Доктор эдди коронавирус
Обновлено: 23.04.2024
Врач Евгений Пинелис, живущий и работающий в одной из больниц Нью-Йорка, рассказал о том, какая ситуация обстоит в больницах США во время эпидемии омикрона. Он отметил большое количество тяжелых пациентов в реанимации, но добавил, что пока непонятно, заражены ли они только омикронном или он был смешан с дельтой. "Рамблер" приводит его текст с прогнозом о том, какой будет пандемия дальше.
Прежде всего он отметил большое количество пациентов, прибывающих в больницу. Он отметил, что тех, кто приезжает к ним без коронавируса, практически нет. То есть очень много людей приходят уже зараженные.
“Количество пациентов умопомрачительное. Омикрон, конечно, более мягкий вариант, чем Дельта. Если бы все эти пациенты ухудшались с вероятностью предыдущих вариантов у нас бы уже не было нековидного здравоохранения. Но мягче совсем не значит мягкий. Проблем предостаточно”
Он рассказал о том, что в больницах не хватает медицинского персонала из-за того, что врачи и медсестры тоже болеют. Медсестра смотрит одновременно за 25-30 пациентами, притом, что по протоколу должна работать с 6-8 людьми. То есть сейчас врачи работают в пять раз больше, чем в спокойные времена. Из этого можно сделать вывод о том, что существует большая вероятность совершить ошибку при лечении. На это может повлиять усталость и человеческий фактор.
Как отмечает Пинелис, многим пациентам везет, потому что они оказываются в больнице во время критических состояний. Если бы приступы случались у них дома, то шансы выжить были бы гораздо меньше. При этом, коронавирус уже не просматривается через легкие - рентген может быть чистым, симптомы тоже не обнаруживаются. В качестве примера он привел мужчину, который прибыл в больницу с сатурацией в 85, но при этом нормально разговаривал и не жаловался на одышку.
“Команда, на которую был записан пациент приняла за день человек двадцать и старший ее с трудом вспомнил, кто этот пациент. Несколько часов назад, когда его в последний раз проверили, он был в порядке”
Медик из Нью-Йорка, где ситуация с распространением омикрон-штамма оказалась довольно сложной, еще раз подчеркнул, что новой мутацией переболеет большинство людей. При этом Пинелис отмечает, что в большинстве случаев люди переносят его легко, но нет никакой гарантии, что это будет именно так. Также он предупредил о коллапсе в системе здравоохранения.
“Вероятно, что омикроном придется переболеть почти всем. Почти все перенесут его легко, но гарантии нет никакой. Я не призываю к изоляции, это просто предупреждение. Любое столкновение с системой здравоохранения сейчас запредельно повышает вероятность медицинских ошибок. Не хватает персонала. Оборудование и лекарства пока есть, но и нынешний завал только начался”
Он также поспешил огорчить всех, кто думает, что омикрон поможет быстро завершить пандемию. Врач сравнил это с игрой на фортепиано на концерте в летнем лагере, когда все уже надеются уйти на дискотеку, а последний номер с фортепиано все пытается дать финальный аккорд. Каждый раз на него смотрят с надеждой, что все заканчивается, но тут музыкант продолжает играть. Такой же будет завершение пандемии, если в ней будет участвовать омикрон.
“Возможно Омикрон - это окончание эпидемии. По слухам даже Билл Гейтс сказал что-то подобное. Но, если это так, последний аккорд будет довольно громким”
Мюнхен 2004
ОГЛАВЛЕНИЕ
Вступление. 1
FIP является ответственным для 18% заболеваний ЦНС (RAND et al., 1994a). В большинстве случаев неспецифические симптомы
затрудняют диагностику. Часто сухая форма FIP протекает смешано с нарушениями со стороны ЦНС (PEDERSEN, 1983; SHELL, 1997). Вследствие этого
отпадают такие полезные методы исследования как доказательство антигена в Макрофагах в эскудате, проба Rivalta и определение антител
против Coronaviren в эскудате, возможные исключительно при exsudativen форме (ХАРТМАНН et al., в 2003). В некоторых случаях возникает
поражение исключительно в ЦНС (BARONI и
HEINOLD, 1995). Артитела в сыворотке или доказательство вирусных RNS методом PCR в крови не дают разъяснения, так как нельзя отличить мутировавший вирус от не мутировавшего (БЕРРИ, в 2001).
Большие исследования антител в серозной жидкости были проведены FOLEY и сотрудниками (1998)ю С тех пор в литературе снова и снова указывается на то, что доказательство наличия антител в СМЖ Coronaviren подтверждает участие ЦНС в диагнозе FIP (FOLEY и
LEUTENEGGER, в 2001; BRAUND, в 2003; LYMAN и BICHSEL, в 2004).
В данной работе были исследованны 67 кошек на специфические антитела Coronaviren в СМЖ с histopathologisch подтверждённым диагнозом FIP.
Как контрольные группы
кошки с FIP манифестацией ЦНС
FIP без участия ЦНС,
Кошки с другими заболеваниями ЦНС
и кошки с другими заболеваниями.
С одной стороны, нужно было проверить, как часто специфические антитела
Coronaviren проявляются у кошек.
С другой стороны диагностика манифестации ЦНС при болезни FIP.
Кроме того, были рассмотренны и оценены сигнальные моменты, нейро-анатомическая локализация, обычная диагностика СМЖ и антител Coronaviren в сыворотке крови для диагностики участия ЦНС при FIP.
Литературный обзор. 2
1 ФИП. 2
1.1 Этиология. 2
1.1.1 возбудитель. 2
Это feline Coronavirus (FCoV), вирус в оболочке примерно 100 нм
Диаметром. Состоит из einsträngige (однопалочные?), линейные, не разделенные на сегменты RNS с положительной полярностью (ROTTIER, 1999). Coronaviren показывают незначительную устойчивость во внешней среде.
Они чувствительны к теплу и сухости. Благодаря оболочке они лабильны к жирным растворителям и к большинству дезинфицирующих средств (ROLLE
und MAYR, 1993). Они чувствительны к Ether (не знаю значения) и к pH 3 или
меньше (STARKS et al., в 1976). И они остаются стабильны при низких температурах до – 70 °C (HARDY и HURVITZ, в 1971).
1.1.2 Серотипы и биотипы. 2
В серологии различают feline Coronavirus в 2 Serotypen и
по вирулентности в 2 биотипах (PEDERSEN et al., 1984a).
Неопасный биотип обозначается как Felines Enterales Coronavirus (FECV) вызывающий лёгкие поносы или инфекции верхних дыхательных путей. Высоко инфекционный, ведет, однако, только к незначительной смертности.
Инфекция же вирулентным биотипом, Felinen Инфекционным Peritonitis вирус (FIPV), проходит как системное заболевание, как правило, смертельна и может включать в себя почти все системы организма.
При оральном попадании в организм, в противоположность FECV, опасность заражения низка (PEDERSEN et al., в 1981).
Морфологически и антигенетически оба биотипа практически не различимы (БЕРРИ, в 2001).
Серотипы характеризуются своим поведением относительно Canine Coronavirus
(CCV). Антитела против CCV могут нейтрализовывать Серотип II,
Серотип I напротив нет. Кроме того, серотип II хорошо растет на клеточных культурах,а Серотип I нет.
Всё. Еужно убегать. Продолжу позже
Коронавирус у кошек может вызывать вполне безобидный гастроэнтерит, а в некоторых случаях может мутировать в смертельное заболевание — ФИП (инфекционный перитонит). Предлагаем подробное интервью с ведущим специалистом по коронавирусу кошек, доктором Дайан Эдди.
Доктор Дайан Эдди, пожалуй, самый известный в мире ученый, который занимается изучением коронавируса и ФИП.
Доктор Эдди — выпускница ветеринарной школы Университета Глазго. После восьми лет работы в ветклинике она вернулась в университет, чтобы получить ученую степень (PhD). Свою работу она посвятила изучению коронавируса и ФИП. Сейчас это один из признанных экспертов мирового уровня.
Предлагаем перевод интервью доктора Эдди, которое было взято Стивом Далем на Североамериканской ветеринарной конференции в 2005 году.
ФИП и коронавирус у кошек
Стив Даль: Я думаю, для владельца нет хуже болезни питомца, чем ФИП. Он подчиняет себе всю жизнь человека. Я прав? И почему эта болезнь не похожа на другие?
Дайан Эдди: Это интересная мысль. Я не думала об этом. Я встречала людей, которые относятся с большим сочувствием к подобным вещам. Например, в Британии одна женщина открыла горячую линию помощи по иммунодефициту кошек. Может быть, это просто определенное свойство личности. Возможно, частично проблема ФИПа в том, что это хроническое заболевание, и животное может болеть достаточно долго. Это, безусловно, влияет на всю жизнь владельца. У вас появляется надежда, потом она рушится, и эмоционально это очень тяжело: вам кажется, что вы нашли лекарство, а потом оказывается, что нет.
С.Д.: ФИП называют мурлыкающей болезнью. Почему?
Д.А.: Владельцы кошек с ФИПом часто говорят, что животное стало более ласковым. Возможно, больной кошке просто немного холодно, ее знобит, потому что их часто слегка лихорадит, и поэтому они стараются держаться поближе к человеку, чаще приходят на колени, на руки. Думаю, поэтому кошка кажется более ласковой, чем другие, и эмоциональная связь с владельцем становится крепче и сильнее. Потеря после этого полностью опустошает.
С.Д.: Один ученый мне сказал, что чаще всего заболевает ФИПом самый маленький из помета или котенок, у которого были какие-то проблемы со здоровьем.
Д.А.: Конечно, однопометники бывают разного размера и вполне могут быть уже в инкубационном периоде ФИПа.
С.Д.: То есть надо больше всего опасаться за самого слабого котенка в помете?
Д.А.: Я занималась тремя котятами из одного помета. Один был совершенный замухрышка, но первой заболела ФИПом самая крупная кошка. Причем у нее был влажный ФИП в самой острой форме. А заморыш прожил 10 месяцев, прежде чем умер от ФИПа. В моем исследовании все пометы были неодинакового размера, но я не отслеживала специально, действительно ли ФИП развивался у самого мелкого. Так что точно не знаю.
С.Д.: Говорят, спроси пять специалистов про ФИП и получишь пять разных точек зрения.
Д.А.: Совершенно верно.
Д.А.: Если бы я не верила в то, что ФИП можно предотвратить, я бы так не боролась. Я действительно хочу стереть этот вирус с лица планеты. Не хочу, чтобы кошки продолжали умирать от ФИПа.
С.Д.: Ну, не хочу вырывать из контекста, и конечно, любой исследователь, работающий над какой-то болезнью, верит, что он сможет что-то изменить. Но мне кажется, что некоторые ученые больше заинтересованы в генетической стороне и думают, что если они смогут найти ответственный за ФИП ген, то смогут хотя бы контролировать ФИП у породистых кошек, а потом, может, и понять больше в целом. Вы согласны?
Одно итальянское исследование показало, что когда один из группы котов, которые были инфицированы коронавирусом, умер от ФИПа, у всех остальных отмечался проходящий подъем протеинов острой фазы, которые являются первым ответом на вирусную инфекцию. И ученые думают, что этот ответ, возможно, коррелирует с выживанием.
С.Д.: Но. Я думал, вы тоже считаете, что в этой болезни присутствует генетический, наследственный компонент. Например, вы говорили, что у персидских кошек ФИП встречается слишком часто.
Д.А.: Доктор Джанет Фоули опубликовала работу в Feline Practice, в которой показала, что персы более склонны к развитию ФИПа.
С.Д.: Еще вы говорили, что ФИП часто встречается у породистых кошек. В Америке большинство кошек обычные домашние короткошерстные.
Д.А.: Статистически. Если вы посмотрите в базу данных ветклиник, вы увидите, к примеру, 50 домашних короткошерстных с ФИПом и 50-60 породистых, но статистически домашних должно было бы быть в 10 раз больше. А мы этого не видим.
С.Д.: Это генетика или образ жизни?
Д.А.: В первую очередь образ жизни. Потому что большинство домашних кошек живут по 1-2, а у большинства породистых, у которых развивается ФИП, он развивается вскоре после переезда от заводчика. Определенно они живут там, где много кошек выделяют много вируса.
С.Д.: Еще более непонятно становится, генетический компонент или условия жизни?
Д.А.: Было бы непонятно, но мы также видим много кошек в Британии в приютах. И без сомнения, во множестве приютов тоже возникает проблема ФИПа
С.Д.: О чем я и говорю. Назовите любую породу, скажем мейнкун. У них выше вероятность заболеть ФИПом из-за генетики или из-за условий жизни в питомнике? Понимаете, о чем я?
Д.А.: Простой ответ на это будет привести в пример гепарда. Эти кошки прошли через генетическое бутылочное горлышко, и их количество в мире сократилось до угрожающих величин. Генетически они все близкородственны. И коронавирус стирает их с лица Земли! Они очень склонны к развитию ФИПа.
С.Д.: Мы тут немного застопоримся, но хочу прояснить. То есть вы предполагаете, что есть генетический компонент?
Д.А.: Я предполагаю, что есть генетический компонент, точно так же как и влияние окружающей среды.
С.Д.: А вы знате, что это за компонент? При каких обстоятельствах он проявляется? Или насколько важно влияние окружающей среды?
Д.А.: Если бы.
С.Д.: Так какие рекомендации вы могли бы дать? Когда выводить живоное из разведения? Скажем, если у самки ФИП, ее выводить из разведения?
Д.А.: Хм, если у самки ФИП, это уже неважно. Она мертва.
С.Д.: Плохой пример. Ну а скажем, один из котят заболел ФИПом. Тогда его мать выводить из разведения? Что делать с его братьями и сестрами? Кастрировать? Или ждать следующий помет?
Д.А.: Я думаю, смотреть на маму — неправильный путь. Важнее смотреть на самцов, потому что самец станет отцом гораздо большему количеству котят, чем родит любая кошка. И они гораздо вероятнее могут передавать по наследству предрасположенность к болезни.
С.Д.: Тогда если у этого самца появился больной котенок, что с ним, кастрировать?
Д.А.: Нет. Я думаю, если в двух или трех пометах от этого самца котенок заболел ФИПом, вот тогда бы я очень, очень забеспокоилась.
С.Д.: Какие меры вы бы рекомендовали заводчикам?
Д.А.: Ну самое лучшее — это полностью избавиться от коронавируса в доме.
С.Д.: Критики тут скажут: прекрасно, доктор Эдди, но этого никогда не случится. Что вы им ответите?
Д.А.: Я думаю, если вы настолько ленивы, что не хотите приложить усилия, чтобы избавить своих кошек от коронавируса, может, вам не стоит заниматься разведением.
С.Д.: Вы, наверное, раньше слышали такие контраргументы, как то, что невозможно проверить всех самцов, которых привозят для спаривания, и, уж конечно, нельзя контролировать корону у кошек, которые гуляют на улице.
По моим наблюдениям, большинство стабильных групп в количестве до 10 кошек сами спонтанно избавляются от коронавируса. Вирус в такой замкнутой небольшой группе просто не сможет циклически вызывать реинфекцию.
С.Д.: Ну а как насчет новых самцов?
Д.А.: Если вы избавились от коронавируса, делайте анализы новым кошкам перед поступлением. Но проблема в том, что тесты на антитела не очень достоверны.
С.Д.: Давайте поговорим о том, как справляться с болезнью.
Д.А.: Прежде всего, нужно заводить столько кошек, скольким вы реально можете обеспечить хороший уход. Чтобы не было 20, 30, 40 кошек в обычной двух- или трехкомнатной квартире. Просто нужно рассчитывать свои силы. Даже если у вас большое пространство, частный дом, все равно нужно реалистично смотреть на вещи. О скольких кошках вы можете действительно хорошо заботиться?
С.Д.: А наполнитель играет роль в передаче болезни?
Д.А.: Некоторые виды наполнителя, например Эверклин, в лабораторных условиях убивают коронавирус, но никто не изучал, происходит ли это в реальных условиях. Нужно очень обширное исследование для этого. Также важно, чтобы наполнитель как можно меньше разносился на лапах.
С.Д.: Надо, чтобы производитель добавлял сильные дезинфектанты в наполнитель?
Д.А.: Большинство и так это делают. World’s Best тоже не очень разносится на лапах и обладает некоторой активностью против коронавируса. Но нужно проводить обширные исследования того, как наполнитель влияет на передачу вируса.
С.Д.: Как определить, положителен или отрицателен кот на коронавирус?
Д.А.: Я делаю тест на антитела, но в моей лаборатории. Всего лишь один нулевой результат подтверждает, что у кошки нет вируса.
С.Д.: А в Америке?
Д.А.: Я рекомендую лабораторию Dr Christian Leutenegger’s (в Университете Калифорнии в Дейвисе), где можно сделать RT-PCR кала на вирус.
С.Д.: А что насчет Antech Eliza 7B Test?
Д.А.: Не хочу, чтобы меня засудили, поэтому не буду на это отвечать.
С.Д.: Вы уже ответили. Тогда я спрошу иначе. Вы согласны с доктором Мелиссой Кеннеди, которая написала, что тест может быть полезным в весьма небольшой степени, но в целом он не особенно помогает?
Д.А.: Мелисса прекрасный ученый, но я бы хотела больше исследований на эту тему.
Д.А.: Интерпретация будет для каждого индивидуальной. В нашей лаборатории титры антител коррелируют с выделением вируса.
С.Д.: Но большинство американских ветеринаров не будут отсылать анализы в Шотландию. Так значат ли что-нибудь титры?
Д.А.: Я никогда не работала в Штатах и могу повторить только то, что слышала. Доктор Нэнси Посторино Ривс взяла несколько образцов, разделила их на 5 частей и разослала в разные лаборатории. И получила 5 разных результатов. Это пугает. Это значит, что эти тесты абсолютно бессмысленны. Тест хорош настолько, насколько хороша лаборатория, которая его выполняет. И лучше выбрать лабораторию, которая использует результаты анализов в научных исследованиях. На эти тесты нужно обратить серьезное внимание и пересмотреть их значимость.
С.Д.: Но если эти тесты не являются золотым стандартом, нужно ли использовать их для диагностики? Может, их используют чаще, чем нужно? Доктор Нилс Педерсен сказал, что, по его мнению, больше кошек погибло от неверного диагноза, потому что ветеринары полагались на эти тесты и переоценивали их значение, чем от самого ФИПа. И если он прав, то это трагедия. Это значит, что кошки, котята умирают без причины.
С.Д.: Ок, а если у кошки действительно ФИП. Его диагностировали, и диагностировали правильно. Что делать дальше? Я читал о разных средствах, от интерферона до куриного супа. Я знаю, что вы любите кошачий интерферон, но некоторые ветеринары считают, что с таким же успехом можно использовать сок вуду. К тому же он дорогой.
Д.А.: Да, при лечении влажной формы требуется инъекция 5 млн единиц через день, и эта доза стоит около 30 долларов. А при сухом ФИПе кошке нужно только 0,01 пузырька, так что одного пузырька хватает примерно на 3 месяца.
С.Д.: Для чего кошачий интерферон в основном используется? Он же не был придуман для лечения ФИПа.
Д.А.: Нет, не был. Первая лицензия — лечение парвовируса у собак. Но в Британии мы используем его абсолютно от всего. Мы его обожаем.
С.Д.: Понятно, значит, это и будет лекарство? Он обеспечивает ремиссию? О чем мы вообще говорим?
Д.А.: Его используют в Японии дольше, чем где бы то ни было. И японский ветеринар представил исследование, в котором участвовали 12 кошек, и четверо полностью излечились. Что интересно, все они были среднего возраста и у них был влажный ФИП, это более острая форма болезни. Это парадоксально. Еще двое вошли в стойкую ремиссию. Но это всего 12 кошек. Нужно значительно больше данных.
С.Д.: В Америке в основном дают преднизолон, некоторые — L-лизин, витамины.
Д.А.: Преднизолон действительно помогает. Он продлевает жизнь, снижает уровни глобулинов до нормы, снижает до нормы уровень протеина острой фазы AGP. Можно использовать витамины группы В, витамин С. Лизин — это совершенное недопонимание. Его используют при герпесвирусе, а не при коронавирусе. Он совершенно не оказывает влияния на коронавирус.
С.Д.: Звучит странно, но ласка может помочь?
Д.А.: Не так уж и странно. Когда вы гладите кошку, это способствует высвобождению эндорфинов и делает ее немного счастливее. Так что пусть мурчат.
С.Д.: Очень часто бывает, что кошка заболевает ФИПом после операции. Люди думают, что кошка заразилась в ветклинике.
С.Д.: Как вы думаете, мы сейчас знаем больше о ФИПе, чем в 1987 году, когда вы начали практику?
Д.А.: Да, невероятно больше, гораздо больше.
С.Д.: Так значит есть надежда?
Д.А.: Много надежды. К тому же я верю в то, что надежда есть всегда.
"Монгольский кейс" показал: чем больше людей вакцинируется от ковида, тем больше заболевших. Это неизбежно вызывает вопросы. Но будут ли ответы? Дискуссию в эфире программы на телеканале Царьград предложила Анна Шафран.
Рассказать грустную историю про одну страну пообещала Анна Шафран, начиная программу. В этой стране была создана качественная система медицинского обслуживания – система Семашко, согласно которой все граждане имеют право на всеобщую, равную и бесплатную помощь. Плюс гигиена и вакцинация, как без этого. Благодаря системе Семашко граждане этой страны, несмотря на непростую эпидемиологическую обстановку, до недавнего времени массово ничем не болели.
Почему в отдельно взятой стране случилась вспышка COVID-19 после вакцинации?
Когда началась пандемия ковида, жители этой страны жили мирно и спокойно, но по какой-то причине правительство решило вакцинировать всё население. Плюс – по рекомендации ВОЗ – в стране, где никто не болел, были введены строгие меры изоляции. Первый случай заболевания был выявлен только в ноябре прошлого года, и он долгое время был единственным.
С февраля 2021-го решили вакцинировать всех – и вакцинировали. И сразу начались небывалые вспышки ковида и смертельные случаи. До вакцинации в день фиксировали по 30-40 случаев заболевания при отсутствии смертей. К концу апреля, то есть через два месяца после начала вакцинации, отмечалось уже по 1000 случаев ежедневно и больше 1000 смертей. За год до начала вакцинации в стране ковидом заболели 2,5 тыс. человек, а за полгода после этого – 240 тыс. Умерли, соответственно, 2 человека и 990.
Наверное, пора назвать страну – это Монголия. Страна кочевников, страна, где средняя плотность населения – менее двух человек на квадратный километр. Треть монголов живёт в столице Улан-Баторе, все остальные свободно распределены по стране. Во втором по величине городе – менее 100 тысяч населения.
Возникает неизбежный вопрос: как же при такой низкой плотности населения и практически поголовной вакцинации коронавирус настолько свободно распространился по Монголии? И почему его не было до начала массовой вакцинации? Количество заболевающих ковидом на душу населения там сейчас такое, как если бы у нас ежедневно заболевало население Тулы или Рязани.
Разумеется, у сторонников вакцинации на всё есть готовый ответ. Вспышку заболеваемости в Израиле они объясняли тем, что, мол, не привили детей, вот они и распространяют ковид по стране. А в случае с Монголией указывают, что вакцина Pfizer, которой прививали граждан этой страны, требует при хранении очень низких температур. И наверняка монголы не сумели обеспечить эту необходимую степень.
Ещё одна очень удобная версия – вариант коронавируса "дельта", который, мол, пробивает вакцинную защиту. Поэтому надо срочно монголов уколоть в третий раз – и тогда наверняка защита восстановится. Ну а если не восстановится, тогда вирусологи придумают ещё какую-то причину.
Я не знаю, измеряется ли доверие в каких-то единицах, но тут необходимо обладать каким-то запредельным уровнем доверия ко всему, что говорят сторонники, так скажем, официальной версии распространения коронавируса.
Потому что происходящее в Монголии, если следовать версии, что ковид, подобно другим ОРВИ, передаётся воздушно-капельным путем, а вакцинация способна победить болезнь, полностью опровергает эту концепцию. Вот и приходится изощряться, притягивая причины – размороженную вакцину, "дельта"-вариант и необходимость срочно уколоться по третьему разу.
При этом всё очень быстро становится на свои места, если относиться к ковиду и борьбе с ним не как к медицинскому явлению, а как к явлению политическому. Тогда всё оказывается логично: безусловное подчинение авторитету, совершение бессмысленных массовых действий, шельмование несогласных, ограничение свободы передвижений – всё это мы уже проходили, это нам знакомо.
Всё это подробно в студии "Первого русского" ведущая Анна Шафран обсудила с геостратегом, социальным аналитиком и психологом Андреем Школьниковым. По "Скайпу" к беседе присоединился доктор наук, профессор Владислав Шафалинов.
– Владислав, поскольку вы доктор и уже много лет в профессии, поэтому первый вопрос задам вам. Что происходит сейчас в Монголии? Вакцина разморозилась?
Владислав Шафалинов: – Весело слушать различные гипотезы сторонников вакцинации относительно того, почему она не дала желаемого эффекта. Если бы я захотел, чтобы Монголия или какая-то другая страна сильно пострадала от коронавируса, я бы, наверное, сначала их всех вакцинировал, а потом запустил этот вирус. И он бы достаточно быстро сориентировался и начал заражать людей с пониженной резистентностью, а это и есть те самые вакцинированные граждане.
То, что мы видим в Монголии, – это подтверждение того, почему во время любой эпидемической вспышки по эпидзаконам вакцинация запрещается. И именно потому, что разная вакцинация от разных агентов приводит к общему снижению резистентности организма. И организм до формирования иммунитета начинает заболевать той самой инфекцией, против которой была сделана эта вакцина. Ровно это произошло в Монголии.
"Всё неважно – главное, делайте так, как мы вам говорим"
Андрей Школьников: – То, что происходит в массовом порядке, к медицине, как правило, имеет мало отношения. Это всё очень напоминает ситуацию, когда экономика уходит в катастрофу, мы не знаем, что с ней делать, и приходит решение: надо загнать всех людей в жёсткие условия, чтобы они не задавали лишние вопросы, а воспринимали происходящее как необходимую реальность.
Нас убеждают: надо сделать вот это и ещё вот это, а потом будет всем счастье. А счастье не наступает. И нам рассказывают новые сказки. Я совершенно не удивлюсь, если через какое-то время нам расскажут, что в Монголии, в Израиле, во Вьетнаме, в Британии, где ситуации совпадают один в один, были большие озоновые дыры. Из-за этого и произошло распространение вируса.
Через некоторое время мы узнаем, что и в Индии были такие же большие озоновые дыры или ещё какие-нибудь проблемы с экологией, а в результате появился штамм "дельта".
Когда мы пытаемся в этом постмодернистском мире что-то объяснять или исследовать с помощью модернистских принципов, то получаем какую-то непонятную картину. А это никак не связанные вещи.
Есть множество правд, множество вариантов, вот они и рассказывают нам сказки, как это происходит. А когда мы говорим им, что причинно-следственных связей здесь нет, они отвечают: "Это неважно – главное, давайте вот так делать, давайте поверим". Вот это мы сейчас и наблюдаем, к сожалению.
Вакцинацию надо срочно остановить!
– Владислав, то, что мы сейчас наблюдаем в Монголии, может ли послужить тому, что подходы к борьбе с ковидом в мире будут пересмотрены?
В.Ш.: – Да, и мы об этом говорим уже год – с того момента, как появились вакцины. С моей точки зрения, надо остановить эту безумную кампанию по вакцинации, по крайней мере на сегодняшний момент.
И ни в коем случае до получения реальных результатов не применять никакие вакцины на детях. Потому что дети – это самое дорогое, что есть у нас. И так в стране демографический провал, а мы сегодня рискуем оставить детей без последующих поколений. Я это не утверждаю, но риск есть, потому что мы не понимаем, как эта вакцинация отзовётся на детях и на их репродуктивных способностях в будущем.
– То есть, на ваш взгляд, на текущий момент надо решить по крайней мере вопрос с детьми и приостановить все разговоры о необходимости поголовной вакцинации всех наших детей?
В.Ш.: – Вакцинацию детей остановить на годы, а может быть, навсегда. А что касается взрослых – просто остановить вакцинацию, потому что сейчас наступил сезон респираторных заболеваний, они уже идут, только в моём окружении болеют процентов 30 разными болезнями. И кстати, никто не идёт ПЦР-тесты сдавать – зачем это надо, чтобы попасть потом в "красную зону", где их начнут лечить по "прекрасным" протоколам и есть большие шансы отъехать туда, где большинство?
– Завершая медицинскую часть нашей программы, задам последний вопрос о ПЦР-тестах. У людей возникают сомнения в эффективности этих тестов. Да и в научно-медицинской среде появляются исследования на этот счёт о том, что эти тесты нередко дают ложноположительные или ложноотрицательные результаты.
В.Ш.: – Здесь минимум медицины – это всё о политике. Про ПЦР-тестирование уже много раз говорили, но без результатов этих тестов никуда не вылетишь, никуда не поедешь.
Мне обидно, что мои многие коллеги не видят дальше листа назначения, который они выписывают пациенту. Они смотрят на всё через призму своей профессии. Надо немножко приподняться над своей профессией и понять, что медицина сегодня используется в качестве тарана. Это всё не про медицину, и это было понятно уже год назад, когда была совершенно очевидна каждому несоразмерность применяемых мер той вспышке заболеваемости и той летальности, которые вызывала коронавирусная инфекция.
Всем нам, врачам, надо дать себе отчёт, что это всё – про политику, это не про медицину.
Загнав в карантин, людям сломали жизнь
– Андрей, мы уже сказали о том, что ковид – это политический инструмент. И чем дальше, тем больше это становится заметным. В этой связи возникает целый ряд вопросов самого разного характера – от экономических до психосоциальных и так далее. Давайте попытаемся разобраться, какие качества развивают в человеке ковидные ограничения?
А.Ш.: – Мы можем сейчас сказать много красивых и умных слов. Но у нас есть главный показатель: на сколько за год-полтора меньше стало у нас пенсионеров. Это не просто так. Фактически мы сначала загнали людей в жёсткий карантин, ломая их привычную жизнь, забирая у них смысл существования. А людям старшего возраста очень тяжело менять свои привычки, свой образ жизни. И вот по уменьшению количества пенсионеров мы сможем понять, какие последствия были у этого всего.
Для чего это делается? В принципе, понятно. Если у нас уровень доходов резко уменьшился и вы, скажем, не можете позволить себе полететь на отдых, то вы начинаете возмущаться. А если вам объясняют, что лететь никуда нельзя, вы успокаиваетесь и говорите себе: никто не летит – и я тоже никуда не полечу. В итоге уровень потребления резко снижается, но вы не чувствуете себя чего-то лишённым.
– То есть это такой инструмент социального моделирования и программирования поведения?
А.Ш.: – Да, нас очень жёстко программируют, загоняют в рамки и приучают к тому, что мы должны делать только то, что нам разрешают, что та свобода выбора, свобода мнения, о которой нам рассказывали, – это всё исчезает. Но люди стали понимать, что происходит что-то не то.
Но вот в Германии, во Франции в преддверии выборов сняли некоторые ограничения, и они сейчас живут в надежде, что мир вернётся к тому, что было раньше, что все проблемы в экономике, все искусственные проблемы в социальной сфере куда-то исчезнут. Это странный инфантилизм и непонимание последствий. Они расслабились, и им хорошо. Особенно тем, кто привился. И они ждут, что можно будет закрыть глаза, потом их открыть – и мир опять прекрасен. А так не будет.
– И одновременно с этим мы наблюдаем ужесточающуюся сегрегацию и разделение, когда в любой отдельно взятой стране власть имущие, богатые люди могут не соблюдать никаких ограничений, а среднестатистические граждане должны эти ограничения обязательно соблюдать. К примеру, Барак Обама недавно устроил вечеринку по случаю своего дня рождения, где все гости чувствовали себя раскованно и свободно, а обслуживающий персонал – как люди второго сорта – были в масках и так далее. Эта тенденция очень явная.
А.Ш.: – Элита всегда делала одни правила для себя, а для остальных – другие. Для них это считается нормой. Но если говорить о том, что они не боятся того, чем всех пугают, то давайте называть вещи своими именами. Или они выше этого, или всё не настолько страшно, как нам пытаются рассказать. То есть они не верят. И из этого мы можем делать выводы.
Мы уже находимся в катастрофе
– Вы упомянули грядущую экономическую катастрофу. Можем ли мы понимать все те трансформации, которые происходят в нашей жизни, как попытку элит преодолеть эту наступающую катастрофу?
А.Ш.: – Мы уже находимся в этой катастрофе. Просто нас за счёт этого коронавируса, жёсткой вакцинации убеждают: не обращайте ни на что внимания, сконцентрируйтесь на другом.
Вспомните, как в 2019 году пошли неконтролируемые обвалы на биржах. И всё остановилось. Когда начали вводить локдаун, внимание переключилось, ситуацию стабилизировали. И сейчас нам говорят: не обращайте внимания на то, что происходит в реальной экономике, – в виртуальной всё растёт. А в это время надуваются "пузыри", туда идут деньги, усиливается инфляция, рассыпаются производственные цепочки, реальный спрос падает.
А нам замыливают глаза и говорят, мол, не обращайте внимания. Потому что, как только мы обратим на это внимание, начнётся дикая паника. И это страшно.
Как дальше жить, не знают не только условные мировые влиятельные элиты, но и национальные правительства. Когда резко падает экономика, ухудшается социальный уровень жизни и вы не можете ориентироваться на всё, к чему вы привыкли, – ни на международные, ни на внутренние отношения, как со всем этим разбираться? Поэтому все находятся в состоянии шока и искренне пытаются что-то сделать. А получается не совсем адекватно или корректно. Остаётся выбор между очень плохим и просто отвратительным.
– Кому выгодна эта ситуация и кто оказывается в числе наиболее проигравших?
А.Ш.: – Эта ситуация не выгодна никому. Вопрос – кто меньше потеряет в случае обвала и катастрофы. Старые элиты, которые подготовились, они не очень потеряют. Мало потеряют страны с локальной, закрытой экономикой, к примеру, та же Япония, тогда как экономика Германии полностью открыта всем ветрам.
Больше всего невыгодна эта ситуация простому населению. Потому что сейчас это включение гиперинфляции. Мы идём к тому, что инфляция потихоньку разгоняется по спирали, причём разгоняется по "старшей валюте" – по доллару. И из-за этого у центральных банков ряда стран остаётся два выбора: или разгонять инфляцию у себя внутри, или не делать этого, но тогда в эту страну ринутся все финансовые спекулянты, которые обрушат экономику этой страны.
До какого момента мир будет бороться с ковидом?
– Сколько ещё лет, на ваш взгляд, мир будет бороться с ковидом? Или, как неустанно предрекает Билл Гейтс, придёт новая эпидемия и нам опять нужно будет срочно разработать новую вакцину и всех ею уколоть?
А.Ш.: – Ему очень понравилась эта система с вакцинированием, как мы понимаем… Давать прогноз, сколько лет будет продолжаться, – это не совсем корректно. Можно дать прогноз, до какого момента это будет – до момента обвала, который мы увидим, начиная с обвалов бирж, обрушения экономик, когда всё это спрятать уже будет невозможно. Вот тогда вся эта эпопея с коронавирусом закончится – до неё просто никому не будет дела.
Когда у вас уровень доходов падает и возникает вопрос, как выжить и чем кормить детей, что делать и куда двигаться. У нас соотношение вреда от коронавируса и вопроса о выживании будет такой, что на коронавирус уже никто не будет обращать внимания. И он просто выйдет в популяцию на уровне одного из элементов ОРВИ. Не настолько коронавирус страшен и смертелен, как нам вначале рассказывали.
Мы зашли сейчас в ситуацию, когда нам надо понимать, куда мы движемся по инерции. Сейчас у нас будет очень серьёзное инерционное давление, когда станет понятно по осени, что ситуация не выправляется. Выборы в Европе пройдут. И тогда абсолютно логично будет запустить ещё одну волну коронавируса – и снова всех людей загнать, чтобы они не думали и не задавали лишних вопросов.
Тех, кто задаёт вопросы по поводу происходящего вокруг пандемии, очень любят выставлять необразованными дикарями, напомнила Анна Шафран, завершая программу. Мол, есть страшная болезнь, которую врачи толком до сих пор не знают, как лечить, есть вакцина, которая снижает вероятность тяжёлого течения болезни. Так закройте рот, наденьте маску, сделайте укол, или два укола, или даже три укола – и ждите дальнейших распоряжений.
Все очевиднейшие противоречия сторонники официальной версии либо игнорируют, либо придумывают, как им кажется, удачные объяснения. Вот как с Монголией – небось разморозили вакцину, так чего ж теперь удивляться? И в Израиле разморозили. И во всех других странах, где массовая вакцинация не помогла победить массовую заболеваемость, тоже, видимо, разморозили.
Между тем умение подвергать всё сомнению и стремление задавать вопросы во все времена было признаком человека думающего, человека образованного, человека, который не готов безвольно и покорно выполнять распоряжения начальства. Это признак свободного человека.
С покорными людьми проще, но надо идти к свободе
Со свободными людьми, безусловно, очень сложно. С покорными куда проще. И пожалуй, один из величайших обманов ХХ века – это то, как под лозунгами о всеобщей свободе создавались тоталитарные режимы. И сейчас ситуация принципиально не изменилась – США и Западная Европа называют себя странами свободного мира, но мы отлично видим, что происходит с теми, кто не согласен с мейнстримом. То же самое, что и раньше: шельмование, отключение от возможности распространять информацию, а то и уголовное преследование.
Цифровые технологии позволили вывести контроль на абсолютно новый уровень: совершить зафиксированное мыслепреступление теперь может каждый пользователь социальной сети, чьё мнение о ковиде, или о вакцинации, или о сексуальных меньшинствах отличается от общепринятого.
Но Бог создал человека свободным – это базовый постулат христианства. И Бог никогда не требует от человека отказаться от этого щедрого дара – свободы. Если от нас требуют слепо подчиняться, игнорируя сомнения, значит, тот, кто требует это, крайне далёк от Бога.
Анча Баранова: Во всем мире абсолютно четко намечается новая волна ковида — точнее, не отдельная волна, а новый гребень предыдущей, потому что вирус тот же, штамм омикрон, хоть и новой разновидности.
Мне кажется, линии омикрона В.А.2 (стелс-омикрон) стоило бы дать новую букву. Наверное, началось все с Дании и Филиппин, но там B.A.2 пришел вплотную к B.A., и никто, кроме специалистов, этого не заметил. А вот серьезный, всех взволновавший подъем начался с Гонконга, примерно с середины февраля — и это несмотря на строжайший карантин для приезжающих. Власти Гонконга устроили поголовную трехкратную проверку всех жителей на вирус, поэтому выявляемость там сейчас близка к ста процентам. Причем бессимптомные случаи они также фиксируют. Тотальный учет. Уже переболели миллион жителей. Значительно растет и смертность, главным образом среди пожилых.
В материковом Китае тоже все плохо?
Вирус так быстро и эффективно распространяется, что даже супердраконовские меры предосторожности работают не всегда
Китай, 16 марта 2022 года
Фото: Tyrone Siu / Reuters
Военная спецоперация и переселение беженцев сказываются на эпидемиологической ситуации в мире?
Сложно сказать. Пока это влияет на ситуацию только в Восточной Европе, в Германии и, возможно, на юге России. А на обстановку в той же Великобритании и в США — вряд ли. В этих странах нет потока беженцев. В Британии ковид пошел в рост, и довольно сильный. Похоже, этот подъем связан только с биологией вируса, а также с тем, что у многих бустер поставлен был уже довольно давно.
Сейчас в США используют домашние тесты для выявления ковида, потому многие люди просто не сообщают, что заболели. Следовательно, они не попадают в статистику. Поэтому исследование сточных вод — объективный показатель уровня заболеваемости в каждой конкретной местности.
В отчете указаны некоторые локальности, где количество вируса в сточных водах по параметрам выросло внезапно, и во много раз. Например, в районе Больших озер — это там, где Чикаго расположен, там прямо очаг, но в статистике заболеваемости его пока нет. В Нью-Йорке в целом идет снижение заболеваемости по обычной статистике, а по сточным водам в районе Лонг-Айленда — подъем. Это локальные вроде бы ростки, но очень мощные.
Анализ сточных вод имеет предсказательную силу. Обычно он опережает традиционную статистику недели на две. Если уровень заражения сточных вод начинает снижаться, то, как правило, через две недели это отражается и в обычной статистике заражений. То есть это хороший ориентир.
А есть понимание, почему именно в этих локациях, а в других все спокойно?
Биологическое объяснение: к сожалению, коронавирус очень подлый. И он не подлежит отмене путем административного решения
Он живет по своим биологическим законам. Когда у него есть возможность кого-то заражать, он это делает. Дружное переболевание омикроном и бустерная вакцинация в начале января, разумеется, помогли сдержать волну. Наверное, вакцинация поможет затормозить и эту вспышку. Но мы сейчас уже знаем, что после линий омикрона В.А.1 и В.А.2 можно быстро заболеть снова — такие случаи уже есть, хотя и мало.
В России официальная статистика фиксирует устойчивое снижение.
Традиционно Россия отстает от Европы по времени начала каждого пика коронавирусной эпидемии. В среднем это две-три недели. И это хорошо, так как есть время подготовиться, оценить опыт соседей. Сейчас это отставание из-за усилившейся изоляции может увеличиться. Чем меньше люди ездят, перемещаются между странами, тем дольше может откладываться вспышка. Но это правда только в случае нового штамма. В России коронавирус B.A.2 уже есть, и его много, он вполне способен реализоваться за счет внутренних резервов. Мы ведь не говорим, что в России инфекция совсем исчезла, хоть маски и отменили.
Фото: Эмин Джафаров / Коммерсантъ
При этом я думаю, что огромной волны, огромного пика, когда каждый второй болеет, уже не случится. Будет просто более высокое плато, чем сейчас. То есть количество ежедневно заболевающих увеличится, но оно будет стабильно одинаковым. В России так уже было. И это не прямо сейчас начнется, а где-то недели через три — месяц.
Сейчас в Европе практически во всех странах регистрируют новый штамм дельтакрон. До России он доберется?
Насколько я знаю, пока в России его не нашли. Но, если честно, он меня не особо волнует. Когда его впервые обнаружили, то боялись, что он будет вызывать такое же тяжелое течение болезни, как дельта, а распространяться при этом начнет со скоростью омикрона. Но пока мы этого не видим. В тех странах, где он обнаружен, похоже, опасности не добавилось. Дельтакрон — это важная находка: доказано, что вирус может эволюционировать путем рекомбинации. Но она пока больше научного характера.
Тезис о том, что коронавирус значительно полегчал, подтвердился благодаря омикрону. Можно сказать, что ковид превращается в одну из респираторных инфекций?
Нет, нельзя. Если бы это было так, у нас бы наблюдались только респираторные симптомы. А у нас сейчас наоборот: респираторных признаков меньше, а системных проявлений после ковида, в частности, в неврологии — усталость, тяжелое восстановление организма, — больше. Поэтому можно сказать, что ковид превращается ровно в то, чем он всегда был, только более явно: в системное заболевание.
Реально снижение тяжести омикрона по сравнению с дельтой объясняется тем, что люди в большей своей массе привились либо заработали иммунитет естественным путем, а самые подверженные вирусу — уже умерли
Условно говоря, на 30 процентов снижение тяжести можно объяснить свойствами вируса, а остальные 70 процентов — тем, что люди изменились.
Госпиталь в Чикаго, США
Фото: Shannon Stapleton / Reuters
У переболевших смертность в течение года после выздоровления выше по сравнению со средней в популяции. Умирают от инсультов, тромбозов, обострения хронических болезней.
Чем больше переболевших — тем хуже становится средний показатель здоровья популяции, тем выше становится популяционная возрастная смертность. Меня волнует в глобальном масштабе та самая средняя температура по больнице: что в среднем люди стали более больными, что в среднем помрут раньше, что они в среднем стали менее работоспособны.
Насколько оправданна отмена ковидных ограничений во многих странах — сертификатов о вакцинации, масок, соблюдения социальной дистанции?
Это точно было сделано не по биологическим причинам. Я понимаю, что люди устали. Им нужна передышка. Но рано радоваться, друзья! Именно сейчас надо включить осторожность, а не выключить. Заражений и смертей еще очень-очень много.
Я живу в штате Вирджиния. У нас с 6 марта тоже отменили маски. Но университет, где я работаю, ввел свои правила: в аудитории маски необходимы. Университет — молодец! То есть по коридору можно без маски, а в классах, где студентам приходится сидеть по два часа, они должны быть. Логичное вроде бы требование. Я этому была очень рада. Но у меня неделю назад была очная лекция. В классе было 25 человек. Как вы думаете, сколько из них сидело в маске?
Все-таки один человек в маске был — я. Похоже, все остальные — бессмертные, кроме меня, все перенесли ковид и выяснили, что это ерунда и ничего страшного. А я читаю статьи. Из недавнего: по результатам анализа британцев вышла огромная публикация. Там взяли 800 человек, все прошли МРТ и батарею когнитивных тестов. Половина из них потом болели ковидом, половина — нет. И эти группы сравнили уже после ковида. Важно, что МРТ делали и до ковида, и после — то есть контроль возрастного когнитивного снижения был на уровне каждого отдельного человека.
Это горькая правда, что после 40 лет у всех идет устойчивое когнитивное снижение. То есть мы в 50 хуже, чем в 40, в 60 — хуже, чем в 50. Условно говоря, на горизонте одного-двух лет у любого человека — здорового, ничем не болевшего — серое вещество достоверно снижается в объеме, падает и скорость реакций. Это происходит абсолютно у всех — у кого-то быстрее, у кого-то медленнее.
Фото: Петр Ковалев / ТАСС
Когда сравнили болевших и неболевших, то обнаружили, что у перенесших ковид скорость снижения когниции значительно увеличилась. Зачем рисковать? Я, например, хотела бы если уж и потерять мозги, то как можно позже. Если это суждено, то пусть лучше случится в 85-90, а не в 55. Эта простая мысль почему-то никому в голову не приходит. Но в популяции сейчас происходит когнитивное снижение.
Разве это можно замерить?
Из Англии в начале 2021-го пришла статистика по происшествиям на эскалаторах. Они фиксируют случаи, сколько человек в метро Лондона споткнулись — да так, что это вызвало затор в работе механизмов. Их количество также пошло в рост. И это я тоже могу связать с последствиями ковида: неврологические проблемы, в среднем люди чуть-чуть менее твердо стали стоять на ногах.
Вы подчеркнули, что вас смущает проблема отсутствия диагноза постковид у многих переболевших. А какая разница, есть он или нет? Ведь универсального лечения все равно не существует, каждый симптом лечится по-своему.
Это так. Но когда есть ясность, человек начинает предпринимать какие-то самостоятельные целенаправленные действия. Если пациент знает, что его состояние обусловлено постковидом, то понимает, что для того, чтобы лучше восстановить организм, ему нужны витамины и минералы. Возможно, знание своей ситуации подтолкнет кого-то к более здоровому образу жизни. Начнет, например, гулять по часу в день.
Если даже болезнь ничем не лечится, люди все равно могут определять более правильную тактику поведения. Есть, например, биохимические маркеры для некоторых симптомов. Можно смотреть за системным воспалением или следить за уровнем сахара в крови — гликированным гемоглобином. То есть у пациентов появляется какая-то конкретная цель: снизить уровень этого маркера. Это их приводит в рамки нормального взаимодействия с заболеванием.
Читайте также: