Эпоха возрождения после чумы
Обновлено: 23.04.2024
С такими болезнями, как чума, оспа, холера, полиомиелит, научились справляться лишь в 19 веке.
Эпидемия оспы: ужас Средних веков
Это единственная полностью истребленная инфекционная болезнь. Точно неизвестно, как и когда этот вирус начал терзать людей, но очевидно, что не меньше нескольких тысячелетий назад. Первое время оспа накатывала эпидемиями, но уже в Средние века прописалась среди людей на постоянной основе. Только в Европе от нее умирало по 1,5 миллиона человек в год.
Человек переносит заболевание единожды, а затем у него вырабатывается невосприимчивость к нему. Этот факт заметили в Индии в VIII веке и начали практиковать вариоляцию — заражали здоровых от больных легкой формой: втирали гной из пузырьков в кожу, в нос. В Европу вариоляцию привезли в XVIII веке. Но, во-первых, эта прививка была опасной: от нее умирал каждый пятидесятый пациент. Во-вторых, заражая людей настоящим вирусом, врачи сами поддерживали очаги болезни.
14 мая 1796 года английский врач Эдуард Дженнер втер в два надреза на коже восьмилетнего мальчика Джеймса Фипса содержимое пузырьков с руки крестьянки Сары Нельме. Сара была больна коровьей оспой — неопасной болезнью, передающейся от коров людям. 1 июля врач привил мальчику натуральную оспу, и оспа не привилась. С этого времени и началась история уничтожения оспы на планете.
Первую вакцину в конце XIX века создал Владимир Хавкин. Она использовалась десятками миллионов доз по всему миру вплоть до 1940-х. В отличие от вакцины против оспы, она не способна истребить болезнь — лишь снизить заболеваемость в 2−5 раз, а смертность в 10. Настоящее лечение появилось только после Второй мировой войны, когда советские медики применили свежеизобретенный стрептомицин при ликвидации чумы в Маньчжурии в 1945—1947 годах.
Сейчас против чумы применяют все тот же стрептомицин, а население в очагах иммунизируют живой вакциной, разработанной в 1930-е годы. Сегодня ежегодно регистрируется до 2,5 тыс. случаев чумы. Смертность — 5−10%. Уже несколько десятков лет нет ни эпидемий, ни крупных вспышек.
Пандемия холеры — болезни грязных рук
Ее еще называют болезнью немытых рук, поскольку вирус попадает в организм с зараженной водой или через контакт с выделениями больных. Болезнь часто не развивается вообще, но в 20% случаев зараженные люди страдают поносом, рвотой, обезвоживанием.
Болезнь была страшной. Во время третьей пандемии холеры в России в 1848 году, по официальной статистике, отмечено 1 772 439 случаев, из которых 690 150 смертельных. Вспыхивали холерные бунты, когда испуганные люди сжигали больницы, считая врачей отравителями.
До появления антибиотиков серьезного лечения холеры не существовало, но Владимир Хавкин в 1892 году создал в Париже вакцину из прогретых бактерий. Испытал он ее на себе и троих друзьях, народовольцах-эмигрантах. Массовое исследование он проводил в Индии, где добился снижения смертности на 72%. Теперь в Бомбее есть Институт Хавкина. А вакцина, правда уже нового поколения, до сих пор предлагается ВОЗ как основное средство против холеры в ее очагах.
Сегодня ежегодно регистрируется несколько сотен тысяч случаев холеры в эндемических очагах. В 2010 году больше всего заболевших было в Африке и на Гаити. Смертность — 1,2% - значительно ниже, чем век назад, и это заслуга антибиотиков. Тем не менее главное — профилактика и гигиена.
Эта болезнь всегда внушала людям ужас. И обращались с зараженными соответственно: с раннего Средневековья запирали в лепрозории, которых в Европе были десятки тысяч, заставляли извещать о себе колокольчиком и трещоткой, убивали во времена Крестовых походов, кастрировали.
Сегодня, по статистике ВОЗ, лепрой болеют в основном в Индии, Бразилии, Индонезии, Танзании. В прошлом году было поражено 182 тыс. человек. Ежегодно это число уменьшается. Для сравнения: еще в 1985-м проказой болели больше пяти миллионов.
Полиомиелит: болезнь, искалечившая тысячи людей
По США, к примеру, прокатилось несколько эпидемий: в 1916 году заболели 27 тыс. человек, детей и взрослых. Только в Нью-Йорке смертельных случаев насчитали больше двух тысяч. А во время эпидемии 1921 года заболел будущий президент Рузвельт, оставшийся после этого на всю жизнь калекой. Болезнь Рузвельта положила начало борьбе с полиомиелитом. Он вкладывал свои средства в исследования и клиники, а в 30-е годы народная любовь к нему организовалась в так называемый марш десятицентовиков: сотни тысяч людей присылали ему конверты с монетами и так собрали миллионы долларов на вирусологию.
Первую вакцину создал в 1950 году Джонас Солк. Она была очень дорогой, потому что в качестве сырья использовались почки обезьян — на миллион доз вакцины требовалось 1500 обезьян. Тем не менее к 1956 году ею привили 60 миллионов детей, уморив 200 тысяч обезьян.
Примерно в это же время ученый Альберт Сабин изготовил живую вакцину, не требовавшую убийства животных в таких количествах. В США очень долго не решались ее использовать: все-таки живой вирус. Тогда Сабин передал штаммы в СССР, где специалисты Смородинцев и Чумаков быстро наладили испытания и выпуск вакцины. Проверяли на себе, своих детях, внуках и внуках друзей. В 1959—1961 годах в Советском Союзе привили 90 миллионов детей и подростков. Полиомиелит в СССР исчез как явление, остались единичные случаи. С тех пор вакцины истребляют болезнь по всему миру.
Сегодня полиомиелит эндемичен для некоторых стран Африки и Азии. В 1988 году ВОЗ приняла программу борьбы с болезнью и к 2001 году сократила число случаев с 350 тысяч до полутора тысяч в год.
Чума — один из самых ярких образов, ассоциирующихся у нас со Средневековьем. Для той эпохи она стала не просто болезнью, повлияв почти на все сферы жизни. Социальные и экономические процессы, религия и суеверия, искусство — что еще эта страшная эпидемия изменила навсегда?
Чума пришла с Востока, где бушевала еще в начале десятилетия, и первым под удар попал Крым, а вслед за ним — Константинополь. В ту эпоху торговля на Средиземном море имела огромное значение и велась очень активно, так что болезни не потребовалось много времени, чтобы на кораблях добраться до крупных итальянских портов и Марселя.
Разгул мракобесия и чумные погромы
Многие видели в чуме наказание свыше, подыскивая объяснение происходящему в искаженных пересказах библейских легенд, и пытались остановить эпидемию с помощью религиозных обрядов. Устраивались массовые шествия с самобичеванием, священники низшего звена на ходу выдумывали новые ритуалы вроде протягивания нити вдоль городской стены.
Высшие церковные иерархи не решались вмешиваться в ситуацию, хотя у них на глазах формировались настоящие многотысячные секты. Ватикан понимал, что молитвы от болезни не помогают и людям нужна хоть какая-то отдушина.
Еще совсем недавно католическая церковь очень методично подавляла крупные ереси, например движение катаров, — а теперь отпустила поводья.
Если примитивные суеверия заставляли людей запираться в домах или покидать города, то вдохновители движений бичевавших себя флагеллантов или расхаживавших по городам в белых одеждах bianchi делали обратное. Массовые мероприятия — не лучшая затея во время эпидемии, что и говорить.
Другие находили более рациональные объяснения: дескать, такая страшная напасть не может возникнуть сама по себе, и Господь не настолько жесток — это злой умысел или людей, или самого дьявола. Разумеется, в поисках виновных добрались и до мнимых колдунов и до еврейских кварталов.
Доставалось даже прокаженным в лепрозориях, хотя они, казалось бы, тут совершенно ни при чем: разница между их хворью и чумой была очевидна даже средневековому человеку.
Вот здесь церковь уже не оставалась в стороне и пыталась воспрепятствовать кровопролитию — как увещеваниями, так и прямыми запретами: за самосуд грозили отлучением. Увы, далеко не всегда это останавливало толпу.
Католическая церковь в то время была самой могущественной организацией в Европе — Ватикан нередко диктовал свою волю даже королям. Но в годы черной смерти она оказалась практически бессильной: видя реальное положение дел, люди или стремительно теряли веру, или, напротив, становились неуправляемыми фанатиками.
К счастью, в сложившейся ситуации все-таки нашлись те, кто был готов действовать решительно и эффективно. На авансцену истории вышли светские власти.
Холоднокровные карантины и укрепление светской власти
Конечно, по-настоящему лечить больных они не умели — разве что вскрывали и прижигали им бубоны. Да и крысы продолжали беспрепятственно разносить по городам чумных блох (никто вообще не мог разобраться, как на самом деле распространяется зараза).
Тем не менее присутствие в очагах эпидемии людей, способных навести хоть какой-то порядок, помогало. Однако на борьбу были брошены не только чумные доктора.
Наиболее страдавшие поначалу от эпидемии итальянские города быстро отреагировали на ужасные события, учредив специальные комиссии, призванные заниматься этим вопросом. Серьезного опыта борьбы с настолько страшной напастью не было, но власти, тем не менее, приняли ряд разумных мер. Прежде всего, создали команды по сбору, вывозу и захоронению в отдельных могильниках трупов.
Сейчас это может показаться простым и очевидным решением, но в XIV веке организовать даже обычную уборку улиц было нелегко, а уж очистить городское пространство от валяющихся тут и там тел — тем более.
Кроме того, власти разработали ряд серьезных карантинных мер. Хотя эффективность управления в XIV веке оставляла желать лучшего и, чтобы претворить в жизнь подобные решения, требовался недюжинный администраторский талант — режим карантина действовал, и эпидемию удалось хоть немного сдержать. Успешный опыт итальянских властей начали быстро перенимать по всей Европе.
Также, несмотря на многочисленные протесты, повсюду принудительно закрывались таверны и бордели. Градоначальники понимали, что плотность населения в их вотчинах колоссальная и решить проблему полностью не удастся, — но ограничить контакт между людьми, насколько это возможно, — мера полезная и необходимая.
Особенно впечатляет опыт венецианцев, подошедших к делу с холодной головой. Панику подавляли не только силой, но и личным примером: пока простой люд стремился покинуть города, чиновникам бежать строго запрещалось. Был введен карантин на близлежащих островах, где всех прибывающих проверяли на симптомы болезни.
Черная смерть стала серьезнейшим испытанием для городов Европы. И светские власти, в отличие от стушевавшихся духовных, его прошли, пусть и с переменным успехом.
Впервые за несколько столетий мирское правительство показало себя лучше, чем католическая церковь, и с тех пор его влияние начало заметно расти.
Новый облик Европы
Переоценить значение произошедшего для Европы невозможно. Трудно даже перечислить все изменения, прямо или косвенно связанные с черной смертью. Как ни странно, некоторые из этих глубочайших шрамов стали настоящим украшением портрета эпохи: страшное бедствие имело ряд положительных последствий.
Бум городов и женская эмансипация
Резко возросла ценность труда, особенно более-менее квалифицированного. Многим цехам (ремесленным или торговым сообществам), которые ранее были относительно закрытыми организациями, теперь пришлось активно принимать всех желающих в свои ряды.
Конечно, после этого огромное количество людей захотело переселиться в города из деревень, тем более что первые от чумы пострадали сильнее. К примеру, около трети имущества в Лондоне осталось бесхозным.
Доходы умелых людей резко возросли — настолько, что во многих странах, городах и владениях это быстро встретило противодействие властей, пытавшихся заново снизить зарплаты. Англичане в 1349 и 1351 годах приняли специальные законы, ограничивающие рост доходов рабочих (во втором случае прямо запрещалось платить им больше, чем в 1346 году).
Однако эти постановления совершенно не работали. Во-первых, простые люди почувствовали собственную силу: все-таки властям без них не обойтись — трудиться, так или иначе, кто-то должен. Во-вторых, подобное распоряжение очевидно противоречило базовым законам рынка: если предложение резко сократилось (трудоспособных просто-напросто стало меньше), то цены не могут не подниматься.
Дошло даже до того, что всех, кто пытался сменить место работы или переехать, закон требовал сажать в тюрьму, — но такие крутые меры были совсем уж невыполнимы.
Выжившие после эпидемии чумы горожане из низов заметно улучшили свое благосостояние.
Сказалась нехватка рук и на положении женщин — в такой ситуации уже не до сексизма. Девичьи или смешанные цеха существовали в Европе еще до черной смерти, но теперь у женщин появилась реальная возможность, так сказать, продвижения по карьерной лестнице. В меньшей степени это коснулось жительниц деревень, но в сельском укладе и без того изменилось очень многое…
Освобождение крестьянства
Пожалуй, крестьяне выиграли от чумы, если так можно выразиться, больше всех. Крепостное право в Западной Европе и до эпидемии постепенно уступало место новой системе классовых отношений, а резкое сокращение населения усилило эту тенденцию: феодалам пришлось идти на диалог с людьми, работающими на земле.
В результате почти во всей Западной Европе вскоре расширились права крестьян, а разного рода поборы уменьшились. Разумеется, многие феодалы пытались этому противодействовать, так что вскоре у деревенских жителей снова появились поводы для восстаний. Впрочем, и подавлять их выступления ослабевшим государствам также стало намного труднее.
Чума, несомненно, сыграла заметную роль в процессе освобождения крестьян. Образовалось немало свободной земли — оставшейся от тех, кто просто не пережил черную смерть. Свято место пусто не бывает, а плодородное — тем более: эти поля и, что особенно важно, пастбища позволили улучшить ситуацию с продуктами в Европе.
Новый импульс получила и торговля: например, Англия начала регулярные поставки в Скандинавию и Нидерланды, где условия для сельского хозяйства были далеко не идеальными.
Кстати, работать в деревнях стали несколько по-другому: заметно выросла роль животноводства, которое требовало куда меньшего количества рабочих рук, чем земледелие. Сами наделы существенно подешевели, а труд на них — подорожал. Это не могло компенсировать ужасных людских потерь, но служило хоть каким-то утешением.
Сказанное справедливо для Западной Европы. В Восточной же, где плотность населения была ниже, всерьез от чумы пострадали в основном города, а в положении жителей сельской местности, которую эпидемия затронула меньше, мало что изменилось. Крепостная зависимость в отдельных регионах сохранялась здесь аж до XIX века.
Демократизация церкви
До настоящей Реформации еще далеко, но уже в это время зарождается протестантизм: прежний баланс в духовной жизни, весьма устойчивый, был нарушен.
Если горький пример вырезанных под корень катаров отвадил многих от всякого вольнодумства на рубеже XIII–XIV веков, то теперь европейцы ясно увидели: Ватикан не так уж всесилен.
Коль скоро даже в Италии церковь ничего толком не могла (или не хотела) сделать с разгулом сект разной степени адекватности, то почему не выступить против нее людям в здравом уме, имеющим к тому же обоснованные претензии и требования?
Духовенство тоже сильно поредело за время эпидемии, чему немало способствовала, увы, как раз забота монахов о больных — иной раз монастыри от чумы просто вымирали. И залатать кадровые бреши здесь было куда труднее, чем в рядах крестьян и рабочих: речь идет о специалистах довольно высокой квалификации.
На протяжении всего Средневековья церковь была лучшим и, что главное, постоянно доступным социальным лифтом. Теоретически любой простолюдин мог начать карьеру со служки в храме или послушника в монастыре, а скончаться папой римским. Это одна из немногих в Средние века сфер деятельности, где всё зависело от усилий и талантов самого человека, а не каких-либо внешних факторов вроде происхождения.
Развитие медицины и сплочение общества
И уж конечно, постигшая Европу катастрофа подстегнула развитие медицины. Престиж этого факультета в университетах резко возрос, начались активные исследования: людям хотелось разобраться в том, что стало причиной черной смерти и как не допустить ее повторения.
Само собой, до открытий Луи Пастера добиться больших успехов на этой ниве было невозможно технически, но положительный эффект для науки очевиден. К тем же анатомическим исследованиям, которые традиционно встречали противодействие со стороны церкви, относиться стали лояльнее.
В конце концов, от чумы умерло огромное количество знатных и влиятельных людей, вплоть до королей и высших иерархов церкви. Среди них кастильский монарх Альфонсо XI, королева Арагона Элеонора Португальская и владимирский князь Симеон Гордый (распространенное мнение, что чумы на Руси не было, — заблуждение).
Теперь каждый понимал, что болезни — общая проблема, а не беда одних лишь низших слоев. От чумы не спрятаться за стенами замка или храма. В какой-то мере, как бы пафосно это ни звучало, случившееся несчастье сплотило общество, хотя Средневековье всё равно осталось Средневековьем — эпохой сильнейшего социального расслоения.
Некоторые ученые даже отмечают роль черной смерти в естественном отборе, или, если угодно, эволюции человечества. По их данным, после пандемии распространились гены, повысившие устойчивость людей к опасным заболеваниям. Но заявления такого рода всё же довольно спорны, да и к исторической науке эти исследования не имеют непосредственного отношения.
После черной смерти
Но ни одна из последующих вспышек чумы или любых других болезней не стала для европейской цивилизации таким потрясением. Можно сказать, что черная смерть закалила Старый Свет.
Несмотря на страшный ущерб, который понесли все европейские страны, у этой трагедии были и положительные последствия.
Коронавирус – ничто по сравнению со средневековыми эпидемиями. Разбираемся, как чума повлияла на жизнь общества и почему именно ей мы обязаны расцветом эротической литературы.
Выжили сильнейшие
Ученые не пришли к единым выводам по поводу биологических последствий чумы, но ясно, что она, в первую очередь, убила самых слабых. К концу первой вспышки чумы примерно в 1351 году в живых остались только люди с действительно крепким здоровьем. ДеВитте предполагает, что благодаря чуме европейцы выработали групповой иммунитет, передав его детям. Это привело к тому, что последующие эпидемии уже не вызывали таких катастрофических последствий, да и в принципе население стало более здоровым.
Изменилась структура общества
Сокращение населения привело к перераспределению ресурсов и оптимизации сельского хозяйства. Земельные участки стали больше, семьи вновь могли себя прокормить, что благотворно влияло на здоровье населения. Постепенно менялась и сама структура производства, все больше земли уходило под пастбища для скота. В том числе из-за этого в Европе стали есть больше мяса.
Чума заложила основу социальной мобильности и роста, у людей появилась возможность менять место и род работы. Пандемия нанесла серьезный удар по феодальному строю, крестьяне впервые поняли, что жить можно иначе. В городах, которые пострадали от чумы в первую очередь, дома стояли пустыми, рабочей силы не хватало, что притягивало деревенских жителей. Качество жизни росло, народ стал требовать лучших условий труда и зарабатывать больше денег. Уже не говоря о том, что у женщин появились новые возможности в сфере производства. С более высокими зарплатами пришли и новые удобства. Дома стали практичнее и чище – появились раздельные комнаты, людям больше не приходилось спать вместе со скотом в одном зале (а богачи начали даже делать туалеты). В обществе постепенно укореняются идеи о правах человека.
Понятно, что изменения пришлись по душе не всем. Флорентиец Маттео Виллани жаловался:
В 1351 году в Англии был принят первый статут о рабочих, который запрещал платить трудящимся больше, чем до эпидемии. Рост налогов вызвал волну бунтов, которые, в свою очередь, привели к отмене барщинной повинности и переходу на арендные отношения. До первой успешной буржуазной революции в Нидерландах оставалось еще примерно 200 лет, но начало было положено.
Демоны разносят чуму
Влияние католической церкви ослабло
С одной стороны, пандемия и ей пошла на пользу – церкви и монастыри быстро обогатились, ведь люди были готовы отдать все до последнего гроша, только бы избежать смерти. В 1350 году, в самый разгар эпидемии, папа Климент VI объявил Святой год. В этот период верующим было достаточно положить деньги на могилу апостола Петра в Ватикане, и все – грехи отпущены.
Многие верующие не смогли отказаться от такого предложения, поэтому на Пасху и Троицу в Риме собралось более двух миллионов паломников, а вернулась домой лишь десятая часть. Церковь за это время собрала около 17 миллионов флоринов пожертвований, в то время как сам Климент VI находился во дворце в Авиньоне, Франции, где он заперся еще в начале эпидемии.
Наступила эпоха Возрождения
Люди начали пользоваться духами и читать эротические романы
Правда, в начале XVI столетия был момент, когда прорвавшиеся в Индийский океан португальцы прервали пути, по которым в Венецию доставлялись пряности. Однако затем торговля возобновилась, и венецианские галеры по-прежнему приходили из Александрии, груженные перцем и корицей. Венецианцы платили завладевшим Александрией туркам большие пошлины, но воинственные мусульмане часто предпочитали выгодной торговле войну и морские набеги; знаменитый турецкий адмирал Хайреддин Барбаросса устроил в Алжире пиратское гнездо и грабил торговые корабли; турки высаживались даже на берегах Италии. Пытаясь остановить турецкое наступление, венецианцы стали строить огромные, вооруженные десятками пушек галеры – "галеасы"; на этих галерах за каждым веслом сидело пять гребцов, а на верхней палубе располагалось до полутысячи мушкетеров. В 1571 году в заливе Лепанто произошло грандиозное морское сражение между турками и объединенным испано-венцианским флотом, которым командовал брат Филиппа II дон Хуан. Силы противников были почти равны – по 200 галер и 25 тысяч солдат, но в центре христианского флота стояли шесть венецианских плавучих крепостей, галеасов. После нескольких залпов сотни галер сцепились на абордаж, образовав поле боя, на котором солдаты рубились среди падающих снастей и языков пламени. Полуголые турки с одними саблями с отчаянной смелостью пытались взобраться на возвышающиеся над полем боя борта плавучих крепостей, палубы были залиты кровью и покрыты трупами. В конце концов, мусульмане потерпели поражение, и лишь немногие из них остались в живых; было захвачено 177 турецких галер и освобождено 12 тысяч прикованных к веслам рабов-христиан.
Турецкий натиск был отражен. Мирный договор позволил Венеции возобновить торговлю, и у церкви Сан-Джакомьетто снова стали собираться купцы, чтобы заключать торговые сделки. Оживилась работа на мануфактурах, где вырабатывали сукна, шелка и производили знаменитое венецианское стекло. Снова зашумели великолепные венецианские карнавалы, многодневные праздники радости жизни, когда рекою текло вино и небо над городом освещалось фейерверками. Венеция переняла у Флоренции и Рима славу столицы искусств, здесь творили великие художники Тициан, Веронезе, Тинторетто; как и их предшественники, они рисовали мадонн и венер – но их венеры были непохожи на изысканных красавиц Боттичелли; это были пышнотелые венецианки, излучающие здоровье и молодость, героини карнавалов и серенад. Паоло Веронезе принес дух венецианского карнавала в картины на библейские темы, и суровые инквизиторы выспрашивали его, почему на этих картинах вокруг Христа и апостолов изображены "шуты, пьяные немцы, карлики и другие нелепости". Художнику удалось отделаться легким выговором, но влияние церкви все сильнее сказывалось на искусстве: в борьбе за души людей католическая церковь стремилась поразить верующих пышностью и величием храмов. Этот новый стиль назывался "барокко", и его отцом был великий Микеланжело, а его символом – колоссальный собор Святого Петра в Риме. Церковь была главным заказчиком для художников и архитекторов, поэтому им приходилось внимательно прислушиваться к словам священников. В 1580-х годах братья Караччи создали в Болонье первую художественную Академию – "Академию вступивших на правильный путь"; они наладили обучение рисунку, анатомии, перспективе; это была первая массовая школа, где учили рисовать столь же основательно, как в обычных школах учили чтению и письму. Академия дала дорогу в жизнь сотням художников, научившихся творить в одинаковом "классическом стиле" – стиле Микеланжело и Рафаэля. В Италию стали приезжать учиться молодые художники из католических стран, здесь учились бельгиец Питер Пауль Рубенс, испанец Диего Веласкес и француз Никола Пуссен – великие мастера, создавшие в своих странах новые художественные школы.
Искусства стали распространяться по Европе и перестали быть привилегией Италии, и такие же перемены происходили с науками. В 1543 году окончивший болонский университет поляк Николай Коперник опубликовал трактат, в котором утверждал, что Земля вращается вокруг Солнца; это было воскрешение хорошо известной в античные времена гипотезы Аристарха Самосского – однако, как и в древности, многие утверждали, что эта гипотеза противоречит результатам наблюдений. В 1609 году императорский придворный астроном Иоганн Кеплер, проанализировав огромные астрономические таблицы, установил, что Земля вращается не по кругу, а по эллипсу – это было великое открытие, доказавшее, что люди Нового Времени превзошли в области знаний Аристотеля и Евклида. Год спустя профессор из Падуи Галилео Галилей создал первый телескоп и, взглянув на небо, сделал невиданные открытия: он увидел лунные горы, множество новых звезд, спутники Юпитера, пятна на Солнце. Открытия сделали Галилея знаменитым; он ездил по городам Италии, и герцоги, купцы, ученые с удивлением смотрели в телескоп на новые звезды. Галилей сделал много других открытий: он установил, что Аристотель был неправ, утверждая, что тяжелые тела падают быстрее легких; он открыл, что пушечное ядро летит по параболе и время колебания маятника не зависит от амплитуды – эти открытия были началом новой науки, механики, развитие которой через двести лет привело к удивительным переменам в жизни людей. Астрономические наблюдения Галилея подтвердили, что Земля вращается вокруг Солнца, и это породило столкновение между наукой и церковью, учившей, что Земля находится в центре Вселенной. 70-летний Галилей предстал перед судом инквизиции и был вынужден, стоя на коленях, публично отречься от своих мнимых заблуждений. Легенда говорит, что, поднявшись с колен, великий ученый воскликнул: "А все-таки она вертится!" – но в действительности он пять лет находился под домашним арестом и по приговору инквизиции ежедневно читал псалмы о покаянии.
Суд над Галилеем был роковым событием, символом окончания Итальянского Возрождения. Господствовавшая над душами людей всемогущая церковь пришла к выводу, что некоторые ученые позволяют себе слишком много, что их учения подрывают церковный авторитет. Католическая церковь защищала социалистическую идеологию; она проповедовала братство, милосердие, взаимопомощь – но, утверждая эти святые идеи, она требовала слишком многого; она требовала, чтобы люди верили, что первым человеком был Адам, а Ева была создана из его ребра, что Земля находится в центре Вселенной, а Иерусалим – в центре Земли. Все это противоречило выводам ученых, а раз так – то ученых ожидал суд инквизиции, а их книги – костер на площади. В 1600 году в Риме был сожжен философ Джордано Бруно, утверждавший, что во Вселенной много миров, подобных Земле, – после этого стало ясно, что католические страны – не лучшее пристанище для философов, что лучше перебраться в Голландию или Англию. Француз Рене Декарт уехал в Голландию и создал там аналитическую геометрию, а также теорию о том, что весь мир подчиняется законам механики, открытым великим Галилеем, что этих законов достаточно, чтобы объяснить все, что происходит вокруг. Рене Декарт, Блез Паскаль, Уильям Гарвей, Роберт Бойль открывали законы нового мира, и этот мир должен был стать достоянием протестантов – будущее принадлежало народам, не знающим инквизиции. Судьбы государств и народов определяла не вера, а технические открытия – и Италии очень скоро предстояло убедиться в этой печальной для нее истине. В начале XVII века в Средиземном море появился голландский флот: сотни парусных кораблей новой конструкции – их называли "флайтами". Это был не военный флот – это были торговые корабли, но их появление несло Италии большую беду: это был флот наступающего Мирового Рынка.
Искусство Возрождения жило бок о бок с разрушительной силой страшной болезни. Многие художники стали ее жертвами.
Амброджо Лоренцетти (1290 — 1348)
Время отмерило художнику 58 лет жизни. За эти годы он успел создать собственный оригинальных стиль (что было весьма необычно для треченто), расписать церковь Сан-Проколо во Флоренции, принять участие в оформлении церкви Святого Августина в Сиене и других соборов этого тосканского города.
Андреа дель Кастаньо (1423 — 1457)
Пьетро Перуджино (1446 — 1523)
В начале XVI века художник пережил закат своей славы. Его стиль был признан устаревшим. Взоры публики обратились к работам новых кумиров — Рафаэля (который был учеником Перуджино), Микеланджело, Тициана. Перуджино, проведший полжизни в разъездах по Флоренции, Венеции и Риму, в последние годы был вынужден осесть в родной Перудже, где искусство не было так развито. В Перудже и ее окрестностях чума утихала и вновь разгоралась с 1523 по 1528 год. За пять лет в этом небольшом городе эпидемия унесла жизни восьми тысяч человек. Перуджино умер от чумы в феврале или марте 1523 года. Ему было около 75 лет. В последние дни своей жизни художник работал над фреской для небольшой церкви Кастелло в Фонтаньяно. В наши дни она хранится в музее Виктории и Альберта в Лондоне.
Ганс Гольбейн Младший (1497/1498 — 1543)
Немецкий художник Ганс Гольбейн Младший в 1532 году окончательно перебрался в Лондон. Ранее он уже провел здесь несколько лет при дворе короля Генриха VIII и теперь возвращался, чтобы стать придворным живописцем и быть подальше от религиозных столкновений протестантов и католиков, терзающих материковую Европу.
Чума, которая при жизни художника в Лондоне вспыхивала с 1536 года, постоянно напоминала о бренности человеческого существования. В 1543 году она свирепствовала в городе особенно сильно. Мор продолжался до зимы. Ганс Гольбейн, всегда писавший других и никогда себя, за год до новой вспышки эпидемии неожиданно создал автопортрет. Художник не дал смерти навсегда стереть его лицо из памяти истории. Чума, вероятно, настигла Гольбейна между 7 и 29 ноября 1543 года. Живописец скончался в возрасте 45 лет. Место его захоронения неизвестно.
Тициан (1488/1490 — 1576)
Эпидемия охватила республику Святого Марка в конце 1575 года. По своей силе она походила на пришествие Черной смерти в 1347 — 1348 гг. Остров Лазаретто, куда свозили зараженных чумой, был переполнен. Венеция превратилась в город-призрак. Мор царил в городе до 21 июля 1577 года. Погибли около 50 тысяч венецианцев.
Великий художник был похоронен в соборе Санта-Мария-Глориоза-деи-Фрари, что ставит под сомнение его смерть от чумы. Возможно, он был единственным, кто удостоился чести быть погребенным в храме, несмотря на болезнь. Некоторые исследователи уверены, что Тициан умер по естественным причинам, и чума не затронула организм художника. Даже если это так, пандемия оставила смертельный след в душе мастера, на глазах которого умирал его любимый сын.
Читайте также: