Может ли вич инфицированный работать мастером маникюра
Обновлено: 25.04.2024
Первое, что мне пришло в голову, — стать мастером самому. Я работал в разных ногтевых студиях, понимал, что у меня много знаний, просто нет практики. Поэтому решил внаглую начать. Черт знает, что из этого выйдет, но я куплю материалов и буду просто сидеть и делать. И я начал. Не получалось сначала, но я все сидел и пилил. Сперва был полный [пипец], но со временем становилось все лучше.
— Вы сразу решили делать такие яркие дизайны, экстремальную длину?
— Как‑то так получилось, что однотонное покрытие я не хотел делать с первого дня. Я же нереализованный художник — родился в Казахстане в очень маленьком городе, в детстве семья была бедная, и денег на художественную школу не было. Знаете, как это: когда с детства ты очень творческий, но нет возможности реализовываться. И тут подвернулся случай.
Мои клиенты подхватывали это очень быстро, люди заметили. Моментально появилась база, которая с энтузиазмом соглашалась на безумные дизайны. У меня границ нет вообще — я делаю все, что в голову приходит. Например, использую в дизайнах опарышей для рыбалки . Сейчас жду клиента, который на них согласится. Предыдущий клиент — вот сейчас она у меня сидит — мы делали ей червей для рыбалки, красных таких. Она с ними ходила, ей нравится.
— А с чего начинали? Наверное, не сразу с опарышей?
— Начал я с наклеек — закупил на Aliexpress. Пару раз попытался сделать однотонное покрытие, но это был [пипец]. Я, честно говоря, нигде не видел покрытия хуже. Это, знаешь, как заставлять врача ковать железо. Он все-таки лечить должен. И я пришел к тому, что хорошо делаю другие вещи. Я и по образованию дизайнер интерьеров. Все знакомые говорят, что у меня со вкусом все хорошо, я верно принимаю композиционные решения. Поэтому и ногти я решил делать с дизайном.
— Парни-клиенты бывают или на такие дизайны они не ходят?
— Нет, они ходят, но мне не очень комфортно работать с парнями, поэтому я часто отказываюсь. Они щепетильнее девушек — докапываются до всего. Полосочка им здесь не так лежит, блик тут неровный. Женщины в салонах не так докапываются до ногтей, как современные мужики.
— А кто приходит в основном, как ищете клиентов?
— Они приходят сами. Иногда я размещаю рекламу у амбассадоров, беру рекламу у блогеров. Первые разы я сам приглашал людей — написал 40 людям, ответило три-четыре человека. А дальше, как принято в блогерской тусовке, один замечал у другого и приходил. Мне ведь есть что предложить блогерам в плане контента — мои работы узнают на улице . Они между собой начали делиться, приходить ко мне за рекламу. Потом уже приходят их подписчики, и все это дело вирусится. У нас в России, конечно, есть еще треш-маникюристы, но мои идеи часто заимствуют без указания авторства. Это обидно. Особенно питерские салоны начали активно делать подобное. А так я особо не ищу клиентов — просто работает сарафанное радио.
О работе с ВИЧ
— О диагнозе ВИЧ вы узнали до или после того, как начали работать с клиентами?
— Я узнал в прошлом феврале. Я тогда еще был управленцем, не занимался сам маникюром.
— Какая была ваша первая реакция? Были сомнения — сможете ли вы теперь работать?
— Никаких сомнений не было, потому что я человек образованный. Я в 16 лет узнал, что такое ВИЧ. Первое, что я сделал, — пошел в ближайший СПИД-центр к инфекционисту на прием. Я расспрашивал его со всех сторон — о том, что это такое и стоит ли бояться. Потому что тогда со всех сторон рассказывали, как страшно умирать от СПИДа. Я подумал: господи, есть такая страшная штука, вдруг я умру. Я тогда был жутко мнительный вообще — еще не знал, что это признак моей депрессии.
А в плане работы никаких переживаний не было. Я понимал, что, если хоть кто‑то попытается меня дискриминировать, я сразу подам в суд. За это очень легко можно лишить права на деятельность. У меня были сотрудники, которые, узнав о диагнозе в соцсетях, пытались что‑то высказать. Чуть ли не что я всю семью их могу заразить. Но это был моментальный скандал и увольнение в один день — я даже выяснять не стал, мне такие сотрудники не нужны в салоне.
У мастера маникюра есть обязательные требования СанПиН касательно того, как он должен стерилизовать инструменты. И каждый мастер маникюра должен знать как Отче наш, в какой момент какие инфекции умирают при стерилизации.
Как он вообще обрабатывает инструмент, если не знает, что такое ВИЧ-инфекция? Человек, получивший санитарную книжку, обязан знать, что это такое.
Как можно таких людей допускать к работе с клиентами? Это был мой косяк. Впредь я буду еще внимательнее. В этом плане, как бы странно это ни звучало, ВИЧ дал мне много преимуществ в жизни.
— А расскажите, что вообще в этом плане с законодательством? Вы обязаны клиентам сообщать о своем диагнозе?
— Вы сами пробовали когда‑нибудь устраиваться работать в салон?
— Нет, зачем, я свой собственный открою 14 апреля. Но мы с одной знакомой хотим сделать проект, где я буду пробовать устраиваться в разные салоны. Буду сразу говорить о своем ВИЧ-статусе — проверим, кто окажется поганым. (Смеется.)
О просвещении
— Вы ведь в целом решили говорить о своем статусе открыто — и клиентам, и в шапке инстаграм-профиля?
— Да, у меня прямо большими буквами это написано. И салон, когда будет более крупный, будет называться HIV-nails. Это будет скандал!
— Расскажите, почему для вас важна эта открытость?
А то Дудь поговорил — и забыли, Красовский поговорил — и опять забыли. И что, надо каждый раз ждать, когда кто‑то известный выскочит, а потом снова все забудут?
Нет, надо, чтобы это было постоянно на слуху. И я решил, что я своей трудовой деятельностью могу быть на слуху постоянно. Тем более я и сам по себе довольно яркий и скандальный, а тут еще и ВИЧ подключился к образу. Почему бы и нет?
— А насколько силен среди людей стереотип о том, что можно заразиться ВИЧ на маникюре? Я, например, эту байку еще со школьных времен помню.
— Эта байка ходит до сих пор везде. Среди людей, которые еще в девяностых или нулевых ее услышали. Современные дети уже не такие глупые, кстати. Спасибо за это тому же тиктоку — там хоть какой‑то просвет. Все говорят, что тикток рекламирует наркотики и содержанство. Нет, там рассказывают, что быть геем — это не плохо. И что можно жить с ВИЧ. А вот как раз те, кто были до, кто рос на телевизоре, — все думают, что ВИЧ это ужасно. Спасибо Малышевой за это, которая подкошмарила еще в давние времена.
— Вы сталкивались с претензиями от клиентов или отказом от услуг, когда человек узнавал о вашем ВИЧ-статусе?
Что думают врачи
На самом деле наше общество страдает от информационного голода на тему ВИЧ и СПИДа, именно поэтому к людям с такой проблемой относятся, как к чумным, и посылают вслед проклятия.
Для начала давайте разберемся, чем же ВИЧ отличается от СПИДа. ВИЧ — вирус, вызывающий дефицит иммунитета. СПИД — заболевание, которое поражает систему защиты организма от болезней, это последняя стадия, она, к сожалению, неизлечима.
Для лечения ВИЧ существует специальная антиретровирусная терапия. Если инфицированный начнет вовремя принимать препараты, они будут подавлять размножение клеток вируса, а обладатель заболевания в прямом смысле слова может жить долго и счастливо. Более того, он может с меньшей вероятностью передать вирус другим людям.
К слову, о возможности заразиться.
Вирус может передаваться при использовании нестерильного инструментария, загрязненного кровью ВИЧ-инфицированного человека, например, во время процедуры маникюра.
специалист по клинической лабораторной диагностике лаборатории ИНВИТРО
Абсолютно точно в салоне приобрести ВИЧ можно только в том случае, если мастер-носитель будет работать без перчаток, у него будет открытая рана на руке, и у вас тоже. И он заденет своими эпителиями ваши.
Иными словами, даже в салоне, где у владельцев и мастеров наплевательское отношение к гигиене, у вас больше шансов заразиться грибком, чем ВИЧ.
Что думают юристы и эксперты рынка
Руководители таких предприятий считают, что правда на их стороне, а разжалованные сотрудники опускают руки и не знают, могут ли себя защитить.
По общему правилу, федеральное законодательство устанавливает запрет на ограничение прав и свобод ВИЧ-инфицированных граждан, в том числе нельзя увольнять работника на основании только наличия у него ВИЧ-инфекции. В случае незаконного увольнения работник может подавать исковое заявление в суд по своему месту жительства и требовать восстановления его на работе и выплаты компенсации. Госпошлина по категории трудовых дел не уплачивается.
На основании федерального закона № 38 работодатель не имеет права просить у работника справку о его ВИЧ-статусе. Предоставлять подобную справку должны только медработники определенной категории. Если вы столкнулись с тем, что вас просят принести такой документ, то можете обратиться в суд или нашу организацию. Работодатель, который требует подобный документ, должен быть уволен.
Если же сотрудник сам решил поделиться проблемой с работодателем, начальник не имеет права разглашать подобную информацию и делиться ею со своими подчиненными.
Действительно, работодатель не имеет права распространять информацию о том, что у его сотрудника ВИЧ-инфекция. За данное деяние может последовать как административная ответственность по факту разглашения информации с ограниченным доступом (статья 13.5 КоАП РФ), так и уголовная — по факту нарушения неприкосновенности частной жизни (статья 137 УК РФ). Поэтому после такого инцидента работник может подать на работодателя в суд и требовать компенсировать моральный вред, причиненный ему в связи с разглашением данных сведений.
Чтобы избежать прецедентов увольнения, связанных с ВИЧ-статусом работника, юрист рекомендует рассказывать подобные тайны при свидетелях.
В случае, если работник решил рассказать работодателю о своем диагнозе, то сделать это нужно при свидетелях, которые уже знают о его ВИЧ-инфекции. Это поможет избежать в дальнейшем проблем, судебных тяжб, связанных с незаконным увольнением работника.
Что думают представители салонного бизнеса
В нашем мире, когда владельцы бизнеса думают больше о деньгах, чем о людях, странно представить, чтобы директор салона взял на работу или оставил творить красоту мастера с ВИЧ. Однако из правил бывают исключения. Два года назад в соцсетех появился пост о том, что в салоне одного известного бьюти-эксперта работал ВИЧ-инфицированный мастер по маникюру.
Что удивительно, эксперт не отреклась от своего сотрудника, не испугалась, что потеряет клиентов. Она защищала несчастного мастера, как настоящая тигрица, и была полностью права. Эту женщину зовут Татьяна Рогаченко, она владелица сети французских салонов Jean Louis David. Она согласилась рассказать нам эту историю, а также поделилась тем, как сама относится к мастерам с ВИЧ.
Этот сотрудник пришел ко мне до того, как узнал о том, что ВИЧ-инфицирован. Он сам рассказал мне о своей проблеме, был в страшной депрессии, но, как образованный человек, который знает разницу между ВИЧ-инфекцией и СПИДОМ, я ни на минуту не задумалась о его увольнении. Вообще я тщательно слежу за состоянием здоровья своих сотрудников и никогда не принимаю медицинские книжки, выданные до прихода на работу ко мне. Уже много лет я пользуюсь услугами специализированного центра, который ежегодно проводит медосмотр моих сотрудников и по итогам обследования выдает либо книжки, либо заключения, как это было в случае с этим сотрудником. Да, это стоит мне денег, но безопасность клиентов и сотрудников для меня стоит на первом месте и я не готова рисковать этим. Должна отметить, что информация о заболеваниях такого рода является конфиденциальной, поэтому я не информировала своих сотрудников о том, что один из них ВИЧ-инфицирован. Информация стала публичной по причине его откровения с другими. Когда это вышло за пределы моего предприятия и получило огласку в социальных сетях, я предпочла не молчать, а его поддержать, и открыто заявила, что ВИЧ-инфицированные — не прокаженные, они имеют полное право и на работу, и на жизнь в обществе, как и все остальные. Далее каждый решает сам — готов он протянуть руку помощи и доверия страдающему человеку или нет. Должна сказать, что это не единичный случай. Еще один мой бывший сотрудник ВИЧ-инфицирован, я искренне сочувствую ему и надеюсь на лучшее. Мы никогда не знаем, где и что нас подстерегает — стать изгоем в нашем обществе очень легко, ведь люди в массе своей жестоки и боятся. То, что эти сотрудники больше не со мной, это их выбор. Но я храню светлые воспоминания и всегда готова прийти им на помощь. Пути Господни неисповедимы! И все мы ходим под Богом, а как говорят, от сумы и тюрьмы, а теперь и от неизлечимых болезней — не зарекайся. Я ценю людей, их профессионализм, их моральные качества, а если эти люди становятся частью моей команды, я их никогда не бросаю.
1 декабря — Всемирный день борьбы со СПИДом. По нашей просьбе мастера маникюра, парикмахеры и другие бьюти-эксперты с ВИЧ-положительным статусом рассказали о своей жизни в профессии.
C вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ) связано множество мифов и страхов. В основном они касаются путей заражения. До сих пор многие боятся идти, например, к парикмахеру, если знают о его положительном статусе. Но давайте вспомним, как передается ВИЧ: при незащищенном сексе, через кровь (например, при употреблении наркотиков общей иглой) и от матери ребенку во время беременности, родов или грудного вскармливания. Расчески и фена в списке нет. Как нет там и маникюрных инструментов.
Лечить ВИЧ человечество еще не умеет, но с помощью антиретровирусной терапии врачи могут снизить показатель вирусной нагрузки в крови пациента настолько, что она перестает определяться при лабораторном исследовании.
Мы попросили пятерых профессионалов бьюти-сферы с ВИЧ\+ рассказать, как им работается, с чем приходится сталкиваться, и как они с этим справляются.
Я работала парикмахером-стилистом и парикмахером-технологом, потом открыла свой салон во Владивостоке. Самое интересное, что заразилась я тоже от парикмахера, моей коллеги, но, конечно, не во время стрижки. Мы вместе употребляли и не соблюдали протокол безопасного употребления. Она сказала, что ВИЧ-инфекции у нее нет, — и обманула. Я понимала, что ситуация опасная, и сдала анализ. Так в 2016 году я узнала, что у меня ВИЧ.
С положительным статусом я работала парикмахером пять лет. Два года из них не принимала АРВ-терапию, потому что мне ее не выдавали, поскольку я была употребляющим человеком. Врачи присматривались ко мне. Я была в длительной ремиссии по наркотикам, начала помогать социальному работнику в СПИД-центре, и мне выдали терапию.
Начальнице я сказала о своем статусе сразу. Она восприняла новость нормально до момента, пока я не решила уволиться и работать на себя.
Она стала говорить нашим общим клиентам, что уволила меня из-за того, что у меня ВИЧ. Я тогда еще не приняла статус, жила с закрытым лицом и сделала вид, что она все выдумала.
Открыв собственный салон, я начала приглашать врачей СПИД-центра, они читали лекции о ВИЧ-инфекции для сотрудников и клиентов, проводили тестирование всех желающих, у нас всегда лежали экспресс-тесты. Было очевидно, что тема меня волнует, и многие сами догадались. Никто не убежал.
Чтобы произошло инфицирование клиента, мастер с ВИЧ\+, наверное, должен быть как Суини Тодд — резать людей и себя. Конечно, так не бывает. Но я знаю случаи, когда в Москве некоторым людям, живущим с ВИЧ, отказывали делать лазерную коррекцию бровей или пытались заработать сверху: раз у тебя ВИЧ, плати на 50% больше.
При этом в жизни никаких пренебрежительных и мерзких реакций не было: я прекрасно выглядела, нормально зарабатывала, мои клиенты могли отдать за один раз до 100 тыс. руб. (наращивание, окрашивание, уход, стрижка). Все было нормально и в личной жизни, у меня муж, ребенок.
В начале пандемии я продала салон, так как устала от работы парикмахера, и переехала в Москву. Сейчас я маркетолог в частной клинике, она занимается в том числе лечением людей с ВИЧ. Но иногда скучаю по прежней работе и крашу знакомых в Москве.
Я — травмированный человек, а не добрая фея. А когда люди сильно травмированы, то зачастую находят себя в помощи другим. И я не исключение.
Я всегда помогала, была волонтером, а с мая 2020 года я веду блог о ВИЧ в Instagram и TikTok. Помогая другим, я в первую очередь помогаю себе чувствовать себя нужной, а не отбросом. Когда я открыла лицо, моя помощь стала эффективнее и в масштабе всей страны: я делюсь не только достоверной информацией и статистикой, но и контактами СПИД-центров, групп поддержки, равных консультантов. Благодаря этому как минимум тысяча человек сдала анализы и около сотни вернулись к терапии или начали ее. Для меня это самое ценное.
В бьюти я проработал пять лет. С 17 лет я употреблял и не знал себя настоящего, а в 2020 году перестал употреблять и понял, что я не творческий и могу зарабатывать по-другому. Последний год работаю в IT-сфере, но раз в месяц крашу волосы и делаю брови клиентам.
Я жил с партнером, он исключал возможность быть ВИЧ-позитивным, так как до меня был женат. В мае 2019 года мы сделали домашние тесты и выяснили, что у него положительный результат, а у меня отрицательный. Через восемь месяцев после расставания я снова сдал анализ — положительный. И сразу стал принимать АРВ-терапию. Я никогда не боялся ВИЧ-инфекции. Нужно бояться других вещей, например скудности ума, лени, собственной ущербности.
Я работал в известном сетевом салоне красоты в Киеве. И однажды рассказал своей коллеге-подружке о том, что у моего партнера ВИЧ. Это услышали мастера маникюра и передали администратору. Она попросила меня не обсуждать такое, чтобы не пугать сотрудников, и принести справку о том, что у меня нет ВИЧ. Я принес, хотя по закону работодатель не имеет права просить о таком. Потом меня уволили по ряду причин. Думаю, одна из них была эта.
О том, что у меня ВИЧ, я узнал, работая в другом салоне. После моего увольнения директор приказала выкинуть косметику, которую я тестил у себя на руке.
А еще в одном салоне владелица меняла маникюрные инструменты после того, как мне там сделали маникюр. И просила у всех новых работников справку об отсутствии ВИЧ. Конечно, это шейм.
Три года я работал в салоне нестандартного окрашивания волос. Владелицы Ния и Катя всегда поддерживали меня и не боялись говорить о моем статусе, коллеги тоже знали и нормально относились. Когда обо мне выходили статьи, они ими делились в своих соцсетях, и клиенты воспринимали очень позитивно. Также я общался с клиентами на остросоциальные темы, и если речь заходила о ВИЧ, спокойно говорил о своем статусе. Никто не перестал ко мне ходить.
Свои рабочие инструменты я дезинфицировал одинаково тщательно что до статуса, что после. Очищал моющим средством и водой, обрабатывал дезинфицирующим спреем. Это делается не для того, чтобы мастер не заразил клиента, а чтобы возможное кожное заболевание одного клиента не передалось другому.
Через кисти, ножницы для волос или маникюра невозможно инфицироваться ВИЧ. Если бы это было так, анализ на ВИЧ сдавали бы при получении санитарной книжки, которая должна быть у всех сотрудников сферы обслуживания. Даже медработники могут работать при нулевой вирусной нагрузке. Если хирург с ВИЧ может делать операцию, то глазки накрасить вообще не проблема.
О своем статусе я узнала лет в 17, когда сдавала анализы перед тем, как лечь в больницу. Это было очень неожиданное известие. Несколько лет отказывалась в это верить и не признавалась даже себе. Старалась жить, как будто ничего нет. Передумала, когда решила забеременеть и испугалась за здоровье ребенка. Мне назначили АРВ-терапию, и ребенок родился здоровым. По образованию я менеджер организаций, но всегда хотела делать маникюр. И после рождения ребенка выучилась на мастера и пошла работать в салон.
Я заболела в начале нулевых, когда информации было мало и люди реально шарахались от ВИЧ-положительных. Например, меня как-то отказывался лечить стоматолог. С тех пор у меня психологическая травма, поэтому коллеги и клиенты не в курсе.
Причина: не все образованны в плане ВИЧ, у многих есть предрассудки и страхи. Но если клиент ходит ко мне долго и я знаю, что он адекватно отнесется, тогда могу рассказать, такие случаи были.
Инструменты я обрабатываю после каждого клиента, как положено, в три этапа. Первый этап — жидкая дезинфекция металлических инструментов и некоторых фрез. Второй этап — ультразвуковая очистка. И последний — в сухожаровом шкафу при температуре 180 °С. Одноразовые инструменты — пилки и деревянные палочки для кутикулы — выбрасываю или отдаю клиенту. Работаю всегда в перчатках и маске, но это скорее защищает мастера от пыли, частичек кожи, лаков для ногтей.
Я знаю еще нескольких мастеров маникюра с положительным статусом, и они гораздо серьезнее относятся к стерилизации инструментов, чем обычный мастер, который не знает, есть ли у него ВИЧ. Не потому что инструменты заразные, просто подсознательно решает, что так лучше.
Евгений, 25 лет
Я работаю в международной косметической компании. Два года занимался категорией skin care — разрабатывал кремы, сыворотки, маски. Сейчас делаю дезодоранты, а еще планирую запустить свой мастер-класс по приготовлению персонального крема.
О своем статусе я узнал прошлым летом. Плохо себя чувствовал, была слабость, не мог нормально есть. Долго ходил по врачам, пока не сдал расширенный анализ крови. Я хорошо знаю биологию, интересуюсь вирусологией, поэтому понимал, как все в организме происходит и что с этим делать. Это помогло мне быстрее принять статус.
Я тогда жил и работал в Екатеринбурге, а прописан в другом городе, поэтому не мог получать терапию. Через несколько месяцев я переехал в Петербург и встал на учет в СПИД-центр. Терапия — это несложно. Раз в день закинул в рот четыре таблетки, и все.
На работе о моем статусе знает только руководитель отдела, ему по-хорошему без разницы. У нас вообще прогрессивная компания, раз в неделю проводятся онлайн-сессии про инклюзию, про ВИЧ, про людей с ограниченными возможностями.
Удивительно, но даже медработники часто не в курсе путей передачи ВИЧ и способов лечения.
Вирус никак не может попасть в баночку с кремом. Мы не просто соблюдаем технику безопасности, носим перчатки, шапочки, халаты. Ни одна биологическая жидкость или даже волос не может попасть в продукт, так как у нас стерильный и закрытый процесс варки, то есть сотрудники никогда не контактируют ни с сырьем, ни с продуктом. Все сырье закачивается в емкости с помощью вакуума через специальные шланги. Сваренная масса по другим шлангам попадает в фасовочный цех, там тоже фасуют в упаковку специальные машины. Я не представляю, что должно произойти, чтобы хоть капля крови попала в продукт. Наверное, на производстве должно отрезать руку. Естественно, продукт с рукой мы выпускать не будем.
Татьяна, 37 лет
Я заразилась от мужа. Мы давно развелись, а в 2015 году его нынешняя супруга рассказала мне, что у бывшего ВИЧ и он на учете с 1990-х годов. У нас общий ребенок, во время беременности я три раза сдавала кровь на ВИЧ, все результаты были отрицательными. Когда я узнала, мы с дочкой сдали тест — у обеих отрицательные. И я успокоилась.
В 2019 году у меня отказали почки, и я попала в больницу. Перед операцией сдала кровь на ВИЧ-инфекцию, и пришел положительный результат. Болезнь уже перешла в стадию СПИДа. Стало понятно, что проблема с почками из-за этого. Терапию я получаю два года, организм довольно быстро восстановился. У дочери тоже положительный статус, но она адаптировалась быстрее и скоро выходит замуж.
Я уже 12 лет арендую маникюрный кабинет в центре красоты и здоровья. Пока я лечилась, полтора года не работала и боялась рассказывать коллегам, хотя мы всегда друг друга поддерживаем. Оказалось, все уже в курсе. Город у нас маленький, и медсестра нашего СПИД-центра рассказала обо мне в салоне. Об этом меня предупредила моя начальница.
Я расплакалась, не знала, как смотреть коллегам в глаза. Но все меня поняли и приняли, ни один не отвернулся.
С негативом я не сталкивалась. Чашки от меня никто не прячет. Некоторые клиенты знают, но мы это не обсуждаем. Кто-то ушел, возможно, тоже что-то услышал, но мне в лицо ничего не говорили. Сама я не рассказываю, ведь я не опасна. ВИЧ распиарен в негативном ключе, и люди боятся просто от незнания.
Справка ФБУН ЦНИИЭ Роспотребнадзора:
За девять месяцев 2021 года в Российской Федерации было сообщено о 54 423 новых случаях выявления ВИЧ-инфекции в иммунном блоте, исключая выявленных анонимно и иностранных граждан, что на 1,1% меньше, чем за аналогичный период 2020 года.
ВИЧ-инфекция в последние годы в Российской Федерации чаще диагностируется в более старших возрастных группах населения. Если в 2001 году 87% ВИЧ-инфицированных получали диагноз ВИЧ-инфекции в возрасте 15–29 лет, то в 2021 году практически столько же больных (86%) были впервые выявлены в возрасте старше 30 лет. Преимущественно в 2021 году пациенты получали диагноз ВИЧ-инфекции в возрасте 30–50 лет (71,3% новых случаев).
Большинство больных, впервые выявленных в 2021 году, сообщили, что заразились при гетеросексуальных контактах (67,7%), доля инфицированных ВИЧ при употреблении наркотиков снизилась до 28,3%. При гомосексуальных контактах инфицировались 2,5% впервые выявленных больных. Таким образом, в 2021 году ВИЧ-инфекция реже выявлялась среди уязвимых групп населения, что могло быть связано с сокращением охвата тестированием на ВИЧ этих групп, но чаще обнаруживалась среди остального населения, что указывает на проникновение ВИЧ в общую популяцию. Тем не менее среди всех инфицированных ВИЧ россиян с известной причиной заражения, выявленных в 1987–2021 годах, 57,3% были заражены при употреблении наркотиков, хотя их доля постоянно сокращается.
Всего на 30 сентября 2021 года в стране проживало 1 132 087 россиян с лабораторно подтвержденным диагнозом ВИЧ-инфекции, исключая 413 930 больных, умерших за весь период наблюдения (26,8% за 36 лет).
Как врач-инфекционист, я часто работаю с людьми, у которых выявлена ВИЧ-инфекция. К сожалению, вокруг этого заболевания сложилось немало мифов — зачастую они мешают адекватной профилактике и лечению, а также способствуют стигматизации тех, кто инфицирован и живет с ВИЧ.
Расскажу про самые популярные заблуждения о ВИЧ-инфекции и том, почему в них не стоит верить.
Сходите к врачу
Наши статьи написаны с любовью к доказательной медицине. Мы ссылаемся на авторитетные источники и ходим за комментариями к докторам с хорошей репутацией. Но помните: ответственность за ваше здоровье лежит на вас и на лечащем враче. Мы не выписываем рецептов, мы даем рекомендации. Полагаться на нашу точку зрения или нет — решать вам.
ВИЧ-инфекция в подавляющем большинстве случаев приводит к СПИДу и смерти, но только при одном условии: если человек не получает антиретровирусную терапию.
Если человек лечится, то может прожить до старости — ВИЧ-инфекция не ограничивает продолжительность жизни. Многие люди успешно лечатся десятки лет, инфекция не прогрессирует, у них прекрасные показатели здоровья — они могут заниматься спортом, бегать марафоны, рожать детей, запускать бизнес и так далее. Единственное, им нужно регулярно принимать таблетки и раз в полгода-год сдавать анализы.
Терапию ВИЧ-инфекции нужно начинать сразу же , как только выявлен вирус — в идеале в тот же день, если используются универсальные схемы, независимо от вирусной нагрузки или других показателей. Это улучшает прогноз восстановления здоровья.
Если начинать терапию в поздние сроки, когда у пациента истощены иммунные резервы, растут риски появления заболеваний, связанных с иммунодефицитом: онкологических болезней, вторичных инфекций, атеросклероза и других. Тем не менее начать лечение никогда не поздно — даже пациенты в тяжелом состоянии могут вернуться к нормальной жизни. Каждому нужно дать на это шанс.
Количество ВИЧ-положительных в России неуклонно увеличивается — у нас только по официальным данным ежегодно прибавляется около 100 000 ВИЧ-позитивных людей. Есть регионы, где пораженность ВИЧ-инфекцией превышает 2% населения, в частности Кемеровская и Свердловская области. Представьте себе: каждый 50-й житель Кемеровской области, включая младенцев и стариков, инфицирован ВИЧ. Вряд ли они все потребители инъекционных наркотиков, работники коммерческого секса или гомосексуалы.
ВИЧ-инфекция в России, РоспотребнадзорPDF, 124 КБ
ВИЧ выходит в общую популяцию людей — это уже давно не болезнь только уязвимых групп. Растет доля гетеросексуального пути передачи. В России на старте эпидемии ВИЧ-инфекции подавляющее большинство людей инфицировались при употреблении наркотиков, а сейчас около 67% новых случаев — это заражения при гетеросексуальных контактах. То есть к потребителям наркотиков эти люди никакого отношения не имеют. Доля людей, которые употребляют наркотики, среди случаев, впервые выявленных в первом полугодии 2021 года, меньше 30%.
Еще сейчас чаще инфицируются женщины — мужчин пока среди впервые выявленных случаев 59%, но женщины начинают догонять. Раньше перекос в сторону мужчин был больше.
То есть в зоне риска находятся все — даже официальные цифры говорят о том, что мы живем в условиях тяжелой эпидемии ВИЧ-инфекции.
Среди мужчин в возрасте от 35 до 44 лет инфицировано 3% населения, то есть каждый 30-й мужчина. Среди женщин в возрасте 35—39 лет инфицированы 2%, то есть каждая 50-я. Если оценивать реальную эпидемиологическую ситуацию, то эти цифры можно смело умножить на 2. ВИЧ-инфекция очень близка к каждому человеку, у которого в жизни есть секс.
ВИЧ пока нельзя вылечить, но можно значительно продлить жизнь с помощью антиретровирусной терапии, которая снижает вирусную нагрузку на организм и риск передачи инфекции. Рассказываем, что становится возможным благодаря антиретровирусной терапии и какие ограничения, к сожалению, остаются.
👶 Заводить детей
Можно. Если женщина, живущая с ВИЧ, проходит антиретровирусную терапию, риск, что вирус передастся плоду, — всего 1%.
Всех детей пациенток с ВИЧ ставят на учет в региональных центрах профилактики и борьбы с ВИЧ и ее терминальной стадией. В первые 18 месяцев детям нужно сдать несколько анализов. В первые 2 дня после рождения, в 1 и в 4 месяца берут кровь для ПЦР-теста на ВИЧ. Первый анализ с большой вероятностью будет положительным, и это нормально. После третьего анализа нужно приехать в центр на осмотр врача, он может назначить дополнительные исследования.
С 1 до 2 лет ребенка ждет три анализа на антитела к ВИЧ: в год и повторно через месяц, а потом — в 1,5 года. Если из всех анализов минимум два будут отрицательными, малыша снимут с учета
🤱 Кормить грудью
Нельзя. Грудное вскармливание увеличивает риск передать заболевание ребенку, даже если мама проходит антиретровирусную терапию и в анализах крови на вирусную нагрузку вирус не определяется.
Центры по контролю и профилактике заболеваний США рекомендуют женщинам, живущим с ВИЧ, воздержаться от грудного вскармливания. Грудное молоко можно заменить молочной смесью
💉 Вакцинироваться
Можно, но после консультации с врачом. Вакцинация — эффективный способ защиты от инфекций. Людям с ВИЧ прививки особенно необходимы, так как вирус поражает иммунную систему, из-за чего она не может полноценно бороться с бактериями и вирусами.
Перед вакцинацией важно проконсультироваться с лечащим врачом. Дело в том, что людям, живущим с ВИЧ, противопоказаны некоторые живые вакцины либо их можно вводить, только когда количество клеток CD4 превышает 200 штук на миллилитр крови. Если клеток меньше, вакцинацию следует отложить.
Вне зависимости от количества CD4-клеток люди с ВИЧ входят в группу риска развития осложнений на фоне COVID-19 . Вакцина против коронавирусной инфекции для пациентов с вирусом иммунодефицита безопасна и снижает риск тяжелого течения болезни
🍾 Пить алкоголь
Нельзя. Постоянное воздействие больших доз алкоголя ухудшает работу иммунной системы даже у здоровых людей. Исследования показали, что у людей с ВИЧ, которые регулярно употребляют алкоголь, вирусная нагрузка больше, а общее количество клеток CD4, которые помогают бороться с инфекциями и вирусами, ниже.
Кроме того, алкоголь — это депрессант и он может усугубить психологическое состояние человека, живущего с ВИЧ, например усилить тревогу
🔩 Делать пирсинг, тату и ходить к косметологу
Можно. Ничего из этого не противопоказано людям, живущим с ВИЧ. Но тату, пирсинг и инвазивные косметологические процедуры, например уколы ботокса, повышают риск проникновения инфекций через поврежденную кожу. Особо опасны оппортунистические инфекции, которые развиваются только при выраженном снижении иммунитета.
Риск заражения снижается у людей, проходящих антиретровирусную терапию, с уровнем клеток CD4 от 350 штук на миллилитр крови. Кроме того, стоит выбирать добросовестных мастеров, которые используют одноразовые иглы, стерилизуют инструменты и дезинфицируют рабочее место после каждого клиента.
Никаким мастерам или медицинским специалистам, кроме лечащего врача из центра по лечению терминальной стадии ВИЧ, человек сообщать о диагнозе не обязан
🩸 Быть донором
Нельзя. ВИЧ — противопоказание для донорства крови и органов в России. По закону донор обязан сообщить медицинскому работнику о перенесенных инфекционных заболеваниях или контакте с людьми с инфекционными заболеваниями.
А вот в некоторых других странах человек, живущий с ВИЧ, может стать донором органов для пациента с аналогичным диагнозом. Например, в 2019 году в США впервые пересадили почку от одного человека с ВИЧ другому
👩⚕️ Работать врачом или медсестрой
Можно. Человек с ВИЧ не обязан сообщать о своем статусе будущему или нынешнему работодателю, но есть исключения. Перед приемом на новую работу и на периодических медосмотрах врачи, средний и младший медицинский персонал, судебно-медицинские эксперты, а также сотрудники научно-исследовательских центров и производств по изготовлению иммунобиологических препаратов и ряд других специалистов должны проходить проверку на ВИЧ.
При этом, если тест будет положительным, человеку должны предложить позицию, где риск передачи заболевания исключен. Во всех остальных случаях ограничение в работе из-за положительного ВИЧ-статуса незаконно
🌻 Как быть здоровым
Рассказываем в нашей бесплатной рассылке дважды в месяц. Это письма о том, как не переплачивать, правильно общаться с врачами и обходить стороной мошенников
Читайте также: