Эпидемия чумы в маньчжурии произошла в
Обновлено: 28.03.2024
Facebook Если у вас не работает этот способ авторизации, сконвертируйте свой аккаунт по ссылке ВКонтакте Google RAMBLER&Co ID
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Как русские врачи ценой своих жизней спасали китайцев от чумы в 1911 году
Эпидемия чумы, разразившаяся в 1910—1911 годах в Маньчжурии была поистине страшной. Ассистентка частного института М. А. Суражевская писала в воспоминаниях, что по утрам русские врачи перешагивали через трупы, которые китайцы выбрасывали на улицы, а в фанзах, где жили по 42 человека, врачи не заставали ни одного живого.
Китайцы же, нимало не смущаясь зловонием, оставляли тела умерших где попало или просто выкидывали вон, в поле, в кусты или в реку Сунгари. Русским медикам приходилось вылавливать трупы из воды, собирать их по полям и даже раскапывать свежие могилы для того, чтобы сжечь, уничтожить чумную палочку.
Город Фудзядзян пришлось залить керосином и сжечь, так как в нем не осталось ни одного живого человека.
Главное – карантин
Это была не первая эпидемия чумы, разразившаяся в Маньчжурии. По сей день этот регион также, как Забайкалье и степи Монголии, является естественным очагом, где таится чума.
Первая вспышка болезни произошла в октябре 1910 года на станции Маньчжурия в поселке, где жили 3 тыс. русских и 4,5 тыс. китайцев. Российские власти среагировали оперативно – были осмотрены все жители поселка, в нем появилась противочумная больница, пункты для наблюдения за больными. На КВЖД стали повсеместно осматривать пассажиров. Но остановить болезнь сразу не удалось, так как китайцы утаивали заболевших.
Поэтому было решено поместить в карантин все китайское население поселка. В рекордные сроки был построен обсервационный (наблюдательный) пункт из теплушек, и китайцев при помощи войск переселили в него. К концу ноября 1910 года вспышку удалось погасить. Жертвами чумы стали 10 русских и 550 китайцев.
Но вскоре единичные случаи чумы появились в Харбине и в его городе-спутнике Фудзядзяне.
Русское правительство безрезультатно вело с китайцами переговоры о том, чтобы взять ситуацию под контроль и указывало, что Фудзядзян необходимо оцепить как источник инфекции. Но китайцы видели в русских врагов и вместо этого пригласили двух японцев и врача из Пекина, которые лишь давали указания, но сами ничего не делали. Вмешался и экономический фактор – Фудзядзян был связан с Харбином, и его изоляция могла плохо сказаться на торговле.
Лишь после ультиматума со стороны России и Японии о возможном вводе войск, китайцы согласились пустить в город российских медиков. Но время было упущено – чума из бубонной формы перешла в легочную, которая распространялась от человека к человеку, словно грипп.
В этих условиях пришлось работать русским врачам. Среди добровольцев, вызвавшихся на борьбу с чумой, был санитарный врач Викентий Мечеславович Богуцкий и знаменитый бактериолог Даниил Кириллович Заболотный, набравший в свою бригаду молодых медиков-добровольцев и студентов.
Работать пришлось в ситуации гуманитарной катастрофы: уже в январе эпидемия легочной чумы достигла пика, а всего от нее умерло 100 тыс человек. Идея российских врачей, привить китайцев вакциной Владимира Ааароновича Хавкина, не принесла успеха. П. Б, Хавкин считал, что нарушены условия хранения и перевозки вакцины, но оказалось, что вакцина от бубонной чумы против легочной формы малоэффективна. Более того, во время кампании по вакцинации, чумой заболели несколько российских медиков, которые были привиты по одному разу, что лишь обозлило население. Китайцы скрывали чумные трупы, рубили их на куски, чтобы не отдавать, и вывозили за город. Одежду с трупов продолжали носить на себе, а имущество умерших продавали на базаре.
Тем не менее российские медики как могли успокаивали китайцев и старались их к себе расположить. Особенно преуспела в этом врач М. А. Лебедева, которая брала пациентов лаской, а не угрозами. Она умерла от чумы 14 января 1911 года, заразившись при извлечении тел умерших из китайского жилища. Кроме трех трупов она обследовала 11 заболевших, но эти заболевшие и стали препятствием для выноса тел из фанзы. Трупы пришлось извлекать через разобранную крышу. Из трех медиков, делавших это, заразились двое. Нагрузка была такова,что этот дом в этот день был 242-й по счету, который обследовала Лебедева. Уже на следующий день Лебедева почувствовала себя больной, сделала анализ мокроты и убедившись в результате, слегла. До самого конца Лебедева диктовала труд по карантинным мерам при эпидемии чумы. Вместе с ней в тот день заразился и врач Воронин.
Кроме уже названных жертв эпидемии среди медицинского персонала от болезни скончался студент-медик Илья Васильевич Мамонтов, который заразился, ухаживая за заболевшей сестрой милосердия Снежковой. 18 января заразился врач Владимир Мартынович Микель – он умер спустя 4 дня.
Всего от чумы умерли 4 врача, сестра милосердия, 4 фельдшера, 28 санитаров и 2 прачки. От чумы умер приехавший с Заболотным французский врач Менье – его заразил пациент, который закашлялся во время осмотра.
Карантинные меры, к которым прибегли с помощью армии, все же дали результат: перелом в эпидемии наметился в феврале 1911 года, а с 7 марта не было зафиксировано ни одного случая заражения чумой.
Однако перед медиками стояла еще задача кремации тел умерших. Город Фудзядзян пришлось сжечь дотла, а на кладбищах вскрыть могилы и кремировать тела, чтобы у чумы не было второго шанса.
Эпидемия дала русским медикам бесценный материал, который затем оформился в научные труды, а ученики Заболотного еще много десятков лет сражались с чумой во всему земному шару.
Facebook Если у вас не работает этот способ авторизации, сконвертируйте свой аккаунт по ссылке ВКонтакте Google RAMBLER&Co ID
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal
Как русские врачи ценой своих жизней спасали китайцев от чумы в 1911 году
Эпидемия чумы, разразившаяся в 1910—1911 годах в Маньчжурии была поистине страшной. Ассистентка частного института М. А. Суражевская писала в воспоминаниях, что по утрам русские врачи перешагивали через трупы, которые китайцы выбрасывали на улицы, а в фанзах, где жили по 42 человека, врачи не заставали ни одного живого.
Китайцы же, нимало не смущаясь зловонием, оставляли тела умерших где попало или просто выкидывали вон, в поле, в кусты или в реку Сунгари. Русским медикам приходилось вылавливать трупы из воды, собирать их по полям и даже раскапывать свежие могилы для того, чтобы сжечь, уничтожить чумную палочку.
Город Фудзядзян пришлось залить керосином и сжечь, так как в нем не осталось ни одного живого человека.
Главное – карантин
Это была не первая эпидемия чумы, разразившаяся в Маньчжурии. По сей день этот регион также, как Забайкалье и степи Монголии, является естественным очагом, где таится чума.
Первая вспышка болезни произошла в октябре 1910 года на станции Маньчжурия в поселке, где жили 3 тыс. русских и 4,5 тыс. китайцев. Российские власти среагировали оперативно – были осмотрены все жители поселка, в нем появилась противочумная больница, пункты для наблюдения за больными. На КВЖД стали повсеместно осматривать пассажиров. Но остановить болезнь сразу не удалось, так как китайцы утаивали заболевших.
Поэтому было решено поместить в карантин все китайское население поселка. В рекордные сроки был построен обсервационный (наблюдательный) пункт из теплушек, и китайцев при помощи войск переселили в него. К концу ноября 1910 года вспышку удалось погасить. Жертвами чумы стали 10 русских и 550 китайцев.
Но вскоре единичные случаи чумы появились в Харбине и в его городе-спутнике Фудзядзяне.
Русское правительство безрезультатно вело с китайцами переговоры о том, чтобы взять ситуацию под контроль и указывало, что Фудзядзян необходимо оцепить как источник инфекции. Но китайцы видели в русских врагов и вместо этого пригласили двух японцев и врача из Пекина, которые лишь давали указания, но сами ничего не делали. Вмешался и экономический фактор – Фудзядзян был связан с Харбином, и его изоляция могла плохо сказаться на торговле.
Лишь после ультиматума со стороны России и Японии о возможном вводе войск, китайцы согласились пустить в город российских медиков. Но время было упущено – чума из бубонной формы перешла в легочную, которая распространялась от человека к человеку, словно грипп.
В этих условиях пришлось работать русским врачам. Среди добровольцев, вызвавшихся на борьбу с чумой, был санитарный врач Викентий Мечеславович Богуцкий и знаменитый бактериолог Даниил Кириллович Заболотный, набравший в свою бригаду молодых медиков-добровольцев и студентов.
Работать пришлось в ситуации гуманитарной катастрофы: уже в январе эпидемия легочной чумы достигла пика, а всего от нее умерло 100 тыс человек. Идея российских врачей, привить китайцев вакциной Владимира Ааароновича Хавкина, не принесла успеха. П. Б, Хавкин считал, что нарушены условия хранения и перевозки вакцины, но оказалось, что вакцина от бубонной чумы против легочной формы малоэффективна. Более того, во время кампании по вакцинации, чумой заболели несколько российских медиков, которые были привиты по одному разу, что лишь обозлило население. Китайцы скрывали чумные трупы, рубили их на куски, чтобы не отдавать, и вывозили за город. Одежду с трупов продолжали носить на себе, а имущество умерших продавали на базаре.
Тем не менее российские медики как могли успокаивали китайцев и старались их к себе расположить. Особенно преуспела в этом врач М. А. Лебедева, которая брала пациентов лаской, а не угрозами. Она умерла от чумы 14 января 1911 года, заразившись при извлечении тел умерших из китайского жилища. Кроме трех трупов она обследовала 11 заболевших, но эти заболевшие и стали препятствием для выноса тел из фанзы. Трупы пришлось извлекать через разобранную крышу. Из трех медиков, делавших это, заразились двое. Нагрузка была такова,что этот дом в этот день был 242-й по счету, который обследовала Лебедева. Уже на следующий день Лебедева почувствовала себя больной, сделала анализ мокроты и убедившись в результате, слегла. До самого конца Лебедева диктовала труд по карантинным мерам при эпидемии чумы. Вместе с ней в тот день заразился и врач Воронин.
Кроме уже названных жертв эпидемии среди медицинского персонала от болезни скончался студент-медик Илья Васильевич Мамонтов, который заразился, ухаживая за заболевшей сестрой милосердия Снежковой. 18 января заразился врач Владимир Мартынович Микель – он умер спустя 4 дня.
Всего от чумы умерли 4 врача, сестра милосердия, 4 фельдшера, 28 санитаров и 2 прачки. От чумы умер приехавший с Заболотным французский врач Менье – его заразил пациент, который закашлялся во время осмотра.
Карантинные меры, к которым прибегли с помощью армии, все же дали результат: перелом в эпидемии наметился в феврале 1911 года, а с 7 марта не было зафиксировано ни одного случая заражения чумой.
Однако перед медиками стояла еще задача кремации тел умерших. Город Фудзядзян пришлось сжечь дотла, а на кладбищах вскрыть могилы и кремировать тела, чтобы у чумы не было второго шанса.
Эпидемия дала русским медикам бесценный материал, который затем оформился в научные труды, а ученики Заболотного еще много десятков лет сражались с чумой во всему земному шару.
Эпидемия легочной чумы в Маньчжурии 1910-1911 является крупнейшей катастрофой в истории Китая и Дальнего Востока и одновременно последним чумным мором на планете, забрав жизни около 100 000 человек. Легочная чума в отличие от бубонной имеет уровень смертности, доходящий до 100 процентов, поэтому у нищего малообразованного населения маньчжурского региона, одного из беднейших в Китае, не было абсолютно никаких шансов пережить ужасную пандемию.
Черная смерть на Дальнем Востокее
Официальным началом пандемии считается роковая дата 6 октября 1910-го, хотя в реальности в Маньчжурии и Монголии смертельные эпизоды, похожие на чуму, зафиксировали ещё в конце лета того же года. Недавно построенная Китайско-Восточная железная дорога помогла смертельной болезни быстро распространиться на все населенные пункты, расположенные вдоль КВЖД. К декабрю 1910 официально зарегистрировали 240 смертей, а к концу месяца от чумного мора ежедневно умирали сто человек. Только тогда правительство спохватилось, начало всерьез заниматься проблемой и нашло спасителя в лице врача-эпидемиолога У Ляньдэ, первого студента-китайца, окончившего Кембридж, впоследствии номинированного на Нобелевскую премию по медицине.
Изначально в очаг заражения был послан главный врач ВМФ Китая Се Тяньбао, но кабинетный доктор даже не доехал до Харбина, испугавшись страшных новостей о Черной смерти. Только прибытие в Харбин доктора Ляньдэ, а также долгожданная помощь иностранных специалистов внесли решительные перемены в катастрофическую ситуацию, угрожавшую гибелью всему Дальнему Востоку. Выпускник Кембриджского университета, блестящий доктор и смелый мужчина У Ляньдэ - главный спаситель Маньчжурии. Эпидемиолог заменил струсившего коллегу и в кратчайшие сроки привел в порядок разбалансированную неумелую организацию профилактики, гигиены и борьбы с последствиями чумы. Независимо от русских коллег вместе со своим помощником Линем Цзяжуем, студентом Тяньцзиньского Военно-медицинского института, опытный медик провел вскрытие, выяснил характер болезни и выделил из зараженных тканей чумную палочку. Ещё доктор добился у правительства разрешение на кремацию трупов, что по тогдашним китайским законам рассматривалось как уголовное преступление (как и вскрытие, за которое отважного медика с молодым коллегой вполне могли посадить в тюрьму или даже казнить).
Итоги эпидемии на Дальнем востоке
Фото борьбы с эпидемией в Маньчжурии
Гробы поливают керосином, идет подготовка к кремации.
Перевоз тел в кремационную яму.
Кремация гробов с трупами.
Персонал больницы обезвреживается после рабочего дня.
Мобильная группа дезинфекции.
Осмотр жителей на признаки болезни.
Транспорт (слева направо) для уже больных, для подозрительных и для мертвых.
Чугунская больница изнутри, Мукден.
В 1910 году Китайско-Восточная железная дорога в результате стечения обстоятельств способствовала распространению одного из самых вирулентных и смертельных заболеваний – легочной чумы. Эпидемия, бушевавшая на территории Северо-Востока Китая в течение семи месяцев, унесла жизни от 60 до 100 тыс. человек, нарушила вековые традиции погребения и способствовала рождению в Китае современной эпидемиологии.
Ящик Пандоры
Инфекции сопровождают человечество со времен неолитической революции (10-8 тыс. лет до н. э.). Пока человек жил в небольших группах охотников-собирателей преимущественно в саванне, он мог случайно заражаться от диких животных через укусы насекомых или потребление инфицированного мяса, но низкая плотность населения служила основой профилактики эпидемий. С развитием сельского хозяйства и с ростом численности и плотности населения возросла вероятность заражения от одомашненных и диких животных, чью среду обитания человек приспосабливал для своих сельскохозяйственных нужд.
Британские власти дезинфицируют дома в Гонконге во время эпидемии чумы 1894 года. Источник: WELLCOME IMAGES
Похожее сочетание факторов привело и к эпидемии чумы в Маньчжурии в 1910 году. Во-первых, богатый природными ресурсами регион был открыт для китайской миграции лишь во второй половине 19-го века, до этого поселение ханьцев на традиционно маньчжурской территории [2] не разрешалось. Цинское правительство таким образом надеялось хоть как-то противостоять росту российского и японского влияния в регионе, а китайские мигранты из беднейших провинций пытались найти здесь лучшую жизнь и источник дохода. Во-вторых, в 1903 году Российская империя достроила Китайско-Восточную железную дорогу, южную ветку Транссибирской магистрали, проходившую через территорию Маньчжурии. Ее строительство позволяло сократить путь из Читы во Владивосток и закрепить российские интересы в приграничном регионе. Третьим же фактором стало активное присутствие человека в эндемичных по чуме районах, то есть там, где чумная палочка обитает в природе.
Железная дорога в Маньчжурии в 1906 году. Источник: Topical Press Agency/ Getty Images.
Суслик, ****, заразный
Первые сведения о чумоподобном заболевании в Забайкалье относятся в 60-м годам 19-го века. Как правило, вспышки наблюдались осенью, но они не становились масштабными из-за низкой плотности проживания переселенцев. Местное население бурятов и монголов давно знало о болезни и ее источнике – сибирском сурке или тарбагане, добыча которого была их традиционным промыслом.
Охота на тарбагана регулировалась правилами и обычаями, которые и помогали избегать опасной инфекции. Так, сезон охоты ограничивался полутора месяцами весной и осенью; ловили только активных зверьков на открытом пространстве, так как вялость была одним из признаков заражения. Если у охотника было подозрение, что он все-таки поймал больного тарбагана, то он проявлял ответственность и самоизолировался, дабы не заразить весь клан. Легочная форма чумы – это 100% смерть, поэтому иллюзий о чудесном исцелении не было.
Все изменилось в начале 20-го века. Оказалось, что мех тарбагана при должной окраске походит на соболиный, что определяло на него высокий спрос на крупнейших меховых рынках Европы – в Лондоне и Лейпциге. Спрос стимулировал и производство: только с 1907 по 1910 год поставки тарбагана выросли более чем в три раза — с 700 тыс. до 2.5 млн шкурок. Конечно, это потребовало и притока рабочей силы – недавних китайских крестьян из бедных провинций. Многие новоиспеченные охотники приехали из провинции Шаньдун, особенно из Чифу (современного Яньтая). Сурков они прежде не видели и тем более не слышали об опасности чумы, поэтому идея ловить ослабленных животных и разрывать их норы показалась им перспективным способом заработать.
Тарбаган – источник ценного меха и чумной палочки. Источник: University of Cambridge
Государственные интересы, сожжение трупов и марлевые маски
Первые слухи о вспышке чумы вызвали в русском сообществе Харбина легкое беспокойство. Первый же случай заражения в пригороде Фуцзядянь (傅家甸), где обитали трудовые мигранты, вызвал резкую смену настроений общественных дискуссий: от теоретических рассуждений об организации противоэпидемических мероприятий к истеричным призывам принять срочные меры.
В ноябре чума добралась до китайских кварталов уже самого Харбина, однако это были по-прежнему отдельные случаи. В декабре ситуация резко ухудшилась, поэтому и российские, и китайские власти начали применять меры. Руководство КВЖД ввело карантин на всей протяженности железной дороги и организовало обсервацию больных, а из России был отправлен специальный противочумный отряд во главе с эпидемиологом Д. К. Заболотным, который прежде участвовал в ликвидации чумы в Индии и Монголии. Он же предложил гипотезу о природном резервуаре заболевания – грызунах.
Арест предположительно зараженного чумой в Харбине зимой 1911 года. Источник: Hsu Chung-mao
Цинские власти также решили активно участвовать в ликвидации эпидемии, опасаясь, что мероприятия российской и японской администраций (Ляодунский полуостров с 1905 года управлялся Японией) подорвут и так шаткое положение в регионе. Разобраться с ситуацией отправили У Ляньдэ (伍连德), малайца китайского происхождения на цинской службе. Врач-эпидемиолог получил образование в Кэмбриджском университете и был первым в своем роде специалистом китайского происхождения.
У Ляньдэ. Источник: Hsu Chung-mao
Хотя в харбинской прессе с самого начала эпидемии природа заболевания не вызывала споров, для китайских представителей диагноз требовал подтверждения, а для этого надо было проводить вскрытие трупа, что противоречило и китайским традициям, и законам. У Ляньдэ удалось договориться о проведении аутопсии с китайским мужем умершей японки. Вскрытие подтвердило, что смерть была вызвана чумной палочкой.
Вопрос же о форме чумы – бубонной или легочной – оставался открытым, пока не стало ясно, что врачи, медсестры и санитары, работающие с больными, также подвергаются заражению. Так, и некоторые русские врачи, имеющие опыт ликвидации чумы в Индии или южных регионах России, сталкивались лишь с бубонной чумой, которую переносили блохи; по воздуху она практически не передавалась. Неэффективной оказалась и противочумная вакцина, разработанная в 1896 году учеником И. И. Мечникова – В. А. Хавкиным – во время эпидемии в Бомбее.
Из-за нехватки мест в больницах под медицинские нужды использовали гостиницы. Маньчжурия, 1911. Источник Hsu Chung-mao
Еще одной преградой для эффективной борьбы с эпидемией был запрет на сжигание трупов. По китайским законам единственный возможный способ захоронения – погребение в земле. У Ляньдэ потребовалось получить специальное разрешение цинского престола, которое было даровано 31 января 1911 года. Однако императорский эдикт не решал проблему противодействия местных китайцев – они по-прежнему пытались прятать трупы умерших в канах [3] и дворах от санитарных отрядов, но он хотя бы узаконил действия властей.
Тела жертв чумы в снегу. Источник: thinkchina.sg
Сжигали не только сами тела, но и вещи умершего, и даже целые дома. Пепел хоронили в общих могилах, которые сверху засыпали раствором извести. Санитарным отрядам приходилось раскапывать и свежие захоронения жертв чумы. Маньчжурские холода не позволяли закопать тела глубоко в землю (гробов уже давно не хватало, поэтому хоронили без них), а собаки разрывали свежие могилы и разносили еще не погибшую чумную палочку по окрестностям.
В чумном бараке. Источник: Hsu Chung-mao
Чума рядом
У Ляньдэ получил признание мирового медицинского сообщества и был назначен главой Маньчжурской противочумной службы в 1912 году. В 1930-е годы он возглавил Национальную карантинную службу Китайской Республики, а в 1935 году был номинирован на Нобелевскую премию по медицине за борьбу с легочной чумой.
Дополнение! Еще больше фотографий охваченного чумой Фуцзядяня, пригорода Харбина, в фотоальбоме, опубликованном в журнале Кати Князевой.
Для заглавной иллюстрации использован фрагмент обложки журнала La Petit Journal, 1911.
Вам понравилась наша статья? Поделитесь ею в соцсетях (достаточно кликнуть на иконку внизу страницы).
Если вы хотите быть в курсе наших публикаций, подписывайтесь на страницу Магазеты в facebook, vk, instagram, telegram и наш аккаунт в WeChat — magazeta_com.
Примечания
- Контагиозность – это свойство инфекционных заболеваний передаваться от больных организмов здоровым. [↩]
- Маньчжуры в 1644 году захватили Китай, основав последнюю династию Цин, которая просуществовала до 1912 года [↩]
- Кан – система отопления в домах Северного Китая [↩]
Автор: Ольга Мерёкина
Родилась во Владивостоке. Живет в Ханчжоу и Шанхае. BA (2007) востоковедение, MA (2014) современное искусство и кураторские исследования. Участник арт-коллектива Illumin8tors.
7 комментариев
Ольга, спасибо за статью! Кстати эпидемия чумы в Европе 14 века, унесшая, по разным оценкам, до 60% населения Европы, также зародилась в Китае. Активно способствовали распространению заболевания Шелковый путь и мореплавание.
Писать историческую статью об эпидемии страшной чумы в русском городе Харбине и русской КВЖД в 1910-11 гг. почти без всякого упоминания действия русской администрации и огромной работы русских врачей, это все равно что писать об эпидемии вируса в Ухане без всякого упоминания китайского здравоохранения, только по американским источникам. При том что память о русской Манчжурии стерта вообще, вместе с ликвидацией памятника на захоронении русских врачей. а ведь они лечили в основном граждан Поднебесной…
Статья интересная, на “тему дня”. Главная проблема исторических экскурсов – подход с позиции сегодняшнего дня. Поскольку в описываемое время Харбин являлся русским городом под российской юрисдикцией, то практическое неиспользование российских первоисточников немного странновато. Таковых около 2 десятков. в т.ч. как самих участников. так и написанных по воспоминаниям русских врачей. Многие из них положили там жизнь.
-в октябре 1910 вовсе не было установлено, откуда взялась чума. и основной теорией считалось завезение ее мигрантами из Гуандуна. и до сих пор это имеет место в научных кругах.
-Факт отказа от сотрудничества китайских властей Фуцзядяня и других городов, где начались массовые заболевания, недопуск в очаги, и сопротивление, очевиден. И это способствовало резкому всплеску – пику в январе 1911г.
-Административная модель борьбы с эпидемией была впервые в мире четко проведена Россией именно там и дала блестящие результаты, и через сто лет подтвердила свою определяющую значимость в сегодняшнем Китае.
-неприглашение русских харбинских врачей, вынесших основную тяжесть борьбы, на Мукденскую конференцию имеет конечно политическую причину и это прискорбно.
-У Лянь Дэ сыграл больше политическую роль в убеждении китайских властей. Что мог сделать один китайский врач в лечении огромного (35-40 тыс. ) скученного населения Фуцзядяня, когда отряды русских врачей уже по накатанному шли по участковому принципу. и основной удар получили казаки Заамурской особой погранстражи.
Сегодняшняя эффективность противочумной службы КНР создана полностью по образу и подобию советской такой службы, после эпидемий в 1945 и 1955 годах, ликвидированных советскими врачами.
Бронзовый У Лянь Дэ, стоящий сегодня в Харбине, и сегодняшняя служба, что бы могли сказать о застройке новыми кварталами тех захоронений с несгоревшими сотнями трупов в земле, не имеющими срока давности?
Ольга Мерёкина :
Если вы готовы раскрыть тему российских борцов с чумой 1910-1911 года в отдельной статье, мы ее с радостью опубликуем. Вы можете использовать те источники, которые считаете важными.
Также было бы интересно узнать об эпидемии с точки зрения японских источников. Японские врачи также принимали непосредственное участие.
Мне не близка ваша эмоциональная реакция. Чумной палочке (как и коронавирусу) все равно какой у вас паспорт. Китайские мигранты, ставшие и основными разносчиками, и основными жертвами эпидемии, также заложники неблагоприятных социально-экономических и политических процессов, которые переживала Цинская империя со второй половины 19-го века. Ехали они туда не на курорт, а в поисках пропитания для своих семей. Погибло всего от 60 до 100 тысяч человек – как правило, это были мужчины, являющиеся основным источником дохода для своих часто огромных семей, таким образом число пострадавших от чумы должны расцениваться раза в три больше.
Только среди врачей и медперсонала (в основном последние) погибло около 1000 человек, каждый из которых выполнял свой долг.
Предложенной Вами темы не существует. Если сегодня российский и китайский противовирусные отряды работают в Италии, это не значит что есть тема итальянских борцов с эпидемией. Харбин не был русской колонией как английский гонконг. это был русский город на российской территории. Поэтому таких понятий как “русское сообщество Харбина” (в 1910 году) не существует. Это всего лишь факты. Тема “Эпидемия чумы в Манчжурии” отработана. Есть тема: “помощь японского отряда в эпидемии чумы в Манчжурии”.
Американские источники, основанные исключительно на мукденской конференции, куда не допустили русских харбинских врачей, разве являются первоисточниками? Доклад У Лянь Дэ, который сам не имел никакого опыта инфекциониста, основывался на постановке работы русских харбинских врачей без всякого их упоминания (даже маски и то приписал себе).
Согласитесь, что если сегодня кто-либо (те же американцы) напишет :”Эпидемию вируса в Ухане”, не упоминая китайские источники вообще, это будет странно. и соответственной будет ценность работы.
Проблем Цинской империи статья не касалась. Снос и ликвидация памятника русским врачам на их захоронении в Харбине, это естественно воспринимается всяким нормальным человеком эмоционально. К тому же они лечили в основном граждан Китая.
мой вопрос о чумных захоронениях в районах Харбина серьезный, по теме Вашей статьи, и ответ был бы интересен с китайской позиции по китайским источникам.
Ольга Мерёкина :
Вот мой список литературы:
Benedict, C. (1988). Bubonic plague in nineteenth-century China. Modern China, 14(2), 107-155.
Flohr, C. (1996). The plague fighter: Wu Lien-teh and the beginning of the Chinese public health system. Annals of Science, 53(4), 361-380.
Gamsa, M. (2006). The epidemic of pneumonic plague in Manchuria 1910–1911, Past & Present, 190(1), 147–183.
Summers, W. C. (2012). The great Manchurian plague of 1910-1911: The geopolitics of an epidemic disease. Yale university press.
ZHANG, Z., LI, Z., TAO, Y., CHEN, M., WEN, X., XU, L., TIAN, H. and STENSETH, N.C. (2007), Relationship between increase rate of human plague in China and global climate index as revealed by cross‐spectral and cross‐wavelet analyses. Integrative Zoology, 2: 144-153.
Zhang, Z., Li, Z., Tao, Y., Chen, M., Wen, X., Xu, L., & Stenseth, N. C. (2007). Relationship between increase rate of human plague in China and global climate index as revealed by cross‐spectral and cross‐wavelet analyses. Integrative Zoology, 2(3), 144-153.
Lien-Teh, W., & Tuck, G. L. (1913). First report of the North Manchurian plague prevention service. Epidemiology & Infection, 13(3), 237-290.
Чапыгин, И. В. (2014). Русские на территории Маньчжурии и в полосе КВЖД (XVII-начало XX века). Преподаватель ХХI век, 2(1).
Михель, Д. В. (2008). Чума и эпидемиологическая революция в России: 1897-1914. Вестник Евразии, (3).
Lynteris, C. (2018). Plague Masks: The Visual Emergence of Anti-Epidemic Personal Protection Equipment. Medical anthropology, 37(6), 442-457.
Armelagos, G. J., & Dewey, J. R. (1970). Evolutionary response to human infectious diseases. BioScience, 20(5), 271-275.
Lynteris, C. (2013). Skilled Natives, Inept Coolies: Marmot Hunting and the Great Manchurian Pneumonic Plague (1910–1911). History and Anthropology, 24(3), 303-321.
Lee, K. H., Wong, D. T. K., Ho, T. M., & Hoong, N. K. (2014). Dr Wu Lien-teh: modernising post-1911 China’s public health service. Singapore medical journal, 55(2), 99.
Liu, H., Jiao, M., Zhao, S., Xing, K., Li, Y., Ning, N., … & Hao, Y. (2015). Controlling Ebola: what we can learn from China’s 1911 battle against the pneumonic plague in Manchuria. International journal of infectious diseases, 33, 222-226.
Li, D., & Li, N. (2013). Moving to the Right Place at the Right Time: The Economic Consequence of the Manchuria Plague of 1910-11 on Migrants.
Ratmanov, P. E. (2017). Manchurian Plague of 1910–1911 in newspaper cartoons (part 1). History of Medicine, 4(2), 134-145.
Ratmanov, P. E. (2017). Manchurian Plague of 1910–1911 in newspaper cartoons (part 2). History of Medicine, 4(3), 243-252.
К сожалению, у меня не было возможности проводить полевые исследования в Харбине 1910-1911 года, поэтому не могу сослаться на собственные наблюдения. Но по тем источникам, вероятно менее надежных, чем ваши, данные немного другие:
1. У Ляньдэ прибыл в Харбин 24 декабря 1910 года.
2. Российские врачи и власти принимали меры, определенно, но даже карикатуры в русских изданиях Харбина говорят, что не все там было идеально. Заболотный также приехал в конце декабря, а до его приезда меры неадекватные.
3. Вероятно, У Ляньдэ купил стень в Кэмбридже, но по вышеуказанным источникам образование он все-таки получил.
4. Почему не все российские врачи не были приглашены на конференцию, я точно не знаю. Определенно, что там были какие-то внутренние разборки.
5. Рожер Александрович Беннингхаузен-Будберг (Roger von Bönninghausen-Budberg) был на русской службе. У Ляньдэ писал про французского врача Mesny, который смеялся над его идеей носить маску, а потом скоропостижно скончался. По русским источником, это был русский врач Хавкин, который, к счастью, не заразился.
6. Китайцы знают о существовании естественного очага чумы на территории Внутренней Монголии, как и в других провинциях. К счастью, противочумная служба в Китае работает эффективно.
В 1910 году Китайско-Восточная железная дорога в результате стечения обстоятельств способствовала распространению одного из самых вирулентных и смертельных заболеваний – легочной чумы. Эпидемия, бушевавшая на территории Северо-Востока Китая в течение семи месяцев, унесла жизни от 60 до 100 тыс. человек, нарушила вековые традиции погребения и способствовала рождению в Китае современной эпидемиологии.
Ящик Пандоры
Инфекции сопровождают человечество со времен неолитической революции (10-8 тыс. лет до н. э.). Пока человек жил в небольших группах охотников-собирателей преимущественно в саванне, он мог случайно заражаться от диких животных через укусы насекомых или потребление инфицированного мяса, но низкая плотность населения служила основой профилактики эпидемий. С развитием сельского хозяйства и с ростом численности и плотности населения возросла вероятность заражения от одомашненных и диких животных, чью среду обитания человек приспосабливал для своих сельскохозяйственных нужд.
Британские власти дезинфицируют дома в Гонконге во время эпидемии чумы 1894 года. Источник: WELLCOME IMAGES
Похожее сочетание факторов привело и к эпидемии чумы в Маньчжурии в 1910 году. Во-первых, богатый природными ресурсами регион был открыт для китайской миграции лишь во второй половине 19-го века, до этого поселение ханьцев на традиционно маньчжурской территории [2] не разрешалось. Цинское правительство таким образом надеялось хоть как-то противостоять росту российского и японского влияния в регионе, а китайские мигранты из беднейших провинций пытались найти здесь лучшую жизнь и источник дохода. Во-вторых, в 1903 году Российская империя достроила Китайско-Восточную железную дорогу, южную ветку Транссибирской магистрали, проходившую через территорию Маньчжурии. Ее строительство позволяло сократить путь из Читы во Владивосток и закрепить российские интересы в приграничном регионе. Третьим же фактором стало активное присутствие человека в эндемичных по чуме районах, то есть там, где чумная палочка обитает в природе.
Железная дорога в Маньчжурии в 1906 году. Источник: Topical Press Agency/ Getty Images.
Суслик, ****, заразный
Первые сведения о чумоподобном заболевании в Забайкалье относятся в 60-м годам 19-го века. Как правило, вспышки наблюдались осенью, но они не становились масштабными из-за низкой плотности проживания переселенцев. Местное население бурятов и монголов давно знало о болезни и ее источнике – сибирском сурке или тарбагане, добыча которого была их традиционным промыслом.
Охота на тарбагана регулировалась правилами и обычаями, которые и помогали избегать опасной инфекции. Так, сезон охоты ограничивался полутора месяцами весной и осенью; ловили только активных зверьков на открытом пространстве, так как вялость была одним из признаков заражения. Если у охотника было подозрение, что он все-таки поймал больного тарбагана, то он проявлял ответственность и самоизолировался, дабы не заразить весь клан. Легочная форма чумы – это 100% смерть, поэтому иллюзий о чудесном исцелении не было.
Все изменилось в начале 20-го века. Оказалось, что мех тарбагана при должной окраске походит на соболиный, что определяло на него высокий спрос на крупнейших меховых рынках Европы – в Лондоне и Лейпциге. Спрос стимулировал и производство: только с 1907 по 1910 год поставки тарбагана выросли более чем в три раза — с 700 тыс. до 2.5 млн шкурок. Конечно, это потребовало и притока рабочей силы – недавних китайских крестьян из бедных провинций. Многие новоиспеченные охотники приехали из провинции Шаньдун, особенно из Чифу (современного Яньтая). Сурков они прежде не видели и тем более не слышали об опасности чумы, поэтому идея ловить ослабленных животных и разрывать их норы показалась им перспективным способом заработать.
Тарбаган – источник ценного меха и чумной палочки. Источник: University of Cambridge
Государственные интересы, сожжение трупов и марлевые маски
Первые слухи о вспышке чумы вызвали в русском сообществе Харбина легкое беспокойство. Первый же случай заражения в пригороде Фуцзядянь (傅家甸), где обитали трудовые мигранты, вызвал резкую смену настроений общественных дискуссий: от теоретических рассуждений об организации противоэпидемических мероприятий к истеричным призывам принять срочные меры.
В ноябре чума добралась до китайских кварталов уже самого Харбина, однако это были по-прежнему отдельные случаи. В декабре ситуация резко ухудшилась, поэтому и российские, и китайские власти начали применять меры. Руководство КВЖД ввело карантин на всей протяженности железной дороги и организовало обсервацию больных, а из России был отправлен специальный противочумный отряд во главе с эпидемиологом Д. К. Заболотным, который прежде участвовал в ликвидации чумы в Индии и Монголии. Он же предложил гипотезу о природном резервуаре заболевания – грызунах.
Арест предположительно зараженного чумой в Харбине зимой 1911 года. Источник: Hsu Chung-mao
Цинские власти также решили активно участвовать в ликвидации эпидемии, опасаясь, что мероприятия российской и японской администраций (Ляодунский полуостров с 1905 года управлялся Японией) подорвут и так шаткое положение в регионе. Разобраться с ситуацией отправили У Ляньдэ (伍连德), малайца китайского происхождения на цинской службе. Врач-эпидемиолог получил образование в Кэмбриджском университете и был первым в своем роде специалистом китайского происхождения.
У Ляньдэ. Источник: Hsu Chung-mao
Хотя в харбинской прессе с самого начала эпидемии природа заболевания не вызывала споров, для китайских представителей диагноз требовал подтверждения, а для этого надо было проводить вскрытие трупа, что противоречило и китайским традициям, и законам. У Ляньдэ удалось договориться о проведении аутопсии с китайским мужем умершей японки. Вскрытие подтвердило, что смерть была вызвана чумной палочкой.
Вопрос же о форме чумы – бубонной или легочной – оставался открытым, пока не стало ясно, что врачи, медсестры и санитары, работающие с больными, также подвергаются заражению. Так, и некоторые русские врачи, имеющие опыт ликвидации чумы в Индии или южных регионах России, сталкивались лишь с бубонной чумой, которую переносили блохи; по воздуху она практически не передавалась. Неэффективной оказалась и противочумная вакцина, разработанная в 1896 году учеником И. И. Мечникова – В. А. Хавкиным – во время эпидемии в Бомбее.
Из-за нехватки мест в больницах под медицинские нужды использовали гостиницы. Маньчжурия, 1911. Источник Hsu Chung-mao
Еще одной преградой для эффективной борьбы с эпидемией был запрет на сжигание трупов. По китайским законам единственный возможный способ захоронения – погребение в земле. У Ляньдэ потребовалось получить специальное разрешение цинского престола, которое было даровано 31 января 1911 года. Однако императорский эдикт не решал проблему противодействия местных китайцев – они по-прежнему пытались прятать трупы умерших в канах [3] и дворах от санитарных отрядов, но он хотя бы узаконил действия властей.
Тела жертв чумы в снегу. Источник: thinkchina.sg
Сжигали не только сами тела, но и вещи умершего, и даже целые дома. Пепел хоронили в общих могилах, которые сверху засыпали раствором извести. Санитарным отрядам приходилось раскапывать и свежие захоронения жертв чумы. Маньчжурские холода не позволяли закопать тела глубоко в землю (гробов уже давно не хватало, поэтому хоронили без них), а собаки разрывали свежие могилы и разносили еще не погибшую чумную палочку по окрестностям.
В чумном бараке. Источник: Hsu Chung-mao
Чума рядом
У Ляньдэ получил признание мирового медицинского сообщества и был назначен главой Маньчжурской противочумной службы в 1912 году. В 1930-е годы он возглавил Национальную карантинную службу Китайской Республики, а в 1935 году был номинирован на Нобелевскую премию по медицине за борьбу с легочной чумой.
Дополнение! Еще больше фотографий охваченного чумой Фуцзядяня, пригорода Харбина, в фотоальбоме, опубликованном в журнале Кати Князевой.
Для заглавной иллюстрации использован фрагмент обложки журнала La Petit Journal, 1911.
Вам понравилась наша статья? Поделитесь ею в соцсетях (достаточно кликнуть на иконку внизу страницы).
Если вы хотите быть в курсе наших публикаций, подписывайтесь на страницу Магазеты в facebook, vk, instagram, telegram и наш аккаунт в WeChat — magazeta_com.
Примечания
- Контагиозность – это свойство инфекционных заболеваний передаваться от больных организмов здоровым. [↩]
- Маньчжуры в 1644 году захватили Китай, основав последнюю династию Цин, которая просуществовала до 1912 года [↩]
- Кан – система отопления в домах Северного Китая [↩]
Автор: Ольга Мерёкина
Родилась во Владивостоке. Живет в Ханчжоу и Шанхае. BA (2007) востоковедение, MA (2014) современное искусство и кураторские исследования. Участник арт-коллектива Illumin8tors.
7 комментариев
Ольга, спасибо за статью! Кстати эпидемия чумы в Европе 14 века, унесшая, по разным оценкам, до 60% населения Европы, также зародилась в Китае. Активно способствовали распространению заболевания Шелковый путь и мореплавание.
Писать историческую статью об эпидемии страшной чумы в русском городе Харбине и русской КВЖД в 1910-11 гг. почти без всякого упоминания действия русской администрации и огромной работы русских врачей, это все равно что писать об эпидемии вируса в Ухане без всякого упоминания китайского здравоохранения, только по американским источникам. При том что память о русской Манчжурии стерта вообще, вместе с ликвидацией памятника на захоронении русских врачей. а ведь они лечили в основном граждан Поднебесной…
Статья интересная, на “тему дня”. Главная проблема исторических экскурсов – подход с позиции сегодняшнего дня. Поскольку в описываемое время Харбин являлся русским городом под российской юрисдикцией, то практическое неиспользование российских первоисточников немного странновато. Таковых около 2 десятков. в т.ч. как самих участников. так и написанных по воспоминаниям русских врачей. Многие из них положили там жизнь.
-в октябре 1910 вовсе не было установлено, откуда взялась чума. и основной теорией считалось завезение ее мигрантами из Гуандуна. и до сих пор это имеет место в научных кругах.
-Факт отказа от сотрудничества китайских властей Фуцзядяня и других городов, где начались массовые заболевания, недопуск в очаги, и сопротивление, очевиден. И это способствовало резкому всплеску – пику в январе 1911г.
-Административная модель борьбы с эпидемией была впервые в мире четко проведена Россией именно там и дала блестящие результаты, и через сто лет подтвердила свою определяющую значимость в сегодняшнем Китае.
-неприглашение русских харбинских врачей, вынесших основную тяжесть борьбы, на Мукденскую конференцию имеет конечно политическую причину и это прискорбно.
-У Лянь Дэ сыграл больше политическую роль в убеждении китайских властей. Что мог сделать один китайский врач в лечении огромного (35-40 тыс. ) скученного населения Фуцзядяня, когда отряды русских врачей уже по накатанному шли по участковому принципу. и основной удар получили казаки Заамурской особой погранстражи.
Сегодняшняя эффективность противочумной службы КНР создана полностью по образу и подобию советской такой службы, после эпидемий в 1945 и 1955 годах, ликвидированных советскими врачами.
Бронзовый У Лянь Дэ, стоящий сегодня в Харбине, и сегодняшняя служба, что бы могли сказать о застройке новыми кварталами тех захоронений с несгоревшими сотнями трупов в земле, не имеющими срока давности?
Ольга Мерёкина :
Если вы готовы раскрыть тему российских борцов с чумой 1910-1911 года в отдельной статье, мы ее с радостью опубликуем. Вы можете использовать те источники, которые считаете важными.
Также было бы интересно узнать об эпидемии с точки зрения японских источников. Японские врачи также принимали непосредственное участие.
Мне не близка ваша эмоциональная реакция. Чумной палочке (как и коронавирусу) все равно какой у вас паспорт. Китайские мигранты, ставшие и основными разносчиками, и основными жертвами эпидемии, также заложники неблагоприятных социально-экономических и политических процессов, которые переживала Цинская империя со второй половины 19-го века. Ехали они туда не на курорт, а в поисках пропитания для своих семей. Погибло всего от 60 до 100 тысяч человек – как правило, это были мужчины, являющиеся основным источником дохода для своих часто огромных семей, таким образом число пострадавших от чумы должны расцениваться раза в три больше.
Только среди врачей и медперсонала (в основном последние) погибло около 1000 человек, каждый из которых выполнял свой долг.
Предложенной Вами темы не существует. Если сегодня российский и китайский противовирусные отряды работают в Италии, это не значит что есть тема итальянских борцов с эпидемией. Харбин не был русской колонией как английский гонконг. это был русский город на российской территории. Поэтому таких понятий как “русское сообщество Харбина” (в 1910 году) не существует. Это всего лишь факты. Тема “Эпидемия чумы в Манчжурии” отработана. Есть тема: “помощь японского отряда в эпидемии чумы в Манчжурии”.
Американские источники, основанные исключительно на мукденской конференции, куда не допустили русских харбинских врачей, разве являются первоисточниками? Доклад У Лянь Дэ, который сам не имел никакого опыта инфекциониста, основывался на постановке работы русских харбинских врачей без всякого их упоминания (даже маски и то приписал себе).
Согласитесь, что если сегодня кто-либо (те же американцы) напишет :”Эпидемию вируса в Ухане”, не упоминая китайские источники вообще, это будет странно. и соответственной будет ценность работы.
Проблем Цинской империи статья не касалась. Снос и ликвидация памятника русским врачам на их захоронении в Харбине, это естественно воспринимается всяким нормальным человеком эмоционально. К тому же они лечили в основном граждан Китая.
мой вопрос о чумных захоронениях в районах Харбина серьезный, по теме Вашей статьи, и ответ был бы интересен с китайской позиции по китайским источникам.
Ольга Мерёкина :
Вот мой список литературы:
Benedict, C. (1988). Bubonic plague in nineteenth-century China. Modern China, 14(2), 107-155.
Flohr, C. (1996). The plague fighter: Wu Lien-teh and the beginning of the Chinese public health system. Annals of Science, 53(4), 361-380.
Gamsa, M. (2006). The epidemic of pneumonic plague in Manchuria 1910–1911, Past & Present, 190(1), 147–183.
Summers, W. C. (2012). The great Manchurian plague of 1910-1911: The geopolitics of an epidemic disease. Yale university press.
ZHANG, Z., LI, Z., TAO, Y., CHEN, M., WEN, X., XU, L., TIAN, H. and STENSETH, N.C. (2007), Relationship between increase rate of human plague in China and global climate index as revealed by cross‐spectral and cross‐wavelet analyses. Integrative Zoology, 2: 144-153.
Zhang, Z., Li, Z., Tao, Y., Chen, M., Wen, X., Xu, L., & Stenseth, N. C. (2007). Relationship between increase rate of human plague in China and global climate index as revealed by cross‐spectral and cross‐wavelet analyses. Integrative Zoology, 2(3), 144-153.
Lien-Teh, W., & Tuck, G. L. (1913). First report of the North Manchurian plague prevention service. Epidemiology & Infection, 13(3), 237-290.
Чапыгин, И. В. (2014). Русские на территории Маньчжурии и в полосе КВЖД (XVII-начало XX века). Преподаватель ХХI век, 2(1).
Михель, Д. В. (2008). Чума и эпидемиологическая революция в России: 1897-1914. Вестник Евразии, (3).
Lynteris, C. (2018). Plague Masks: The Visual Emergence of Anti-Epidemic Personal Protection Equipment. Medical anthropology, 37(6), 442-457.
Armelagos, G. J., & Dewey, J. R. (1970). Evolutionary response to human infectious diseases. BioScience, 20(5), 271-275.
Lynteris, C. (2013). Skilled Natives, Inept Coolies: Marmot Hunting and the Great Manchurian Pneumonic Plague (1910–1911). History and Anthropology, 24(3), 303-321.
Lee, K. H., Wong, D. T. K., Ho, T. M., & Hoong, N. K. (2014). Dr Wu Lien-teh: modernising post-1911 China’s public health service. Singapore medical journal, 55(2), 99.
Liu, H., Jiao, M., Zhao, S., Xing, K., Li, Y., Ning, N., … & Hao, Y. (2015). Controlling Ebola: what we can learn from China’s 1911 battle against the pneumonic plague in Manchuria. International journal of infectious diseases, 33, 222-226.
Li, D., & Li, N. (2013). Moving to the Right Place at the Right Time: The Economic Consequence of the Manchuria Plague of 1910-11 on Migrants.
Ratmanov, P. E. (2017). Manchurian Plague of 1910–1911 in newspaper cartoons (part 1). History of Medicine, 4(2), 134-145.
Ratmanov, P. E. (2017). Manchurian Plague of 1910–1911 in newspaper cartoons (part 2). History of Medicine, 4(3), 243-252.
К сожалению, у меня не было возможности проводить полевые исследования в Харбине 1910-1911 года, поэтому не могу сослаться на собственные наблюдения. Но по тем источникам, вероятно менее надежных, чем ваши, данные немного другие:
1. У Ляньдэ прибыл в Харбин 24 декабря 1910 года.
2. Российские врачи и власти принимали меры, определенно, но даже карикатуры в русских изданиях Харбина говорят, что не все там было идеально. Заболотный также приехал в конце декабря, а до его приезда меры неадекватные.
3. Вероятно, У Ляньдэ купил стень в Кэмбридже, но по вышеуказанным источникам образование он все-таки получил.
4. Почему не все российские врачи не были приглашены на конференцию, я точно не знаю. Определенно, что там были какие-то внутренние разборки.
5. Рожер Александрович Беннингхаузен-Будберг (Roger von Bönninghausen-Budberg) был на русской службе. У Ляньдэ писал про французского врача Mesny, который смеялся над его идеей носить маску, а потом скоропостижно скончался. По русским источником, это был русский врач Хавкин, который, к счастью, не заразился.
6. Китайцы знают о существовании естественного очага чумы на территории Внутренней Монголии, как и в других провинциях. К счастью, противочумная служба в Китае работает эффективно.
Читайте также: