Красовский признался что у него вич

Обновлено: 12.05.2024

— ЗАЧЕМ ВЫ ЕЗДИЛИ В ИРКУТСК?

— КТО ДОЛЖЕН УВИДЕТЬ ЭТОТ ПРОЕКТ В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ — АКТИВИСТЫ, ПОЛИТИКИ?

— У меня нет задачи сделать проект для того, чтобы его увидел президент Владимир Путин, премьер-министр Дмитрий Медведев или вообще хоть кто-то. Мне не интересно, увидит ли это губернатор Иркутской области, — я даже не знаю его фамилии. Я вообще не думаю о зрителях — чем больше ты думаешь о зрителях, тем хуже все получается. Я хотел, чтобы у нас был набор видеоматериала, из которого получится документальный фильм. Не все, что мы сняли в Иркутской области, туда попадет. Я просто хочу зафиксировать небольшую часть того, что связано с эпидемией ВИЧ в России.

— СЪЕМКИ В ИРКУТСКЕ ПОЛУЧИЛИСЬ?

— Что-то получилось, что-то — нет. По разным причинам — люди неинтересные, контакт не получилось наладить. Документальные фильмы вообще снимают не так, их снимают дольше. В Иркутске мы сделали небольшой сюжет. Думаю, выйдет два 15-минутных ролика.

Никаких особых впечатлений у меня нет. Я увидел абсолютно депрессивный, некрасивый, неприятный город, на который наплевать всем, включая его жителей. Поэтому я приезжаю в Листвянку и вижу, что место с красивейшей природой выглядит как строительный рынок. Это проблема местных властей.

— РБК В МАРТЕ СО ССЫЛКОЙ НА ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ ОРГАНЫ СТАТИСТИКИ ПИСАЛ , ЧТО ИРКУТСКАЯ ОБЛАСТЬ — ВТОРАЯ В СТРАНЕ ПО СМЕРТНОСТИ ОТ ВИЧ, ЕЕ ОБОГНАЛА ТОЛЬКО КЕМЕРОВСКАЯ ОБЛАСТЬ.

— Я не знаю, что там со статистикой по ВИЧ в Иркутской области и как именно они подсчитывали. Эпидемия ВИЧ в любом случае везде, по всей России. Эпидемия — это когда какой-либо микробной или вирусной инфекцией заболевают больше двух человек. В России живет больше миллиона людей с ВИЧ, поэтому эпидемия в Иркутской области, Калининградской, Московской и всех остальных. Региональный Центр СПИД в Иркутске говорит, что у них падение показателей, а я в это не верю. При этом я не обвиняю их в какой-то лжи. Просто федеральный Минздрав требует занижать реальные цифры. Это проблема не Иркутска, а главы Минздрава Вероники Скворцовой.

По данным Минздрава, ВИЧ больны около 896 тыс. россиян. По данным Роспотребнадзора — более 1 млн, а еще 0,5 млн, скорее всего, больны, но не знают об этом. Минздрав ВИЧ-инфицированными считает только тех, кто пришел с паспортом и СНИЛС и встал на учет. Далеко не все это делают, поэтому возникает разница между данными Минздрава и Роспотребнадзора, говорил глава ВИЧ-центра при ЦНИИ эпидемиологии Роспотребнадзора Вадим Покровский.

— ПО КАКИМ АЛГОРИТМАМ?

— Я СМОТРЕЛА СТАТИСТИКУ НА САЙТЕ ОБЛАСТНОГО ЦЕНТРА СПИД, ТАМ СКАЗАНО, ЧТО БОЛЬШЕ ВСЕГО ВИЧ-ИНФИЦИРОВАННЫХ — ЛЮДИ В ВОЗРАСТЕ ОТ 30 ДО 39 ЛЕТ.

— Я не знаю, что рапортует областной центр, я не читаю эти рапорты. Существуют сводные статистические данные по стране, и по этой статистике в России большинству ВИЧ-инфицированных в России нет 30 лет. Это значит, что после 30 и тем более после 40 лет такие люди умирают. Я не знаю, как с этим обстоят дела в Иркутске. Вся статистика в Иркутске заключается в том, что они эту статистику подтасовывают. Это не проблема областного Центра СПИД, это проблема местных властей, местного Минздрава. Например, они увеличивают смертность от ВИЧ.

— ПОДОЖДИТЕ, Я ДУМАЛА, ЧТО ЧИСЛО СМЕРТЕЙ ОТ ВИЧ ЗАНИЖАЮТ.

— Я тоже так думал. Но им нужно занизить показатели по смертям от онкологических и сердечно-сосудистых заболеваний. Например, человек умер от рака, а в заключении будет написано, что от ВИЧ. Почему — просто потому что про ВИЧ ничего не сказано в майских указах президента. ВИЧ никого не интересует. Местные власти обязаны отчитываться по указам президента, а на всё остальное всем наплевать. Их волнует одно — может с них спросить Путин или нет. А Путин ни слова никогда не говорил про ВИЧ. Ни у кого нет цели специально завысить показатели по ВИЧ — их тоже занижают, но скрыть смерти из-за других причин важнее.

Майские указы нужны, чтобы президент поставил задачи. В нашей стране любая цель — и майские указы тоже — превращается в кампанейщину. Ты можешь ставить прекрасные цели — выстроить систему помощи онкобольным, построить онкоцентры. Но никого не волнует, каким образом эта цель будет достигнута. Люди, перед которыми ее поставили, понимают, что ее нельзя достичь. В США рак лечат. Технологий, которые есть там, в России не будет никогда. Наладить систему — невозможно, а отчитаться — всегда.

— КТО-ТО ЖЕ ДОЛЖЕН ЭТО КОНТРОЛИРОВАТЬ? МИНЗДРАВ НАПРИМЕР.

— Веронике Скворцовой это вообще не интересно. Ее не интересует, будут ли люди жить, умирают ли они, в каких условиях они живут и умирают. Минздрав должен начать думать о людях, а не о начальстве. Проблема в том, что в России, как сформулировал политолог Глеб Павловский, нет государства, а есть система. Разница в том, что внутри системы все завязано на одном человеке: все зависит лично от него и все пытаются ему угодить. В государстве люди вынуждены обращать внимание на общественное мнение.

— РЕГИОНАЛЬНЫЕ ВЛАСТИ — ТОЖЕ ЧАСТЬ СИСТЕМЫ.

— Конечно, и поэтому губернатор Иркутской области ориентируется на мнение одного единственного человека. Больше ничье мнение его не интересует. Только один человек может решить, останется губернатор губернатором или его посадят на 15 лет.

— В ИРКУТСКЕ СЕЙЧАС ПРОВОДЯТСЯ АКЦИИ, ВРОДЕ АВТОПРОБЕГА ПРОТИВ ВИЧ, НА ЭТО ВЫДЕЛЕНЫ ДЕНЬГИ ИЗ БЮДЖЕТА. МЕСТНЫЕ ВЛАСТИ И МИНЗДРАВ ХОТЬ КАК-ТО В ПРОЦЕСС ВКЛЮЧЕНЫ, ИМ ИНТЕРЕСНО, ЗАЧЕМ ЭТОТ АВТОПРОБЕГ ВООБЩЕ НУЖЕН, ПОЛЕЗЕН ЛИ ОН?

— Праздники, автопробеги, ленточки и прочее — это ерунда, которая не имеет никакого отношения к профилактике ВИЧ. Показуха. Они думают, что борются с ВИЧ. Это тоже чушь, придуманная Минздравом. Давайте автопробег устроим, машинку для тестирования на площади поставим. А вы где-нибудь видели статистику этих тестов? Она запредельная совершенно. Они видят эти цифры и ужасаются. И занижают их.

— НА ТОМ ЖЕ САЙТЕ РЕГИОНАЛЬНОГО ЦЕНТРА ЕСТЬ СТАТИСТИКА — 81,5% ЗАРАЗИЛИСЬ ЧЕРЕЗ ПОЛОВОЙ КОНТАКТ.

— Это неправда. Россия — страна, в которой наркопотребление является преступлением. Люди, которые в состоянии разговаривать с эпидемиологом, не скажут, что они заразились ВИЧ, потому что употребляли инъекционные наркотики. Так называемые эпидемиологические расследования в нашей стране не являются хоть сколько-нибудь достоверными. В моей медицинской карте написано, что я заразился половым путем от женщины. Все это — чудовищная ерунда.

И употреблять не стали меньше, просто наркотики в итоге приходят к инъекционным формам. Стимулятором мефедроном и даже кокаином в виде крэка начинают колоться, потому что это самый эффективный способ донесения любого наркотика. Стали меньше употреблять опиоидных наркотиков, чистый героин например.

— НО КАКАЯ-ТО ЧАСТЬ ЗАРАЖАЕТСЯ ПОЛОВЫМ ПУТЕМ, ПРОСТО ПОТОМУ ЧТО ЛЮДИ ИГНОРИРУЮТ БАРЬЕРНУЮ КОНТРАЦЕПЦИЮ.

— Да, но неправильно говорить, что основной путь передачи — гетеросексуальные половые контакты. Не нужно врать самим себе — в России как был наркотический котлован, так и остался. Даже если произошло заражение через половой контакт, оно произошло, потому что кто-то сидел на мефедроне.

— ТО ЕСТЬ НЕЛЬЗЯ ПРОСТО ПРИЙТИ И СКАЗАТЬ: СЕЙЧАС МЫ ВСЕХ ПРОТЕСТИРУЕМ, ЗАКУПИМ ЛЕКАРСТВА, РАЗДАДИМ ПРЕЗЕРВАТИВЫ И ПОБЕДИМ ВИЧ.

— Конечно. ВИЧ — это социальная проблема, проблема стигматизированного общества. Почему в США и других западных странах случился бум защиты прав ЛГБТ? Это напрямую связано с эпидемией ВИЧ. Просто сообщество неравнодушных людей боролось за то, чтобы людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией перестали ущемлять. Было бесконечное количество протестов. И теперь в США геи могут своевременно получать лекарства. Просто это удобная группа для лечения — они хотят жить и приходят лечиться. А наркозависимый не хочет лечиться. Он хочет колоться. Чтобы его заставить лечиться, его нужно снять с иглы. Чтобы это сделать, нужно сперва дать ему заместительную терапию, а потом — нормальные социальные условия. Ну вот сняли мы всех наркозависимых Слюдянки с иглы, а дальше-то что, куда они пойдут? Нужны заместительная терапия, программы переобучения. Если ты закрыл завод, на котором работали 30 тыс. человек, ты должен открыть что-то еще и дать работу этим 30 тыс. человек. У тебя есть целый город — и все эти люди должны чем-то заниматься. В России эту проблему не решает никто.

— Проблема депрессивных регионов заключается именно в том, что там люди много думают, потому что им нечего делать. Государство должно проводить программы социальной реабилитации для бывших наркозависимых. Я не говорю, что на это нужно выделять бюджетные деньги, — нужно стимулировать бизнес, чтобы он это делал. Вот какой-то бизнесмен зарабатывает миллиард в год, потому что у него угольная компания в Кемерово. А в Кемерово тысячи человек сидят на наркотиках. И он ничего не делает, чтобы этим людям помочь. Я уверен, что таких людей нужно заставлять делиться. Потому что это не их деньги, а деньги людей, которые работают на их заводах и дышат этим. Отбирать, если они не хотят заниматься регионами, в которых заработали себе на дворцы в Лондоне, а сами в регионах не живут. Кто видел людей, которые вырубили половину тайги, чтобы сделать миллионы тонн туалетной бумаги и продать в Китай?

— А ПРОФИЛАКТИКОЙ КТО В ИРКУТСКЕ ЗАНИМАЕТСЯ?

— Я не знаю, мне не показали. Я не видел, как местный Центр СПИД кого-то тестирует. Когда у тебя в Иркутской области примерно 800 тыс. человек так или иначе связаны с наркотой, довольно смешно тестировать геев, которых там два десятка. Как в Иркутске работают с наркопотребителями, я не знаю. Наверное, никак. Я видел пустой Центр СПИД, огромный дворец, несколько залов для заседаний. И ни одного больного.

— А КАК ДОЛЖНА ВЫГЛЯДЕТЬ ПРОФИЛАКТИКА — НАДО РАССКАЗЫВАТЬ О ВИЧ ШКОЛЬНИКАМ НА УРОКАХ?

— Сексуальное образование в школах — это не так важно, это не профилактика. Его может не быть. Профилактика нужна не в школах, а в уязвимых группах, которых в реальности две — это наркозависимые и геи. Наркоманов много, и они государству более-менее понятны. Но, как и с геями, профилактика не ведется совсем. Все НКО, которые занимались наркопотребителями, связаны с полицией либо уже закрыты.

— И ЕСЛИ КТО-ТО ЗАХОЧЕТ ВПЛОТНУЮ ЗАНЯТЬСЯ ПОМОЩЬЮ ГЕЯМ, ЕМУ ПРИДЕТСЯ ПРАКТИЧЕСКИ ПОДПОЛЬНО ЭТИМ ЗАНИМАТЬСЯ?

— Ему будет очень непросто, скажем так. Подпольно или не подпольно. В России любая активность на стороне ЛГБТ может трактоваться как нарушение закона.

Что говорят официальные данные об эпидемии ВИЧ в Иркутске

По данным Иркутский областной Центр СПИД за 2018 год, в регионе было выявлено 3414 новых случаев заражения ВИЧ (на 12,5% меньше, чем в 2017). Из случаев заражения 17% связаны с употреблением наркотиков, 81,5% людей заразились половым путем, в 1,5% случае — ВИЧ передался от матери (новорожденные). При этом 55,2% заразившихся — мужчины.

Красовский считает, что открытость — главный способ и защиты от ВИЧ, и помощи людям с ВИЧ-положительным статусом.

В начале 2013 года Антон Красовский совершил камин-аут и лишился работы на телеканале KontrTV. Он исчез из эфира после фразы "Я - гомосексуал. И я такой же человек, как вы. Как наш президент, как премьер, как и другие люди в АП или правительстве...". Вскоре был закрыт и сам телеканал.

В 2015 году Антон Красовский создал НКО Фонд СПИД.Центр для помощи людям, живущим с ВИЧ.

". Фонд СПИД.Центр - не сборище, не банк и не религия. Это место, которое мы строим, чтоб дожить до будущего..." - написал Красовский, объясняя цели своего проекта.

В январе 2015 года о жизни с ВИЧ-инфекцией рассказал известный журналист Павел Лобков. Он также является одним из членов попечительского совета СПИД.Центра.

Это интервью Антона от 03 октября 2016, где он рассказывает о проблемах ВИЧ в нашей стране и о самой сути явления.

Интервью с руководителем организации СПИД.ЦЕНТР Антоном Красовским

— На самом деле, проблема ВИЧ существует повсеместно. Но у нас она в запущенном состоянии, потому что сейчас не ВИЧ — главная проблема России.

Победить что-либо — бездорожье, провинциальность, агрессивность нашу и тот же ВИЧ в нашей стране можно, только победив русскую депрессивность. Тут никто не хочет работать, потому что всем грустно. Потому что ни у кого не осталось надежды. И эту безнадегу люди пытаются побороть наркотиками и бухлом.

И даже если ты не хочешь бухать, вот не лезет больше, то тебе все равно совершенно нечем заняться. И это все не потому, что нет денег. Денег и надежды нет потому, что в России людям наплевать на самих себя. Употребляют они наркотики или нет, ВИЧ-позитивные они или нет, женщины они, мужчины, дети, геи, гетеросексуалы, таксисты, министры… Им всем наплевать на свою жизнь. В России нет никакого стимула жить долго, жить хорошо и жить честно. Тут важно прожить ярко. Потому что окружающая среда — это 50 оттенков серого. Так что нечего удивляться, что люди колются и не предохраняются.

— Сама жизнь в России — это поражение. Вот как человек от рождения грешен, так же родившийся в России — с рождения проигравший. Всю свою жизнь я борюсь с этим своим поражением, пытаясь доказать, что проигравшие люди тоже имеют право на существование. Поэтому в последние два года я проигравший вдвойне. Например, мне не удалось ничего сделать для строительства большого клинического центра для людей, которые живут с ВИЧ в России. Потому что, если бы я был симпатичным, тихим, вежливым и очень талантливым народным артистом России и меня за какую-нибудь роль любил бы лично Владимир Владимирович Путин, то у меня были бы возможности построить и больницу, и театр, и коттеджный поселок в придачу вне зависимости от желания каких-то людей вокруг. Но я, к сожалению, не народный артист, не тихий, не договороспособный и меня, думаю, Владимир Владимирович даже не знает. Поэтому мне не удалось этого сделать, это мое личное поражение.

— Кажется, что чувство пораженчества очень распространено среди самих ВИЧ-инфицированных. Мне жаловались специалисты, что часто люди узнают о своем статусе и элементарно не встают на учет, за ним надо бегать, уговаривать лечиться. Они сознательно убивают себя?

— Бывает же такое, что человек ведет здоровый образ жизни, занимается спортом и вдруг узнает, что он ВИЧ-положительный, и не идет лечиться?

— Бывает. Это вторая тема ВИЧ, которая не связана непосредственно с Россией, но в России ее больше, чем в цивилизованном мире. Это стигматизация. Болеть ВИЧ — очень неудобно. Например, если ты спортивный и богатый человек, и у тебя обнаружили гипертонию, ты можешь пойти в прекрасную клинику за деньги, и там тебя, нае*** [обманув], конечно, немного подлечат. А с вичухой так не получится. Ты должен реально пойти в государственную больницу, постоять там денек в толпе… И больше туда не пойти. И умереть. Я такие случаи видел.

— То есть в итоге убивают себя из-за чувства стыда?

— В России, даже будучи богатым человеком, ты не можешь наладить себе нормальный быт. Человек попадает в эту систему и не понимает, как ему дальше жить, и просто забивает на это. Я не знаю, как это происходит в Екатеринбурге или Челябинске. Но в Москве и Подмосковье это все происходит довольно некомфортно. Человек приходит в эту больницу, в регистратуру фиг дозвонишься, толпа на четыре часа, и как вообще быть, к какому врачу идти, каких тебе таблеток дадут, а может и вовсе не дадут — ничего не понятно.

-Потому, что принято считать, что ВИЧ болеют наркоманы, и с ними так можно?

— Это потому, что людям, которые занимались и занимаются этой проблемой в государстве, было на это наплевать, и потому, что начальство лично никогда не имело к этому отношения. Начальники у нас всегда болеют кардиологией, поэтому в Москве несколько огромных кардиологических центров. На хрена они нужны? При этом ни в одном из них не делают операцию хоть частичной сложности, которую делают в любой больнице любого штата США. Зато в Московской области, например, нет ни одной гнойной хирургии. Человека порежут ножом, у него нагноение, а везти его некуда. Сепсис, и — досвидульки.

— Как журналисты в России должны говорить о ВИЧ, чтобы быть услышанными?

— Честно. По отношению ко всем. И для всех. Есть некоторое количество табу с разных сторон. Например, давайте не будем завышать официальные цифры, иначе вообще не будут об этом говорить. Или давайте не будем говорить об эпидемии среди геев, потому что они и так стигматизированная группа. Или давайте не будем говорить, что наркопотребители — основной движок эпидемии, потому что никто себя с ними не ассоциирует, и никто не будет проверяться на ВИЧ. На самом деле, давайте будем.

— Что нужно знать о ВИЧ в России, чтобы что-то изменить?

— Например, в Америке это чисто гейская тема. Там эпидемия сконцентрирована в этой группе. Плюс случайно оказавшиеся в этом поле женщины, заразившиеся через бисексуалов, трансгендеры и сейчас еще небольшая, но растущая группа чернокожей наркомании. А в России это чистой воды наркопотребление. Вот ты понимаешь, что у тебя депрессивный регион, там наркоманы, и ничего не хочешь с этим делать. Ты публично отказываешься от заместительной терапии, потому что проще приковать человека к батарее, чем потратить полбюджета федерального округа на программы снижения вреда, лоббирование метадона, на социальных работников, возрождение села, а главное, на программы занятости для молодежи.

«А сделайте хотя бы, как я! — говорит Евгений Ройзман. Да не надо делать хотя бы. Надо делать, как во всем мире делают и побеждают. Не побеждают наркоманию насилием. Побеждают ее огромными тектоническими изменениями в собственном сознании. И в сознании региона.

Побеждают ее, когда врачи умеют доказывать полицейским, что метадон лучше героина. Если же врачи соглашаются с полицейскими, что пусть все идет, как идет, пусть уж лучше герыч, то нельзя победить ни наркоманию, ни ВИЧ. Сейчас на меня набросятся все свердловчане. Будут меня обвинять в том, что я ни черта не понимаю в ваших проблемах, в специфике. Некоторые, как они любят, скажут, что я у них на разогреве. А на самом деле это вы на разогреве у всей страны.

Это вы — эпицентр эпидемии ВИЧ и наркомании. И это ваша вина. Ваша. Вы там живете. Вы либо ничего не делаете, либо делаете все не так. И в конце концов эти сотни тысяч людей, живущих у вас с ВИЧ, должны были бы стать для вас доказательством. Но — уверен — не станут.

И вы продолжите приковывать [наркоманов к батареям], а уральцев с ВИЧ станет миллион.

Антон Красовский. Биография

Российский журналист, телеведущий, литератор, публицист, критик. Главный редактор и соведущий общественно-политического шоу НТВшники на канале НТВ. Возглавлял службу специальных проектов и PR в журнале Harper's Bazaar и службу маркетинга и PR компании Pynes&Moerner, был издателем журнала Wallpaper, постоянный автор мужского журнала GQ.

Родился 18 июля 1975 года в городе Подольске Московской области.
В 1992 году окончил школу № 633 г. Москвы.
В 1999 году окончил Литературный институт имени А. М. Горького, где изучал поэзию.

В 2003 году возглавил службу специальных проектов журнала Harper's Bazaar, в 2005 становится издателем журнала Wallpaper, позже 2 года возглавляет медиа-отдел консалтинговой компании Pynes&Moerner.

Активный пользователь социальных сетей, имеет аккаунты в Twitter, Facebook, LiveJournal.

В 2008 году большой резонанс в среде блогеров LiveJournal вызвала полемика Красовского и Вероники Белоцерковской. Причиной послужил довольно резкий отзыв, написанный Красовским о московской версии журнала Собака. Ру и его создателях.

28 декабря 2011 года в рамках избирательной кампании по выборам Президента России Красовский возглавил предвыборный штаб кандидата Михаила Прохорова.

Журналист обратил внимание, что врачи не умеют информировать пациентов о тяжелых заболеваниях. Врач Лобкова, к примеру, с ним не церемонилась: в резкой форме заявила, что он будет откреплен от поликлиники как ВИЧ-инфицированный, его дело будет передано в Московский комитет здравоохранения для постановки на учет, и распрощалась. Никаких подробностей о заболевании и перспективах лечения доктор не сообщила.

В Центре профилактики и борьбы со СПИДом журналиста успокоили: ему объяснили, что ВИЧ-положительный статус — это не смертный приговор, и назначили терапию.

Лобков также обратил внимание на препятствия, с которыми сталкиваются люди с этим диагнозом в России. Это касается не только стереотипных представлений о небезопасности общения с ВИЧ-положительными. Медики отказываются лечить ВИЧ-инфицированных даже за деньги, сказал журналист. По его словам, он около года не мог найти стоматолога, который бы установил ему зубные импланты, убеждая врачей со ссылкой на научные работы американских коллег, что нет разницы в приживаемости импланта у ВИЧ+ и ВИЧ-.

Извинения Константина Гольденцвайга

В июне нынешнего года известный журналист НТВ Константин Гольденцвайг, проработавший на канале в общей сложности 12 лет, принес публичные извинения зрителям за то, что он, по его выражению, участвовал в пропагандистском безумии, и уволился.

Ну, и пару слов о наших творческих планах, о которых руководству сообщил ещё в марте.По своему желанию, давно (и всё же.
Posted by Konstantin Goldenzweig on 9 июня 2015 г.

Позже выяснилось, что Гольденцвайга собирались уволить за его интервью немецкому телеканалу Phoenix, в котором он ответил на вопрос, что испытывает российское руководство, которое не пригласили на саммит G7.

Каминг-аут Антона Красовского

В конце 2013 года Антон Красовский, сооснователь и ведущий канала Kontr TV, в эфире программы Angry Guyzzz заявил о свой гомосексуальности.

Он заговорил об этом неслучайно: в Госдуме в то время обсуждался законопроект о запрете пропаганды гомосексуализма, и передача, в которой журналист совершил каминг-аут, была посвящена именно этой теме.

Алексей Пивоваров о цензуре

В апреле 2012 года ведущий НТВ Алексей Пивоваров в телеинтервью с президентом Дмитрием Медведевым заявил, что сталкивается с препятствиями, которые мешают ему выполнять свои обязанности как журналисту. В сущности, Пивоваров заявил о цензуре на канале, чего от ведущего никак не ожидали в разговоре с президентом.

Фото: Анатолий Струнин / ТАСС

Речь Леонида Парфенова на вручении премии Листьева

В 2010 году Леониду Парфенову вручили премию имени Влада Листьева. Перед церемонией ему предложили произнести семиминутную речь на тему, которая представляется ему актуальной. Парфенов говорил об огосударствлении российского телевидения.

Журналист начал с эпизода нападения на Олега Кашина, который, по его мнению, до того случая не существовал и не мог существовать для федеральных каналов, поскольку писал про оппозицию. Закончил тем, что телевизионщики больше напоминают чиновников, следующих логике подчинения, а потому полностью утративших объективность. Ничего нового Парфенов коллегам не открыл, однако, по его выражению, реализовал потребность назвать вещи своими именами с трибуны, откуда его услышали и профессионалы, и зрители.

Директор фонда "СПИД. Центр" Антон Красовский рассказал, что приводит к распространению вируса, и назвал единственный способ остановить его.

Фото: ©L!FE/Владимир Суворов

Полную версию беседы Лайфа с Антоном Красовским слушайте в аудиозаписи и читайте ниже.

В. ШЕСТАКОВ: У нас в гостях директор фонда "СПИД. Центр" Антон Красовский. Антон, приветствую вас.

А. КРАСОВСКИЙ: Здравствуйте.

В.Ш.: 26 лет новой России. Мы никогда к такому серьёзному разговору, широкому, публичному, не приходили. Сейчас, судя по всему, чиновники от Управления здравоохранения пытаются нас от него опять отвести. Почему мы боимся говорить об этом? Сегодня Евгений Ройзман, глава города, сказал, что не нужно питать иллюзий, ситуация общая для страны и не боимся мы об этом говорить. Оказалось, что боимся, судя по всему.

А.К.: Видимо, просто региональные чиновники получили по шапке из московского Минздрава. Вопрос действительно к Веронике Игоревне Скворцовой, к её заместителям. Это вот они не хотят объявлять так называемую эпидемию в России. С другой стороны, они и не могут объявить эту эпидемию, потому что эпидемию в России и в любой другой стране объявляет санэпиднадзор, а не Минздрав. То есть на самом деле это Роспотребнадзор должен эту эпидемию официально объявить. Официально сказать о том, что существует в России с 1987 года, когда в России появился первый случай инфицирования ВИЧ.

С тех пор эпидемия только росла, и вот, наконец, она доросла до генерализованной эпидемии, это когда больше одного процента всего населения страны ВИЧ-положительные

Мы говорим цифру 1%, но мы — это не я, Антон Красовский с фондом "СПИД. Центр", а вот сегодня, по-моему, в эфире вашей же радиостанции Вадим Валентинович Покровский об этом говорил.

В.Ш.: Да, был он у нас.

А.К.: Глава федерального как раз центра СПИДа, который является главным специалистом вот этого самого Роспотребнадзора. Он объявил уже об этой эпидемии СПИДа, ВИЧ. Он сказал о том, что эта эпидемия есть по всей стране и цифру вот эту 1% он назвал. Он является официальным представителем. Но Минздрав отказывается от этого, потому что Минздрав не понимает, что ему дальше делать. Если эпидемия, а что придётся тогда совершать, какие действия и сколько на это придётся потратить денег, которых нет, и мы уже перестали держаться.

В.Ш.: К нам сейчас подключается телеканал "Лайф", и мой коллега Камиль Фаткуллин должен выйти с нами на связь сейчас, чтобы задать свой вопрос. Да, действительно, Вадим Покровский говорил о том, что эпидемия ВИЧ в России по всей стране. И здесь хотелось бы понять, какие регионы…

А.К.: Максимально поражены. Значит, максимально поражены те регионы, в которых очевидно провальная, абсолютно бездарная региональная политика. Нет, не России. Я должен был бы быть клеветником России.

Это региональная политика Советского Союза, которая досталась от Российской империи. Это такая всегда была здесь региональная политика

В.Ш.: Камиль Фаткуллин.

К. ФАТКУЛЛИН: Антон, я приветствую вас. Минздрав эту тему тоже сегодня активно обсуждает. Вероника Скворцова говорила, что если денег не добавить, если различные программы не финансировать, то эта эпидемия накроет и всю Россию. Вот мне интересно, на что нужны деньги? Ведь заражаются люди, как бы жестоко это ни звучало, в основном по неосторожности или по глупости. Если все будут осторожными, то эпидемия остановится. Так вот на что деньги и сколько их нужно?

А.К.: Значит, можно, я не буду говорить, на что нужны деньги, а сразу скажу про неосторожность и глупость. Значит, вам кажется, что вообще какими-то заболеваниями заражаются, потому что люди неосторожны и глупы.

На самом деле любыми заболеваниями заражаются потому, что вирус неосторожен и глуп. Ему абсолютно всё равно, кого заражать. Ему главное — размножаться

К.Ф.: Спасибо вам за комментарий, подробности мы прочитаем на нашем сайте.

В.Ш.: Мы продолжаем беседу в эфире нашей радиостанции.

А.К.: Давайте я отвечу на вопрос про поражённость. Действительно, это депрессивные регионы России. Так развивалась Россия, где в какой-то момент, когда страна поняла, что у неё единственная ценность уже не только белочки и соболя, но ещё появились и металлы. Огромное количество людей переселилось в странные вот эти регионы типа Урала, Западной Сибири. Эти люди эти металлы плавили, из этих металлов делали всякие колёсики, шайбочки, бесконечные танки. А потом производство на этих заводах модернизировалось, и люди эти, которые там размножились до бесконечности, стали никому не нужны и деться им оттуда абсолютно некуда. Это вот судьба людей, которые живут на всём Урале, не только в Екатеринбурге, не только в Нижнем Тагиле, не только в Североуральске. Это люди, которые живут в Челябинске, это люди, которые живут в Пермском крае, это люди, которые живут к югу, на самом юге Урала, под Оренбургом, это люди, которые живут в Восточной Сибири, типа Иркутска, Новосибирска, люди, которые живут в Красноярске.

Все эти люди, они на самом деле так или иначе чувствуют себя брошенными и ненужными. От этого такой высокий уровень безработицы в этих регионах. От этого такой высокий уровень инфицирования вирусом иммунодефицита человека

Потому что люди колются, и делать им там абсолютно нечего, кроме как колоться. Посмотрите на ситуацию в Тольятти, она ещё хуже. Там 3%, там цифра 3%, в Тольятти. Потому что страна бесконечно вкладывает деньги в никому не нужный "АвтоВАЗ", "АвтоВАЗ" пытается модернизироваться, количество людей, которые работают на предприятии, сократилось на порядок, но при этом из города им уехать никуда, потому что в стране нет программы переселения. В стране нет программы переобучения, в стране вообще нет никакой программы социализации, но самое главное: страна не признаёт то, что наркоман является больным человеком. Страна в каждой аптеке продаёт сейчас вот эти мундштуки для людей, которые пытаются бросить курить, она даёт им заместитель сигареты. Страна говорит: "Посмотрите, вы же можете бросить курить. Вот вам такой же никотинчик, только без дыма". Но при этом страна отказывается признавать, что с героином есть абсолютно такой же метод — метадон. Когда даёшь капельку, вот эта капелька, это такой же наркотик, только без побочных последствий, без глюков, без приходов и в конечном итоге без смерти. Наркотик, в котором ты можешь социализироваться, можешь лечиться, можешь жить, можешь работать, в конечном итоге бросить потреблять.

В.Ш.: На этом фоне, конечно, очень поражает реакция Госдумы нашей. Там призвали бороться с эпидемией ВИЧ пересмотром нравственных ориентиров.

А.К.: Ну это кто сказал?

В.Ш.: Это сказал председатель Комитета по вопросам, между прочим, семьи, женщин и детей Тамара Плетнёва.

А.К.: Ну Тамара Плетнёва — женщина из коммунистической партии Российской Федерации, если правильно понимаю. Она возглавляет комитет, её мнение никому не интересно, как мнение ни одного из коммунистов, потому что у коммунистов нет никакого права голоса в Государственной думе, как мы понимаем. Мнение в Государственной думе интересно только членов фракции "Единая Россия". В этом конкретном комитете работает член попечительского совета моего фонда "СПИД. Центр" Оксана Пушкина, которая является заместителем председателя этого комитета. У неё совершенно другое мнение по этому поводу, я уверен. Я надеюсь, что у членов фракции "Единая Россия" оно более корректное, и более жизнеспособное, и более научное, чем у прекрасной женщины из партии, из фракции КПРФ.

В.Ш.: Вадим Покровский сегодня ещё и говорил о такой проблеме, как незнание диагноза в течение…

А.К.: Долгого времени.

В.Ш.: Потому что люди ходят по 10 лет, и потом выясняется, что они контактировали.

А.К.: Ну, по 10 лет люди уже не ходят, потому что вирус он тоже не Тимошка, он развивается. Вирус, когда появился, когда перешёл от обезьянки к человеку, условно говоря, он довольно долго жил сам по себе, пока человек не стал этого замечать. А сейчас вирус, так сказать, приспособился к человеческому организму, там есть много штаммов вируса, подтипов вируса. И вирус начал уже быстрее развиваться, он гораздо более адаптивен к человеческому организму. Уже вот этих 10 лет мало, когда случается, основной период сейчас это 3—5 лет, между первичным инфицированием и появлением первых признаков СПИДа. Действительно огромное количество, к сожалению, людей в нашей стране узнают о своём диагнозе, когда у них появляются оппортунистические заболевания.

Ходит, ходит человек, всё нормально, бац — у него пневмоцистная пневмония. Оказывается в больничке — ВИЧ

В.Ш.: Теперь хотелось бы затронуть тему терапии, лекарств, доступности всего этого. Российские, зарубежные препараты. У нас ещё импортозамещение сейчас идёт. Вообще были планы чуть ли не монополизировать у нас в стране.

А.К.: Давайте вернёмся к этому Свердловску (Екатеринбургу. — Прим. Лайфа). Замминистра этого Свердловска сказала помимо того, что у них цифры такие (она, правда, все цифры напутала, вообще не столько всего выявлено, гораздо больше и живёт не столько, но она, видимо, не очень в курсе, сколько у неё вообще в Свердловской области население). Сказала она, что 92% из тех, кому нужны таблетки, их получают. Сказала она. Они вообще довольно часто это говорят, что у них с таблетками не то что всё хорошо, а у них даже запасы таблеток. Как у бурундучка семечек, у них там, видимо, тенофовира. Значит, что мы можем сказать по этому поводу. Официальная статистика говорит, не словами замминистра, а официальная статистика, которую они шлют в Министерство здравоохранения на Неглинночку, говорит о том, что 37% из тех, кто стоит у них на амбулаторном учёте, получает терапию. Это значит, что из тех, кто выявлен ими, 25% получает терапию. А это значит, из тех, кто ими ещё не выявлен, — а они сами говорят о том, что у них не выявлено в два раза больше от тех, кто выявлен, — это значит, что реально получают терапию у них только 8% от людей, живущих с ВИЧ в Свердловской области. Значит, 92% у них не получают терапию как раз.

В.Ш.: Всё наоборот.

А.К.: Всё наоборот, да. Либо они считают, что 92% эта терапия вообще не нужна, она им не показана. Значит, сообщают нашим коллегам на хребте России, что терапия показана, конечно же, сразу по выявлении диагноза, это уже общемировые признанные протоколы. Не ждём больше, друзья мои, доктора, клеточек, там 350, как вы ждёте. Хотя ждёте вы даже не 350, мы знаем, а что и 150 вы ждёте, пока человек уже не начнёт помирать от туберкулёза, вы ему таблетки не даёте. Так вот не ждём. А сразу даём и сразу требуем, пишем в Москву телеграммы, не врём, не говорим, что все у нас получают лекарства. Вообще становимся, друзья мои, на сторону пациента, а не на сторону государства. Потому что на самом деле государство, и вы должны бы это знать, стоит на страже интересов населения, народа, вот этого самого маленького человека, которого вы сейчас пытаетесь обделить. У вас и так мало того, что у вас таблеток мало, и вы уж признайтесь, что их мало, так они ещё и плохие. Потому что, например, ну мы не будем говорить про Соединённые Штаты Америки, про Норвегию, я не буду вам называть названия таблеток, которых вы и не знаете, там Genvoya, Odefsey, Triumeq. Я знаю, что вы не знаете.

Скажем честно, вы не купили даже ни одного в свой регион, ни одного годового комплекта "Трувады". Самого банального, уже устаревшего препарата, который в комплексной терапии лечит ВИЧ

Только в этом году, в этом, значит, в 2017-м, в государственные закупки, наверное, попадёт комплексный препарат "Эвиплера", утверждённый уже несколько лет назад в России. Это одна таблетка, пьющаяся один раз в день, которая поддерживает иммунный статус человека на нормальном уровне.

В.Ш.: Её могут начать выдавать бесплатно?

А.К.: Её в некоторых регионах уже выдают несколько лет бесплатно, вернее так: полтора года бесплатно. Но сейчас, я надеюсь, её будут выдать бесплатно жителям всей России, но не всем опять же. Например, в Подмосковье, у которого сейчас будет лучше и лучше всё с препаратами, закупят несколько сотен таких комплектов. В Екатеринбурге — я не думаю, что это будут несколько сотен, я думаю, это будет несколько десятков. А по-прежнему всех будут пичкать плохим вот этим "Зидовудином" и другими составляющими первой схемы, которая была утверждена в России ещё в начале нулевых годов. От которой растут животы, на лице образуются огромные такие рытвины.

Вот увидите такого человека, выглядящего как, например, солисты группы Rolling Stones, знайте, он пьёт те самые таблеточки, которые пьют 95% всех людей, живущих с ВИЧ, в России

Таблетка "Зидовудин", с чудовищными такими вот последствиями. А к ней ещё прилагается таблеточка "Стокрин", она же "Эфавиренз", от которой глюки.

Вот этот "Эфавиренз" — это третья составная, тоже процентов 80 всех людей, живущих с ВИЧ, в России этот "Эфавиренз" пьют, мозг разжижается, говорят, лет за пять.

В.Ш.: То есть "Эвиплера" пока только наиболее реальна.

В.Ш.: Если человек хочет другое лекарство получать, имеет возможность…

А.К.: Купить.

Дорогие друзья, если у вас есть деньги, езжайте в Испанию или в Америку. Найдите там врачей, скажите, что вам нужны таблетки, которые прошли лицензирование в конце 2015 года

Год назад. Это серия с новым, например, "Тенофовиром". Там всё поймут, у них они есть, они вам их дадут или продадут. Это без проблем.

В.Ш.: Нет, а чтобы оставаться в России и как-то… Их не ввезут сюда?

В.Ш.: Ну ещё есть одна проблема с тем, что, если ты не живёшь в Москве, например, вернее, ты живёшь в Москве, но в ней не прописан.

А.К.: Это другая проблема, да.

В.Ш.: Так тоже по всей России случается.

А.К.: Нет, так не по всей России. Всё-таки, понимаете, это и боль, и проблема Москвы. Москва отказывается признавать, что она лучший город в стране. Вот что происходит с эпидемией ВИЧ в Москве. Московские медицинские власти отказываются считать, что Москва — самый главный и самый лучший, самый привлекательный город в этой стране. И не только в этой стране, а вообще на всём пространстве бывшего Советского Союза. Сюда едут все люди из Средней Азии, из Украины, из Молдавии. Все едут сюда и здесь оказываются со своими проблемами, горем, надеждами и со своими болезнями. В том числе и с болезнью под названием ВИЧ. Москва считает, что это их проблема, что люди, которые оказались на её территории, должны решать свои проблемы абсолютно самостоятельно, а она будет решать проблемы только тех, кто родился в этом городе при Юрии Долгоруком. Это не так. Это проблемы нас всех, москвичей. Если здесь человек заболеет чумой, мы будем лечить его здесь, в Москве. Мы должны лечить его здесь, в Москве. Если человек заболеет здесь ишемической болезнью сердца, мы обязаны лечить его здесь, в Москве, потому что он живёт здесь, он приехал сюда и он работает для нас, работает с нами, он надеется с нами, он любит с нами и Москва его город, потому что он выбрал этот город и город должен выбрать его. В этом проблема.

Москва имеет право и имеет возможность, более того, совершенно должна эти деньги тратить, и Москва должна обеспечить лечение всех людей, которые здесь живут, независимо от того, какая у них прописка.

В.Ш.: Ну, и коротко. Очень важно, когда публичные какие-то личности, знаменитости, которые тоже оказались ВИЧ-инфицированными, артикулируют, признаются, ну совершают своеобразный каминг-аут. У нас в России, пожалуй, единственный пока пример известный, Павел Лобков. Всё. Все остальные.

А.К.: Ну это совершенно нормально. Люди не хотят об этом говорить по разным причинам. Это стигма, общество к этому не готово.

Бороться с обществом может не каждый. В первую очередь ты борешься не с собой, не со своими страхами, а ты борешься с людьми, которые тебя окружают

Это довольно страшная проблема. Но я хочу сказать, что несмотря ни на что люди оказываются гораздо добрее и отзывчивее, чем ты думал о них до этого. Я это знаю по своему каминг-ауту.

В.Ш.: Спасибо, Антон Красовский, директор фонда "СПИД. Центр".