Форс мажор эпидемия гриппа

Обновлено: 27.03.2024

За время пандемии в России закрылось более 4,5 млн ИП и предприятий малого и среднего бизнеса. Многие столкнулись с резким падением доходов или до сих пор работают с ограничениями.

Пандемия стала явлением, которое юридически называется обстоятельством непреодолимой силы. Эту формулировку стали использовать предприниматели, которые потеряли деньги или не могли выполнить условия договора. Но кто-то правда пострадал от коронавируса, а кто-то попытался прикрыться пандемией, чтобы не выполнять свои обязательства.

В статье разбираем пять судебных дел о непреодолимой силе коронавируса: как работает закон при таких обстоятельствах и почему в некоторых делах пандемия не стала веским аргументом для суда.

Что такое обстоятельство непреодолимой силы

Суд может расторгнуть или изменить договор без согласия другой стороны в таких случаях:

ст. 450 ГК РФ — основания изменения и расторжения договора

ст. 451 ГК РФ — изменение и расторжение договора в связи с существенным изменением обстоятельств

В законе к обстоятельствам непреодолимой силы относятся войны, стихийные бедствия, забастовки, изменения законодательства или любые другие ситуации, которые можно признать форс-мажором.

Чтобы признать ситуацию форс-мажором, нужно, чтобы она носила чрезвычайный, непредотвратимый при данных условиях и внешний по отношению к деятельности должника характер.

ст. 401 ГК РФ — основания ответственности за нарушение обязательства

Чрезвычайный характер означает, что произошло исключительное событие, которое не является чем-то обычным. Кроме стихийных бедствий и войн сюда подходит пандемия вирусной инфекции.

Непредотвратимый при данных условиях — это значит, что стороны, заключившие договор, никак не могли повлиять на распространение вируса и введение карантина.

Внешний по отношению к деятельности должника характер означает, что причина, по которой возникли обстоятельства, не имеет отношения ни к стороне сделки, ни к ее действиям. То есть условный производитель чипсов из Саратова никак не причастен к появлению нового типа коронавируса и началу пандемии.

Представим, что в нашем примере магазин перестал платить за чипсы, потому что рядом с ним открылся крупный супермаркет: покупатели перешли туда, и доход магазина ушел в минус. Считается ли это форс-мажором ? Нет, потому что появление конкурента — это обычные предпринимательские риски, а не чрезвычайное событие.

А если магазин потерял доход, потому что в стране началась эпидемия коронавируса, и власти запретили людям выходить из дома? Кажется, что это похоже на обстоятельство непреодолимой силы, но все немного сложнее.

21.04.2020 года Верховный Суд РФ утвердил Обзор по отдельным вопросам судебной практики, связанным с применением законодательства и мер по противодействию распространению на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVID-19) № 1 .

Обзором № 1 от 21.04.2020 года Верховный Суд РФ разъяснил:

  • возможно ли признание эпидемиологической обстановки, ограничительных мер или режима самоизоляции обстоятельствами непреодолимой силы
  • возможно ли признание эпидемиологической обстановки, ограничительных мер или режима самоизоляции основанием прекращения обязательства в связи с невозможностью его исполнения, в том числе в связи с актом государственного органа
  • если возможно – то при каких условиях?

Как полагает Верховный Суд РФ, пунктами 1 и 3 статьи 401 ГК РФ установлены различия между гражданами и лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность, в основаниях освобождения от ответственности за нарушение обязательств.

Граждане могут быть освобождены от ответственности за нарушение обязательств при отсутствии вины, то есть в ситуации, когда гражданин при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, принял все меры для надлежащего исполнения обязательства (пункт 1 статьи 401 ГК РФ).

В соответствии с пунктом 3 статьи 401 ГК РФ если иное не предусмотрено законом или договором, лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств.

Таким образом, статья 401 ГК РФ устанавливает критерии, при которых то или иное обстоятельство может быть признано обстоятельством непреодолимой силы.

Так, в пункте 8 названного постановления разъяснено, что в силу пункта 3 статьи 401 ГК РФ для признания обстоятельства непреодолимой силой необходимо, чтобы оно носило чрезвычайный, непредотвратимый при данных условиях и внешний по отношению к деятельности должника характер.

Требование чрезвычайности подразумевает исключительность рассматриваемого обстоятельства, наступление которого не является обычным в конкретных условиях.

Если иное не предусмотрено законом, обстоятельство признается непредотвратимым, если любой участник гражданского оборота, осуществляющий аналогичную с должником деятельность, не мог бы избежать наступления этого обстоятельства или его последствий, т.е. одной из характеристик обстоятельств непреодолимой силы (наряду с чрезвычайностью и непредотвратимостью) является ее относительный характер.

Не могут быть признаны непреодолимой силой обстоятельства, наступление которых зависело от воли или действий стороны обязательства, например, отсутствие у должника необходимых денежных средств, нарушение обязательств его контрагентами, неправомерные действия его представителей.

Из приведенных разъяснений следует, что признание распространения новой коронавирусной инфекции обстоятельством непреодолимой силы не может быть универсальным для всех категорий должников, независимо от типа их деятельности, условий ее осуществления, в том числе региона, в котором действует организация.

Существование обстоятельств непреодолимой силы должно быть установлено с учётом обстоятельств конкретного дела (в том числе срока исполнения обязательства, характера неисполненного обязательства, разумности и добросовестности действий должника и т.д.).

Применительно к нормам статьи 401 ГК РФ обстоятельства, вызванные угрозой распространения новой коронавирусной инфекции, а также принимаемые органами государственной власти и местного самоуправления меры по ограничению ее распространения

в частности: установление обязательных правил поведения при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации, запрет на передвижение транспортных средств, ограничение передвижения физических лиц, приостановление деятельности предприятий и учреждений, отмена и перенос массовых мероприятий, введение режима самоизоляции граждан и т.п.,

- могут быть признаны обстоятельствами непреодолимой силы, если будет установлено их соответствие названным выше критериям таких обстоятельств и причинная связь между этими обстоятельствами и неисполнением обязательства.

При этом следует иметь в виду, что отсутствие у должника необходимых денежных средств по общему правилу не является основанием для освобождения от ответственности за неисполнение обязательств.

Однако если отсутствие необходимых денежных средств вызвано установленными ограничительными мерами, в частности запретом определенной деятельности, установлением режима самоизоляции и т.п., то оно может быть признано основанием для освобождения от ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств на основании статьи 401 ГК РФ.

Освобождение от ответственности допустимо в случае, если разумный и осмотрительный участник гражданского оборота, осуществляющий аналогичную с должником деятельность, не мог бы избежать неблагоприятных финансовых последствий, вызванных ограничительными мерами (например, в случае значительного снижения размера прибыли по причине принудительного закрытия предприятия общественного питания для открытого посещения).

Кредитор не лишен права отказаться от договора, если вследствие просрочки, объективно возникшей в связи с наступлением обстоятельств непреодолимой силы, он утратил интерес в исполнении.

При этом должник не отвечает перед кредитором за убытки, причиненные просрочкой исполнения обязательств вследствие наступления обстоятельств непреодолимой силы (пункт 3 статьи 401, пункт 2 статьи 405 ГК РФ).

Если обстоятельства непреодолимой силы носят временный характер, то сторона может быть освобождена от ответственности на разумный период, когда обстоятельства непреодолимой силы препятствуют исполнению обязательств стороны.

Таким образом, если иное не установлено законами, для освобождения от ответственности за неисполнение своих обязательств сторона должна доказать:

  • а) наличие и продолжительность обстоятельств непреодолимой силы;
  • б) наличие причинно-следственной связи между возникшими обстоятельствами непреодолимой силы и невозможностью либо задержкой исполнения обязательств;
  • в) непричастность стороны к созданию обстоятельств непреодолимой силы;
  • г) добросовестное принятие стороной разумно ожидаемых мер для предотвращения (минимизации) возможных рисков.

При рассмотрении вопроса об освобождении от ответственности вследствие обстоятельств непреодолимой силы могут приниматься во внимание соответствующие документы (заключения, свидетельства), подтверждающие наличие обстоятельств непреодолимой силы, выданные уполномоченными на то органами или организациями.

Если указанные выше обстоятельства, за которые не отвечает ни одна из сторон обязательства и (или) принятие актов органов государственной власти или местного самоуправления привели к полной или частичной объективной невозможности исполнения обязательства, имеющей постоянный (неустранимый) характер, данное обязательство прекращается полностью или в соответствующей части на основании статей 416 и 417 ГК РФ.

21 апреля Верховный суд РФ дал очень важные разъяснения по целому ряду вопросов, связанных с применением действующего законодательства. В последние два месяца принято значительное число законодательных изменений, направленных на противодействие распространению на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVID-19). В этой связи многие правоприменители столкнулись с необходимостью перестраивать привычную практику с учётом новелл.

У судов, в частности, не было единого понимания эпидемиологической ситуации с точки зрения её юридически значимых последствий. Предпринимательское сообщество также недоумевало, можно ли считать COVID-19 форс-мажором, ведь несмотря на то, что подобные обстоятельства прямо не называются законом непреодолимой силой, на практике новая коронавирусная инфекция стала реальным препятствием при реализации целого ряда финансовых и социальных обязательств.

Итак, в этом материале мы изучаем Обзор Верховного суда по отдельным вопросам судебной практики, связанным с применением законодательства и мер по противодействию распространению на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVID-19).

Все вопросы в Обзоре структурированы по тематическим блокам.

Первым делом ВС РФ прояснил некоторые аспекты применения процессуального законодательства.

Относительно возможности отложения, приостановления и продления срока рассмотрения судебного разбирательства в условиях COVID-19 высшая судебная инстанция пояснила, что поскольку принятые законодательные изменения не позволяют гражданам свободно перемещаться и находиться в общественных местах и государственных структурах, это положение может служить основанием для отложения судебного разбирательства в силу статьи 169 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, статьи 158 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и статьи 152 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, а также части 1 статьи 253 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Суды, в том числе арбитражный суд, вправе также приостановить производство по делу, если лица, участвующие в деле (в уголовном процессе — обвиняемый и подсудимый), лишены возможности присутствовать в судебном заседании. Продлевать срок рассмотрения дела в нынешних условиях также допускается, но только решением председателя суда или его заместителя.

При этом Верховный суд отметил, что вопрос об отложении, приостановлении производства или о продлении процессуальных сроков суды будут решать самостоятельно в зависимости от конкретного дела. Стандартными критериями здесь будут возможность рассмотрения дела без участвующих лиц, а также безотлагательность рассмотрения.

По поводу объявленных Президентом нерабочих дней и их влияния на течение процессуальных сроков Верховный суд разъяснил, что этот период подлежит включению в процессуальные сроки, а перенос дня окончания процессуальных сроков на следующий за этими днями рабочий день не допускается. Дело в том, что указы Президента об объявлении в Российской Федерации нерабочих дней не распространяются на федеральные органы государственной власти, поэтому природа этих нерабочих дней не совсем классическая и последствия особенные.

Кроме того, если гражданин вследствие режима самоизоляции пропустил процессуальные сроки, это будет считаться пропуском по уважительной причине, и сроки будут подлежать восстановлению в соответствии с процессуальным законодательством.

Относительно порядка применения гражданского законодательства Верховный суд также дал ряд разъяснений. Это самый крупный блок Обзора. Пожалуй, сравниться с ним по объёму может только заключительный блок по вопросам применения законодательства об административных правонарушениях.

Важно, что при этом ВС РФ подчеркнул, что если в условиях распространения новой коронавирусной инфекции будут установлены обстоятельства непреодолимой силы по правилам пункта 3 статьи 401 ГК РФ, то необходимо учитывать, что наступление таких обстоятельств само по себе не прекращает обязательство должника, если исполнение остается возможным после того, как они отпали. Должник не несёт ответственности за просрочку исполнения обязательства, возникшую вследствие наступления обстоятельств непреодолимой силы, а кредитор не лишён права отказаться от договора, если вследствие просрочки, возникшей в связи с наступлением обстоятельств непреодолимой силы, он утратил интерес в исполнении. При этом должник не отвечает перед кредитором за убытки, причинённые просрочкой исполнения обязательств вследствие наступления обстоятельств непреодолимой силы.

То есть здесь Верховный суд дал, пожалуй, самое долгожданное разъяснение: является ли коронавирус форс-мажором, непреодолимой силой? ВС РФ довольно аккуратно пояснил, что критерии, при которых то или иное обстоятельство может быть признано обстоятельством непреодолимой силы, закреплены в статье 401 ГК РФ, а также напомнил о постановлении Пленума от 24 марта 2016 года № 7, в котором дано толкование обстоятельств непреодолимой силы.

Суд подтвердил требование ГК о чрезвычайном и непредотвратимом характере таких обстоятельств, заметив, что признание распространения новой коронавирусной инфекции обстоятельством непреодолимой силы не может быть универсальным для всех категорий должников, независимо от типа их деятельности, условий её осуществления, в том числе региона, в котором действует организация, в силу чего существование обстоятельств непреодолимой силы должно быть установлено с учётом обстоятельств конкретного дела.

Судам предстоит также самостоятельно и индивидуально решать вопросы восстановления и приостановления сроков исковой давности, руководствуясь Гражданским кодексом и собственным убеждением.

По поводу применения законодательства о банкротстве Верховный суд высказался, в частности, о введённом моратории на банкротство. Если лицо-должник включено в перечень лиц, на которых распространяется мораторий, заявления кредитора о признании должника банкротом будет возвращаться арбитражным судом в силу прямого требования закона. При этом в условиях введённого моратория исполнительные производства могут приостанавливаться, и сохранение арестов допускается, именно поэтому суды могут продолжать выдавать исполнительные листы.

Отдельный блок Обзора — вопросы применения уголовного законодательства. Здесь Верховный суд однозначно подтвердил, что обстоятельства распространения новой коронавирусной инфекции относятся к обстоятельствам, представляющим угрозу жизни и безопасности граждан в смысле примечаний к статье 207.1 Уголовного кодекса Российской Федерации и к статье 13.15 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.

А вот любопытный вопрос, каковы критерии разграничения административной и уголовной ответственности за распространение недостоверных сведений о COVID-19? Высший судебный орган отметил важность двух факторов: публичное распространение и заведомая ложность информации, связанной с новой коронавирусной инфекцией. И, конечно, общественная опасность деяния. В этом случае оно будет квалифицировано как преступление.

При этом ВС РФ отметил, что лицо не может быть привлечено к уголовной ответственности за распространение заведомо ложной информации, указанной в диспозициях статьи 207.1 или статьи 207.2 УК РФ, если деяние совершено до вступления в силу Федерального закона от 1 апреля 2020 года № 100-ФЗ, то есть до 1 апреля 2020 года.

И это совершенно справедливо, именно так работает принцип недопустимости обратной силы закона, ухудшающего положение человека.

Наконец, заключительная подборка вопросов о применении законодательства об административных правонарушениях.

Здесь в числе прочего Верховный суд разъяснил, что административные правонарушения, ответственность за которые установлена частью 1 статьи 20.6.1 КоАП РФ, являются длящимися, поэтому срок давности привлечения к административной ответственности за совершение таких правонарушений составляет 3 месяца и исчисляется с момента их обнаружения. Местом совершения административных правонарушений данной категории является место их выявления.

Относительно лиц, которые подлежат административной ответственности по части 2 статьи 6.3 КоАП РФ в связи с угрозой распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-19) ВС РФ пояснил, что это лица с подозрением на наличие заразной формы инфекционного заболевания, лица, прибывшие на территорию Российской Федерации, в том числе, из государства, эпидемически неблагополучного по коронавирусной инфекции, лица, находящиеся или находившиеся в контакте с источником заболевания, в контакте с лицами с подозрением на наличие заразной формы инфекционного заболевания, лица, уклоняющиеся от лечения опасного инфекционного заболевания, нарушающие санитарно-противоэпидемический режим, а также не выполнившие в установленный срок законное предписание (постановление) или требование органа (должностного лица), осуществляющего федеральный государственный санитарно-эпидемиологический надзор.

Протоколы по таким делам вправе составлять должностные лица органов внутренних дел (полиции) и органов, осуществляющих федеральный государственный санитарно-эпидемиологический надзор.

Вот такой детальный Обзор сделал Верховный суд России. В этом материале мы остановились на самых острых и важных моментах, поэтому очень рекомендуем самостоятельно ознакомиться с полным текстом Обзора.


Я, как участник дискуссии, связанный с Россией, представлю вашему вниманию трактовку форс-мажора на основе национального российского законодательства. Признание Всемирной организацией здравоохранения (далее - ВОЗ) распространения коронавируса пандемией (мировой эпидемией) и введение Российской Федерацией, её субъектами и их должностными лицами в связи с этим принудительных мер, препятствует обычной деятельности частных лиц, порой запрещая её, причиняет убытки, иным образом негативно влияет на их гражданско-правовые отношения. В свою очередь, частные лица лишаются возможности исполнять свои обязанности перед другими лицами, что позволяет последним ставить вопрос о понуждении их к исполнению и об их гражданско-правовой ответственности[1].

Из этого следует вывод, что эпидемия коронавируса может быть признана обстоятельством непреодолимой силы при наличии соответствующих условий… Однако нужно учитывать, что наличие непреодолимой силы может быть признано лишь судом при рассмотрении конкретного гражданско-правового дела, в котором речь идёт об ответственности. Ни законодательная, ни исполнительная власть не могут заранее установить, какое обстоятельство является непреодолимой силой, а какое – нет. Тем более это не может сделать мэр г. Москвы или любой другой глава субъекта РФ, поскольку по Конституции гражданское законодательство относится к предмету ведения исключительно Федерации. Ни одно суждение о непреодолимой силе не должно иметь для суда заранее предустановленного значения[3].

Сказанное не означает, что государственные органы или должностные лица лишены права вводить связанные с коронавирусом принудительные меры. Но они должны делать это на основании закона и в строгом соответствии с ним, в противном случае за их акты должна наступать гражданско-правовая ответственность перед частными лицами. Причем порой можно требовать возмещения убытков даже за законные действия государства, если они причинили вред. Здесь не должно быть формализма! А непреодолимая сила – совершенно иное понятие, в отличие от принудительных мер в публичном праве. И она не может использоваться ни для введения таких мер, ни для их обоснования.

То, что законно по публичному праву, должно определяться им самим, а не зависеть от того, как непреодолимая сила трактуется частным правом. Причём публичное право имеет, как любит выражаться наш Конституционный Суд, известную дискрецию, которую позволяет выбирать принудительные меры. Однако такие меры должны предприниматься в соответствии с законом, быть соразмерными предотвращаемой угрозе, сбалансированными и т.п. Причём даже законные меры должны соответствовать конституционным принципам, предполагая по умолчанию возмещение понесенных убытков. Анализ реакции публичного права на эпидемию коронавируса выходит за рамки моего выступления, однако именно она как никогда важна сейчас.

Многим кажется, что вопрос о чрезвычайности эпидемии коронавируса решён. Однако для окончательного его решения время ещё не пришло. Суды не разрешили соответствующих дел: в России их работа временно приостановлена. К тому же недостаточно простой ссылки на коронавирус. Истцам нужно обосновать, что эпидемия находится в причинной связи с убытками. В одном случае такая связь будет, а в другом – нет. Да и сам вопрос о непреодолимой силе не до конца ясен, особенно в части такого свойства как чрезвычайность. Я постоянно вижу в Сети сравнение коронавируса и обычного гриппа, который часто приводит к более тяжким последствиям. Как тут не вспомнить хрестоматийный пример: осенние штормы в Северной Атлантике – обычное дело и потому не могут считаться непреодолимой силой.

Так или иначе, непреодолимая сила освобождает лишь от гражданско-правовой ответственности (проще говоря, от возмещения убытков, уплаты неустойки, последствий просрочки и т.д.), а не от исполнения обязанности. Ведь никто не отменял действие принципа pacta sunt servanda! A для того чтобы освободиться от той или иной обязанности, как правило, нужно изменить или прекратить обязательство по специальному основанию, например, в соответствии со ст. 451 ГК. Кстати, в ней вообще нет упоминания о непреодолимой силе: это разноплоскостные явления. Однако подробное рассмотрение этого вопроса не входит в мои задачи, тем более что на форуме будет немало сказано на эту тему.

Вообще применительно к социальным явлениям непреодолимая сила должна пониматься ограничительно. Большинство согласно, что война или революция - обстоятельства непреодолимой силы для тех, кто в них вовлечён помимо их воли. Однако рукотворность таких событий должна учитываться. Порой государство совершает акты, препятствующие частным лицам исполнять свои обязательства. И если такие акты приняты в условиях отсутствия объективной чрезвычайности, они, по сути, не становятся (и не должны становиться!) обстоятельствами непреодолимой силы, освобождающими от ответственности. Да, от частных лиц подобные акты не зависят, но государство вводит их по своему желанию, а потому к ним нужно применять правила, касающиеся ответственности за акты власти.

Сейчас можно найти немало суждений о том, что в Российской Федерации в связи с коронавирусом вводятся принудительные меры, не предусмотренные на этот случай законом (вводится частичная принудительная изоляция, которая почему-то называется самоизоляцией[4]), и не принимаются меры, законом предусмотренные (режим чрезвычайного положения, карантин по решению санитарных органов). Если это так, то частные лица имеют право на возмещение убытков, причинённых государством, путём обращения с иском в суд. В конечном счёте, если они не добьются удовлетворения в России, у них есть возможность обратиться в Европейский Суд по правам человека[5].

Но даже если действия государственных органов или их должностных лиц санкционированы законом, недостаточно просто сослаться на это для освобождения от гражданско-правовой ответственности. Нужно, чтобы закон прямо разрешал причинять вред частным лицам. В противном случае действует принцип недопустимости причинения вреда, причинённые убытки всё равно остаются правонарушением и, следовательно, наступает гражданско-правовая ответственность. Поэтому было бы лучше, если бы государство само согласилось компенсировать частным лицам их потери: для того оно как социальное государство и собирает налоги. Вспомним Ветхий Завет: за семью тучными годами следуют семь голодных лет!

Спасибо за внимание!

[1] В России ответственность государства, его органов и должностных лиц перед частными лицами за убытки, причинённые актами власти, регулируется гражданским правом.

[2] Иногда возможны случаи, когда ответственность наступает и при наличии обстоятельств непреодолимой силы.

[3] Как не имеют такого значения признание ВОЗ коронавируса пандемией или даваемые периодически заключения торгово-промышленных палат о признании непреодолимой силой того или иного обстоятельства.

[4] Конечно, никто сам себя добровольно не изолирует.

[5] В связи с этим уместно напомнить о часто применяемой мотивировке ЕСПЧ по так называемым делам о пропаже людей в Чечне: поскольку государство не объявило режим чрезвычайного или военного положения, нужно применять режим обычного времени.


Форс-мажор определяется в Гражданском кодексе Франции в ст. 1218:

«форс-мажор – это договорное обстоятельство, проявляющееся в наступлении неконтролируемого должником события, которое не могло быть разумно предвидено при заключении договора и последствия которого не могут быть предотвращены разумными мерами, препятствует исполнению должником своего обязательства.

  1. если событие не могло быть запланировано сторонами на день заключения договора, т.е. имеет очевидно непредсказуемый характер;
  2. последствия наступления этого события неотвратимы для должника.

Эти обстоятельства обычно исследует суд в каждой конкретной ситуации и определяет действительно ли событие, которое привело одну из сторон к уклонению от выполнения своих договорных обязательств, имеет характер форс-мажора.

Практика французских судов в отношении к эпидемиям как обстоятельства

Французские суды, похоже, довольно остро хотят квалифицировать эпидемии, такие как грипп H1N1, лихорадка денге (dengue) или chikungunya, форс-мажор. Два примера, в частности, в юриспруденции:

Очевидно, следует дать общенаучное определение пандемии, определить критерии, отличающие пандемию от эпидемии, если это вообще возможно. Однако это лишь смелые рассуждения юриста на тему медицины, которые, возможно, покажутся наивными и нелепыми врачам и ученым. Суды же не смогут эффективно действовать без наличия такой демаркации.

Что нам остается? Вписывать эпидемию в договор!

Есть и еще один подвох с форс-мажором. Этому разделу, как правило, свойственна известная неточность, противоречивость. А это условие всегда позволяет не исполнять условие или использовать его против предложившей стороны. В ГК Франции такое положение содержится в ст. 1195, со ссылкой на которую можно в судебном порядке изменить или расторгнуть договор, в случае возникновения обстоятельства, которое не было объективно предвидимо сторонами в момент заключения договора. Следует заметить, что принцип свободы договора во Франции позволяет сторонам исключить применение этой статьи к договору. Как и в случае форс-мажорных обстоятельств, не эпидемия как таковая оправдает применение неточности, а наступившие последствия (сдерживание, запреты, закрытие границ).

Читайте также: