Почему в дискордантных парах не заражаются вич
Обновлено: 26.04.2024
ВИЧ – это не повод отказываться от отношений вовсе либо искать себе только ВИЧ-позитивного партнёра. Но рассказ о диагнозе часто становится главной психологической проблемой.
Если ВИЧ-отрицательный человек не принимает статус своего партнёра – это чревато иррациональными страхами (например, о возможность получить ВИЧ через общую посуду), риском ВИЧ-отрицания и деструктивным поведением: это может быть отказ от обследования себя и партнёра, запрет для партнёра принимать терапию и проводить профилактику ВИЧ во время беременности. Подобные девиации чаще касаются гетеросексуальных отношений, где ВИЧ у женщины, либо гей-пар, в которых ВИЧ у младшего либо психологически и материально зависимого партнёра. В нормальной ситуации забота и поддержка не должны превращаться в контроль.
Ещё один вид неконструктивного поведения – целенаправленное инфицирование, которое исходит от иллюзии того, что теперь партнёры будут на равных. Причём, инициатива может исходить не только от ВИЧ-позитивного, но и от ВИЧ-негативного партнёра, если он считает, что сможет манипулировать и "привязать" к себе партнёра чувством вины.
Внутренняя стигма ВИЧ-положительного человека исходит не только от страха за жизнь, но и от страха потерять партнёра, чувства неуверенности в себе. Иногда внутренняя стигматизация касается обоих членов пары: они ощущают себя в изоляции от мира, чувствуют давление со стороны семьи и родственников.
Сексуальные отношения в дискордантных парах
При однократном половом контакте в гетеросексуальной паре риск инфицирования для женщины в 2-5 раз выше, чем для мужчины. Это связано с тем, что количество вирусных частиц в сперме обычно гораздо выше, чем во влагалищном содержимом.
Незащищённый секс: справа – вид контакта, слева – уровень риска инфицирования:
Чтобы предотвратить инфицирование, нужно использовать презерватив (мужской или женский) при всех видах секса: оральном, вагинальном и анальном. Для орального секса с женщиной можно использовать латексную салфетку либо разрезанный презерватив.
Гели и смазки должны быть только на водной основе: она не разрушает латекс. Презервативы нужно хранить при комнатной температуре и вдали от прямых солнечных лучей. Секс-игрушки также необходимо использовать с презервативом и дезинфицировать. Помните правило "один контакт – один презерватив".
Для профилактики инфицирования важно помнить, что риск получить ВИЧ выше при острой стадии (сразу после заболевания) либо после многих лет без терапии. Также риск повышается при травматизации слизистых: клизма, спринцевание, чистка зубов прямо перед сексом. Партнёрам с разным статусом рекоментуется иметь раздельные бритвенные принадлежности. Гетеросексуальным парам стоит воздерживаться от секса во время менструации.
Кроме того, ВИЧ-позитивному партнёру следует помнить, что в приёме терапии не должно быть "каникул". Даже недельный пропуск приёма препаратов может значительно повысить риск инфицирования.
Для сохранения ВИЧ-отрицательного статуса необходимо:
- Проходить тестирование вместе с партнёром до начала сексуальных отношений (до 30% женщин получают ВИЧ от своего единственного партнёра).
- Своевременно проходить обследования и получать качественные консультации (в том числе, по обучению безопасному поведению).
- Начинать антиретровирусную терапию вскоре после постановки диагноза. , но лишь при отсутствии ИППП и не менее чем через шесть месяцев после достижения неопределяемой вирусной нагрузки на фоне приёма АРВТ.
- Обрезание крайней плоти у ВИЧ-отрицательного мужчины снижает риск инфицирования на 60%, но только в гетеросексуальных отношениях и только для мужчины (обрезание у человека с ВИЧ не снизит риск для его партнёрши или партнёра).
Планирование беременности в гетеросексуальных парах
При сохранении репродуктивной функции у обоих партнёров, для зачатия необходимо, чтобы ВИЧ-отрицательный партнёр принимал АРТ, имел неопределяемую вирусную нагрузку не менее шести месяцев, отсутствие у партнёров ИППП. Также возможен приём до- и постконтактной профилактики. Если ВИЧ в паре имеет мужчина, перед оплодотворением возможно пройти процедуру очистки спермы.
Рекомендуется исключить незащищённый секс с ВИЧ-позитивным партнёром за 12 недель до родов, а также на период грудного вскармливания.
Профилактика ВИЧ в гомосексуальных парах
- Регулярно – раз в три месяца – проходить тестирование на ВИЧ (возможно использование слюнного теста) и ИППП.
- Принимать АРВТ для достижения неопределяемой вирусной нагрузки.
- Использовать презервативы.
- Информировать секс-партнёра (либо партнёров) о своём ВИЧ-статусе и истории тестирования.
- Использовать контрацепцию (презервативы, латексные салфетки/перчатки) не только при анальном сексе, но и оральном сексе, римминге, фистинге, при пользовании общими секс-игрушками и т.д.
- Использовать постконтактную профилактику.
- Использовать доконтактную профилактику.
ДКП и ПКП
Постконтактная профилактика включает в себя несколько моментов. Важно не тереть и не травмировать слизистые после секса. Мирамистин и биглюконат также снижают вероятность получить ВИЧ и ИППП (наиболее эффективно – в течение двух часов после секса).
Химиопрофилактика ВИЧ должна начаться в период от 2 до 72 часов после рискованного контакта. Период – 4 недели. Используются следующие схемы: комбивир+калетра / комбивир+эфавиренз / трувада+калетра. Во избежание ошибок, важно получить консультацию специалиста центра СПИД.
Доконтактная профилактика (Трувада) ВИЧ мало распространена в России из-за высокой стоимости. Важно соблюдать режим приёма и обращать внимание на появляющиеся побочные эффекты. Кроме того, ВИЧ-отрицательный человек, принимающий ДКП, обязательно должен проверять ВИЧ-статус раз в три месяца.
Исследование The Partners PrEP среди 4758 дискордантных пар показало 73-процентрную эффективность для профилактики ВИЧ. 82% из тех, кто остался ВИЧ-негативным, имели определяемый уровень препарата в крови. Среди тех, кто получил ВИЧ, только 30% имели определяемый уровень препарата в крови.
Важно помнить, что ДКП допускается только у ВИЧ-отрицательных людей (не для людей с неизвестным статусом и не для ВИЧ-положительных). Труваду следует использовать только как часть комплекса профилактических мер.
ВИЧ у меня с 1999 года. С женой познакомились на работе. Тогда информации о заболевании еще было мало, равно как и о терапии. Но когда началось сближение, я рассказал ей о своем статусе заранее.
Причем со всеми родными и знакомыми у меня не было проблем с тем, чтобы озвучить свой статус, а с Леной были. Я себя чувствовал очень нехорошо, боялся, что она уйдет и на этом, в принципе, все закончится.
Наверное, это потому что в данном случае я сужу по себе: я бы никогда с таким, как я, не связался. А она не испугалась. Сначала даже не поверила мне, подумала, что я шучу. Но я не шутил.
В итоге мы взяли паузу на какое-то время, чтобы все переварить, и где-то через пару недель продолжали общаться. Сейчас мы уже 13 лет в браке. Есть ребенок. Я не знаю, как оно было бы, если бы я сразу ей не открылся. Но, определенно, наши отношения с того момента стали намного честнее, проще, уже без каких-то тайн и умолчаний.
Тогда же я рассказал ей и о своем прошлом, что получил ВИЧ инъекционным путем, что употреблял наркотики, но навсегда избавился от них.
Страх заразить жену у меня остался. Хотя я все знаю про неопределяемый уровень, некая паранойя все равно есть. Никогда нельзя быть до конца уверенным, какова твоя вирусная нагрузка в данный конкретный момент времени. У меня хорошая приверженность, но когда дело касается здоровья дорогого тебе человека, это другое.
Ребенок родился ВИЧ-отрицательным, но за него я тоже боюсь. Если он заболеет, это будет удар, который я, наверное, не перенесу.
Наверное, больше, страхов по болезни у меня нет. Я с ВИЧ уже 18 лет, и мне уже по барабану, но в нашей паре все равно есть ограничения. Мы принципиально пользуемся презервативами. Есть пары, которые защищенным сексом не могут заниматься. Для меня это не проблема. Поэтому все половые отношения у нас радикально защищены. Мы знаем про PrEP, но не хотим их использовать. Это все равно препараты, таблетки, которые надо принимать, а не витамин С.
Мне не было сложно принять диагноз моего мужа, потому что для меня всегда был важен человек, а не статус. Я знала о существовании такой болезни, знала, что она достаточно серьезная, но на тот момент мне все это было неинтересно.
Да, с одной стороны, это был очень важный шаг, мы даже взяли небольшую паузу, но я приняла решение, что хочу быть с этим человеком. И я с ним осталась.
Через какое-то время после того, как мы стали жить вместе, я съездила на Соколинку пообщаться с лечащим врачом Вити. Но и тогда страха у меня не было.
Если я и переживаю, то за ребенка. Я даже не знаю, почему. Но какое-то легкое волнение периодически появляется.
Я всегда доверяла Вите, перед зачатием ребенка мы все обсудили, я принимала таблетки в качестве профилактики. И могу твердо сказать: была уверена, что все будет хорошо.
На данный момент у нас не осталось непроговоренных проблем. Хотя на данном этапе тему ВИЧ мы уже не обсуждаем. Мне достаточно того, что я знаю и понимаю.
В любом случае важно доверие. Если вам сложно, стоит пообщаться с другими парами, чтобы лучше понять ваши отношения. И в любом случае статус — не критерий, по которому надо оценивать человека.
Мы познакомились на вечеринке 12 лет назад и с тех пор вместе. Тогда еще люди встречались в реале, а не сидели, как теперь, в Grindr или Hornet. Через три недели стали парой. Иногда мы приглашали для секса третьего человека и теперь думаем, что именно так и произошло инфицирование.
О том, что Миша заболел, узнали, как и все: сперва появилась температура, пошли сдавать анализы. Оказался ВИЧ.
На тот момент вместе мы были шесть лет, наши отношения уже не были такими горячими, и секс случался достаточно редко. Что меня в определенной степени и спасло. Мне было тяжело принять его диагноз, я впал в глубокую апатию. Такая, знаете, тишина внутри, когда просто лежишь на диване и не понимаешь, что делать. Веселая жизнь закончилась. Ты как будто вступаешь в другой период.
по теме
Общество
Первый секс и сразу ВИЧ: история принятия диагноза
И да, теперь все не так, как раньше. Повисла обида. Не на него, конечно, но на то, что с нами случилось. Он не говорит мне, какая у него нагрузка, не объясняет подробностей. Не берет меня к врачу, даже если я прошу. Может быть, когда-то наступит день, когда мы поговорим обо всем открыто.
Я думаю, что и Миша за шесть лет с того случая так и не принял свой диагноз до конца. Я вижу, как ему тяжело. Таблетки пить придется до конца жизни, и это его угнетает.
Кроме того, каждый раз в поездке мы решаем, кто будет везти таблетки, что будем говорить, если на таможне остановят. Или что делать, если не дай Бог, сумку украдут в путешествии. В итоге договорились, что каждый раз терапию будем делить пополам: часть везу я, часть везет он.
Я не принимаю PrEP, это слишком дорого, так что предохраняемся только презервативами. Очень тщательно все проверяем. Хотя секс у нас бывает и нечасто. Нам хорошо вместе, мы ладим, дружим, любим друг друга. Он не виноват ни в чем. Мы хотим жить вместе, и я много вкладываю в эти отношения. Расстаться можно за две минуты, а начать новые отношения — большое дело.
Свой диагноз я принял легко. Не то что Кирилл. Там был один момент: мы еще не знали его статус — только мой — и ждали его анализов. Это было очень тяжко — он даже предлагал покончить с собой. Так переживал. Но когда выяснилось, что с ним все в порядке, успокоился.
Не то чтобы я был готов узнать свой статус, но у меня уже были ВИЧ+ друзья, и я понимал, что это не смертельно, что жизнь практически не изменится.
Когда все случилось, у меня не было мыслей разорвать отношения с Кириллом. Более того, Кирилл тогда меня очень поддерживал, и, если бы не он, все сейчас могло бы быть по-другому.
Впрочем, не все так гладко, я очень боюсь за моего парня, боюсь, что он инфицируется от меня. И боюсь за окружающих нас людей. Может быть, поэтому у меня практически нет никаких сексуальных контактов до сих пор. Хоть я и знаю, что у меня неопределяемая нагрузка… Но это все равно сидит внутри. И не дает мне расслабиться.
Впрочем, мы в том возрасте, когда в отношениях секс — уже не главное. Чем старше, тем меньше секса, так всегда.
В центр мы не ходим вместе, потому что я категорически против таких походов. Я ненавижу это место, меня пугают люди, их количество. Я от этого всего получаю огромный стресс, и не хочу, чтобы он тоже его получал. Мне не нравится тот факт, что там я вижу все больше наших общих знакомых. Я расстраиваюсь, когда узнаю о них, и не хочу, чтобы они знали обо мне. Вот и все.
Нельзя сказать, что мы оба были в нормальном состоянии, когда познакомились, потому что произошло все в психиатрической больнице, где мы лежали на реабилитации от наркомании и алкоголизма.
Он мне сразу рассказал о своем статусе. Я приняла к сведению. Это же не первая клиника, где я лежала. Знала, что такое бывает.
Так получилось, что, как только у нас наметился роман, Влада из больницы выгнали, потому что там запрещены отношения между мужчиной и женщиной. Это очень мешает людям сосредоточиться на выздоровлении, получается вроде как замена.
Однако я ушла вслед за ним. В моей жизни на тот момент была разруха: ребенка отняли, работу потеряла, ни друзей, ни подруг. Влад мне заменил все. Впоследствии, конечно, все стало более осознанным, и я начала задавать себе вопросы об этих отношениях. Но проблема его статуса никогда не была первостепенной.
Мои родители до сих пор не разрешают нам приезжать с Владом вместе. Боятся. Я пыталась донести до них какую-то информацию, но они не хотят заморачиваться. В своем доме видеть его не хотят.
Когда я уходила из клиники, главврач сообщила родителям, из-за чего я ухожу, и открыла родным его статус. Это было незаконно, но так случилось.
Через полгода после больницы я попала под машину, побывала на том свете и после этого окончательно вернулась к трезвому образу жизни. Решила заботиться о себе. Я впервые стала жить не для кого-то: не для ребенка, не для отношений, а для себя самой. Влад на меня, слава богу, не давит, хотя попытки были.
Впрочем, группа поддержки мне очень помогла, потому что иногда у меня, даже когда я предохранялась, возникали страхи. Так что пошла туда, чтобы Влада поддержать, а в итоге и сама получила знания.
Мне было полезно увидеть пары, которые даже без предохранения не заражаются, и я стала меньше нервничать.
Тему детей мы обсуждаем, но вскользь. Причем, как правило, он говорит, а я молчу. Мы до сих пор друг с другом-то не можем разобраться, а для появления ребенка должны быть устойчивые и стабильные отношения.
Поскольку мы оба — анонимные наркоманы, алкоголики, то стараемся жить по принципам терпения, смирения и прощения. Иногда у меня мелькают мысли, что можно найти здорового человека и вообще не париться, но на сегодня мое решение — быть с ним.
О своем статусе я рассказал ей сразу, в первый же день. Правда, тут надо делать скидку на то, что я был в жутком абстинентном состоянии и мог признаться даже в убийстве Мертвого моря. С другой стороны, клиника — это как подводная лодка, замкнутое пространство. А я привык уже говорить со всеми на чистоту.
Голова была далека от идеала, и я пребывал в полубредовом состоянии, поэтому особых переживаний не было. По виду она восприняла это все спокойно. Но взаимная симпатия у нас появилась гораздо позже.
Наши отношения — не Голливуд, мы много через что прошли: и мой срыв, и ее срыв. У нас за 8 лет такое было, что люди и за 100 лет совместной жизни не видят.
После реабилитации я не понимал, что произошло: рядом со мной есть женщина, а что дальше делать, я не знаю. В положительном статусе я живу с 99 года. К своему диагнозу отношусь спокойно, я живу, как и жил.
Только сексуальные проблемы из-за постоянного предохранения возникают. Все равно ведь ты думаешь, как бы не заразить партнера. Кроме того, у меня уже был негативный опыт, предыдущая моя женщина именно от меня и инфицировалась.
Мне некомфортно постоянно предохраняться. Я называю это стадией хронического недоедания. То есть секс есть, но его как бы и нет. Ты вроде поел, но опять голодный. Про PrEP мы не думали, мне с Женей вообще очень сложно говорить на эту тему, потому что это звучит как продавливание моих интересов — а это не выход.
О ее страхах мы вообще только недавно начали говорить. Не так давно мы сходили на группу поддержки для дискордантных пар, и я видел, как она изменилась, когда стереотипы развеялись.
Конечно, мне хочется, чтобы она не боялась, потому что страхи влияют на нашу сексуальную жизнь.
по теме
Общество
Лучшие истории 2018 года
Меня долго угнетала эта тема, но сейчас я смирился. Не знаю, давят ли они на нее, она мне об этом не говорит. Наверное, давят.
Проблема в том, что Женя хорошо знает всю мою подноготную. Все мое прошлое.Она знает про женщину, которую я заразил. Были моменты, когда в гневе она вспоминала эту историю, и мне было очень больно. Конечно, хотелось бы перемотать пленку назад и подтереть какие-то свои хвосты. Но так не бывает.
Мы обсуждали рождение ребенка, но факторов очень много: и социальная неустроенность, и возрастной. Женя вообще до недавнего времени была убеждена, что у дискордантной пары не может родиться здоровый ребенок. Я даже уже приготовил запасной аэродром — если у нас не получится свой ребенок, будем думать об усыновлении. Так что пока я жду идеального момента. Он, правда, сволочь, все не наступает никак.
Комментарий специалиста
Александр Теслер, врач-психотерапевт:
Заражение ВИЧ-инфекцией происходит половым путем (при незащищенных гетеро- и гомосексуальных половых контактах с ВИЧ-инфицированным партнером) и гемоконтактным (то есть при контакте с кровью инфицированного человека, что наиболее часто происходит при употреблении внутривенных наркотиков нестерильным инструментарием). Передача ВИЧ-инфекции бытовым путем невозможна, так как вирус крайне нестоек и не размножается во внешней среде.
Таким образом, ВИЧ НЕ передается:
· Через укусы насекомых;
· При рукопожатиях, поцелуях;
· При использовании общей посуды, общего туалета;
· При сексуальных контактах, которые не включают обмен жидкостями (например, контакт кожи с кожей).
Среди людей, подвергающих сомнению классическое представление о ВИЧ-инфекции, популярным аргументом является наличие дискордантных пар (пар, в которых один партнер ВИЧ-позитивный, а другой – ВИЧ-негативный), которые живут половой жизнью без использования барьерных методов контрацепции. Однако, с точки зрения всех современных представлений о механизмах передачи ВИЧ, такая ситуация вполне возможна, так как вероятность заражения при однократном незащищенном половом контакте далеко не 100%.
Так, согласно, данным американского Центра по контролю за заболеваемостью, при однократном вагинальном контакте, передача ВИЧ от мужчины к женщине происходит только в 8 случаях из 10 000. Риск заражения ВИЧ при других видах контактов по данным того же Центра по контролю за заболеваемостью представлен в таблице.
Что касается последних четырех путей передачи, то возможность заражения при них технически допускается, но случаи подобного инфицирования настолько плохо документированы, что эти риски скорее можно назвать теоретическими.
Стоит отметить, однако, что в данной таблице представлена средняя вероятность заражения при том или ином виде контакта. Данные цифры не учитывают возможные состояния и паттерны поведения, которые могут увеличивать риск заражения. К таковым относят:
· Высокая вирусная нагрузка у ВИЧ-положительного партнера;
· Отсутствие обрезания у мужчины;
· Контакт во время менструации;
· Грубый и/или долгий половой акт;
· Спринцевание перед контактом;
· Чистка зубов щеткой, зубной нитью или лечение у стоматолога перед оральным контактом.
Шанс заразиться при однократном незащищенном контакте варьирует от случая к случаю и зависит как от типа контакта, так и от многих биологических факторов.
Так, согласно последним исследованиям, убедительно показано, что вероятность передачи ВИЧ от ВИЧ-инфицированного партнера, который получает эффективную антиретровирусную терапию (АРТ) и в течение 6 месяцев имеет неопределяемую вирусную нагрузку в крови, при незащищённых половых контактах равняется нулю. Иностранные исследователи и активисты даже предложили формулу U=U, undetectable=untransmittable, что на русский язык можно перевести как Н=Н, неопределяемый=не передающий.
Таким образом, вероятность заражения при однократном незащищенном половом контакте относительно невысока. Однако не стоит рисковать собственным здоровьем и отказываться от барьерных методов контрацепции в случае, если ВИЧ-статус партнера вам неизвестен. Кто знает, возможно, ваш случай будет как раз один из 8 на 10 000, при которых передача произойдет даже при одном контакте? И тем более не стоит пренебрегать средствами защиты и профилактики регулярно, так как при рискованном половом поведении шансы инфицирования постепенно накапливаются, и даже если вам повезло 1, 2 и 5 раз, это не значит, что повезет в следующий.
Для начала вспомним, что такое среднее: в баре сидит 200 каменщиков с зарплатой в 30000 рублей, и вдруг в бар заходит, например, Игорь Иванович Сечин, теперь средняя зарплата посетителей бара более миллиона рублей в месяц. Среднее — часто очень ненадежный параметр для оценки явлений.
Условная Маша с ВИЧ-инфекцией в хронической фазе и невысокой вирусной нагрузкой, регулярно посещающая гинеколога, практикующая преимущественно вагинальный секс с одним мужчиной, может за многие годы так и не инфицировать партнера вовсе, а вот Витя в острой фазе с вирусной нагрузкой в несколько миллионов копий ВИЧ в мл семенной жидкости, да с герпесом и гонореей, пройдется за неделю по своей записной книжке и инфицирует 10 из 10. Индивидуальные передачи ВИЧ-инфекции зависят от массы факторов: вирусная нагрузка, уровень CD4-лимфоцитов, наличие у партнеров воспалительных заболеваний, травматизация слизистых, которая связана с особенностями анатомии, техникой секса и с влажностью слизистых и так далее.
Риски передачи для единичного полового акта для мужчин и женщин в развитых странах оцениваются в несколько сотых процента, а в странах с низким уровнем дохода — в несколько десятых процента. Наиболее высокий риск для принимающей стороны при анальном контакте двух мужчин — почти 1%, а по другим данным — более 1%. Кажется, что очень мало? И почему отмечается многократная разница в рисках передачи в зависимости от уровня доходов?
Начнем со второго вопроса. У пары в Найроби или поселке под Кемерово все же заметно больше средние риски наличия хронических воспалительных урогенитальных заболеваний, чем у пары в Стокгольме или Токио. Собственно, даже ниже шансы, что они пойдут в душ после секса — душа может просто не быть.
Далее, мы живем в мире, где у человека чуть больше одного полового акта за жизнь, если честно – их в среднем очень и очень много. Люди любят секс и занимаются им часто. Россия очень хочет казаться целомудренной, но, к сожалению, или к счастью, мы другие. В разрезе проблемы ВИЧ-инфекции – к сожалению, конечно.
В плане рисков более показательно рассматривать не синтетический случай единичного среднего риска, а кумулятивные риски, риски за некое время, которые при всех огрехах методологии и статистических обработок все же уже ближе к реальной жизни, и легче их примерить на себя. Для дискордантной пары мужчина-мужчина без средств профилактики кумулятивный риск за один год — уже более 50%, а за 10 лет – почти 100%. При исключительно вагинальном сексе в гетеросексуальной паре – 6% за год и 44% за 10 лет (и это сценарий, рассчитанный по данным развитых стран, это важно учесть). Так или иначе, мы видим, что время делает свое дело.
Не предохраняйтесь статистикой. Используйте презерватив. Знайте ВИЧ-статус своего партнера.
Читайте также: