Я бомж у меня вич
Обновлено: 18.04.2024
Из Казахстана Владимир уехал в 20 лет, потому что связался с контрабандистами. Жил в Питере, Сочи, Сибири, но со временем осел все-таки в Москве. Где и живет без документов — их украли — и по факту на птичьих правах. Более того, Владимир бездомный и у него ВИЧ.
Ночует в аэропортах, иногда греется в подвалах, иногда на квартире у знакомых. Бывали периоды, когда на заработанные деньги удавалось и самому снять жилье. Но эти периоды позади.
Дорога на родину
Мужчина родился в Алма-Ате, все детство провел с родителями в области. Мама — крымская татарка, врач-рентгенолог. Отец — русский из Омска, водитель.
О переезде не думал никогда, да так, скорее всего, и остался бы в Казахстане, и, может, даже поступил бы в институт, но не успел он окончить восьмой класс, как распался Союз.
Иллюстрация: Дмитрий Врубель. Евангельский проект.
по теме
Общество
Реабилитация строгого режима
Иллюстрация: Дмитрий Врубель. Евангельский проект.
Cherchez la femme
До переезда удалось связаться со знакомым, тот смог из Казахстана переехать в Нижегородскую область. Так что, собрав документы для получения российского гражданства, Владимир сперва решил было последовать его примеру, но вмешалась любовь.
По дороге познакомился с девушкой и уехал жить к ней, уже не в Нижегородскую, а во Владимирскую область, где у той было место в женском общежитии.
Когда вернулся — обнаружил в ее ящике собственные неоткрытые еще письма. О том, что случилось, рассказал сосед. Сюжет об убийстве показывали на федеральных каналах.
Природная тяга
Как и у многих бездомных, у Владимира есть семья. Но связь с ней, хоть до последнего момента ее и удавалось поддерживать, даже бывать дома, в какой-то момент оказалась потеряна: пожилой отец давно не отвечает на телефонные звонки.
Иллюстрация: Дмитрий Врубель. Евангельский проект.
Этой осенью Владимир простудился, с тех пор сильно кашляет. Найти работу без документов в Москве не проще, чем врача, который согласится осмотреть. То, что удается отыскать, как правило, подразумевает тяжелый физический труд. Да и с оплатой обманывают часто.
Однако Владимир не только трудится сам, но постоянно помогает другим бездомным: так долгое время общался с женщиной за сорок, которая потеряла память из-за удара по голове, в итоге нашел ее мать и даже отправил домой. Правда, за некоторое время до этого место, где ночевала женщина, подожгли неизвестные. Пришлось лечить ей ожоги, взять в православном храме, где Владимиру помогают, женские вещи (их оставляют прихожане), чтобы хоть как-то одеть ее. Впрочем, женщину было кому встретить на родине. Владимира давно никто и нигде не ждет.
Церковная терапия
АРВТ Владимир не принимал до последнего. Сперва препараты просто не прописали — долгое время инфекционисты в России и в Казахстане считали, что терапию стоит назначать лишь в том случае, когда количество клеток иммунитета упадет меньше 200 единиц, да и сейчас сразу ставят на терапию далеко не во всех центрах. Позже, когда лекарства казахские врачи все-таки прописали, таблетки вызвали сильные побочные эффекты — обернувшиеся потерей трудоспособности, так что лечение пришлось бросить.
Кроме того, ездить за препаратами в Казахстан не было никакой возможности. А в России негражданину встать на терапию невозможно, тем более бездомному. Как и в целом рассчитывать на медицинскую помощь: врачи отказывают не глядя.
В той ситуации, в которой Владимир оказался после кражи удостоверения личности (с хроническим бронхитом и ВИЧ зимой на улице), надеяться оставалось лишь на Бога. Тот помог не лично, но через посредников. Социальный работник Храма Космы и Дамиана в Столешниковом переулке, того самого, что напротив московской мэрии, позвонил в СПИД.ЦЕНТР, сотрудники фонда нашли врача. Прихожане сбросились на антиретровирусные лекарства.
Иллюстрация: Дмитрий Врубель. Евангельский проект.
Храм в Столешниковом — тот самый, где осколки общины легендарного отца Александра Меня до недавнего времени кормили бродяг горячими обедами, но шесть лет назад по настоятельным просьбам чиновников были вынуждены прекратить. Местные жители (а по непроверенным сведениям — сам мэр Москвы Собянин) оказались недовольны, что в самом сердце столицы регулярно к воротам церкви выстраивается очередь из слишком бедно и плохо одетых людей.
Жизнь по ту сторону ЦУМа
Спрашиваю, а как же он сам договаривается с полицией — в Москве без прописки и гражданства. Отвечает: чаще всего честно рассказывает о своем положении и просит его понять, но если ситуация к тому не располагает, старается общаться с полицейскими так, чтобы в нем лишний раз не заподозрили человека, у которого документов нет не только с собой, но и в принципе.
Не договорив мысль, Владимир останавливается: вдоль здания идет серая бездомная кошка. Смотрим на нее оба.
Иллюстрация: Дмитрий Врубель. Евангельский проект.
1. Мой тест на ВИЧ положительный. Могло ли это быть ошибкой?
Хотя ложноположительный результат встречается нечасто, для проверки полученных результатов необходимо провести контрольный тест, то есть повторить анализ. Вероятность получения двух ложноположительных результатов теста крайне низка. Если первый тест проводился в домашних условиях, для выполнения повторного анализа обратитесь к врачу или в медицинскую лабораторию.
2. Если у моего партнера отрицательный результат теста на ВИЧ, то он не инфицирован?
3. Как я мог получить ВИЧ?
4. Это моя вина?
5. Но я думал, что активные партнеры не могут заразиться ВИЧ?
Действительно, вероятность инфицирования ВИЧ для активного партнера значительно ниже как при анальном, так и при вагинальном сексе. Согласно данным одного исследования, проведенного в 2012 году, для партнеров, занимающих активную позицию при анальном сексе, характерно снижение риска заражения на 86 процентов. Однако это не отменяет того факта, что активные партнеры могут инфицироваться и инфицируются ВИЧ при незащищенных половых контактах.
6. Правда ли, что у многих ВИЧ-положительных людей есть гепатит С?
7. Если я ВИЧ-положительный, значит у меня СПИД?
8. Я умру?
Да, но не завтра и не потому, что у вас ВИЧ. Дело в том, что при надлежащем лечении ВИЧ-положительные пациенты могут жить так же долго и полноценно, как и здоровые люди. Вы имеете гораздо больше шансов погибнуть в автомобильной катастрофе, чем умереть от ВИЧ. Конечно, как и при любом хроническом заболевании (например, сахарном диабете), у вас могут развиться определенные осложнения. Кроме того, вы можете быть подвержены различным заболеваниям, как и все люди. Существуют данные, что при длительном применении антиретровирусных препаратов, которые необходимо принимать ВИЧ-положительным, увеличивается риск раннего развития некоторых заболеваний, связанных с возрастом, таких как остеопороз. Однако не забывайте, что приверженность лечению позволит вам прожить долгую и активную жизнь, несмотря на ВИЧ.
9. Когда необходимо начать лечение?
Прямо сейчас. Лечение должно быть начато как можно скорее, лучше всего в день получения положительного результата анализа на ВИЧ. Раннее начало лечения ВИЧ-инфекции приводит к значимым долгосрочным преимуществам. Но даже при отсутствии симптомов инфекция ослабляет иммунную систему. По мнению ученых, откладывание начала антиретровирусной терапии приводит к увеличению объемов скрытых резервуаров ВИЧ-инфекции. Напротив, раннее начало лечения уменьшает вирусную нагрузку. Содержание вируса в крови может снизиться до уровня ниже определяемого, при котором вероятность передачи ВИЧ партнеру крайне мала. Так что немедленно получите рецепт и начните прием препаратов.
10. Я должен принимать антиретровирусные препараты каждый день?
Всю жизнь? И да, и нет. По данным исследования, проведенного в 2015 году, только при сочетании раннего начала лечения с регулярным приемом препаратов соотношение CD4 и CD8 клеток становится близким к норме. Чем ближе этот показатель к нормальному, тем больше клеток борются с ВИЧ и дают вам силы, здоровье и продолжительность жизни человека без ВИЧ-инфекции. Не стоит пренебрегать такой ощутимой пользой для здоровья. Однако и врачи, и фармацевтические компании понимают, что необходимость ежедневно принимать лекарства превращается в настоящее испытание, и поэтому разрабатывают новые возможности лечения. В этом году было проведено исследование, по результатам которого было выявлено, что инъекция препарата два раза в месяц так же эффективна, как и ежедневный прием таблеток (хотя может пройти один-два года, прежде чем такие препараты станут продаваться в аптеках). Да, пока вам придется придерживаться лечения с религиозным рвением (представьте, будто это поход в спортзал или ежедневный прием витаминов), однако это не означает, что вы обречены до конца жизни ежедневно принимать таблетки.
11. Если я ВИЧ-положителен, значит, мне нельзя заниматься сексом?
Нет, это не так. На самом деле большинство врачей поощряют продолжение полноценных сексуальных отношений. Оргазм сам по себе может быть чудесным лекарством: чувство сексуального удовлетворения помогает заснуть, стимулирует повышение уровня иммуноглобулинов (которые борются с инфекцией), уменьшает стресс, чувство одиночества и депрессию. Однако присутствие ВИЧ в организме подразумевает, что необходимо защищать себя и своих сексуальных партнеров.
12. Как я могу защитить моих сексуальных партнеров?
Есть разные способы защитить себя и своего партнера. Честно и подробно обсудите свой ВИЧ-статус и связанный с ним риск передачи инфекции. Всегда используйте презерватив и поддерживайте сексуальные отношения с партнером, применяющим доконтактную профилактику (PrEP). Следите за поддержанием вирусной нагрузки ниже определяемого уровня. Важен даже правильный выбор смазки для презерватива (избегайте двух составляющих: поликватерниума и поликватерниума-15, так как оба типа полимера увеличивают риск передачи ВИЧ).
14. Что такое ДКП (PrEP)? ДКП (PrEP)
15. Какой риск у людей, употребляющих неинъекционные наркотики и алкоголь?
Люди, употребляющие неинъекционные наркотики и алкоголь, более склонны к рискованному сексуальному поведению и незащищенным контактам. Многие люди, принимающие наркотики или алкоголь, прежде всего, выбирают сексуальных партнеров из своего круга общения. Сюда могут войти люди, которые употребляли наркотики внутривенно, занимались сексом за деньги или наркотики, стали жертвами травматической ситуации, или сидели в тюрьме. Во всех этих уязвимых группах риск передачи ВИЧ высокий.
Антону (имя изменено) 17 лет, и все это время он живет с заболеванием, которое когда-то окрестили чумой XXI века. У Антона ВИЧ, причем с рождения. Он вполне обычный для своего времени подросток: по выходным тусуется с друзьями, литрами пьет энергетики, фанатеет от аниме, красит волосы, прокалывает уши. Казалось бы, время идет, и теперь даже иммунодефицит благодаря терапии стал хроническим заболеванием. Хотя вопрос стигматизации остается открытым: в народе считается, что ему подвержены сплошь асоциальные группы, а о детях и подростках с ВИЧ практически не говорят.
Мы встречаемся с Антоном в привокзальной кафешке. Тут и его друзья, которые нет-нет да напомнят герою выпить таблетки. Как и многие дети, Антон не сразу понял, что вообще чем-то болеет. Мальчик рос в обычной семье, ходил в обычный сад, обычную школу…
Отец ушел из семьи, когда мне было 7 или 8 лет, точно не помню. Но он не плохой человек, сейчас с ним общаемся. Мама у меня позитивная и добрая. Еще у меня есть бабушка — человек старой закалки. Когда к ней приходят гости, она просит принимать препарат незаметно: боится осуждения соседей.
Есть несколько путей передачи вируса: половой (при незащищенном сексе), парентеральный (через кровь) и вертикальный (от матери ребенку во время беременности, родов или грудного вскармливания). Опасность заразить другого человека существует, только когда люди, живущие с ВИЧ, не принимают антиретровирусную терапию или она по какой-то причине неэффективна.
— Мне говорят, что ВИЧ у меня с рождения, но мама рассказывала, что это произошло из-за врачебной ошибки. По ее словам, в тот день было пять рожениц, одна из которых была инфицирована, а врач все это время работал в одних перчатках. Так заразили маму, а я заразился уже через молоко.
Мне было как-то все равно на болезнь: ну есть и есть. В детстве трудно отличить правдивую информацию от лжи, а в интернете были в основном страшилки. Писали, что у меня начнутся серьезные проблемы с кожей, за пару дней я потеряю зрение, сердце встанет и так далее. Думаешь: как так? Но я вспомнил, что таблетки принимал гораздо раньше того, как узнал о диагнозе, и успокаивался.
Что такое ВИЧ на самом деле, я понял благодаря буклетам. Тогда же стал замечать, какой бред несут люди: учителя рассказывали, что ВИЧ-инфицированные живут всего две недели. А когда о моем диагнозе узнали сверстники, даже были стычки. Но кто-то, наоборот, если раньше меня не любил, то после того, как узнал о моей проблеме, стал поддерживать. Преподаватели в большинстве своем не знали, что у меня ВИЧ, и только учитель математики был против меня — отсаживал меня от всех, занижал оценки. Иногда было неприятно, но я понимал, что это все из-за отсутствия информации.
— Когда мне исполнилось 13 лет, мама стала замечать, что я открываюсь другим людям, и рассказала мне о диагнозе. Я ее успокоил, так как знал о нем раньше и был готов к этому разговору. Друзьям рассказал, что у меня иммунодефицит. Общение было таким же, только они стали напоминать мне принимать лекарство.
В том же году меня отправили в санаторий, а маму положили в больницу. Когда мне сказали, что мама в больнице, что-то внутри подсказывало, что все плохо… Она умерла.
Уже четыре года живу без нее. Первое время было очень тяжело, да и сейчас ее не хватает. Пережить это мне помогли близкие. Сейчас я бо́льшую часть времени живу в общаге в соседнем городе, где учусь, на выходные приезжаю к тете. Отец часто ездит в командировки, но старается уделять внимание.
— Кто-то сразу открывается всем и говорит, что у него ВИЧ. Тогда сразу будет видно, кто есть кто, плохие люди быстро отсеиваются. Если ты закрытый и открываешься не всем, тебе тяжелее.
Сколько я лежал в больницах, врачи и медсестры всегда относились ко мне спокойно. Пирсинг, тату — все доступно, делается же одноразовыми иглами, только некоторые мастера боятся, что рана будет плохо заживать. Но это не сравнится с историями людей, которые живут с ВИЧ несколько десятков лет: они долго боялись сказать о своем диагнозе из-за осуждения. Сейчас все намного проще.
АРВ-терапия — это медицинские препараты, препятствующие размножению вируса в организме. Благодаря им болезнь не прогрессирует, иммунная система восстанавливается, и человек с ВИЧ, если у него низкая вирусная нагрузка, не может передать вирус другому.
— Недавно мне поменяли схему приема препаратов. Так делают, если препарат плохо действует на вирус. Происходит это, если пропускать прием таблеток или делать большую паузу. Препараты могут менять ограниченное количество раз, поэтому лучше не рисковать. Выдают их в поликлинике, подбирают по весу и возрасту.
Пью таблетки два раза в день: утром — две, перед сном — три. Сами по себе таблетки большие, и их неудобно пить, но когда я был еще маленьким, мама купила нам календари, где нужно было закрашивать день, когда выпьешь все препараты. Работало. Таблетки вожу с собой везде и с запасом хотя бы на два дня, чтобы не пропустить прием. Ведь если ты не пьешь лекарства, то вирус распространяется.
Сегодня прожить комфортную жизнь с ВИЧ реально при условии, что человек внимательно относится к диагнозу. Терапия сохраняет и продлевает жизнь на долгий срок — по оценкам экспертов, примерно до 78 лет. Но важно быть приверженным терапии, то есть регулярно и своевременно принимать лекарства на протяжении всей жизни. Привычка должна закладываться в детстве, но это не всегда просто.
— Еще есть небольшой процент людей, которые не признают ВИЧ вообще, то есть им поставили диагноз, а они в это не верят, не принимают таблетки, не ходят к врачу и делают себе только хуже. Может, самозащита психологическая из-за стресса, но чаще — чего-то где-то начитались. Пить таблетки на глазах у сверстников я не боюсь. Когда заселился в общагу, оставил их на полке, сосед посмотрел, погуглил, от чего они, и отнесся спокойно — тоже напоминает их вовремя принимать.
— Поддержка очень нужна, особенно тем, кого заразили случайно. У меня привычка пить лекарства выработалась с детства, а у них жизнь делится на до и после, им труднее понять, что появились новые опасности. Коронавирус прошел мимо меня, так как препараты делают свое дело. Я живу обычной жизнью, просто два раза в день пью таблетки и периодически ложусь в больницу для обследования и сдаю кровь — все.
Найти вторую половинку с ВИЧ трудно, но реально. Есть даже специальные сайты знакомств для людей с ВИЧ, где можно описать, какая у тебя вирусная нагрузка. Или знакомиться со здоровыми, но, конечно, предупредив на берегу.
Если бы у всего этого была хоть какая-то причина — например, татуировку сделал на квартире у мастера, который орудует одной иглой, — тогда я бы задумывался и гневался на судьбу. Но у меня ВИЧ с самого рождения — его нужно принять. Воспринимаю свою ситуацию как вызов, цель на сегодня — прожить хороший день.
Есть о чем рассказать? Пишите в наш телеграм-бот. Это анонимно и быстро
Перепечатка текста и фотографий Onlíner без разрешения редакции запрещена. ng@onliner.by
Жить Лисовскому было негде, он поехал в Узду, в колхоз. Там работал, вместе с другом ютился в старом доме. Дом сгорел.
— На морозе я очутился в одних туфлях… Вернулся в Минск, пришел сюда. Побуду до мая, потом снова в колхоз. Мне еще хорошо, пенсия 2 миллиона. Родился в Литве, там работал, поэтому и сумма нормальная. Жизнь еще не закончена.
Сострадание — штука сложная. Расчувствоваться, слушая истории бездомных, непросто.
— А потом эта журналистка, или кто там, меня выселила — через суд. Оказывается, прописана я была только на год. Дочка тоже выгнала из дома. У нее там муж-милиционер, он постарался. В результате осталась на улице. Жила в подвалах, на лестничных клетках. Люди прогоняли, вызывали участковых. Что им до чужих проблем… А теперь вот здесь.
— А что же внук, не помогает?
— Так внук в Бобруйске. Сидит. 8 лет дали…
Силькевич говорит, что во всем мире нет человека, которому он был бы дорог. Михаил — детдомовец, детей от второго брака нет. Есть, правда, сын от первого. Зовут Игорем. Но связь с ним потеряна. Черт его знает, где этот Игорь теперь. И захочет ли он помочь отцу, если вдруг найдется.
— Слонялся с лета по городу. Познакомился с одним верующим человеком. Как стало холодно, он привел меня сюда. Что делать дальше? На квартиру я уже не заработаю, лет не хватит. Надо в Логойск съездить, паспорт оформить. Чтобы хоть пенсию получать…
Многого, конечно, он не договаривает. Да и мы не священники, чтобы устраивать в ночлежке исповедь.
Людмиле Чурило 58 лет. Выглядит женщина старше. У нее ярко накрашены губы. Голос тихий.
— Вы можете мне помочь? — спрашивает Людмила Викторовна. — У меня такой вопрос. Нужна комната в общежитии. Кто бы это посодействовал?
В своем рассказе Людмила делает неожиданный поворот.
— И вот мы сидим с мамой на вокзале, и тут нас забирает милиция… Теперь я здесь. Мне бы комнату в общежитии дали, и все бы пошло на лад. Я сейчас в парикмахерской работаю, уборщицей. Только бы дали жилье…
Читайте также: