Православие это чума россии

Обновлено: 18.04.2024

Российский МИД резко осудил открытую проукраинскую позицию израильских коллег. В Кремле также возмущены поведением израильского премьера Нафтали Беннета. Там вспомнили об обещании его предшественника Биньямина Нетаньяху обеспечить передачу России иерусалимской православной святыни, Александровского подворья. С тех пор ситуация не прояснилась. Президент России Владимир Путин лично обратился к преемнику Нетаньяху в категоричной форме. Подробности — в материале RTVI.

Случилось то, чего в Израиле так боялись с самого начала спецоперации. Отношения между Москвой и Иерусалимом напряжены. Но, вопреки опасениям, камень преткновения лежал вовсе не на Голанских высотах, а в старом городе израильской столицы, в десятках метров от Храма Гроба Господня. Речь об Александровском подворье — корпусе зданий, возведенном в конце XIX века. Там расположены церковь Святого Георгия, гостиница для паломников и значимая христианская святыня — фрагмент арки старого Иерусалима, через которую, по преданию, на казнь проносили Иисуса.

Случись такой вердикт до 24 февраля, большого резонанса он мог и не вызвать. Но теперь отношения Москвы и Иерусалима диктуются новыми геополитическими реалиями. В их рамках Израиль 2 марта поддержал резолюцию ООН, осуждающую действия России на Украине. Затем 7 апреля проголосовал за приостановку участия России в Совете ООН по правам человека. Глава израильского МИД Яир Лапид критикует Кремль и призывает прекратить боевые действия. Реакция российской дипломатии не заставила себя долго ждать.

Стратегические модели должны будут подразумевать важный факт: Нафтали Беннету необходимо принять решение о принадлежности Александровского подворья. Этот вопрос чрезвычайно запутан. Формально имение принадлежит Мюнхенскому клону Московского императорского православного палестинского общества. Корни конфликта между двумя организациями переплетены со сложной судьбой православной церкви в ХХ веке. Ее осколки и предстоит собрать израильским чиновникам в условиях вспышки палестинского террора, коалиционного кризиса и дипломатических угроз из Москвы.

Размышления о пандемиях, карантинах, страхах и Божием Промысле. Часть 2

Пандемии возникают в мире постоянно – с интервалом от 10 до 50 лет. Регулярность же эпидемий не счесть. Читая в летописях сведения о многочисленные морах, диву даешься, как всё это выдержал наш многострадальный народ. Как он не вымер? Как на Руси продолжали рождаться дети, развиваться ремесла, строиться храмы, выигрываться сражения, а сама Русь невероятно разрасталась границами?

Моры прошлых веков

Первая отраженная в летописях эпидемия случилась на Руси в 1092 году. Охватив Полоцк, перекинулась на Киев. По-своему понятая и по-своему запечатленная в летописи эпидемия вызвала немалое смятение среди людей. Вот что читаем в Лаврентьевской летописи:

Как видим, многие отсиживались по домам, надеясь спастись от мора. Летопись отражает духовное толкование эпидемии:

Подлинная же катастрофа разразилась в XIV веке – чума.

Удивителен Промысл Божий. Вспыхнув возле монголо-китайской границы примерно в 1320 году, черная смерть, подобно пожару в сухом лесу, распространилась по миру, Руси же коснулась не сразу. Центральная Азия и Золотая Орда, Ближний Восток и Константинополь, Египет и Восточное Средиземноморье, вся Европа и Англия, Скандинавия и Ирландия – все оказались подобны маленькой мышке в лапах у хитрой кошки. Уже как 30 лет гуляла по миру пандемия, описывая полный круг возле Руси. Восток, юг, запад, север – все страны сдались, а в центре держалась Русь. И только в 1352 году черная смерть нанесла свой удар.

Поветрие началось со Пскова. Напуганные жители обратились за помощью к Новгородскому архиепископу святителю Василию. Прежде псковичи не раз досаждали ему своим непослушанием, однако в постигшей беде он немедленно проявил участие. Прибыв во Псков, совершил богослужение в трех церквах, крестным ходом обошел город и, как мог, утешал местных жителей. Он заразился и умер на обратном пути. А безжалостная чума бушевала в Новгороде.

Точных данных об эпидемии в Москве нет, но известно, что в это время умер великий князь Симеон, прозванный Гордым. Перед этим он оплакал двух малолетних своих сыновей, похищенных неизвестной болезнью. Умер и его младший брат Андрей Серпуховской. И прославленный в лике святых Московский митрополит Феогност умер в то же самое время.

Чума отступала и приходила опять. А в перерывах – другие поветрия. Иной раз летописи рисуют страшную картину: поля наполнены урожаем, а собирать его некому – сами люди стали обильным урожаем смерти.

В XV веке – оспа.

В XVI-м – зверствовал сыпной тиф.

Маленьким язычком пламени чума вновь обнаружила себя на одном из московских дворов и возгорелась могучим пожаром в августе 1654 года. Спасти столицу от поветрия не способны были ни врачи, ни государственная власть. Царь с войсками находился в Смоленске: шла война с Польшей. А патриарх Никон едва успел вывезти из Москвы царицу и детей царя.

Князь Пронский, исполнявший в Москве должность царского наместника, сообщал царю в челобитной:

Царь послал для охраны ворот 600 стрельцов, но они все умерли, посылал еще дважды по столько же, и опять-таки все умирали.

И вот здесь возникает очень важный вопрос о мерах борьбы с пандемией. Как бы мы того не хотели, но на протяжении многих печальных опытов человечество пришло к одной более-менее устойчивой мере – карантин.

Карантины

Моровые поветрия предполагали серьезные ограничения. Во время эпидемии чумы в 1666 году во Франкфурте было издано постановление, в котором среди прочего значилось:

Так было в Европе, а что же у нас?

Храм начинали строить еще затемно всем миром, но до заката его уже завершали и в нем молились Богу о прекращении мора

Так объединялись люди в покаянии и молитве, в едином деле, прося у Бога особой помощи.

Но принимались и меры естественного характера. К XIV веку на Руси прекрасно знали, что многие поветрия, в частности чума, заразны. И что вылечить их нельзя, тоже знали. Поэтому город, в котором развивалась эпидемия, полностью изолировался. Всюду выставлялись заставы, кордоны, возвращавшие бегущих из города обратно. В 1387 году случился мор в Смоленске. Из города успели выйти пять человек, и город затворили. Изоляция неизбежно влекла неудобства. Здоровые жители вынуждены были оставаться с зараженными. А продовольствие в блокированных селениях истощалось.

Встречающиеся в летописях указы бывали крайне строги. Новгородская II летопись сообщает о чуме, охватившей Новгород в 1572 году:

На заставах велено было без всякой пощады гнать всех обратно, а пытающихся обойти заставы тайными тропами ловить и казнить. Но народ старался бежать из Москвы всеми возможными способами. Чума попала в другие города.

Предполагается, что в одной только Москве от эпидемии умерло более половины жителей (к примеру, в Чудовом монастыре из 208 монахов в живых осталось лишь 26). Оставшиеся очаги дали новую вспышку эпидемии в 1656 году. Патриарх Никон обратился с особым указом: всем наложить на себя пост, исповедоваться, раскаявшись во грехах своих, причаститься Святых Таин и так умолять Бога о прекращении поветрия. Москву эпидемия уже не затронула.

Духовное делание и естественное врачевание – вот два крыла для преодоления морового поветрия

Духовное делание и естественное врачевание – вот два крыла для преодоления морового поветрия. Священники молятся, врачи лечат, а люди слушаются тех и других – вот идеал, который бы соблюсти при любой эпидемии.

Молитва и пост понятны православному человеку. Понятны крестные ходы и возведение всем миром в течение дня обыденных храмов во избежание мора. Но не всегда были понятны меры естественной предосторожности. Карантины, заставы, запреты – это всегда неудобство. А где неудобство, там и недовольство людей. Независимо от вида и меры запрета. Всякий запрет сопровождается недовольством. Недовольство выражается в слухах и сплетнях. Последние же способны привести к самым неожиданным последствиям.

Бунты ради… благочестия

К иконе самочинно приставили лестницу. Вокруг царило страшное столпотворение. Во избежание распространения заразы Московский архиепископ Амвросий (Зертис-Каменский) пытался убрать лестницу и запретить массовые скопления людей, а короб для приношений перед иконой запечатать. Всё это было истолковано как богоборчество. Толпа взяла приступом Донской монастырь, выволокла архиерея за ворота и растерзала.

Мятежники громили монастыри, где обустраивались карантины; избивали врачей

Стихийно возникший бунт обернулся погромами. Мятежники громили монастыри, где обустраивались карантины. Избивали врачей. Чудом остался жив известный ученый, основатель эпидемиологии в России Даниил Самойлович. Он добровольно приехал в Москву бороться с чумой, заведовал чумными госпиталями. Жестоко избитый бунтовщиками, он спасся только лишь потому, что заверил толпу: он не доктор, а подлекарь (то есть помощник лекаря).

К слову, убиенный архиепископ Амвросий предписывал священникам увещать прихожан поститься, по двухдневном приготовлении исповедоваться и приобщиться Святых Таин. Но он же предложил и некоторые новые меры: исповедовать зараженных людей без личного соприкосновения с ними, по возможности через дверь или окошко, стоя поодаль. Умерших он предписал хоронить в тот же день, не завозя в церковь, а в храме совершать заочное отпевание. Массовых скоплений для молений он не одобрял. Всех этих новшеств ему не простили.

Где присутствовали элементарные меры предосторожности, там мерещился какой-то заговор вышестоящих, мерещилось нечто богоборческое и антицерковное.

С 1817 года начались пандемии холеры. России они достигли в 1830 году. Соответственно, вспыхнули холерные бунты. Распространялись слухи, что в карантинах специально отравляют людей, что доктора и начальство рассыпают по дорогам яд, отравляют хлеб и воду. Кажется невероятным, но в Петербурге для спасения от разгрома центральной холерной больницы понадобилось не только вводить войска, но и императору Николаю I лично обращаться с речью к бунтующей толпе.

Инъекции и вакцины

К сожалению, в наши дни приходится слышать подчас самые чудовищные версии. В том числе и такие, что врачи специально заражают священников и монахов, когда берут у них тесты. Утверждается, что таким образом Минздрав пытается вывести из строя служителей Церкви. И так объясняется повальное заболевание священнослужителей и монахов.

Когда-то святитель Иннокентий Московский проповедовал народам, жившим на Аляске и прилегающих островах. Веру во Христа усердно принимали алеуты. А вот жившие рядом с ними колоши (тлинкиты) оказались воинственны и подозрительны. Проповедовать им было практически невозможно. Но на острове началась эпидемия оспы, колоши гибли один за другим, а русские и алеуты, которым оспа была привита, оказались невредимыми. Тогда колоши согласились принять помощь от русских, им привили оспу, и смерть отступила. После этого они перестали смотреть на русских как на врагов и постепенно начали принимать православную веру. Святитель Иннокентий затем научил их самих прививать себе оспу.

Святитель Иннокентий научил алеутов и колошей прививаться от оспы

Мы живем в уникальное время, когда можно вакцинироваться, а можно и нет. Потому что основные мучившие человечество пандемии отступили. Родители добровольно выбирают, ставить ли детям прививки или не ставить. Но ситуация бывает иной.

Мы не оставлены Богом

Споры, смущения, страхи – это всё естественно для всякого нестабильного времени. Понятны недоумения и вопросы, попытки выяснить, откуда пошла вся эта напасть. Понятны и всевозможные опасения. Но над всем нашим испорченным, погрязшим во грехах миром есть Божий Промысл. Разве же Господь попускает пандемии для того, чтобы погубить человечество?

Мы задаемся вопросом: где же путь спасения от скорбей? Тогда как, может быть, скорби – это и есть путь спасения.

Мы задаемся вопросом: где же путь спасения от скорбей? А ведь скорби – это и есть путь спасения

В целом же на момент текущего XXI века Господь открывает нам ненадежность и обманчивость мира земного. Мы не можем создать рай на земле. Побеждаем одни болезни – появляются новые. Потому что научно-технический прогресс не всесилен. Он, собственно, представляет собой попытку создать иллюзию бессмертия при тирании смерти. Смертные разве создадут здесь что-то бессмертное? Цивилизация – конструкция комфорта, выстроенная из обломков порушенного райского мира. Попуская пандемии, Господь дает нам увидеть правду: райского счастья здесь нет, здесь – борьба.

Но испытания приходят и уходят, а Церковь останется. Она пройдет сквозь века, ведомая Духом Святым, до самой встречи с Господом, Который явится с Небес, чтобы забрать Своих с Собою.

Разве пандемии запомнились нам от XIV века? Широкие взмахи косы черной смерти опустошали селения, но в то же самое время в тихой, безвестной на тот момент обители преподобного Сергия Радонежского затеплялась лампада духовного возрождения Руси. Пред нами – святители Петр и Алексий и собирание земель вокруг Москвы. Пред нами благоверный князь Димитрий Донской и победа на поле Куликовом.

Разве холерные эпидемии хранятся в нашей памяти от XIX века? Пред нами преподобный Серафим Саровский, который стяжал дух мирен, и тысячи вокруг него спаслись. Пред нами святители Игнатий (Брянчанинов), Феофан Затворник, Филарет Московский и целый сонм Оптинских старцев.

Кстати, Пушкин, запертый в то же самое время карантинами в Болдино, творил свои литературные шедевры. Пандемии – всего лишь фон главных событий в истории, так же как и в жизни каждого из нас есть болезни, но есть то главное, чему мы посвящаем себя.

В каждую эпоху есть свои святые, свои гении и герои. Но есть и испытания, которые предстоит пройти. И кто-то впадает в отчаяние, потому что не имеет упования на Бога. А кто-то впадает в беспечность, потому что слишком уверен в себе.

Из историй общения паломников с преподобным Паисием Святогорцем мне запомнился один случай. Как-то к нему пришел человек, который из-за многолюдства не успел задать свой вопрос. Отпуская всех вечером, старец сказал паломнику, чтобы он шел ночевать в обитель, а назавтра он будет принят первым. Но человек решил остаться ночевать рядом с каливой преподобного Паисия. Здесь же он увидел змею, но посчитал, что Бог сохранит его невредимым ради молитв старца. Действительно, змея даже не прикоснулась к нему. А утром вышел преподобный Паисий и упрекнул паломника. Старец сказал, что Бог нас несомненно хранит, но упованием на Бога мы не должны оправдывать свою беспечность.

Бог даровал нам руки и ноги, а еще и голову на плечах, чтобы мы принимали естественные меры предосторожности.

Конечно, стоит прямо сказать, что в жизни самого преподобного Паисия Святогорца благодать преобладала над естеством. Старец сторонился цивилизации со всеми ее изобретениями и жил, ведомый Духом Святым. Но также прямо стоит признать, что сами мы очень и очень далеки от уровня жизни преподобного Паисия. А потому естественные средства предосторожности нам игнорировать никак нельзя.

Дай Боже всем нам рассудительности, а еще дух терпения, любви и прощения друг друга! Коронавирус уйдет, но останется ли у нас после этого взаимное единение? Не будем ли мы делить друг друга на друзей и врагов, на стойких и трусов, на верных и предателей? Сохранить любовь, единение и прощать друг друга – вот куда более значимая духовная задача для нашего времени.

Facebook Если у вас не работает этот способ авторизации, сконвертируйте свой аккаунт по ссылке ВКонтакте Google RAMBLER&Co ID

Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса вы принимаете условия Пользовательского соглашения LiveJournal

Иерей Георгий Максимов: Разоблачение мифов сектантов о Пасхе

Как русские врачи ценой своих жизней спасали китайцев от чумы в 1911 году

Эпидемия чумы, разразившаяся в 1910—1911 годах в Маньчжурии была поистине страшной. Ассистентка частного института М. А. Суражевская писала в воспоминаниях, что по утрам русские врачи перешагивали через трупы, которые китайцы выбрасывали на улицы, а в фанзах, где жили по 42 человека, врачи не заставали ни одного живого.
Китайцы же, нимало не смущаясь зловонием, оставляли тела умерших где попало или просто выкидывали вон, в поле, в кусты или в реку Сунгари. Русским медикам приходилось вылавливать трупы из воды, собирать их по полям и даже раскапывать свежие могилы для того, чтобы сжечь, уничтожить чумную палочку.

Город Фудзядзян пришлось залить керосином и сжечь, так как в нем не осталось ни одного живого человека.

Главное – карантин

Это была не первая эпидемия чумы, разразившаяся в Маньчжурии. По сей день этот регион также, как Забайкалье и степи Монголии, является естественным очагом, где таится чума.

Первая вспышка болезни произошла в октябре 1910 года на станции Маньчжурия в поселке, где жили 3 тыс. русских и 4,5 тыс. китайцев. Российские власти среагировали оперативно – были осмотрены все жители поселка, в нем появилась противочумная больница, пункты для наблюдения за больными. На КВЖД стали повсеместно осматривать пассажиров. Но остановить болезнь сразу не удалось, так как китайцы утаивали заболевших.

Поэтому было решено поместить в карантин все китайское население поселка. В рекордные сроки был построен обсервационный (наблюдательный) пункт из теплушек, и китайцев при помощи войск переселили в него. К концу ноября 1910 года вспышку удалось погасить. Жертвами чумы стали 10 русских и 550 китайцев.

Но вскоре единичные случаи чумы появились в Харбине и в его городе-спутнике Фудзядзяне.

Русское правительство безрезультатно вело с китайцами переговоры о том, чтобы взять ситуацию под контроль и указывало, что Фудзядзян необходимо оцепить как источник инфекции. Но китайцы видели в русских врагов и вместо этого пригласили двух японцев и врача из Пекина, которые лишь давали указания, но сами ничего не делали. Вмешался и экономический фактор – Фудзядзян был связан с Харбином, и его изоляция могла плохо сказаться на торговле.

Лишь после ультиматума со стороны России и Японии о возможном вводе войск, китайцы согласились пустить в город российских медиков. Но время было упущено – чума из бубонной формы перешла в легочную, которая распространялась от человека к человеку, словно грипп.

В этих условиях пришлось работать русским врачам. Среди добровольцев, вызвавшихся на борьбу с чумой, был санитарный врач Викентий Мечеславович Богуцкий и знаменитый бактериолог Даниил Кириллович Заболотный, набравший в свою бригаду молодых медиков-добровольцев и студентов.

Работать пришлось в ситуации гуманитарной катастрофы: уже в январе эпидемия легочной чумы достигла пика, а всего от нее умерло 100 тыс человек. Идея российских врачей, привить китайцев вакциной Владимира Ааароновича Хавкина, не принесла успеха. П. Б, Хавкин считал, что нарушены условия хранения и перевозки вакцины, но оказалось, что вакцина от бубонной чумы против легочной формы малоэффективна. Более того, во время кампании по вакцинации, чумой заболели несколько российских медиков, которые были привиты по одному разу, что лишь обозлило население. Китайцы скрывали чумные трупы, рубили их на куски, чтобы не отдавать, и вывозили за город. Одежду с трупов продолжали носить на себе, а имущество умерших продавали на базаре.

Тем не менее российские медики как могли успокаивали китайцев и старались их к себе расположить. Особенно преуспела в этом врач М. А. Лебедева, которая брала пациентов лаской, а не угрозами. Она умерла от чумы 14 января 1911 года, заразившись при извлечении тел умерших из китайского жилища. Кроме трех трупов она обследовала 11 заболевших, но эти заболевшие и стали препятствием для выноса тел из фанзы. Трупы пришлось извлекать через разобранную крышу. Из трех медиков, делавших это, заразились двое. Нагрузка была такова,что этот дом в этот день был 242-й по счету, который обследовала Лебедева. Уже на следующий день Лебедева почувствовала себя больной, сделала анализ мокроты и убедившись в результате, слегла. До самого конца Лебедева диктовала труд по карантинным мерам при эпидемии чумы. Вместе с ней в тот день заразился и врач Воронин.

Кроме уже названных жертв эпидемии среди медицинского персонала от болезни скончался студент-медик Илья Васильевич Мамонтов, который заразился, ухаживая за заболевшей сестрой милосердия Снежковой. 18 января заразился врач Владимир Мартынович Микель – он умер спустя 4 дня.

Всего от чумы умерли 4 врача, сестра милосердия, 4 фельдшера, 28 санитаров и 2 прачки. От чумы умер приехавший с Заболотным французский врач Менье – его заразил пациент, который закашлялся во время осмотра.

Карантинные меры, к которым прибегли с помощью армии, все же дали результат: перелом в эпидемии наметился в феврале 1911 года, а с 7 марта не было зафиксировано ни одного случая заражения чумой.

Однако перед медиками стояла еще задача кремации тел умерших. Город Фудзядзян пришлось сжечь дотла, а на кладбищах вскрыть могилы и кремировать тела, чтобы у чумы не было второго шанса.

Эпидемия дала русским медикам бесценный материал, который затем оформился в научные труды, а ученики Заболотного еще много десятков лет сражались с чумой во всему земному шару.

Читайте также:

Православие это чума россии

Размышления о пандемиях, карантинах, страхах и Божием Промысле. Часть 2

Иерей Георгий Максимов: Разоблачение мифов сектантов о Пасхе

Recent Posts from This Journal

Здание церковно-приходской школы в селе Спасское Котельничского уезда Вятской губернии

Пасха несмотря ни на что

Пасха в СССР как грустный кладбищенский день — cвобода при коммунистах могла быть лишь после смерти

Светлой Пасхи!

Плавучий отель. Нижний Новгород, 1896 г.

О роли Сталина и Берии в победе над нацистской Германией — из советских источников

Как русские врачи ценой своих жизней спасали китайцев от чумы в 1911 году