Российские врачи смогли победить коронавирус
Обновлено: 18.04.2024
Я строго соблюдала режим самоизоляции, так как очень боялась заболеть. В феврале уже перенесла пневмонию, плюс ко всему вхожу в группу риска сразу по нескольким критериям - имею лишний вес и страдаю бронхиальной астмой. Даже с собакой гуляла на пустыре в защитной маске и перчатках.
На время пандемии наша семья полностью отказалась от посещения общественных мест. Продукты, бытовую химию, корм для животных и другие необходимые вещи мы покупали при помощи бесконтактной доставки. Курьеры звонили в домофон и оставляли заказ на лестничной площадке. Я заносила пакеты в ванную и обрабатывала их санитайзерами. По совету медиков, мы с ребенком принимали витамины D и С.
Но, несмотря на все предпринятые меры, уберечься не удалось. Где я могла заразиться, так и осталось невыясненным. Никто из моего круга общения не болел.
Скорая не лечит, скорая спасает
Сначала у меня появились сильная головная боль и тошнота, пропал аппетит. Но я списала это на погоду: стояла адская жара - столбики термометра порой поднимались до + 45 градусов.
Но болезнь развивалась стремительно. Еще утром все было прекрасно, а в обед я поняла, что задыхаюсь. Ингалятор приступ астмы не снял. Температура подскочила с 37 до 39 градусов. Скорая приехала относительно быстро - часа через два, обычная бригада без скафандров и респираторов. Многие омичи жалуются, что "неотложку" приходится ждать по пять-шесть часов - машин не хватает.
На томографическое обследование меня везти не хотели - мол, простоим в очереди минимум часов шесть. Но я настояла. И никакой очереди в диагностическом центре не было. На всю процедуру, включая выдачу результатов ушло пятнадцать минут - пневмония то типу "матового стекла", вирусного происхождения, поражение легких - 16 процентов.
А потом "неотложка" отвезла меня домой, выписывать лекарства они не имеют права. Скорая помощь ведь не лечит, а спасает. Сказали, завтра ждать врача из поликлиники. Наш областной министр здравоохранения сетует, что люди поздно обращаются за медицинской помощью. Ну вот, я обратилась, и что толку? В результате лечение мне назначил давно знакомый пульмонолог дистанционно - по ватсапу. Чтобы купить необходимый набор лекарств, пришлось проехать четыре дежурные аптеки. И везде стояли бесстрашные люди без масок.
На следующий день выяснилось, что скорая еще не передала мои данные в поликлинику. Хорошо, что дозвонилась в регистратуру сама, иначе так бы и лежала дома в ожидании чуда. Первичное звено реально захлебывается и не справляется с потоком пациентов. Пришел усталый дежурный терапевт. Пожаловался, что даже присесть некогда - вызовы один за другим. Подтвердил лечение пульмонолога, но предупредил, что мазок на коронавирус вряд ли возьмут у меня раньше чем через неделю. Очереди огромные. Кстати, в социальных сетях омичи рассказывают, что результаты тестов нередко приходили уже после того, как они выздоровели.
Тяжело, больно и страшно.
А на следующий день мне стало не хватать воздуха. В приемном отделении Городской клинической больницы N 11 заведующий осмотрел меня и сказал, что необходима экстренная госпитализация - в отделение для лечения COVID-19, так называемую "красную зону". Как оказалось, это было очень правильное решение. К вечеру у меня начал падать уровень кислорода в крови, и от слабости я уже не могла встать.
- Ваша главная задача - лежать на кровати не менее шестнадцати часов в сутки, лицом вниз, - объяснил врач.
Такое положение способствует более равномерному перераспределению крови и жидкости в легких, препятствуя развитию и прогрессированию отека и вирусной пневмонии. Дышать становится легче.
.jpg)
Болеть коронавирусом тяжело, больно и страшно. Несколько дней прошли как в тумане - я почти ничего не соображала, не могла ходить, самостоятельно есть и даже читать книгу - не понимала смысл прочитанного. Пик болезни наступил на восьмой день. В ночь пришла паническая атака, я боялась засыпать, думала, что остановится дыхание. Сатурация (уровень кислорода в крови) упала до 86 процентов, меня подключили к кислородному баллону. В реанимации жутко и практически беспрерывно стонал дедушка. Всем антимасочникам и антиковидникам надо бы послушать эти стоны в обязательном порядке.
Капельницы начинались с раннего утра и заканчивались перед обедом. Два вида антибиотиков, гормоны, лекарство от интоксикации. Еще уколы гепарина в живот, чтобы не было тромбов, противовирусное, средство для защиты желудка, другие препараты. И у каждого - множество побочных эффектов.
В палатах духота от жары. Тяжелее всего приходится медикам, одетым в костюмы-скафандры, заправленные в резиновые сапоги. Они постоянно на ногах, пациентов много и практически все тяжелые.
- Каждую смену худею на килограмм, - призналась медсестра.
Невидимая война
В состоянии полной беспомощности остро начинаешь ощущать, какая эта зыбкая штука - наша жизнь. Понимаешь, что чашечки кофе и теплой ванны вполне достаточно для абсолютного счастья. В соседней палате пришел в себя дедушка, смотрит фильм и радостно смеется. Третий тест отрицательный, скоро выпишут. А в другой палате пациент посинел и перестал дышать.
"Дыши! - кричит на весь коридор медсестра. - Врача! Срочно, врача! Преднизолон девяносто!"
Подняли в реанимацию. Говорят, остался жив.
Поток пациентов не прекращается. В дежурные дни вереницей едут скорые. Резервные койки есть. Но люди лежат даже на посту. В холле нет ни одной свободной кровати.
- К чему этот цирк с конями? Заморочили людям голову! Не существует никакого коронавируса! - возмущается новоприбывший больной в коридоре. А к вечеру уже смирно лежит лицом вниз и сжимает в руке ингалятор.
В моей ленте в социальных сетях - шашлыки, пляжи, летние веранды, шопинг в торговых центрах, концерты и салют на День города. Понятно, что жизнь продолжается. Омск как будто не замечает, что где-то совсем рядом идет невидимая война. Конечно, сотня пациентов с подтвержденным коронавирусом на миллионный город - совсем немного. Но в больницах лежит более двух тысяч омичей с тяжелой вирусной пневмонией. И разве есть у кого-то сомнения, что это другая инфекция?
Мой тест на коронавирус оказался отрицательным. Но это, как выяснилось, не показатель. Тесты результативны только в первые дни болезни. Вирус практически невозможно поймать методом ПЦР, если он уже опустился из носоглотки в легкие. А вот анализ крови, наоборот, выявил у меня острую фазу COVID-19 и наличие антител. Впрочем, по словам медиков, антитела также обнаруживаются далеко не у всех пациентов. Поэтому перенесенная болезнь - не гарантия того, что иммунитет к коронавирусу будет сформирован. Впрочем, счастливым обладателям антител обольщаться тоже не стоит. Через несколько месяцев они исчезают, и есть шанс заразиться повторно.
На одиннадцатый день болезни ко мне вернулись сознание и аппетит. Пришел инструктор ЛФК и показал дыхательную гимнастику. Но уже при втором упражнении я едва не потеряла сознание - закружилась голова.
Хочу сказать огромное спасибо сотрудникам "красной зоны" ГКБ-11 и всем медикам, которые в это непростое время борются за жизни омичей. В изнуряющую жару, рискуя своим здоровьем и здоровьем своих близких. Спасибо всем, кто переживал за меня, ваши слова поддержки очень мне помогали!
- Ежедневно делайте дыхательную гимнастику утром и вечером. Если сохраняется слабость - выполняйте упражнения лежа или сидя.
- Пойте. Это поможет разработать диафрагму.
- Гуляйте на воздухе, после того как закончится карантин. Аэробные нагрузки не должны быть продолжительными, достаточно 30-40 минут ходьбы.
- Высыпайтесь. Если появились нарушения сна - обратитесь за помощью к доктору.
"Специальный репортаж": "Красная зона"
Врачи
В инфекционном отделении НИИ имени Лопаткина врачи работают сутки через сутки или сутки через двое. В "красной зоне" специалисты находятся не всю смену, потому что физически это очень сложно выдержать. Их смена длится шесть часов.
"В основном 6 часов длится смена, 6 часов врачи находятся в зоне отдыха, потом на 6 часов выходят опять. То есть получается две смены, разделенные на сутки, по 12 часов, разделенных еще по 6", – отметил генеральный директор ФГБУ "НМИЦ радиологии" Минздрава РФ Андрей Каприн.
На врачей надевают военное белье, противочумный халат, перчатки, которые заклеиваются скотчем, крепко затянутую маску для дайвинга. Просветы, которые остаются, заклеивают скотчем.
Медики признаются, что в таком защитном костюме остаются практически полностью без воздуха. На их лице появляются глубокие следы, которые уходят через несколько часов, но только если все правильно надеть. Другого выхода у врачей нет – только так они могут защитить себя от коронавируса.
"Нельзя шесть часов ни пить, ни есть, ни ходить в туалет. Они даже не сидят. Они заходят в "красную зону" на шесть часов и начинают бесконечные обходы. Потом на шесть часов выходят, вроде бы как отдыхают в специальной комнате, но, я думаю, у них еще есть работа в больнице, кроме "красной зоны", – рассказала корреспондент телеканала Москва 24 Анастасия Цапиева.
Нелегко приходится медсестрам и санитаркам, они работают в "красной зоне" дольше, а на перерыве остаются в больнице.
"Очень тяжело работать, девочки действительно устают, работы много, пациенты разные – есть тяжелые. И плачем, и все бывает. Как можем, друг друга поддерживаем, как можем, держимся", – рассказала врач из "красной зоны".
Как ранее заявляла главный санитарный врач Вероника Скворцова, каждый десятый медик, работающий в "красной зоне", страдает депрессией, испытывает тревожное состояние и плохо спит.
Жуткий дискомфорт, тяжело дышать. Сначала казалось, что не продержишься шесть часов, но паника прошла, когда пошел поток пациентов, погружаешься в работу, мозг у тебя отключается, и желание пить, есть, спать отключается моментально.
На одной смене работает порядка 20 человек, включая анестезиологов, реаниматологов, врачей линейного отделения и диагностики.
"Как с такими космонавтами не победить", – задается вопросом Каприн.
По его словам, выиграют битву с коронавирусом не профессора и не академики, выиграют обычные медсестры и обычные санитарки, которые день и ночь самоотверженно трудятся в больницах.
Тяжелые пациенты
Из 165 пациентов с COVID-19 в реанимации на данный момент находятся 14. На искусственной вентиляции легких (ИВЛ) – 5 пациентов. Свободных коек в больнице нет никогда – когда одно место освобождается, его тут же занимает новый заболевший.
У одной из пациенток рак молочной железы, метастаза в головном мозге и плюс к тому искусственная вентиляция легких.
Другой пациент находится на медикаментозной седации. Как объяснили врачи, это специальный препарат, который вводится для того, чтобы пациент легче переносил искусственную вентиляцию легких.
Еще одна пациентка – многодетная мать. Андрей Каприн рассказал, что у 52-летней женщины переболела вся семья, она же оказалось самой тяжелой. Вирус самостоятельно поразил 90% легких.
Врачи признаются, что таких поражений легких, как у больных коронавирусом, они ранее не видели. Самым молодым пациентам на ИВЛ в НИИ имени Лопаткина было 38 и 40 лет.
Наши больные на искусственной вентиляции – это наша боль, потому что снять их с аппарата трудно, у них расползается воспаление по легким. Завершится этот процесс или нет – мы не знаем. Снимем – не снимем, ограничится воспаление – распространится. Трудно сказать. Но мы стараемся.
Идем на поправку
Пациенты, переведенные из реанимации, рассказали о своем состоянии. Все в один голос говорят, что живы только благодаря врачам.
"Сейчас мне лучше, конечно. Страшно, честно сказать, было не за себя – уже не тот возраст, когда за себя страшно. Поэтому страшно за других людей – тех, кто помог остаться", – рассказал один из них.
По словам мужчины, в реанимацию он попал впервые в жизни.
Еще одна пациентка Любовь Дяденис поделилась, что мысленно уже прощалась с жизнью, но врачи спасли ее.
"Очень слабой была, температура зашкаливала, тошнило. Не могу ничего сказать, я два дня вообще ничего не чувствовала, ничего не помню. С родственниками уже попрощалась. Только благодаря врачам меня реанимировали. У меня сушняк был, я даже языком ничего не могла говорить, пальцами помогала язык передвигать. Такое бессилие было", – отметила женщина.
Некоторые пациенты после реанимации пока не могут нормально говорить, лежат со стеклянными глазами. На вопрос, как они себя чувствуют, отвечают: "Лучше, чем вчера". Возвращение к нормальной жизни для них – долгий процесс.
Сложнее всего, когда спишь. Не хватает кислорода, начинаешь задыхаться. Начинается паника. Вчера я всю ночь не мог заснуть.
Некоторые пациенты с коронавирусом успевают шутить. Один из них – 36-летний Сергей Гнездилов. Он жалуется на нехватку бритвенных станков и просит привести в больницу парикмахера.
"Свой день рождения я отметил в одиночестве. Чуть-чуть чихал и смешно покашливал. Ко мне каждый день приезжала скорая помощь, слушала легкие, на пятый день врачи услышали пневмонию", – делится мужчина.
Врачи рассказали, что у него была очень сложная ситуация. Поражение легких – более 60%. "Еле откачали. И сейчас он еще не очень легкий", – делится Каприн.
Госпитализация одного пациента может продлиться до нескольких недель, а вот медики уже два месяца работают в авральном режиме. Поэтому люди не перестают благодарить врачей.
Удивительно, в каких врачи находятся условиях. И прежде всего им хочется сказать спасибо. Нам лучше, думаю, чем им.
Ранее стало известно о том, что российские врачи с тревогой ждут, как будет развиваться ситуация с коронавирусной инфекцией в стране через неделю. Они выразили опасения, что майские праздники могут привести к ухудшению ситуации с COVID-19 в стране.
Согласно последним данным, за минувшие сутки в России выявили 9 974 новых случая заболевания коронавирусом.
Многочасовые смены, синяки от масок и разлука с родными – такой ценой обходятся медикам непростые рабочие будни в период пандемии. Нагрузка на врачей возрастает в том числе и из-за горожан, не соблюдающих ограничительные меры. Взгляните еще раз на эти уставшие после дежурств лица с ссадинами от масок и узнайте, на что им приходится идти ради спасения других жизней.
Видео: телеграм-канал "Коронавирус. Оперштаб Москвы"
Это видео из реанимации записал главный врач Городской клинической больницы № 15 Валерий Вечерко. "В последнее время очень много в отделении реанимации молодых пациентов в крайне тяжелом состоянии, которым требуется проведение искусственной вентиляции легких. Реанимации работают в загруженном режиме," – комментирует происходящее главврач.
А так выглядит сам Валерий Вечерко после окончания смены в эти непростые дни. На его лице – следы от защитных очков и респиратора, которые буквально впиваются в кожу после многочасовой работы.
Нагрузка на медиков сейчас действительно увеличилась в разы. На передовой борьбы с коронавирусом стоят врачи первичного звена, скорой помощи и поликлиник, которые в этой ситуации работают с людьми и в медучреждениях, и на дому. "Помимо физической усталости, есть и эмоциональная, – рассказывает врач-педиатр, инфекционист Евгений Тимаков. – Во-первых, неизвестно, что будет дальше. Во-вторых, все прекрасно понимают, что это еще не предел и, возможно, эпидемия будет еще сильнее. В-третьих, пациенты, к сожалению, находятся на нервах и требуют то, что сделать невозможно, особенно родственники".
Медсестра ФГБУ ФНКЦ ФМБА России Анна в разговоре с Москвой 24 отметила, что работы стало в два раза больше. Ее дежурство длится 12 часов, за это время нужно дважды переодеть костюм спецзащиты. На каждое переодевание уходит по 20 минут, поэтому медики стараются сделать эту процедуру как можно аккуратнее и быстрее, чтобы не терять драгоценное время.
Под респиратором обязательно находится пластырь, потому что респираторы и маски в конце рабочего дня настолько присасываются к нам, что мы их отрываем. Поэтому у нас синяки, ссадины и все прочее.
Медсестра Анна после рабочей смены. Фото: предоставлено героиней материала
Врач-реаниматолог Городской клинической больницы № 31 Алексей Шалагин рассказал, что в реанимации рабочей нагрузки хватало и до эпидемии, но теперь все усложняется из-за необходимости носить костюмы спецзащиты. Находясь в них в течение шести часов, пока медики находятся в "грязной" зоне, они не могут ни поесть, ни попить, ни даже выйти в туалет.
"Нельзя разгерметизироваться, все должно быть закрыто. Респиратор – для защиты органов дыхания, маска – на глаза, полностью герметичный костюм. Тяжелее всего давление маски и респиратора на лицо. Следы от них могут отходить очень долго, даже целые сутки. У кого-то от них уже хорошие ссадины и повреждения кожных покровов на носу", – говорит Шалагин.
Тяжело приходится не только медикам, но и членам их семьи, многие из которых изолировались у родственников или на дачах, чтобы избежать вероятности передачи коронавируса.
Разлука с родными очень напрягает эмоционально. Не хватает поддержки, близкие вынуждены подвергаться таким лишениям. В нашем отделении сейчас все или живут в предоставленных гостиницах, или отправили близких кто куда.
Врач-реаниматолог Алексей Шалагин после рабочей смены. Фото: предоставлено героем материала
Медсестра Анна, работающая в больнице № 40 в Коммунарке, отвезла своего ребенка к родителям и по вечерам читает ему сказки по видеосвязи в WhatsApp. "Очень скучаю, но это вынужденная мера: не хочется тащить заразу в дом после десятичасовой работы в "грязной" зоне. Надеемся, что все это скоро закончится, работаем на пределе. Устали, но справляемся", – делится с нами Анна.
Переживая все тяготы работы в непростой период пандемии, врачи призывают граждан более серьезно относиться к введенным мерам и ограничениям. "Не все наши люди соблюдают карантин, очень много людей на улицах, в магазинах, много машин, – отмечает врач-реаниматолог Алексей Шалагин. – Люди недооценивают серьезность ситуации. Я сам до последнего момента не верил, что такое возможно. Но, к сожалению, это все реально. Болезнь совершенно новая и трудно поддается лечению".
Врач не может зайти после смены домой, чтобы не подвергать семью опасности. Видео: соцсети
"Пожалуйста, забудьте про гостей, шашлыки, настольные игры, массовые пробежки, – призывает врач-кардиолог, профессор Наталья Потешкина на странице Городской клинической больницы № 52 в Instagram. – Запретите пожилым, а также имеющим хронические заболевания родственникам и знакомым выходить на улицу. Множество различных развлекательных и образовательных онлайн-сервисов открыли свои возможности всем желающим, лишь бы помочь тем, кто на передовой. Помогите и вы. Проведите эту неделю дома. Это все, что от вас сейчас требуется".
На этой странице только пятеро героев - ангелов в белых халатах. И десятки тысяч на войне с эпидемией и в наших сердцах
Герои без масок
Врач инфекционной больницы, рентген-лаборант, медсестра хирургического отделения, водитель "скорой медицинской помощи". Всего несколько героев на этой странице. Все они без масок, хотя и работают в "красной зоне", где только коронавирусные больные. Уговорить их сфотографироваться без средств индивидуальной защиты было крайне сложно. Они их редко снимают. В инфекционных отделениях работают 24 часа через 12. Если получается поспать три-четыре часа, то тоже в костюме.
Хотя находиться по несколько часов в нем порой невыносимо. Но врачи и к этому привыкают. Некоторых героев пришлось буквально караулить несколько часов, чтобы они смогли выкроить пять минут на короткую беседу и сделать фото.
Если вы до сих пор не верите в коронавирус - то это ровно до тех пор, пока вам или вашим близким не потребуется помощь. Медики реально измотаны, но они будут бороться за каждого своего пациента, даже если шансы спасти невелики. Берегите себя! И хоть иногда задумывайтесь о врачах, медсестрах, водителях "скорой помощи" и волонтерах, которые сейчас несут вахту.
На этой полосе только пятеро героев - ангелов в белых халатах. И десятки тысяч на войне с эпидемией и в наших сердцах. Мы продолжим писать о них. Эти люди заслужили благодарности.
Наталья Шевченко: Своих пациентов я знаю еще в воздухе
С Натальей Шевченко познакомилась, когда она работала главным врачом Курильской ЦРБ. В апреле, когда все следили за ежедневными сводками, насколько увеличилось число коронавирусных больных, Наталья Викторовна просто ответила: "Я знаю своих пациентов, когда они еще в воздухе". Всех, кто прибывает на остров Итуруп с материка и из Южно-Сахалинска.
На Итурупе, если верить справочникам, проживают около 6 тысяч человек. В отличие от коллег с материка на Итурупе у врачей не бывает выходных, они работают круглосуточно. Курильские доктора не могут никуда отлучиться с острова, если, конечно, не в отпуске. Врач должен постоянно информировать дежурного, где он будет находиться, когда закончилась его смена. В экстренном случае за ним отправляют карету "скорой помощи".
Этой районной больнице может позавидовать любая на материке. Везде чисто, большие и светлые коридоры, всем необходимым оборудован рентген-кабинет, есть аппараты УЗИ. Когда верстался номер, узнала, что неугомонная Наталья Викторовна недавно перебралась в Южно-Сахалинск. И снова она на передовой: "У меня в Южном организован госпиталь для лечения пациентов на самоизоляции и обсервации. Уже погрузилась в новую работу".
Геннадий Попов: Руки не опускаем
Геннадий Попов год назад принял отделение анестезиологии-реанимации центра инфекционных болезней Архангельской областной клинической больницы. Именно это подразделение взяло на себя основную нагрузку по лечению пациентов с COVID-19 в Поморье. Заведующему с трудом удалось выкроить пять минут, чтобы сделать этот снимок и поговорить.
- Мы столкнулись с новой для нас патологией, имеющей свои особенности, - отмечает Геннадий Попов. Работа очень напряженная, поскольку в нашем отделении находятся самые тяжелые пациенты с коронавирусной инфекцией. Но руки не опускаем.
О себе говорит неохотно. В медицине анестезиолог-реаниматолог Попов почти 30 лет. Родом он из Няндомы - райцентра в Поморье, стал первым и единственным врачом в семье, о чем никогда не пожалел. Работал в областной детской больнице, лечил жителей Новодвинска.
Чингис Унгарлинов: Я и сам был на грани жизни и смерти
Врач-дерматовенеролог из Калмыкии Чингис Унгарлинов заразился коронавирусом во время работы в обсерваторе. Перенес тяжелую форму заболевания и неделю находился на грани жизни и смерти. Тем не менее после выздоровления он вновь отправился работать в обсерватор.
- В первое время, кроме проблем с ощущением вкуса и запаха, никаких других тревожных симптомов не было, - рассказывает Чингис Унгарлинов. - Ни кашля, ни насморка, ни высокой температуры. Однако рентген зафиксировал одностороннюю очаговую пневмонию. Потом начала быстро повышаться температура. Повторный рентген показал уже двухстороннюю пневмонию. А затем томография выявила 45 процентов поражения легочной ткани, что соответствует третьей по тяжести степени поражения. При четвертой практически не выживают. Температура была 39,9, причем постоянная, и ничем не сбивалась. Хорошо, что меня лечили опытные коллеги-врачи. К тому же большим плюсом оказалось интерактивное общение по интернету с московскими медиками. Специалисты в столице изучали результаты рентгена, КТ, анализов и оперативно давали свои рекомендации и корректировки лечения. Хотя корректировки были минимальными: наши калмыцкие медики все делали правильно.
Даже после того, как кризис миновал и тесты на коронавирус показали отрицательный результат, ему пришлось около месяца провести в больнице, чтобы долечить пневмонию. Потом некоторое время ушло на домашнюю реабилитацию.
На вопрос, почему тяжело переболев коронавирусом и буквально выкарабкавшись с того света, Чингис Викторович вновь отправляется в обсерватор, он лишь смущенно улыбается: "Я ведь все-таки врач". Он надеется, возможно, месяц-другой ему поможет продержаться приобретенный за время тяжелой болезни иммунитет к коронавирусной инфекции. Считается, что чем тяжелее протекает заболевание, тем сильнее вырабатывается иммунитет, но как будет на самом деле, непонятно. Чингис Унгарлинов прекрасно осознает, что повторное заражение вполне возможно. Но и не пойти в обсерватор не может.
Интересуюсь, чем сейчас можно облегчить работу медиков, которые лечат коронавирусных больных, Чингис Унгарлинов считает, что требуются новые современные средства защиты.
Он прекрасно осознает, что повторное заражение вполне возможно, но и не вернуться к работе, к больным коронавирусом людям, не может
- Мы ведь зачастую работаем в противочумных костюмах, разработанных еще в сороковых годах. А нужен более надежный уровень защиты, да и комфорта тоже. В наших костюмах очень жарко, особенно летом. Даже в очках работать сложно - они запотевают так, что ничего не видно. А еще неплохо было бы выделить хотя бы один из санаториев для восстановления медиков, перенесших коронавирус. Все-таки реабилитация после такой болезни - процесс длительный и непростой. Это я уже понял по себе.
Олег Чураков: Я не один. В бригаде три врача и восемь медсестер
В Костромской области специальные бригады для лечения COVID-пациентов сформировали из добровольцев, согласившихся работать на "передовой" в "красных" зонах инфекционных больниц. В состав бригады, заступившей на первое 14-дневное дежурство в инфекционное отделение костромской окружной больницы на Кинешемском шоссе, вошли три врача и восемь медсестер. Среди них главный терапевт Костромской области Олег Чураков и врач-реаниматолог Валерий Молчанов.
Врачи признались, что с работой справляются, но в тяжелых противочумных костюмах им очень сложно общаться с пациентами. Круглосуточно живя и работая в инфекционном стационаре, медики были вынуждены регулярно сдавать кровь на коронавирус. Все это время они были оторваны от своих близких, лишены привычного досуга и спортивных занятий.
Отвечая на вопрос журналистов: "Не страшно ли заходить в "грязную" зону?", врач с 26-летним стажем Олег Чураков ответил: "Это наша работа. Мы готовы ко всему. Если после обсервации нам скажут работать - мы будем продолжать работать. Мы ведь тоже страдаем. Как жить без бассейна, как жить без бега? Это сложно. Мы сейчас на работе. Тяжело! Помогайте! Оставайтесь дома. Нам нужно ваше здоровье, чтобы вы были здоровы! Только так мы сможем быстрее победить болезнь и вернуться в семьи".
Олег Чураков - потомственный врач. Его отец долгое время был главным врачом второй городской больницы. Принимал активное участие в становлении здравоохранения не только города, но и области.
- Мне хочется, чтобы дело отца не пропало даром. Сегодня во второй городской больнице врачом работает родной брат. И дети работают в здравоохранении в больницах в Москве и в Ярославле, они аспиранты, - поделился он историей своей семьи.
Завершив рабочую вахту в инфекционном стационаре, после короткого отдыха Чураков вновь вернулся в больницу, чтобы помогать заболевшим коронавирусной инфекцией. Он заявил, что будет это делать до того момента, пока не снизится заболеваемость.
- Я понимал, что будет трудно. И если я не пойду, то кто пойдет. Врачи-терапевты должны были увидеть, что там можно работать и необходимо работать. Я на себе должен был обязательно попробовать. Инфекция при грамотном действии врачей управляема. Мы можем не допустить тяжелых последствий, - рассказал Олег Чураков.
Элада Набиян: Мы как маленькие солдатики на передовой
В Новой Усмани живет почти 30 тысяч человек. Здесь в поликлинике при районной больнице почти десять лет проводила профосмотры терапевт Элада Набиян. Когда людей с подтвержденным COVID-19 стало прибавляться, профосмотры временно отменили и врач начала выезжать к больным на дом в составе специальной бригады.
- Наш район столкнулся с ковид-положительными пациентами первым в Воронежской области, еще в феврале, - рассказала Элада Титаловна. - Это были люди, прибывшие из Пекина, Нью-Йорка и других городов. И главврач нашей больницы Игорь Потанин, учитывая, что район густонаселенный - 70 тысяч человек, принял решение создать три мобильные амбулаторные бригады, которые выезжали бы именно к коронавирусным пациентам. Их возглавили врачи Вера Соросова, Светлана Ершова и я.
У мобильного "спецназа" поликлиники есть два вида выездов. Первый - работа с хроническими больными, их квартиры считаются "чистой" зоной, так что медикам не приходится натягивать на себя две пары перчаток, респираторы и прочие средства усиленной защиты. А вот когда нужно посетить пациента с "короной", врачи и фельдшеры облачаются по полной программе.
- Мне самой заразиться не страшно, наверное, иммунитет выработался к болезни, - говорит Элада Титаловна. А как врач я понимаю, что болезнь очень серьезная. Типичный "ласковый убийца". Если при других заболеваниях объективные признаки совпадают с субъективными жалобами, то здесь человек может себя чувствовать хорошо, когда КТ показывает, что его пора госпитализировать. У нас фельдшер "скорой" это на себе прочувствовал: сначала была картина ОРЗ, через пять дней уже пневмония, и вот он провел на больничном больше месяца…
- Мы как маленькие солдатики на передовой, где идет война с коронавирусом, - отметила она. - И, как во время любой войны, нужно, чтобы люди друг другу помогали. Кто хочет и может оказать поддержку, информационную или финансовую, должен это делать. Кто не может - не беда. Лишь бы не навредить.
Московские медики, первыми принявшие на себя удар неизвестной болезни, вот уже три недели, как только улучшилась эпидемиологическая ситуация в столице, помогают бороться с коронавирусом в регионах. В среду в ходе телемоста, объединившего Москву и семь регионов, посланцы рассказали журналистам, как идет эта работа.
"Сразу стало ясно, что победить такого врага, как коронавирус, в одиночку невозможно, медикам постоянно нужно обмениваться лучшими практиками. Поэтому Москва активно взаимодействует со всеми регионами с самого начала пандемии", - сказала, открывая телемост, Анастасия Ракова, заммэра по вопросам социального развития. По ее словам, в регионы выехали 13 бригад столичных медиков - более 100 врачей. Они работают в Северной Осетии, Дагестане, Ингушетии, Забайкалье, Псковской и Владимирской областях, Камчатском крае. Привезли с собой медикаменты, тест-системы, комплекты средств индивидуальной защиты на общую сумму больше 100 миллионов рублей.
Пульмонологи, реаниматологи, хирурги, анестезиологи и инфекционисты объехали уже почти 40 больниц в самых удаленных населенных пунктах страны. На местах знакомятся с историей болезни каждого пациента, методами лечения коллег. За три недели осмотрели порядка трех тысяч больных. "В Северной Осетии - Алании бригада из пяти специалистов работала в четырех стационарах, перепрофилированных для пациентов с COVID-19. Мы проконсультировали порядка 300 пациентов. В Беслане посетили роддом, где осмотрели беременных пациенток с тяжелой формой COVID-19. Но главное с чем пришлось столкнуться московским врачам - неверием людей в существование вируса, частым самолечением и поздним обращением за медицинской помощью", - поделился впечатлением Константин Покровский, зам. главного врача по филиалу ГКБ № 67 им. Л.А. Ворохобова, проработавший две недели в Северной Осетии - Алании.
Сейчас он передал эстафету врачу-хирургу ГКБ № 17 ДЗМ Сергею Ларичеву. Во Владикавказе работа столичных медиков уже дала результаты: эпидемиологическая ситуация стабилизируется. Еще неделю назад число новых случаев заболевших с госпитализацией доходило до 60-70 в день, а сейчас не более 30. Тем не менее два республиканских стационара с тысячей ковид-койками еще заполнены на 80, реанимация на 90 процентов, из 50 аппаратов ИВЛ заняты 39. На днях из столицы были доставлены еще шесть аппаратов. "Говорить, что в регионе вирус позади, рано. Мы работаем без выходных в "красной" зоне и местные врачи заинтересованы в наших консультациях. За неделю думаю, эпидемиологическая ситуация выравняется", - рассказал Ларичев.
Столичным властям важно знать картину происходящего в каждом регионе, чтобы понять, требуются ли еще врачи для следующей командировки. Например, ситуация в Дагестане заметно улучшается - вместо 250 новых пациентов с COVID-19 в день теперь выявляется всего 15. Сейчас там работает с бригадой Денис Проценко, главврач медкомплекса в Коммунарке.Серия мастер-классов в отделениях реанимаций по использованию ультразвука в лечении и диагностике тяжелых нетранспортабельных пациентов с коронавирусом, которые дал Проценко, оказались местным врачам очень кстати. На днях он сообщит, нужна ли дальше помощь москвичей в регионе или он справится своими силами.
По словам Анастасии Раковой, Москва готова помочь регионам с тестированием пациентов. "Мы предлагаем коллегам из Псковской и Владимирской областей сделать забор крови, доставить биоматериал для ИФА-тестирования в Москву, а мы за свой счет проведем исследование", - отметила она.
Читайте также: