Знакомства с больными девушками туберкулез

Обновлено: 19.04.2024

Просто кашель

Надя не стала рассказывать о болезни больше никому, чтобы не волновать раньше времени: окончательный диагноз ставится только по результатам многих исследований.

«Туберкулез на начальной стадии обычно бессимптомный, – говорит Надя, которая теперь, кажется, знает о нем все. – А вот на рентгене у него характерный рисунок. Хотя иногда и не очень характерный. Поэтому нужны дополнительные анализы – ты плюешь в баночку, и врач должен увидеть под микроскопом выделенные бактерии. Их может быть совсем немного.

Я не понимала, что происходит, четкой информации не было, но мне не было страшно — наша семья знакома с туберкулезом. Болел мой дедушка, это было после войны, болел его брат, болела моя мама после рождения ребенка, и все выздоровели. Я была уверена, что это просто из-за временных сложностей в моей жизни, недавнего рождения младшего сына…

Надя считает себя мнительной — и уверена, что как раз это ее и спасло.

Началось все с обычного кашля — ну, кто не кашляет, пусть даже и месяц? Аллергия, холодный воздух, надо носить шарф.

За четыре месяца до этого Надя меняла права и делала флюорографию, которая не показала ничего подозрительного. В этот раз принимала выписанный терапевтом антибиотик, который не помог. Кашель не проходил, почему-то заболели ноги, и Надя снова пошла к врачу. Ее снова отправили на рентген легких.

Врач внимательно рассмотрел снимок и сказал — это он, 99%.

«В этом случае человека сразу отправляют в тубдиспансер — в тот же день дают направление. Не самое приятное место в мире, конечно, и люди там, которых ты очень боишься, и стараешься ни до чего не дотронуться, и все это очень странно — потому что вообще не про меня же!

Врач сказал — это лечится, но вам придется полежать в стационаре. Я говорю — сколько? – От четырех до шести месяцев. А старшему сыну было семь, младшему – два года, и мы с ним не то что не расставались никогда — он с меня особенно и не слезал, я никому не доверяю детей.

Четыре месяца — это протокольный минимум, никто отдельные случае не рассматривает, никто даже не смотрит на твое самочувствие, не оценивает анализы, не обсуждает форму заболевания — открытая, закрытая…

Надя, конечно, сказала врачу, что ей нельзя ни в какой стационар, у нее дети. Но врач объяснил, что первая задача фтизиатра — изоляция больного от общества.

Зачем лечить того, кто не болеет, Наде не объяснили. Зато объяснили, что лечение тяжелое, токсичное, и на этапе привыкания к лекарству возможны побочные реакции: вот как раз для их отслеживания санаторий — удобное место.

«Сейчас я понимаю, что такая – жутковатая – система профилактики нужна для неблагополучных семей, – уверена Надя. – Там детьми хотя бы будут заниматься, пока мама не в состоянии, будут кормить, ухаживать. Но ни один нормальный родитель все-таки своего ребенка в санаторий на три месяца не отправит, найдутся какие-то возможности.

А для отслеживания побочных эффектов есть, в конце концов, анализы крови. Я, конечно, сказала, что это все недопустимо, что если лечить детей — то только дома. Мне выдали буклетик, отправили домой — ждать, когда со мной свяжется доктор. Диаскин тест подтвердил активный процесс, а вот анализ мокроты был чистый (тут я выдохнула), и через несколько дней мне сказали, что мой случай будет рассматривать комиссия и решать, кладут ли меня в больницу.

Но как только мне поставили диагноз, я сразу пошла сама искать информацию — я же журналист.

И за три дня узнала все, и нужное, и ненужное. Читала статьи – российские и зарубежные, знала все списки препаратов, все протоколы, все о лекарственно устойчивой форме туберкулеза, об операциях.

Близкие думали, что я сошла с ума — я закрылась в комнате на три дня, практически не ела, не спала, только читала. Не общалась с детьми — боялась до ужаса. Я теперь была для них опасна.

Конечно, ни в какой санаторий Надины дети не поехали, хотя врачи и смотрели на нее с недоумением, — а что такого, ну санаторий, нормально.

Подругам Надя тоже рассказала, что заболела и лечится: ни один человек не посмотрел косо, не сказал ни одного неверного слова, зато все поддерживали и спрашивали, чем помочь, а когда Надя легла в больницу — приезжали погулять с ней, хотя она и запрещала.

Предупреждение или психологическая атака?

Но я все же легла в больницу. Я теперь боялась лекарственно устойчивой формы. Почти всех (за исключением тех, тех, у кого есть бацилловыделение и определена устойчивость к некоторым лекарствам), начинают лечить одинаково, препаратами первого ряда, очень эффективными — но их эффективность видна достоверно только через два месяца.

И если вдруг что-то пойдет не так, и лечение не подействует, за это время моя болезнь может перейти в форму выделения бактерии, или стать лекарственно устойчивой. Такой риск я себе позволить не могла.

А это все не так! Ведь люди – разные, степени и стадии болезни разные, а подход у врачей – один. И справляться с давлением очень сложно. Мы верим врачам, это авторитет, но их рекомендации должны быть адресны, индивидуальны, а предупреждения не переходить в запугивания. Ведь ситуация неравная, ты перед ним – в уязвимой позиции. Они звонят, приходят, ты постоянно что-то заполняешь и подписываешь.

Пора домой

Надя принимала четыре вида антибиотиков ежедневно, витамины, средства для печени, успокоительные — буквально горстями. Головные боли, туман в голове, плохое самочувствие. Постоянно плакала. Надины близкие, конечно, не считали, что она опасна, уговаривали лечиться дома. Но Надя была уверена – ее самоизоляция более надежный способ, она боялась незаметной отрицательной динамики.

Так Надя поняла, что мнения врачей надо проверять, необходима альтернатива, лучше консилиум, и что полная и разносторонняя информация помогает успокоиться. А успокоиться важно, иначе не сможешь принимать решения.

А все обследования детей Нади показали отрицательный результат.

В больнице Надя провела полтора месяца — и сбежала. Но перед этим показала анализы и снимки другому врачу – заручилась вторым врачебным мнением. А потом, в обсуждении с этим врачом своей истории болезни выяснила, что в ее случае без стационара вообще можно было обойтись.

«Эти два месяца в больнице, в отрыве от семьи, детей, оказались очень сложными в плане сохранения себя, – вспоминала Надя. – Я до сих пор это расхлебываю. Это самоедство, это постоянная мысль, что я виновата и как это на нас всех отразится.

Дома Надя еще пару месяцев ходила в маске, боялась целовать и обнимать детей. Прошло больше года – а у нее все еще свои, отдельные, чашка и тарелка, хотя это уже просто привычка.

И уже без смеха Надя вспоминает о том, как постепенно восстанавливались отношения с сыновьями, пришлось убеждать младшего, что больше мама внезапно не пропадет.

Конечно, Надю очень поддерживала семья, друзья, а потом появилась и работа – любимая, где можно приносить пользу людям. Она выздоровела, но сегодня другие мамы, возможно, узнали о своем диагнозе. Пусть им повезет найти внимательного врача, готового видеть не только инструкцию, но и человека.

Иллюстрации: Оксана Романова

На сервисе СпросиВрача доступна консультация фтизиатра онлайн по любой волнующей Вас проблеме. Врачи-эксперты оказывают консультации круглосуточно и бесплатно. Задайте свой вопрос и получите ответ сразу же!

Здравствуйте, контакт с больным туберкулезом, даже длительное время, не означает, что вы можете заразиться. Скорее всего у него не открытая форма, так как такие формы лечат в стационаре. Вы уже сделали флюорографию, все в порядке. Мы каждый день в общественном транспорте и т д встречаем людей, больных туберкулезом, но белеют не все! Укрепляйте иммунитет, занимайтесь спортом, пропейте курс витаминов. Для успокоения своей души сходите на прием к врачу фтизиатру, для сдачи Диаскин-теста. Здоровья вам!

Здравствуйте, Елена! На практике в повседневной жизни, в основном в больших городах, мы каждый день сталкиваемся с туберкулезом. Так как риск хоть он и маленький но все-же есть, вам необходимо обратиться к фтизиатру для назначения обследования и предупреждения туберкулеза.

Задайте вопрос начальству о медосмотре при преме на работу. Там должно быть все нормально. Никакую открытую форму в коллектив работать не пустят. Берегите себя.

Здравствуйте,людей с открытой формой лечат в стационаре,по идее. Однако,если он с открытой формой,и иммунитет у вас низкий,риск заразиться высокий. Через 3месяца повторно флюрографию, примите иммуномодулятор и витамины для планирующих.

Непонятно, он болел или выявили вновь. Если выявили вновь, то вас всех( кто работает с ним) должны были взять на учет как контактных. Если у вас флюорография в норме, то можно планировать и беременеть. Только сразу после родов рекомендуется пройти флюорографию. Если он болеет, то возможно у него не открытая форма туберкулеза. У вас нужно получать допуск к работе? Как часто сотрудники проходить флюорографию?

Светлана, в том то и дело, что у нас никакой справки при приеме не требуют. Он пришел работать недавно, уже две недели на больничном. Общему знакомому сказал, что уже дважды делал за эти две недели флюорографию. Нам (коллективу) при прямом вопросе говорит, что у него гайморит. Общий знакомый намекнул, что у коллеги туберкулез. Можно ли проверить, стоит ли он на учете в тубдиспансере, или третьему лицу информацию на человека не дадут?

Вы думаете, что медперсонал в туберкулезных диспансерах болеет туберкулезом? Даже при контакте с юольными открытой формой заражаются люди с ослабленным имммунитетом. А на работу должны принимать людей с медицинским осмотром и с открытой формой допуск к работе не дадут. Правильно Вам подсказываю., пусть Ваше начальство заглянет в данные медицинского осмотра.

Здравствуйте! С открытой формой туберкулеза человека бы изолировали в туб.диспансер на лечение,и никто бы его не допустил на работу в коллектив,так что не волнуйтесь. Мероприятия чтоб не заболеть-общие- поддерживать иммунитет- почаще гуляйте на свежем воздухе,правильно питайтесь -побольше витаминов,занимайтесь физкульурой регулярно, посещайте бассейн,закаляйтесь!и все будет хорошо)

Здравствуйте! При официальном трудоустройстве все проходят мед комиссию, в которую входит и флюорография. Если бы обследование не было пройдено и не было бы допуска от фтизиатра, то вашего коллегу не взяли бы на работу.
Через две недели сделайте диаскин тест.

Елена, здесь 2 варианта. Либо к него не туберкулез.( Т.к если бы он заболел, независимо от того является ли он заразным, вас взяли бы на учёт. Либо он не сообщил врачам, что он работает(так обычно бывает, если люди работают не официально). Либо ему ещё не поставили диагноз( причины разные) В вашем случае можно поступить так. Придти на прием к фтизиатру, объяснить ситуацию. А фтизиатры проверят, состоит ли этот гражданин у них на учете и проходит ли лечение. И как вам дальше поступить.

ЗДравствуйте!
Самое главное при посещении врачей тубдиспансера - это не приходить туда голодными!
Важно правильно питаться - мясо , рыбо.
Можете чаще проветривать помещение или купить УФ лампу - она будет большую часть этих микробов убивать. Скорей всего у человека закрытая форма, с открытой его бы не пустили рабоать- он и сам бы не смог.
На самом деле мы часто общаемся с туб больными людьми и сами этого не знаем, для здоровых людей главное слжеить за своим иммунитетом и тогда вам ничего не будет грозить. А сотрудник ваш скорей всего проодит лечение и к моменту вашей беременности бдует излечен, либо изза поражений его тканей сляжет.
Поэтому не переживайте! Но следите за питанием , чистотой воздуха, его свежестью и больше жидкостей.
А так приём витамином типа Элевит желательно уже сейчас, чтобы поддерживать свой организм с самого начала.

Здравствуйте. Я бы так сильно не переживал. Тк носители туберкулезной палочки в легких мы все. И тогда надо бояться каждого. Так что бросьте это. Туберкулез это больше не болезнь а состояние организма. И возникает у ослабленных людей. Заразность у них условная. Больше пугают, чем на самом деле есть. Поэтому ничего на бойтесь и спокойно планируйте беременность) а если захотите я вам про туберкулез отдельно могу рассказать и навсегда развеить страхи о нем) здоровья вам!)

При приеме на работу по закону человек должен предоставить справку о прохождении мед. Осмотра. Уж совсем шарашкина контора что- ли у Вас? Если справку при приеме на работу у вас не требовали- контролирующие органы- роспотребнадзор, трудовая инспекция, прокуратура, наконец. В этих организациях должны сохранять анонимность при проверке жалобы.

На сервисе СпросиВрача доступна консультация детского фтизиатра по любой волнующей Вас проблеме. Врачи-эксперты оказывают консультации круглосуточно. Задайте свой вопрос и получите ответ сразу же!

Здравствуйте. Санобработку в очаге противотуберкулезный диспансер не проводится, это делается самостоятельно людьми, которые там проживают. Для выявления туберкулеза у лежачих больным исследуется мокрота на кислотоустойчивые бактерии, собранная трехкратно. Назначать противотуберкулезное лечение пожилому человеку с массой заболеваний сомнительно, так как лечение серьезное и тяжелое. Лучше дождаться подтверждения диагноза

Спасибо за ответ, Анна! Как взять мокроту? Сама она сдавать не будет (возможно только врачу), говорит что здорова и не кашляет (врёт, кашель, чихание есть постоянно периодически). Участковый фтизиатр несколько раз была и ни разу не взяла мокроту. Ещё раз повторяю, она очень нечистоплотна, возможно является источником заболевания. Сын выйдет из клиники и опять попадёт под риск заражения. И ещё раз повторяю, я не могу с ребёнком находится там. То есть интересы ребёнка в данном случае не учитываются? И вопрос был о прохождении профилактического лечения по контакту с сыном, если диагноз матери на туберкулёз не подтвердиться. То есть они оба сейчас потенциально опасны для меня и ребёнка. И ещё, могу ли я всё-таки требовать от участкового фтизиатра забора мокроты у матери, а не прихода просто так посмотреть и поговорить. Получается, что мне закрыт доступ в жилое помещение, а никому и дела нет до этого. Уже собралась жаловаться на горячую линию Минздрава и Уполномоченному по правам ребёнка.

Мокроту собирается с утра, после гигиены ротовой полости. Мокроту Вы даже сами можете собрать и отнести в противотуберкулезный диспансер. От врача можете попросить просто направление. А по поводу профилактического лечения я не очень Вас поняла

Здравствуйте, вам надо выяснить, был ли ваш муж бациллярный. Судя по описанному вами лечению был. Сейчас бациллярный или нет? Если бациллярный, СЭС должна сама обработать квартиру, даже помимо вашего согласия и бесплатно. Лежачих больных обследовать очень сложно : ОАК, ОАМ, анализ мокроты. Рентген - если сможете доставить мать мужа в рентген-кабинет. Если муж выделял (или выделяет. ) Туберкулёзную палочку - химиопрофилактика всем контактным обязательна.

Я очень уважаю мнение моих коллег, но мокрота собирается накануне вечером и утром после сна без гигиены ротовой полости.

Я заболела туберкулезом в самый спокойный период своей жизни. Мне было 18, я весила 90 кг, не пила, не курила, жила с родителями и работала на любимой работе!

Я ж даже не кашляю!

Попав в больницу с обычной пневмонией, я не расстроилась. А чего переживать? Лежи с журналами, пей таблеточки… Через недельку домой. Настроение было хорошим. Но однажды я разговорилась с санитарочкой, и узнала, что некоторых из этой больницы отправляют на лечение в тубдиспансер. То, что на рентгене кажется пневмонией, иногда оказывается туберкулезом.

В пути я продумывала, как буду объяснять фтизиатру, что туберкулез — это не про меня. Я вешу 90 кг. Честно говоря, все время что-нибудь ем. И совсем не кашляю!

Озвучить свои аргументы я не успела. Фтизиатр посмотрела снимки и сказала, что если нет ни кашля, ни температуры, а изменения на снимках есть — это очень похоже на туберкулез.

На следующее утро

На второй день я проснулась с тошнотой и головокружением. Было трудно сидеть, а тем более ходить. Переполняло чувство какого-то омерзения к себе, отстраненности от себя.

Меня вызвали сдавать кровь. Я с трудом вышла в коридор и пристроилась к небольшой очереди у процедурного кабинета. В глазах все крутилось, горло жгла подкатившая желчь.

Я решила, что скоро умру. Всерьез. То, что мне назначили обследования и лечение, посчитала пустой формальностью. Что это такой порядок — сначала лечат. Потом умираешь.

Туберкулезные будни

И вот диагноз подтвержден. Меня ждет скорая смерть. Правда, до нее еще нужно дожить. Я стала искать, чем бы себя успокоить. Расспрашивала всех, сколько приходится лежать в диспансере.

Ответы были разные. Один лежит третий месяц, другой — третий год. Врач сказала, что стандартный срок — 60 дней. После этого делают снимок и либо переводят на амбулаторный этап, либо оставляют в больнице.

Первые дни тянулись страшно долго. Но через неделю стало полегче. Сначала физически. Лекарства работали! А их я принимала строго по назначению. В эффективность лечения я не верила, но действовала на автомате. Один за другим уходили симптомы: стало легко дышать, появились силы.

Казалось, что даже если я выздоровею, все обязательно узнают о туберкулезе. И общаться со мной никто не будет.

О том, что меня постоянно рвет и я ничего не ем, врач узнала от моих соседок. Меня вызвали на осмотр, поставили какую-то капельницу. Со следующего дня изменили всю схему лечения. Я смогла есть, перестала шататься на ходу, а засыпая — слышать страшные гулкие звуки.

То, что я считала признаками агонии, оказалось не более чем побочкой от лекарств. Тошнота — спутник лечения туберкулеза, и она возвращалась еще не раз, но уже не с такой силой.

Были в отделении единичные случаи драк, попоек, приездов полиции. Но все пьющие пациенты пили в своем кругу, буйные — дрались между собой. Почти не было и случаев воровства. Но это, согласитесь, бывает и в обычных больницах, и просто в плацкартных вагонах.

Со временем я поняла, что наше отделение в 60 человек можно сравнить с большой семьей. Люди находятся вместе несколько месяцев, круглосуточно, семь дней в неделю.

Передумываю умирать

Наливали мне чай в свои кружки. Ни сочувствия, ни страха, ни любопытства видимо никто не проявил. Кроме нескольких человек, с которыми мы почти перестали общаться. К счастью, это были не те люди, от которых что-то зависело.

Почему я заболела

Туберкулез — болезнь переутомления, морального и физического. Я же заболела на фоне благополучия, но именно в это время у меня были большие нагрузки. Все было интересно, все в радость — работа, друзья, поездки. Везде надо успеть, и я часто не успевала выспаться и пообедать. Как ни буднично это звучит, но именно снижение иммунитета плюс контакт с заболевшим в открытой форме может привести к заражению туберкулезом.

После моего выздоровления прошло десять лет. Шесть лет назад меня сняли с диспансерного учета. В моем постоянном окружении до сих пор не все знают, чем я тогда переболела. Я не сказала самым близким подругам и кое-кому из родни. Ведь они очень похожи на меня. Близость туберкулеза шокирует их так же, как меня когда-то.

Вам полагаются ограничения

Оказывается, так везет не всем. С лекарствами бывают перебои, а купить их самостоятельно трудно — они очень дорого стоят и продаются не везде.
Меня не выгнали из дома, мне оплатили больничный. А вот соседка по палате тайком бегала мыть полы в соседнем магазине — на основной работе тянули с пособием, нужно было платить за съемную комнату, чтобы куда-то вернуться из больницы. Кто-то лишился профессии.

Ольга Литвинова: Туберкулез и остаточные изменения после него накладывают ряд ограничений при дальнейшем трудоустройстве. Многое зависит от конкретной формы заболевания, сроков лечения, состояния больного, места работы, профессии. Это очень индивидуальный вопрос. Но, например, нельзя работать с детьми, с продуктами питания. В некоторых случаях можно получить инвалидность по социальным показаниям (утрате профессии), даже если в целом человек трудоспособен.

Страшный, но не самый страшный

Классический легочный туберкулез, которым болеет большинство, практически не снижает качество жизни в физическом смысле. Даже когда человеку удаляют легкое, он по-прежнему может ходить, видит и слышит.

Обычная бытовая травма может привести к более серьезным последствиям. От туберкулеза умирают, но все реже и реже. В моем отделении за четыре месяца не умер никто, а вот собирались умирать практически все – бросали или не сразу начинали пить таблетки — не верили в возможность вылечиться, сбегали из больницы: приходили домой, или скрывались где-нибудь в подвале. Или, наоборот, считали себя здоровыми: продолжали обычную жизнь, ставя под угрозу окружающих и губя свое здоровье.

Получается, сам туберкулез не так уж страшен. Страшным делаем его мы. Своей брезгливостью к больным. К себе, когда заболеваем сами.

Иногда о болезни становится известно, когда вылечить ее очень трудно, а больной успел заразить своих родных. Если вы боитесь туберкулеза — начните уже сегодня делать его менее страшным. Например, сходите на флюорографию, перестаньте нервничать по пустякам. И настройтесь на то, что это излечимо.

"Я работаю в судебном морге. Раз в год у нас проходит диспансеризация, во время которой мы в том числе делаем флюорографию. Во время одного из обследований у меня нашли туберкулез. Я знаю, что заразилась на работе, даже помню, на каком трупе. Хотя мы носим маски, они не всегда спасают. Вообще, заразиться можно и в общественном транспорте, если иммунитет ослаблен. Палочки Коха в небольшом количестве есть в организме каждого, но они не активны, когда человек здоров. Например, врачи туберкулезных диспансеров постоянно контактируют с больными, но не заражаются.

Симптомов туберкулеза у меня почти не было. Я лишь похудела, при этом все анализы были в норме, кашля тоже не было. Перед болезнью у меня был тяжелый период в жизни. Я пребывала в хроническом унынии, как и многие в моем отделении в диспансере. Мне кажется, жизнерадостные люди туберкулезом не болеют.

У меня был мудрый доктор, он сказал, что туберкулез боится радости и счастья, поэтому нам, например, запрещали носить одежду черного цвета.

Можно вспомнить о психосоматике: считается, что у каждой эмоции есть орган-мишень, например, на длительно подавляемый гнев реагирует печень, на недовольство окружением – поджелудочная, душевные обиды – сердце, а легкие — на обиду на судьбу. У меня так и было.

Я легла в дневной стационар, у меня была закрытая форма туберкулеза. Ходила в диспансер как на работу – с утра до вечера. Утром ждал сытный завтрак, питание – один из факторов успеха при лечении туберкулеза. Нас кормили кашами на молоке с большим количеством масла, йогуртами, яйцами, хлебом с сыром и маслом. Один этаж в диспансере был полностью мужским, второй – наполовину женским. Люди — разные.

Я отметила, что многие из больных принадлежали к типу тонко чувствующих, переживающих людей. "Веселых крестьян" не было. Но подавляющее большинство – те, кто вернулся из тюрем, алкоголики и наркоманы.

Некоторые во время лечения продолжали выпивать, но это категорически запрещено – антибиотики перестают действовать. Еще были "хронические больные", которые пытались сэкономить с помощью болезни. Они на лето выписывались на дачу, а потом возвращались на профилактику, а на деле – ели на халяву, лежали в больнице и не платили квартплату, делали какой-то там перерасчет.

Говорят, не так страшен туберкулез, как его лечение, и это правда. Палочка Коха находится в своеобразной капсуле, чтобы ее растворить, требуется много противотуберкулезных препаратов, которые довольно токсичные. У меня было пять, один из которых вводился внутривенно. Первый месяц лечение было очень тяжелым: постоянно тошнило, болел желудок. От одного из препаратов к тому же возникла нездоровая эйфория. Но организм адаптировался. На больничном в итоге я была 10 месяцев. После выписки перешла под наблюдение участкового фтизиатра в том же диспансере. На учете я стояла пять лет: два раза в год мне нужно было делать рентген и сдавать анализы.

В палате у нас умерла одна девушка. Она всегда была подавленной, в плохом настроении. Я пыталась ее растормошить, нашла ей компанию, заставила краситься. И вроде бы состояние начало улучшаться, но после одной из процедур у нее случились осложнения, она свалилась обратно в негатив. И все, организм перестал отвечать на лечение. Врачи постоянно меняли ей препараты, но ничто не помогало.

Еще я общалась с десятью мужчинами, девять из них умерли. Они были классическими алкоголиками, не прекращали пить во время лечения. Только один из них взялся за ум, он и поправился.

Есть люди, которые считают, что туберкулез – жуткая вещь, нужно бежать от тех, кто им болен, но среди моих друзей таких не было. На работе мне посочувствовали, но не удивились – у нас болела не одна я. Поддержка очень важна. В лечении огромную роль играет позитивный настрой"

Мнение врача

Течение болезни не всегда сопровождается явными симптомами. Мало кто обратит внимание на быструю утомляемость, потливость или общую слабость, а это первые признаки заболевания, но и они бывают не у всех. "Туберкулез очень хорошо выявляется с помощью рентгена. Рентген грудной клетки нужно делать раз в год. Это недолго и недорого, а миф о вреде – всего лишь миф. Экспресс-тест на заболевание – это скрининговый метод. Если он положителен, то, скорее всего туберкулез есть, а если отрицателен, то это не значит, что болезни нет", — добавила Елена Архипова.

Читайте также: