Шаргунов с птичий грипп краткое содержание

Обновлено: 18.04.2024

Сергей Шаргунов в своем романе о знакомых по молодежным политическим партиям един в двух птицах.

Он тут и орел-писатель Иван Шурандин (чтоб не слишком выбывать из рядов), и пингвин-предатель Неверов (хотя Неверов изрядно напоминает и еще одного заметного в этой тусовке персонажа, известного журналиста). Кажется, Шаргунову этот центральный персонаж для того и понадобился, чтоб передать кому-то свое писательское профессиональное – наблюдать, запоминать, пересказывать по-своему всем желающим безо всякого стеснения. А самому остаться как бы ни при чем и в стороне.

Реальных молодых политиков автор выводит под другими фамилиями. И даже названия их партий меняет. Но делает это как-то так, что нет никаких сомнений в том, кто именно описывается и о ком сообщаются весьма интимные сведения.

и дочка бывшего премьер-министра, обобравшего народ. Дочка с птичкой не сравнивается.

Зато сообщается фамилия ее деда и рисуется узнаваемый портрет. Далее узнанной дочке приписывается роман с пингвином Степой Неверовым. Сообщаются подробности с фрейдистскими сальностями. На видеоролики политикессы с либеральными речами накладываются другие, Шаргуновские. Как будто циничный дружок тайком заснял свою подружку в интимных позах, когда она об этом и не подозревала, и разместил клубничные сюжеты в интернете.

Болезнь у этих птиц одна – политика. Иным больным Шаргунов симпатизирует. Других не любит.

При раздаче на этом маскараде птичьих масок предпочтения автора учитывались.

Каждой из птиц Шаргунов придумывает человеческую родословную. Данила стал чайкой-фашистом, узнав, что его отец-ветеран на самом деле служил в полицаях и вешал коммунистов. Белый голубь ФСБ-шник Ярик — хитроумным палачом после того, как узнал об измене жены.

Какие-то политики автору симпатичны. Какие-то нет — и маски птиц у них соответствующие.

Но сам класс птиц – крикливых, гротескных, порывистых и безумных, в который и сам он недавно, исписавшись, по собственному признанию, записался, ему смешон и, в общем-то, гадок.

И скрыть это всеми трогательными человечинками, вписанными в биографии птиц, Шаргунову никак не удается. И птицы его становятся похожи на людей лишь в описаниях переломов и черепно-мозговых травм, полученных на объединительном съезде молодых политиков в финале, куда белый голубь Ярослав из ФСБ наслал автобусы фанатов с железными прутьями и бейсбольными битами. Чтоб разом покончить с этой заразой.

На самом деле ни птицы, ни люди, ни молодые политики писателю Шаргунову не интересны.

Писателю Шаргунову интересен писатель Шаргунов.

Отвертка входит глубоко. Кровь хлещет на бумагу. И птичку Шаргунова нам не жалко.

Эпидемиолог Роб Уоллес сообщил, что промышленное разведение животных на мясо и кожу способно привести к появлению более смертоносных вирусов, чем коронавирус, а следующий патоген птичьего гриппа может убить до миллиарда человек. Об этом он сообщил болгарскому изданию Dnes.dir.

Он уточнил, что угроза в первую очередь касается работников ферм: заражение происходит при глубоком вдыхании высоких концентраций вируса, когда они опускаются до нижнего отдела легких. А от них уже могут заразиться окружающие.

В феврале 2021 года впервые в мире птичьим гриппом заболели семь сотрудников птицефабрики на Юге России. Россияне заразились штаммом H5N8, от которого ранее погибла 101 тыс. птиц на ферме в Астрахани.

Вспышки птичьего гриппа участились во всех странах, писало 15 ноября издание The Guardian. Случаи массовой гибели птиц произошли в Азии, в Китае от мутировавшего вируса умерли люди. В Европе — например, во Франции Бельгии и Нидерландах — уже ввели предупредительные меры на фермах.

В мире изучено около двух тысяч вирусов, всего их несколько миллионов, и риски новых пандемий сохраняются, отметила директор Института экономики здравоохранения НИУ ВШЭ Лариса Попович.

При этом вирусолог Волчков напомнил, что все виды гриппа, циркулирующие в человеческой популяции, произошли из мира животных.

Как происходят вспышки вируса на фермах

Сначала инфекция попадает на птицефабрику или животноводческую ферму, там начинается процесс штаммообразования, который позволяет осуществить межвидовой переход, рассказал Волчков.

По словам генетика, на среднестатистической фабрике живет от нескольких сотен тысяч до нескольких миллионов голов птиц и животных в ограниченном пространстве.

При этом вирусолог Попович пояснила, что при массовом уровне животноводства в мире контроль за биологической безопасностью в этой индустрии куда лучше, чем в природной среде, исключение – самые бедные страны.

Как предупредить новую пандемию

Среди активно используемых мер по предупреждению попадания вирусов с крупных предприятий к людям Волчков назвал уничтожение животных во время вспышек инфекций. Периодически производители оттягивают обращение к Россельхознадзору и Роспотребнадзору, которые в таких случаях должны закрыть ферму на карантин и дезинфекцию.

Волчков рассказал, что нужно сделать, чтобы фермы не стали источником новых эпидемий.

В качестве мер для предупреждения трагедий биолог Попович назвала современные системы безопасности содержания животных и контроль их сбалансированного питания без добавления антибиотиков, приносящих вред и конечному потребителю.

«Думаю, международные стандарты сельскохозяйственной деятельности скоро будут сформированы, сейчас их нет в силу разного экономического развития стран.

Согласно формируемой Росссельхознадзором программе, в течение 3-4-х дней вирус на фабриках должен выявляться и в течение очень короткого времени должна быть разработана вакцина для животных.

Помимо птичьего гриппа, осенью 2021 года в России участились случаи африканской чумы свиней (АЧС). Вспышки АЧС зафиксировали в Татарстане, в Ставропольском крае, Костромской области, Чувашии, Волгоградской области, а в 12 муниципалитетах Свердловской области был введен режим ЧС.

В связи с этой ситуацией 15 ноября вице-премьер России Виктория Абрамченко поручила Минобрнауки и РАН к 2024 году разработать и запустить вакцину от африканской чумы свиней, сообщали в пресс-службе вице-премьера.

Лучшая рецензия на книгу

8 июля 2017 г. 09:17

Эта та книга, которую хотелось бы бросить на середине. Взялась за нее, чтобы ближе связаться с социологией, познать дух, работу и жизнь специалистов этой замечательной науки. Социология охватывает большой спектр остальных научных областей, в т.ч., к сожалению, и политику. Но с политикой мне и так всё ясно - для этого не нужно никуда внедряться, наблюдать, анализировать. В книге представлены факты политической деятельности. И не знаю, может кому это и интересно и неожиданно, но для меня лично книга ничего не дала и ни к чему не привела.

Сам герой напоминает подростка-выскочку, обиженного на весь мир. За то, что его сделали социологом (мог бы спокойно быть кем угодно - это не поменяло бы повествования) - обидно. А вот что человека с таким характером окружили политикой - понятно и объяснимо…

Год издания: 2018

192 стр.
Текстовый блок: бумага офсетная 80 г/м2, печать черно-белая
Формат: 145×205 мм
Обложка: мягкая
Крепление: клей

Возрастные ограничения: 18+

Рецензии

8 июля 2017 г. 09:17

27 декабря 2013 г. 17:02

Автор сделал попытку замаскировать реальные организации искажёнными названиями. Но эту попытку стоит назвать номинальной. Любой читатель, минимально знакомый с российской политикой узнает все знакомые лица.

Организации, в книге, по своей сути, одинаковые. Каждый активист имеет общий идеологический знаменатель – революцию.…

Книга распространяется на условиях партнёрской программы.
Все авторские права соблюдены. Напишите нам, если Вы не согласны.

Описание книги "Птичий грипп"

Описание и краткое содержание "Птичий грипп" читать бесплатно онлайн.

Его герои желают участвовать в русской истории. Они взрывают бомбы в кафе, раскидывают листовки у Кремля, штурмуют особняки на Рублевке и колонию в Краснокаменске. Или выслуживаются перед властью, топчут тех, кто посягает на власть.

Преступники и романтики по обе стороны баррикады.

– Тебе плохо? – крикнуло окно материнским голосом.

Степан лежал среди талого снега на тротуаре Остоженки. Мимо ползла полуденная пробка.

Он не был мертв и не бился в припадке. Отдыхал. Мирно полеживал в сером холодном месиве. Изучая небо.

– Страсти! – выдохнула тетка, плывшая уверенно, но и словно марево, с гвоздичками в фольге.

Затем перемещалась компания школьников: вертелись, болтали, жевали, взрыв хохота, и еще долго хохотали, оборачиваясь и показывая телу гадкие знаки.

Люди выходили из аптеки, возле которой лежало тело, кто-то ругался, кто-то спешил покинуть место, кто-то, видя, не видел…

Некоторые водилы приветственно бибикали.

Тощий таджик в оранжевом жилете чистил тротуар. Подошел и заносчиво позвал:

– Ты че, грязью лечишься?

Степан взмахнул рукавами пальто и опустил их обратно в грязь. Он лежал в пестрых бликах солнца. Под распахнутым пальто виднелась водолазка. На водолазке, когда-то белой, чернели броско разводы, шоколадная клякса жирнела на переносице. Уборщик тронул голову лежащего сталью лопаты.

К сценке приплюсовалась ветхо одетая старушонка:

– А милиция где? А наше дело телячье… Обоссался – обтекай…

Она засмеялась звонко.

Чумазый юноша валялся среди мутного водянистого города. Небо таяло, было ярко, катило голубые волны. В небе птицы купались размашисто.

Рекордно ранняя весна.
И мы не держим зла,
Поскольку прошлому хана
Воистину пришла!

Юноша придумал такое стихотворение, пока лежал.

Щеки его недужно розовели, глаза сощурил жар.

Из арки метнулась фигура в раскрытой лиловой куртке.

– Сте-е-епа-а! – Женщина бросилась через улицу, нагнулась к телу, заслонив небо. Рванула за плечи. – Сынок… У тебя обморок?

Парень хихикнул и вскочил. Женщина отшатнулась, старушка ойкнула, дворник ударил лопатой, поймав ноту асфальта.

Парень пересек дорогу, отекая грязными ручьями. Пронесся в арку, на ходу освободился от пальто, соорудив из него ком, который на бегу прижал к себе.

Беглец исчез в арке.

Он дернул железную дверь подъезда. Поднялся лифтом. Позвонил в квартиру. Он приплясывал отчаянно, словно жаждет в туалет. Отец открыл, а внизу подъезда заслышались гулкие материнские раскаты:

Он ворвался, прикрываясь грязным комом, и заготовленная пощечина отца растерянно отпала.

Влетел в комнату. Пальто бросил на пол. Схватил мобильник на стеклянном столике. Прижимая трубку к плечу скулой и слушая, как набирается, заперся на два оборота.

– Я УЗНАЛ: ОНИ ГОТОВИЛИ ПЛАН ВОЗМЕЗДИЯ. ЭТО СРОЧНО!

Жили-были птицы. Они не хотели, чтобы их хватали. Разве приятно, когда хватают? Они не хотели, чтобы им резали крылья и вязали лапки. Но хозяин решительно загонял их по курятникам.

Птицы вырывались из опекунских рук, чтобы устремиться к солнцу. И летели к солнцу. Они пылали заразой, мучились, сгорая в тяжелом бреду, взмахивали крыльями из последних силенок. Они делали круг над хозяйским двором и возвращались. Опаленные.

Птицы расставались с жизнями. Но перед смертью им казалось, что, издыхая, они отравляют и губят солнечным кошмаром всех на свете, весь этот белый свет!

Они рассчитывали – ВСЕХ ЗАРАЗИТЬ!

С детства Степан играл в птиц.

Он часто спрашивал себя: чего хотят эти все птицы, с которыми он общался? Они были гротескны. Птицы вечно гротескны: крикливы, порывисты, в глазах – безумие. Чего добивался он сам? Он был невнятен в своем жертвенном, стихотворном растворении среди общего пожара. Болезненным пингвином он обходил – больные, одна жарче другой – палаты. Бродил по галереям политических птиц. Наблюдал скоротечное развитие их недуга, всматривался в агонию, но при последних минутах издыхания спешно перемещался в следующий зал. И хихикал, нервно, затаенно хихикал, чувствуя, как все глубже в его нутро проникает смертельный вирус. Языки пламени щекотали изнутри.

Ему было двадцать четыре. Он отучился в РГГУ на социолога. Жил с родителями.

Фамилия у Степана была Неверов.

Степан думал с некоторым бахвальством: каково это, быть активным, совершать хоть и гадкие, но нетривиальные поступки и при внешней затейливости хранить внутреннюю статичность, бесстыже-ровный покой? Про такой покой Степа даже набросал стишок. И выложил у себя в интернет-блоге.

Ему интересны люди,
Но, может быть, потому,
Что все они – лишь прелюдия
К никакому ему.

И с каждым он разговорчив,
И каждому сателлит,
Кто глянет очами в очи —
Ресницы ему спалит…

Однако под прочной кожей —
Прохлада и темнота,
И люди, его тревожа,
Не выдавят ни черта.

По склону слепые сани.
По жилам жестокий яд.
Поезд – по расписанию.
По приказу – снаряд.

Кто любит табак и вина,
Кто воздух и молоко,
И все же возьмем пингвина —
Таким умирать легко.

Нет, сколько бы он ни весил,
Пускай он во льдах навек,
Он будет фальшиво весел…
Таков порой человек.

Сограждане, птицы, звери
В отчаянной их борьбе —
Сплошное одно преддверье,
Горячая дверь к тебе.

А за горячей дверцей —
Мир хлада и темноты.
И те лишь единоверцы,
Кто веры лишен, как ты.

Родители загородили ему дорогу.

– Ты же больной! – Выкрикнула мать.

– На голову… – Проурчал отец.

Он отплатил им деловитой улыбкой, какую дарит пассажирам падающего самолета профессиональный стюард. Они недоуменно обмякли. Сын метнулся к незакрытым дверям.

Он выбежал на набережную и поймал машину. Авто катило по оттепели. Грипп отступал.

В дороге Степа вспомнил две истории. Два предательства. Школьное и студенческое.

В восьмом классе их достала училка по литературе, припадочная. (Вылитая птица-секретарь.) В ней бурлил гормон неадекватности. Над ней глумились. Лидером класса был Кирилл, разбитной неформал, оторвыш-кукушонок.

Кирилл был горазд на злобные выдумки. Он и придумал прикол над птицей-секретарем. Он предложил наглую затею, его поймали на слове, и престиж заставил идти до конца.

Урок начался. Все встали.

– Дымом несет, – поморщилась училка и открыла классный журнал, уткнувшись в него непонимающими очками.

Кирилл затянулся толстой сигарой и выслал плотное гаванское облачко.

– Чем это пахнет? – Училка крутила стриженной под мальчика головой. – Мне душно! Эй!

Общий сдавленный смешок раскрепощался возле Кирилла, стоявшего за первой партой.

– Это ты, это ты, что ли? Покажи руки!

Лидер, снисходительно пожав плечами, подошел к учительскому столику, нагнулся и метнул тлеющую сигару в пластмассовое ведро.

– Там же бумаги! Сейчас мы все сгорим! Кирилл, унеси в туалет! Пожалуйста!

Не теряя насмешливого достоинства, кукушонок извлек дымное ведерко и на вытянутых руках пронес из класса под общий гогот.

Вернулся с опустошенным ведром, училки не было. Но вот она влетела. Следом вступил их директор, суровый мужчина с тяжелой, малоподвижной физиономией.

– Признавайся! Ты! Самый смелый! – закричала училка.

– Здесь больше не учишься! Собирай вещи и марш отсюда!

Кирилл тоскливо побледнел.

– Спасибо, – дрогнувшим голосом сказал он и ушел. Навсегда из этой школы.

Ребята решили отомстить. Утром, приближаясь к школе, они видели своего директора, неизменной сутулой фигурой темневшего в освященном окне на первом этаже. Окно гасло последним.

Эта книга стоит меньше чем чашка кофе!
УЗНАТЬ ЦЕНУ

На Facebook В Твиттере В Instagram В Одноклассниках Мы Вконтакте
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!