Он внезапный мощный смертельный вирус

Обновлено: 24.04.2024

Verra la morte e avra i tuoi occhi.
C. Pavese

Вещи и люди нас

окружают. И те,
и эти терзают глаз.
Лучше жить в темноте.

Я сижу на скамье
в парке, глядя вослед
проходящей семье.
Мне опротивел свет.

Это январь. Зима
Согласно календарю.
Когда опротивеет тьма.
тогда я заговорю.

Пора. Я готов начать.
Неважно, с чего. Открыть
рот. Я могу молчать.
Но лучше мне говорить.

О чем? О днях. о ночах.
Или же - ничего.
Или же о вещах.
О вещах, а не о

людях. Они умрут.
Все. Я тоже умру.
Это бесплодный труд.
Как писать на ветру.

Кровь моя холодна.
Холод ее лютей
реки, промерзшей до дна.
Я не люблю людей.

Внешность их не по мне.
Лицами их привит
к жизни какой-то не-
покидаемый вид.

Что-то в их лицах есть,
что противно уму.
Что выражает лесть
неизвестно кому.

Вещи приятней. В них
нет ни зла, ни добра
внешне. А если вник
в них - и внутри нутра.

Внутри у предметов - пыль.
Прах. Древоточец-жук.
Стенки. Сухой мотыль.
Неудобно для рук.

Пыль. И включенный свет
только пыль озарит.
Даже если предмет
герметично закрыт.

Старый буфет извне
так же, как изнутри,
напоминает мне
Нотр-Дам де Пари.

В недрах буфета тьма.
Швабра, епитрахиль
пыль не сотрут. Сама
вещь, как правило, пыль

не тщится перебороть,
не напрягает бровь.
Ибо пыль - это плоть
времени; плоть и кровь.

Последнее время я
сплю среди бела дня.
Видимо, смерть моя
испытывает меня,

поднося, хоть дышу,
эеркало мне ко рту,-
как я переношу
небытие на свету.

Я неподвижен. Два
бедра холодны, как лед.
Венозная синева
мрамором отдает.

Преподнося сюрприз
суммой своих углов
вещь выпадает из
миропорядка слов.

Вещь не стоит. И не
движется. Это - бред.
Вещь есть пространство, вне
коего вещи нет.

Дерево. Тень. Земля
под деревом для корней.
Корявые вензеля.
Глина. Гряда камней.

Корни. Их переплет.
Камень, чей личный груз
освобождает от
данной системы уз.

Он неподвижен. Ни
сдвинуть, ни унести.
Тень. Человек в тени,
словно рыба в сети.

Вещь. Коричневый цвет
вещи. Чей контур стерт.
Сумерки. Больше нет
ничего. Натюрморт.

Смерть придет и найдет
тело, чья гладь визит
смерти, точно приход
женщины, отразит.

Мать говорит Христу:
- Ты мой сын или мой
Бог? Ты прибит к кресту.
Как я пойду домой?

Как ступлю на порог,
не поняв, не решив:
ты мой сын или Бог?
То есть, мертв или жив?

Он говорит в ответ:
- Мертвый или живой,
разницы, жено, нет.
Сын или Бог, я твой.

Ольга Павлова запись закреплена

Il va falloir que tu saches
Ce qui se cache dans une défaite et
Trouver la porte dans le noir qui t'en sortirai
Et recommencer à rêver

Ольга Павлова запись закреплена

я знаю, что значит любить.
любить - это значит”вокзал”.
и с болью произносить
все то, что еще не сказал.

неделю назад всего,
а,может быть, даже - две,
любить - это всем назло
“я думаю о тебе”

любить - это голос стих,
волнение - через край.
я б сгрызла бы этот вагон,
чтоб ты мне “не уезжай”

чтоб ты мне “останься, а?
ведь помощь нужна еще”
вокруг все жуют “прощай”
и тупо глядят в оконо

прищурюсь: в глазах вода
и в горле какой-то ком,
любить - это навсегда.
любить - это дар. и все.

и вот он мой дар и долг,
простой как вот эта речь -
любить бесконечно ту,
что не желает себя беречь.

Софья Вольянова

Julia, вот и следи за собой, а не разрешай чужие дискуссии ,это прежде всего наше с Олей дело, если дело вообще.

Ольга Павлова запись закреплена

что делать, если они вторгаются в твои сны:
люди, одиночество и картины?
что если обещавшие позвонить с весны,
так и не позвонили?

выйдешь в утро - а город пуст.
и в церквях ни одной иконы,
по кусочку съедает грусть,
превращая друзей в знакомых.

я уйду от себя в пустыню,
ноги выкину от изношенности,
что угодно отдам, Боже,
чтоб не чувствовать этой
брошенности.

Ольга Павлова запись закреплена

Пока ты там улыбаешься в свои сорок,
я здесь и рву на себе все жилы.
не думала, но случилось: мы вроде живы,
но ранены из-за какой-то нелепой ссоры.

Не знала, что это настолько тяжко.
Теперь любой из семи - паршивен.
Я продаю свой мозг за несколько сотен гривен
И обнимаю на уик-эндах фляжку.

Но мы не будем сдавать назад,
Скулить и пробовать напопятную
и покрываться от злости пятнами
и послылать приглашения в ад.

Мне снится, что встречаю тебя с вокзала,
И нам обеим уже за тридцать,
И я сильнее начну гордиться
Тем,
что когда-то тебя узнала.

Софья Вольянова

Ольга Павлова запись закреплена

Как жаль, что тем, чем стало для меня
твое существование, не стало мое существование для тебя.
. В который раз на старом пустыре
я запускаю в проволочный космос
свой медный грош, увенчанный гербом,
в отчаянной попытке возвеличить момент соединения. Увы,
тому, кто не умеет заменить собой весь мир,
обычно остается крутить щербатый телефонный диск,
как стол на спиритическом сеансе,
покуда призрак не ответит эхом
последним воплям зуммера в ночи.

Ольга Павлова запись закреплена

Всю жизнь ждала. Устала ждать.
И улыбнулась. И склонилась.
Волос распущенная прядь
На плечи темные спустилась.

Мир не велик и не богат -
И не глядеть бы взором черным!
Ведь только люди говорят,
Что надо ждать и быть покорным.

А здесь какая-то свирель
Поет надрывно, жалко, тонко:
Качай чужую колыбель,
Ласкай немилого ребенка. "

Я тоже - здесь. С моей судьбой,
Над лирой, гневной, как секира.
Такой приниженный и злой.
Торгуюсь на базарах мира.

Я верю мгле твоих волос
И твоему великолепью.
Мои сирый дух - твой верный пес,
У ног твоих грохочет цепью.

И вот опять, и вот опять,
Встречаясь с этим темным взглядом,
Хочу по имени назвать,
Дышать и жить с тобою рядом.

Мечта! Что жизни сон глухой?
Отрава - вслед иной отраве.
Я изменю тебе, как той,
Не изменяя, не лукавя.

Забавно жить! Забавно знать,
Что под луной ничто не ново!
Что мертвому дано рождать
Бушующее жизнью слово!

И никому заботы нет,
Что людям дам, что ты дала мне,
А люди - на могильном камне
Начертят прозвище: Поэт.

Ольга Павлова запись закреплена

ладно, ладно, давай не о смысле жизни, больше вообще ни о чем таком
лучше вот о том, как в подвальном баре со стробоскопом под потолком пахнет липкой самбукой и табаком
в пятницу народу всегда битком
и красивые, пьяные и не мы выбегают курить, он в ботинках, она на цыпочках, босиком
у нее в руке босоножка со сломанным каблуком
он хохочет так, что едва не давится кадыком

черт с ним, с мироустройством, все это бессилие и гнилье
расскажи мне о том, как красивые и не мы приезжают на юг, снимают себе жилье,
как старухи передают ему миски с фруктами для нее
и какое таксисты бессовестное жулье
и как тетка снимает у них во дворе с веревки свое негнущееся белье,
деревянное от крахмала
как немного им нужно, счастье мое

расскажи мне о том, как постигший важное – одинок
как у загорелых улыбки белые, как чеснок,
и про то, как первая сигарета сбивает с ног,
если ее выкурить натощак
говори со мной о простых вещах

как пропитывают влюбленных густым мерцающим веществом
и как старики хотят продышать себе пятачок в одиночестве,
как в заиндевевшем стекле автобуса,
протереть его рукавом,
говоря о мертвом как о живом

расскажи мне о том, как он носит очки без диоптрий, чтобы казаться старше,
чтобы нравиться билетёрше,
вахтёрше,
папиной секретарше,
но когда садится обедать с друзьями и предается сплетням,
он снимает их, становясь почти семнадцатилетним

расскажи мне о том, как летние фейерверки над морем вспыхивают, потрескивая
почему та одна фотография, где вы вместе, всегда нерезкая
как одна смс делается эпиграфом
долгих лет унижения; как от злости челюсти стискиваются так, словно ты алмазы в мелкую пыль дробишь ими
почему мы всегда чудовищно переигрываем,
когда нужно казаться всем остальным счастливыми,
разлюбившими

почему у всех, кто указывает нам место, пальцы вечно в слюне и сале
почему с нами говорят на любые темы,
кроме самых насущных тем
почему никакая боль все равно не оправдывается тем,
как мы точно о ней когда-нибудь написали

расскажи мне, как те, кому нечего сообщить, любят вечеринки, где много прессы
все эти актрисы
метрессы
праздные мудотрясы
жаловаться на стрессы,
решать вопросы,
наблюдать за тем, как твои кумиры обращаются в человеческую труху
расскажи мне как на духу
почему к красивым когда-то нам приросла презрительная гримаса
почему мы куски бессонного злого мяса
или лучше о тех, у мыса

вот они сидят у самого моря в обнимку,
ладони у них в песке,
и они решают, кому идти руки мыть и спускаться вниз
просить ножик у рыбаков, чтоб порезать дыню и ананас
даже пахнут они – гвоздика или анис –
совершенно не нами
значительно лучше нас(ц)

. Моя скоба, сдоба, моя зазноба, мальчик, продирающий до озноба, я не докричусь до тебя до сноба, я же голос себе сорву. Я тут корчусь в запахе тьмы и прели, мой любимый мальчик рожден в апреле, он разулыбался, и все смотрели, как я падаю на траву.

Этот дробный смех, этот прищур ****ский, он всегда затискан, всегда обласкан, так и тянет крепко вцепиться в лацкан и со зла прокусить губу. Он растравит, сам того не желая, как шальная женушка Менелая, я дурная, взорванная и злая, прямо вены кипят на лбу.

Низкий пояс джинсов, рубашки вырез, он мальчишка, он до конца не вырос, он внезапный, мощный, смертельный вирус, лихорадящая пыльца; он целует влажно, смеется южно, я шучу так плоско и так натужно, мне совсем, совсем ничего не нужно, кроме этого наглеца.

Как же тут не вешаться от тоски, ну, он же ведь не чувствует, как я стыну, как ищу у бара родную спину, он же здесь, у меня чутье; прикоснись к нему, и немеет кожа; но Господь, несбычи мои итожа, поджимает губы – и этот тоже. Тоже, девочка, НЕ ТВОЁ.

Другие статьи в литературном дневнике:

29.03.2010. Толкал в плечо, с подножки ссаживал.
22.03.2010. НЕ ТВОЕ
20.03.2010. ***
19.03.2010. Мне не нужно сочувствие, мне нужно присутствие.
17.03.2010. Ничья
16.03.2010. ***
02.03.2010. ушло все,

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Я ловлю тебя ртом и глазами, ветер, мой морозный, прокуренный и сквозной. Заходи в мою душу, побудешь третьим, молчаливым судьёй между ним и мной. Заходи в мою комнату чайных ложек, нерассказанных страхов, прекрасных книг.
Заходи в мои мысли, и боже, боже, унеси наконец-то меня от них.

Знаешь, что я могу, что осталось в силе? Это будет не снег – тополиный пух. Я нашла выключатель зимы и пыли, раздраженных соседей и злых старух. И отныне ничто месяца и числа, я вольна, я меняю и я творю.
Все, что я говорю, не имеет смысла, но важнее: я все-таки говорю.

И куда б ты ни шел, о тебе ведь вспомнят и швырнут в эту истину, как в асфальт. Привыкаешь к теплу полусветлых комнат – просыпайся на улице мордой в сталь. Не останется запаха, цвета, звука, и не ходят часы, и уходит год.
А когда ты кого-то берешь за руку, то вообще не рождался бы, идиот.

И поэтому – будь для меня не ставшим, это будет попроще и без потерь. Слышишь, время? и что? ну и что же дальше? ну и что ты отнимешь у нас теперь? Сердце бьется на паузы и на такты. Не смотри на меня, не смеши, не зли
и останься ненайденным артефактом где-то в спутанных травах чужой земли.

слишком много мужчин говорили мне: жаль, что я не встретил тебя раньше.
встретьте меня уже кто-нибудь вовремя.

(с) night in brooklyn

Вставай-ка, царевна, пора собирать тряпье
Тебе восемнадцать, погода прекрасна для мая.
Прощаться с отцом? Да он даже тебя не узнает…
Он несколько весен подряд беспробудно пьет.

Бери все, что ценно: игрушки, кота, пальто,
Цветные фломастеры, книгу, бумажного змея.
Все важное сердце подскажет, а я не сумею.
Про паспорт и деньги забудь - заберешь потом.

Запомни одно: как пойдешь – не смотри назад.
Чтоб встретиться взглядом с одним яснооким эмиром.
Который, склонив пред собою три четверти мира,
Полюбит тебя за свободу в твоих глазах.

Захочешь родить ему сына, родится дочь.
Пророчество как полнолуние – четко по плану.
Любовь – это то, что наносит душевные раны.
И ты, обернувшись волчицей, уходишь в ночь.

Мое тело нежней и прозрачней, чем все цветы,
А в глазах так легко прочитать все морские сказки.
Но пожалуй, мою глубину не заметишь ты:
Кожа белая не по-людски, без единой краски.

Мои хрупкие танцы любого заворожат,
Я легка, как вода, и могу танцевать часами.

. Каждый миг я ступаю с улыбкою по ножам,
И пытаюсь тебе о любви рассказать глазами.

Морем каждой русалке отмерено триста лет.
Но вот только такие, как я - не живут подолгу.
Я танцую с ножом, мне лишь час на твоей земле.
Я тебе подарила все сказки свои, а толку?

Другие статьи в литературном дневнике:

31.01.2011. Шинхис
29.01.2011. Татьяна Соломатина
27.01.2011. ***
26.01.2011. ***
25.01.2011. Юлия Решко
24.01.2011. Елена Касьян
23.01.2011. салемская девочка
22.01.2011. Скрытый Файл
21.01.2011. Андрей Пшенко
20.01.2011. салемская девочка
19.01.2011. Елена Кирнасюк
17.01.2011. Грифф Айпинг
14.01.2011. Вера Павлова
13.01.2011. Нос По Ветру
12.01.2011. Вера Полозкова
10.01.2011. Юлия Али

Моя скоба, сдоба, моя зазноба,
мальчик,
продирающий до озноба, я не докричусь
до тебя до сноба, я же голос себе
сорву.
Я тут корчусь в запахе тьмы и прели,
мой
любимый мальчик рожден в апреле,
он разулыбался, и все смотрели, как я падаю
на траву.
Этот дробный смех, этот прищур
блядский, он всегда затискан, всегда
обласкан, так и тянет крепко
вцепиться в лацкан и со зла прокусить губу. Он растравит, сам того не желая, как
шальная женушка Менелая, я дурная,
взорванная и злая, прямо вены кипят
на лбу.
Низкий пояс джинсов, рубашки
вырез, он мальчишка, он до конца не вырос, он внезапный, мощный, смертельный
вирус,
лихорадящая пыльца; он целует
влажно,
смеется южно, я шучу так плоско и так
натужно, мне совсем, совсем ничего
не нужно, кроме этого наглеца.
Как же тут не вешаться от тоски, ну,
он же ведь не чувствует, как я стыну, как
ищу
у бара родную спину, он же здесь, у меня
чутье; прикоснись к нему, и немеет
кожа;
но Господь, несбычи мои итожа,
поджимает губы — и этот тоже. Тоже,
девочка, не твое.

0 комментариев

Похожие цитаты

- Удивительная всё-таки эта ЛЮБОВЬ! В юности даёт нам повзрослеть, а в зрелости… вторую молодость.

Юность-любовь

Время остановилось —
И повернулось вспять.
Чудо ли совершилось?
Не знаю, как и назвать.

Вновь бесшабашная юность
Вихрем в жизнь ворвалась,
Нас закружив, вернулась…
Новая ипостась

Нынче у юности нашей —
Не зелень, а яблонь цвет.
И ей ни капли не важно,
Сколько с тобой нам лет.
… показать весь текст …

Зарисовки

Несмотря на открытый балкон в комнате было душно. Ветер задумчиво бродил по квартире, и то слегка теребил пальцами тюль, то шелестел бумажками на столе, то вдруг начинал покачиваться на люстре, с интересом рассматривая плакаты, приклеенные скотчем на стене.
Что-то настырное вцепилось в неё и никак не хотело отпускать. Она сопротивлялась, но это что-то медленно и неумолимо влекло её на поверхность.
Она открыла глаза. Взгляд скользнул по электронному будильнику и упёрся в неунимающийся телефонный…
… показать весь текст …

Светит солнышко в окошко,
Просыпайся понемножку.
Встал с кроватки сонный мишка
И надел свои штанишки.

Спит медведица так сладко,
И братишки по кроваткам.
Кто же будет со светла
Делать добрые дела?

Вышел мишка на крылечко,
Взял ведро, пошел на речку.
Наносил домой воды,
Приготовил всем еды.

А потом подмел метелкой
И крылечко и светелку.
Вот как много добрых дел
Сделать мишенька успел!

Открывает мама глазки.
Чистота, как будто в сказке!
Ай да умница сынок,
Вот как мамочке помог!

Наталья Маслова, Вологда

И я не против грусти и сомнений,
Но разве мы имеем право ныть,
Мы, первое на свете поколенье,
Не знавшее войны? Как не ценить
Того, что небо мирное такое,
Того, что осень нынче так щедра,
Что наши дети по дороге в школу
Щебечут, словно ласточки, с утра?

Михаил Жаравин, Вологда

Набросок с натуры

Вот он взболтал. Потом открыл спокойно.
Разлил. Сказал: "Глотнём – а то каюк. "
Таким ко мне явился ночью друг –
Он пьян был и с бутылкой.
Но довольно
Об этом.
О другом хотел сказать.
Мы выпили по первой, по второй,
И тут он начал:
"Можешь ты понять,
Как мне сейчас не хочется домой.
Читай стихи. Читай о грязных шлюхах,
Читай о горе и о пустоте,
Читай о злых и беспощадных слухах,
А на закуску вдарь по чистоте. "
А я прочёл ему всего одно –
О том, как ждёт домой сынишка папу,
О том, как гладит медвежонку лапу,
О том, как ночью светится окно.
И он, подумав, произнёс, трезвея:
– Ты будешь пить ещё?
– Я – нет.
– Я тоже – нет. Спасибо, друг,
Ты всё-таки поэт.
Ну, ладно. Я домой. пойду. скорее.

И летчик высокого класса
Тарасов,
когда в город Шеннон садился, матер,
он так саданул самолетик о трассу,
что выбил, шутя, из работы мотор.

Он убит
подо Ржевом
в безымянном болоте.
Я ж убит там,
где Шеннон,
в боевом самолете.

Сколько здесь Евтушенко
куролесил и гнулся.
Он прошел рикошетом,
ну а я гробанулся.

Видел несколько демонов.
Один — демон страха.
Он одет, как капуста,
в смирительную рубаху.
Другой — ангел чести,
отсвечивающий не резко,
как осенняя роща или
как православная фреска.

И еще один, не разобрал, кто именно.
Невидим, но пахнет
коровьем выменем.
Он, смеясь, ужалил
дождем каширским,
где опята,
как пишущая машинка.

. Мотор заработал,
как из кулака
ты выпустил смятого комара.
Крылья расправил, скакнул на кручу.
Я вжался в кресло, подобен тени,
когда светило зайдет за тучу,
с лицом растений.

Прилетели в три.
Сразу наступило
четыре, пять не часов, а дней.
Я не начал повесть,
налаживая стропила,
и не стал пророком Его церквей.

Я не стал пророком Его церквей,
но, чтоб не думать об этом вскользь,
я трижды за день меняю цель,
сместив хореем земную ось.

Не вижу ангелов. Только мыши
в траве шныряют, терзая слух.
Да после ливня
над мокрой крышей
на небо выйдет цветной петух.

Читайте также: