Джек лондон о вирусе в китае
Обновлено: 19.04.2024
Беспримерное нашествие (= Необычное вторжение)
Перевод с английского С. Займовского
В 1976 году конфликт между Китаем и остальным миром достиг высшей точки. Именно поэтому было отложено празднование двухсотлетнего юбилея американской независимости. Спутались, смешались и были отсрочены по той же причине многие другие планы народов Земного шара. Мир словно вдруг очнулся, осознав возникшую опасность: а между тем в течение свыше семидесяти лет события незаметно вели именно в этом направлении.
Логическим началом процесса, который спустя семьдесят лет потряс весь мир, был 1904 год. В этом году произошла русско-японская война, глубокомысленно названная историками того времени началом вступления Японии на международную арену. В действительности же это событие стало началом пробуждения Китая, которое давно и тщетно ожидалось. Западные народы пробовали разбудить Китай, но им это не удавалось. Несмотря на весь свой оптимизм и расовое самолюбие, они вынуждены были признать, что задача невыполнима, что Китай никогда не проснется.
А между тем они упустили из виду то обстоятельство, что м е ж д у н и м и и К и т а е м н е т о б щ е г о п с и х о л о г и ч е с к о г о я з ы к а! Мыслительные процессы обеих рас коренным образом различались между собой. Не существовало между ними словаря доверия. Западный ум, проникнув в китайскую душу на небольшую глубину, оказался в запутанном лабиринте. Китайский ум проник в западную душу на столь же короткое расстояние и уперся в глухую, непонятную стену. Решающим оказался вопрос языка. Не нашлось способа внедрить западные понятия в китайскую душу. Китай продолжал спать. Материальные достижения и прогресс Запада были для него книгой за семью печатями; и Запад не мог раскрыть этой книги. Где-то глубоко в недрах сознания, в душе, скажем, расы, говорящей по-английски, была заложена способность откликаться на короткие саксонские слова; где-то глубоко, на задворках китайского сознания, была способность откликаться на их китайские иероглифы; но китайский ум не мог откликнуться на короткие саксонские слова; столь же мало ум англосакса мог откликнуться на иероглифы. Ткань их души была сплетена из совершенно различных материалов; духовно они были чужды друг другу. Вот почему западные материальные достижения и прогресс не потревожили векового сна Китая.
Но вот на сцену явилась Япония, победившая Россию в 1904 году. Японская раса была каким-то капризом, - парадоксом среди народов Востока. Каким-то странным образом Япония оказалась восприимчивой ко всему, что мог ей предложить Запад. Япония быстро усвоила западные идеи, переварила и так умело использовала их, что неожиданно выступила во всеоружии мировой державы. Трудно найти объяснение этой особенной восприимчивости Японии к чуждой культуре Запада, так же трудно было бы объяснить какую-нибудь биологическую игру природы в животном царстве.
Решительно разгромив великую русскую империю, Япония немедленно занялась осуществлением своей мечты, грандиозной мечты об устройстве своей империи. Корею она обратила в свою житницу и колонию; договорные привилегии и хитрая дипломатия дали ей монополию эксплуатации Маньчжурии. Но японцы этим не удовлетворились; они обратили свои взоры на Китай, в недрах огромной территории которого таились величайшие в мире залежи железа и угля - основа основ промышленной цивилизации. При наличии естественных богатств, вторым важнейшим фактором промышленности является труд. На этой территории жило население в 400 миллионов душ - четверть всего тогдашнего населения земного шара. Кроме того, китайцы великолепные рабочие, а их фаталистическая философия (или религия) и крепкая нервная организация делали из них бесподобных солдат при надлежащем управлении. Излишне говорить, что Япония была готова дать такое управление.
Но лучше всего, с японской точки зрения, было то, что китайцы родственная им раса. Загадка китайского характера, которая явилась препоной для Запада, не была загадкой для Японии. Япония понимала китайцев так, как мы никогда не научимся понимать их. У китайцев те же умственные процессы. Японцы мыслят теми же самыми умственными символами, что и китайцы, и мысли их движутся по тем же самым мозговым бороздкам. Японцы проникли в глубь китайской души, у порога которой европейцы остановились в недоумении. Они увидели поворот, которого не заметил европеец, обошли препятствие и скрылись в разветвлениях китайской души, куда мы не могли последовать. Они были братья. Давным-давно один народ заимствовал у другого его письмена, а за несчетное число поколений до этого они ответвились от общего монгольского ствола. Неоднородные условия и примесь посторонней крови вызвали изменения и дифференциацию, но в глубине их существа лежало общее наследие, лежала общность, которую время не могло стереть.
И вот, Япония взяла на себя управление Китаем. В годы, последовавшие за войною с Россией, ее агенты рассеялись по всей китайской империи. В тысяче миль от последней миссионерской станции работали ее инженеры и шпионы, переодетые, как кули, или же странствующими купцами, либо бродячими буддийскими жрецами; они отмечали число лошадиных сил каждого водопада, удобные места для будущих фабрик, высоту гор и перевалов, стратегически сильные и слабые пункты, плодородие долин, число быков в округе или число земледельцев, которых можно было бы завербовать принудительными наборами. Никогда еще в этой стране не производилось подобной переписи, и ее никто не мог бы произвести, кроме настойчивых, патриотически настроенных японцев.
Но в скором времени маска таинственности была сброшена. Японские офицеры организовали китайскую армию; их капралы превратили средневековых воинов в солдат двадцатого века, знакомых со всей механикой современной войны и обнаруживших в стрельбе большую меткость, чем солдаты любой европейской нации. Японские инженеры углубили и расширили запутанную систему каналов, построили фабрики и литейные заводы, покрыли империю сетью телеграфов и телефонов и открыли эру железнодорожного строительства. Эти же самые творцы машинной цивилизации открыли колоссальные нефтяные залежи Чунсана, железные руды гор Хванг-Синга, медные залежи Чинчи, и они же вскрыли газовую кладовую Вау-Ви, этот гигантский резервуар натурального газа во всем мире.
- ЖАНРЫ 361
- АВТОРЫ 285 350
- КНИГИ 681 984
- СЕРИИ 26 098
- ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 627 534
В 1976 году конфликт между Китаем и остальным миром достиг высшей точки. Именно поэтому было отложено празднование двухсотлетнего юбилея американской независимости. Спутались, смешались и были отсрочены по той же причине многие другие планы народов Земного шара. Мир словно вдруг очнулся, осознав возникшую опасность: а между тем в течение свыше семидесяти лет события незаметно вели именно в этом направлении.
Логическим началом процесса, который спустя семьдесят лет потряс весь мир, был 1904 год. В этом году произошла русско-японская война, глубокомысленно названная историками того времени началом вступления Японии на международную арену. В действительности же это событие стало началом пробуждения Китая, которое давно и тщетно ожидалось. Западные народы пробовали разбудить Китай, но им это не удавалось. Несмотря на весь свой оптимизм и расовое самолюбие, они вынуждены были признать, что задача невыполнима, что Китай никогда не проснется.
А между тем они упустили из виду то обстоятельство, что между ними и Китаем нет общего психологического языка! Мыслительные процессы обеих рас коренным образом различались между собой. Не существовало между ними словаря доверия. Западный ум, проникнув в китайскую душу на небольшую глубину, оказался в запутанном лабиринте. Китайский ум проник в западную душу на столь же короткое расстояние и уперся в глухую, непонятную стену. Решающим оказался вопрос языка. Не нашлось способа внедрить западные понятия в китайскую душу. Китай продолжал спать. Материальные достижения и прогресс Запада были для него книгой за семью печатями; и Запад не мог раскрыть этой книги. Где-то глубоко в недрах сознания, в душе, скажем, расы, говорящей по-английски, была заложена способность откликаться на короткие саксонские слова; где-то глубоко, на задворках китайского сознания, была способность откликаться на их китайские иероглифы; но китайский ум не мог откликнуться на короткие саксонские слова; столь же мало ум англосакса мог откликнуться на иероглифы. Ткань их души была сплетена из совершенно различных материалов; духовно они были чужды друг другу. Вот почему западные материальные достижения и прогресс не потревожили векового сна Китая.
Но вот на сцену явилась Япония, победившая Россию в 1904 году. Японская раса была каким-то капризом, — парадоксом среди народов Востока. Каким-то странным образом Япония оказалась восприимчивой ко всему, что мог ей предложить Запад. Япония быстро усвоила западные идеи, переварила и так умело использовала их, что неожиданно выступила во всеоружии мировой державы. Трудно найти объяснение этой особенной восприимчивости Японии к чуждой культуре Запада, так же трудно было бы объяснить какую-нибудь биологическую игру природы в животном царстве.
Решительно разгромив великую русскую империю, Япония немедленно занялась осуществлением своей мечты, грандиозной мечты об устройстве своей империи. Корею она обратила в свою житницу и колонию; договорные привилегии и хитрая дипломатия дали ей монополию эксплуатации Маньчжурии. Но японцы этим не удовлетворились; они обратили свои взоры на Китай, в недрах огромной территории которого таились величайшие в мире залежи железа и угля — основа основ промышленной цивилизации. При наличии естественных богатств, вторым важнейшим фактором промышленности является труд. На этой территории жило население в 400 миллионов душ — четверть всего тогдашнего населения земного шара. Кроме того, китайцы великолепные рабочие, а их фаталистическая философия (или религия) и крепкая нервная организация делали из них бесподобных солдат при надлежащем управлении. Излишне говорить, что Япония была готова дать такое управление.
Но лучше всего, с японской точки зрения, было то, что китайцы — родственная им раса. Загадка китайского характера, которая явилась препоной для Запада, не была загадкой для Японии. Япония понимала китайцев так, как мы никогда не научимся понимать их. У китайцев те же умственные процессы. Японцы мыслят теми же самыми умственными символами, что и китайцы, и мысли их движутся по тем же самым мозговым бороздкам. Японцы проникли в глубь китайской души, у порога которой европейцы остановились в недоумении. Они увидели поворот, которого не заметил европеец, обошли препятствие и скрылись в разветвлениях китайской души, куда мы не могли последовать. Они были братья. Давным-давно один народ заимствовал у другого его письмена, а за несчетное число поколений до этого они ответвились от общего монгольского ствола. Неоднородные условия и примесь посторонней крови вызвали изменения и дифференциацию, но в глубине их существа лежало общее наследие, лежала общность, которую время не могло стереть.
И вот, Япония взяла на себя управление Китаем. В годы, последовавшие за войною с Россией, ее агенты рассеялись по всей китайской империи. В тысяче миль от последней миссионерской станции работали ее инженеры и шпионы, переодетые, как кули, или же странствующими купцами, либо бродячими буддийскими жрецами; они отмечали число лошадиных сил каждого водопада, удобные места для будущих фабрик, высоту гор и перевалов, стратегически сильные и слабые пункты, плодородие долин, число быков в округе или число земледельцев, которых можно было бы завербовать принудительными наборами. Никогда еще в этой стране не производилось подобной переписи, и ее никто не мог бы произвести, кроме настойчивых, патриотически настроенных японцев.
Но в скором времени маска таинственности была сброшена. Японские офицеры организовали китайскую армию; их капралы превратили средневековых воинов в солдат двадцатого века, знакомых со всей механикой современной войны и обнаруживших в стрельбе большую меткость, чем солдаты любой европейской нации. Японские инженеры углубили и расширили запутанную систему каналов, построили фабрики и литейные заводы, покрыли империю сетью телеграфов и телефонов и открыли эру железнодорожного строительства. Эти же самые творцы машинной цивилизации открыли колоссальные нефтяные залежи Чунсана, железные руды гор Хванг-Синга, медные залежи Чин-чи, и они же вскрыли газовую кладовую Вау-Ви, этот гигантский резервуар натурального газа во всем мире.
В государственных советах Китая заседали японские эмиссары. Японские государственные люди давали советы китайским государственным деятелям. Империя была обязана им своим политическим переустройством — они изгнали касту грамотеев — этих отчаянных реакционеров, и посадили на их место прогрессивных чиновников. В каждом городе и местечке империи возникли газеты. Разумеется, политику в таких газетах делали японские редакторы, получая директивы прямо из Токио. Эти газеты воспитали в прогрессивном духе широкие массы населения.
Китай наконец проснулся! Там, где Запад терпел неудачи, преуспела Япония. Она претворила западную культуру и достижения в понятия, доступные уму китайца. Уже Япония, когда она так внезапно проснулась, изумила мир. Но в ту пору она насчитывала всего только сорок миллионов жителей. Пробуждение Китая с его 400 миллионами жителей было изумительным и страшным. Китай был колосс среди народов, и уверенный голос его очень скоро зазвучал в делах и совещаниях наций. Япония науськивала Китай, а гордые западные народы почтительно слушали его.
Быстрый и замечательный подъем Китая, пожалуй, больше всего обусловливался превосходными качествами его трудолюбивого населения. Китаец являл собой совершеннейший промышленный тип. Он всегда был такой. По умению работать ни один рабочий в мире не может сравниться с китайцем. Труд — это воздух, которым дышит китаец. Для него труд был тем же, что странствия, войны в далеких краях и паломничество для других народов. Для китайца свобода — это доступ к средствам труда. Обрабатывать землю и без конца трудиться — вот все, что он требовал от жизни и от ее владык. Пробуждение Китая дало его бесчисленному населению не только свободу и неограниченный доступ к труду, но и доступ к высшим и основанным на научных достижениях механическим средствам труда.
Джек Лондон — один из крупнейших американских писателей. В СССР его очень любили и издавали огромными тиражами. Увы, как и у многих интеллектуалов закалки XIX века, опередившие эпоху гуманистические представления уживались в нём с довольно… специфичными взглядами.
Джек Лондон — один из крупнейших американских писателей. В СССР его очень любили и издавали огромными тиражами. Увы, как и у многих интеллектуалов закалки XIX века, опередившие эпоху гуманистические представления уживались в нём с довольно… специфичными взглядами.
Первой мировой войны, до которой оставалось всего четыре года, Джек Лондон ' title=>не предвидел. Как и многие его современники, он искренне верил, что европейский мир стал слишком цивилизованным для выяснения отношений силой оружия.
Все основные события истории ХХ века в его версии были связаны с Азией.
Те не стерпели оскорбления. Заговорили орудия. Всего за семь месяцев 1922 года японцы были сброшены в море. Китайские военачальники забрали у них Маньчжурию, Тайвань и Корею.
Напомню, Уэллс в 1930 году пророчил Стране восходящего солнца коммунистическую революцию и гражданскую войну.
В нашем мире к 1970 году КНР пересекла отметку в 800 миллионов человек. А в 1982 году Поднебесная стала первой страной с миллиардным населением. Никакой глобальной паники это не повлекло — только пошумели алармисты в Римском клубе.
Французский Индокитай — автор и помыслить не мог, что к 1970 году колониальная система рассыплется в прах, — стал китайским. Как в советском анекдоте: китайцы просочились небольшой группой в миллион ополченцев и затоптали подвернувшиеся французские колониальные войска. Ну а что делать — французские власти протестовали против нелегальной иммиграции!
В 1970-е во вполне реальной КНР военная доктрина была очень похожей: многочисленная, слабо вооружённая и почти ополченческая НОАК ( Народно-освободительная армия Китая), подготовленная к ведению партизанской войны на своей территории. Джек Лондон снова угадал будущее.
После чего малые группы и миллионы китайских народных добровольцев затопили Бирму, Таиланд, Малайю, Непал и Бутан, не особенно заметив британские колониальные войска. Затем пришла очередь Сибири, Бухары и Туркестана — Российская империя тоже не смогла их остановить. Пали Афганистан, Персия. Везде были китайцы.
И тут мир узнал страшную правду. Китайцев не 500 миллионов, а все 800!
Третий акт. Трагедия, не понятая автором
В 1975 году европейские и ближневосточные державы собрались на всемирный конвент с вопросом: как остановить китайцев. Они же скоро затопят всю планету! Когда Джек Лондон писал свой рассказ, контуры демографического перехода только начинали обретать реальность. Сейчас известно: завершение индустриализации и урбанизации, высокий уровень жизни и образования неизбежно прекращают демографический взрыв.
По китайским оценкам, текущая численность населения КНР — почти предельная. Рост окончен. В ближайшие годы начнётся депопуляция. Многодетные семьи итальянцев и латиноамериканцев канули в прошлое ещё в ХХ веке. На наших глазах падает фертильность и замедляется рост населения исламских стран. То же происходит и в последнем бастионе многодетности — транссахарской Африке.
Ожидаемого китайцами вторжения не последовало. Армии и флоты лишь обеспечили линию блокады.
Предоставим слово автору: « Государственная организация рушилась. Обезумевшие миллионы, гонимые смертью, не могли остановиться и никого не слушали. Они бежали из городов, заражая деревни и разнося с собой болезни. Наступило жаркое лето — Якобус Ланингдэл хитро рассчитал время, — и мор свирепствовал повсюду. О многом из того, что происходило, приходилось догадываться, о многом пришлось узнать из рассказов горстки людей, переживших это страшное время.
Всего ужаснее, пожалуй, было бегство людей. В нём участвовали многие миллионы, бросившиеся к границам империи, где их останавливали и поворачивали вспять колоссальные армии Запада. Избиение обезумевших полчищ на границах приняло чудовищные размеры.
Летом и осенью 1976 года Китай представлял собой кромешный ад. Сотни миллионов трупов лежали неубранными. Людоедство, убийства, безумие царили в стране. Так погибал Китай.
И вот, казалось бы, знаменитому автору-гуманисту стоит хоть как-то морально оценить описываемый ' title=>геноцид сотен миллионов человек. Вышедшую из-под его пера гекатомбу, по сравнению с которой бледнеют даже события Второй мировой.
Увы. Замечательный автор, известный гуманист, похоже, полагал произошедшее… хеппи‑эндом.
Блестящие духовные результаты, да уж. И художественные тоже.
Мы, люди, всегда найдём повод пострелять. И убедить себя, что так было надо, а они все сами виноваты. Увы, но каждый из нас куда ближе к Джеку Лондону 1910 года, чем кажется.
Джек Лондон - Беспримерное нашествие краткое содержание
Беспримерное нашествие - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
В 1976 году конфликт между Китаем и остальным миром достиг высшей точки. Именно поэтому было отложено празднование двухсотлетнего юбилея американской независимости. Спутались, смешались и были отсрочены по той же причине многие другие планы народов Земного шара. Мир словно вдруг очнулся, осознав возникшую опасность: а между тем в течение свыше семидесяти лет события незаметно вели именно в этом направлении.
Логическим началом процесса, который спустя семьдесят лет потряс весь мир, был 1904 год. В этом году произошла русско-японская война, глубокомысленно названная историками того времени началом вступления Японии на международную арену. В действительности же это событие стало началом пробуждения Китая, которое давно и тщетно ожидалось. Западные народы пробовали разбудить Китай, но им это не удавалось. Несмотря на весь свой оптимизм и расовое самолюбие, они вынуждены были признать, что задача невыполнима, что Китай никогда не проснется.
А между тем они упустили из виду то обстоятельство, что между ними и Китаем нет общего психологического языка! Мыслительные процессы обеих рас коренным образом различались между собой. Не существовало между ними словаря доверия. Западный ум, проникнув в китайскую душу на небольшую глубину, оказался в запутанном лабиринте. Китайский ум проник в западную душу на столь же короткое расстояние и уперся в глухую, непонятную стену. Решающим оказался вопрос языка. Не нашлось способа внедрить западные понятия в китайскую душу. Китай продолжал спать. Материальные достижения и прогресс Запада были для него книгой за семью печатями; и Запад не мог раскрыть этой книги. Где-то глубоко в недрах сознания, в душе, скажем, расы, говорящей по-английски, была заложена способность откликаться на короткие саксонские слова; где-то глубоко, на задворках китайского сознания, была способность откликаться на их китайские иероглифы; но китайский ум не мог откликнуться на короткие саксонские слова; столь же мало ум англосакса мог откликнуться на иероглифы. Ткань их души была сплетена из совершенно различных материалов; духовно они были чужды друг другу. Вот почему западные материальные достижения и прогресс не потревожили векового сна Китая.
Но вот на сцену явилась Япония, победившая Россию в 1904 году. Японская раса была каким-то капризом, — парадоксом среди народов Востока. Каким-то странным образом Япония оказалась восприимчивой ко всему, что мог ей предложить Запад. Япония быстро усвоила западные идеи, переварила и так умело использовала их, что неожиданно выступила во всеоружии мировой державы. Трудно найти объяснение этой особенной восприимчивости Японии к чуждой культуре Запада, так же трудно было бы объяснить какую-нибудь биологическую игру природы в животном царстве.
Решительно разгромив великую русскую империю, Япония немедленно занялась осуществлением своей мечты, грандиозной мечты об устройстве своей империи. Корею она обратила в свою житницу и колонию; договорные привилегии и хитрая дипломатия дали ей монополию эксплуатации Маньчжурии. Но японцы этим не удовлетворились; они обратили свои взоры на Китай, в недрах огромной территории которого таились величайшие в мире залежи железа и угля — основа основ промышленной цивилизации. При наличии естественных богатств, вторым важнейшим фактором промышленности является труд. На этой территории жило население в 400 миллионов душ — четверть всего тогдашнего населения земного шара. Кроме того, китайцы великолепные рабочие, а их фаталистическая философия (или религия) и крепкая нервная организация делали из них бесподобных солдат при надлежащем управлении. Излишне говорить, что Япония была готова дать такое управление.
Но лучше всего, с японской точки зрения, было то, что китайцы — родственная им раса. Загадка китайского характера, которая явилась препоной для Запада, не была загадкой для Японии. Япония понимала китайцев так, как мы никогда не научимся понимать их. У китайцев те же умственные процессы. Японцы мыслят теми же самыми умственными символами, что и китайцы, и мысли их движутся по тем же самым мозговым бороздкам. Японцы проникли в глубь китайской души, у порога которой европейцы остановились в недоумении. Они увидели поворот, которого не заметил европеец, обошли препятствие и скрылись в разветвлениях китайской души, куда мы не могли последовать. Они были братья. Давным-давно один народ заимствовал у другого его письмена, а за несчетное число поколений до этого они ответвились от общего монгольского ствола. Неоднородные условия и примесь посторонней крови вызвали изменения и дифференциацию, но в глубине их существа лежало общее наследие, лежала общность, которую время не могло стереть.
И вот, Япония взяла на себя управление Китаем. В годы, последовавшие за войною с Россией, ее агенты рассеялись по всей китайской империи. В тысяче миль от последней миссионерской станции работали ее инженеры и шпионы, переодетые, как кули, или же странствующими купцами, либо бродячими буддийскими жрецами; они отмечали число лошадиных сил каждого водопада, удобные места для будущих фабрик, высоту гор и перевалов, стратегически сильные и слабые пункты, плодородие долин, число быков в округе или число земледельцев, которых можно было бы завербовать принудительными наборами. Никогда еще в этой стране не производилось подобной переписи, и ее никто не мог бы произвести, кроме настойчивых, патриотически настроенных японцев.
Но в скором времени маска таинственности была сброшена. Японские офицеры организовали китайскую армию; их капралы превратили средневековых воинов в солдат двадцатого века, знакомых со всей механикой современной войны и обнаруживших в стрельбе большую меткость, чем солдаты любой европейской нации. Японские инженеры углубили и расширили запутанную систему каналов, построили фабрики и литейные заводы, покрыли империю сетью телеграфов и телефонов и открыли эру железнодорожного строительства. Эти же самые творцы машинной цивилизации открыли колоссальные нефтяные залежи Чунсана, железные руды гор Хванг-Синга, медные залежи Чин-чи, и они же вскрыли газовую кладовую Вау-Ви, этот гигантский резервуар натурального газа во всем мире.
В государственных советах Китая заседали японские эмиссары. Японские государственные люди давали советы китайским государственным деятелям. Империя была обязана им своим политическим переустройством — они изгнали касту грамотеев — этих отчаянных реакционеров, и посадили на их место прогрессивных чиновников. В каждом городе и местечке империи возникли газеты. Разумеется, политику в таких газетах делали японские редакторы, получая директивы прямо из Токио. Эти газеты воспитали в прогрессивном духе широкие массы населения.
Добрый вечер, сплетницы! Помнится, почти пять лет назад я читала книгу "Дочь снегов" Джека Лондона, куда вместили и один рассказ под названием "Неслыханное нашествие". Прочитанное настолько меня поразило, что даже спустя столько времени я не могу его забыть, как это обычно бывает. Начиная с того, что Лондон примерил на себя роль Ванги (умер он-то в 1916 году), и заканчивая тем, как пугающе это описано.
Привожу свой корявый пересказ-сплошной спойлер, кому надо - идем в интернет, рассказ совсем небольшой.
Хочу еще заметить, что я ни на что не намекаю и не придерживаюсь какой-либо теории заговора. Просто нынешняя пандемия дает кучу свободного времени, чтобы начать вспоминать прочитанное, да и интересно будет обсудить.
Рассказ начинается с упоминания о раздоре между Китаем и миром (в большей степени - западным), который достиг апогея в 1976. Это момент, когда мир очнулся и увидел опасность, начало которой было положено семью десятками лет раньше: а именно - в 1904 году.
Миру важно было пробуждение отсталого Китая. Но как этого добиться, когда существуют значительные отличия. В первую очередь, это касается языка, а значит, отличается и мышление. Запад и Китай не мог договориться между собою, настолько они не понимали друг друга. Поэтому никак не внушить этой большой стране свои ценности, экономические достижения и прогресс.
И на помощь Западу приходит Япония, гордая после победы над Россией. Эта страна выделялась своей гибкостью и восприимчивостью к западным идеям. Несмотря на удовлетворенность империалистических амбиций, Японии этого было мало, поэтому она обращает взор на Китай с его многообещающими возможностями, природными и человеческими ресурсами. А тут еще и общая раса, возможность идентичного мышления, язык, который имел общий источник.
Японцы пошли мирным путем: они ринулись к китайцам в качестве переселенцев, постепенно проникнув во все сферы жизни.
Китай стал меняться. Из отсталой страны он превратился в цивилизованную. Открывались предприятия, заводы, стали добываться ценные ископаемые, менялась армия, прокладывались железные дороги и т.д. На случай возможного сопротивления китайцев новому режиму, японцы привлекали как можно более удобных и либеральных людей. Вот так Китай впитал в себя те ценности, к которым их долго никто не мог приобщить.
Процветанию Китаю способствовало и врожденное трудолюбие китайцев, которые неустанно продолжали начатое братьями по расе.
Затем Китай пробуждается не в пользу японцев, которых стали изгонять. Конечно, последних это оскорбило. В 1922 вспыхивает война, которая длится 7 месяцев. Китай выходит победителем, а поверженные возвращаются на свою родину, попутно потеряв Маньчжурию, Корею и Тайвань.
Китайцы, будучи равнодушными к войне, стали жить себе мирно, никого не трогая. Даже армию распустили на сильную милицию. А их флот становится объектом для насмешек ввиду своей скромности.
Про Китай никто не думал, пока не наступил 1970. Китайцы ни с кем не конфликтовали, но темпы их размножения вышли за рамки за разумного. Голод из-за развитой промышленности канул в небытие, от него никто уже умирал - в общем, ничего не мешало Китаю разрастаться. Однако они стали заселяться и в странах по соседству, что вызвало у белых опасения стать меньшинством.
Первыми забили тревогу французы, пытаясь начать войну с китайцами, но тщетно. После чего на 5 лет все затихло.
За это время китайцы только еще больше заполонили собою ряд ближних стран: эта участь не обошла и Россию. Чьи-то подсчеты уже показывали перевес китайцев над остальным населением Земли.
Запад это уже не мог терпеть. Созывались какие совещания, конгрессы и т.д., но в итоге, ничего не решалось. А тем временем китайцы во главе с их императором посмеивались.
Заканчивается рассказ тем, что в 1987 году в Копенгагене из-за угрозы войны собрались представители всех государств. Они дали друг другу клятву не повторять такой же жуткий опыт над Китаем.
От себя добавлю, что рассказ вызвал у меня неоднозначные впечатления. Не могу его оценивать, однако могу точно сказать, что он очень запоминается. Конечно, с даты публикации прошло больше века. И за это время произошло много значительных события: две мировые войны, распад и создание держав и союзов, значительные научные открытия, создания ядерного оружия, полет в космос. Список можно продолжать еще очень долго. Мы можем заметить, что с Китаем ничего не сделалось за эти годы; он живет и здравствует, а мир стал от него сильно зависим. Самым большим злодеем была Германия, которой правил Гитлер с разрушительной идеологией. А Америка разбомбила Хиросиму и Нагасаки, и не трубочками. Да, реальность оказалась не такой, как в рассказе, но она по-своему страшна. А что думаете вы?
Читайте также: