Вич инфицированные в анапе

Обновлено: 25.04.2024

— Ольга Михайловна, чем опасен вирус иммунодефицита человека?

— Его название говорит само за себя: вирус иммунодефицита человека повреждает клетки иммунной системы, ослабляет ее и без лечения приводит к смерти.

— Каковы пути передачи вируса?

— Их несколько: незащищенный половой акт, потребление инъекционных наркотиков, через плаценту и грудное молоко от матери к ребенку. Существует 5 стадий развития ВИЧ-инфекции. Первая стадия – это инкубационный период от момента заражения до появления клинических проявлений болезни. Продолжается от 3 недель до года. На этой стадии вирус может не определить даже тестирование, однако ВИЧ-инфекция уже может передаваться от инфицированного другим людям. Затем появляются клинические проявления, которые человек никак не связывает с ВИЧ-инфекцией. Это может быть лихорадка, увеличение лимфатических узлов, стоматит, пятнистая сыпь, диарея и прочие проявления. Обычно это длится от нескольких дней до 5-6 месяцев. Дальше – хуже. Состояние человека ухудшается, он слабеет, его иммунная система не справляется.

— СПИД – это какая стадия болезни?

— Это уже последняя и конечная стадия ВИЧ-инфекции. Вирусы и бактерии поражают жизненно важные органы, включая опорно-двигательный аппарат, систему дыхания, пищеварения, головной мозг. Человек погибает от заболеваний, вызываемые условно-патогенными вирусами или клеточными организмами (бактерии, грибы, простейшие), которые обычно не приводят к болезни здоровых людей (с нормальной иммунной системой).

— Возможно ли излечение?

Это заболевание неизлечимо. НО! Если выявили наличие ВИЧ-инфекции на ранних стадиях, то, получая определенную терапию, человек может достаточно долго жить, он будет трудоспособен, качество его жизни значительно улучшится, он может родить здоровых детей. Лечение осуществляется бесплатно. Пациенту терапия назначается пожизненно.

— Какова тенденция заболеваемости ВИЧ-инфекцией? Больше стали болеть или меньше?

— Болеть стали больше. В Анапе особенность такая: большое количество ВИЧ-инфицированных прибывает к нам их других регионов. Минимум треть, состоящих у нас на учете, это люди приезжие. Они приехали к нам 4-5 лет назад. Некоторые даже не подозревали, что болеют.

— А есть ли дифференциация по половому признаку?

— Очень много женщин, заразившихся при незащищенном половом акте от бывших или нынешних наркоманов. Подчеркну: самый опасный и распространенный в последние годы путь передачи – через инфицированные шприцы наркоманов. Также специалисты прямо отмечают феминизацию и повзросление этой проблемы. Уходит в прошлое стереотип, что ВИЧ-инфекцией заражаются социально неблагополучные слои населения. НЕТ! Большое количество заразившихся – это люди (женщины) с высшим образованием, хорошим достатком, в возрасте 45-48 лет, у которых случилась кратковременная интимная связь и произошло инфицирование. У представителей мужского пола, как я уже говорила, заражение происходит через наркотики. Еще одна особенность: у парней 21-22 лет через гомосексуальные половые связи.

А вообще, с редний возраст таких пациентов 35-48 лет. Самая юная девушка-пациентка 16 лет (приезжая) и самый возрастной пациент 83 лет.

— Сколько человек состоит на учете в Анапе?

— У нас состоят на учете более 600 человек, более половины из них получают терапию. Почему только половина? — спросите вы. Потому что есть определенные показания для проведения терапии.

— Вы сказали о том, что лечение более эффективно, когда инфекция выявлена на ранних стадиях. Куда могут обратиться анапчане, чтобы определить свой ВИЧ-статус?

— Почему, когда человека кладут на лечение в стационар, обязателен это анализ?

— Потому что ВИЧ меняет клиническую картину болезни. Могут лечить одно заболевание, а на самом деле окажется, что нужно лечить другое. Например, у нас был случай, когда женщина теряла вес, прошла множество обследований, ходила от одного врача к другому, но никто не догадался взять у нее анализ на ВИЧ (дама была преклонных лет). И только при госпитализации обнаружилось, что она больна ВИЧ.

— Самый главный вопрос: каковы меры профилактики?

Упорядоченные половые связи с использование средств индивидуальной защиты. Верность одному партнеру – лучшая защита от инфицирования ВИЧ. Ведите здоровый образ жизни; откажитесь от вредных привычек, употребления наркотиков: все это итак снижает иммунитет!

— Ежегодно ко Дню борьбы со СПИДом проходит акция. Будет ли она проводиться в этом году?

Когда мир с переменным успехом сражается с коронавирусом, легко забыть о другой заразе – ВИЧ. Легко и опасно.

1 декабря – Всемирный день борьбы со СПИДом. Как живут сегодня ВИЧ-инфицированные? Продолжает ли о них заботиться государство, тысячами разворачивающее коронавирусные койки? Как люди узнают о диагнозе и кто им подставит плечо?

Мужчина долгие годы употреблял тяжёлые наркотики. Когда осознал свой статус, принципиально принимать лекарства не стал. Но где-то через год после очередной простуды Дмитрий едва не умер. Тогда впервые пошёл в СПИД-центр, чтобы получить положенные препараты. Поправив здоровье, о терапии вновь забыл. И так каждый раз до очередного ухудшения.

ВИЧ-статус Дмитрия в основном не пугает людей. Мужчина несколько раз пробовал строить отношения с женщинами, но не сложилось – в первую очередь потому, что он так и не смог победить пристрастие к запрещённым веществам…

Вот и в жизни Андрея из Рязани наркотики появились ещё в 16 лет. Ни о каком ВИЧ он не задумывался. Потом по неосторожности Андрей убил человека, попал в тюрьму… Поддержка пришла неожиданно – к нему стала приезжать знакомая. Они поженились прямо в колонии, вскоре родилась дочка, появился смысл в жизни. И тут удар – результат анализа на ВИЧ.

Когда Андрей вышел на свободу, поначалу даже пробовал лечиться, но вскоре решил, что наркотики помогут больше… Они и поставили точку в этой короткой и переломанной судьбе. Дочка Андрея ВИЧ-отрицательная.

А кто-то обрёл диагноз, ни разу не пробуя наркотиков.

Узнав о диагнозе, мама взяла ситуацию в свои руки – проконсультировалась со специалистами, в том числе в столице. Препараты девушка принимает чётко, стоит пропустить один раз – и схему лечения придётся менять.

Ты не один

Один из её подопечных живёт в отдалённом районе Костромской области. Ему 57 лет, всю жизнь работал дальнобойщиком. Ни семьи, ни детей у него нет. О статусе он узнал чуть более трёх лет назад. К сожалению, после осложнения полностью ослеп. Казалось бы, совершенно патовая ситуация. Но Сергей Николаевич не опускает руки. Он сам себя обслуживает, ходит гулять и даже небольшую уборку по дому делает.

Как сосуществуют коронавирус и ВИЧ?

ВИЧ-инфицированные редко болеют коронавирусом, потому что препараты, которые они получают во время терапии, существенно укрепляют иммунитет, отмечает главврач Нижегородского СПИД центра Соломон Апоян. Дополнительных препаратов им в терапию сейчас не вводили, но большинство состоящих на учёте людей с ВИЧ вакцинировались от коронавируса. Особого наплыва новых желающих получать терапию против ВИЧ в пандемию COVID врачи не наблюдают.

Пандемия сплотила

Люди, живущие с ВИЧ-инфекцией, не остаются наедине со своими проблемами.

Более того, сейчас появилась взаимовыручка среди самих пациентов. Люди сплотились в кризисной ситуации. Для меня это огромный плюс.

Наш фонд продолжает консультировать онлайн ВИЧ-положительных женщин с детьми до года по всей России. Нижегородским мамочкам помогаем купить заменители грудного молока, памперсы, предметы первой необходимости.

Из-за пандемии ни в коем случае нельзя останавливать просветительские программы! Это важно для предотвращения новых случаев. У многих сейчас в головах COVID-19 уже не на первом месте, и можно вновь доносить до разных слоёв населения информацию о профилактике ВИЧ. И здесь надо отдать должное, диалог с властью в этом направлении продолжается.

Мнение эксперта

Главный врач Нижегородского областного центра по профилактике и борьбе со СПИД и инфекционными заболеваниями Соломон Апоян:

«В общероссийской статистике глобальных изменений нет: идёт прирост новых случаев (где-то больше, где-то меньше), средний возраст заболевшего – от 35 лет. ВИЧ-инфекция давно уже не заболевание каких-то особенных групп населения – подавляющее большинство людей заражается при обычных незащищённых сексуальных контактах.

Конечно, коронавирусная инфекция сейчас – тема номер один во всём мире, но люди с ВИЧ-инфекцией в нашей стране, несмотря на пандемию, продолжают получать всю необходимую медицинскую и психологическую помощь.

Да, мы изменили методы работы, особенно просветительской деятельности – сделали акцент на социальные сети, выкладываем лекции, семинары, комментарии по актуальным темам.

Также входит в совет некоммерческого партнерства "Е.В.А" — негосударственной сетевой организации, защищающей женщин с ВИЧ-инфекцией.

– Недавно по стране прошла инфоволна об эпидемии ВИЧ. Минздрав Краснодарского края дежурно заявил, что в регионе все хорошо, и на этом обсуждения закончились. Как вы оцениваете ситуацию с ВИЧ на Кубани?

– Есть два полярных взгляда на ВИЧ в России. Для меня очевидно, что это действительно эпидемия, она разрастается, становится чем-то, что невозможно не замечать. Однако все краевые СМИ, которые пишут материалы о ВИЧ при поддержке со стороны Минздрава и регионального СПИД-центра, говорят сухими цифрами.

– Насколько адекватны цифры Минздрава и его статистика?

– Неизвестно. Если раньше мы говорили, опираясь на статистику ГБУЗ КЦ ПБ СПИД, о 18 тыс. выявленных ВИЧ-инфицированных на территории Краснодарского края, то теперь эта цифра не озвучивается. Сейчас говорят просто о 10 тыс. человек, стоящих на учете. То есть эпидемиологи ГБУЗ КЦ ПБ СПИД могут выявить и 20 тысяч, но поставить на учет из них только 5, создавая искусственные препятствия к лечению людей. Эти данные однобоки, так как эпиддозор негосударственными организациями у нас не проводится. По состоянию на конец 2016 года я лично так и не нашла достоверной информации о количестве выявленных случаев на Кубани.

Как китайский стартап завоевывает в России опустевший рынок одежды

Горизонт планирования — один день: логистика погрузилась в новый кризис

Россияне перешли на кризисные модели шопинга: что и где они скупают

Как изменится потребитель и маркетинг в России в 2022 году

Как балаган экстравертов может загубить крутые идеи: мануал по креативу

Meta* в опале: что это значит для бизнеса и поможет ли VPN

Чем поможет форс-мажор — инструкция по применению

Вы хотите признать санкции форс-мажором. Как действовать

Самый эффективный метод профилактики, который действительно смог остановить распространение ВИЧ во многих странах — это повсеместная антиретровирусная терапия, сочетаемая со своевременным выявлением инфицированных. Известно, что ВИЧ не имеет специальных симптомов, люди могут 10-15 лет жить с вирусом и передавать его другим, не догадываясь об этом. В этой части у нас провал. Волонтерские спецпроекты по тестированию уязвимых к ВИЧ групп (в т.ч. мужчин, имеющих секс с мужчинами и трансгендеров) выявляют совершенно новые цифры и показывают то, насколько эпидемия у нас скрыта, и как много людей на самом деле живут с ВИЧ.

Кроме того, сама терапия существенно отстает от той, что получают люди в западных странах. И это тоже проблема, люди не хотят мириться с тяжелыми побочными эффектами отечественных дженериков. Они бросают принимать лекарства, путаясь в их названиях, цвете таблеток и дозировках. Говорят, что только 23% бросают терапию, я уверена, что до 95% в итоге прекращают лечение без надлежащей работы по приверженности лечению.

– Как проходит постановка на учет и насколько тяжело получить терапию?

– Когда человек узнает, что он ВИЧ положительный, он идет в СПИД-центр и сталкивается часто с кучей препонов и нежеланием его ставить на учет. Это происходит по разным причинам — например, остро стоит вопрос с теми, кто переехал из другого региона или страны. По закону терапию получают только по прописке, но проблема в том, что вирус не знает законов и не обращает внимания на прописку, когда переносится от одного человека к другому.

Если человеку повезло, и он все же попал на учет, у него начинается следующий адский круг — получение терапии. Терапия сейчас дается на короткий срок, на два месяца. То есть люди, которые живут в различных районах Кубани, вынуждены постоянно колесить по краю в свой СПИД-центр, чтобы получить препараты. При этом им приходится отпрашиваться на работе, искать благовидные предлоги перед близкими, часто решать вопросы ночлега.

У нас работают несколько СПИД-центров, но из-за регулярного недофинансирования и неравномерного распределения препаратов зачастую краснодарцев отправляют за таблетками в Новороссийск, людей из Новороссийска — в Туапсе и дальше по кругу. Но и это не самая большая беда.

Всего в Краснодарском крае, по данным краевого Минздрава, работает 5 СПИД-центров. В Краснодаре, Ейске, Туапсе, Сочи и Новороссийске.

Самое неприятное то, что поставки препаратов идут очень разнобойно, препараты докупаются, меняются лекарственные формы, названия, дозировки. Это сбивает людей и неизбежно ведет к уходу с терапии. Ведь лекарства, способные сдерживать смертельный вирус, зачастую имеют очень серьезные побочные эффекты. Они подбираются индивидуально, в соответствии с сопутствующими болезнями, порой методом проб и отмен, они имеют множество особенностей приема. Те препараты, которые мы получаем, во многих странах изъяты из обращения .

– Известно, что передовые препараты рассчитаны на прием одной таблетки в день. Сколько таблеток в день приходится принимать вам?

– У меня сейчас терапия предполагает 7 таблеток в день. Кроме того, есть еще таблетки, например, по профилактике туберкулеза, тоже достаточно тяжелые препараты. По сути, наша терапия — это терапия 20-летней давности. Приходя в регистратуру СПИД-центра, я вижу толщину карточек и понимаю, что моя карточка — самая толстая. Причем я не дотошный пациент, я просто сдаю анализы и получаю терапию длительное время. Таких людей очень мало, к сожалению.

Человек, который долгое время принимает терапию, имеет иммунный статус даже выше, чем здоровый. Он безопасен и не может передать вирус, даже при половом контакте. Если лечиться, то умереть от СПИДа не получится.

– Получить новые препараты за собственные деньги реально?

– Только нелегально возить из-за рубежа. Но это дорого, курс лечения в месяц обойдется в 70-150 тыс. рублей. Также можно уехать, например, в Англию, где каждый человек, который стучится в дверь СПИД-центра, получает бесплатную терапию. Просто потому, что он человек и просто потому, что у него ВИЧ.

– В каком состоянии нужно быть, чтобы тебе назначили эту терапию в России? В отзывах на сайте СПИД-центра Краснодара люди часто пишут, что они приходят с положительным тестом, а им говорят, что у них еще слишком низкая вирусная нагрузка и просто отправляют их домой…

– Да, к сожалению, часто сталкиваемся с тем, что люди получают необоснованные отказы. Сейчас очень много формализма, который в итоге влечет к ограничению доступа людей к лечению. У меня на связи есть девочка по имени Яна в Сочи , у которой стадия глубокого СПИДа. У нее CD4-лимфоциты на уровне 120 клеток и вирусная нагрузка 12 млн, и она по-прежнему не может получить лечение, хотя уже практически не может ходить. У нее есть прописка, раньше она состояла на учете и уже получала лечение. Но теперь ее то отправляют на анализы, то просят принести какие-то выписки. Ощущение, что ее берут на измор.

– Сколько должно быть клеток в норме?

– Во всем мире принято принимать лечение по факту постановки диагноза ВИЧ-инфекции и по готовности пациента к лечению. Считается, что иммунный статус человека без ВИЧ — это 700 клеток. Когда вирус разрушает иммунитет, достигается уровень 300-350 клеток, и тут уже нужно незамедлительно начать лечение, так как дальше последствия разрушения практически необратимы.

– Насколько в Краснодарском крае заметно движение ВИЧ-диссидентов?

– На наше счастье идеологов ВИЧ-диссидентства на Кубани нет. Все они сидят где-то в других местах, их влияние через Интернет и соцсети доносится к нам. Нам встречаются их последователи и жертвы. Для нашего края характерна другая беда – нетрадиционная медицина и целительство.

– Сколько людей работает в вашем центре? И как к вам относятся медики?

– Люди постоянно меняются. Они приходят в организацию в глубоком кризисе или после известия о ВИЧ-инфекции. Сначала выступают в качестве клиентов, потом, исполненные благодарности, делают какую-то волонтерскую работу, берут на себя поручения. Дальше, поправив свое здоровье, уходят.

Работа ВИЧ-сервисных организаций очень важна. Нельзя полагать, что если всем раздать таблетки, то это всех спасет. Важно доносить людям, что терапия должна быть пожизненной, что ее нельзя бросать или просто прерывать даже на месяц, когда анализы в норме. Чтобы сформировать у человека такую готовность лечиться, нужна специальная работа, которая не входит в медицинский спектр. К сожалению, у нас работа ВИЧ-сервисных организаций не понимается и недооценивается. И не получает нормального финансирования.

Нам для поддержания минимальной деятельности необходимо 400 тыс. рублей в год. В этом году мы были вообще без денег, но мы ждали, когда государство примет новую концепцию по борьбе с распространением ВИЧ. Мы ожидали, что на нас обратят внимание, будут выделяться какие-то гранты. Но, увы, госсредства в основном идут на противодействие экстремизму, на патриотическую работу и все в таком духе.

– СПИД-центр с вами пытается как-то наладить связь, у вас есть какой-то контакт?

– СПИД-центр и Минздрав нас не очень понимают. Контакта нет. Мы приглашаем их на наши круглые столы, они их игнорируют. На свои мероприятия они нас не зовут. Вообще, странно то, как они их проводят. На круглые столы они зовут департамент молодежной политики и т.п. Обсуждают, как классно они работают, как успешно они освоили бюджет и как прилагают усилия к противодействию ВИЧ.

Когда мы зовем врачей в гей-клубы, на встречи с людьми, находящимися в группе риска, они недоумевают. А это именно та работа, которую надо проводить: идти к людям, объяснять им, рассказывать им.

– Еще одна большая тема — это дискриминация в обществе людей с ВИЧ. Вы часто слышите о ней?

Эта дискриминация шла именно со стороны медицинских работников. В итоге получилось так, что женщина отказалась от медпомощи и ушла рожать домой. Ребенок родился с ВИЧ-инфекцией, так как произошла передача вируса во время родов. Дети с ВИЧ — это большое горе в семье, они приравнены законодательно к инвалидам, но предотвратить такое инфицирование вполне реально в условиях больницы.

По данным краевого Минздрава, Краснодарский край в 2003г. внедрил в работу методику по профилактике передачи ВИЧ от матери ребенку. В результате в 99% случаев от ВИЧ-положительных матерей рождаются ВИЧ-отрицательные дети.

Это не единственная трагическая история. Одна беременная ВИЧ-положительная женщина переехала в край из Петербурга и тщетно долгое время пыталась здесь встать на учет. В результате она также решила рожать дома и умерла при родах от кровотечения. Истории с дискриминацией часто заканчиваются трагедией и для нас служат индикатором полного безобразия в медучреждениях.

В целом, в обществе существует СПИДофобия. И есть люди, которые бояться ВИЧ, что бы им кто ни говорил. Остается лишь рассказывать о том, как все обстоит на самом деле. Рассказывать о дискардантных парах (когда только один из партнеров ВИЧ-положителен), которые годами живут вместе и не передают ВИЧ, у них рождаются ВИЧ-отрицательные дети.

– Насколько наши медики и власти готовы работать с группами риска, хотя бы неофициально?

Это неправильно. Профилактика должна быть разной. Студенты — это одна группа, наркопотребители — другая, там свои особенности. У МСМ — своя отдельная история. Обидно, что у нас есть классные наработки, мы за 3 года охватили 1 тыс. МСМ. И сейчас многие приходят для повторных тестов к нам, но у нас уже нет ресурсов.

Вот так и живем. Мы часто говорим, что сейчас время, когда надо позаботиться о себе самому…

– Насколько адекватны цифры Минздрава и его статистика?

– Неизвестно. Если раньше мы говорили, опираясь на статистику ГБУЗ КЦ ПБ СПИД, о 18 тыс. выявленных ВИЧ-инфицированных на территории Краснодарского края, то теперь эта цифра не озвучивается. Сейчас говорят просто о 10 тыс. человек, состоящих на учете. То есть эпидемиологи ГБУЗ КЦ ПБ СПИД могут выявить и 20 тысяч, но поставить на учет из них только 5, создавая искусственные препятствия к лечению людей. Эти данные однобоки, так как эпиддозор негосударственными организациями у нас не проводится. По состоянию на конец 2016 года я лично так и не нашла достоверной информации о количестве выявленных случаев на Кубани.

– Как проходит постановка на учет, и насколько тяжело получить терапию?

– Получить новые препараты за собственные деньги реально?

– Да, к сожалению, часто сталкиваемся с тем, что люди получают необоснованные отказы. Сейчас очень много формализма, который в итоге влечет к ограничению доступа людей к лечению. У меня на связи есть девочка по имени Яна в Сочи, у которой стадия глубокого СПИДа. У нее CD4-лимфоциты на уровне 120 клеток и вирусная нагрузка 12 млн, и она по-прежнему не может получить лечение, хотя уже практически не может ходить. У нее есть прописка, раньше она состояла на учете и уже получала лечение. Но теперь ее то отправляют на анализы, то просят принести какие-то выписки. Ощущение, что ее берут на измор.

– Сколько должно быть клеток в норме?

– Насколько в Краснодарском крае заметно движение ВИЧ-диссидентов?

– Сколько людей работает в вашем центре? И как к вам относятся медики?

– СПИД-центр с вами пытается как-то наладить связь, у вас есть какой-то контакт?

– Еще одна большая тема — это дискриминация в обществе людей с ВИЧ. Вы часто слышите о ней?

– Насколько наши медики и власти готовы работать с группами риска, хотя бы неофициально?

Вот так и живем. Мы часто говорим, что сейчас время, когда надо позаботиться о себе самому…

Читайте также: