Эпидемия чумы в нагорном карабахе
Обновлено: 19.04.2024
К концу 20-х годов XX века чума была уже достаточно хорошо изучена, но эффективного лечения по-прежнему не существовало. В 1910 году в Маньчжурии вспышка чумы уничтожила более 55000 человек. Руководил ликвидацией этой вспышки украинский эпидемиолог Д.К. Заболотный, с которым Л.А. Зильбер неоднократно встречался и беседовал уже в советские времена. Заболотный подарил Льву Александровичу два тома своих отчётов о маньчжурской чуме. Эти книги очень помогли Зильберу впоследствии — ведь как бы хорошо он ни был подкован теоретически, никакого практического опыта в борьбе с чумой не имел.
Звонок народного комиссара
Мужество доктора Марголина
Однако на месте оказалось, что все очень серьёзно. Первым заболел и вскоре умер юноша лет семнадцати. В больнице он рассказывал, что незадолго до болезни застрелил какого-то грызуна и снял с него шкурку. Следом занедужили похожим образом и другие пациенты, затем — главный врач больницы М.Н. ^^^^^^ш Худяков. У всех заболевших диагностировалось воспаление лёгких, хотя и отмечалась кровянистая мокрота, характерная для чумы. Но пока к Худякову не вызвали молодого военного врача Марголина, работавшего в госпитале неподалёку, о чуме никто и не подумал. Марголин распознал чуму и дал телеграмму в Баку.
По-видимому, первый заболевший юноша убил чумного грызуна и заразился от него бубонной формой, которая осложнилась воспалением лёгких. Доктор Худяков поставил диагноз крупозное воспаление и поместил юношу в общую палату. Эта трагическая ошибка стоила жизни и самому доктору, и другим людям. Позже умер и Марголин. Перед смертью он ушёл из госпиталя, чтобы не подвергать риску коллег.
Визит уполномоченного НКВД
При свете Луны
Разгадка зловещей тайны
Угроза с того света
План Льва Александровича оказался эффективным, и вскоре вспышка чумы была полностью ликвидирована. Только когда сжигались трупы, вновь столкнулись с суевериями. Сверху в траншее, где производилось сожжение, оказалось тело доктора Худякова. Когда дрова разгорелись, рука Худякова поднялась и тут же снова упала. Набранные из местного населения санитары категорически отказались продолжать работу, говоря:
— Доктор Худяков грозил нам, ты сам видел, зачем заставляешь плохое дело делать?
Все объяснения Зильбера, что рука поднялась от теплового сокращения мышц, ни к чему не привели. Пришлось вызывать сотрудников бакинского института.
А вот в поезде на обратном пути в Баку Лев Александрович пережил действительно страшные часы. Он заболел, поднялась температура, симптомы были похожи на чуму… Передав своей ассистентке маленький свёрток, он сказал:
— Здесь морфий. Доза достаточна, чтобы убить пять человек. Если подтвердится, накормите меня им.
К счастью, ужасный диагноз не подтвердился — всего-навсего бронхит! На радостях Лев Александрович не преминул отдать должное бочонку отличного вина, подаренному в благодарность в Гадруте.
— Но я выпил всего один стаканчик, — шутил он потом, — а куда делся весь бочонок, понятия не имею!
Журнал: Тайны 20-го века №49, декабрь 2013 года
Рубрика: Эпидемии
Автор: Андрей Быстров
Взрыв на заводе в Чапаевске
Кто первым создал мобильный телефон?
Сложно себе представить жизнь современного человека без достижений научно-технического прогресса. Особенно сильно наша зависимость проявляется в отношении бытовых приборов и средств коммуникации: микроволновой печи, телевизора, компьютера, мобильного телефона или Интернета. При этом самое удивительное состоит в том, что все эти революционные изобретения были созданы учёными из СССР…
Зимой 1930 года директору Азербайджанского института микробиологии Льву Александровичу Зильберу и группе его сотрудников пришлось срочно выехать из Баку в Нагорный Карабах. До безымянного разъезда на иранской границе добирались на поезде, дальше, в Гадрут, пришлось ехать на лошадях. Улицы райцентра были пусты. Занятия в местной школе, где разместили приезжих специалистов, отменили накануне. В Гадруте полыхала эпидемия чумы.
Сколько человек стали ее жертвами, достоверно неизвестно. Сам факт вспышки чумы в советском Азербайджане был строго засекречен. Вместо названия болезни в телеграммах, которыми обменивались врачи и представители властей, употреблялось слово "руда". Но очевидно, что эпидемия унесла жизнь не одного десятка человек. "При легочной чуме обычно вымирают семьями, — писал впоследствии Лев Зильбер. – Происходит это потому, что первый заболевший изолируется не сразу и успевает заразить всю семью. Подобная картина наблюдалась и в Гадруте, и только в редких случаях оставались здоровыми дети, вероятно, потому что большую часть времени проводили вне дома".
Как боролись с "рудой"
Очерк Льва Зильбера читается, как захватывающий триллер. Он обладал несомненным литературным даром – ведь не зря же его родным братом был известный и любимый многими писатель Вениамин Каверин. И вообще, талантливый человек очень часто бывает талантлив во всем. "По остроте ситуаций, по мотивам, которые вопреки блистательной подлинности вообразить почти невозможно, [очерк Зильбера] напоминает лучшие романа Грэма Грина", — столь высоко оценивал работу брата сам Каверин.
В опубликованных в "Науке и жизни" воспоминаниях Зильбер рассказывает, как ему удалось в течение считанных недель победить эпидемию чумы. Для этого действительно пришлось принять жесткие по нынешним временам меры. Весь прилегающий к Гадруту район был оцеплен войсками, въезд и выезд из зоны бедствия был строго воспрещен. Заболевших перевели из больницы в отдельное здание, оборудованное под чумной барак. Их родственников и людей, находившихся с ними в контакте, изолировали. Всем остальным жителям Гадрута была выдана казенная одежда, начиная с нижнего белья и кончая обувью. Переодевшись, они, под конвоем, покидали свои дома и переселялись в разбитые на окраине поселка утепленные палатки. Захоронение умерших было запрещено, их тела сжигались.
В результате эпидемию удалось быстро погасить. Если бы не своевременные действия врачей и биологов, чума в Нагорном Карабахе могла унести намного больше жизней. Первым заболевшим местные врачи ставили диагноз "крупозное воспаление легких". Им, как и представителям властей, трудно было поверить в то, что им приходится иметь дело с чумой. "Не может быть, чтобы на нашей замечательной земле завелась такая гадость!" – заявил Льву Зильберу нарком здравоохранения Азербайджана, сообщая о тревожном сигнале из Гадрута. Этот сигнал был направлен в Баку военврачом Гадрутского пограничного отряда, недавним выпускником ленинградской Военно-медицинской академии Львом Марголиным, распознавшим симптомы страшной болезни. Он и сам заразился чумой и скончался, несмотря на все усилия врачей спасти его жизнь.
"Умирал он тяжело, — вспоминал Зильбер. – Когда возвращалось сознание, задыхаясь, он кричал: "Мама!" Но кто же легко умирает в 24 года". Надо отметить, что в тот момент и сам Зильбер, несмотря на высокий пост и богатый опыт, был совсем молод – ему было 35 лет.
ГПУ ищет диверсантов
Вместе с врачами в Гадрут из Баку прибыл и оперативный сотрудник ГПУ. Вскоре у него возникла своя версия вспышки эпидемии – ее распространяют засланные из-за границы диверсанты. Якобы они вскрывают чумные трупы, вырезают сердце и печень и распространяют заразу.
Эта версия показалась Зильберу совершенно невероятной. Однако эксгумация тел умерших и похороненных до прибытия врачей больных показала: у некоторых действительно были вырезаны внутренние органы. Это не имело никакого логического объяснения. Если из-за границы и впрямь засланы диверсанты, зачем им прибегать к столь дикому и опасному для них самих способу распространения эпидемии? Разгадка этой тайны пришла от местного учителя. Он рассказал Зильберу о существующем в этих краях поверье: если умирают члены семьи один за другим, значит, первый скончавшийся жив и тянет всех за собой. Чтобы остановить это, нужно отрезать покойнику голову, вырезать сердце и печень и дать съесть всем членам семьи. Этим поверьем и объяснялись жуткие результаты эксгумации на гадрутском кладбище.
Однако компетентным органам трудно было расстаться с полюбившейся им версией о заграничных диверсантах, занесших чуму на благодатную советскую землю. По возвращении из Гадрута Льва Зильбера встретили в Баку как героя, представили к ордену Красной Звезды и обещали ввести в состав республиканского ЦИКа. Однако вскоре после этого арестовали по обвинению в сокрытии истинных причин эпидемии и в намерении распространить ее на территории всего Азербайджана.
Зильбер провел в тюрьме около четырех месяцев. В заключении он не падал духом и даже соорудил себе в камере отдельный бокс из оказавшихся под рукой палочек и бумаги. "Может быть, помогло и то обстоятельство, что в Баку Льва знали и уважали, — пишет Мурад Кадымбеков в статье "Жизнь, превзошедшая роман". — Но небо он мог видеть только через краешек окна, а на его глазах в жалком закутке без воздуха умирал другой узник, перс, также мифический вредитель".
Возможно, быстрому освобождению Зильбера помогли хлопоты его брата Вениамина, уже тогда бывшего известным писателем, членом литературной группы "Серапионовы братья". Он попытался подключить к решению вопроса самого Максима Горького. "И.А. Груздев, один из "серапионов", предложил мне передать письмо и поговорить о брате, — вспоминал впоследствии Каверин. – Но неутешительным показался мне его рассказ о том, как это произошло. Горький выслушал Груздева, и, сказав: "Трудное дело. Ох, трудное дело!" – с нераспечатанным письмом в руке пошел отдыхать. Так я и не знаю, помог ли он освобождению брата, но его выпустили через четыре месяца – невероятный случай!"
Новый кровавый навет
Покинув бакинскую тюрьму, Лев Зильбер вернулся в Москву и возглавил кафедру микробиологии в Центральном институте усовершенствования врачей. В 1937 году его арестовали вновь – на этот раз по обвинению в попытке отравить жителей советской столицы, запустив в водопроводную сеть бациллы энцефалита. Каверин вновь стал искать пути наверх, пытаясь добиться освобождения брата. Генеральный секретарь Союза писателей Владимир Ставский сумел договориться о передаче соответствующего ходатайства главе НКВД Лаврентию Берии. Его доставил на Лубянку сам Вениамин Каверин. Вскоре после этого Зильбер был освобожден. На этот раз он провел в заключении два года. Во время следствия его пытали и били, а после осуждения сослали в тундру, на Печору. За время, проведенное в лагере, ученый успел разработать препарат против пеллагры – на основе ягеля, любимой еды северных оленей.
В 1939 году Зильбер был назначен заведующим отделом вирусологии Центрального института эпидемиологии наркомздрава СССР. Однако спустя год его вновь арестовали – по некоторым сведениям, за отказ участвовать в работе над созданием биологического оружия. В "шарашке" Зильбер занимался исследованием происхождения рака. И снова родные и друзья пытались сделать все возможное для его освобождения. На этот раз их хлопоты принесли результат через четыре года. В 1944-м Зильбера освободили. Вскоре после этого он был избран действительным членом Академии медицинских наук СССР и за разработку вирусной теории происхождения рака награжден Сталинской премией. Примерно в это же время Сталинскую премию получил и Вениамин Каверин – за роман "Два капитана".
До своих последних дней Зильбер много и плодотворно работал. Писал статьи, публиковал монографии, выступал с докладами на научных конференциях в США, Италии, Франции, Японии, других зарубежных странах. Получил орден Трудового Красного Знамени. Похоронен он был на Новодевичьем кладбище.
Все звали Зильбера — Лев Александрович, хотя на самом деле его отца звали Абель. Он был офицером, капельмейстером 96-го пехотного Омского полка, расквартированного в Финляндии, а затем переведенного в Псков. Абель Абрамович Зильбер слыл блестящим кларнетистом, хотя великолепно играл и на других музыкальных инструментах. За свои армейские заслуги он был награжден золотыми часами самим императором Александром Третьим. С началом Первой мировой войны вместе со своим полком ушел на фронт, был ранен.
Мать Льва Хана Гиршевна Дессон была пианисткой, владелицей музыкальных магазинов. Она пользовалась известностью в Петербурге и в Москве, по ее приглашению в Псков приезжали многие известные музыканты. Помимо Вениамина, у Льва Зильбера было еще два брата и две сестры.
Минздрав предупредил о риске развития чумы в зоне конфликта в Нагорном Карабахе. Об этом сообщает пресс-служба министерства в Facebook.
По данным ведомства, зона боевых действий проходит через районы природных вспышек чумы. В Министерстве считают, что если тела погибших в боевых действиях не будут переданы для захоронения, то они станут источниками инфекционных болезней, в том числе чумы.
Также в Минздраве утверждают, что распространение инфекции представляет угрозу не только для районов прямых боевых действий, но и для стран, находящихся в непосредственной близости от конфликта, особенно для Ирана.
Ранее, 10 октября, главы МИДов Армении и Азербайджана при участии России договорились о заключении перемирия, чтобы обменяться телами погибших и пленными. Однако почти сразу после того, как перемирие вступило в силу, Баку и Ереван обвинили друг друга в нарушении соглашения, и продолжили военные действия.
Горизонт планирования — один день: логистика погрузилась в новый кризис
Зарубежные компании отказываются выполнять обязательства. Что делать
ИТ-компании на чемоданах. Помогут ли меры поддержки остановить их отъезд
Как Fujifilm обошла конкурентов и прошла десяток кризисов
Финансовый героин: почему Lehman Brothers не удалось спасти от краха
Россияне перешли на кризисные модели шопинга: что и где они скупают
Вы переехали за рубеж. О каких законах своей страны не надо забывать
После этого 17 октября глава российского МИДа Сергей Лавров провел переговоры с коллегами из Азербайджана и Армении Джейхуном Байрамовым и Зограбом Мнацаканяном. Итогом переговоров стала новая дата режима прекращения огня, 18 октября. В этот же день стороны опять обвинили друг друга в срыве гуманитарного перемирия.
Она предупредила, что в мире возникают возбудители с пандемическим потенциалом, поэтому нужно готовиться к новым вспышкам инфекций.
Попова также напомнила, что в этом году зафиксировано два случая перехода вируса гриппа птиц в человеческую популяцию.
В июне Попова также предупреждала, что уровень угроз здоровью в мире будет расти, новые пандемии неизбежны. Генеральный директор Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) Тедрос Гебрейесус в мае заявил, что мир может столкнуться с новой, более смертоносной пандемией. По его словам, основным драйвером для распространения заболеваний является отсутствие солидарности между странами и желания обмениваться данными, ресурсами, технологиями.
Как Fujifilm обошла конкурентов и прошла десяток кризисов
Горизонт планирования — один день: логистика погрузилась в новый кризис
Эпоха открытий: как планировать спрос и закупки в условиях неизвестности
Переждать не получится: как за два-три года изменится российский бизнес
Предвестники увольнения: как понять, что с вами готовы попрощаться
Meta* в опале: что это значит для бизнеса и поможет ли VPN
Нужен диалог: как производителям продуктов реагировать на санкции
1 июня в Китае выявили первый в мире случай заражения человека птичьим гриппом H10N3. Как сообщила Национальная комиссия здравоохранения КНР, заболевание подтвердили у 41-летнего мужчины из города Чжэньцзян (провинция Цзянсу). Его госпитализировали с повышенной температурой и другими симптомами, а позже специалисты пришли к выводу, что он болен птичьим гриппом H10N3. Как именно мужчина мог заразиться, не сообщалось.
В 2020 году в Монголии было зафиксировано несколько случаев смерти людей от бубонной чумы. В Минздраве Монголии призвали местных жителей не охотиться и не есть мясо сурков, чтобы предотвратить распространение бубонной чумы. Несмотря на то что в стране охота на сурков запрещена, многие монголы считают их мясо деликатесом и нарушают закон.
Корни конфликта
Деревня Спитакеш, июнь 1989 года
Уживаться удавалось относительно мирно, хоть и не без проблем: армяне регулярно заявляли о попытках ассимиляции со стороны азербайджанских властей, азербайджанцы жаловались, что власти Армении всячески осложняют жизнь их соотечественникам, проживающим на территории республики. В итоге к концу 1980-х азербайджанское население Еревана сократилось до одного процента, притом что в начале ХХ века азербайджанцев в городе было чуть меньше половины. Конфликт постоянно тлел, но его удавалось сдерживать.
Все изменилось с началом перестройки. В 1988 году армянские депутаты Нагорно-Карабахской автономии заявили о присоединении к Армении, что было прямым нарушением Конституции СССР и вызвало ожидаемо жесткую реакцию с азербайджанской стороны. Конфликт выплеснулся за пределы самого Карабаха. Если в 1989 году в Азербайджане проживали 390 тысяч армян, а в Армении — 85 тысяч азербайджанцев, то через год эти данные почти обнулились. Обе республики захлестнул поток беженцев, спасавшихся от дискриминации и погромов.
Подъем Народного фронта
Неспособность руководства СССР разрешить карабахский кризис привела к взрывному росту национального самосознания в республике. В июле 1989 года азербайджанские общественные деятели создали Народный фронт Азербайджана (НФА). Защита национальных азербайджанских интересов в конфликте с Армянской ССР стала главной задачей организации.
Популярность НФА росла на фоне бездействия республиканских и союзных властей, не особо пытавшихся разрешить кризис вокруг Нагорного Карабаха. Кроме того, в Азербайджан начали массово прибывать беженцы как из Карабаха, так и с территории Армении. Председатель Совмина Азербайджана Аяз Муталибов вспоминал, что республиканские власти чувствовали полную беспомощность перед НФА. Они решили запросить помощи у Москвы.
31 декабря 1989 года НФА провел одну из крупнейших своих акций. Тысячи людей, по сути, разрушили советскую границу с Ираном и начали пересекать реку Аракс, на другом берегу которой также проживали этнические азербайджанцы. Именно после этих событий в центральной печати впервые появились тезисы об опасности проникновения исламского фундаментализма в СССР через Азербайджан, которые еще сыграют большую роль в этой истории.
Блокпосты в районе города Борсунлу, 1 января 1990 года
Параллельно с ситуацией на советско-иранской границе волнения охватили и другие районы Азербайджана. Например, в Джалилабаде активисты НФА захватили местный горком КПСС, при штурме десятки людей с обеих сторон были ранены. В городе Ленкорань на юге Азербайджана НФА практически взял власть в своих руки. В целом к началу 1990 года местные ячейки НФА свергли секретарей в 27 райкомах КПСС. Свои действия они объяснили необходимостью привлечь внимание властей к конфликту в Карабахе. НФА удавалось выстроить собственные структуры власти, заменяя ими советские. В том, что Народный фронт победит на выборах в Верховный совет республики, запланированных на март 1990 года, не сомневался уже практически никто.
Из-за наплыва беженцев обострилась ситуация и в столице республики Баку. 3-4 января 1990 года члены НФА, по сути, взяли город в кольцо. На всех крупнейших магистралях и выездных трассах появились пикеты НФА. На них досматривали машины и их пассажиров. Параллельно с этим в здании Академии наук АзССР открылась конференция НФА. На ней многие представители либерального крыла вышли из состава организации, полностью передав контроль над ней в руки крыла радикальных сторонников независимости.
Революция в Баку
Народный фронт начал проводить в столице Азербайджана массовые митинги. 11 января протестующие требовали более деятельного участия союзного правительства в делах Карабаха, а уже 13 января прозвучали лозунги об отставке первого секретаря Компартии Азербайджана Абдурахмана Везирова. Его также обвиняли в бездействии и неспособности защитить азербайджанское население Карабаха. В этот же день в городе начались погромы.
Их истинные виновники до сих пор неизвестны. По одной из версий, на армян начали нападать беженцы-азербайджанцы, покинувшие Армению из-за притеснений. Большинство из них жили у родственников или ютились в тесных общежитиях. В какой-то момент на митингах стали звучать предложения восстановить справедливость и поселить беженцев в квартирах бакинских армян.
Митинг Народного фронта в Баку, лето 1989 года
По другой версии, к началу погромов были причастны активисты Народного фронта (об этом заявляли и некоторые пережившие погромы армяне). С одной стороны, радикальные представители НФА действительно старались нагнетать в своих речах атмосферу ненависти. С другой — организация официально осудила погромы и даже пыталась спасать армян. Впрочем, одно не исключает другого: Народный фронт представлял собой огромную разношерстную и децентрализованную организацию. Пока более радикальные его члены призывали к погромам, умеренные вполне могли пытаться их остановить.
Следствие рассматривало и еще одну версию — участие внешних сил. В частности, высказывалось предположение о причастности к погромам неких провокаторов, которых подготовили и спонсировали те, кто желал скорейшего развала Союза. Они (агенты внутри СССР, связанные с иностранными организациями) должны были устроить крупный межэтнический конфликт в Закавказье и спровоцировать неадекватно жесткую реакцию союзных властей. Цель провокации — показать слабость советской власти, не способной сохранить межнациональный мир в стране, и в то же время карательную сущность режима, который решает внутренние проблемы исключительно силовым путем.
Баку, январь 1990 года
В начале 1990 года в Баку сложилась напряженная обстановка. По столице республики прокатилась волна массовых беспорядков.. Фото: Андрей Соловьев / ТАСС
На фоне массовых беспорядков руководство (как республиканское, так и союзное) сохраняло поразительное спокойствие. 15 января в республике ввели чрезвычайное положение, которое, однако, не распространялось на Баку. Впрочем, даже если бы и распространялось — погромы к этому времени уже пошли на спад. Дислоцированные в городе армейские части никак не пытались препятствовать беспорядкам. Они занимались исключительно охраной административных и правительственных зданий.
Баку, январь 1990 года
Тем временем Народный фронт продолжал действовать. 17 января перед зданием ЦК республиканской компартии начался бессрочный митинг. На следующий день в республике стартовала бессрочная забастовка. Протестующие трижды пытались захватить здание ЦК, однако подразделение внутренних войск смогло отразить штурм без применения оружия. Вокруг казарм Бакинского гарнизона возводились баррикады и блокпосты. 19 января Нахичеванская АССР объявила о выходе из состава Союза и провозгласила независимость. За ней планировали последовать другие районы Азербайджана, контролируемые НФА.
Вмешательство союзных властей
Баку, 21 января 1990 года
Десантники в бакинском аэропорту высадились еще 12 января. Однако до переговоров союзного руководства с республиканскими властями и лидерами НФА военные даже не пытались прийти на помощь заблокированным в городе частям и взять под контроль ситуацию в Баку. Теперь же штурм решили не откладывать и начать его в ночь на 20 января, сразу после провала переговоров. Уведомлять население о том, что в город будут вводить войска, не стали. К утру, конечно, прокрутили объявление по радио и разбросали листовки, но для многих это было уже слишком поздно.
Штурм
Сметая баррикады, танкисты сминали автомобили. При этом их особо не заботило, был ли кто-то внутри. Очевидцы также вспоминали о молодых людях, которые пытались лечь на проезжую часть и остановить движение колонны бронетехники. Колонна пошла дальше без каких-либо задержек.
Баку, 20 января 1990 года
В темноте и неразберихе военные не особо заботились о том, куда стреляли. Огонь велся по темным подворотням, по окнам домов. Иногда его открывали даже по милиционерам.
В течение ночи армия прорвалась в Бакинский порт, где находился штаб Народного фронта. Он был разогнан, а его лидеры арестованы. Казалось, советская власть в Азербайджане была восстановлена. Но какой ценой.
Баку, 28 января 1990 года
Женщины оплакивают родственника, погибшего в ходе трагических событий в январе 1990 года в Баку.. Фото: AP
События января 1990 года стали точкой невозврата в процессе выхода Азербайджана из состава СССР. И армянское, и азербайджанское население стало в конечном итоге заложником в большой политической игре союзного руководства. Оно не сделало ничего для того, чтобы остановить насилие. Ведь это фактически развязывало ему руки на любые действия в отношении НФА.
Советское руководство решило показать силу именно здесь, в Азербайджане. Во-первых, ему уже удалось начать информационную кампанию по созданию из НФА образа исламских радикалов. Во-вторых, к событиям в Закавказье было приковано куда меньше международного внимания, чем к находящимся у границ Европы Прибалтике и Молдавии. Понимая, что западные республики уже потеряны, руководство КПСС решило с размахом показать, что ждет остальных.
Однако ситуация, в которой власти сначала закрывают глаза на волну насилия, а потом обрушивают удар на людей, чью причастность к этому насилию даже не пытаются установить, окончательно убила в жителях Азербайджана советскую идентичность и декларируемые партией ценности. Республика была окончательно потеряна для советской власти, и сама власть сделала для этого куда больше, чем Народный фронт.
Читайте также: