Том корагессан бойл после чумы
Обновлено: 26.04.2024
Т. Корагессан Бойл - После чумы краткое содержание
Шестнадцать остроумных, парадоксальных зарисовок, балансирующих на грани между сарказмом и истинным трагизмом, черным юмором, едкой сатирой – и, порою, неожиданной романтикой…
После чумы - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Т. Корагессан Бойл
После чумы – это разновидность вируса Ebola, который передавался через воздух или рукопожатие, как и обычная простуда, – после чумы жизнь стала другой. Более спокойной и непринужденной, более естественной. Суета прекратилась, автострады пустынны до самого Сакраменто, и наша многострадальная опустошенная планета вдруг снова предстала огромной и полной тайн. Поистине это было чудом, тем чудом, на которое так долго надеялись экологи; и хотя, разумеется, даже самые радикальные из них не подразумевали под этим собственной гибели, именно так все и произошло. Мне не хочется показаться бездушным, мои-то родители давно умерли, у меня не было ни жены, ни братьев; но я остался без друзей, сотрудников и соседей, как любой другой уцелевший. Выжили очень немногие, это уж точно. В Штатах, может быть, один на десять тысяч. Я уверен, что где-нибудь на Амазонке или в глубине Индонезии гибели избежали целые племена; в живых остались метеорологи, находившиеся на отдаленных станциях, пожарники, наблюдающие за лесами, пастухи и прочие. Но не стало президента и вице-президента, не стало правительства, Конгресса, глав администрации, не стало председателей правлений и исполнительных директоров, как не стало акционеров, служащих и заказчиков. Не стало телевидения. Не стало электричества и водопровода. И в обозримом будущем не предвиделось никаких обедов в ресторанчиках.
Честно говоря, я счастлив, что могу рассказывать вам обо всем, такое везение – чистая случайность, не более того. Видите ли, меня не было среди остальных, когда обрушилась беда – мне не пришлось сидеть в салоне самолета рядом с сочащимся гноем соседом, я не бродил по магазинам среди задыхающейся в кашле толпы, на мою долю не досталось ни концертов, ни спортивных вечеринок, ни переполненных ресторанов. Ближе всего я прикоснулся к людям, когда с бензоколонки в предгорьях Сьерры позвонил Даниель – моей подружке, с которой встречался порой. Мне хотелось послать ей поцелуй через расстояние; мои губы, наверное, коснулись пластмассовой телефонной трубки, покрытой грязью от дыхания десятков людей, прошедших здесь до меня. Однако это происходило за добрых две недели до того, как первая жертва занесла сюда вирус, возвращаясь из кратера Нгоронгоро с охоты с видеокамерой или из Малайи с конференции по экономическому развитию. Даниель, чей голос был наркотиком, от которого я пытался хотя бы на время отказаться, пообещала присоединиться ко мне на выходных, когда истекут шесть недель моего добровольного уединения в коттедже; но, к сожалению, она так и не сделала этого. Как не сделал и никто другой.
Т. Корагессан Бойл - Подземные сады Бальдазара Форестьере краткое содержание
Шестнадцать остроумных, парадоксальных зарисовок, балансирующих на грани между сарказмом и истинным трагизмом, черным юмором, едкой сатирой – и, порою, неожиданной романтикой…
Подземные сады Бальдазара Форестьере - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Т. Корагессан Бойл
Подземные сады Бальдазара Форестьере
Если вы думаете, что я боюсь, то вы совсем меня не знаете…
По правде говоря, единственное, что он действительно умел – это копать. Он копал, чтобы есть, чтобы дышать, жить и спать. Он копал, потому что под ногами лежала земля и люди платили ему за то, чтобы он ее копал. Это было для него священным, почетным и достойным занятием. Мальчишкой на Сицилии под солнцем, жар которого расплющивал его, словно молот, он бок о бок с братьями день за днем вонзал свою лопату в кожу древней, благословленной веками земли отцовского фруктового сада. Юношей в Бостоне и Нью-Йорке он словно крот рыл ходы под улицами и реками, зачищая и выравнивая стены туннелей метро и канализации, берясь то за кирку, то за лопату, упрямо вгрызаясь в землю. И вот теперь, тридцати двух лет от роду, имея в заднем кармане брюк купчую на семьдесят акров голой необработанной земли, он очутился в Калифорнии. И копал.
Да, земля там и, правда, не знала заморозков, с этим было трудно поспорить. Но солнце выжгло ее, превратив в камень, сделав твердой и непробиваемой, как кирпичи, из которых мексиканцы строят свои жалкие пыльные хижины. Все это Бальдазар открыл для себя изнурительно жарким летом 1905 года, через несколько дней после того, как сошел с поезда с киркой, лопатой, картонным чемоданом и скудным запасом сухой пасты, муки и бобов. Он пересек всю страну, чтобы выкупить участок земли, который, благодаря его усилиям расцветет и зазеленеет зубчатыми листочками и нежными завитками его собственных лоз, лоз виноградников Бальдазара Форестьере.
Сойдя с поезда в объятия знойного сладкого воздуха, в котором так и веяло ароматом всего того, что здесь росло и цвело, он был исполнен надежд и пребывал в эйфории. В Калифорнии росли оливковые, апельсиновые, лимонные и лаймовые деревья, тянулись к небу пальмы, куда хватало глаз раскинулись хлопковые поля и виноградники – все это он видел в окна поезда, мчащего его к процветанию. Никакой больше слякоти и снега, никаких промокших ног и гриппа, от которого ломит спину и выкручивает руки, все – теперь только жара, добрая сицилийская жара, зной, который пропечет до мозгов его счастливые сицилийские кости.
– Да, это там Мид продает участки. Семьдесят акров, да? Так я и думал. Они все одинаковые.
Добравшись до места и поставив чемодан прямо в пыль, Бальдазар не смог стерпеть и обошел все свои семьдесят акров, держа перед собой топографическую карту, присланную Евфратесом Мидом по почте, как человек, определяющий присутствие подпочвенной воды, держит ивовую рогатину. Земля была бледной с сотнями оттенков коричневого и безжизненного зеленовато-серого цвета, повсюду высился чертополох, чьи высохшие стебли с хрустом крошились под ногами. Цепкие колючки мгновенно заползли ему под расстегнутый ворот рубашки, засвербели в носках и туфлях и даже под поясом брюк – зуд земли, мучительный и неумолимый. В небе над головой парил гриф – словно раскинувший крылья сгусток пепла. Под ногами сновали ящерицы.
Вечером он съел сардины из банки, облизал стекавшее по пальцам масло, выгреб содовым крекером скопившиеся в углах жестянки остатки консервов; потом расстелил одеяло под одним из своих новых дубов и заснул так крепко и мгновенно, словно впал в забытье. Утром он отправился в город, где приобрел тачку и наполнил ее провизией, прикупив также две пятигаллоновые жестяные канистры из-под оливкового масла, в которых сейчас была налита вода, – и ему было неважно, что эта вода будет отдавать как маслом, так и жестью. Взявшись за ручки новой тачки и почувствовав знакомое напряжение в мышцах спины, он покатил свои приобретения туда, где в будущем раскинутся виноградники Бальдазара Форестьере.
Он всегда мечтал о большем. Даже будучи мальчишкой, когда бродил по фруктовому саду отца, – саду, который, как он знал, никогда не станет его собственностью по прихоти судьбы – все братья были старше Бальдазара – он никогда не отчаивался. Если же, не приведи Господь, к примеру, Пьетро или Доминико умрут или эмигрируют в Аргентину или Австралию – на его пути все равно останется еще кто-нибудь, кто получит наследство. Но Бальдазар не унывал – он знал, что рожден для большего. В отличие от братьев он обладал даром видеть вещи такими, какими они станут однажды. Он видел себя в Америке, здесь, во Фресно, среди своих семидесяти акров, утонувших в виноградниках, видел огромные дубовые бочки в погребах, где будет бродить его вино, видел на холме свой дом из четырех комнат и террасу, и жену на террасе, а также четырех сыновей и трех дочек, резвящихся во дворе, словно жеребята.
В тот день он даже не присел перекусить. Пот заливал лицо и солью жег глаза, ладони слились с отполированными ручками тачки. Он раза три, если не больше, сходил в город и обратно – это как минимум двенадцать миль, причем половину из них толкая вперед свое груженое транспортное средство. Люди, едущие по делам в колясках и фермерских телегах, обращали внимание на смуглого маленького человечка в поношенной одежде, шагающего у края широкой пыльной дороги по колее, оставляемой колесом его прогибающейся от тяжести тачки. Впрочем, если бы он поднял глаза, вряд ли бы кто обменялся с ним приветственным кивком, но Бальдазар шел, не отводя взгляда от глубокой борозды на дороге.
99 Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания.
Скачивание начинается. Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "После чумы"
Описание и краткое содержание "После чумы" читать бесплатно онлайн.
Шестнадцать остроумных, парадоксальных зарисовок, балансирующих на грани между сарказмом и истинным трагизмом, черным юмором, едкой сатирой – и, порою, неожиданной романтикой…
Т. Корагессан Бойл
После чумы – это разновидность вируса Ebola, который передавался через воздух или рукопожатие, как и обычная простуда, – после чумы жизнь стала другой. Более спокойной и непринужденной, более естественной. Суета прекратилась, автострады пустынны до самого Сакраменто, и наша многострадальная опустошенная планета вдруг снова предстала огромной и полной тайн. Поистине это было чудом, тем чудом, на которое так долго надеялись экологи; и хотя, разумеется, даже самые радикальные из них не подразумевали под этим собственной гибели, именно так все и произошло. Мне не хочется показаться бездушным, мои-то родители давно умерли, у меня не было ни жены, ни братьев; но я остался без друзей, сотрудников и соседей, как любой другой уцелевший. Выжили очень немногие, это уж точно. В Штатах, может быть, один на десять тысяч. Я уверен, что где-нибудь на Амазонке или в глубине Индонезии гибели избежали целые племена; в живых остались метеорологи, находившиеся на отдаленных станциях, пожарники, наблюдающие за лесами, пастухи и прочие. Но не стало президента и вице-президента, не стало правительства, Конгресса, глав администрации, не стало председателей правлений и исполнительных директоров, как не стало акционеров, служащих и заказчиков. Не стало телевидения. Не стало электричества и водопровода. И в обозримом будущем не предвиделось никаких обедов в ресторанчиках.
Честно говоря, я счастлив, что могу рассказывать вам обо всем, такое везение – чистая случайность, не более того. Видите ли, меня не было среди остальных, когда обрушилась беда – мне не пришлось сидеть в салоне самолета рядом с сочащимся гноем соседом, я не бродил по магазинам среди задыхающейся в кашле толпы, на мою долю не досталось ни концертов, ни спортивных вечеринок, ни переполненных ресторанов. Ближе всего я прикоснулся к людям, когда с бензоколонки в предгорьях Сьерры позвонил Даниель – моей подружке, с которой встречался порой. Мне хотелось послать ей поцелуй через расстояние; мои губы, наверное, коснулись пластмассовой телефонной трубки, покрытой грязью от дыхания десятков людей, прошедших здесь до меня. Однако это происходило за добрых две недели до того, как первая жертва занесла сюда вирус, возвращаясь из кратера Нгоронгоро с охоты с видеокамерой или из Малайи с конференции по экономическому развитию. Даниель, чей голос был наркотиком, от которого я пытался хотя бы на время отказаться, пообещала присоединиться ко мне на выходных, когда истекут шесть недель моего добровольного уединения в коттедже; но, к сожалению, она так и не сделала этого. Как не сделал и никто другой.
Ночью я не спал. Я начинал постигать размах происходившего у меня за спиной – это был не розыгрыш, не случайное злодейство, не обычная вспышка эпидемии; это было начало конца, Апокалипсис, провал и безоговорочное крушение всего человечества. В сердце мне вкралась тоска. Поверженный в беспросветной и неизменной темноте пустыни, в своей твердыне – коттедже, я сжимался от страха. Я лежал ничком и слушал громовое биение собственного сердца; как приговоренный, я вслушивался в малейшие изменения ритма, ожидая первого мучительного чиханья.
| Автор: | Том Корагессан Бойл |
| Перевод: | Сергей Л. Слободянюк |
| Жанр: | Рассказ |
| Серия: | После чумы |
| Год: | 2006 |
| ISBN: | 5-9713-2115-3 |
Шестнадцать остроумных, парадоксальных зарисовок, балансирующих на грани между сарказмом и истинным трагизмом, черным юмором, едкой сатирой – и, порою, неожиданной романтикой…
Вверху было небо – горячее, как яичница, с поджаренным желтком солнца посередине; внизу была земля – твердая, с коркой опаленной сухой травы, с запахами грязи и лиственного перегноя; а между ними было очень мало и не прибавлялось, сколько ни кричи. Стакан воды – вот и все, что у него было. Он находился здесь – сколько? – наверное, уже час, но солнце не шелохнулось. А может, он просто этого не заметил. Губы были сухими, и он чувствовал, как ультрафиолетовые лучи сжигают кожу на лице, словно кусок мяса в гриле, словно индюшачью шкурку, ломкую и хрусткую, слезающую клочьями. Но есть ему не хотелось; он вообще больше не испытывал голода. Голод был лишь метафорой, образом – не более. Впрочем, было еще кресло, которым он мог пользоваться и в которое кто-то помогал ему пересесть. И слабая тень. И чай со льдом, и капли влаги, стекавшие по внешней стенке стакана.
Ржа скачать fb2, epub, pdf, txt бесплатно
Шестнадцать остроумных, парадоксальных зарисовок, балансирующих на грани между сарказмом и истинным трагизмом, черным юмором, едкой сатирой – и, порою, неожиданной романтикой…
Шестнадцать остроумных, парадоксальных зарисовок, балансирующих на грани между сарказмом и истинным трагизмом, черным юмором, едкой сатирой – и, порою, неожиданной романтикой…
Шестнадцать остроумных, парадоксальных зарисовок, балансирующих на грани между сарказмом и истинным трагизмом, черным юмором, едкой сатирой – и, порою, неожиданной романтикой…
Шестнадцать остроумных, парадоксальных зарисовок, балансирующих на грани между сарказмом и истинным трагизмом, черным юмором, едкой сатирой – и, порою, неожиданной романтикой…
Шестнадцать остроумных, парадоксальных зарисовок, балансирующих на грани между сарказмом и истинным трагизмом, черным юмором, едкой сатирой – и, порою, неожиданной романтикой…
Шестнадцать остроумных, парадоксальных зарисовок, балансирующих на грани между сарказмом и истинным трагизмом, черным юмором, едкой сатирой – и, порою, неожиданной романтикой…
Шестнадцать остроумных, парадоксальных зарисовок, балансирующих на грани между сарказмом и истинным трагизмом, черным юмором, едкой сатирой – и, порою, неожиданной романтикой…
Шестнадцать остроумных, парадоксальных зарисовок, балансирующих на грани между сарказмом и истинным трагизмом, черным юмором, едкой сатирой – и, порою, неожиданной романтикой…
Шестнадцать остроумных, парадоксальных зарисовок, балансирующих на грани между сарказмом и истинным трагизмом, черным юмором, едкой сатирой – и, порою, неожиданной романтикой…
Что-что, а мясо никогда моих мыслей не занимало. Оно лежало себе в супермаркете в прозрачной обертке; подавалось между двумя половинками булочки с майонезом, горчицей и соленым огурчиком; скворчало и дымилось на гриле, пока его не переворачивала чья-то рука, и возникало потом на тарелке с гарниром из печеной картошки и нарезанной соломкой моркови, все в четком волокнистом узоре и обильно политое красным соусом. Говядина, баранина, свинина, дичь, сочные гамбургеры и жирные ребрышки — все это было для меня без разницы, еда, топливо для тела, пожуешь, почувствуешь вкус и проглотишь, давай трудись, пищеварительная система. Впрочем, не то чтобы я совсем уж скользил по поверхности. Каждый раз, обедая дома — разделанный цыпленок, гарнир из полуфабриката, замороженная фасоль, кекс из готовой смеси, — уминая пупырчатую желтую кожу и розовое мясо термически обработанной птицы, я задумывался о приставших к ребрам темноватых кусочках — что это, печень? почки? — но, в общем-то, это мне нисколько не мешало смаковать цыпленка по-кентуккийски или от Макнаггет-са. И фотографии эти в журналах я видел, конечно, где мясные телята стоят по уши в собственных выделениях, с атрофированными конечностями и до того напичканные антибиотиками, что не могут управлять своим кишечником; но за ужином с Анной-Марией я от телячьего эскалопа никогда не отказывался.
Я трепетно и нежно люблю современную американскую прозу (даром что читать её получается не так часто). И сборник рассказов "После чумы", то что мне нужно. Все рассказы произвели на меня разное впечатление, но общее впечатление от книги у меня только положительное. Причем несколько из рассказов я не очень хорошо помню, другие же засели в душу и не хотят от туда выходить. Особенно меня поразили рассказы "Черно-белые сестрички" и "Путь вниз". Причем первый смыслом, я с трудом могу представить такой черно-белый маленький мир (да и парня жалко). А вот "Путь вниз". Рассказ поразил тем, что иронично описано поведение читателя, который засел за интересную книгу. Я узнавала в Джоне себя. И очень понравились рассказы "Комнаты для подглядывания" и "Моя вдова". От них веет теплом и любовью. …
29 июня 2012 г. 15:28
Отличный сборник разноплановых рассказов. Какие-то из них довольно ироничны и даже ехидны, какие-то грустны и печальны, но в целом сборник получился очень органичным и замечательно написанным.
18 мая 2012 г. 10:11
Сразу следует оговориться, что к жанру постапокалипсис можно отнести лишь один рассказ, давший название всему сборнику. Все же остальные – это самый настоящий апокалипсис в своём расцвете. Почти каждый рассказ мог бы украсить собой колонку криминальных новостей. А всему виной зависть, эгоизм, лицемерие, самонадеянность, лень, либо просто роковое стечение обстоятельств. При этом почти каждое произведение начинается весьма прозаично. Вот мужчина встречает в аэропорту маленького городка на Аляске самолет с женской делегацией. Экскурсия? Нет, это секс- туризм. Всё бы хорошо, но на всех свободных мужчин их не хватит… А вот женщина под тридцать никак не может сообщить своему другу о беременности… В другом рассказе к преуспевающему врачу-гинекологу на поруки из реабилитационной клиники…
Напишите рецензию!
Похожие книги
Читайте также: