Восточно-кавказский высокогорный очаг чумы
Обновлено: 19.04.2024
В пределах Центрально-Кавказского высокогорного природного очага чумы установлено наличие двух участков природной очаговости. Участок природной очаговости в горной степи восточной части очага имеет паразитарную систему, сходную по структурной организации и функционированию с равнинными очагами сусликового типа. Второй участок, располагающийся в западной части, сходен с Тувинским горным природным очагом чумы, в котором также отсутствуют блохи
Neopsylla setosa , а эпизоотическая активность характеризуется одновершинной кривой с апогеем в июле-августе. Сходство очагов может быть использовано для оптимизации приемов эпидемиологического надзора, профилактических мероприятий, а также методологии изучения горных природных очагов сусликового типа.
Ключевые слова
Об авторах
Список литературы
2. Вержуцкий Д.Б. Динамика активности участков очаговости Тувинского природного очага чумы. Мед. паразитол. и паразитарн. бол. 2003; 3:36–9.
3. Иннокентьева Т.И., Попков А.Ф., Вержуцкий Д.Б., Базанова Л.П., Вершинин Е.А., Корзун В.М., Немченко Л.С., Никитин А.Я., Окунев Л.П., Очиров Ю.Д., Чипанин Е.В. Совершенствование эпизоотологического мониторинга в природных очагах чумы Сибири. Пробл. особо опасных инф. 2002; 1(83):52–8.
4. Куличенко А.Н., Евченко Ю.М., Мозлоев Г.А., Григорьев М.П., Ляпустина Л.В., Чурикова Н.В. Эпизоотическая активность Центрально-Кавказского высокогорного природного очага чумы. Пробл. особо опасных инф. 2011; 4(110):23–6.
5. Онищенко Г.Г., Кутырев В.В., редакторы. Природные очаги чумы Кавказа, Прикаспия, Cредней Азии и Сибири. М.: Медицина; 2004. 192 с.
6. Ростовцев М.Г. Хомушку Е.Ч., Калуш Ю.А., Чульдум А.Ф. Новый подход к оценке сезонной активности Каргинского участка очаговости Тувинского очага чумы. Бюл. Восточно-Сибирского науч. центра Сиб. отд. РАМН. 2004; 2(1):157–4.
7. Сидоренко Е.В. Методы математической обработки в психологии. СПб: Речь; 2007. 220 с.
Рецензия
Для цитирования:
For citation:
Контент доступен под лицензией Creative Commons Attribution 4.0 License.
Опустошительные эпидемии чумы и других инфекционных болезней с многочисленными жертвами в прошлом часто протекали в населенных пунктах Дагестана. Так, известным историческим фактом является вспышка чумы среди солдат турецкой армии, которые стояли на Кокмадагском перевале в 1920 году после вторжения на территорию Дагестана. Эпидемия вынудила турецкое войско срочно ретироваться из зараженной территории и покинуть пределы наших гор.
В 1951 году имел место случай заболевания охотника в Бабаюртовском районе септической формой чумы со смертельным исходом.
Одна из основных задач нашей станции – осуществление эпиднадзора за чумой на подведомственной территории в пяти природных очагах, проведение всего комплекса санитарно-профилактических мероприятий с целью обеспечения эпидемиологического благополучия в регионе.
Под постоянным эпизоото-эпидемиологическим контролем непосредственно центральной лаборатории находятся два крупных природных очага чумы с участками стойкой очаговости:
- Восточно-Кавказский высокогорный очаг, занимающий площадь 1,9 млн га;
- Дагестанский равнинно-предгорный очаг с площадью 1,11 млн га.
Каждый из этих очагов имеет свою эколого-эпизоотологическую характеристику, своих основных носителей и переносчиков, в популяциях которых чумной микроб циркулирует в природе.
Восточно-Кавказский высокогорный очаг. Впервые эпизоотия чумы была выявлена Кулинским эпидотрядом в июле – августе 1977 года среди обыкновенных полевок. Эпизоотия протекала в восточной части Большого Кавказа в пределах Дагестана (Кулинский, Агульский районы) в долинах рек Чирагчай, Кулинка и их протоков. В октябре того же года был выявлен еще один эпизоотийный участок в Южном Дагестане у высокогорного селения Куруш Ахтынского района. Высота участков колебалась от двух до трех тысяч метров над уровнем моря.
Эпизоотии на Кокмадагском плато регистрировались практически ежегодно на протяжении 23 лет вплоть до 2001 г., после чего имел место довольно длительный межэпизоотический период, когда в течение семи лет чуму не удавалось выявить ни серологически, ни бактериологически. В последние три года (2008 – 2010 гг) при исследовании полевого материала (534 грызуна. 10404 эктопаразитов) был изолирован 31 штамм чумного микроба (1 – от полевки обыкновенной, 30 – от блох, собранных при очесе и из гнезд обыкновенной полевки).
Биохимическая активность. Все изученные штаммы ферментировали глицерин (вели себя как континентальные по классификации Туманского), глюкозу, маннит, маннозу, арабинозу, рамнозу. Не разлагали инозит, мочевину. Обращает внимание признак ферментации рамнозы, что позволяет изолированные штаммы отнести к полевочьему типу возбудителя. Некоторые штаммы разлагали сахарозу. На неоднородность культур по ферментативным признакам указывает и то, что часть штаммов разлагала сорбит, дульцит.
Для опредения вирулентности в работу были взяты штаммы, полученные из органов носителей, а также от эктопаразитов. Все штаммы оказались высоковирулентными для белых мышей (DCL 10-100 микробных клеток).
Была проверена чувствительность к широкому спектру антибиотиков, которая оказалась высокой не только к традиционным антибиотикам (стрептомицин, тетрациклиновый ряд, эритромицин, рифампицин), но и к антибиотикам III-IV поколения (цефалоспорины, фторхинолоны и др.). Отличительные особенности, характерные для Восточно-Кавказских штаммов чумы:
- питательная потребность в тиомине, сульфите натрия;
- отсутствие пестицин-фибринолизин-плазмокоагулазной активности;
- способность к денитрификации;
- ферментация рамнозы, иногда – сахарозы;
- вирулентность для белых мышей.
Биохимическая активность. Ферментировали на 2-3 сутки с образованием кислоты без газа глюкозу, галактозу, глицерин, маннит, маннозу, арабинозу. Не разлагали рамнозу, сахарозу, лактозу, дульцит, сорбит, декстрин, ксилозу. Не образовывали индол и сероводород. Несколько слов о Прикаспийском песчаном очаге, который относится к песчаночьему типу.
В силу влияния целого ряда факторов основной носитель – малый суслик – утратил свое значение, и эпизоотии чумы регистрируются здесь на песчанках, мышевидных и на их блохах.
Для очага характерно цикличное проявление эпизоотий: периоды активизации и депрессии сменяются, продолжаясь обычно 5-6 лет, независимо от уровня численности носителя и обилия блох.
Все выделенные культуры по своим культурально-морфологическим, биохимическим свойствам, отношению к чумным диагностическим фагам, вирулентности для лабораторных животных и другим признакам были идентичны штаммам из Дагестанского равнинно-предгорного очага.
Следует отметить, что среди большого количества культур возбудителя чумы, полученных из разных очагов контролируемых станцией, при изучении встречались штаммы с теми или иными атипичными признаками. Некоторые из них отличались по питательным потребностям. После длительного хранения теряли одни признаки и приобретали другие, например, штамм из Восточно-Кавказского очага приобрел способность продуцировать Р-1 и стал нечувствительным к нему. Одна культура, выделенная от блох из гнезда полевки, обладала характерными признаками псевдотуберкулеза. Другая – с признаками как чумы полевочьего типа, так и псевдотуберкулеза. Встречались штаммы, подвергшиеся изменчивости по признаку вирулентности для лабораторных животных.
Чаще всего атипичные культуры встречались вне очаговой территории или на границе между разными очагами. Изменчивость могла быть вызвана самыми различными биологическими и физическими факторами.
Изучение биологической характеристики культур возбудителя чумы, выделенных на территории деятельности Дагестанской противочумной станции из разных природных очагов позволяет еще раз подчеркнуть, что Y.Pestis из Дагестанского равнинно-предгорного и Прикаспийского песчаного очагов по таксономическим признакам идентична Y.Pestis plana, паразитирующей на песчанках в Среднеазиатском пустынном очаге, Волго-Уральском междуречье и в равнинном Закавказье.
Культуры, изолированные из высокогорного очага идентичны подвиду возбудителя чумы, который по классификации А.А.Пейсахиса и В.М.Степанова выделен в третий подвид - Y.Pestis montana hissarica, паразитирующий на арчевых полевках и красных сурках и их блохах на территории Гиссарского хребта. Было установлено, что по ряду биологических свойств штаммы чумного микроба, циркулирующие в этом очаге, отличаются от штаммов, выделяемых в других очагах; по питательным потребностям, некоторым ферментативным свойствам, вирулентности для разных видов лабораторных животных, молекулярно-генетическим характеристикам.
И в заключение хочу напомнить, что далеко не вся территория наших гор обследована в достаточной степени, до конца не изучены истинные границы эпизоотий, закономерности проявления, сохранения и затухания эпизоотий. Так что работы впереди более чем достаточно.
В последние годы практически все природные очаги чумы в нашей стране находятся в состоянии депрессии. Активны лишь горные очаги. Такая же картина наблюдается и на обслуживаемой нами территории. В Прикаспийском песчаном и Дагестанском равнинно-предгорном очагах возбудитель чумы не выделялся с 2004-2005 года. В то же время в Восточно-Кавказском высокогорном очаге чумы полевочьего типа наблюдаются ежегодные эпизоотии.
Изолированные штаммы чумного микроба отличались своеобразной вирулентностью для лабораторных животных. По данным Ю.В.Канатова и др. (1961), М.И.Леви и др. (1961), А.А.Вартанян и др. (1964), минимальная летальная доза (Dlm) штаммов из Закавказского высокогорья для белых мышей составляет 10-100 микробных тел (м.т.), тогда как отдельные морские свинки выживают от дозы в 1 млрд м.т. (Туманский и др. 1964).
Прежде чем приступить к рассмотрению Восточно-Кавказского горного очага считаем необходимым совершить небольшой экскурс в историю его развития. Основанием для изучения горного Дагестана послужили исторические сведения о проявлениях эпидемических вспышек чумы в прошлом.
Таким образом, стало очевидным, что не все случаи проявления чумы в прошлом объясняются заносом возбудителя из неблагополучных территорий (Иран, Турция, Азербайджан). Возникли подозрения о местном происхождении вспышек чумы на восточных слонах Большого Кавказа.
Дальнейший мониторинг и обнаружение возбудителя чумы также в Ахтынском (1977), Буйнакском (1979) районах и Чечне (1980) доказало существование здесь природной очаговости чумы (Абдурахманов, Казаков и др. 1978, Дятлов и др. 1980). Эпизоотия чумы среди обыкновенных полевок, являющихся основным фоновым видом, в Кулинском районе продолжается с момента обнаружения и по сей день. Исследователей поражает изрезанность и хаотичность рельефа, труднодоступность многих участков гор.
Для очага не свойственны разлитые или острые эпизоотии. Здесь характерны мелкоочаговые проявления чумы, приуроченные к небольшим , локальным поселениям основного носителя с вовлечением в процесс второстепенных видов (серые хомячки, водяные полевки). Эпизоотии прослеживаются в течение всего периода обследования, когда высокогорье доступно для наблюдения (с мая по октябрь), протекают вяло, не сопровождаются массовой гибелью зверьков. Для полевок характерно подострое и хроническое течение инфекционного процесса со склонностью к самоизлечению и выработкой впоследствии специфических защитных антител (сохраняются антитела в крови не более 5 месяцев).
Обыкновенная полевка в очагах с невысокой эпидемиологической активностью высоко восприимчива и высоко чувствительна к чуме и часто погибает от чумы до начала выработки антител (как гребенщиковая песчанка). Но на территории со стойкой очаговостью, каковым является Кокмадагский участок, обыкновенная полевка вырабатывает некоторую устойчивость к чуме, поэтому в лаборатории широко использовался серологический метод на поиск иммуноглобулинов к чуме. К сожалению, эффективность РПГА в целом оказалась невысокой. Так, почти за 10 лет наблюдения с 1989 по 1999г.г. на 400 исследованных зверьков пришлась только одна положительная находка.
В очаге полевочьего типа более чувствительны и высокоинформативны бактериологический и биологический методы исследования, широко применяемые нами в лабораторной практике.
За 35 лет изучения очага специалистами станции из разных объектов выделено около 500 штаммов возбудителя чумы. Исследования проводилось по общепринятой методике. За некоторым исключением подавляющее большинство культур были типичными для чумы, и тем не менее отличались от культур изолированных из других очагов.
В отличие от Закавказского горного очага они дополнительно нуждаются в лейцине. Кроме того, основная часть выделенных штаммов в питательных потребностях проявила зависимость от тиамина, а часть – от аргинина и трионина (Джафаров Н.И.). Общей особенностью для полевочьих штаммов является то, что они не продуцируют пестицин I, но у них имеется особый пестицин III.
Таким образом, отличительными особенностями характерными для Восточно-Кавказских штаммов чумы являются:
- питательная потребность в тиамине и лейцине,
- отсутствие способности продукции пестицина I (P-I),
- отсутствие фибринолитической активности,
- способность к денитрификации,
- вирулентность для белых мышей и слабо или авирулентность для морских свинок.
Вместе с тем при лабораторном исследовании полевого материала встречались штаммы с несвойственными для данного очага признаками: продуцирующие пестицин I и нечувствительные к нему, не обладающие пигментообразующей способностью, слабовирулентные для белых мышей и т.д. Какие-то характерные признаки менялись у штаммов, хранящихся в коллекции живых культур станции, спустя какое-то время.
Таким образом, наши наблюдения показывают, что круг признаков, свойственных для данного вида возбудителя не универсален. Попадая в экстремальные условия, возбудитель, адаптируясь, мобилизует все новые и новые специфические механизмы защиты, что, возможно, в конечном итоге находит отражение в изменении генного аппарата микроба.
В заключении хотим напомнить о замечательной работе А.М. Кокушкина (1997). Анализ закономерностей эпидемических проявлений чумы в мире с 7 века до н.э. и до конца ХХ столетия, проведенный им, показал что распространение чумы всегда начиналось в последние годы столетия, резко увеличивалось в первых десятилетиях нового века и достигало максимума к его середине. Болезнь всегда и почти синхронно начиналась с государств, на территории которых имелись природные очаги чумы. На синхронность не влияла отдаленность этих стран друг от друга. Условиями, способствующими длительному укоренению инфекции, были войны, нестабильная социально-экономическая ситуация, скученность населения, плохое питание, блохи в жилье. Такой серьезный вывод не только и не столько настораживает, сколько обязывает противочумную службу активизировать мероприятия по санитарно-профилактической работе, в том числе в тех районах, где в прошлом отмечались заболевания людей чумой. А это значит, что приоритетная задача станции продолжить тщательный эпизоотологический мониторинг наших гор и высокогорья.
Помимо Кулинского и Агульского участков стойкой очаговости, в 2012г. наши зоологи обследовали территорию Дахадаевского (хребет Вархадаг) и Хунзахского районов (Хунзахское плато-хребет Зоногох).
В 2013г. были обследованы территории Докузпаринского района (верховья реки Усухчай), а именно Курушский участок, где в прошлом была выявлена эпизоотия чумы на полевках; северные склоны Самурского хребта в пределах Курахского района; северные склоны хребта Салатау ( Казбековский район).
Одним из таких перспективных участков в поисках чумы является высокогорье Акушинского района, в южной своей части примыкающее к Кулинскому району. Здесь высокогорное плато в окрестностях горы Шунудаг своими ландшафтными особенностями, увлажненностью, растительным и почвенным покровом, влажностью рельефа и другими природными условиями очень схоже с Кокмадагским участком.
Помимо эпизоотологического обследования хребта Шунудаг в нынешнем году, мы планируем обследовать и другие идентичные участки с поселениями основного носителя в ближайшем будущем:
Aндийский перевал и перевал Харами ( Ботлихский район), район Лалоконитль (Ахвахский район), Дюльтидаг в пределах Чародинского района, Джюфудаг Табасаранского района.
Давая, характеристику Восточно-Кавказскому высокогорному очагу чумы за последние годы мы, опираемся на данные, полученные при обследовании лишь очень незначительной части территории очага - Кокмадагского эпизоотийного участка.
Другие огромные участки территории очага, особенно в его горной части вот уже на протяжении более чем 14 лет остаются не обследованными.
Основным носителем чумы в Восточно-Кавказском высокогорном очаге чумы является обыкновенная полевка. Хотя полевка не повсеместно доминирует по численности, но по распространению является фоновым видом в очаге.
Эпизоотологическое обследование в Восточно-Кавказском высокогорном очаге чумы сопряжено с рядом трудностей вызванных многими причинами: значительной площадью обследования (около 23 тыс. км²), сложностью и изрезанностью рельефа, большим перепадом высот, изолированностью поселений обыкновенных полевок, приуроченностью участков эпизоотий к определенным ландшафтам (субальпийской и альпийской зонам). Площадь Кокмадагского эпизоотийного участка составляет около 5-6 тыс. га. Ежегодно обследуемая нами территория в процентном отношении очень небольшая в масштабах очага. И по этой причине, делать полноценный анализ или дать объективную характеристику всего 39-го очага, обследуя лишь небольшой участок территории очага, считаю не совсем правильным и объективным.
Раньше, эпозоотологическому обследованию уделялось намного больше внимания, чем сейчас. Обследовалась не только почти вся территория Дагестана, но и территории в основном горной части соседних республик (Чечни, Северной Осетии), силами нескольких зоологических бригад.
Сравнивая данные этих диаграмм, мы видим, что основные показатели объемов проведенных работ за период с 1991 по 1993 годы, несопоставимы с объемами, выполненными за период с 2008 по 2010 годы. Так, например, в 1992 году, было раскопано около 3000 гнезд обыкновенных полевок, отловлено более 2600 грызунов, а в 2008 году было всего раскопано 340 гнезд (это почти в 9 раз меньше), отловлено 113 грызунов (примерно в 20 раз меньше, чем в 1992 году) /см. диаграммы 1 и 2/.
Для оптимизации работ, в целях эффективного и полноценного эпизоотологического обследования в Восточно-Кавказском высокогорном очаге чумы необходимо:
1. Увеличить сроки проведения эпизоотологического обследования. Обычно всего на обследование Восточно-Кавказского высокогорного очага выделяется около 25-30 дней (10 дней на июнь, 15-20 дней на август). Провести полноценное эпизоотологическое обследование за такой короткий период времени не возможно.
3. В последние годы, мы летом выставляли эпидотряд в сокращенном варианте. Считаю необходимым выставлять эпидотряд на более длительные сроки.
Выполнить план по обследованию грызунов в открытых стациях и по населенным пунктам за отведенный период времени очень трудно, так как отловом грызунов работники зообригад занимаются только перед доставкой полевого материала в лабораторию (за 1-2 дня). Хранить грызунов (особенно полевок) более 2 суток в полевых условиях очень трудно.
4. Необходимо ввести коррективы сроков начала и окончания сезонов обследовательских работ в Восточно-Кавказском высокогорном очаге чумы. Коррективы по срокам начала и окончания обследования необходимо ввести в связи с тем, что и ранней весной и поздней осенью на Кокмадагском эпизоотийном участке неоднократно выделялись культуры чумы. Нельзя также исключить и роль подснежных гнезд. Исходя из вышесказанного, начало весеннего обследования целесообразно передвинуть на более ранние сроки – вторая декада мая. Оптимальными сроками осеннего эпидобследования являются конец июля – первая половина сентября, совпадающее с пиком численности носителей и переносчиков и как следствие, ведущее к повышению интенсивности эпизоотий в этот период. Именно в этот период времени часто встречаются сплошные поселения, когда несколько колоний одного вида грызунов перемешиваются с колониями других видов. Внутривидовые и межвидовые контакты среди грызунов в этот период времени многократно возрастают из-за того, что один вид грызуна может забегать в нору другого грызуна. Соответственно и их блохи могут перейти с одного вида грызуна на другой вид. В таких условиях вероятность возникновения и выявления эпизоотий значительно увеличивается.
5. Организовать разовые выезды зоологической бригады для сбора подснежных гнезд в различные точки очага на короткие сроки. Основной задачей такой мобильной зообригады должна быть забор полевого материала, раскопка гнезд с целью добычи блох для лабораторного исследования, и проведения рекогносцировочного обследования прилегающих к данной территории участков. О значении блох в поддержании энзоотий в очаге говорит и тот факт, что с момента обнаружения эпизоотии (1977 г.) в Восточно-Кавказском высокогорном очаге чумы было выделено всего 473 культуры чумы, из них от блох 445 культур (92,2%), остальные 37 культур (7,8%) были выделены от грызунов и других объектов.
6. Оптимальным считаю для станции арендовать или построить в селении Хосрех или Чираг небольшую лабораторию. Иметь на постоянной основе свою лабораторию на энзоотийной территории для нашей станции было бы очень выгодно.
Если выполнить вышеуказанные рекомендации, то считаем, что мы будем иметь более достоверную, объемную и объективную информацию о состоянии численности как основных, так и второстепенных носителей и переносчиков, а также об эпизоотологическом состоянии очага. В результате эффективность работы зоологических бригад значительно повысится.
Читайте также: