Что говорить белорусский blogger о коронавирусе
Обновлено: 18.04.2024
Недавно беларусы смеялись над советами Лукашенко лечить коронавирус водкой и трактором, а теперь восхищаются честным, эмпатичным и вдохновляющим обращением канцлера Германии Ангелы Меркель к своим людям. The Village Беларусь сравнил обращения глав разных государств к своим гражданам по поводу коронавируса, чтобы понять, почему словам и обещаниям западных политиков хочется верить, а над словами Лукашенко только смеяться.
Что говорил про коронавирус Лукашенко
Кроме высказывания про трактор, баню и водку, над которым посмеялись не только беларусы, Лукашенко комментирует ситуацию с коронавирусом почти каждый день, но тон его месседжей не меняется:
Почему лидерам западных стран хочется верить, а над словами Лукашенко только смеяться?
У обращений западных политиков, которые звучат вдохновляюще и убедительно, есть несколько общих характерных черт.
В-третьих, главы западных государств в своих обращениях благодарят и хвалят граждан страны, которой руководят, а не порицают.
В-четвертых, в своих месседжах они подчеркивают ценность человеческой жизни и берут ответственность за нее на себя. Они настаивают на том, что будут лечить и экономически поддерживать каждого, кто пострадает от эпидемии. Такие заявления вызывают когнитивный диссонанс в голове беларуса, который вообще-то живет в социальном государстве, но ценен для власти только до тех пор, пока хорошо на тракторе пашет.
И, наконец, лидеры западных стран не примеряют на себя роль главврача, признают собственную некомпетентность в эпидемиологических вопросах и опираются на авторитет ученых.
Безусловно, этим главам государств объективно проще произносить убедительные мотивационные спичи. Они руководят странами с длинной историей и людьми сильным чувством национальной принадлежности. Им есть, чем гордиться и на что опереться. У беларусов объединяющей национальной идеи нет. И если лидер нашей страны вдруг и решит нас приободрить, с большей вероятностью он напомнит нам о советском народе, который выстоял во время Второй мировой войны.
Мы перевели официальные обращения глав нескольких государств по поводу коронавируса и выбрали из них самые важные и вдохновляющие моменты.
То, чего мы не услышали (и пока не услышим) от беларуского президента
Президент Франции Эммануэль Макрон обратился к французам 16 марта с 20-минутной речью — вся она посвящена коронавирусу. В этой же речи он объявил об ограничительных мерах в стране в связи с распространением эпидемии. К тому моменту во Франции уже было 6 633 заболевших, 148 из которых умерли.
Кстати, исследовательский центр Harris Interactive выяснил, что после этого обращения рейтинг доверия французского лидера составил рекордные 52 процента. В декабре 2018 года его рейтинг доверия составил 31 процент.
8 марта президент Португалии показал, что относится к коронавирусу со всей серьезностью и ушел в добровольный 14-дневный карантин, после того как побывал в школе, которую позже закрыли из-за коронавируса на карантин. С большой речь Марселу Ребелу ди Соуза обратился к португальцам 18 марта:
«Пандемия Covid-19 не похожа ни на одну эпидемию, с которыми мы сталкивались за время своей демократической истории. Она может быть и будет более интенсивной. Она будет длиться дольше.
Она создаст огромные проблемы в нашей жизни и нашей экономике. Коронавирус влияет на наше здоровье, образовании, отношения в семье, работу, сферу туризма, экспорта, инвестиций, бизнес, особенно малый и средний.
Австралия живет в режиме чрезвычайной ситуации с 18 марта. Вчера, 23 марта, премьер-министр Австралии Скотт Моррисон произнес речь в викторианском стиле. Моррисон сказал, что это будет самый тяжелый год в жизни многих людей. что австралийцы не сталкивались с таким временем со времен Второй мировой войны.
«Кризис разобьет наши сердца, но он не должен сломить наш австралийский дух. В ближайшие месяцы мы столкнемся с большим количеством проблем, которые сейчас никто из нас даже не может себе представить.
Мы должны взять себя в руки в течение следующих шести месяцев и работать вместе, чтобы замедлить распространение, чтобы спасти жизни, чтобы защитить пожилых и уязвимых австралийцев.
Премьер-министр страны Стефан Левен обратился к шведам вечером 22 марта:
«Наши жизнь, здоровье и работа находятся под угрозой. Все больше людей будет болеть, все больше будет вынуждено прощаться с любимым человеком навсегда.
Я знаю, что многие беспокоятся. Беспокоятся о том, как наше общество будет справляться с этим. Вы беспокоитесь за себя, за того, кого вы любите, кто принадлежит к группе риска, или за то, что вы потеряете свою работу.
«Я хочу, чтобы Вы были готовы к большему количеству решений, которые, возможно, будут приняты в короткий срок и изменят вашу повседневную жизнь еще больше.
Отоларинголог назвал главную ошибку в восстановлении после коронавируса
После вируса могут возникнуть неприятные последствия. Их необходимо вовремя лечить.
Плюс 528 за сутки. Новые данные о ситуации с COVID-19 в Беларуси
За последние сутки коронавирусом инфицировались в республике 528 человек.
В России зарегистрировали лекарство от коронавируса
По словам разработчиков, лекарство ориентировано на предотвращение возникновения осложнений в процессе болезни, вызванной COVID-19.
По данным Министерства здравоохранения за 21 апреля, за сутки в Беларуси зарегистрировали 695 случаев заражения коронавирусом, что на 90 больше, чем накануне.
Белорусский эпидемиолог рассказала о необычных заболеваниях после вакцин от COVID-19
Иммунолог назвал редкое последствие коронавирусной инфекции
Обновились данные по COVID-19 в Беларуси: ситуация на 20 апреля
За все время распространения коронавируса в Беларуси его жертвами стали 6 914 человек.
За сутки в Беларуси выявили 247 случаев COVID-19
За сутки коронавирусом в Беларуси заразились 236 человек
По данным Минздрава на 18 апреля, за сутки в Беларуси зарегистрировали 236 случаев COVID-19, что на 196 меньше, чем вчера.
За сутки в Беларуси выявлено 840 случаев COVID-19
Свежие данные о коронавирусе в Беларуси: ситуация на 15 апреля
За последние сутки в Беларуси коронавирусом заразились 758 человек.
Что происходит с COVID-19 в Беларуси: ситуация на 14 апреля
Общее количество заразившихся белорусов достигло 972 448 человек.
Плюс 899 за сутки. Обновились данные по ситуации с COVID-19 в Беларуси
За последние сутки в Беларуси коронавирусом заразились 899 человек.
Бориса Джонсона хотят оштрафовать за ковид-вечеринки
Борис Джонсон заявил, что 19 июня (день ковидной вечеринки, в которой, согласно обвинению, он участвовал) работал с семи часов утра.
Ученые нашли способ определять тяжесть COVID-19 по налету на языке
Специалисты из Китая разработали систему для определения тяжести коронавируса.
За сутки в Беларуси выявлено 307 случаев заражения коронавирусом
По данным Минздрава Беларуси на 12 апреля, за сутки в стране зарегистрировали 307 случаев заражения коронавирусом, что на 5 больше, чем вчера.
Что происходит с коронавирусом в Беларуси: ситуация на 10 апреля
За все время распространения в Беларуси COVID-19 его жертвами стали 6 874 человека.
Плюс 940 за сутки. Последние данные о ситуации с коронавирусом в Беларуси
Общее количество инфицированных белорусов – с момента прихода в страну вируса – достигло 969 616 человек.
31 марта первой официальной жертвой коронавируса в Белоруссии стал заслуженный артист, актер витебского театра Якуба Коласа Виктор Дашкевич. Александр Лукашенко возложил ответственность за эту смерть на самого артиста, заявив, что 75-летнему мужчине нужно было сидеть дома, а не шляться работать. При этом не так давно сам Батька бравировал тем, что Белоруссии вирус не страшен, ведь от любой болезни излечат поле и трактор. Тем временем количество заболевших в стране продолжает быстро расти, а никаких реальных мер для противодействия угрозе власти принимать не спешат. Как живет страна в условиях мировой пандемии, чего ждут и боятся простые граждане, мы выяснили у самих белорусов.
После известия о гибели Виктора Дашкевича белорусские артисты опубликовали в Интернете петицию с требованием ввести карантин в стране. Да и сами жители потихоньку стали осознавать опасность сложившейся ситуации.
— У школьников сейчас каникулы, но с понедельника они должны, как обычно, приступить к учебе, — поясняет она. — Правда, уже известно, что все экскурсии и поездки по стране запрещены. Отменили все концерты, но спортивных мероприятий, в частности хоккея и футбола, запрет не коснулся. Сам же Лукашенко не упускает возможности в них поучаствовать. Маски в аптеках есть, но люди в масках по городу все равно не ходят, я видела в них только нескольких кассирш в продуктовых. Из-за резкого роста доллара цены на импортные продукты растут как на дрожжах: киви, апельсины, лимоны, лекарства — все дорожает каждый день. Так что жизнь идет своим чередом, а рот все боятся лишний раз открыть, так как сразу посадят. По рассказам жителей Беларуси, наблюдая за мировыми новостями, люди понимают, что угроза на самом деле серьезна. Больше всего народ боится лишиться работы и остаться без средств к существованию. Многие опасаются за пожилых близких и пытаются всеми силами удержать их дома.
Бабушка несла забитую продуктами клетчатую сумку, поочередно перекладывая ее из одной руки в другую. Останавливалась, чтобы вдохнуть воздуха, делала рывок к дверям и запускалась внутрь экипированными медиками.
— Это здесь моя сестра лежит? Я ж ей передачку принесла, — говорила женщина, переступая порог больницы.
— Вы, бабушка, смелая сюда идти, — отвечали ей люди в защитных костюмах, забирали сумку и выпускали пожилую из фойе подальше от риска.
Это обычная зарисовка настоящих будней полузакрытой 10-й городской клинической больницы. Недавно все ее отделения перепрофилировали для лечения больных коронавирусом. Теперь вместо посетителей на первом этаже ходят только охранники, которые не пускают посторонних в помещение, и гардеробщица, решающая эту задачу не хуже них.
— Я ж за вас боюсь, вы нам еще понадобитесь, — зачем-то оправдывается она перед нами, выглядывая из кабинки.
— Так а вы? Вы же важнее, — парируем мы.
Женщина только махает на нас рукой и снова прячется за стеклом. Проходящие мимо медики устало улыбаются и в один голос говорят:
— Мы все знаем, как лечить пневмонию и бороться с инфекциями. Но когда ты уже много лет специализируешься на чем-то одном, сложно сразу переключиться на другое. В первое время было тяжело, когда только начали поступать заболевшие COVID-19. Сейчас мы уже немного привыкли, стало полегче.
Это факт: хирургам, реаниматологам и аллергологам в этом здании за короткий срок пришлось вспомнить все, что они изучали в университете. О том, как поменялся их график и жизнь с приходом коронавируса в Беларусь, они рассказали Onliner.
— Наш график? Поменялся: нам добавили ставку, работаем в две смены. Два терапевта с полдевятого утра до полдевятого вечера, еще два — с вечера до утра ведут прием, — рассказывает нам врач, когда мы выходим на улицу. Он поднимает очки и продолжает: — Это нужно хотя бы для того, чтобы был час отдохнуть, переодеться, помыться. Для этого у нас есть специальное помещение.
Сейчас отдых для врачей — это понятие спорное. Чаще всего его заменяет нормальный сон. Викентий Викентьевич говорит, в больнице стараются подобрать такой график, чтобы у врача были сутки на то, чтобы морально отойти от работы.
— Вы знаете, у нас и в обычном режиме, когда больница не была инфекционной, по 180 человек со всеми болячками проходили через приемное отделение. Сейчас все отдыхают по домам, но и там каждый старается меньше общаться с семьей, чтобы никого не заразить. Я, например, дома живу один. Как все это началось, жена съехала в деревню отдыхать: зачем рисковать? Идешь на работу, приходишь, ложишься спать. Это и есть отдых.
— А что вам помогает нагрузку выдерживать?
— После больницы можно пойти по городу погулять, чтобы немного отойти. Потом вроде бы включаешься. Хочется, чтобы скорее все это пошло на спад, но пока ничего этого не видно.
Викентий Викентьевич говорит, сейчас работники больницы уже привыкли к пациентам с новой инфекцией. Не по себе им было в начале — тогда все происходящее казалось чем-то новым.
— Был такой случай. Поступила к нам пациентка. Вроде здорова, какой-то вирус. Я ее положил в отделение, а назавтра пришел мазок. Положительный результат. У меня вроде температуры нет, ничего такого, но в первый раз от этого всего было не очень. А сейчас уже не страшно: понимаешь, что это обычные люди с пневмониями и ОРВИ. Иногда тяжелых пациентов переводят в реанимацию, так они же все в скафандрах. У нас в отделении таких пока нет.
Викентий Викентьевич говорит, что в больнице всем врачам хватает оснащения, и показывает, как врачи приспосабливаются к новым обстоятельствам. Вот пример: чтобы каждый раз не расстегивать костюм и не доставать телефон, в коллективе придумали сумки, в которые удобно класть мелочи.
— У нас в отделении графика работы сейчас нет: больные могут вообще не поступать до полудня, а только в четыре часа, когда заканчивается рабочий день. Если так происходит, мы остаемся. Два дня назад одномоментно поступили пять человек. Пока всех не посмотрели, не ушли, — говорит Наталья Ивановна.
Врач рассказывает, что с началом коронавируса ее работа изменилась полностью, и перечисляет основные нюансы: все медики стали инфекционистами, каждый день начинается и заканчивается сменой одежды, а работа с людьми теперь идет в другом порядке. Медик показывает рукой на пустые коридор и фойе: сейчас здесь нет ни одного пациента, все они лежат в палатах.
— Нам было тяжело в первые дни, когда поступало много, казалось, обычных пациентов. Потом оказывалось, что у них положительный результат на COVID-19. Мы были в масках, перчатках, но еще не понимали, что это уже инфицированные пациенты. Одеты были не так защищенно, как сейчас. Самое напряженное в работе — это, конечно, ожидание чего-то страшного, — объясняет женщина.
Она говорит, что самый грустный момент ее отделение пережило тогда, когда у них умер пациент. И все же коллектив старается держаться на позитиве. Что помогает? Заведующая считает, что это все особый медицинский юмор.
— Бывает, кто-то паникует, у кого-то маленькие дети, пожилые родители, кто-то боится работать с этими пациентами. Я очень благодарна, что из наших людей никто не ушел. Теперь главное — сохранить их здоровье и настрой. У нас тут свой юмор, который не всегда понятен человеку со стороны. Мы вот сейчас даже никакой информации не читаем, только анекдоты.
Когда спрашиваем заведующую о самом тяжелом дне за это время, она отвечает, что в больнице пока не та нагрузка, чтобы сутками быть возле пациентов. Наталья Ивановна молчит пару секунд, а затем улыбается и разводит руками:
— Наверное, тяжело было, когда мои молодые доктора получили квиточки о зарплате за предыдущий месяц. Их энтузиазм немного притих, настроение упало. Я пытаюсь найти слова, говорю, что все впереди, мы все получим. Но это не главное — мы же получаем внимание от людей. Нам стали привозить бесплатное питание, предоставили жилье — все это очень важно. Конечно, есть ожидание, что нам придется оставаться в больнице. Пока мы идем отдыхать домой. Надеюсь, если в эти выходные все будет хорошо, получится выехать с мужем на дачу — это моя мечта.
Кстати, вот один очевидный вариант помощи врачам от обычных белорусов. Медик говорит, что облегчить их нагрузку просто: стоит только не выходить в общественные места, чтобы не заболеть. А это уже немало.
— Повышать иммунитет и закаляться нужно было раньше. Я бы советовала не посещать массовые мероприятия. Еще меня беспокоят магазины. Когда люди начинают перебирать все фрукты руками, где гарантия, что на продуктах не останется вирус? Будьте внимательнее, мойте вместе с руками фрукты и овощи.
— Живем по режиму военного времени, — чеканит женщина, как только мы все встречаемся за столиком в фойе. — В такое время видно, какие качества присущи людям. Мы как начали работать, не отсчитывая времени, так до сих пор и не смотрим на часы. Но в таком режиме есть плюсы: он показывает, с кем можно идти в разведку, а с кем нет.
В отделении Галины Георгиевны ситуация отличается от ее предыдущей коллеги. Говорит, у нее работали люди пожилого возраста, они ушли в отпуск за свой счет, чтобы не рисковать здоровьем. Работников стало поменьше, остались самые стойкие.
— Конечно, поначалу мы очень переживали, чтобы самим не заразиться. Но мы чувствуем ответственность момента, это, знаете, такой экзамен нашей профессии. Я горжусь, что мой коллектив верен клятве Гиппократа, это чувство сплочения дорогого стоит.
Галина Георгиевна говорит, что один из самых напряженных дней у нее выпал на субботу.
— Я тогда осталась ночевать: пришлось помочь одному доктору. Но ничего, наутро был выходной, отоспалась. Отдыхаю я не дома. У меня старенькая мама и маленькие внуки, я просто не имею права туда идти. Нам выделили гостиничные номера, некоторые наши врачи переехали уже туда, как и я. Смотрю телевизор, читаю, прогуливаюсь там, где нет людей. Надо в магазин — обязательно надеваю маску и перчатки. Готовлюсь, конечно, что придется долго не ходить домой. Ну ничего, у меня в автомобиле лежит полгардероба, — смеется врач.
Она рассказывает, что сейчас моральная поддержка для любого медика — это сочувствие и хорошие слова со стороны. А еще женщина подчеркивает: врачи очень надеются, что количество заражений скоро пойдет на спад.
— Мы видим положительную динамику в других странах: где-то уже плато. Сейчас весна — может, это будет мобилизовать защитные силы наших белорусов. Что могу посоветовать? Главное — не стрессовать, хорошо высыпаться, питаться, не стремиться вскопать грядки и вымыть все окна к Пасхе. По опыту расскажу: когда спрашиваю, были ли у людей контакты с зараженными пациентами, отвечают, что не было. А потом оказывается, что те что-то физически делали на холоде, мыли или стирали на сквозняке. Эта нагрузка может быть чрезмерной и вызвать ослабление защитных сил. А потом обитающий на поверхностях вирус легко проникает в организм.
— Надо сесть так, чтобы ничего не порвалось. Ну, выходные костюмы все одного размера. Рабочие — какого надо, эти обязательно должны сидеть гладко. Вопрос только в том, что они не пропускают воздух, человек в нем потеет.
Врач говорит, что самое большое напряжение в хирургическом отделении уже прошло. В первые дни нужно было разобраться с тяжелыми пациентами, кого-то приходилось переводить в другую больницу. Справились с этим — начали принимать больных коронавирусом.
— Было очень непривычно: ты работаешь по другой схеме, постоянно нужно переодеваться, эти пациенты в принципе с другой патологией. И твоя специализация дает о себе знать: с одной стороны, ты врач, который учил все, но вот ты уже 10—20 лет работаешь хирургом, а здесь за короткий срок надо профессионально переквалифицироваться в пульмонологию. Сейчас у нас уже есть консультанты, стало немного проще.
По словам Петра Андреевича, теперь основные сложности связаны с пациентами в тяжелом состоянии.
— Надо быстро решать, переводить их на ИВЛ или оставлять на кислороде. А если у них есть двусторонняя пневмония, всегда остается риск инфицирования. Пока никто из врачей у нас не остается на ночь, только на дежурство. Ясно, что лучше отдыхать дома, обстановку сменить: там, где есть заболевшие люди, все равно остается очаг инфекции. Да, здесь мы на 99% защищены, но 1% никуда не пропадает. Да и дома спокойнее: и звуки другие, и воздух другой, — улыбается врач и добавляет, что отдыхать лучше в уединении.
— Вполне можно пройтись подышать воздухом или выехать куда-то на машине, никаких развлекательных мероприятий в этот период быть не должно. Ну и, естественно, сон. Полежать в тишине, посмотреть сериал — это обычные вещи.
— Что смотрите?
Что касается моральной силы, медик отвечает однозначно: если врач работает давно, профессиональные тренировки помогают ему выдержать большую нагрузку.
— Не пить, не курить в этой ситуации работает. Не напрягать свой организм тяжелым физическим трудом, перегрузками. Хорошо питаться: есть сало и масло. Холестерин должен быть в организме высокий. Если чувствуете, что с вами что-то не так, лучше обратиться в скорую, а не ходить и терпеть, потому что в итоге такое поведение приводит к аппарату ИВЛ. Вы меньше болеете — нам проще работать.
— Мы, кто помоложе, впервые сталкиваемся с такой ситуацией, — рассказывает нам Татьяна, когда возвращается. — Кто постарше, наверное, тоже. У нас в принципе молодой коллектив: процентов 80 человек до 45 лет. И мы больше стараемся нагрузить молодых специалистов: старших надо беречь. Понятно, это опыт, но, надеюсь, его больше никогда не придется повторить.
Татьяна говорит, что ее коллеги достаточно быстро привыкли к изменениям в работе. Теперь в реанимации четыре доктора трудятся по четыре часа: быть в средствах защиты дольше этого времени и при этом переворачивать пациентов, которые весят больше 100 килограммов, очень тяжело.
— Мы находимся в респираторах высокого класса защиты, дышать нам достаточно сложно.
— А как вы настраиваетесь при такой работе на хорошее?
— Ну, не скажем же мы: туда не пойдем. Всех нужно лечить, за всех бороться. Вот за прошлые сутки мы двоих пациентов перевели в отделение с улучшением, это помогает настроиться.
Врач говорит, что в свободное время, которое есть у врачей, все они пытаются отдохнуть по-разному.
— Вы же видите, мы живые, сидим, разговариваем, — улыбается девушка. — Дело в том, что все здесь только начинается. Поговорим через месяц, возможно, я скажу вам что-нибудь другое. А пока мы справляемся, нам достаточно суток, чтобы приходить сюда с новыми силами. В основном восстанавливаемся через сон. В промежутках я могу почитать книгу, но она все равно будет связана с медициной.
Девушка рассказывает, что все врачи в учреждении очень переживают за своих коллег.
К двум часам дня к больнице подтягивается больше людей. Они выстраиваются друг за другом, держат в руках передачки и называют фамилии родственников. Эти посетители уйдут через пару минут. Здесь останутся только зараженные пациенты, их контакты и врачи, в ежедневной борьбе доказывающие, что главное сейчас — это работать и надеяться.
Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!
Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by
Экономика, курс доллара, рабочий день, наличие работы в принципе — это лишь некоторые, помимо основного — здоровья, аспекты нашей жизни, которые уже затронула пандемия COVID-19. И есть все основания полагать, что в ближайшем будущем сфер, где вирус оставит свой след, будет становиться все больше.
Почему COVID-19 всех так испугал?
— Как вы оцениваете общий уровень квалификации наших врачей?
— Это вы говорите не для красного словца?
— Чем опасен COVID-19? Почему мы видим, что все правительства мира так обеспокоены распространением инфекции?
— Начнем с того, что это новый вирус для нас, никто не знает, чем все может закончиться. Только сейчас начинается выяснение каких-то специфических его составляющих, вопросов нахождения в человеческом организме. Спасибо нашим китайским коллегам, они первые ощутили на себе серьезный удар. То, что знают о вирусе они, не знает никто больше, и им уже сегодня более понятно, что происходит с пациентом, как необходимо с ним действовать.
Вирус неизвестен. Непонятно, почему у разных пациентов он ведет себя по-разному. Пока еще непонятно, каков будет процент смертных исходов.
Есть некоторые наработки, говорящие, что неблагоприятные исходы наблюдаются в основном у людей старшего возраста, у тех, кому за 60, кто имеет много других сопутствующих проблем со здоровьем: заболеваний сердечно-сосудистой системы, органов дыхания, диабет и так далее.
— Были лихорадка Эбола, атипичная пневмония — летальность у них значительно выше… Почему именно SARS-CoV-2 так всех напугал? Что заставляет правительства сейчас проводить такие серьезные и масштабные действия?
— Я буду высказывать только свое мнение, потому что пока рано говорить что-то обобщенное. Вирус называется респираторным, он передается воздушно-капельным путем. Та же Эбола воздушно-капельным практически не передается. А здесь человек может болеть простудой, находиться с вами в одной среде, а эта простуда может оказаться коронавирусом. И никто не знает, как этот коронавирус поведет себя в вашем организме.
— Есть же статистика смертности — 2—3%…
— Очень рано делать однозначные статистические выводы. Да, есть процент смертности, он немаленький, но опять-таки все зависит от возрастной категории. Самый большой процент смертности — у людей старше 60 лет — где-то в районе 3—4%. Это довольно большие цифры.
Насколько далеко все это зайдет?
— История, которую озвучивали на уровне правительства Великобритании: мол, надо готовиться к тому, что фактически вся нация переболеет. Надо готовиться к тому, что, по сути, вся планета переболеет, хотим мы этого или нет. Как бы ужасно это ни звучало, но 2% населения отсеется, и на этом все закончится. В чем тогда заключается суть прилагаемых сейчас усилий?
— Зачем тогда нужны мы, врачи, если ничего не делать, если пустить все на самотек? Проблема-то может коснуться каждого из нас…
— Я спрашиваю, есть ли возможность сдержать наступающую эпидемию или все же предположение о том, что рано или поздно все переболеют, остается фактом?
— Методики борьбы очень разные. Почему говорят о том, что, скорее всего, мы все переболеем? Во-первых, потому, что объявлена пандемия, а это значит, что вирус есть на каждом континенте земного шара. Стоит вопрос: чем это все может закончиться и как закончиться? Одна из версий — что мы все переболеем в той или иной форме и проиммунизируемся. Либо будет выдумана какая-то вакцина.
Насчет мероприятий по сдерживанию.
В Европе есть несколько стран, которые сказали: пусть все идет своим ходом. Швеция, например. Они даже не вели подсчет количества заболевших, но, насколько я знаю, все-таки пришли к выводу, что все же необходимо вводить некие мероприятия: в первую очередь — медицинские, во вторую — карантинные. Там даже не регистрировали случаи заболевания, и пока непонятно, чем это все в этой стране может закончиться.
— Жесткие карантинные меры, которые вводятся в некоторых странах, многие воспринимают как чрезмерные. Как вы думаете, насколько адекватна эта реакция на вызов со стороны правительств?
— Давайте поговорим обо всем — начиная от закрытия границ и городов и заканчивая ограничением передвижения людей по улицам.
— Введение глобальных карантинных мероприятий находится не в юрисдикции министерств здравоохранения. Это большие экономические (и не только) вопросы, и поэтому такие решения принимаются, я считаю, только первыми лицами государств.
Самоизоляция и все остальные карантинные мероприятия возможны и могут быть довольно эффективны. Но опять-таки в рамках рекомендаций. Мы, как врачи, никого ведь не можем заставить что-либо сделать. Можем рекомендовать, рассказать, объяснить, для чего это делается, какие ждем эффекты…
— Однако то, что происходит прямо сейчас, многие оценивают как панические настроения со стороны руководства государств, министерств здравоохранения. Меры, которые применяют, видятся людям неоправданно жесткими. Давайте возьмем для примера Италию. То, что там сейчас происходит, необходимо?
— Безусловно да. Это одна из возможных эффективных мер, которая позволит хотя бы притормозить развитие эпидемии.
— Страны постсоветского пространства — в теории может возникнуть история, похожая на итальянскую?
— История, похожая на итальянскую, может возникнуть в любом месте.
— Что привело к итальянскому сценарию развития событий?
— Во-первых, образ жизни. Итальянцы — очень контактный народ. Обняться и поцеловаться при первой встрече у них считается абсолютно нормальным. Во-вторых, в Италии очень много пожилого населения (средняя продолжительность жизни в стране — порядка 82—83 лет). А это именно та категория людей, которая подвержена повышенным рискам летального исхода. Я могу лишь догадываться, что и как происходило. Но, думаю, на определенном этапе их система здравоохранения оказалась не готова.
— Не была готова — это значит не среагировала вовремя или не была необходимым образом вооружена?
— Она не среагировала вовремя на те вызовы, которые стали поступать.
— В чем заключались тревожные маячки?
— В мгновенном распространении вируса. К нему относились, я считаю, халатно. Мол, подумаешь, вирус, покашляет человек и выздоровеет. Но нет, случилось так, как случилось.
— Такая же проблема возникала до этого и в Китае, где поначалу вирус всерьез не восприняли…
— Безусловно. Поэтому со своей стороны я, как врач, хочу быть информированным и стараюсь быть информированным. Соответственно, я могу информировать свое ближайшее окружение и своих пациентов. Что мы и делаем в нашей больнице. Мы начали готовиться еще тогда, когда Китай пылал.
Что мы должны знать о пандемии, а что — нет?
— Очень часто отсутствие информации о пандемии выдается за заботу о населении, профилактику паники. Как вы смотрите на такую позицию?
— Лично мое мнение: каждый человек должен быть информирован о том, что может произойти с его здоровьем в каждом конкретном случае. Важно рассказать пациенту, если у него есть какие-то сопутствующие заболевания, как предотвратить неблагоприятные исходы. Проговорить, что можно сделать, как помочь. Человек успокаивается. Это по глазам видно: когда объясняешь, что происходит, ему становится проще и легче. И уже нет никакой паники.
— По поводу статистики: ситуация меняется каждый день. Статистические выкладки могут сильно отличаться, я не могу говорить за всю республику, знаю только, что происходит у нас, в нашей инфекционной больнице. Пациенты, инфицированные коронавирусом, есть, они появляются ежедневно. Лично мы никогда этого не скрываем. Мы их обследуем, мы их лечим, мы их выписываем здоровенькими домой.
— Насколько качественно тесты выявляют заболевание?
— Тесты выявляют наличие РНК вируса в клетках организма человека. Тесты качественные, мы ими с удовольствием пользуемся. Есть тесты, которые получили по программе ВОЗ, и, в принципе, их чувствительность и эффективность находятся где-то на схожих уровнях с нашими.
— Сколько времени занимает прохождение теста и обработка?
— Сегодня сроки могут разниться, потому что лаборатория у нас одна и все зависит от количества тестов, которые поступили. В среднем сейчас на это потребуются минимум сутки.
— Какое количество тестов в Беларуси сейчас могут обработать ежедневно?
— Насколько я знаю, до нескольких тысяч.
— Этого достаточно?
— На данный момент — да.
— Если сейчас такое тестирование провести поголовно в Минском районе, намного ли больше будет количество заболевших?
Есть обратная ситуация: на определенном этапе тесты могут не сработать — это зависит от очень многих причин. Поэтому вы, наверное, знаете, что каждый из наших положительных пациентов обследуется не один раз и анализы перепроверяют, чтобы снизить частоту ложноотрицательных либо ложноположительных результатов.
Когда все закончится?
— Можно ли обозначить примерные сроки течения пандемии? Когда возможен пик заражения, когда ситуация стабилизируется и пойдет на спад?
— Никто не знает правильного и однозначного ответа на этот вопрос. В основном специалисты сходятся во мнении, что к лету ситуация может не разрешиться.
— Появляется ли уже тенденция, которая вселяла бы в вас надежду, что процесс пошел в нужном русле, что создаются условия для решения ситуации?
— Меня радует наличие информированных граждан. В нашей стране подавляющее большинство людей прекрасно знают, как нужно действовать, чтобы предотвратить инфицирование. Меня радует то, что наука не стоит на месте. Снижается процент тяжелых пациентов, которых мы можем потерять. Все-таки одно дело, когда была испанка (одна из крупнейших пандемий, прошедших в 1918 году. — Прим. Onliner), и совсем другое — сегодня. Можно даже говорить об отсутствии медицины на тот момент как таковой.
— В теории: случись сейчас испанка…
— Ее просто сейчас бы не случилось.
— То есть такого уровня катастрофы можно не бояться?
— У нас достаточно спокойно относятся к тому, что дети ходят в школы, детские сады. На ваш взгляд, может ли это каким-то образом повлиять на эпидемиологическую ситуацию?
— С одной стороны, отрадно, что детки практически не болеют, а если и болеют, то переносят течение болезни в легких формах, иногда даже незаметно. Другой вопрос в том, что дети могут являться переносчиками и при этом чувствовать себя замечательно. У них в организме и на слизистых будет частичка вируса, которую они могут передавать. Поэтому ВОЗ и мы, врачи, рекомендуем ограничить контакты детей с пожилыми людьми.
— Когда произошла испанка, было несколько волн. Может ли ситуация каким-то образом повториться: мы победим вирус, а он вернется обратно?
— Это вопрос, на который сейчас никто не может дать однозначного ответа. Возможно, просто природа создаст температурные условия, которые будут препятствовать передаче вируса. Та же испанка — ведь гриппа летом и зимой практически нет, случаются лишь единичные, казуистические случаи. Потому что вирусу плохо в таких температурных условиях. Где-то внутри у меня есть надежда, что лето и жара могут предотвратить распространение заболевания, оборвать патологическую цепочку передачи вируса от человека к человеку.
— Говорят, что SARS-CoV-2 боится высоких температур…
— Сложно сказать, пока он еще не настолько изучен. Есть предположения о том, что на поверхностях он может сохраняться до нескольких часов, несмотря на температуру.
Когда нам ждать вакцины и почему так долго?
— Сейчас уже несколько стран занимаются разработкой вакцины. Почему это такой долгий процесс и когда можно ожидать ее появления?
— В лучшем случае — через несколько месяцев. Наверное, летом. Потому что вакцина, как и любое лекарство, проходит ряд испытаний, в том числе испытаний на людях. Иногда в рамках пандемии может быть принято решение о сокращении некоторых этапов испытаний. До внедрения в практику любого лекарства может пройти несколько лет…
— Вне зависимости от количества денег, которые вливают в разработку?
— Деньги решают на этапе поиска формулы химической структуры лекарства. Но что будет дальше, непонятно. Повторюсь: есть лекарства, которые хорошо показывают себя в пробирке, но в живом организме абсолютно никак себя не проявляют.
— Приход коронавируса пришелся на абсолютно аномальную зиму, и кто-то связывает эти два события. На ваш взгляд, могла ли последняя зима (которой не было) повлиять на появление вируса?
— Возможно. Это вопрос выживания вируса в тех или иных температурных условиях.
— Это значит, что появление коронавируса — отчасти последствие глобального потепления?
— Думаю, что в связи с карантинными мероприятиями в Италии и Китае с климатом и экологией там станет немного получше. Вот будет зима нормальная — посмотрим и сравним.
Как нам жить сейчас?
— Стоит ли отменять запланированный заграничный отпуск, перелет? А простой поход в кино, в ресторан, в бассейн, на футбол, на концерт, в торговый центр?
— На данном этапе развития ситуации лично я бы рекомендовал ограничить посещение мест скопления людей, это все просто повышает риски. Никто не скажет, сможете вы инфицироваться или нет, наверняка. Но риски возрастут.
— Какое время? Давайте поговорим о минимуме такого карантина, по вашим ощущениям?
— Если мы стабилизируем ситуацию и на определенном этапе будет выявляться и инфицироваться меньше пациентов, можно будет вернуться к этому вопросу. Пока — однозначно нет, ближайшие пару месяцев и это лето — не надо. Опять же сейчас вас нигде не ждут с распростертыми объятиями. Границы закрыты.
— Дают ли прививки от обычного гриппа какую-то защиту и могут ли каким-то образом облегчить лечение болезни?
— Они дают защиту от гриппа. От коронавируса — нет.
— Насколько я знаю, прививок от любой формы коронавируса сегодня вообще не существует в природе.
— Все верно. Разрабатывались прививки против других подтипов этого вируса, но они неактуальны на данный момент.
— Сколько людей должно переболеть, чтобы выработался коллективный иммунитет к SARS-CoV-2?
— Переболев вирусом, через какое время ты можешь повторно заболеть?
— Пока рано отвечать на этот вопрос, прошло еще очень мало времени. Повторное заражение практически не регистрируется.
Возможно, люди, перенесшие COVID-19, вырабатывают антитела, которые могут сохраниться на всю жизнь. Но опять-таки пока рано говорить о степени напряженности иммунитета и длительности степени напряженности.
— Давайте очертим временные рамки течения болезни.
— Ориентировочно инкубационный период составляет в среднем 14 дней. Эти две недели пациенты, которые контактировали с заболевшим человеком, находятся у нас под наблюдением. Затем человек заболевает и перенести инфекцию может крайне разнообразно. Может быть однократное повышение температуры до 38 градусов (и даже ниже), пару дней — респираторные жалобы с постепенным выздоровлением, и все. А может привести и к летальному исходу. Итого при самом благоприятном сценарии с момента заражения до выздоровления проходит чуть больше двух недель.
— Чеснок и водка — насколько народные методы могут помогать?
— В чесноке есть специфические вещества, которые обладают неким антибактериальным эффектом. Но эффективность этих веществ спорная. Можно съесть килограмм чеснока, и тогда к вам точно никто не подойдет, потому что пахнуть будет очень специфически, но поможет ли это бороться с вирусом… Опять-таки эти вещества в большом количестве могут вызывать отравления с поражением нервной системы. И никто не знает, где окажется золотая середина. Возможно, длительно принимая чеснок по чуть-чуть, вы стимулируете свою иммунную систему, что является одним из факторов защиты от любой болезни.
Если вы обрабатываете руки водкой, это помогает. Об этом сейчас все говорят уверенно: что спиртосодержащие антисептики, в которых доля спирта составляет 30% и более, являются губительными для коронавируса.
— Я слышал про 70% и более…
— Сейчас речь уже о том, что достаточно более 30%.
— А перорально?
— Губительно для организма. Может только немного притушить панические настроения.
— Если не водка и не чеснок, то что нас спасет?
— Мероприятия личной гигиены.
Заболевание коронавирусной инфекцией протекает в подавляющем большинстве случаев в легкой или средней степени тяжести, которые не подразумевают серьезных терапевтических мероприятий. Мы проводим симптоматическое лечение: поднялась температура выше 38,5 — сбиваем, причем лучше парацетомолосодержащими жаропонижающими средствами. В настоящее время появляются рекомендации о том, чтобы не использовать рутинные нестероидные противовоспалительные по типу ибупрофена, нимесулида и других препаратов из этой группы.
Кого мы лечим в клинике? Это пациенты с тяжелыми формами поражения дыхательной системы, пациенты с пневмонией, пациенты с возможным развитием респираторного дистресс-синдрома на фоне вирусной инфекции. Это крайне тяжелые пациенты, их лечат в отделениях интенсивной терапии, в зависимости от показаний их иногда переводят на искусственную вентиляцию легких. К таким пациентам мы всегда относимся очень скрупулезно. Благо в нашем стационаре все для этого есть.
Мы даем эти лекарства и видим эффект. Уже на данном этапе у нас были пациенты с тяжелыми двусторонними пневмониями, которые имели хорошую эффективность от терапии, и сейчас они выздоравливают.
— Как вы оцениваете настроения среди белорусских медиков?
— Среди врачей-инфекционистов — абсолютно спокойное, рабочее. Без суеты и паники. Ходим и делаем свою работу.
— Сдержанный оптимизм?
Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!
Перепечатка текста и фотографий Onliner без разрешения редакции запрещена. nak@onliner.by
Читайте также: