Вирус сводящий с ума

Обновлено: 27.03.2024

Заболевание является хроническим и имеет тяжелое течение. Однако вовремя распознанное и правильно леченое, оно способно переходить в длительную ремиссию.

За несколько лет до

Первые признаки шизофрении способны проявиться задолго до расцвета заболевания. Они носят название форпост-синдрома. Мало кто способен заподозрить в них коварную болезнь.

Такие начальные симптомы шизофрении появляются за несколько лет (3–15) перед развитием недуга. Характерны астенические проявления, когда наблюдается быстрая утомляемость и невозможность длительно сохранять физическую и умственную активность. Сон нарушен, настроение неустойчивое, теряется самообладание, человек не контролирует свои эмоции и становится раздражительным.

К астении присоединяется апатия – бессилие, пониженное настроение, отсутствие желания выполнять привычные действия, безразличие к людям и происходящим событиям, снижение эмоционального фона.

К первому отсроченному признаку болезни также причисляют дисфорию. Это патологически заниженное настроение, сопровождающееся раздражительностью, неудовлетворенностью своей жизнью и всем происходящим вокруг. Наблюдается выраженная неприязнь к другим людям.

Изначально кажется, что такие проявления – это реакция на определенное неблагоприятное событие. Но впоследствии становится понятно, что они возникают сами по себе.

Агрессия, вспышки гнева, склонности к противоправным действиям также присущи подобному состоянию. Случается, что дисфория сопровождается восторженностью, приподнятостью духа. Человек становится чрезмерно болтливым, может развиться бред величия.

Обычно дисфория сохраняется от нескольких дней до нескольких недель. Затем проходит.


Естественно, что перечисленные признаки неспецифичны, и практически никто не подумает о том, что они способны предсказать развитие шизофрении.

Как дебютирует шизофрения

Расстройство считается типичным для подросткового и молодого возраста. Однако встречается оно и у пожилых людей, и у дошкольников. Причем то, в каком возрасте начинается болезнь, играет не последнюю роль в ее клинической картине. Чем меньше возрастной показатель больного, тем злокачественнее ее течение. Известно, что мужчины заболевают в более ранние годы, чем женщины.

Возможны вегетативные реакции в виде головной боли, скачков давления, повышенной потливости, изменений сердечного ритма.

Появляется раздражительность, больного все чаще сопровождает плохое настроение. Он не может сосредоточиться на выполнении какого-либо действия, становится рассеянным, физическая и умственная продуктивность его снижается либо формируется быстрая смена настроения.

Человек все чаще пребывает в состоянии напряжения, тревожности, ожидая, что должно произойти что-то нехорошее. Случаются эпизоды дереализации – действительность воспринимается как что-то нереальное. Все кажется странным, размытым, чужим. Звуки притупляются. Больные сравнивают такую обстановку с декорациями. Теряется яркость восприятия, и страдает память.


Развивается состояние, именуемое уплощенным аффектом. При этом снижается яркость и выразительность эмоций. Мимика и жесты больного становятся ограниченными. Создается впечатление, что на лицо надели маску, а тело стало деревянным.

Довольно показательный признак – эмоциональная холодность по отношению к родным и близким: детям, супругам, но чаще всего к матери. При этом больной не просто отстраняется, но и проявляет злобу и агрессию, но по отношению к людям, с которыми они общаются менее тесно, сохраняются адекватные эмоции. Человек может вести себя с ними, как и прежде.

Не реже наблюдаются неуместные эмоциональные реакции: больной может хохотать, когда не до смеха, а в ситуации, когда все смеются, он рыдает навзрыд или эмоции отсутствуют вообще. Если раньше человек не мог не улыбнуться даже на самый примитивный анекдот, то сейчас после рассказанной шутки в ответ не последует никакой реакции.

Еще одна серия симптомов – это обсессивно-компульсивные проявления. У человека постоянно в голове крутится навязчивая идея. Например, мысль о том, что его собьет машина, если он будет переходить дорогу. Или постоянная необходимость делать все в совершенстве.

Обязательно присутствуют различные ритуальные движения. Больной по 10–15 часов может рисовать в тетради просто линии или другие символы.

Страхи также наблюдаются в клинической картине, однако они носят другой характер, нежели при фобическом расстройстве. Человек рассказывает о них спокойно, безэмоционально, без тени непереносимости на лице. Страхи бывают нелогичными. К примеру, боязнь определенного слова или цвета.

Изменения в поведении и привычках

Среди внешних признаков шизофрении, выдающих ее начало, в первую очередь выделяют странности поведения. Больной замыкается в себе, отстраняется от людей. Может часами просиживать в закрытой комнате и валяться на кровати. Нарастают признаки апатии. Повышается стереотипность движений.

Одним из патогномоничных симптомов на заре шизофрении является парагномен. Это обескураживающее, неожиданное, не присущее в нормальном состоянии поведение больного. Например, он режет всю свою одежду на мелкие лоскуты, аргументируя свой поступок тем, что так компактнее можно уложить ее в шкафу.

Больной как бы плывет по течению, покоряясь всем жизненным обстоятельствам, не пытается улучшить свое существование, не стремится к достижениям, к реализации своих планов.

Типичным, характерным признаком шизофрении на ранней стадии становится утрата интереса к ранее значимым увлечениям, хобби. К примеру, раньше человек увлекался велоспортом, ездил на велосипеде по несколько часов практически ежедневно. Возможно, принимал участие в соревнованиях. А затем резко, без видимой причины забросил любимое дело, осел дома, изолировался.


Зато у него появляются новые пристрастия. Типичным становится увлечение сверхъестественным и метафизическим. Нередко предметом интереса больных выступают психология, философия, мистика, даже если раньше он не интересовался этими направлениями вообще. Но наиболее часто больные начинают увлекаться религией. Ученые связывают это с причудливостью и противоречивостью религиозных образов и картин, которые отвергают, ставят под сомнение общепринятые нормы развития окружающего нас мира. В дальнейшем эти образы становятся предметом бредовых идей, галлюцинаций.

Человека вообще перестает волновать что-либо. Он даже прекращает совершать элементарные гигиенические процедуры: чистить зубы, мыться, становится неопрятным, неряшливым. Одежда – грязная, волосы растрепаны, но ему все равно, как он выглядит.

В другом случае у него уходит на водные процедуры непривычно много времени. Например, больные способны провести в душе несколько часов.

Появляются странные пристрастия. Больной может ходить на свалку, собирать мусор и приносить его домой, накапливая там горы ненужного хлама. Может появиться тяга к воровству, поджогам. Но бывают и приятные изменения: больные углубляются в чтение. Но это также носит патологический характер, так как они стремятся читать все, что попадается им на глаза.

Они забывают о еде, способны не употреблять пищу по несколько дней. Или придумывают вычурные диеты, или предпочитают есть только один определенный продукт.

Дисморфофобия – симптом, являющийся проявлением многих психических расстройств. В том числе и шизофрении. У человека возникает убежденность об уродстве какой-либо части тела. Слишком большой нос, толстые ноги, оттопыренные уши. На самом же деле никого резонанса в его внешность эти органы не вносят.

В целом, человек изолируется от социума, замыкается в себе, становится жадным на эмоции и странным в поведении.

Данные признаки заболевания часто игнорируются. Либо такие люди вызывают обиду у близких, недоумение и раздражительность у других людей. К врачу обращаются, как правило, уже в тех случаях, когда симптоматика начинает расцветать, и на арене появляются галлюцинации и бред.

Для всех ранних симптомов шизофрении характерна незавершенность, расплывчатость и эпизодичность. Это вызывает трудности с постановкой диагноза, сбивая с толку врачей. Поэтому они не спешат выдавать окончательное заключение до появления типичных признаков.


Хотя многие пациенты абсолютно уверены в том, что они здоровы, встречаются и такие, кто подразумевают, что с ними что-то происходит. Они штудируют информацию по поводу своего психического состояния, в итоге находя им обоснование, и даже сами способны выставить себе правильный диагноз.

Вот как описывает свою историю болезни один молодой человек. Это началось примерно в 25 лет. Сначала это была патологическая зацикленность на ошибке. Если он слышал слово, для него неправильно звучащее, он начинал повторять другие слова на эту букву. Это позволяло ему избавиться от напряжения. На некоторое время такой ритуал даже приносил удовольствие.

В другом случае неприятное событие, например, разбитая чашка, заставляло его создавать в мыслях череду, последовательность обратных действий: от негативного результата к началу события. Это также доставляло ему радость и снимало тревогу на некоторое время. Но если что-то прерывало его мысли, приходилось начинать заново.

Каждый раз казалось, что скоро это закончится. Но, стоило произойти какому-либо казусу, и все повторялось. Бывало, что, составляя свои цепочки, он проводил в постели или ходил по комнате 20 часов.

Вскоре появились голоса, нашептывающие неприятные мысли. Они были такими явными, что больному казалось, будто это его собственные. Затем обострились звуки вокруг. Приходилось ходить в наушниках, поскольку они очень раздражали нашего героя. Бывало так: проезжает машина, а он посмотрел на нее не таким взглядом. Тогда нужно было смотреть заново, правильно. Был страх того, что автомобиль уедет, и он не закончит свой ритуал.

За это время он неоднократно обращался к врачам, пока, наконец, не был установлен диагноз и не назначено правильное лечение.

Начало заболевания у детей

Детская шизофрения встречается не часто, однако известны случаи появления ее у детей 2-летнего возраста.

Вот признаки, которые должны заставить родителей задуматься о психическом состоянии ребенка:

  • малыш избегает общения с друзьями, становится замкнутым, предпочитает одиночество. Активным, подвижным играм предпочитает тихое, сидячее времяпрепровождение. Играет один, порой в придуманные им самим игры;
  • отказывается совершать гигиенические процедуры;
  • беспричинно портится настроение. Ребенок хнычет, капризничает без повода;
  • не может себя защитить, пытается скрыться от конфликтной ситуации;
  • нарушаются когнитивно-познавательный уровень. Ребенок как бы делает шаг назад в своем развитии. Плохо усваивает новый материал, ведет себя соответственно меньшему возрасту;
  • проявляет немотивированную агрессию по отношению к близким и сверстникам, неадекватные эмоциональные реакции: если другой ребенок ударился, ему больно, он плачет, то этот малыш начинает смеяться;
  • у ребенка появляются проблемы с речью. Возникают непонятные слова, речь скудная, обрывистая.

В старшем возрасте дети называют себя другими именами, общаются с вымышленными друзьями.

В подростковом возрасте шизофрения проявляется эмоциональной отстраненностью. Подросток замыкается в себе, перестает общаться с друзьями. На начальном этапе развития болезни появляются извращенные влечения. Дети сбегают из дома, становятся членами бандитских группировок, где неукоснительно подчиняются главарю. Проявляют агрессию, садистские наклонности. Демонстрируют сексуальные перверсии, увлекаются наркотиками и алкоголем.

Особо показательно раздвоение поведения. Дома подросток ведет себя агрессивно, расхлябано, пререкается и грубит, много разглагольствует. А в школе становится другим человеком: тихим, замкнутым, скрытным.

Что касается такой тяжелой формы расстройства, как гебефреническая, то на заре ее развития такие дети становятся апатичными. Даже если в течение дня они не подвергались тяжелым умственным или физическим нагрузкам, то все равно чувствуют себя разбитыми, усталыми, буквально валятся с ног. Плохо усваивают новый материал. Нарушается сон, отмечается прилив мыслей перед засыпанием. Утрачивается интерес, появляется безразличие. Они бездействуют, забрасывают учебу, считая все усилия бесполезными.

Агрессия к близким, особенно к матерям, при сохранности нормального отношения к посторонним людям – очень показательный симптом. Дети называют родителей опекунами, считая, что настоящие папа и мама – очень влиятельные и богатые люди. Просто по какой-то веской причине они не могли воспитывать ребенка, и отдали его в приемную семью.

Установлен интересный факт. Среди детей, страдающих шизофренией, наибольшее количество составляют те, кто до болезни слыл послушным, покладистым, беспроблемным ребенком.

В детском и подростковом возрасте подобные проявления сложно трактовать правильно. Обычно их принимают за детские капризы, издержки воспитания или за подростковый кризис.

Шизофрения пожилого возраста


Шизофрения в старческом возрасте – явление также очень редкое. Проблема состоит в том, что ее симптомы принимают за старческое слабоумие, пока не появятся стойкий бред и галлюцинации.

Эмоции стариков с шизофренией неадекватны. Они неуместно смеются или плачут, настроение их быстро меняется. В другом случае их поведение отличается застенчивостью, чрезмерной скромностью. Или же наблюдается эмоциональная тупость, безэмоциональность. Искажается речь, она характеризуется скудностью высказываний, спутанностью. Зачастую люди просто отмалчиваются.

Наблюдается эпизодическая дереализация, когда больной не понимает, где он находится, в какой эпохе живет, не узнает близких. Деперсонализация выражается в непонимании кто он сам.

Характерный симптом – явление к больному умерших родственников, друзей, знакомых.

В старческом возрасте чаще остальных развивается параноидная форма заболевания.

История Питера Уинстона

История юного шахматиста Питера Уинстона – яркий тому пример. Питер родился в Нью-Йорке в 1958 году. Его отец преподавал химию в Колумбийском университете, а мать была магистром Педагогического колледжа.

В 1 год и 6 месяцев Питер уже знал алфавит и читал Британскую энциклопедию. В 6 лет его отдали в школу для одаренных детей, где его характеризовали как остроумного и энергичного мальчугана, но с вычурной манерой поведения.


Шахматами он увлекся еще в начальных классах, причем обучился им сам, с подачи отца. Он повторял партии известных шахматистов. Очевидцы рассказывали, что на турнирах во время игры он как будто впадал в транс, а если проигрывал, то впадал в ярость. Его называли гениальным мальчиком. Будучи подростком, он даже получил предложение от известного издательства написать книгу о шахматах.

На юниорском чемпионате США он разделил первое место с фаворитом того сезона, затем на чемпионате мира занял 6 место.

В 17 лет он поступил в колледж, увлекся политикой, а через полгода попал в психиатрическую больницу с психологическим кризом. Здесь ему и был поставлен диагноз шизофрения. В больнице он провел целый год. Его друг утверждал, что не мог узнать Питера. Уинстон твердил, что лекарства нарушают его способность игры в шахматы.

После выписки Питер продолжал участвовать в шахматных турнирах, но проигрывал все партии. Очевидцы говорили, что у него было много выигрышных ходов, но он их пропускал. Из-за его неопрятного вида, несоблюдения гигиены (матери его друга пришлось даже дезинфицировать постельное белье после того, как Питер у них ночевал) некоторые говорили о том, что парень употребляет наркотики. Хотя это мнение было ошибочным.

Друг, посещавший его квартиру, говорил, что Питер жил в ужасных условиях. Сам он выглядел так, как будто не спал несколько ночей, не мылся и не ел. Взгляд был блуждающим. Было видно, что в квартире засиживаются допоздна, играют в карты и шахматы на деньги.

Последний раз Питера видели, когда он посещал семью своего знакомого. Он был не в себе: беспокоен, собирался поехать в Техас на встречу с Уолтером Корном – одним из родоначальников шахмат. Называл его Богом. Затем он ушел, и его больше никто не видел.

Питер Уинстон пропал без вести в 1978 году в возрасте 20 лет. Его так и не нашли. Выдвигается несколько версий его исчезновения, которые, однако, не имеют официального подтверждения. Волшебное исчезновение Питера Уинстона считается одним из таинственных и резонансных событий шахматного мира.

Начальные симптомы шизофрении расплывчаты и неточны. Они становятся не только ее признаками, но и других психических расстройств. Однако альянс апатии, аутизма, странностей поведения, депрессии и патологического мышления дает повод обратиться к специалисту, чтобы не пропустить зарождение болезни.

Когда-то давно одна из веток в популяции гоминид, все больше отделяясь, стала постепенно обретать морфологию и образ жизни человека нынешнего, – так сказать, разумного. Но история вирусов началась задолго до нашей. Задолго до того, как наш мозг развился к способности задавать вопросы. И задолго до того, как мы стали сначала догадываться, а потом и понимать, – от чего, собственно, болеем и умираем. Сегодня на одной планете с нами живет неисчислимое количество вирусов; по некоторым оценкам, их здесь сформировалось более ста миллионов разновидностей (представляете себе, например, сто миллионов человеческих рас?), и если каким-то чудом пересчитать все вирусы поштучно, то численность этой популяции значительно превзойдет состав всех прочих популяций, вместе взятых, включая даже бактерии и насекомых. Вирусы фантастически разнообразны во всех аспектах своего существования, особенно в размерах, форме и предпочтениях. А мы до сих пор не решили даже, можно ли их считать живыми.

Любое живое существо на Земле, – во всей биомассе от бактерий и простейших до слона и баобаба, – заражается теми или иными вирусами. Некоторые вирусы колонизируют представителей какого-то одного вида, другие не столь привередливы. К человеку абсолютное большинство из них относится нейтрально. Но все они, – внутриклеточные паразиты, которые перестраивают геном зараженной клетки на свой лад, на репликацию все новых и новых своих копий. Активно существовать и размножаться вне живой клетки вирусы не могут. Пассивное же их существование и, вообще, этот странный вирусный мир, где даже гравитация работает как-то не так, нам представить довольно сложно.

В целом, при заражении наша судьба зависит от общего состояния здоровья и актуального иммунного статуса, от инфицирующей дозы (численность попавшей в организм колонии) и поведения самого вируса. Клетки-то не просто инфицируются; какое-то время они работают как фабрика вирусов, а при разрушении мембраны неизбежно погибают, и если это происходит в массовом порядке, да в жизненно важном органе, который не восстанавливается…

Для Homo sapiens’а, который привык считать себя центром мироздания и венцом творения, Великая вирусная война как-то… оскорбительна, что ли. Действительно, в ней ведь нет ничего личного. Вообще ничего. Враг попросту не знает о том, что он – враг, что существуем такие себе высокоразвитые мы, что нам не нравится болеть и умирать. Когда на человека нападал опасный хищник-людоед (например, другой Homo sapiens), это всегда была какая-то схватка, какая-то ярость, хоть какие-то шансы. А этого врага даже не увидишь в лицо, потому что лица у него нет. Ему нечем и незачем нас ненавидеть, нечем о нас знать и думать, нечем испытывать к нам аппетит. Его и самого-то, врага этого, практически нет, настолько он мал. Наш организм для него – нечто вроде Галактики, с которой из-за разности в масштабах невозможно пребывать в каких-то личных отношениях. Мы – просто мир обитания, место и способ существования. Вот они и существуют в своем измерении, пока им существуется. Кстати говоря: когда мы своими бензопилами, заводами и фабриками, потребностями и отходами уничтожаем породившую нас природу, – мы ведь делаем это не потому, что мы плохие, ненавидим свою планету и целенаправленно торопимся довести ее до нежилого состояния. Вовсе нет. Просто вот такой у нас получается course of events, как сказал бы англичанин. Такой ход событий, курс нашего (паразитического, выходит?!) развития. И, кстати, не случайно мы в последние годы все чаще сравниваем с вирусами самих себя, – в пересчете на масштабы, конечно. Сравнив, неприятно удивляемся: а и правда, много ведь общего. Только мы, пожалуй, поагрессивней будем, подеструктивней, покатастрофичней для своей экосистемы в целом. И природа, возможно, пытается сдерживать нас с помощью мелких и мельчайших, – есть и такая теория. Именно сдерживать. Если бы от нас по-настоящему хотели избавиться, уже давно избавились бы, так что полное вымирание нам, видимо, не грозит, – во всяком случае, вымирание от инфекционных болезней. Это по отдельности мы теперь стали нежны и уязвимы, а как вид мы остаемся очень цепкими, живучими, плодовитыми и настырными. Даже теряя сотни миллионов, быстро восстанавливаемся в миллиардах. К тому же известно, что ни один паразит не заинтересован в том, чтобы уничтожить своих хозяев как вид, вывести его вчистую. Даже если этот вид опасен для всех.

А кто из них по-настоящему опасен для нас?

Вакцины уже есть, но никаких ощутимых результатов пока нет, да и вообще не очень понятно, как там у нас обстоят дела с иммунитетом к коронавирусу.

В целом, пока совсем не похоже, что пандемия идет (или пойдет в ближайшем будущем) на спад. Более вероятным представляется дальнейшее развитие.

Учитывая все вышесказанное, наверное, лучше бы нам понимать, с чем мы имеем дело.

Далее – о двенадцати самых опасных для человека вирусах (по версии экспертов ресурса Live Science).

Марбургский вирус

Вирус Эбола

Широко известный вирус, вызывающий геморрагическую лихорадку. Ее клинические проявления и пути распространения в целом подобны описанным выше; сам вирус также имеет генетическую структуру, аналогичную Марбургскому вирусу, однако представляет собой отдельный серотип (т.е. вызывает несколько отличный иммунный отклик). По состоянию на 2018 год было известно шесть видов эболавируса, каждый из которых имеет собственную специфику. Наиболее опасным является заирский штамм; эпоним Эбола – название реки в Заире (ныне Демократическая республика Конго), где этот вид впервые был идентифицирован.

Вирус бешенства

Вирус иммунодефицита человека

Заболевание, известное сегодня во всем мире как AIDS (СПИД, синдром приобретенного иммунодефицита), появилось и стало объектом исследований с начала 1980 годов, – сначала на выборках гомосексуалистов и инъекционных наркоманов, затем в других категориях населения (в частности, у пациентов, получавших переливание препаратов крови). Инфекционная этиология предполагалась с самого начала; в 1985 году возбудитель был выделен и идентифицирован как ВИЧ, вирус иммунодефицита человека. ВИЧ относится к семейству ретровирусов, отличается продолжительным инкубационным периодом и, как следует из названия, приводит к постепенному ослаблению иммунной системы. СПИД – это терминальная стадия ВИЧ-инфекции, когда организм становится абсолютно беззащитным перед любыми, в том числе условными патогенами, – как внешними, так и внутренними (например, раковыми клетками).

Современные молекулярно-генетические исследования свидетельствуют о том, что правирус иммунодефицита появился в животном мире Африки сто с небольшим лет назад, и, неоднократно мутировав, за несколько десятилетий эволюции обрел способность инфицировать и вызывать заболевание у человека. Быстрому распространению вируса сначала в африканских странах, а затем и по всему миру, способствовал ряд социально-экономических факторов. По оценкам ВОЗ, с момента идентификации ВИЧ-СПИД различные типы и подтипы вируса унесли жизни более чем 32 миллионов человек, что является наибольшими потерями от инфекционных болезней на современном этапе. До 95% новых случаев заражения приходится на беднейшие страны; более двух третей всех инфицированных проживает в Африканском регионе ВОЗ (каждый двадцать пятый взрослый там является, как минимум, носителем).

Вирус оспы

Вирус характеризуется… вернее, характеризовался, поскольку натуральная оспа теперь уже относится к побежденным болезням: естественного вируса оспы в природе не существует. Он характеризовался очень высокой контагиозностью (заразностью), вирулентностью (способностью вызывать заболевание у носителя) и летальностью, – что в совокупности делало оспу одной из опаснейших инфекционных болезней в истории человечества. Эволюция вируса Variola насчитывает десятки тысяч лет, но способность инфицировать человека, как считают современные исследователи, у вируса развилась не ранее, чем две тысячи лет назад; произошло это, видимо, на Ближнем Востоке или в Северной Африке. В начале нашей эры от эпидемий черной оспы страдала, прежде всего, Европа и Азия (Китай, Корея, Индия, Япония), где у выживших вырабатывался устойчивый иммунитет. В тех регионах, куда вирус был занесен позднее, эпидемии носили катастрофический характер: например, 90% коренного населения Америки было уничтожено не мушкетами и винчестерами, а вирусом оспы, и затем уже другими инфекциями, вирусными и бактериальными.

Оспа побеждена, теперь это лишь история, и мы очень надеемся, что никто и никогда из землян уже не будет инфицирован этим вирусом.

Тем не менее, продолжаются работы по созданию противооспенных вакцин; совсем недавно появился даже этиотропный препарат. Уместно повторить: никогда и ни в чем нельзя быть уверенным до конца (даже в высшей защите, которая была и в Ухане), если речь идет о вирусах. К сожалению, есть все основания опасаться, – особенно в нашем неспокойном мире с его терроризмом и ползучими идеями о биологическом оружии. Попади вирус оспы в беспечные, алчные или, хуже того, в недобрые руки (особенно если эти руки окажутся еще и умелыми по части генетической модификации) – и последствия будут… в общем, лучше не думать. С другой стороны, а как об этом не думать, если в 2014 году в одном из американских Национальных институтов здоровья кто-то из сотрудников в очередной раз открыл никем не охраняемый лабораторный холодильник, вдруг заинтересовался давно и невостребованно стоящей пробиркой, вынул ее (слава богу, со всеми необходимыми предосторожностями) – и вот, пожалуйста: пробирочка с черной оспой, забытая, как потом оказалось, еще в 50-е годы. А этот вирус, в отличие от многих других, очень устойчив, и за все шестьдесят лет он так и не утратил жизнеспособность.

Этот образец уничтожен. Но действительно ли он был последним?

Хантавирус

Вирус изолирован и описан Хо Вангом Ли в 1976 году. В дальнейшем было выделено множество разновидностей хантавируса, которые условно можно разделить на две крупные группы – евразийскую и американскую.

Первая группа, широко распространенная в Азии и Европе (в том числе в 61 субъекте Российской Федерации по обе стороны от Урала), при инфицировании человека вызывает ГЛПС, геморрагическую лихорадку с почечным синдромом. Это наиболее частая из всех острых природно-очаговых инфекций. Протекает с высокой температурой, кровотечениями, серьезным поражением почек и рядом тяжелых сопутствующих дисфункций в различных системах организма. Летальность выше в азиатских регионах (до 10-12%).

Все хантавирусы переносятся грызунами и, реже, рукокрылыми. Человек инфицируется при вдыхании, попадании с пищей или при прямом контакте с продуктами жизнедеятельности либо иным биоматериалом зараженного грызуна. Передача от человека к человеку зафиксирована лишь в единичных случаях в Южной Америке.

Этиотропные средства на данном этапе находятся в стадии разработки, вакцины – в стадии клинических испытаний и внедрения. Лечение на сегодняшний день всегда паллиативное, сугубо симптоматическое. Эпидемиологические данные по хантавирусным инфекциям постоянно отслеживаются и уточняются соответствующими службами.

Вирус гриппа

Но даже в те годы, когда сезонная эпидемия гриппа вызывается не самым агрессивным штаммом, она протекает тяжело у нескольких миллионов человек и уносит от 300 до 500 тысяч жизней. Это при летальности менее одного процента для гриппа А. Грипп В более смертоносен, но он реже приобретает размах эпидемий и пандемий.

Первые упоминания или описания похожих на грипп болезней, явно инфекционных и явно респираторных, встречаются еще до нашей эры, – у Гиппократа, например. Первым достоверным описанием пандемии принято считать источник ХVI века.

Клиническая картина неспецифична и, в принципе, одинакова для всех ОРВИ. Точный диагноз может быть установлен только лабораторно, с помощью серологического анализа или полимеразной цепной реакции, однако в абсолютном большинстве случаев сезонный грипп диагностируют клинически, с учетом актуальной эпидемиологической обстановки в регионе.

Заболевание разрешается в течение 7-10 дней и, как правило, не требует госпитализации. Лечение до сих пор было сугубо паллиативным и/или косвенным, иммуностимулирующим, хотя в последние годы сообщалось о создании нескольких эффективных этиотропных противогриппозных препаратов.

Основное средство профилактики и сдерживания эпидемий гриппа – вакцинация, поскольку иммунитет является стойким и достаточно надежным. Основной путь передачи инфекции, как и у всех ОРВИ, – воздушно-капельный.

Однако грипп – это все-таки вирусная инфекция, а вирусы, повторим вновь и вновь, опасны своей непредсказуемостью и своими осложнениями.

К гриппу это относится, пожалуй, в самой полной мере. Вирусы Influenzaviridae, особенно тип А, чрезвычайно изменчивы, они постоянно ищут и находят способы обходить иммунитет (в том числе созданный вакциной для прошлогодних штаммов), поэтому нередко мутации оказываются весьма опасными.

Что касается осложнений, то наиболее тяжелые из них развиваются со стороны легких, печени, сердца, периферической и центральной нервной системы. Наибольшая летальность наблюдается в самой младшей и самой старшей возрастных категориях, когда иммунная система либо еще недостаточно сформирована, либо уже ослаблена.

Вирус денге

Вирус денге может колонизировать организм приматов (включая человека) и летучих мышей, а главным фактором трансмиссии служат кровососущие комары Aedes, выступающие также переносчиками многих других инфекционных заболеваний. Поэтому в эндемичных по денге странах борьба с размножением комаров является одной из важнейших государственных задач.

Тяжелый вариант денге протекает в форме геморрагической лихорадки, чаще встречается у многократно инфицированных жителей регионов, наиболее неблагополучных в эпидемиологическом плане.

Летальность при типичной форме лихорадки денге – порядка 2-2.5%, но геморрагическая форма убивает до половины заболевших. Ежегодная заболеваемость составляет 50-500 миллионов новых случаев, до полумиллиона больных госпитализируются и до 20000 человек умирают. Столь высокие показатели обусловлены тем, что в эндемичной зоне земного шара проживает примерно 40% человечества, и в последние годы специалисты ВОЗ с тревогой говорят о том, что по мере глобального потепления это опасное заболевание неизбежно будет подниматься на север. Разработанные к настоящему времени вакцины рекомендуется применять лишь у ранее уже инфицированных и переболевших; иммунная защита вырабатывается лишь к одному типу лихорадки, тогда как к другим серотипам человек остается восприимчивым, – и это главная проблема в аспекте иммунизации. Лечение симптоматическое, этиопатогенетической терапии пока не существует.

Ротавирус

Лечение симптоматическое, основной задачей выступает регидратация и дезинтоксикация. Доступны вакцины. Этиотропных препаратов пока нет.

В эпидемиологическом плане ротавирусные инфекции являются глобальной проблемой: они широко распространены по всему миру. Заболеваемость оценивается на уровне 25 миллионов новых случаев в год, летальность составляет порядка 3% с большим разбросом, – от 600 до 900 тысяч человек ежегодно умирают, из них до полумиллиона – дети в возрасте до пяти лет. Тяжелые формы течения с летальным исходом регистрируются, в основном, в регионах со слаборазвитой медициной, однако встречаются и в развитых странах, т.е. опасность ротавирусов не следует недооценивать в любом случае.

Вирус SARS-CoV

Судя по заголовкам пунктов, статья становится всё актуальнее, не так ли?

Вирус MERS-CoV

Вспышка началась осенью 2012 году в Саудовской Аравии, затем охватила соседние страны; весной 2015 года бетакоронавирус (родовое название) был завезен в Южную Корею, где уже к осени очаг, – а это была самая серьезная вспышка за пределами Ближнего Востока, – удалось локализовать и подавить.

Бетакоронавирусный респираторный синдром характеризуется тяжелым течением, выраженной лихорадкой, кашлем, затруднениями дыхания и общей гипоксией; в случаях развития тяжелой вирусной пневмонии наблюдается прогрессирующая дыхательная и, нередко, почечная недостаточность, – что и приводит к летальным исходам.

Вирус SARS-CoV-2

Ну вот и добрались. В своих публикациях мы обещали обсудить самые наболевшие вопросы, связанные с продолжающейся в настоящее время пандемией коронавирусной болезни CoViD-19 (это официальное и единственно корректное международное наименование). Ситуацию с этим заболеванием мы отслеживаем и освещаем в новостной ленте чуть ли не с самого начала, и мы готовы говорить об этом.

Обратите внимание на редакторский комментарий к ней, датированный мартом 2020 года. Его мы переведем полностью:

Мы не знаем. В штате Лахта Клиники пока, к сожалению, нет высококвалифицированных специалистов в области молекулярной генетики. И было бы верхом безответственности занимать какую бы то ни было позицию и поддерживать какое бы то ни было мнение, не имея на то достаточной информации (вполне возможно, она и впрямь когда-нибудь всплывет) и достаточной компетентности.

Сейчас вообще не это главное.

Пора, кажется, действовать осмотрительно, умно, информированно и, главное, коллективно.

Мы сейчас на осадном положении. Мы все сейчас в одной лодке, – понимаете? – весь земной шар, все человечество.

А вот 49-летней Светлане, попавшей в больницу из-за двустороннего воспаления легких, пришлось столкнуться с другими последствиями. В течение трех месяцев после выписки ее мучили бессонница и тревожность, а в короткие промежутки, когда удавалось заснуть, — кошмары. В итоге женщине пришлось обратиться к психиатру за помощью.


Фото © Pixabay

Специалисты обратили внимание на такие последствия уже после первой волны пандемии. На сегодняшний день, по данным исследователей, более трети переболевших коронавирусом сталкиваются в той или иной степени с негативными последствиями для психики. Диапазон расстройств очень широкий: от апатии до затяжных депрессий, панических атак и проблем с памятью. Медики обнаружили и зависимость: чем тяжелее проходила болезнь, тем серьезнее были психологические последствия.

Психиатры обращают внимание на то, что проблема психического здоровья в связи с COVID-19 гораздо шире, чем просто влияние вируса на организм человека. Можно сказать, что его воздействие на человеческую психику начинается гораздо раньше, чем он попадает в организм.

Тревожные ожидания

Уже в первую волну пандемии в 2020 году психиатры обратили внимание на изменение психического здоровья населения. Локдауны, другие коронавирусные ограничения, удаленная работа, постоянное нахождение человека дома — все это уже провоцировало негативные психологические эффекты. Добавьте к этому тревожные ожидания — страх заболеть в тяжелой форме, боязнь за близких, возможность потерять работу — и вот он, набор, который ложится тяжелым грузом на психику человека.

При этом некоторые исследователи заговорили о росте суицидальных и депрессивных настроений среди вполне здоровых граждан в разных странах мира. Более того, стали появляться данные об участившихся случаях семейного насилия и разводов.


Фото © Pixabay

Когда человек заболевает, его тревожные ожидания усиливаются. Пациент начинает с опасением следить за своим состоянием, симптомами, температурой, дыханием. Никому не хочется оказаться в больнице, где действует строгий карантин. Еще больше страхов вызывает возможность развития тяжелых осложнений, применения аппаратов ИВЛ и других процедур. Сейчас врачи уже знают, что наиболее тяжелые психологические последствия возникают как раз у больных, прошедших через искусственную вентиляцию легких.

Как действует вирус?

Но причины постковидных психических расстройств — не только в страхах за свою жизнь. Здесь начинают играть роль и собственно факторы болезни. Недостаток кислорода в организме приводит в том числе и к плохому снабжению им мозга. Такой эффект может привести к самым разным последствиям для нервной системы.

По данным исследования итальянских медиков, опубликованного в журнале Brain, Behavior and Immunity, те или иные психические проблемы испытывали 55% переболевших ковидом пациентов. Ученые, опросившие 402 человека, связывают их с гормональными нарушениями, которые провоцирует иммунная система, сопротивляющаяся вирусу. Еще одна причина негативных психических последствий — сильный стресс, который переживает организм больного.

Последующее изучение психики пациентов, перенесших COVID-19, скорректировало данные итальянских специалистов. Так, группа исследователей из США и Великобритании получила менее пессимистические результаты. После масштабного изучения историй болезни более 230 тысяч человек ученые заявили, что всего 34% перенесших ковид в течение шести месяцев жаловались на тревожность и расстройство личности.

Ковид как травма

Специалисты Национального медицинского исследовательского центра им. В. М. Бехтерева считают, что после COVID-19 у пациентов отмечаются симптомы, характерные для так называемого посттравматического стрессового расстройства (ПТСР).

ПТСР хорошо известно психиатрам — это расстройство может возникать после любого травмирующего психику индивида события. И ковид вполне может стать одним из них.


Фото © Pixabay

Еще один фактор — это побочные действия лекарств, которые применяются при лечении COVID-19. Например, в современной антиковидной терапии широко используются глюкокортикостероиды (ГКС). Их нередко назначают высокими дозами и на достаточно длительный срок. Но при этом ГКС могут вызывать галлюцинации, бредовые состояния, депрессии и даже маниакально-депрессивные состояния и паранойю. К негативному воздействию на психику приводит и прием других лекарств, применяемых при лечении ковида, например, некоторые антивирусные препараты.

Постковидный синдром?

Так, еще в 2020 году в авторитетном медицинском журнале The Lancet появилась статья, в которой анализировались 72 исследования последствий эпидемий — предшественников COVID-19 — вирусов SARS-1 м MERS. Психические расстройства у переболевших этими инфекциями оказались идентичными: спутанность сознания, подавленное настроение, тревожность, нарушение памяти, бессонница и даже делирий. Таким образом, можно сделать предварительный вывод: вирус COVID-19 не обязательно обладает какими-то уникальными свойствами, поражающими психику.


Фото © Pixabay

Не нужно пытаться вырваться из постковидного синдрома резко. Скорее всего, это не получится, а организм, и без того обессиленный болезнью, получит дополнительный стресс.

Поэтому врачи не рекомендуют сильные эмоциональные встряски и большие физические нагрузки. Также вряд ли помогут стимуляторы, включая алкоголь.


Фото © Pixabay

Здесь и далее фото Арсения Тимашова

Некоторые до сих пор настаивают, что коронавирус - заболевание чуть пострашнее гриппа, а кто умер, тот просто старый/хроник/поздно обратился (нужное в этой аргументации можно даже не подчёркивать). Другие тешат себя иллюзиями о крепком организме, устойчивом иммунитете, спортивном прошлом и прочими неочевидными вещами. Никакие аргументы их не убеждают.

Мария Трофимова

О том, почему коронавирус ещё страшнее, чем его малюют, корреспонденту Псковского агентства информации рассказала заведующая женским геронтологическим отделением №5 в Псковской областной психиатрической больницы, врач-психиатр с 24-летним стажем Мария Трофимова.

О всеобщей усталости

Ситуация с коронавирусом и истерией на эту тему сама по себе приводит к повышеннной тревожности: человек не знает, что ждать, к чему готовиться. Когда всё только начиналось и вводили первый локдаун, у людей на фоне ежедневного потока новостей появлялись страхи, тревоги, даже навязчивые состояния по типу невротических расстройств: кто-то по десять раз руки мыл, кто-то из дома не выходил месяцами. Знаю историю, когда женщина год не показывалась на улицу: лишь один раз заставила себя пойти к стоматологу, второй раз - на прививку. По иронии судьбы где-то в этой очереди она и заразилась коронавирусом.


Другая псковичка в самом начале пандемии обратилась ко мне с жалобами на мужа, у него на фоне боязни за здоровье, попросту говоря, поехала крыша. С весны 2020 года он закрылся дома и никуда не показывался кроме магазина, жене выходить куда-либо запретил. Но ей как-то понадобилось разобраться с коммунальными платежами, и, конечно, она нарушила его запрет. Всё. Домой он её больше не впустил. Месяц она скиталась по друзьям.

Сейчас большинство всё-таки отпустило, несмотря на то что цифры статистики гораздо более страшные, чем весной 2020-го. Включились защитные свойства психики, люди стараются жить как жили, приспосабливаясь к новым обстоятельствам. Все устали бояться, даже те, кто сидел дома безвылазно.

О депрессии и облысении

Коронавирус, как любое вирусное заболевание, приводит к интоксикации организма, что, в свою очередь, вызывает астению, когда настроение не очень, сил нет и всё прочее. Если болезнь протекает тяжело, ко всему добавляется гипоксия - клетки организма, в том числе в головном мозге, страдают от недостатка кислорода. Плюс вирус сам по себе нейротропный, то есть воздействует на мозг, поражая к тому же абсолютно все системы организма, внутреннюю поверхность сосудов всех органов, не только лёгкие.

У кого-то появляется острая почечная недостаточность, у кого-то безвозвратно садится зрение, у кого-то возникает алопеция - человек лысеет. На облысение жаловались процентов пятьдесят моих переболевших знакомых. Я лично испытала это на себе, когда в один не слишком прекрасный момент обнаружила копну волос не на голове, а на расчёске. Начинаешь понимать людей на химиотерапии. Причём это проявилось не сразу, а через несколько месяцев после собственно болезни.


Отсутствие обоняния – уже общее место, про этот симптом слышали все. У кого-то оно восстанавливается сразу, у кого-то не возвращается и через полгода. Вирус отключает в мозге участки, ответственные за восприятие запахов. Могут начинаться воспаления сосудов в голове, есть случаи бессимптомных менингитов и энцефалитов на фоне коронавируса.

Выяснилось также, что заражённый коронавирусом организм способен вырабатывать антитела к дофамину, который влияет на процессы мотивации и обучения, обеспечивает чувство предвкушения удовольствия. Нет дофамина – есть депрессия, причём есть она у 55-77% (данные разнятся) переболевших. Неважно, болел человек тяжело или перенёс ковид в лёгкой форме.

У абсолютного большинства появляются головокружения и головные боли, которые сохраняются достаточно долго. Потом всё вернётся в норму, но потом. Кто-то справится самостоятельно, кому-то придётся обратиться за помощью к врачам и медикаментам – в зависимости от степени выраженности симптомов. Понятно, что есть какие-то общие рекомендации: отдых, шоколад, солнечные лучи, но в тяжёлых случаях лучше всё-таки сходить к врачу. Психологические последствия теперь официально, наряду с физическими, значатся в симптомокомплексе постковидного синдрома.

О нормальности с утра и сумасшествии вечером

У некоторых прямо в реанимации инфекционной больницы появляется делирий - спутанность сознания. Если он развивается, это плохой прогностический признак течения болезни. Фактически это предвестник скорой смерти. Чаще подобные состояния возникают у пациентов 70-80 лет. Везти их к нам в силу состояния не представляется возможным, приходится помогать на месте, находить баланс между дозировкой и сочетанием лекарств.


А бывает и так: человек поступает в адекватном состоянии, но уже к вечеру перестаёт понимать, кто он, где находится, что за люди вокруг, появляются отрывочные галлюцинации, бред. Он кричит, что кругом враги и хотят его убить.

Пациенты срывают с себя кислородные маски, вырывают катетеры, пытаются убежать. Один дедуля прямо из реанимации засобирался домой пешком, а поступил он из Опочки - 125 километров от Пскова.

Разумеется, подобное поведение создаёт дополнительные трудности для врачей. Время от времени психиатрическую бригаду приходится вызывать прямо в инфекционные боксы.

Там сейчас очень тяжело, нагрузка сумасшедшая. Коллеги в инфекционке не сидят, не ходят даже, они бегают, носятся от одного пациента к другому.


При ухудшении состояния за делирием следует помрачение сознания, наступает полный хаос в восприятии действительности. Подобное случается, например, при отёке мозга на фоне коронавируса. Таких больных в инфекционной больнице тоже приходилось видеть.

Есть и третий вариант развития событий: человек как будто пошёл на поправку, все физиологические показатели пришли в норму, его готовят к выписке, а он внезапно выдаёт шизофреноподобный психоз, причём в возрасте 40-50 лет, который вообще-то нехарактерен для первых эпизодов шизофрении. Так, одна женщина внушила себе, что способна лечить кого угодно, собиралась спасать мир от болезней, с небесами вслух разговаривала, не спала ночами, звонила всем подряд, поднимала умерших из могил. В своей голове, разумеется.

Кроме того, при лечении коронавируса применяется гормонотерапия, которая сама по себе способна спровоцировать психопатоподобные проявления - раздражительность, вспыльчивость, агрессию, вплоть до развития психозов с галлюцинациями и бредом. Такой вот побочный эффект.

О замедленной реакции и ошибках

Кому-то везёт немного больше (как правило, это люди молодого и среднего возраста), и коронавирус награждает не психиатрическим диагнозом, а, например, лишь нарушением концентрации, замедленными реакциями, ухудшившейся памятью и рассеянностью, повышенной раздражительностью и агрессией. Через полгода-год всё более-менее приходит в норму, а вот в полной мере или нет – таких исследований пока не проводилось. Никто же не делал мне компьютерную томограмму до и после болезни, но то, что коронавирус заставляет определённые участки мозга работать иначе – установлено точно.


Когнитивные нарушения есть и у тех, кто переболел в тяжёлой форме, и у тех, кто переболел легко. Не застрахован абсолютно никто.

Как с этим всем справляться? Определённой и на сто процентов действенной методики нет, всё только общие фразы: достаточный сон, массаж, физиотерапия, психотерапия, качественное питание. Из медикаментов - адаптогены, ноотропы, нейрометаболиты. Самостоятельно выписывать себе никакие лекарства, тем более антидепрессанты, ни в коем случае нельзя. Чувствуете, что не справляетесь с собой, с бессонницей и скачками настроения – идите к врачу.

О регулярных галлюцинациях и отсутствии прогнозов

Трудно сказать, какой процент бывших пациентов инфекционки попадает на наши койки. Статистики не существует. Небольшой, но регулярный поток есть. В основном это люди 30-60 лет.


Отклонения возникают и непосредственно во время болезни, и спустя несколько недель после выздоровления, и если человек лежал в больнице, и если лечился дома. Как правило, такие пациенты ориентированы в пространстве и времени, но вместе с тем их преследуют галлюцинации, мерещатся голоса, возникает ощущение собственных невероятных способностей.


Пока непонятно, станут ли эти люди постоянными визитёрами психиатрических отделений, запустил ли вирус какой-то необратимый процесс или такие проявления - что-то одноразовое.

Возможно, кто-то из них и был предрасположен к психиатрическим отклонениям, но в обычной жизни, к примеру, внезапные скачки настроения проявлялись не так остро и каким-то образом компенсировалось, а на фоне коронавируса всё вылезло за рамки.

Прогнозы делать рановато, теперь только время покажет – станут психозы у экс-ковидных больных периодическими или нет.

***

Подробнее о работе отделений областной психиатрической больницы и их пациентах читайте здесь >>>.

Читайте также: