Влюбилась в парня который болен вич

Обновлено: 27.03.2024

Lia Kantrowitz

Я познакомился с Оливером спустя неделю после своего 19-го дня рождения на вечеринке, устроенной несколькими друзьями. Я до сих пор помню, что на нём было: красная фланелевая рубашка с джинсами по фигуре, классические кеды Converse и две маленькие жемчужные серёжки. Цвет кожи у него был мягкий, а лицо полно идеальных несовершенств: широко поставленные глаза, промежуток между зубами и изменившее цвет пятно, спрятанное в его тёмно-карих глазах – его я полюбила больше всего. Мы в тот вечер, должно быть, обменялись взглядами сотню раз, и ни один из нас не был достаточно смел или пьян, чтобы сделать первый шаг.

Вмешалась реальность. Это был местный театр, и если я с удовольствием посещал Университет Нью-Мексико, то Оливер всё ещё учился в старшей школе и готовился к SAT.

Однако я, тем не менее, спустя месяц поехал выпить с ним кофе. Мы более трёх часов сидели и говорили, и всё это время он не отводил взгляда от моих глаз. В свои 18 он был поразительно прямолинеен и отважен. Вихрь продолжился ещё тремя свиданиями, а затем, наконец, после вылазки на скалодром его губы коснулись моих, когда мы прижались к передней двери моей Toyota Tundra. Мы целовались, наверное, минут десять, а затем разлучились, улыбнулись, залезли в мой грузовик и вернулись к моей квартире в студенческом городке.

Когда кончики моих пальцев ласкали его шею сзади, его кожа была поразительно мягкой. Мы быстро сняли одежду, и мой пульс резко участился.

Эрекция у меня быстро спала, и я с тоскливо-извиняющимся взглядом привлёк его к себе, а затем мы пролежали там всю ночь, наполовину спящие, наполовину потерянные.

В последующие месяцы мы с Оливером сблизились и искренне полюбили друг друга. За это время у нас ни разу не было секса из-за моего невероятного страха перед болезнью, но я не был готов потерять его в своей жизни. Я ходил к врачам, разговаривал с другими квир-людьми, а что важнее всего, записался на местный семинар по ВИЧ-просвещению в попытке узнать больше.

Между групповыми дискуссиями, историями от лидеров гей-сообщества и приглашёнными врачами я изучил на семинаре конкретные факты о ВИЧ и его передаче. Все досужие вымыслы, которые я слышал, о заражении вирусом через поцелуи были развеяны. Я узнал всё о количестве лейкоцитов в крови и вирусных нагрузках, ПрЭП и ПЭП, препарате, предотвращающем инфицирование после воздействия. Я был решительно настроен побороть свой страх просвещением. Я любил Оливера, и я хотел любить его, не боясь его.

Спустя 11 месяцев после нашей первой встречи мы занялись любовью. Мы воспользовались презервативом, и на меня временами накатывала паранойя, но ощущения были лучше, чем при любом сексе, который был у меня до этого. Секс можно использовать для множества вещей – манипулирования, ревности, гнева, потребности в разрядке, – но это был первый раз, когда я пережил секс ради любви. Все те разговоры с врачами и занятия подготовили меня к занятию сексом с ВИЧ-положительным человеком, но им никогда не приходилось учить меня любить ВИЧ-положительного человека. Это врождённое, потому что человек – это человек, независимо от статуса, и когда учишься любить другого человека, никаких требований не предъявляют.

Последующие почти три года мы создавали такое счастье, которое существует лишь тогда, когда двое людей доверяют друг другу полностью и подходят друг к другу с открытыми сердцами. А затем у Оливера обнаружили пневмонию.

Я не знал этого, но Оливер перестал принимать свои антиретровирусные препараты. С людьми он всегда обращался с невероятной добротой, и даже тем, кто знал его лучше всех, он казался невероятно счастливым: не могу вспомнить дня, когда на его лице не было улыбки. Он также был невероятно умён и знал последствия своего поступка. Во время его госпитализации мне ни разу не пришло в голову спросить его, почему он решил прекратить приём лекарств. Этот опыт был невероятно травматичен, и я предпочёл сосредоточиться на своём любимом мужчине, который теперь умирал. Возможно, дело было в эмоциональной травме из-за того, как жестоко обошлись с ним родные; возможно, это было выходом из физического мира, в котором он чувствовал себя больным. Ответ никогда не был для меня важен. Я знал Оливера как красивого, сильного, страстного партнёра, и я хотел (и всегда буду хотеть) помнить его таким.

Но я действительно часто понимаю, что злюсь из-за риска, которому он меня подверг. Без его лекарств вирус мог свободно размножаться в его крови, а это значило, что он стал очень заразным. Я так и не узнаю, что пронеслось у него в голове, и я не могу наказывать себя, забивая себе этим голову.

Его тело всего за три коротких месяца истощилось, и я потерял первую любовь своей жизни.

К 23 годам я нашёл и потерял любовь. Я знаю, что теперь Оливер в лучшем месте и до сих пор наблюдает за мной тихими ночами, и я до сих пор люблю его всем сердцем, но наши отношения сделали для меня больше, чем вообще могла бы сделать долгая жизнь сказочного счастья. Они научили меня тому, что любовь есть любовь, и если проживать жизнь через призму страха, то лишь ограничиваешь счастье и рост, которые жизнь может обеспечить.

Все эти 2 недели я в депрессии, не могу есть и спать, не могу работать нормально. В голове много мыслей, первая, что если бы я любила его действительно, то осталась бы с ним даже если бы заразилась, любовь выше этого, но у меня мама инвалид и племянники (сестра не работает), я обеспечиваю их материально, моя жизнь не принадлежит только мне, чтобы бездумно ей распоряжаться. И к тому же я тоже хочу семью и здоровых детей, но какое будущее у меня может быть с ним? Я хочу вырастить своих детей до совершеннолетия хотя бы, без терапии и прочего что несет эта страшная инфекция, я знаю что, даже если дети не получат вирус, я сама заражусь без предохранения точно. А временно быть с ним я просто не смогу, жить в таких неполноценных отношениях без будущего. Просто не знаю что делать. Если говорить откровенно, мне кажется, что лучше него мне не встретить и такая любовь стоит того, чтобы ради нее умереть, хотя я может просто дура и пересмотрела мелодрам, помогите мне посмотреть на эту ситуацию трезвым взглядом.

Получено 2 совета от психологов


Алина


И к тому же я тоже хочу семью и здоровых детей, но какое будущее у меня может быть с ним? Я хочу вырастить своих детей до совершеннолетия хотя бы, без терапии и прочего что несет эта страшная инфекция, я знаю что, даже если дети не получат вирус, я сама заражусь без предохранения точно.

Отношения, брак и даже рождение детей вполне возможны - но только с использованием презерватива (всегда) и с ИКСИ.

И примеры таких семей, где один из партнёров носитель ВИЧ - известны.

Но это безусловно жизнь "с некоторыми сложностями". Если любовь сильна - и вы предполагаете, что это - "любовь всей вашей жизни" - можно рискнуть. Но - не торопите события, дайте себе возможность взвесить все "за" и "против".

Пётр Юрьевич Лизяев, психолог-психотерапевт
Очные консультации/психотерапия в Москве - индивидуально и в группе, а также по Skype.

Читайте также: