Коронавирус убивает молодых

Обновлено: 27.03.2024


Оксана Станевич

Но если сравнивать первую, вторую и третью волны по тому, как люди болели, то есть по клинической картине, все же некорректно говорить о том, что эти различия обусловлены лишь тем, что вирус мутирует.

Необходимо принимать во внимание сезон года, как меняется количество переболевших в разных возрастных группах населения, а также практику терапии в разных стационарах. Если в первую волну в основном это были пожилые люди, то с каждым следующим подъемом поступало все больше молодых пациентов.

Насколько сильно пациенты молодеют?

В первую волну основной группой поражения были люди старше 60 лет. Ну, а дальше возрастная планка опускалась все ниже и ниже. Соответственно, во вторую волну чаще всего госпитализировались пациенты 40-60 лет. Среди них были тяжелые, некоторые погибали. Сейчас имеется больше пациентов от 20 до 40 лет, в том числе и в тяжелом состоянии.

Просто те, кто старше 40, в основном уже переболели в первую и вторую волну. И вирус движется дальше — в ту возрастную группу, где еще остались неохваченные

Клиника, в которой я работаю, изначально непрофильная для инфекционных болезней. С ковидом мы работаем, когда идет пик заболеваемости. Для третьей волны открылись сравнительно недавно. Поэтому мне нужно некоторое время, чтобы понаблюдать за пациентами и понять, насколько стремительно развитие болезни. Но хочу сказать, что и зимой, во вторую волну, у некоторых пациентов все развивалось достаточно динамично.


Как это можно сделать?

Для этого с помощью молекулярной диагностики — секвенирования — нужно точно установить, какой штамм вируса у пациента. А дальше провести экспертизу симптомов, анализов, особенностей течения. Причем сравнивать их по возрастам. Других способов доказать отличия научными методами нет.

Я уже говорила, что просто субъективно сравнивать волны между собой некорректно. Кроме того что вирус атаковал разные возрастные группы населения, были еще и разные практики терапии пациентов.

Сейчас мы уже, конечно, больше знаем о SARS-CoV-2, чем год назад. Многие средства, которыми пытались раньше спасать, не используем. Учли прошлые ошибки, сделали выводы. Это тоже влияет на разницу.

В России такие исследования проводятся?

Образцы вируса из некоторых больниц поступают в Российский консорциум по секвенированию коронавирусов, который относится к НИИ гриппа. Я знаю, что Санкт-Петербург, Москва, другие регионы сотрудничают с ним. Таким образом больницы получают информацию о том, какой именно вариант вируса у пациентов. А затем больницы могут уже сравнивать клиническую картину и делиться информацией друг с другом. Я думаю, что месяца через полтора-два можно будет говорить о каких-то первых результатах. Потому что сложно оперативно объединить данные из разных больниц — из-за разных терапевтических практик. В том числе из-за того, что всегда существует конфиденциальность информации.

Понимание биологии вируса улучшилось. Стало ясно, что эффективных противовирусных средств нет, причем нет не только в России, но и во всем мире.

И совершенно точно есть некие генетические особенности у пациентов, которые предрасполагают к различным течениям инфекции

У пациентов любых возрастов может быть и легкая форма ковида, и острое течение, которое мы называем фульминантным, когда человек неконтролируемо сгорает. И никакие средства, никакие терапевтические подходы к лечению не оказывают на них никакого влияния. Причем никаких объективных, видимых предпосылок к тяжелым исходам у некоторых людей просто нет.

Очевидно, что имеется еще какой-то фактор, как-то связанный с неспецифическим или специфическим иммунитетом. Наверное, есть и другие причины. Невозможно сказать, к какой подгруппе относится тот или иной пациент. Возможно, к той, где все развивается по негативному сценарию. Именно поэтому важно привиться, чтобы не заболеть и не играть в русскую рулетку.

У вас в институте есть прогностический калькулятор течения болезни. Он может помочь?

Эта система по оценке тяжести пациентов, которую мы разработали в Первом медицинском университете. Но она позволяет оценить прогнозы и тяжесть течения ковида у тех, кто уже заболел и госпитализирован. Это больные, у которых регулярно берут анализы. Использовать этот подход для пациентов амбулаторного звена нельзя, потому что там нет возможности с такой частотой мониторить их состояние.

То есть мы сужаем круг до тяжелых и среднетяжелых пациентов. В их отношении действительно можем проверять, как течет их заболевание, где у них наступает ухудшение, за счет каких параметров, как можно оптимизировать терапию, надо ли ее менять. И мы можем с 90-92-процентной точностью определить прогноз течения болезни, понять, стоит ли опасаться смертельного исхода. Это можно предположить достаточно заблаговременно, за семь-десять дней. Мы можем оценить эффект проводимой терапии и предотвратить негативный исход.

Обычно врачи называют несколько факторов, которые гарантируют тяжелое течение: диабет, ожирение. Ваш калькулятор выдавал что-то неожиданное?

По нашим расчетам вышло, что с риском фатального исхода связан скорее низкий ИМТ (индекс массы тела), а не высокий. То есть для истощенных пациентов прогноз хуже. Как правило, это люди с патологиями почек или активной онкологией/онкогематологией.


Но нужно понимать, что расчеты основаны исключительно на данных пациентов нашего стационара. Мы не включали в факторы для прогностической шкалы сопутствующие заболевания, но повышение уровня глюкозы часто было ассоциировано с ухудшением прогноза.

То есть когда у пациента некомпенсированный диабет, или он до попадания в стационар не знал, что у него диабет, или принимал терапию, влияющую на обмен глюкозы (глюкокортикостероиды), — это плохо. Еще значение имеет наличие анемии — это тоже плохой признак

Остальные биохимические параметры меняются в ходе развития инфекции, потом более-менее восстанавливаются. Исключение — сниженные лимфоциты и общий белок у истощенных пациентов, а также измененные показатели почечной функции у пациентов с болезнями почек.

На своей странице в Facebook вы сказали, что пора начинать ревизию течения тяжелых форм инфекции, когда человек месяцами болеет СOVID-19. Что вы имели в виду?

Существует определенная группа пациентов, которые длительное время сохраняют вирус в резервуарах организма. Это ткани легких, кишечник, возможно, миокард и центральная нервная система.

Как правило, это пациенты с онкологией и системными заболеваниями крови — хронический лейкоз, лимфомы, а также с аутоиммунными патологиями — например, с системной красной волчанкой, плохо поддающейся терапии.

У одной нашей пациентки вирус выделялся 11 месяцев, это был рекорд. У других — полгода, три месяца, два месяца.

Эти пациенты просто вирусоносители или болеют с реальными симптомами?

Для окружающих пациенты заразны. Периоды болезни у них разные, в том числе есть фаза латентного, то есть скрытого течения. Также может развиться пневмония, которая способна привести к тяжелому течению. Для одной пациентки, которая болела полгода, все закончилось летальным исходом.

Вирус, который длительно находится в организме, накапливает мутации. И это как раз к вопросу, как возникают варианты SARS-CoV-2. Они могут появляться не только из других стран и, например, при переходе от животных, как было с норками в 2020 году.

То есть новые варианты вируса могут появляться в стране, даже если в ней закрыты все границы и никто не приезжает

Причем необязательно только пациенты с затяжным ковидом могут стать источником новых мутаций и эволюции вируса. Но в них мутации у вируса просто возникают чаще.

Сложность в том, что такие пациенты, месяцами имея положительный ПЦР по ковиду, не могут получить лечение основного заболевания. Рак у них не лечится чаще всего никак — ни химиотерапией, ни хирургически. Они оказались между небом и землей, в промежуточном положении между всеми системами.

Их не лечат по административным причинам или все же по медицинским — есть опасения, что терапия на фоне COVID может ускорить негативный прогноз?

Скорее это на уровне организации здравоохранения. Просто бюрократически эти пациенты не вписываются ни в одну категорию, для которой разработаны правила. К сожалению, у нас пока классификация течения коронавирусной инфекции находится в рамках парадигмы 2020 года, когда мы предполагали, что болезнь течет только остро.

Сейчас уже понятно, что она бывает затяжной и хронической. Определенным группам пациентов требуется особый подход. Их нужно лечить от основного заболевания, иначе оно прогрессирует, и в то же время необходимо обеспечить защиту медицинского персонала от заражения. Следовательно, для таких случаев нужны отдельные боксы.

Таких пациентов немного — один-три процента. Хочется, чтобы на них обратили внимание. И не только потому, что они крайне уязвимы, но и потому, что они могут быть резервуарами для формирования новых вариантов вируса. Кстати, теоретически здесь могла бы помочь вакцинация. Онкологических пациентов необходимо прививать до того, как они начнут лечение и заболеют ковидом из-за ослабленного на фоне лечения иммунитета.

Но прививка рекомендуется в том случае, когда рак в ремиссии и больной не получает никакого лечения?

Самый частый побочный эффект вакцины — это высокая температура. Не опасно ли это для раковых пациентов, не спровоцирует ли прогрессирование опухоли?

Нет, вакцины этому не способствуют. Мы уже давно перед лечением вакцинируем онкологических пациентов от других инфекций: менингококка, пневмококка — иначе они могут заболеть и погибнуть. В общем-то, вакцина от COVID-19 не такая реактогенная, как от того же менингококка. Там тоже температура — одна из самых частых реакций.

Есть ли научные данные о повторных заражениях коронавирусом?

Как правило, при повторном заражении болеют легче, поэтому мы их реже видим в стационарах, что тоже характерно. В данный момент практически все наши пациенты — еще не переболевшие и не привитые.

Израиль — одна из стран, которая отчиталась чуть ли не о тотальной вакцинации всего взрослого населения. Сейчас там очередная вспышка ковида. Почему?

Нужно понимать, насколько интенсивна эта вспышка. Очевидно, что она во много раз меньше, чем в России. Понятно, что несмотря на массовую вакцинацию там осталась большая группа непривитых — это подростки, дети и те, кому по тем или иным причинам от прививки лучше пока воздержаться. То есть о полной победе над вирусом нельзя говорить даже в наиболее прогрессивных в плане вакцинации странах. Вирус будет распространяться среди невакцинированных. Привитые все равно будут переносить болезнь гораздо легче. Снижение смертности и есть главная цель вакцинации.

И второй момент — никакая вакцина, в том числе импортная, полностью не предотвращает заражения. Изначально о стопроцентной эффективности вакцины никто не заявлял. А сейчас она может снижать эффективность при встрече с индийским штаммом.


Но таких ничтожно малое количество. У подавляющего большинства иммунный ответ есть. Бывает, что он не такой интенсивный, как хотелось бы. То есть вакцина для них может оказаться менее эффективной. Заразиться они могут, но болеть будут легче.

И еще один важный момент — сроки после вакцинации. Адекватный иммунный ответ наступает через две недели после второй фазы вакцины. А бывает, что человек привился, а через три дня стал выдавать клиническую картину ковида. Это значит, что он подхватил вирус еще до вакцинации.

Сейчас в Москве появилась рекомендация делать ревакцинацию раз в полгода. Есть ли научные данные о том, насколько это обоснованно и эффективно?

А если человек проверяет свои антитела и видит, что они на нуле. Что вы рекомендуете делать — прививаться или нет?

В первую очередь медицинское сообщество должно убедить привиться тех, кто еще не болел и ранее не вакцинировался. Как только они это сделают, вирус в популяции станет распространяться менее активно, так как мы прервем цепочку распространения вируса среди восприимчивых лиц, которые еще не болели.

Многие болели либо бессимптомно, либо наблюдались у врачей частным образом, то есть в официальном списке переболевших их нет. Сейчас всевозможными административными мерами их подталкивают к вакцинации. Что им делать?

Это сложный вопрос. Но если они сделают прививку, вреда для здоровья в любом случае это не принесет. Зато и уровень антител они могут получить выше, чем те, кто привился, но не болел перед этим.

Сейчас многие кинулись покупать сертификаты о вакцинации. Правоохранители говорят, что документы обычно поддельные. А в принципе есть ли какие-то биохимические анализы, с помощью которых можно увидеть, прививался человек или нет?

В связи с введением QR-кодов для вакцинированных возникла проблема у соотечественников, привившихся за рубежом импортными вакцинами. В России их сертификаты не признаются. Чтобы не лишиться многих социальных благ и работы, им придется делать еще и российскую прививку. Такое двойное наложение не вредно?


Долгосрочные последствия


У выживших после реанимации, вероятнее всего, останутся долгосрочные последствия. Поврежденные собственными иммунными клетками ткани легкого, как и положено поврежденным тканям, рубцуются, то есть заменяются на соединительную ткань. В отличие от сложноустроенных альвеол, это просто тканевые наросты — шрамы, и к газообмену они не способны.

Если в ходе вышедшей из-под контроля реакции воспаления иммунитет расправился со значительной частью легких, после выздоровления пациенты будут хронически недополучать кислород, многим из них до конца жизни придется пользоваться кислородными аппаратами.

Длительное пребывание на ИВЛ также не добавляет здоровья. Механическое снабжение кислородом намного грубее естественного дыхания: чтобы прокачать газ через организм, аппарат ИВЛ вдувает его в легкие под большим давлением. Итог — нефизиологичное растяжение и опять же образование рубцов (хотя при ОРДС обычно используют ИВЛ с низким дыхательным потоком, который не так сильно повреждает легкие).

У части пациентов, перенесших COVID-19, в результате воспалительных процессов и микротромбозов повреждаются не только легкие, но и другие органы, например сердце или почки. В хорошем медицинском журнале JAMA вышла статья, авторы которой показали, что у 78%(!) переболевших обнаруживаются воспалительные процессы в миокарде — сердечной мышце.

Впрочем, к методике работы есть вопросы: авторы сравнивали перенесших COVID-19 со здоровыми людьми или с хронически больными, а это заведомо некорректная группа сравнения. Поствирусный синдром имеет место и после других серьезных вирусных инфекций, поэтому сопоставлять последствия у ковид-пациентов нужно как раз с такими людьми — вполне вероятно, что обнаруженные изменения миокарда типичны для вирусных заболеваний вообще, а не только для COVID-19. Так что имеет смысл дождаться других исследований на эту тему. Кроме того, пока не ясно, влечет ли появление таких воспалительных очагов физиологические последствия или же является обычной частью процесса реабилитации.

Еще одно напоминание о перенесенной коронавирусной инфекции — повышенная свертываемость крови, которая может сохраняться много недель. Густая кровь увеличивает риски всевозможных сердечно-сосудистых проблем — от тромбоза глубоких вен до инфарктов или легочной эмболии, поэтому многие современные рекомендации предписывают пациентам, особенно из групп риска, принимать антикоагулянты в течение нескольких месяцев после острой фазы COVID-19 (но прописывать любые препараты может
только врач!).

Наконец, большое количество переболевших сообщают о длящейся месяцами слабости, спутанности сознания, повышенной утомляемости, бессоннице, головных болях и болях в мышцах. Совокупность подобных расстройств неофициально называют постковидным синдромом (post-COVID syndrome). Его природа и частота пока не ясны, но выдвигаются предположения, что постковидный синдром может быть разновидностью поствирусных синдромов — похожего симптомокомплекса, возникающего после перенесенных вирусных инфекций.

Поствирусный синдром описан у пациентов, перенесших SARS или лихорадку Эбола. Его проявления похожи на проявления так называемого синдрома хронической усталости, но, в отличие от последнего, у поствирусного синдрома есть четкая причина — перенесенная вирусная инфекция. Как именно вирусы провоцируют длящуюся месяцами усталость или постоянные боли — непонятно, но некоторые гипотезы опять же связывают все эти патологии с воспалительной гиперактивацией иммунной системы во время сражений с патогеном.


Фото: Flavio Lo / Reuters

Послековидный хвост различных расстройств, похоже, сохраняется у довольно значительного числа переболевших. Ученые из нескольких американских университетов и медицинских центров поговорили с тремя сотнями пациентов через 2–3 недели после того, как у тех выявили коронавирусную инфекцию, и оказалось, что у 35% не все слава богу.

Наиболее часто люди жаловались на сильную слабость, кашель и одышку. Хуже всего возвращение к нормальной жизни проходило у пациентов с какими-нибудь хроническими болезнями: среди обладателей одного, двух или трех диагнозов плохо себя чувствовали соответственно 28, 46 и 57%. Но и среди здоровых и молодых (от 18 до 34 лет) граждан каждый пятый ощущал, что поправился не до конца.

После перенесенного гриппа — главной реперной точки, с которой сравнивают ковид, — спустя две недели плохо себя чувствовали только 10% выздоровевших. Безусловно, опрос, тем более телефонный, мягко говоря, не самый достоверный метод исследования, но тем не менее неожиданно большие цифры указывают, что исследователям стоит как минимум попристальнее изучить проблему так называемого постковидного синдрома.

Как долго длятся неприятные последствия COVID-19 и не вылезут ли какие-нибудь патологии у тех, кто вроде как сейчас отделался без последствий, мы сможем узнать только через несколько лет, когда у врачей накопятся данные по динамике состояния переболевших.

Факторы риска тяжелого течения

Вопрос, почему у некоторых людей болезнь переходит в тяжелую и критическую фазу, остается открытым. Чаще всего опасные для жизни осложнения развиваются у пациентов из нескольких групп риска: пожилых, страдающих от высокого давления, сердечно-сосудистых заболеваний, хронических легочных заболеваний, диабета, ожирения и больных с ослабленной иммунной системой.


Кроме того, среди умерших и больных, которые попадают в реанимацию, больше мужчин. Причины, почему именно у этих пациентов риск тяжелого протекания COVID-19 особенно высок, ясны не до конца. Но кое-что мы все-таки знаем.

Возраст

Преклонный возраст был одним из первых зафиксированных факторов риска. Для китайских пациентов старше 80 лет вероятность умереть от коронавируса составила 14,8% (от выявленных случаев). В возрасте от 70 до 79 лет этот показатель не превышает 8%, от 60 до 69 лет — 3,6%, от 50 до 59 лет — 1,3%, от 40 до 49 лет — 0,4%. Для более молодых пациентов риск не пережить COVID-19 остается ниже 0,2%.

В общей сложности 81% смертей от коронавируса пришлось на людей старше 60 лет. В Италии, самой пострадавшей от SARS-CoV-2 европейской стране, цифры оказались чуть хуже (особенно для мужчин), но глобально распределение вероятности умереть в зависимости от возраста было тем же. Например, у женщин старше 80 лет этот показатель составил 18%, у мужчин — 30%.

В категории от 60 до 69 лет для женщин риск смерти оказался 4%, для мужчин — почти 7%. Примерно 60% всех смертей приходится на людей старше 80 лет. В других европейских странах процент смертей по возрастам похож, разве что в старшей возрастной группе умирают меньше (в среднем около 20%).

Главными причинами, которые делают COVID-19 более опасным для пожилых, считаются возрастное угасание активности иммунной системы и сопутствующие болезни, которые с большей вероятностью накапливаются к старости. У больных коронавирусной инфекцией заметно уменьшается количество некоторых иммунных клеток, а именно натуральных киллеров и Т-киллеров. Вероятно, это связано со способностью SARS-CoV-2 подавлять противовирусные механизмы на ранней стадии болезни (мы говорили об этом раньше). В сочетании с и так плоховато работающей иммунной системой такие проделки вируса могут в прямом смысле оказаться смертельными.

Высокое давление и сердечно-сосудистые заболевания

Почему SARS-CoV-2 особенно опасен для сердечников — неясно. Одна из гипотез связывает повышенный риск тяжелого течения и смерти от коронавируса с изменениями синтеза ACE2. Но как именно он увеличивает предрасположенность к плохим сценариям при COVID-19 — и увеличивает ли в принципе — непонятно. Этот фермент открыли относительно недавно и до вспышки SARS в 2002–2003 году исследовали довольно вяло. Впрочем, и после атипичной пневмонии новых знаний об ACE2 накопилось не слишком много.


Фото: Nacho Doce / Reuters

Некоторые работы показывают, что при гипертонии количество ACE2 в плазме крови растет, но не факт, что это касается белков, сидящих в мембране клеток (ACE2 может синтезироваться и в свободном виде; производство разных форм этого белка регулируется по-разному). У крыс-гипертоников, например, синтез мембранного ACE2 в почках, наоборот, снижен по сравнению со здоровыми животными. Если все же окажется, что высокое давление способствует увеличению количества ACE2 на мембранах клеток легких, то задача проникнуть туда для вируса облегчается, так как входных точек становится больше.

Еще один вариант — повреждение сердечной мышцы в ходе коронавирусной инфекции, более критичное для гипертоников, у которых она и так работает не очень. Кроме того, как мы обсудили выше, у пациентов с COVID-19 болезнь часто провоцирует всевозможные патологии сердечно-сосудистой системы. Это характерно и для других респираторных заболеваний, например гриппа: у переболевших заметно возрастает риск инфарктов.

В случае гриппа воздействие на сердце является неспецифическим, то есть проблемы возникают не из-за размножения вируса в клетках сердца, а как следствие все той же патологической гиперактивации иммунной системы и возникающих в результате тромбозов. Каков механизм поражения в случае коронавируса, только предстоит выяснить, однако цитокиновый механизм представляется вполне вероятным. В отдельных работах было показано, что SARS-CoV-2 может проникать и, возможно, размножаться в сердце (авторы обнаружили минус-цепь коронавируса, которая может появляться, только когда вирус создает новые копии себя), однако для окончательной уверенности нужно дождаться независимых подтверждений на большей выборке пациентов. Очень может быть, что коронавирусная инфекция повреждает сердечную мышцу разными путями.

Диабет и ожирение

Как и в случае с высоким давлением, мы пока не знаем, является ли диабет самостоятельным фактором риска или он попадает в статистику, так как часто встречается у пожилых людей, для которых характерно тяжелое протекание COVID-19. Но если предполагать, что именно диабет сам по себе увеличивает вероятность нехорошего прогноза, можно выделить несколько возможных механизмов. Диабет — заболевание, развивающееся, когда организм перестает нормально усваивать сахар глюкозу, главное топливо всех наших клеток.


Фото: U.S. NIAID-RML / Reuters


Косвенно эту теорию подтверждает статистика по другим вирусным заболеваниям, например SARS, MERS или пандемическому гриппу H1N1: среди тех, у кого эти болезни протекали с максимальными осложнениями, процент диабетиков был существенно выше, чем среди легких пациентов.

Наконец, у страдающих от диабета наблюдаются функциональные изменения в легких, уменьшение объема используемого воздуха и в целом нарушение дыхательной функции. Это означает, что при одинаковой степени повреждения альвеол при COVID-19 организм людей с диабетом будет хуже снабжаться кислородом. Чем дольше длится такое состояние, тем выше риск повреждения и выхода из строя самых разных органов. Типичное для диабетиков поражение почек также не способствует быстрому восстановлению при заражении SARS-CoV-2. Еще одна характерная диабетическая патология — повреждение сосудов.

Выше мы обсуждали, что в ходе гиперактивации воспалительных процессов при COVID-19 сосуды первым делом оказываются под ударом. А так как у диабетиков это изначально слабое звено, последствия испорченных сосудов могут быть намного тяжелее, чем у здорового человека.

Похожие механизмы могут определять ухудшающее влияние еще одного фактора риска — ожирения. С самого начала эпидемии врачи заметили, что в реанимации попадает непропорционально много людей с лишним весом. Пока ковид бушевал только в Китае, это было не так очевидно. Хотя с момента смерти великого кормчего в 1976 году процент людей с избыточной массой тела в КНР неуклонно растет, их все равно намного меньше, чем в Европе и особенно в Штатах, где ожирение диагностировано у более чем половины населения. И после того, как коронавирус перебрался на Запад, перекос стал очевидным.

Анализ историй болезни 3600 больных с коронавирусной инфекцией из Нью-Йорка выявил, что пациенты с индексом массы тела (ИМТ13) больше 30 вдвое чаще попадают в реанимацию, чем люди без лишнего веса. Для больных, ИМТ которых превышает 35 (критическое ожирение), риск оказаться в палате интенсивной терапии в 3,6 раза выше, чем для заразившихся COVID-19 с нормальным индексом массы тела. Причем эти данные получены для людей моложе 60 лет, то есть лишний вес работает независимо от возраста.

Вдвое больший риск для очень полных людей умереть от коронавируса был показан в большом исследовании Национальной службы здравоохранения Великобритании. Негативное влияние избыточной массы тела на течение COVID-19 может быть связано сразу с несколькими факторами. Начать с того, что тяжелым — в прямом смысле этого слова — пациентам с ожирением в принципе сложнее дышать, так как живот сдавливает нижнюю часть легких.


Фото: Francisco Seco / AP

Из-за невозможности сделать полный вдох организм все время получает меньше кислорода, чем у людей без лишнего веса. Кроме того, пациентам с ожирением часто тяжело дышать из-за одышки, нередко у них развиваются так называемый синдром гиповентиляции при ожирении — самоподдерживающееся состояние, связанное с постоянной нехваткой кислорода, и синдром обструктивного апноэ сна, когда верхние дыхательные пути периодически спадаются, перекрывая доступ кислорода. Все это может приводить к более тяжелому течению коронавирусной инфекции и увеличивать сроки восстановления.

Помимо механического воздействия, жировая ткань влияет на организм на физиологическом уровне. Вопреки традиционному представлению, жир не просто пассивная ноша: это метаболически активная ткань. Адипоциты (жировые клетки) выделяют массу различных веществ, в том числе цитокины, способствующие развитию вялотекущего хронического воспаления. Хроническое воспаление повреждает сосуды и ткани легких и плохо сказывается на работе иммунной системы.

Особенно опасно абдоминальное ожирение — преимущественное накопление жира в районе живота, так как адипоциты в этой зоне отличаются повышенной способностью синтезировать всевозможные неприятные вещества.

Наконец, у людей с избыточной массой тела нередко развиваются диабет и сердечно-сосудистые нарушения, так что лишний вес может усиливать негативное влияние этих патологий на прогноз в случае коронавирусной инфекции.


Врачи бьют тревогу из-за участившихся случаев инсульта среди молодых людей с подтвержденным COVID-19. Американские и канадские медики стали принимать все больше заразившихся до 50 лет, у которых в ногах, легких, почках или печени образовались тромбы, но при этом до инсульта многие из них переносили коронавирус бессимптомно. Специалисты склоняются к тому, что инсульт стал новым признаком COVID-19.

Участившиеся случаи инсульта были зафиксированы среди молодых людей, заболевших COVID-19, сообщил радиолог Университета Торонто Адам Дмитриев изданию The New York Times.

Это свидетельствует о том, что коронавирус нового типа действительно поражает не только легкие, но и почки, мозг, а также печень, сообщил медик.

Врачи больницы Mount Sinai в Нью-Йорке даже опубликовали в медицинском издании The New England Journal of Medicine отчет о лечении молодых пациентов с COVID-19, у которых произошел инсульт.

Нью-йоркские медики обеспокоены данными последствиями заражения, потому что в китайском Ухане, где была зафиксирована первая и самая сильная вспышка инфекции, частота инсультов среди госпитализированных пациентов с коронавирусом составляла приблизительно 5% — при этом самому молодому пациенту было 55 лет.

14 мая свою историю NYT рассказал подхвативший коронавирус 27-летний фельдшер скорой помощи Рави Шарма. В апреле он начал сильно кашлять и сразу понял, что заразился новой инфекцией на одном из выездов скорой помощи. При первых же симптомах молодой человек изолировал себя в спальне, так как жил вместе с родственниками.

И она была права. В следующие несколько часов врачи больницы в Квинсе пытались устранить тромб, блокирующий артерию в мозгу Шармы. Они были в шоке, потому что заразившийся фельдшер был слишком молод для такого проявления COVID-19, а также не страдал от диабета, высокого давления или других заболеваний, которые угрожают здоровью людей в период пандемии.

Это не первая история, когда заражение коронавирусом оборачивается ужасными последствиями для молодых людей. Так, 24 апреля стало известно о смерти 36-летнего физика-экспериментатора из Москвы Данилы Тлисова, который был болен COVID-19.

12 апреля умер еще один молодой человек — 30-летний видеооператор из Москвы Грачья Сагателян. 6 апреля у мужчины и всей его семьи был обнаружен коронавирус нового типа.

Сагателян тяжелее всего переносил COVID-19: даже четыре раза вызывал скорую помощь. 11 апреля его наконец забрали в больницу. Уже на следующий день родственникам по телефону сообщили, что он умер.

На днях министр здравоохранения Михаил Мурашко предупредил о возможности новой волны COVID-19 уже в мае. Скорее всего, ее вызовет кто-нибудь из представителей семейства "Омикрон", которое продолжает пополняться новыми подвидами.

Врачи предупреждают о высокой смертности от

По данным Роспотребнадзора, сейчас абсолютное большинство (90%) случаев инфицирования вызвано "Омикроном" BA.2, также известного как "Стелс-Омикрон". И хотя считается, что при всей его высокой заразности особой "злости" в нем нет, опыт других стран показывает, что это не совсем верно. К тому же появилась научная работа, доказывающая, что в непривитой популяции "Стелс-Омикрон" вызывает не меньшую смертность, чем предыдущие варианты коронавируса.

В последние дни ежесуточный прирост количества заболевших в стране составляет 9-11 тысяч человек (по данным на 18 апреля — 9,4 тысячи). Самая высокая заболеваемость на сегодня — в Санкт-Петербурге (вчера там официально заболело 629 человек); Москва — на втором месте (497 человек).

По данным Роспотребнадзора, сегодня 90% заболеваемости коронавирусом в стране вызвано вариантом "Стелс-Омикрон". Считается, что он протекает легче, однако это не совсем так. Недавно появилась научная работа, которая показала, что в непривитой популяции этот вариант коронавируса убивает пожилых так же, как ранние варианты.

Еще одна серьезная проблема связана с тем, что даже после очень легкого и бессимптомного течения "Омикрон" возникает серьезный постковидный синдром. Чаще всего он проявляется в виде тромбозов, астении, упадка сил вплоть до полной нетрудоспособности и инвалидности, что встречается у молодых и прежде полных сил людей. Что делать с этой армией пациентов, врачи до конца не знают: никаких протоколов лечения до сих пор не разработано, и четкого понимания, как облегчать симптомы и помогать людям, нет. По данным медиков, каждый пятый (!) столкнувшийся с постковидом теряет работоспособность.

Профессор кафедры госпитальной терапии №21 Сеченовского университета Сергей Яковлев недавно заявил, что применение моноклональных антител и стероидных гормонов при ковид вызывает серьезное угнетение иммунитета: "Считаю, что надо брать у пациента согласие, от чего он хочет умереть: от цитокинового шторма или поздней бактериальной суперинфекции".

Тем временем еще один подвариант "Омикрона" – "Омикрон-ХЕ" - начинает шествие по миру. Его количество в Великобритании начало резко расти. Пока известно лишь то, что он представляет собой гибрид вариантов BA.1 и BA.2, и может быть наиболее заразной из ранее обнаруженных версий COVID-19. ВОЗ заявила, что XE примерно на 10% более заразен, чем BA.2, но эти данные требуют дополнительных исследований.

Сможет ли новый вариант вызвать очередную волну (по экспертным оценкам, волны будут накатывать каждые 7-8 месяцев), пока сказать сложно. Однако многие эксперты называют именно май наиболее подходящим временем для нового подъема в России. К сожалению, практика показывает, что иммунитет у переболевших "Омикроном" сохраняется ненадолго, к тому же другие варианты вируса к нему вообще нечувствительны. Поэтому специалисты советуют вести себя предельно аккуратно и соблюдать защитные меры, которые нам уже очень хорошо знакомы.

Читайте также: