франции привело к общему снижению частоты MFTP с 29% до 1992 г. до 24% после 1992 г., а немедленное введение лечения PYR-SDZ повлияло на сокращение клинических случаев токсоплазмоза новорожденных с 11% до 1995 г. до 4% после 1995 г. ( Wallon et al., 2013 ). Австрия, еще одна европейская страна с многолетней национальной программой скрининга токсоплазмоза у беременных, добилась впечатляющего снижения MFTP среди пренатально диагностированных и пролеченных женщин - 9% по сравнению с 51% ранее у нелеченных женщин, согласно данным Австрийского регистра токсоплазмоза. Эффективность PYR-SDZ по сравнению с SPI была выше, когда лечение было начато в течение 3 недель после сероконверсии.

Послеродовое лечение начинается после подтверждения диагноза врожденной инфекции и направлено на предотвращение или уменьшение клинических проявлений при рождении и облегчение возможных отдаленных последствий или клинических рецидивов, в основном, глазных.

Гематологические побочные эффекты

Фолиновая кислота

Фолиновая кислота , также известная как лейковорин , - это лекарство, используемое для уменьшения токсических эффектов метотрексата и пириметамина . Он также используется в сочетании с 5-фторурацилом для лечения колоректального рака , может использоваться для лечения дефицита фолиевой кислоты, который приводит к анемии , и отравления метанолом . Его принимают внутрь, путем инъекции в мышцу или в вену . Побочные эффекты могут включать проблемы со сном, аллергические реакции или жар . Использование во время беременности или кормления грудью обычно считается безопасным. При использовании при анемии рекомендуется сначала исключить злокачественную анемию как причину. Фолиновая кислота - это форма фолиевой кислоты , которая не требует активации дигидрофолатредуктазой, чтобы быть полезной для организма.

Новые варианты лечения токсоплазмоза

Потенциальная тяжесть нежелательных явлений комбинации PYR-SDZ привела к рассмотрению альтернативных вариантов лечения токсоплазмоща , таких как PYR-клиндамицин, PYR-азитромицин, атоваквон, котримоксазол (TMP-SMX). Однако срочно необходимы клинические оценочные исследования, желательно рандомизированные; единственное на сегодняшний день исследование показало значительный эффект TMP-SMX на снижение MFTP в сочетании с SPI, который был эквивалентен эффекту PYR-SDZ. Пириметамин недоступен и / или недоступен по цене во многих странах, что объясняет широкое использование TMP / SMX в качестве лечения первой линии в этих странах. PYR / SDZ и TMP / SMX обладают хорошей биодоступностью (70% и 90% соответственно), и все эти молекулы имеют период полураспада в плазме около 10 часов, что позволяет получить пиковую концентрацию через 2-6 часов, за исключением пириметамина, который имеет длительный период полураспада. период полувыведения (около 4 дней), лежащий в основе потребности в ударной дозе. Кроме того, снижение биодоступности пириметамина у истощенных пациентов ( de Kock et al., 2018), делает TMP / SMX лучшим выбором в развивающихся странах. Кроме того, TMP / SMX - это единственная схема внутривенного введения, когда пероральный путь нецелесообразен.

Системное лечение ( Butler et al., 2013 ; Ozgonul and Besirli, 2017 ), сочетающее противопаразитарные препараты и кортикостероиды ( Holland and Lewis, 2002 ), рекомендуется при токсоплазмозе глаз у пациентов с ослабленным иммунитетом. Однако сравнительные исследования этой популяции пациентов немногочисленны.

Помимо хорошо известных мишеней для лекарств от токсоплазмоза , недавно был описан интересный новый подход с использованием морфолино для идентификации и характеристики новых мишеней T. gondii, представляющих терапевтический интерес. Lykins et al. использовали модифицированные формы морфолино с ковалентно присоединенными химическими группами для облегчения проникновения в клетки (vivoPMO), чтобы снизить экспрессию специфических ферментов T. gondii.

Артемизинин, сильнодействующее противомалярийное средство, а также его многочисленные производные, производимые в течение многих лет, показали потенциал в лечении токсоплазмоза мышей. Особый интерес представляют артемизон и артемизид, которые продлевают выживаемость и снижают нагрузку на кисты мозга у мышей, инфицированных тахизоитами штамма токсоплазмы II типа . Они также продлили выживаемость на мышиной модели реактивированного токсоплазмоза, но все животные погибли после прекращения приема лекарств, что указывает на то, что производные артемизинина действуют на тахизоиты, но не на брадизоиты.

Скрининг библиотеки химических соединений, предоставленный Инициативой по открытию лекарств (Токийский университет, Япония), выявил два эффективных ингибитора in vitro, не вызывающих токсичности для клетки-хозяина, то есть таншинон IIA (соединение, которое может подавлять рост раковых клеток) и антигистаминный препарат - гидроксизин. Что еще более интересно, эти соединения продемонстрировали ингибирующее действие на рост промежуточно дифференцированных брадизоитов - свойства, отсутствующего в современных лекарствах.

Большинство соединений, ингибирующих рост паразитов, обладают противовоспалительными и противораковыми свойствами. Это неудивительно, поскольку уже было продемонстрировано, что некоторые лекарственные препараты, используемые при лечении рака и воспалительных процессов, проявляют сильное действие на рост T. gondii in vitro. Из них милтефозин показал многообещающие результаты в лечении многочисленных протозойных инфекций и в настоящее время широко используется для лечения висцерального лейшманиоза. Его способность успешно лечить энцефалит, вызванный свободноживущими амебами, подчеркивает его способность преодолевать гематоэнцефалический барьер. Он не показал эффективности в борьбе с острым токсоплазмозом, но, наоборот, введение этого препарата через 60 дней после заражения мышей штаммом ME49 привело к уменьшению количества и размера кист головного мозга. Другая противораковая молекула (тетраоксан) была протестирована на мышиной модели острого токсоплазмоза и значительно увеличила выживаемость инфицированных мышей по сравнению с контрольными мышами.

Иммунотерапевтические стратегии

Острая инфекция токсоплазмой остается в основном бессимптомной у иммунокомпетентных хозяев благодаря соответствующему иммунному контролю, приводящему к инцистации паразитов. Однако частичное нарушение реакции хозяина паразитом позволяет цистам сохраняться на протяжении всей жизни. Это сожительство паразита и хозяина опирается на строго регулируемый баланс для контроля репликации паразита. Возникновение любого иммунного дефекта, особенно влияющего на ответ Т-клеток, в основном вторичного по отношению к ВИЧ-инфекции или иммуносупрессивной терапии, приводит к реактивации паразитов, что приводит к тяжелому энцефалиту или диссеминированной инфекции. В настоящее время ни один из описанных выше методов лечения не может уничтожить паразита у инфицированных хозяев, что делает их уязвимыми для дальнейших рецидивов. В этом контексте в течение многих лет иммунотерапия рассматривалась как многообещающий и полезный подход к лечению токсоплазмоза, позволяющий хозяевам с ослабленным иммунитетом восстановить адекватный иммунный ответ.

Непрерывный прогресс в понимании иммунопатогенеза токсоплазмоза позволил по-новому взглянуть на то, как противодействовать иммунным нарушениям при токсоплазмозе . Помимо разработки вакцины, которая вызывает множество активных исследований ( Lim and Othman, 2014 ; Rezaei et al., 2018 ) и рассматривается в специальном выпуске ( Innes et al., 2019), необходимо последовательно обсудить альтернативные стратегии иммуномодуляции, включая перенос адаптивных клеток и пассивную иммунизацию. Иммунный ответ против T. gondii включает сложные механизмы как врожденного, так и адаптивного иммунитета. В то время как врожденные эффекторы играют важную роль во время острой инфекции ( Яровинский, 2014 ), долговременная защита обеспечивается адаптивным иммунным ответом. В частности, клеточные эффекторы, в основном Т-лимфоциты, продуцирующие IFNγ, необходимы для контроля размножения и распространения T. gondii и поддержания латентного периода. В частности, CD8 + Т-клетки и NK-клетки действуют посредством лизиса инфицированных клеток и, следовательно, делают паразита доступным для других иммунологических механизмов, включая иммуноглобулины, комплемент, макрофаги и дендритные клетки.

Провоспалительный ответ Th1 с участием цитокинов, таких как IL-12, IFNγ, TNFα, а также IL-7 и IL-15, является основой адекватного антипаразитарного ответа, сначала во время острой инфекции для уменьшения количества паразитов, а затем во время хроническая инфекция для оказания иммунного давления, достаточного для поддержания инцистации паразитов. И наоборот, иммунодепрессивные цитокины, такие как IL-10, способствуют внутримозговому сохранению паразитов, а нарушение местного иммунного ответа приводит к реактивации латентных цист T. gondii в головном мозге. Во-первых, для усиления врожденного иммунитета было показано, что введение IL-18 усиливает IL-12-опосредованную устойчивость к токсоплазме у мышей SCID с сильной иммуносупрессией, что приводит к уменьшению количества паразитов и увеличению времени до смерти. Несмотря на то, что эндогенный IL-18, по-видимому, принимает ограниченное участие в врожденной резистентности, защитная роль, обеспечиваемая добавлением экзогенного IL-18, коррелировала с увеличением количества NK-клеток и цитотоксической активностью, а также с повышенными уровнями INOS в ткани селезенки.

Другая стратегия может быть направлена на противодействие биологической активности вредных цитокинов, как было предложено Deckert-Schlüter et al. (1997) , которые оценили релевантность антител против IL-10 в модели хронического энцефалита на мышах. Интересно, что это привело к снижению внутримозговой паразитарной нагрузки, связанной с повышенной экспрессией IFNγ и TNFα, и более высоким интрацеребральным рекрутированием CD4 + и CD8 + Т-клеток. Однако мыши с дефицитом IL-10 быстро умерли от некротического гепатита в результате иммунопатологии, опосредованной CD4 + Т-клетками, с избыточной продукцией IFNγ, IL-12 и TNFα.

В новую эру клеточной терапии был предложен адаптивный перенос иммунных CD8 + клеток, особенно в контексте хронической инфекции токсоплазмы . Хотя было показано, что он временно ограничивает разрушение цист и обеспечивает временную защиту от реактивации паразитов (в течение четырех недель после лечения), он не позволяет в долгосрочной перспективе спасать истощенные Т-клетки, поскольку донорские клетки не могут стать долгосрочными в своей жизни. Таким образом, эту стратегию можно рассматривать только как профилактическую терапию реактивации у пациентов с ослабленным иммунитетом высокого риска.

Кроме того, что касается иммунотерапевтических вмешательств, несмотря на многие достижения в области вакцинации, эффективность иммунизационной терапии может снижаться у хозяев с ослабленным иммунитетом из-за снижения клеточного иммунитета. Таким образом, этот вопрос вызвал интерес к методам пассивной иммунизации, которые могли бы обеспечить, по крайней мере временно, адекватную защиту от реактивации. Действительно, использование специфических рекомбинантных антител против токсоплазмы представляет собой многообещающую стратегию для блокирования на ранней стадии прикрепления паразитов и инвазии клеток-хозяев или внутриклеточной репликации тахизоитов . Среди прочего, антитела против антигена SAG1, самого распространенного и иммуногенного антигена на поверхности паразита, вызвали много ожиданий. В частности, было показано, что фрагменты Fab-антител к SAG1 увеличивают на 50% выживаемость мышей после летального заражения путем прямой блокады клеточной инвазии, а не способствуют Fc-зависимому фагоцитозу, клеточной цитотоксичности или активации комплемента. Таким образом, замедляя инвазию паразитов, такие методы лечения могут рассматриваться как профилактические или адъювантные методы лечения в сочетании с лечебными антипаразитарными препаратами у хозяев с ослабленным иммунитетом.

Слабый терапевтический ответ на обычное лечение можно было бы компенсировать добавлением альтернативной терапии, включая добавление или ингибирование определенных интерлейкинов (анти-IL-10), непрямых иммуностимулирующих препаратов, клеточного переноса или переноса антител. Таким образом, усиление иммунного ответа хозяина может быть соблазнительным терапевтическим подходом 1) для предотвращения реактивации токсоплазмоза у пациентов с ослабленным иммунитетом, если он имеет меньше побочных эффектов, чем широко используемый лекарственный препарат котримоксазол, или 2) для помощи в лечении эпизодов тяжелой реактивации в сочетании с обычные препараты, но все еще необходимы активные исследования в этой области.

Пациенты с ослабленным иммунитетом

Токсоплазмоз - это тяжелая оппортунистическая инфекция у пациентов с ослабленным иммунитетом, чаще всего возникающая в результате реактивации спящих кист у пациентов с хронической инфекцией. Токсоплазматический энцефалит (ТE) является наиболее частым клиническим проявлением, которое часто наблюдается у ВИЧ-инфицированных пациентов, но спектр заболеваний изменился с увеличением числа пациентов с иммунодефицитом, не связанным с ВИЧ. Действительно, у пациентов, не инфицированных ВИЧ, исход хуже, и токсоплазмоз чаще распространяется, чем ограничивается ЦНС. Это особенно опасно для жизни пациентов с трансплантацией костного мозга или гемопоэтических стволовых клеток, поскольку смертность здесь составляет от 38% до 67%, несмотря на лечение.

PYR / SDZ, казалось, был наиболее эффективным лечением, но мощность исследования не может показать превосходного лечения ( Katlama et al., 1996 ) с меньшим количеством рецидивов во время поддерживающей терапии, чем PYR / CLD, но вызвала больше побочных эффектов, чем PYR / CLD или TMP / SMX. Предпочтительным режимом является PYR (ударная доза 200 мг в день 1, затем 75 мг / день, если пациент весит ≥60 кг, или 50 мг / день, если пациент весит

Toxoplasma gondii - возбудитель токсоплазмоза - это облигатный внутриклеточный апикомплексный паразит с широким географическим распространением и способностью инфицировать практически любой тип клеток в широком диапазоне хозяев, включая людей, домашних животных, домашний скот и диких животных

Паразитическое простейшее Toxoplasma gondii поражает около трети населения развитых стран. Однако, современный человек не является естественным хозяином токсоплазмы. Постоянное присутствие этого паразита в состоянии покоя в головном мозге и мышечных тканях инфицированного человека обычно считается бессимптомным с клинической точки зрения. Скрытый токсоплазмоз, то есть пожизненное наличие кист в головном мозге и мышечных тканях, явно себя не проявляет , но влияет на здоровье человека.Так , например , инфицированные субъекты получают худшие результаты в тестах на психомоторную работоспособность и имеют другие личностные профили, чем субъекты с отрицательным токсоплазмозом.

Пути заражения паразитом

Люди обычно заражаются либо случайно проглатывая инфекционные ооцисты, либо употребляя недоваренное мясо, содержащее тканевые цисты (брадизоиты). Ооцисты токсоплазмы могут быть обнаружены в почве или воде, загрязненной кошачьими фекалиями, что делает потребление сырых овощей и воды из небезопасных питьевых источников важным фактором риска заражения. Потребление сырого или недоваренного мяса также является фактором риска, поскольку домашний скот и дичь часто содержат брадизоиты. Паразит также может передаваться внутриутробно развивающемуся плоду, если женщина заразилась впервые во время беременности. Трансплантация твердых органов, таких как трансплантация сердца, печени и почек, является еще одним средством, при помощи которого может возникнуть инфекция T. gondii , хотя это случается очень редко.

В борьбе с болезнями, их профилактике и ликвидации ключевую роль играет выявление факторов риска инфицирования. Горизонтальная передача T. gondii может происходить при контакте с подстилкой для кошачьих туалетов, потреблении сырого мяса, употреблении сырых или недоваренных овощей, трансплантации органов и переливании крови. Владение кошкой, контакт с наполнителем для кошачьего туалета и обращение с сырым мясом - важные факторы риска заражения токсоплазмоза Поскольку T. gondii размножается половым путем в желудочно-кишечном тракте домашних животных из семейства кошачьих, у лиц, которые владели кошками или регулярно контактировали с наполнителем для кошачьего туалета, риск заражения T. gondii был на 76% и 66% выше, соответственно, по сравнению с людьми, которые не владели кошками и не держали кошек. Кроме того, поскольку T. gondii способен проникать в ткани инфицированных животных, люди, регулярно работающие с сырым мясом, также подвергаются большему риску заражения.

T. gondii способен проникать в любую ядросодержащую клетку, включая незрелые эритроциты. В качестве механизма выживания внутриклеточные паразиты должны покинуть и повторно заразить другие клетки. Механизм выхода T. gondii из инфицированных клеток до сих пор неясен. Некоторые исследования in vitro продемонстрировали, что T. gondii покидает клетку, оказывая натяжение на мембрану клетки-хозяина, часто вызывая разрыв клетки. Другие исследования показали, что паразит покидает клетку-хозяин, разрушая цитоскелет подобно Plasmodium , что приводит к лизису клеток.

Передача паразита при беременности и дети, рожденные с токсоплазмозом

Способность почти всех подклассов IgG - за заметным исключением IgG2 - проникать через плаценту обеспечивает некоторую форму защиты плода . Период беременности, в котором будущая мама заражается, сильно влияет на частоту и тяжесть заболевания. Инфекция в первом триместре беременности несет примерно 6% риск передачи плоду, тогда как во втором и третьем триместрах риск врожденной передачи составляет примерно 33–47% и 60–81% соответственно . В отличие от гестационного риска передачи, риск развития клинических симптомов заболевания (врожденный токсоплазмоз) наивысший, когда инфицирование матери происходит в течение первого триместра, и постепенно снижается во втором и третьем триместрах

Врожденная передача T. gondii сопряжена с риском выкидыша или мертворождения, а дети, рожденные с токсоплазмозом, могут страдать от серьезных симптомов, таких как гидроцефалия, кальцификаты мозга или ретинохориоидит, в более позднем возрасте, если не лечить токсоплазмоз

Группа крови RhD защищает от токсоплазмоза

Наконец, пять независимых исследований, проведенных с участием доноров крови, беременных женщин и военнослужащих, показали, что положительная группа крови RhD, особенно у гетерозигот RhD, защищает инфицированных субъектов от различных эффектов латентного токсоплазмоза, таких как увеличение времени реакции, повышенный риск во время дорожного движения несчастные случаи и чрезмерная прибавка веса при беременности

Токсоплазмоз , как причина дорожных аварий

Лабораторная диагностика токсоплазмоза

Во время острой первичной инфекции T. gondii сначала вырабатывается иммуноглобулин M (IgM) против T. gondii . Однако титры IgM снижаются в течение следующих нескольких месяцев и становятся неопределяемыми в течение года. Иммунная система также продуцирует IgG к T. gondii через несколько недель после первоначального заражения. Уровни антител IgG обычно достигают пика в течение одного или двух месяцев после заражения, но обнаруживаются на протяжении всей жизни инфицированного человека.

Нейроиммунологические эффекты паразита

Эффекты токсоплазмы (паразита ) связаны не с манипуляциями в эволюционном смысле, а просто с неврологическими или точнее нейроиммунологическими эффектами присутствия паразита. Тахизоиты могут проникать в различные типы нервных клеток, такие как нейроны, астроциты и микроглиальные клетки головного мозга, а также клетки Пуркинье в мозжечке. Внутриклеточные тахизоиты манипулируют несколькими признаками механизмов трансдукции, участвующих в апоптозе, функциях противомикробных эффекторов и созревании иммунных клеток.

Скрытый токсоплазмоз связан с иммуносупрессией, что может объяснить повышенную вероятность рождения мальчика у инфицированных токсоплазмой женщин, а также чрезвычайно высокую распространенность токсоплазмоза у матерей детей с синдромом Дауна.

Предполагается, что наличие кист паразитов в головном мозге вызывает повышение концентрации дофамина.

Эпидемиологические исследования

Эпидемиологические исследования указывают на роль токсоплазмоза в этиологии шизофрении, вероятно, во время беременности и в раннем периоде жизни. Эта связь согласуется с исследованиями на животных моделях, указывающими, что воздействие на развивающийся мозг животных инфекционных агентов или иммуномодулирующих агентов может быть связано с изменениями поведения ( психопатологическая симптоматика ) , которые не проявляются, пока животное не достигнет полной зрелости.

Toxoplasma gondii и психические расстройства

Пациенты с психическими расстройствами имеют повышенный уровень токсоплазматических антител, причем разница между случаями и контрольной группой наибольшая у лиц, обследованных незадолго до появления психопатологических симптомов.

Токсоплазмоз и шизофрения

Повышение уровня дофамина в мозге инфицированных субъектов может представлять собой недостающее звено между токсоплазмозом и шизофренией. Токсоплазма также, по-видимому, участвует в возникновении более тяжелых форм шизофрении. По крайней мере 40 исследований подтвердили повышенную распространенность токсоплазмоза среди больных шизофренией. Больные шизофренией, инфицированные токсоплазмой, отличаются от больных шизофренией, не страдающих токсоплазмой, анатомией головного мозга и большей интенсивностью бреда и галлюцинаций

Токсоплазмоз и обсессивно - компульсивное расстройство

Токсоплазмоз и обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР): уровень серопозитивности для анти-Т. gondii IgG антител у пациентов с ОКР значительно выше, чем у здоровых добровольцев. Инфекция базальных ганглиев может быть вовлечена в патогенез ОКР у серопозитивных субъектов на токсоплазм.

Токсоплазмоз и личность

Инфицированные паразитом мужчины кажутся более догматичными, менее уверенными, более ревнивыми, более осторожными, менее импульсивными и более упорядоченными, чем другие. И наоборот, инфицированные женщины становятся более теплыми, сознательными, неуверенными в себе, более ханжескими и настойчивыми, чем другие представительницы этого пола. Инфицированные токсоплазмой люди отличаются от неинфицированных контрольных групп по профилю личности, оцененному с помощью двух вариантов опросников 16PF Кеттелла, TCI Клонингера и большой пятерки. Большинство этих различий увеличивается с течением времени с момента начала инфекции, предполагая, что токсоплазма влияет на личность человека, а не личность человека, влияет на вероятность заражения. Недавно в литературе сообщалось об отрицательной связи между инфекцией токсоплазмы и стремлением к новизне.

У людей с положительной реакцией на токсоплазмы были более низкие показатели поиска новизны (NS) (P = 0,035) и более низкие оценки по трем из четырех подшкал, а именно по импульсивности , экстравагантности и беспорядку, чем у субъектов с отрицательной реакцией на токсоплазму.

Токсоплазмоз и цитомегаловирус

Снижение стремления к новизне связано также с цитомегаловирусной инфекцией. Поскольку цитомегаловирус распространяется в популяции путем прямого контакта (а не путем хищничества, как с токсоплазмой), наблюдаемые изменения являются побочным продуктом инфекций головного мозга, а не результатом манипуляционной активности паразита.

Токсоплазмоз и гормоны

Студенты-мужчины, инфицированные токсоплазмой, примерно на 3 см выше, чем испытуемые, свободные от токсоплазмы, и их лица оцениваются женщинами как более мужественные и доминирующие. Эти различия могут быть вызваны повышенной концентрацией тестостерона.

Лечение токсоплазмоза

Влияние антипсихотиков и нормотимиков на паразита

Галоперидол и стабилизатор настроения вальпроевая кислота наиболее эффективно ингибируют рост токсоплазмы in vitro с синергической активностью.

Исследование , проведенные в нашей клинике ( ООО "Психическое здоровье" )

В нашей клинике мы сравнили повышенные титры IgG к токсоплазме с особенностями психопатологической симптоматики и тем или иным психическим расстройством , а также проанализировали общий анализ крови больных токсоплазмозом и рядом психических расстройств.

Оказалось, что для хронического токсоплазмоза характерно : снижение таких показателей общего анализа крови , как MCV и MCH , то есть регистрируются признаки микроцитарной анемии; также снижено, общее количество лейкоцитов , и в частности, нейтрофилов и в то же время повышен MPV ( объем тромбоцитов , указывающий на их большие размеры и повышенную активность). Интересно отметить, что согласно экспериментальным наблюдениям Biswas et al., (2017) истощение нейтрофилов приводит к снижению продукции IFN-γ, что приводит к увеличению паразитарной нагрузки на центральную нервную систему. Несмотря на то, что точные молекулярные процессы, управляющие этими различиями, все еще неясны, появляется все больше доказательств того, что латентный токсоплазмоз может вызывать хроническое воспаление низкой степени тяжести, которое, в свою очередь, может приводить к анемии

Для шизофрении характерны аналогичные изменения ( снижение лейкоцитов и нейтрофилов , повышение MPV, но отсутствуют признаки микроцитарной анемии ( MCV и MCH обычно повышены) . Кровь больного рекуррентной депрессией несколько похожа на кровь больного с хроническим токсоплазмозом ( микроцитарная анемия , повышение MPV ) , однако , повышено количество лейкоцитов и нейтрофилов при рекуррентной депрессии, напротив , в отличие от крови пациентов с повышенными титрами IgG к токсоплазме. По большинству показателей общий анализ крови больного хроническим токсоплазмозом напоминал параметры крови больного с обсессивно - компульсивным расстройством.

Читайте также: